Хельга Мидлтон
Все не так, как кажется
‒ О, у миссис Теймур целый список проказ, которые в совокупности потянут на срок от трех до пяти лет заключения.
‒ И не мечтай. Если ее защитой займусь я, то максимум ‒ она ответит за вторжение в галерею. Картину она украла свою.
‒ Не свою, а некоего Грега Брушама.
‒ Который не существует в природе. За это она отделается штрафом, ‒ Эйлин с явным удовольствием подцепила крошечной вилочкой маслину и отправила ее в рот.
‒ Да? А кто заплатит за время и полицейские ресурсы, брошенные на раскрытие этого дела?
‒ Вам за это начисляется зарплата из денег налогоплательщиков.
‒ И за преднамеренное введение полиции в заблуждение этим дурацким фокусом с манекеном-утопленником? За это тоже должны платить законопослушные подданные ее величества?
‒ Это была ее ошибка. В суде я докажу, что ее неадекватное поведение было вызвано стрессом.
‒ Да? И что же так повредило ее адекватность?
‒ Она не преследовала свои интересы. Вернее, не так. Она преследовала их, но косвенно.
‒ Эйлин, не морочь мне голову своим юридическим крючкотворством. Она присвоила себе чужое имя, вторглась в охраняемое помещение, украла картину и все это ты называешь красивым именем «косвенные интересы».
‒ Да. Согласна. Она сделала это под, как бы это сказать… под влиянием аффекта. Ее муж тяжело переживал потерю контракта с галереей «Нина». Последние полгода он плотно разрабатывал охранную систему, построенную на абсолютно новых принципах. Он готов был установить ее в галерее за почти подарочную цену с тем, чтобы апробировать ее и запустить в серийное производство. Но Аманда Рой, будучи снобкой и зазнайкой, предпочла систему в два раза более сложную и в два раза более дорогую. Все, что Джорджина хотела доказать, это то, что конкуренты ее мужа недостойны контракта.
‒ Ну, да. Невинная овечка, спасающая своего мужа от банкротства! Ха! А тот факт, что в случае его продвижения и коммерческого успеха, он станет зарабатывать в три раза больше, мы уже не учитываем?
‒ Учитываем. Но что плохого в том, что жена помогает мужу подняться по карьерной лестнице? В результате она может бросить работу в магазине и наконец‑то заняться любимым делом ‒ изобразительным искусством.
Официант принес закуски и разлил остатки шампанского в полупустые бокалы.
‒ Говори, что хочешь, ‒ Эйлин положила свою руку поверх локтя Джима и примирительно заглянула ему в лицо, ‒ давай перенесем наши споры в более подходящее для них место ‒ в зал суда, например. Но помни только одно. Я не позволю тебе упечь любящую жену и прекрасного художника в тюрьму. Я добьюсь условной судимости и штрафа.
‒ И из каких таких шишей продавщица магазина спортивной одежды, по совместительству жена технаря‑неудачника сможет оплатить этот штраф?
‒ Из того гонорара, который я заплачу ей за портрет миссис Маккорт.
Она подняли бокал для того чтобы чокнуться с инспектором, но в это время в ее сумочке зазвонил телефон.
‒ Черт, забыла выключить. Извини, ‒ она поставила бокал на место, ‒ Эйлин Колд. Слушаю вас. Нет, мистер Шеридан, не отвлекаете. Во всяком случае, ничего срочного. Что у вас? Да, я видела фотографию вашей жены, которую вы мне прислали третьего дня. Прошу прощения, но необходимость в ней уже отпала. Что вы говорите? Вы послали сегодня утром другую? Нет, извините. Еще не видела. Что? В обнимку с каким‑то мужчиной? Поздравляю вас, мистер Шеридан, это придает картине вашего дела совсем другие оттенки. Да. Жду вас завтра в моем офисе. До свидания.
Она снова подняла свой бокал навстречу бокалу Джима:
‒ За тебя, ‒ сказал он.
‒ Нет. За продолжение.
Инспектор опустил бокал, хлопнул в ладоши и закатил глаза.
‒ За продолжение чего? ‒ вскликнул он.
‒ Поиска, ‒ она слегка улыбнулась.
‒ Ага. Мы еще не все нашли. И что теперь защита ищет?
‒ Хорошую раму для портрета миссис Маккорт, ‒ Эйлин протянула через стол руку с бокалом, ‒ За миссис Маккорт.
Он согласно кивнул.
© Хельга Мидлтон. 2024
[E1]Здесь ре
[E2]мусоровоз
