Игорь Менщиков
Дева Пракрити
– Он чего, серьёзно? – спросила Катюха непонятно зачем.
Я пожал плечами. Вадик медитировал с минуту, а мы с Катюхой перебрасывались жестами, выражающими Вадикову неадекватность.
– Сейчас поздно. Давайте оба завтра ко мне в 10 утра, поговорим. А я вообще чего зашёл? Денег взять.
И Вадик кивнул на кассу.
На следующий день мы с Катюхой, ничего не понимая в этой жизни, зашли в большой отдельный кабинет к нашему формальному начальнику. Тот явно не спал, просидев всю ночь на раскалённых гвоздях.
– Она не годится, – Вадик бесцеремонно указал на мою девушку. – Нужен кто-то другой.
На самом деле, я тоже не выспался: много думал, как Ленин в шалаше. Впервые на своём корявом духовном пути я задумался о его беспричинном смысле. Эти придурочные индийские мастера утверждают, что думать вредно – однако, они не правы. На мой взгляд, они вообще слишком много на себя брали, и, наверно, я завидовал им. А зависть, как говорит мой отец, – двигатель прогресса.
– Почему все просветлённые – мужчины? – задал я насущный вопрос.
– А ты не понимаешь? – Вадик был на редкость вежлив. – Они создают бизнес имени себя. Просветлённым бабам бизнес на хер не нужен.
– То есть они есть, но о них никто не знает? – догадалась Катюха.
Вадик поднял умный палец кверху:
– В точку!
– Тогда почему не Катюха? – спросил я.
– Харизма не та. Слушайте меня, не перебивайте! – Вадик пресёк наши попытки возражать. – Это будет очень красивая, голая и талантливая баба. Мы свозим её в Индию, пришьём ей учителя, сфотографируем. Легенду о том, как она просветлела, придумаем вместе. Если она будет не из наших кругов… – Вадик покрутил пальцем у виска. – … то дадим пару месяцев на знакомство с матчастью – Ошо, Кришнамурти, Саи Баба, Христос, Будда, Аллах. Далее реклама.
Мы с Катюхой видели, как ужасно у Вадика горят глаза и как тихонько шевелятся уши. Этот придурок действительно хотел разыграть спектакль!
– Это серьёзный бизнес, чудаки, – он ходил из стороны в сторону, жестикулируя. – У каждого будет своя работа и своя доля прибыли. Подпишем договор, а далее – реклама. Начнём с небольших площадок и залов типа этого клуба. Никаких бесплатных сатсангов, никаких добровольных пожертвований. Хочешь прикоснуться к чуду – плати. Настоящее чудо стоит намного дороже пятисот рублей за вход.
Вадик сделал паузу победителя, подвигая нас на вопросы. Мы с Катюхой почти одновременно открыли рты.
– Что она будет делать?
– Почему голая?
– Как назовём?
– Почему баба?
– Это будет обман…
– Никто на такое не поведётся…
– Эй, стойте, не все сразу! – Вадик быстро осадил наш порыв. – Значит так, имя я вчера нагуглил – звать её будут Дева Пракрити. Означает мировое женское начало в переводе то ли с санскрита, то ли с иврита. Поэтому, собственно, и баба – ты же сам вчера придумал продавать бабу, – он грязно указал сперва на меня, а затем слащаво – на Катюху. – Бабы испокон веков – самый ходовой товар, а мужик – самый платёжеспособный духовный элемент. Поэтому наша баба будет голой. Ей нечего скрывать от людей. Она способна выйти к народу без тряпья, и это не будет пошлым. Смекаешь?
Я пытался осознать простоту и гениальность полёта Вадиковой фантазии. Катюха немного приуныла, видимо, не представляя себя в виде голой бабы на сцене кремлёвского дворца съездов.
– Что она будет делать? – переспросил я.
– Ничего! – Вадик поднял оба больших пальца вверх. – Ничего, чудачки! Голая баба на сцене не должна ничего делать. И насчёт обмана…
– Да. Вот я бы так не смогла, – вставила Катюха.
– Обман возникает тогда, когда мы обещаем и не делаем. А мы ничего не обещаем, это раз. Затем – никакой секты мы не создаём – это два. Остаётся то, что мы называем нашу бабу просветлённой – а кто знает, что такое просветление? Доказать невозможно! Вот людям что нужно? Как ты думаешь?
– Секс и наркотики, – логично предположил я.
– Ну, да, и ещё чтобы мамочка по головке погладила, – добавил Вадик.
Я приобнял Катюху, которая, похоже, выпала в долгосрочный осадок. И после театральной паузы, в которой Вадик продолжал ходить гоголем, я спросил:
– Слушай, это всё клёво, конечно, но где мы такую бабу возьмём?
Начальник «Мокши» закивал, почесал репу и облизнулся:
– Я знаю одну.
Вадик и притащил Инессу в проект. Он рассказал о ней не сразу, видимо, вентилировал почву или сомневался. Оказалось, что они вместе прогуливали школу, поливали мел азотной кислотой и курили под партой. Ещё будучи ребёнком, Инесса проявляла чудеса актёрского мастерства. Она могла зареветь на уроке, а затем заставить весь класс указать на учителя, который её доводил. Девчонка казалась прирождённым манипулятором: на сильных она воздействовала жалостью, на слабых – угрозами. И всегда добивалась желаемого – хорошей отметки, поблажек, денег, подарков, парней. Сменив несколько школ и театральных студий, Инесса с треском провалила экзамен во ВГИК – её бешеный талант равнялся такой же безудержной неуправляемости. Да и сама Инесса долго не могла определиться: актриса она или режиссёр. Результат сомнения – компромисс: она купила камеру и выучилась искусству съёмки чуть ли не по книгам. Оператор Инесса Левитанская имела портфолио более чем из 20 фильмов и полусотни видеоклипов, когда к ней подвалил Вадик со своим гнусным предложением.
Мы все прекрасно понимали, что уговаривать на такое безумие бессмысленно. Деньги могли бы сыграть роль, но только не для Инессы: она сама возьмёт столько, сколько захочет, а мы не посмеем отказать.
И вот она встретилась с нами в кафе. Мы рассказали всё как на духу. Накануне я предупредил Вадика, что она может подмять проект и всех нас под себя, потому что всю жизнь ждёт подходящего момента. Катюха же намекнула, что Левитанская – непрофессиональная актриса с невеликим опытом работы по отсутствующей специальности.
– На сколько лет это ваше разводилово? – первое, что спросила Инесса, попивая из трубочки ядрёный коктейль.
Все почему-то подумали про уголовный кодекс. Однако я сориентировался:
– При успехе проекта – лет на пять. Потом пилим имущество и разбегаемся.
– То есть пять лет я буду этой вашей девой? Это будет в контракте, надеюсь?
– Будет, – подтвердил Вадик. – И никто не узнает, что ты – это она. Главное условие контракта.
– А что профессионалку не возьмёте? – Инесса внимательно изучала наши восторженные лица.
– Не сможем мотивировать, – откликнулся Вадик. – Театр, кино, роли, карьера, слава. Это тебе не выезжать с голыми сиськами на сцену только ради зарплаты. И конечно, нам на фиг сдалось узнаваемое лицо, и в ту же задницу грим по 5 часов перед спектаклем.
– Естественность, загадочность, доброта – три составляющие образа, – дополнил я.
– Летящая походка, ровное дыхание, внутренний покой. Основы йоги я тебе дам, – добавила Катюха.
– Левитанская, ты родилась актрисой, – взялся за дело Вадик. – Ты в курсе своей талантливой натуры, и тебе об этом всю жизнь талдычат. Вот перед тобой шанс направить необузданную энергию в нужное русло. Нечего прятаться за камерой, ты сгниёшь в интроверсии, ты протухнешь, как йог в шавасане. Понимаешь, чудовище?
Мы с Катюхой недоумённо уронили челюсти.
– Несси – моё дебильное прозвище ещё со школы, – недовольно объяснила Инесса. – Не боитесь со мной связываться? Я вам сыграю блаженную святую на сцене, а за кулисами морды расцарапаю. Прав Вадик, он меня с малых лет из огня выносил.
– Меня, если честно, смущает только обнажёнка, – Катюха поджала губки. – Я совсем не пуританка, более того, всеми руками за естественность и наготу. Но только не публично и не на продажу. Не могу я этого таракашку в себе задавить никак!
– Это нормально, – Инесса легонько улыбнулась. – Актрисы используют дубляшек в постельных сценах. Пару раз меня использовали. Сказать, кто?
Никто не среагировал, и Инесса шепнула что-то на ухо Вадику. Тот округлил глаза и выпятил нос: «Да ты что???»
