Игорь Менщиков
Дева Пракрити
– Наша задача – создать атмосферу в мозгах страждущих, – высказался я. – Обнажёнки навалом в театрах и кино, более того, есть семинары, где все участники ходят в чём мать родила и упражняются как куропатки. И всё это объясняется великими буддийскими истинами типа Тантры, ну, или простая психология раскрепощённости через тело. А у нас задачи иные.
– Будем играть, – Вадик козырно щёлкнул пальцами. – Иногда можно быть голой, иногда в прозрачной одежде, иногда полностью прикрытой – на радио там, в газетах. Будем импровизировать адекватно ситуации, не зацикливаться на сексе.
Катюха удовлетворённо кивнула. До встречи с Инессой наша троица переругалась десять тысяч раз из-за этого пресловутого секса. Катюха смогла убедить нас, что торговля телом, пусть даже и просветлённым, может легко сойти за сектантство, то есть за манипуляции сознанием с целью получения прибыли. А допустить этого, на наш взгляд, было никак нельзя: проект кристален, свят и невинен – в этом его потенциальный успех.
– Я подумаю недельку, – Инесса встала. – Официант, принесите счёт. Сегодня я угощаю.
– Несносная девчонка, – пробубнил Вадик так, чтобы никто не услышал.
Когда начались занятия по созданию образа Девы Пракрити, мы с Вадиком осознали необходимость в профессиональном пиарщике для грамотной раскрутки всей этой вакханалии. Таким образом, появился пятый и последний участник проекта – Леонид Боровой. Его заманил я большими деньгами, и остальные должности в команде распределились так: Инесса Левитанская – наш товар и услуга, лицо проекта; Вадим Поваляев – руководитель и серый кардинал проекта; Катерина Каморина – пресс-секретарь Девы Пракрити – рот, нос, уши, глаза и все остальные части тела проекта; ну, и я – Дмитрий Малышев, взял на себя бухгалтерские обязанности и техподдержку.
Ну, и с нового года всё понеслось. Пока Вадик и Катюха возили Инессу в Индию, мы с Лео состряпали сайт нашей просветлённой Девы и договорились с парой десятков площадок на три месяца вперёд. Таким образом, начался чёс по основным эзотерическим точкам Москвы.
Первая встреча прошла в клубе «Сатнам», через три дня после возвращения счастливой троицы из ашрама Римпоче, где Великий Учитель благословил актрису на гуризм, то есть на духовную работу в миру с целью обращения сознания заблудившихся. К этому моменту уже развернулась рекламная компания; на афишах и флаерах мы поместили фотографию обнажённой Инессы. Входной билет стоил 500 рублей.
Из Индии Инесса вернулась загадочной и озабоченной, но тогда я значения этому не придал. Все заметили, что поездка произвела сильнейшее впечатление, Вадик с Катюхой были довольны, как два рождественских пирога, а Инесса отшучивалась: мол, теперь я действительно дева, потому что прошла сакральный ритуал очищения от чужого семени.
Однако мы всё равно безумно волновались. Больше всех мандражировал я – боялся, что Инесса не справится и сотворит какую-нибудь глупость. Репетировали до тремора в коленях: Вадик и Лео беспощадно критиковали образ, я долбил ответы на традиционные для просветлённых вопросы, Катюха проверяла знание легенды. Инесса усердно работала и ничуть не обижалась на критику, и мы всё ждали, когда же проявится её буйный вспыльчивый характер.
И вот «Сатнам», первая встреча. По билетам пришло 25 человек, они наполнили небольшой зал и расположились на подушках. 14 мужчин, 11 женщин. Мы заранее обозначили правила: опоздавших не пускать, любую постороннюю съёмку и запись запретить, все отвлекающие факторы исключить. Соорудили ширму, за которой до поры до времени прятали нашу Деву. Я, Вадик и Лео прикинулись рядовыми зрителями и заняли места на галёрке, Катюха была ведущей. Дверь в зал закрыли, и вход с другой стороны контролировал сотрудник клуба. Арт-директор клуба, вполне довольный происходящим, сидел рядом с нами.
Ровно в семь вечера босая Инесса вышла из-за ширмы – тихо и медленно. Она облачилась в трусики и прозрачный пеньюар – так мы решили после пятичасового обсуждения накануне. Медленно и глубоко поклонившись, Инесса села на стул, держа осанку и сложив руки в «намасте». Макияж, маникюр, педикюр – Лео очень настаивал на них, не желая объясняться русскими цензурными словами. «Обычная необычная» – повторял он, как заведённый попугай. Инесса кивала и соглашалась: «Изюминка образа в его простой противоречивости».
Дева Пракрити сидела и молчала, аккуратно рассматривая пришедших.
– Неуверенно. Резче, плотнее надо, – шепнул Вадик.
– Да забей. Лучше посмотри, что с людьми творится, – шепнул я в ответ.
А люди, не отрываясь, глазели на нашу звезду. Я бы мог сказать «раздевали взглядом» – однако снимать с женщины последнее бельё было бы сейчас апогеем свинства. Инесса ровным счётом ничего не делала – однако удар уже достиг цели, и мощность этого удара равнялась её огненной харизме. Мы это знали, и сама Инесса это знала. Эта самая харизма очаровывала всё на своём пути, а сочетание с артистизмом и ярлыком «просветлённая» заставило людей прилепиться к Деве Пракрити, как железные опилки – к магниту.
Инесса работала прекрасно: не сжималась, не раздваивалась, не дрожала. Катюха украдкой смотрела на часы, и через десять минут полноценной тишины обратила внимание присутствующих на себя:
– Можно задавать вопросы. Поднимайте руку, если есть вопрос.
От подсадных уток мы сразу отказались. Шоу – совсем другой жанр, Лео уверял, что в нашем случае показуха будет провалом. А зрители уже нервничали, не привыкнув к долгому отсутствию слов, и насыщали атмосферу энергией беспорядка.
Наконец, молодая женщина самой неинтересной наружности подняла руку, и Катюха жестом указала на неё.
– Вы просветлённая?
– Здравствуйте, – впервые заговорила Инесса.
– Здравствуйте, – зрительница смутилась.
Я дёрнул Вадика за рукав кимоно. На репетициях мне всё нравилось куда больше.
– Голос не тот, – шепнул я. – Отдадим её на вокал. Через полгода запоёт, как соловей на току.
– Я не просветлённая, – тем временем ответила Инесса.
Зрительница смутилась ещё больше, напряжение в зале увеличилось. А Инесса, вот чудо, догадалась направить взгляд на нас. Я быстро-быстро открыл и закрыл рот, словно рыба на суше. Конечно, она заметила и едва уловимо махнула мне ресницами.
Руку поднял молодой накачанный мужчина с двумя серьгами в левом ухе. Он демонстрировал флаер.
– Но тут написано: «Встреча с русским просветлённым мастером. Дева Пракрити». Как это понимать?
– Здравствуйте, – сказала Инесса и улыбнулась, обнажая идеально белые зубы.
И вот тут я возликовал! Именно в этот момент я понял, что у нас всё получится, и эта баба с лицом святой женщины и телом грешной обольстительницы взорвёт мозг простому постсоветскому обывателю.
Серьгастый мужчина кивнул. Типа поздоровался в ответ.
– Человек, с которым случилось просветление, не может называть себя просветлённым. Вы можете меня назвать просветлённой, и вы можете, – Инесса лёгким жестом показала на первую вопрошающую. – И тот, кто составлял афишу, имеет на это право. Все могут, кроме меня самой.
Вадик повернулся ко мне лицом, показав голый тыл всем нашим завистникам. Я показал «окей» возле рта: громко, спокойно, по-доброму говорила Инесса. Лео же пребывал в сильной задумчивости, однако внимательно отслеживал всё происходящее.
И тут посыпались вопросы со всех сторон. Вставали люди, учились здороваться, некоторые называли свои имена.
– Что вы чувствуете? Как это случилось? Почему вы решили обнажиться? Кто ваш учитель? Как вас зовут в миру? Где вы работаете? Есть ли у вас дети? Есть ли у вас муж?
Экзамен по теории Инесса сдала на «отлично». В самый разгар беседы дверь приоткрылась, и Катюху поманил сотрудник клуба. Как выяснилось, в соседнем зале читалась лекция клуба самодеятельных кинематографистов. Но как только слушатели узнали, что через стенку голая просветлённая из России отвечает на вопросы, то половина из них захотела присоединиться к зрелищу. Правило непускания опоздавших было нарушено в первую же встречу: после очередного вопроса Катюха подошла к Инессе и попросила её вернуться за ширму. Затем Катюха покинула зал, чтобы принять деньги за вход, и вскоре к нам присоединилось ещё семь человек – трое мужчин и четыре женщины. Как только все устаканились на подушках, Катюха произнесла:
