Илона Волынская
Фан-клуб колдовства (сборник)
Глава 13, и последняя. День девятый, окончательный
– Не вздумай из дома высунуться, – скомандовала Ирка, накладывая на запястья и под коленками полетную мазь. – Толк с тебя только завтра будет, а до завтра еще дожить надо.
Ирка вскочила на найденную в кладовке облезлую половую щетку. Поморщилась – корявая занозистая ручка драла многострадальные ладони. Понурая Танька протянула ей два свернутых в трубочку бумажных листа.
– Никуда! – еще раз безапелляционно повторила Ирка. – Что бы там ни происходило. Помни, ты еще не ведьма. – Ирка пригнулась к ручке щетки и вылетела сквозь пустой дверной проем.
Танька бросилась к окну. Богдан явно изнемогал. Он все еще успевал метаться между песчаным и земляным велетом, но вращение его меча замедлилось. И летал здухач тяжело, мучительно, рывками.
Танька с тревогой покосилась в зеркало. Там корчился от боли спящий мальчишка. Плечо Богдана было неестественно вывернуто – только что в Иркином дворе его двойника велеты шарахнули об дерево.
А за забором уже вставало, распрямлялось третье чудовище – из ветвей и листьев. Поднимающие его ведьмы торжествующе завопили…
Вдруг золотоволосая красавица Лера замахала руками и вскрикнула:
– Удирают! Глядите, удирают!
Робленные запрокинули головы. Действительно, прямо над ними в воздухе висела старая половая щетка с восседающей на ней Иркой. А за спиной у Ирки… была Танька!
Даже сама Танька, твердо знавшая, что там, у Ирки за спиной, – всего лишь морок, а она – настоящая – здесь, стоит у окна, почувствовала себя неуютно. Зато робленные возликовали.
– Хортица подружку увозит! – заверещала Алла. – Ловите их!
– Куда? – страшно рявкнула Оксана Тарасовна. – Стойте, вас обманывают! Девчонка в доме! Поднимайте велета, поднимайте!
Но робленные не слушали. Их Дар, их вожделенный шанс ускользал из-под носа. Ведьмы кинулись к метлам. Деревянный великан рухнул, осыпался бессмысленной кучей листьев и веток.
По крутой дуге Ирка мчалась вокруг дома. Робленные летели за ней.
Стелла и Оксана Тарасовна, неожиданно брошенные всеми своими подручными, растерялись. Они попытались двинуть обоих велетов к дому. Но в одиночку не могли держать их как следует. Големы шатались, бестолково тыкались в разные стороны. Воспрянувший здухач налетел на них с удвоенной силой.
Рожденные решили переключиться на одного великана. Песчаный голем рассыпался, завалив песком картофельные грядки. Зато его земляной собрат рванул к крыльцу. Вскинув меч, здухач полетел навстречу. Вращающийся клинок врубился в толстую шею велета! Срубленная голова рухнула с плеч! Безголовое туловище застыло…
Лицо спящего Богдана вспыхнуло торжеством! И в этот миг земляная рука вскинулась, и громадная ладонь безголового велета вбила здухача в землю.
Мальчишка в зеркале страшно закричал.
Ирка, на полной скорости несшаяся вокруг дома, услышала этот крик. Она притормозила всего на секунду, всего на мгновение – но этого оказалось достаточно! Стая робленных налетела, окружила. Девчонки на метлах, старухи на вениках – Ирка заметалась, пытаясь вырваться из окружения. Но ведьм было много, они были везде – сверху, снизу, с боков. Их кольцо сжималось вокруг Ирки, заставляя опуститься на землю.
Танька поняла, что их блистательный план провален. Сейчас робленные ссадят Ирку со щетки и поймут, что их обманули, что Таньки там нет, перед ними лишь фантом, морок! Сейчас земляной велет поднимется на крыльцо, по дороге стоптав беспомощного здухача. Сейчас они погибнут – и единственная подруга Ирка, и этот толкиенутый. А следом придет черед и самой Таньки!
Девчонка тихонько застонала. Друзья вот-вот пропадут из-за нее, а она стоит тут, как всегда беспомощная, неспособная хоть что-то сделать! Но ведь она ведьма! В ее крови – Дар! Так где же он?
Танька почувствовала, как ее трясет: от бешенства и безнадежности, от злости на саму себя, от страха за ребят… А потом страшный, испепеляющий огненный шар поднялся откуда-то изнутри. Дикой болью охватил сердце – и Танька узнала, что чувствуешь, когда кровь кипит по-настоящему. Поднялся к голове – словно язык пламени облизал мозг. Танька закричала…
Рой сине-зеленых искр заплясал на ее пальцах, плечах, волосах… Боль отхлынула… Танька схватила Иркину баночку полетной мази. Бросилась в коридор. Подняла сбитую велетом длинную стальную вешалку. Вскочила на нее, оттолкнулась пятками… и вылетела во двор.
Направив рогульки вешалки прямо в грудь земляному велету, Танька пошла на таран.
– Банзай!!! – заорала она в лучших традициях японских камикадзе.
Сталь вспорола грудь голема. Земля рванула во все стороны. Великан замер. Огромная дырища зияла точно в середине его туловища! Танька пролетела земляного велета насквозь! Тот пошатнулся, отступая от здухача.
Танька погнала вешалку к окружившим Ирку ведьмам. Налетела сзади, волчком крутанулась в воздухе.
– И-э-х! – стальные рогульки с одного конца вешалки, распорки – с другого, с размаху колотили по подвернувшимся ведьмам. Раздались крики боли, кольцо ведьм распалось. Ирка мгновенно выскользнула в образовавшуюся щель.
– Ты как летаешь? – изумленно прокричала она.
– Пока еще плохо, – честно призналась Танька, с трудом выравнивая тяжелую вешалку.
Они летели плечом к плечу. Ветер хлестал в лицо. Робленные отстали, но не бросали погони.
– Приготовься!
Девчонки повернули. Угол дома всего на пару мгновений скрыл их от погони. Но этих мгновений хватило. Ирка зависла над головами у Оксаны Тарасовны и Стеллы и швырнула в ведьм… двумя скомканными листками бумаги. Беленькие бумажные комочки вспыхнули колдовским зеленым огнем. Распрямились, растянулись, стали больше, больше… и накрыли Оксану и Стеллу целиком. Лица, фигуры ведьм-хозяек поплыли, начали размываться…
Не теряя времени, Ирка и Танька на полной скорости ринулись к дому. Сталкиваясь друг с другом, влетели в кухонное окно.
– С ума сойти можно, – честно призналась Ирка, глядя, как парочка рожденных – толстуха Стелла и элегантная Оксана Тарасовна – преображаются в двух девчонок. В них, Ирку и Таньку!
И тут из-за дома вылетела приотставшая погоня. Первое, что увидели робленные, – своих врагов, свою добычу, Ирку и Таньку. Не в воздухе – на земле. Беспомощных.
Ведьмы не раздумывали.
Алла дико заорала:
– Бей их!
– Остановитесь! – кричали две девчонки. – Вы ошиблись! – кричали они. Хриплым басом Стеллы. Высоким голосом Оксаны Тарасовны.
Но их никто не слушал. Разъяренные робленные атаковали!
Молодые и старые, все пятнадцать ведьм ударили разом. Кто чем мог. Шарики из разрыв-травы, баночки с зельями, слова заклятий – все пошло в ход!
Их жертвы неуклюже бросились прочь! Но воздух задрожал, едва заметное прозрачное марево заколебалось вокруг них, и они встали как вкопанные, словно что-то сковало их движения. Чары пятнадцати ведьм разом ударили в одно место, туда, где они так четко, так ясно видели Ирку и Таньку.
Вихрь силы крутанулся вокруг двух фигур, взвился, опал… И ошеломленные робленные увидели перед собой… собственных хозяек.
Словно гром прокатился над двором. Все пятнадцать робленных вспыхнули, как гирлянда электрических лампочек. Вспыхнули – и вмиг погасли. Еще мгновение ведьмы висели в воздухе… и дружно рухнули на землю.
– Ду-уры! – раздался страшный крик Оксаны Тарасовны. – На морок попались! Обыкновенный морок! Теперь вы не ведьмы!
И грохот развалившегося на куски земляного велета эхом отозвался на ее слова. Рассвирепевший здухач продолжал вколачивать останки голема в породившую его землю.
Ирка с Танькой неторопливо перелезли через подоконник. Прошли через калитку и остановились напротив обеих рожденных.
– Ну вот, а теперь уже можем и потягаться, – предложила Ирка. – Двое на двое.
Позади едва заметно колыхнулся воздух. Ирка оглянулась. Окончательно разметав земляного голема, здухач плыл к ним. Глаза его были все так же плотно закрыты, губы сонно плямкали, зато обнаженный меч зловеще поблескивал в лунном свете. Здухач завис у девчонок за спиной. Ирка виновато пожала плечами:
– Двое на трое.
Стелла внимательно поглядела на девчонок, на здухача, оценила засыпанный останками велетов огород. Потом перевела взгляд на своих робленных. Бывших робленных. Старухи сидели на земле. Востроносая тихо плакала, кутаясь в шерстяной платок. «Училка» держала на руках свой веник и баюкала его, будто ребенка. Лицо Стеллы вдруг жалостно дрогнуло:
– И як воны теперь на одну пенсию проживуть? Эх, диты, диты, все б вам разрушать! – Толстуха вскарабкалась на свою швабру и взмыла в ночное небо.
– Столько лет работы… Собирала их, учила… А теперь все сначала. – Оксана Тарасовна покачала головой и вскочила на кочергу.
– Оксана Тарасовна, куда вы? А как же мы? Хозяйка-а! – отчаянно завопила Алла.
И уже сверху, из поднебесья, донесся холодный ответ:
– Я вам больше не хозяйка! Сколько я вас учила: думать надо, на кого заговор кладешь! – Оксана Тарасовна покосилась на Ирку. – А с вами, барышни, мы еще встретимся. – Кочерга понесла всадницу прочь.
Вслед ей неслись рыдания. Плакала толстенькая некрасивая девчонка лет пятнадцати. Плакала, утирая блеклое личико хвостом реденьких белесых волос. Ирка с изумлением уставилась на нее: откуда взялась, не было такой среди робленных Оксаны Тарасовны. И только яркий, вычурный маникюр показался Ирке знакомым.
– Лера? Лера, это ты? – не веря глазам, спросила Ирка.
Но девчонка все рыдала, прикрываясь пухлыми, красными руками.
Ирка с Танькой неуверенно покосились друг на друга.
– Но они же нас вообще убить хотели! Что ж нам, поддаваться? Мы только защищались.
– А чего ж на душе так паршиво? – возразила Танька. – Может, не надо было нам все-таки на шабаш лететь? И Дар у той умирающей ведьмы, Ольги Вадимовны, тоже брать не надо было. Пусть бы уж кому-то из них досталось. – Танька кивнула на медленно поднимающихся с земли робленных.
– Можешь не волноваться, деточка. Никому из них мой Дар ни за что бы не достался. – Воздух задрожал, сгустилось полупрозрачное марево, и из него выступила стройная старая женщина в длинной юбке и строгой блузе.
– Здравствуйте, Ольга Вадимовна. – Ирка равнодушно кивнула старой ведьме. Почему-то она была совершенно не удивлена. – С самого начала это все была ваша затея?
Старая ведьма с достоинством наклонила голову.
– А я все думала: ну не могли эти дурочки. – Ирка кивнула на растерянно топчущихся девчонок. – Не могли они вот так взять и выследить настоящую рожденную. И поймать не могли. Если, конечно, рожденная сама того не хотела.
Танька растерянно поглядела на подругу.
– Ольга Вадимовна? Сама позволила робленным себя поймать? – девчонка во все глаза уставилась на старую ведьму. На ее лице мелькнуло понимание пополам с недоумением. – Значит, приглашение на шабаш написали вы? – недоверчиво спросила она. – Покутника подняли, и Белого Байкера, и сумку колдовских причиндалов прислали – тоже вы? И в доме нам помогали, и только что – это ведь вы не дали Стелле с Оксаной Тарасовной удрать? Но зачем? Вам что, нужно было истребить всех робленных?
Ольга Вадимовна сухо усмехнулась:
– Да уж, последнее время в этом городе развелось слишком много ведьм. Проредить не мешало. Но главное, Танечка, я хотела отдать свой Дар. Тебе. И только тебе.
– Но вы же меня совсем не знаете… – удивилась Танька.
– Теперь знаю. Ты будешь хорошей ведьмой. Может, даже лучшей, чем была я. И уж во всяком случае, гораздо лучшей, чем любая из этих барышень. – Ольга Вадимовна небрежно махнула в сторону бывших робленных.
Потом старуха перевела взгляд на Ирку и печально вздохнула.
– Лиза, твоя бабушка, была невероятно упрямой, – пожаловалась она Ирке. – Ей было невозможно отказать. Умудрилась-таки взять с меня клятву. Что ж, я все сделала. Я устроила настоящую проверку твоим способностям. В условиях, приближенных к боевым.
Ирку передернуло. Если девять дней кошмара – условия, всего лишь приближенные к боевым, какие же тогда боевые?
– Я снабдила тебя спутниками – твоя подруга Таня стала настоящей ведьмой, а ваш молодой друг теперь знает, что он здухач. К тому же они любят тебя и готовы защищать, не щадя своих жизней. Разве могут быть спутники лучше? Теперь ты совершенно готова воплотить в жизнь планы твоей бабушки. Моя клятва выполнена. И вот что я скажу тебе, Ирочка. – Старая ведьма гордо выпрямилась. – Откажись! Когда придет для тебя срок выполнять эту страшную, безумную миссию – пошли их всех! Лучше всего – к черту! Дети не должны рисковать своими жизнями ради глупых идей взрослых. Не стоят они того. Ни взрослые, ни их идеи. – Ольга Вадимовна отступила назад, воздух вокруг нее задрожал, и старая ведьма начала таять в зыбком прозрачном мареве.
– Стойте! Погодите! – спотыкаясь, к старухе бежала Алла. Лицо залито потом, рыжие волосы разметались. Она рухнула на колени у дрожащего марева, протянула к Ольге Вадимовне руки. – Возьмите меня к себе в робленные!
– Не могу, милочка. – Ольга Вадимовна на мгновение замерла, перестав растворяться. – Второй раз в робленные не берут, да и вообще – умерла я! Не без твоей, кстати, помощи. В моем возрасте ночи в сыром сарае очень, очень вредны. Теперь уж ты к Тане с Ирочкой обращайся. – Воздух дрогнул, и старая ведьма исчезла.
– К Тане с Ирочкой? К Тане с Ирочкой! – вскричала Алла и со всей силы пнула валяющиеся на траве скомканные листы бумаги. Те самые, что Ирка швырнула в ведьм-хозяек. Листы вспорхнули в воздух, перевернулись, демонстрируя простенькие карандашные наброски – портреты Ирки и Таньки. Основы для морока, заставившего разъяренных робленных так страшно обмануться. Беснующаяся Алла подхватила наброски и разодрала их в мелкие клочки. – Вот вам, вот, вот! Паршивые рисунки, ясно? Отвратительные!
– Ну ты-то без чужой силы и так не сможешь, верно? – усмехнулась Ирка. Лицо ее просветлело. – Ха, так ты ж теперь вообще ничего не можешь! И никуда не поедешь…
– А вот фиг вам! – взвизгнула Алла. – Результаты конкурсов обратно не переигрываются! Поеду! И в Канаду, и в Англию, и в Германию! А там посмотрим! – Алла круто развернулась и зашагала прочь. – Я до вас еще доберусь!
– Что, правда поедет? – покосилась на Таньку Ирка.
– Поедет, – вздохнула Танька. – Так что раньше следующего года нам с тобой не светит. Но зато мы ведьмы, – с гордостью заявила Танька. – Самые настоящие.
– А Богдан – здухач. Воин сновидений, круто!
– Вот обязательно нужно удовольствие испортить, – фыркнула Танька.
Здухач проводил взглядом плотно закрытых глаз потянувшихся вслед за Аллой бывших ведьмочек. Поплыл по воздуху к дому, скользнул в комнату и скрылся в глубинах зеркала. Видно было, как он медленно опускается поверх спящего Богдана, сливается с ним, вновь становясь единым целым. Зеркало погасло.
– Господи, неужели все кончилось! – почти простонала Танька и тут же хлопнула себя по лбу. – Родители! Они же там… – Танька рванула к телефону. Девочка наскоро набрала номер и закричала: – Мама! Мамочка, я… Со мной все в порядке! – и вдруг смолкла. Долго слушала, кивнула: – Да, мамочка, да, хорошо! – Танька положила трубку и ошалело уставилась на Ирку. – Я, значит, тут вся трясусь, с ума схожу… А им еще девять дней назад позвонила наша классная и сказала, что мы все уехали на срочную практику. Они и не волнуются.
– Ольга Вадимовна, – сообразила Ирка. – Ну молодец старушка! Если б она еще соизволила объяснить, от какой такой миссии я должна отказаться… М-да, одни загадки разъясняются, а другие появляются. Вот, например, как ты, Танечка, умудрилась по отключенному телефону позвонить?
Танька растерянно поглядела на аппарат:
– А ты знаешь, я просто забыла, что его отключили. Совсем из головы вон…
– Забыла она! Слушай, ты, ведьма, так мне теперь за него платить или так работать будет?
Телефон, похоже, решил поработать так, потому что немедленно залился трелью звонка.
– Ирка, это ты, Ирка? – ввинтился в ухо возбужденный голос Богдана. – Мне тут такая жуть приснилась! Будто я сквозь зеркало к тебе в дом прошел, а там чудики какие-то из земли и песка. Я летаю, их мечом рублю, а они по мне лупят. Рожу подряпали, руку вывихнули и вообще чуть на фиг не раздавили! Просыпаюсь, рожа и вправду в крови, и рука на сторону, отец еле вправил… Но знаешь, в чем самый кошмар? Там твоя подружка толстая была! И мне снилось, вроде бы она теперь тоже ведьма и мне жизнь спасла! Вешалкой!
– Богдан… – перебила его Ирка. – Это не совсем сон. То есть сон, конечно, но и правда тоже. Понимаешь, ты здухач, воин сновидений…
Богдан помолчал.
– А Танька, выходит, и вправду ведьма? Кошмар! Нет, хуже – кошмар наяву! – И Богдан кинул трубку.
– Ладно, ладно, – процедила сквозь зубы все слышавшая Танька. – Я ему покажу толстую! Кстати, Ирка, – Танька вдруг оживилась, – а весы у тебя есть? Не может быть, чтоб я за эти дни не похудела!
И тут со стороны двора раздался дикий вопль. Орала Иркина бабка.
– Проснулась и поломанный забор увидела, – предположила Танька.
– Или огород. Его ж велеты напрочь вытоптали.
– Что мы стоим, побежали!
Они выскочили во двор, забежали под навес. И увидели бабку, склонившуюся над квашеной капустой.
– О! – тихонько застонала Ирка. – Таки испортилась! Я же говорила тебе, нельзя квашеную капусту перекладывать! Тем более в корпус из-под телевизора!
– Ты же его в ступу превратила! – защищалась Танька.
– Но я же раньше такого не делала! Неизвестно, что там получилось и как оно для капусты! – прошипела Ирка и заискивающе улыбнулась бабке. – С капусточкой что-то не так? Испортилась?
– Та я не знаю, Яринка. – Бабка подняла на Ирку перепуганные глаза. – Я ее теперь пробовать-то боюсь. – Бабка выволокла из миски две длинные капустины.
Те сперва висели неподвижно, потом одна из них дрогнула, завертелась, будто антенна, ловящая радиоволны. Во дворе раздался громкий голос известного телевизионного диктора:
– С новостями спорта вас познакомит наш спортивный комментатор…
– Состоялся отборочный матч между… – бойко откликнулась вторая капустина.
Часть 3 ЦЕНА ВОЛШЕБСТВА
Глава 1. Базарные бабки и тетки
– Ох и наглая же вы семейка, что ты, что бабка твоя!
Ирка подняла глаза. Предназначенная покупателям дежурная улыбка будто примерзла к губам.
– Остальные за место платят, а вы, выходит, самые хитрые? – Высоченная широкоплечая тетеха осуждающе покачала головой.
Ирка затравленно огляделась. От базарных рядов на них косились: покупатели с чуть испуганным любопытством, торговки – с явным злорадством. Помощи ждать неоткуда. Ирка почувствовала, как улыбка на ее губах превращается в гримасу, жалобную и заискивающую одновременно.
– Тетенька… – пролепетала Ирка.
– Тоже мне, нашлась племянница! – отрезала бабища. – Я тебе не тетенька! – Она уперла могучие руки в бока. – Я здесь ответственное лицо!
Лицо у нее и правда стало очень ответственным, как и фигура.
– Почему все как люди, – она махнула в сторону рыночных прилавков, – товар привез, за место заплатил, и торгуй себе! А эти, две умницы! С краешку пристроились, тишком-нишком… – Носком растоптанной кроссовки она ткнула в Иркин раскладной столик. Кучка крепеньких синих баклажанов раскатилась, грозя передавить пакетики с домашними яйцами. Ирка невольно затаила дыхание. Но баклажан лишь ткнулся закрученным хвостиком в край пакета и замер. – Почему за место не платите? – рявкнула тетеха.
– Цены сбивают, – крикнули от рядов. – Конечно, можно, раз задарма стоят!
– С утреца расторгуются и сматываются, а мы целый день на жаре паримся! – немедленно наябедничали с другой стороны.
Прислушавшись к «гласу народа», «лицо» согласно закивало.
– Чуешь, что люди говорят? – Короткий широкий палец с почти до мяса обрезанным ногтем ткнулся Ирке под самый нос. – Вы что, с бабкой своей, особенные какие? Правила не для вас писаны? Я твою старуху вчера предупреждала?
– О чем? – удивленно пискнула Ирка.
– Ты дурочку-то из себя не строй. – Тетеха угрожающе сдвинула толстые брови. – Ясно было сказано: еще раз попробуете без оплаты пристроиться, пеняйте на себя! – Вдруг в глазах кошмарной бабы мелькнуло понимание: – Ага, она небось потому девчонку вместо себя и отправила. – Понимание пониманием, но сочувствием и не пахло. Она лишь повела широкими, будто у грузчика, плечами и…
– Вы что делаете? – отчаянно вскричала Ирка.
– Что положено, – невозмутимо ответила тетеха. И коротко пнула Иркин столик ногой. Звонко, будто мячи, стукаясь об асфальт, кабачки и баклажаны посыпались вниз. Хлоп-хлоп! – переспелые помидоры расшлепались в красные лепехи. Ирка попыталась удержать пакеты с яйцами, но могучая ручища ухватила ее за запястье. Пакеты перевалили через край столика… Раздалось дружное «хруп!». Из прозрачного целлофана на асфальт потекло желто-белое месиво, среди которого гордо возлежало единственное, чудом уцелевшее яйцо. – Вот так! – сообщила тетеха, разглядывая плоды своих трудов. Легкое сожаление в голосе – сколько продуктов перепорчено – смешалось с удовлетворением от хорошо сделанной работы. Она отряхнула брызги яичного белка со своих растянутых тренировочных штанов и скомандовала: – А теперь ноги в руки и мотай отсюда, пока цела. – Широким шагом она двинулась в глубь базарных рядов. На мгновение задержалась и бросила через плечо: – И чтоб ни тебя, ни бабки твоей я на рынке больше не видела, ясно?
– Ото правильно! – удовлетворенно заявили от базарных рядов.
– Та и мало еще! – прошамкала торгующая горохом старушонка. – Учить таких надо! По шеям девке надавать, и бабке ее, ведьме старой! А потом…
Старушонка только собиралась со вкусом развить тему, но тут черноволосая девчонка подняла взгляд от разоренного товара. И старушонка вдруг осеклась, будто ей вогнали в рот кляп. При ярком свете утреннего августовского солнца лицо девчонки вдруг закрылось глубокой тенью. В глазах, темных, словно грозовая ночь, плясали зеленые болотные огни. Девчонка мрачно глянула на старуху, и та почувствовала, как ее охватил леденящий холод. Потом взгляд девчонки скользнул прочь, туда, где над толпой возвышались широкие плечи, короткая шея и круглая, как мячик, голова базарной смотрительницы. В мгновенном жутком озарении старушонка вдруг поняла, что сейчас, под неистовым взглядом девчонки, эта стриженая башка просто разлетится, будто переспелый арбуз…
Резко, как отбрасывают клинок, девчонка кинула взгляд себе под ноги. Последнее уцелевшее яйцо вспучилось и с громким хлопком лопнуло, взрывом взметнув наружу все свое содержимое. Липкий желток с маху залепил Ирке глаза.
Под дружный хохот торговок Ирка отерла слипшиеся ресницы, взвалила на плечо складной столик и побрела прочь с базара.
– Нет, ты видала? Яйцо прямо в рожу – бабах! – Заходясь смехом, веселая молодая торговка подтолкнула локтем соседку-старушонку.
– Видала! – заледеневшими от ужаса губами шепнула старушонка и часто, мелко закрестилась, глядя вслед уходящей фигурке.
