Илона Волынская
Фан-клуб колдовства (сборник)
Бабка воинственно выпятила грудь:
– Ой, очи твои завидющие, щоб воны навсегда в тэбэ повылазили прям как сейчас! То ж все дытыне! Гуманная – чи як то? – гуманитарна допомога! Вид добрых людей! Вирно, Яринка?
Не спуская настороженных глаз со зловещего гостя, Ирка кивнула. Можно сказать и так. Гуманитарная помощь от доброго бизнесмена Иващенко. В обмен на спасенные миллионы.
– Розумиют люди, що дытыне потрибна помощь! Вирно я кажу? – Бабка заискивающе заглянула в лицо мужчине.
Не отрывая глаз от Ирки, тот улыбнулся:
– Помощь ей, безусловно, нужна. Только вот получит ли она ее… – Он с сомнением покачал головой и прошел в глубь кухни.
Старые доски пола даже не скрипели – орали! – под его тяжелой поступью, словно тоже на помощь звали.
– Бабушка, ты зачем его пригласила?! – в ужасе прошептала Ирка.
Бабка воззрилась на внучку с недоумением:
– А шо ж, про гроши на улице договариваться, щоб все сусиды слышали?
– Какие гроши! Ты что, не видишь?!! – вскричала Ирка, глядя, как в ярко освещенной солнцем кухне воцаряется мрачный, давящий полумрак.
– Вижу, шо ты якась чудная! – раздраженно фыркнула бабка. – А ну, заходь, з тобой, мабуть, тоже пообщаться захотят! – повысила она голос.
– Безусловно. – Мужчина неторопливо уселся возле стола. – Ради вашей внучки я и пришел.
Бабка втолкнула упирающуюся девчонку в кухню. Та лишь тихонько заскулила от страха.
– Чого ты там скаргычишь? – недовольно проворчала бабка, с интересом поглядывая, как пришелец роется в своем портфеле.
Замерев от ужаса, Ирка следила, как он запускает руку в середину сгустка тьмы и молнии в нем начинают сверкать чаще, разбрасывая вокруг слепящие искры.
Зловещий гость вытащил толстый блокнот в зеленой кожаной обложке. Открыл его и принялся спрашивать, водя ручкой по страницам и периодически поглядывая на Ирку:
– Ирина Хортица, не так ли?
Девчонка с мрачным видом молчала, зато бабка торопливо закивала:
– Так, так.
– Мать? – отрывисто бросил мужчина.
– Та донька моя, шлендра, хто ж ще! – вскричала бабка. – Поихала, давно вже поихала, и ни слуху от нее, ни духу, не является, грошей не шлет, и дила ей нет, що стара бабка тут одна и по хозяйству, и за дытыной…
– Отец девочке помогает? – спросил гость, и в голосе его вдруг зазвучала предельная настороженность.
– Да! – отчаянно вскинулась Ирка. – Еще как помогает! – Она сама не понимала, почему ответила так, но страх, мгновенно исказивший лицо пришельца, подсказывал, что ответ был единственно правильным, быть может – спасительным. – Бывает у нас часто! И сейчас вот-вот придет! – крикнула Ирка.
Крепкий подзатыльник обрушился на нее.
– Та що ты нэсэш! – взъярилась бабка. – Не слухайте ее! Обидно дытыне, що у всех родители як родители, а в нее такие непутящие, от и выдумывает бог зна що! Папаши ее мы сроду не видели, ще до Яринкиного рождения щез, як и не було его!
Гость вопросительно уставился на тетку из собеса. Та, кинув на Ирку сочувственный взгляд, согласно кивнула.
– А фамилию девочке кто дал? – уточнил мужчина. – Раз она отца не знала?
– Так инша бабушка, покойная Елизавета Григорьевна. Вона Яринку до сэбэ забрала. Порядная була жинка, добрая. Розумила, що я вже старая, не можу з дытыной возится.
– А отчего она умерла? Болела? – с любопытством спросила собесовская тетка.
– Та не вечно ж ей житы! – возмутилась бабка. – Вона ж на пятнадцать лет меня старше була!
– Понятно, – довольно кивнул гость и небрежно бросил блокнот на стол.
Пара выпуклых глаз открылась на обложке. Сама обложка вспучилась, проступая округлым изгибом спинки, перепончатые лапы зашевелились под белым пузом, алый язычок закладки шевельнулся и втянулся в щелястую пасть. Толстая зеленая жаба спрыгнула со стола и тяжело плюхнулась на пол.
– Яринка, подай блокнотик, бачиш, впав, – сахарно-медовым голосом протянула бабка.
– Вижу, – процедила Ирка, разглядывая распахнутую пасть противной твари, усеянную мелкими острыми зубами. Тяжело толкнувшись лапами, жаба метнулась вперед и шлепнулась девочке на ногу. Острые шильца лягушачьих зубов вонзились в туфлю. Ирка попыталась стряхнуть жабу, но та, стиснув челюсти, перехватывала зубами, заглатывая гладкую кожу туфли, а заодно и ногу. Девчонка изо всей силы брыкнула ногой.
Туфля слетела, унося на себе намертво вцепившуюся жабу. И со всего маху заехала пришельцу в лоб. Глухо хлопнуло, будто лопнул воздушный шарик.
Гость отшатнулся, чуть не рухнув со стула. Иркина туфля свалилась на пол. На нее, шелестнув страницами, упал блокнот в треснувшей зеленой обложке.
– Ирина! – гневно возопила тетка из собеса.
– Я нечаянно, – буркнула Ирка и потянулась за своей обувью.
– Ничего-ничего. – Гость скривил губы в улыбке удава Каа, встретившегося с хорошо упитанным бандерлогом, и уронил ручку. Словно завороженная, тетка из собеса смотрела, как, сухо стукнув пластмассовым корпусом об пол, голубенькая ручка покатилась прямо к протянутой руке девочки… Застыв на месте, Ирка следила, как маленькая голубая змейка быстро-быстро ползет к ней, ощупывая воздух трепещущим язычком. Вот она остановилась у самых кончиков Иркиных пальцев, поднялась в боевую стойку…
Мир вокруг выцвел, лишаясь красок. Змейка стала просто серой. С недоступной человеку стремительностью Ирка схватила упавшую туфлю. И с силой опустила змее на голову. Под каблуком хрустнуло.
– Снова нечаянно?! – Тетка из собеса вскочила, с изумлением глядя на раздавленные кусочки пластмассы.
Носком туфли Ирка смела прочь бессильно вытянутое змеиное тельце. От мертвой гадины несло холодом и мерзостью. Натуральным, можно сказать, змейством. И точно таким же запахом, только в сто, в двести раз сильнее, тянуло от незваного гостя. Ирка брезгливо сморщилась.
– Даже не извинилась! – возмущенно вскричала работница собеса и всем корпусом развернулась к человеку из Комитета. – Я вас предупреждала! Девочка из неблагополучной семьи! Особенности воспитания… – Она кинула ядовитый взгляд на бабку. – А вы настаивали!
– Яринка, зараз же извинись! – всполошилась бабка.
– Я совершенно не обижен, – заверил ее гость. – А ручки у меня еще есть!
Он запустил руку в портфель и высыпал на стол целую груду разноцветных ручек. Цепенея от ужаса и отвращения, Ирка смотрела, как на гладкой поверхности стола шевелится пестрый клубок змей. Влажно отблескивая чешуйчатыми телами, они ползли к краю, извиваясь, падали на пол, соскальзывали по ножкам стола и ползли дальше, прямо к Ирке, окружая ее, замыкая в кольцо.
– Ач, як ручечки-то раскатилися! – засуетилась бабка. – Яринка, та шо ж ты стоишь як неживая, сделай щось!
«Действительно, что это я стою! – подумала Ирка, глядя, как четко, по-военному, змейки распределяются вокруг нее, как угрожающе мелькают их язычки, а комната наполняется тихим злобным шипением. Еще пара секунд – и ее будет окружать плотная ограда из готовых к атаке змей. – Надо что-то делать!»
Ирка прыгнула. Выставив руки со скрюченными пальцами, сиганула в последний, еще не замкнутый просвет змеиного забора. Прямо на грудь восседающего у стола гада. Стул перевернулся. Пришелец и Ирка рухнули под стол.
– Ты сошла с ума!!! – пронзительно завизжала собесовская тетка. – Я вызову полицию!!!
– Ой, не надо! – немедленно откликнулась испуганная бабка. – То вона так играется, мала ще дытына!
– Что вы чушь несете! Ирина! Немедленно отпусти представителя Комитета! – С невероятным для ее толщины проворством тетка нырнула под стол и, схватив Ирку за плечо, развернула к себе.
И тут же дикий, почти ультразвуковой вопль вырвался из ее груди. Над хрупкими девичьими плечами, скаля гигантские клыки, красовалась голова огромной собаки.
Теткин вопль перешел в хрип, глаза выкатились из орбит, пальцы разжались…
Мощным толчком сбросив Ирку с себя, пришелец взвился на ноги. Вертикальные зрачки его глаз налились мрачным алым огнем. Сгусток тьмы в руках уже не походил на портфель, он разбухал, разбрасывая вокруг себя длинные извивающиеся щупальца. В одно мгновение щупальца захлестнули тетку из собеса и бабку, закатывая их в плотные коконы мрака, и распались, оставив на полу два бесчувственных тела.
Мысли в Иркиной голове метались, словно пассажиры тонущего «Титаника». Спасти бабку, остановить жуткого пришельца… Скорее наложить на него заговор! Ирка открыла рот… Из ее горла вырвался лишь жалкий скулеж.
Зловещий гость с удовлетворением наблюдал, как дергается собачья пасть в тщетных попытках выдавить хоть слово.
Его омерзительное свистящее дыхание заставляло Ирку нервно подрагивать ушами. Только не терять головы! Впрочем, поздно, голову она уже потеряла, теперь хотя бы не терять мозгов! Она судорожно пыталась уцепиться за человеческое сознание, но с ужасом чувствовала, как мысли становятся вялыми и какими-то плоскими. Зато мышцы наливаются силой, напрягаются, готовые швырнуть тело вперед, ближе, прямо на горло врагу! Р-растерзать, р-р-разорвать! Ирка снова взвилась в воздух.
Короткий, обжигающий удар полоснул поперек морды, швырнул прочь. Отчаянно воя от боли, ведьма кубарем покатилась по полу. Попыталась подняться, но враз ослабевшие лапы разъехались в стороны. Мягко и размеренно ступая – пятка-носок, пятка-носок, – черные ботинки подошли и остановились прямо перед ее носом. С трудом приподняв потяжелевшую голову, Ирка глянула вверх. Враг возвышался над ней, улыбаясь и легко постукивая по ладони толстой плетью, свитой из тьмы. А на его раскрытой ладони… Иркины глаза расширились. Переливаясь тем же мрачно-алым светом, что и глаза пришельца, сверкал перстень с рубином. Сквозь куцую собачью память медленно всплывали человеческие воспоминания.
«Перстень с рубином… Хозяин ничек… Тот самый, что Хортову кровь искал… Хозяин…»
Пришелец нагнулся, пристально вглядываясь в полные ужаса и боли собачьи глаза.
– Надо же, узнала! Какая умная собачка! А на вид – обыкновенное животное, – презрительно сказал он. – Повинуйся хозяину, псина!
Сплетенный из тьмы хлыст крест-накрест стегнул Ирку по плечам. Она болезненно взвизгнула и, прянув с места, вцепилась зубами в хлещущую плеть. Рыча, принялась трепать ее… Конец плети распался на десятки крохотных змеиных головок. Яростно шипя, змеи распахнули ядовитые пасти… Ирка поспешно разжала зубы и отпрыгнула. Ее тут же ударило по глазам слепящим огнем, вышибая слезы.
– Животное, – процедил хозяин перстня. – Тупое. Безмозглое.
Да как он смеет! Захлебываясь яростным ревом, Ирка кинулась на врага и тут же захрипела, задыхаясь. Плеть захлестнулась у нее поперек груди и безжалостно давила, выжимая воздух из легких. Ирка заметалась, вырываясь из хватки. Хозяин перстня рывком дернул ведьму к себе. Ее поволокло по полу. Упираясь всеми лапами, Ирка попыталась остановиться. Но враг уже ухватил ее за горло и приподнял в воздух. Девчонка повисла, скаля собачьи клыки и отчаянно царапая сжимающую шею руку слабыми человеческими ногтями.
Хозяин перстня со всего маха приложил Ирку мордой о зеркальную дверцу холодильника. Ее широкий черный нос ткнулся в стекло, и перед ведьмой во всей красе предстала она сама, ее человеческое тело, увенчанное собачей головой. Точная копия чудовищных людоедов-песиголовцев, по сей день снившихся Ирке в кошмарах.
Она жалобно заскулила, а хозяин перстня расхохотался раскатистым злобным смехом:
– Не нравится? Привыкай, такой ты останешься навсегда! Будешь прятаться, скрываться, забьешься в щель, чтобы люди не видели твоего мерзкого облика! Тебе никогда не выполнить свою миссию! Никогда! Я посажу тебя на поводок!
Все так же держа девчонку за горло, он шевельнул плетью, и та превратилась в толстую змею. Пальцы на Иркином горле сжались плотнее, заставляя ее судорожно хватать воздух раскрытой пастью. Между зубами ткнулось что-то холодное, скользкое, омерзительное…
Хозяин перстня засунул змею девчонке в рот и теперь обеими руками деловито закручивал чешуйчатое тело вокруг Иркиной головы, будто удила, монотонно приговаривая:
– Гадюкою погоняю, ужакою взнуздаю…
Девчонка забилась, содрогаясь от тошноты и пытаясь вытолкнуть змею изо рта. Но обладатель рубинового перстня держал крепко. Ирка чувствовала, как внутри ее вскипает нечто бешеное, неистовое, готовое одним махом разорвать врага на части… Но вырваться наружу не может. Леденящий холод змеи запирает этот неистовый огонь внутри Иркиного тела, заставляя девчонку извиваться в жутких конвульсиях.
Змея начала наливаться тяжестью. Она становилась холодной… и твердой, она каменела, навсегда приковывая Ирку к ее чудовищному облику. Живой оставалась лишь слабо шевелящаяся змеиная голова, но вот-вот должна была закаменеть и она.
– Чудовыськом залышаю, навикы…
Закончить хозяин перстня не успел. Что-то мохнатое свалилось ему на физиономию. Ирке показалось, что с антресолей выпала зимняя шапка. Но тут шапка выпустила когти и с маху засадила их гостю в лицо. Раздался дикий крик. Хозяин перстня отпустил Ирку, обеими руками хватаясь за окровавленную физиономию. Меховой комок еще разок прошелся когтями по противнику и изящным прыжком перелетел на Ирку.
Давление на голову ослабло… Давясь и задыхаясь, девчонка принялась сплевывать заполнившую рот мелкую каменную крошку. А у ног лежали кусочки расколотой статуи змеи. Без головы. Змеиная башка небрежно свисала из кошачьей пасти.
Иркин противник отнял руки от изодранной физиономии.
– С-ш-ш-ш! – Из кровоточащих губ вырвалось яростное шипение, заставляя Ирку настороженно прижать уши.
Хозяин перстня кинулся на девчонку.
Одним прыжком Ирка метнулась в сторону, натолкнулась на холодильник и ткнула пальцем в клавишу автомата для льда.
Десятки матово поблескивающих кубиков сыпанули на пол. Ноги у пришельца разъехались, он грохнулся ничком. Весело обдав его осколками битого стекла, рухнула полка. Иркин противник тяжело поднял голову.
– Взять ее! – прохрипел он.
У пола послышалось тихое шипение. Легко скользя среди россыпи льда и осколков, маленькие змейки деловито ползли к Ирке. Кот взвился в высоком прыжке. Позабыв о своем отвращении к собачьему племени, вскочил Ирке на голову, а оттуда сиганул прямо на люстру.
Ирка попятилась. Замерла, вжавшись спиной в холодильник. Болтаясь на люстре, кот грозно орал… Змеи приближались. От скольжения их гибких извивающихся тел Ирку замутило, она высунула язык, надеясь избавиться от омерзительного привкуса. Огонь бешенства разгорался в душе. Ирка ощущала его жар под кожей. На кончиках пальцев проклюнулись острые когти борзой.
– Плохая, плохая собачка! – С трудом отдирая себя от пола, хозяин перстня поднялся, подхватил одну из змей и ринулся на Ирку.
Девчонка увернулась. Противник впечатался лбом в холодильник.
– Банг! – печально прогудел агрегат.
Ирка взвыла. Гад, сломает – опять придется старый каждую неделю размораживать!
Жар усилился, будто от гнева у нее разом подскочила температура. Шерсть на морде стала горячей, тело выгнулось. Ирке показалось, что она слышит, как ее собственные кости скрипят, преображаясь…
Тонкие сильные ноги борзой ударили в пол. Зеленое пламя брызнуло из-под когтей и волной прокатилось по комнате. Змеи вспыхивали чадящими факелами и сгорали, шипя, словно мокрый хворост в костре.
Языки огня бабочками заплясали над гладкой черной шкурой громадной, в человеческий рост борзой, хортицы. Улыбка на губах противника еще держалась, будто примерзшая, но алый свет в глазах погас, теперь там был только страх. Хозяин перстня отпрыгнул прочь от огня. Споткнулся о валяющуюся без сознания бабку. Толкнул кухонный стол. Тот закачался. Микроволновка поползла к краю.
Что ж, гад, технику ломать взялся! Ирка точным толчком носа подпихнула микроволновку на место, развернулась в прыжке и обрушилась убегающему врагу на плечи, вбивая его в пол. Клыки зависли над стриженым затылком.
С поистине змеиной ловкостью хозяин перстня извернулся и выскользнул из сжимавших его когтей. Ирка на мгновение опешила. Незваный гость рванул к дверям. Ирка метнула бешеный взгляд вслед удирающему врагу. И с изумлением увидела, как перед ее мордой соткался огненный шар, ринувшийся точно в спину беглецу. Тот ничком кинулся на пол. Шар шарахнул в кухонную дверь, снося ее с петель. Хозяин перстня кубарем выкатился в коридор и широкими скачками понесся прочь.
Ирка бросилась следом. Выпрыгнула во двор. Враг мчался к калитке, вкладывая в отчаянный бег все силы. Видя перед собой ускользающую добычу, Ирка разочарованно взвыла и прямо с крыльца бросила свое тело вперед. Приземлилась на дорожку у беглеца за спиной. Тот на бегу оглянулся… Роняя слюну с оскаленных клыков, за ним гналась разъяренная борзая.
На лице у хозяина перстня отразился ужас, и он наддал быстрее! Ирка только увидела, как впереди мелькнул смазанный контур беглеца, ну точно как в мультиках!
Удерет! Она распласталась в прыжке, наугад клацнув челюстями. Зубы впились во что-то жилистое. Мерзко пахнущая жидкость хлынула в горло.
Человек заорал… рванулся…
Хватаясь обеими руками за зад и роняя на дорожку капли странно темной, дымящейся крови, хозяин перстня бежал.
Ирка замерла, держа в зубах выдранный кусок. Понимание, за что именно она его укусила, медленно пробивалось сквозь путаницу мыслей. Яркие цвета сентябрьского сада больно ударили по глазам.
Пошатывающаяся девчонка стояла на гравиевой дорожке перед домом. По подбородку, расплываясь на футболке, стекали капли темной жидкости, тухло воняющей сероводородом. Ирка скосила глаза и поняла: из ее собственного рта торчит покрытый слизью шмат чешуйчатой шкуры.
– Блумс! – Горло ведьмочки судорожно дернулось.
Вырванный шмат плюхнулся на гравий. Ирка вдохнула омерзительный запах, голова закружилась, жар в теле сменился ознобом. Липкий ком тошноты подкатил к горлу. Ее стошнило в огуречные грядки.
Глава 5. Одна голова хорошо, а три – лучше некуда
– Голова, собачья голова! – задыхаясь, словно в бреду, бормотала тетка из собеса, безумными глазами вглядываясь Ирке в лицо.
Тыча тетке в губы стаканчиком с остро пахнущей валерьянкой, Ирка терпеливо спрашивала:
– А вы лекарств с утра никаких не принимали? Или… – она многозначительно поглядела на тетку, – праздник у вас был? День рождения? Посидели хорошо…
Тетка оскорбленно выпрямилась:
– Ты на что намекаешь?
– Ну не было праздника – и не было, чего вы обижаетесь? – пожала плечами Ирка. – Может, в маршрутке набитой ехали? От духоты тоже бывает, особенно, извините, с полными женщинами.
– Но я видела! – вскричала тетка и вопросительно покосилась на бабку.
Бабка пожевала губами и, старательно отводя глаза в сторону, нехотя процедила:
– Вечно ты всякую ерунду бачишь! Ты и мэнэ на базаре видела, як я там з огорода забогатилася! А дэ тот базар, дэ то багатство?
– Но я же не одна… – забормотала тетка. – Еще ж и представитель Комитета, он тоже… – Она растерянно поглядела по сторонам. – А где он?
– Кто? – глядя на нее глазами, прозрачными, словно кусочки зеленого стекла, поинтересовалась Ирка.
– Мужчина, со мной… – Тетка снова огляделась. – Из Комитета по защите… защите… – Она сморщила лоб, стараясь вспомнить.
– То базар, то богатство, то комитет, теперь якысь невидомые мужики та собачьи головы… – осуждающе покачала головой бабка. – Лечиться тебе надо, а не по домам ходить, у старых людей субсидию видбираты!
Тетка взяла у Ирки стакан с валерьянкой и опрокинула себе в рот.
Кренясь под немалой тяжестью, девчонка поволокла тетку к калитке. У ее ног, полностью утратив обычное достоинство, суетился кот, сладострастно втягивая исходящий от тетки густой запах валерьянки. Подошедшие к дому Танька и Богдан замерли, с интересом наблюдая за процессом выдворения собесовской служащей.
Отпихивая кота с дороги, Ирка успокаивающе бормотала:
– Сейчас пойдете домой, полежите, отдохнете… – Она покосилась на стоящих у калитки друзей и, специально повысив голос, добавила: – И вам перестанут чудиться девочки с собачьими головами.
Танька и Богдан переглянулись и быстренько шмыгнули во двор. Ирка пропихнула тетку сквозь калитку.
– Давай, я ее провожу, – предложил Богдан, с сомнением глядя, как, спотыкаясь на каждом шагу, тетка в пыльной юбке и перекошенном пиджаке бредет вверх по тропе.
– Нет! – испуганно вскричала Ирка, на всякий случай хватая друга за руку. – Не надо ей с тобой знакомиться, она и так уже много лишнего видела! – Ведьмочка поволокла Богдана в дом.
– Ото правильно! – с удовлетворением заявила им вслед бабка. – Ото вовремя до тэбэ друзи прыйшлы. Одна б ты ще довго прибирала, а в трьох швидко справитесь!
– Вообще-то у жаб зубов не бывает! – объявила Танька, выслушав Иркин рассказ. – Они в принципе беззубые – вон, хоть учебник по биологии посмотри!
– А эта жаба биологию не изучала! И клыки себе завела – ничего так! – отрезала Ирка. – Туфля вся в мелкую дырочку, только выкинуть!
– Зубастые жабы, змеи… Да еще непонятный чешуйчатый гад… – Танька кивнула на банку, в которой лежал откушенный от утреннего гостя кусок. – Умеет перекидываться в человека…
– Любой гад перекидываться умеет, а я нет! – проворчала Ирка, замачивая тряпку в ведре с водой.
– Ну, сегодня-то перекинулась! Целиком! – вскричала Танька, помахивая банкой. – Вон какой кусок отгрызла! Это, кстати, какая часть тела? – поинтересовалась подруга, с чисто научным любопытством рассматривая шмат чешуйчатой шкуры.
Ирка густо покраснела:
– Не скажу, – буркнула она и украдкой сплюнула.
Танька с интересом покосилась сначала на нее, потом на банку:
– Ну и ладно. Но это точно хозяин ничек, что был в корпорации у Иващенко?
– Морда другая, а рубиновый перстень тот же самый.
– А на вкус как, совпадает? – невинно поинтересовался Богдан с верхушки стремянки, поправляя скособоченную люстру.
– Я тебе что, нанималась всех подряд гадов дегустировать? – вспылила Ирка.
– Лучше сразу целиком глотать, – предложила Танька и, брезгливо морщась, острым краем совка отковырнула горелые змеиные останки. – Он на тебя охотится. В корпорации у Иващенко устроил ловушку на Хортову кровь. Ты перекинулась в борзую-хортицу, он выяснил, что Хортова кровь – это ты и есть…
– Кто б мне еще объяснил, кто такой Хорт и почему я его кровь, – перебила подругу Ирка.
– Это сейчас не важно. Важно, что мерзких жабочек начальник и змеючек командир явился, чтобы сделать из тебя человече-собачий гибрид, – заключила Танька.
– Зачем – не сказал? – спросил Богдан, складывая лестницу.
– Орал что-то, опять про миссию, которую я в таком виде никак не смогу выполнить, потому что буду прятаться от людей. Все мне про эту миссию талдычат, но хоть бы кто сказал, в чем она состоит! Миссионеры паршивые! – встав на колени, Ирка принялась тереть покрытый копотью пол. – В третий раз у меня погром устраивают! Дом же старый, он такого обращения скоро не выдержит! Хоть бы убирали за собой, а то нагадят и сматываются!
– Скажи спасибо, что не убили! – воскликнул Богдан.
– Кстати, он не пытался тебя убить, только заколдовать! – Старательно глядя в сторону, Танька сбросила в мусорку тушки запеченных змей. – А почему? Мертвая, ты бы точно никакой миссии не выполнила.
– А он мне не докладывался. Может, рассчитывал, что и без него пришибут, как только такой кошмар увидят. – Ирка уселась на свежевымытый пол и тоскливо протянула: – И ведь пришибут. Я пробовала еще раз перекинуться, опять ничего не вышло. Так и буду превращаться где попало и когда попало. Хорошо, если вся целиком, а вдруг снова по частям? Рано или поздно попадусь кому не надо, тут-то меня и ухлопают. С собачьей мордой… кто поверит, что я не агрессивная?
– Тебе и с человечьей не поверят, – утешил Богдан.
– А я думала, это он только надо мной издевается, – проворчала Танька. – Подожди себя хоронить. Научишься не хуже вовкулак перекидываться. Во всяком случае, куда тебе ехать надо, я выяснила! Представь это, недалеко. – И она сунула подруге под нос компьютерную распечатку.
Отбросив тряпку, Ирка вцепилась в листок:
– Офигеть! – выдохнула она, поднимая на Таньку глаза, полные поистине собачьей благодарности.
– Да ладно! – со скромностью истинного победителя отмахнулась Танька.
– Подумаешь, гениальное открытие! – буркнул Богдан, заглядывая Ирке через плечо. – Хортице, чтобы стать хортицей, надо ехать на Хортицу! Можно было и догадаться!
– Что ж ты не догадался? – фыркнула Танька.
– И что, Ирка из автобуса на Хортице вылезет – и сразу всё, порядок? Перестанет бесконтрольно изменяться, а только по собственному желанию? – не унимался Богдан.
– Главное – чтоб мозги по-человечески работали. А то стоит мне особачиться, как я полностью дурею! – воскликнула Ирка. – Фиг бы меня этот гад своей плетью достал, если бы я нормально соображала. Поднырнула бы, за горло взяла – мало б не показалось! А я, как дворовая псина, в хлыст зубами вцепилась. Позорище! Меня даже бабка в жизни не била! А тут какой-то… – Она тихо добавила одно короткое слово. Друзья старательно сделали вид, что не расслышали. В конце концов, Ирку тоже можно понять. – Теперь спина болит. – Девчонка повела плечами.
– Давай боль сниму, – сочувственно предложила Танька.
– Лучше скажи, что мне на Хортице делать!
– Написано же! Надо обратиться к какому-то древнеславянскому богу, он разберется!
– Откуда в наше время на Хортице возьмутся древнеславянские боги?
– Не знаю. – Танька начала терять терпение. – Что ты еще от меня хочешь?! Я и про остров чудом узнала! Мне моя цифровая копия помогла!
– Что? – Богдан рванул к девчонке, по дороге чуть не опрокинув на себя стремянку. – Тебя опять в компьютер утянуло?!
– Да! Утянуло! – вскричала Танька, вздрагивая от недавно пережитого страха. – «ВедьмаТанька» втащила, чтоб я ее до конца инсталлировала! Мы с ней познакомились! Классная программа, вся в меня! И интерфейс у нее дружественный, не то что ваши фейсы! Я за одну ночь нужное место нашла, а вам все мало! – Подхватив ведро с останками змей, обиженная ведьмочка выскочила из дому и побежала к мусорному баку.
– Если вся в нее, то не такая уж и классная, – успокаиваясь, пробурчал вслед Богдан.
– Прекрати! – отрезала Ирка. – Она совершенно права! Просто гад этот с рубином напугал меня до потери пульса. Все кажется, что прямо сейчас опять в монстра превращусь, да так навсегда и останусь. А что делать, не знаю!
– И спросить не у кого, – пробурчала в ответ Танька, появляясь на пороге. Она сунула пустое ведро в угол и с мрачным видом плюхнулась в кресло. – Вовкулака-то наш информацию зажал!
– А давайте еще раз попробуем его выспросить! – предложил Богдан. – Про мужика с рубином расскажем, потом – что место их оборотнической «активации» выяснили, пригрозим, что и до остального докопаемся… Вдруг он не выдержит и расколется? А нет – так ведь хуже все равно не будет!
Танька с сомнением повела плечом:
– Чтоб наш майор и раскололся… К нам он больше не поедет, к нему на работу тоже нельзя, скажет, что занят, и выгонит. – Танька решительно хлопнула ладонью по ручке кресла. – Дома его накроем, прямо сегодня вечером!
– Где адрес возьмем?
Танька усмехнулась:
– Неужели ты думаешь, что я не знаю, где живет волчина, который слупил с нас триста пятьдесят тысяч баксов?
