Илья Шевцов
С новым домом!
9. Книга на прокат
Уставший, но довольный собой Антон наконец-то вернулся домой. Сегодняшний день был не самым легким и радужным, но, в конце концов, все обошлось и вышло даже чуть лучше, чем он предполагал. Щелкнув на маленькой кухне электрочайник, Антон ловко ткнул ногой свой старый комп и принялся разбирать сумку. Под уютное жужжание «системника» парень медленно доставал из неё разные вещи – кошелек, телефон, еще один телефон, который он использовал на работе, ключи от машины, очечник со второй парой очков (затемненные стекла с диоптриями) и несколько книг, которые он таскал с собой.
Первой был свод корпоративных правил компании, где Антон трудился по восемь часов в день шесть раз в неделю. Она была маленькой, в мягкой обложке и больше напоминала буклет или рекламный проспект, вроде тех, что раздают на улицах школьники, старающиеся заработать. Второй книгой была биография одной из английских рок-групп прошлого десятилетия, тоже в мягкой обложке, но уже похожая на серьезное произведение – с лаконичной, но добротной картинкой на передней стороне и авторитетными мнениями музыкальных журналов на задней. Из этой книжки почти не заметно торчала маленькая ярко-оранжевая закладка.
А третьей книгой был тяжелый и довольно толстый том американского классика Джерома Сэлинджера, который включал в себя его знаменитые девять рассказов и культовый роман «Над пропастью во ржи». Эту книгу Антон не видел уже давно – последние несколько месяцев она провела у его девушки Нади, с которой сегодня он, чуть скрипнув сердцем, расстался. Отогнав от себя мысли о не самом лучшем в его жизни расставании, Антон взвесил томик на ладони и аккуратно провел пальцами по выдавленным на обложке буквам. Он любил эту книгу, даже не столько то, что написано в ней, а именно саму книгу. Она была чем-то вроде привета из прошлого. Из тех времен, когда он только начинал жить не так, как большинство его сверстников.
Обернувшись на чайник, который все еще пытался вскипятить воду, Антон прикинул, сколько у него есть времени и, подхватив книгу подмышку, зашагал на кухню, которую в его маленькой квартире от гостиной отделял лишь диван. Быстро подскочив к столику, Антон умело и ловко разорвал одной рукой пакет с лапшой быстрого приготовления и, покидав все необходимое в глубокую тарелку, уселся на ближайший стул. Томительное голодное ожидание он решил скрасить книгой, которую держал в руках.
Снова взвесив ее на ладонях, Антон аккуратно уложил ее на одну и открыл. Пролистав несколько вводных страниц, он взял в левую руку толстую пачку книжных листов и быстро пролистал их, как делали «мультики» с помощью листов и картинок в детстве его друзья. Повторив это несколько раз, Антон решил вернуться к титульному листу романа, как вдруг его внимание зацепилось за страницу, чей уголок был беспощадно загнут. Недолго думая, парень раскрыл эту страницу, и из книги выпало два маленьких листочка. Но он не успел обратить на них внимания, потому что его глаза прилипли к самой странице, на которой огромными черными полосами было замазано около половины всего текста. Оставшиеся на странице не закрашенные буквы складывались в одни и те же слова:
«т ы п о ж а л е е ш ь»
В тишине маленькой квартиры, словно затвор ружья, щелкнул и выключился чайник.
***
– Да?
– Уж от кого-кого, а от тебя я такого не ожидал, дорогая! – Антон вскипел куда быстрее своего старого чайника и, не выпуская книгу из рук, схватился за телефон – Ладно, я готов понять, что наше с тобой расставание назревало и было не приятным, но, в конце концов, мы же взрослые люди! Зачем было портить мою книгу, если можно было высказать все непосредственно мне?
– О чем ты говоришь? – девушка на том конце провода была спокойна, в голосе проскальзывали нотки скуки и усталости – Какую книгу я тебе испортила?
– Ту, что я давал тебе уже почти как три месяца назад. Сэлинджера – парень попытался умерить свой тон, но книга, которую он прижимал к столу рукой, словно боялся, что она сбежит, напоминала ему о жутком акте вандализма и не давала успокоиться – Это просто подло! Взять и испортить книгу!
– Да что ты несешь, Антон? Какого Сэлинджера я тебе испортила? – девушка продолжала сохранять спокойствие. Эта ее черта иногда очень бесила парня – Я даже не прикасалась к ней, мне было не до нее. Ее вроде Ванька читал, так что все вопросы к нему!
– Нечего сваливать вину на своего брата, Надя! – Антон даже чуть хихикнул, представив ее тринадцатилетнего брата с томиком Сэлинджера в руках – Он еще слишком мал, чтобы интересоваться такими книгами! Все его интересы – это соцсети и школьные сплетни, плюс еще может «Need for Speed»…
– Если ты действительно так думаешь обо мне и моем брате, то нам не о чем говорить, Антон – голос в трубке похолодел – Моя семья не настолько ограничена, как ты ее описал. И книгу твою мы не портили. А теперь мне пора, счастливо.
– Да при чем тут твоя семья? – воскликнул Антон, но ответом на его вопрос были лишь короткие гудки. Раздосадованный, он бросил мобильник на стол и ударил столешницу кулаком, от чего вилка и ложка вздрогнули и жалобно звякнули – Черт…
Антон глубоко вздохнул и опустился на хилый трехногий стул рядом с холодильником. Книга осталась лежать на столе, но парень почти не думал о ней, мысли его были заняты очередным фиаско на личном фронте. Несколько часов назад, на ватных ногах приближаясь к дому Нади, он размышлял, что и как ей сказать, чтобы сохранить человеческие отношения между ними. Но за пару минут этого безумного разговора все его тщательно простроенные фразы потеряли всю свою силу и теперь между ними выросла большая пропасть, перекинуть мост через которую будет очень сложно.
Отвесив безобидному холодильнику пинок, Антон снова ругнулся и внезапно потерял равновесие, рухнув на кафельный пол вместе со своим многострадальным стулом. Растянувшись на холодном полу, Антон снова выругался и отшвырнул трехногий табурет подальше от себя. Нехотя поднимаясь с пола, он уцепился за край стола и почти выпрямился, когда его взгляд зацепился за два маленьких листочка, валяющихся у самого плинтуса. Аккуратно подняв их с пола, Антон, наконец, выпрямился и повернулся к свету, исходящему от маленькой зеленой люстры.
Листы представляли собой четвертинки обычных тетрадных страниц. Мелким аккуратным почерком на них было написано около десятка имен, некоторые из которых были зачеркнуты, в некоторых были закрашены лишь буквы. Все это было сделано уже знакомым по книге черным маркером. Антон недоуменно пробежался по фамилиям из списков и озадаченно почесал затылок. За почти два года общения с Надей он успел выучить почти всех ее друзей и знакомых, но ни одного из них в этих странных списках не было. А это значило, что все его обвинения в адрес бывшей были ужасно глупыми и абсолютно беспочвенными, импульсивными и бездоказательными. От осознания того, что он оклеветал человека, да к тому же и не последнего в его жизни человека, Антону стало не по себе.
Надеясь перебить неприятный привкус злобных слов во рту кофе или какой-нибудь едой, парень снова включил уже успевший остыть чайник и полез в холодильник в поисках чего-нибудь съедобного, но его изыскания прервал неожиданный и резкий звонок в дверь.
***
Антон медленно подошел к двери и, не зажигая в коридоре свет, заглянул в глазок, но, на как всегда темной площадке ему удалось разглядеть лишь средних размеров силуэт. Нервно сглотнув, парень тихонько нашарил левой рукой железную обувную ложку и неуверенно спросил:
– Кто там?
– Антон, откройте! – потребовал голос с той стороны – Откройте, это Виталий Просковин.
Парень опешил и, отступив на шаг от двери, потер глаза и аккуратно ущипнул себя, надеясь проснуться. Все происходящее с ним сегодня вечером выглядело ужасно неправдоподобно. Сначала неизвестный вандал испортил его любимую книгу, потом какие-то странные списки с вычеркнутыми именами и теперь вот поздний гость, Виталий Сергеевич Просковин, таинственный богатый дядя Нади, неожиданно решивший навестить его.
– Антон, откройте, пожалуйста! – незваный визитер не унимался и громко постучал в его тяжелую металлическую дверь с огромной чугунной щеколдой, на надежность которой Антон теперь так надеялся – Антон, откройте! У меня к вам дело, не терпящее отлагательств.
Маленькими шажками приблизившись к двери, Антон зажег в коридоре свет и принялся за многочисленные замки, отгораживавшие его от незваных гостей. Расправившись с последним из них, он медленно толкнул от себя дверь, и в освободившийся проход тут же проскочил Просковин, среднего роста плотный мужчина со слегка поседевшими волосами и живо блестящими глазами. Оказавшись в квартире, он с завидной прытью захлопнул за собой дверь.
– Ну, наконец-то! Добрый вечер! – оживленно заговорил Виталий Сергеевич, слегка щурясь от яркого света в прихожей – А вы не такой уж и доверчивый, друг мой!
Мужчина усмехнулся и легонько хлопнул парня по плечу. Антон, озадаченный поведением своего гостя не меньше, чем целью его визита, лишь скованно улыбнулся и попытался быстро вспомнить, когда он встречался с этим человеком в последний раз и встречался ли вообще. Память и мозг, замороженные непрошенным страхом, не дали ему ответа.
– Но это даже и к лучшему, верно? Сейчас мало кому можно по-настоящему доверять! Ну, вы меня понимаете, Антон – снова заговорил Просковин и аккуратно опустился на маленький пуфик с вытертой обивкой – Ладно, давайте к делу.
Парень лишь молча кивнул и прислонился к скромной гипсокартонной стене, отделяющей прихожую от жилой части квартиры. Практически не обращая внимания на его реакции, поздний гость продолжил.
– До меня дошли печальные новости о вашем расставании с моей племянницей. Она, кстати, попросила передать вам ее ключи – от домофона и входной двери вроде – Виталий Сергеевич убедительно отыграл вселенскую скорбь, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака связку ключей, но тут же продолжил все тем же бодрым и деловитым тоном – Но, это жизнь. Люди, сходятся, расстаются, все это нормально. Хотя порой и печально. Но дело не в этом. То есть не только в этом…
Не зная, что и как ответить своему собеседнику на эти реплики, Антон молча смотрел на своего гостя и, поймав его быстрый взгляд, мигом выразил немой вопрос. Просковин понял его реакцию и опять заговорил.
– Дело собственно в книге. В той книге, что вы давали моей племяннице, несколько месяцев назад. Я узнал, что когда вы расстались, она вернула вам эту книгу, и я… – мужчина замялся, что для людей его уровня было крайне несвойственно – Понимаете, Антон, я очень люблю книги, у меня дома обширная библиотека, особенно зарубежной классической прозы. Я очень люблю литературу и книги, но когда читаю, не могу удержаться от разных заметок или выделений понравившихся мне отрывков текста. И, должен признаться, что пока я читал вашу книгу, которая почему-то не пользовалась спросом в семье Кравцевых, не удержался и сделал несколько пометок.
Просковин остановился, чтобы перевести дух и украдкой посмотрел на хозяина квартиры, который поспешил отвести глаза, потому что в них читалось огромное удивление и все нарастающее недоумение, подкрепленное новыми знаниями. Голова Антона шла кругом.
– В общем, мое предложение заключается вот в чем – мужчина слегка улыбнулся и потянулся во внутренний карман своего пальто. Антон инстинктивно сжал в руке холодную обувную ложку и приготовился к развитию событий в стиле фильмов Тарантино. Но Просковин лишь извлек из пальто бумажник – Мое предложение заключается в том, что я хотел бы купить у вас эту книгу. Пятьсот рублей вас устроит? Я думаю, вам не составит труда найти такую же книгу в одном из книжных магазинов Омска, верно? В каком-нибудь «Читай-городе»… А я смогу спать спокойно, зная, что моя совесть чиста, и на ней не лежит груз ответственности за порчу чужого имущества, так сказать! – Виталий Сергеевич негромко рассмеялся и вытащил из своего кожаного бумажника хрустящую, свежеотпечатанную купюру – Книга ведь у вас?
По-прежнему сохраняя недоуменное молчание, парень кивнул и быстро метнулся на кухню. Схватив потасканный томик со стола, он уже почти вернулся в прихожую, как вдруг вспомнил о маленьких листах из книги и фамилиях, которые были написаны на них. Последние события вечера резко и без предупреждения сложились в отчетливую картинку и листы, которые он нашел в книге, явно были одним из центральных элементов этого жутковатого натюрморта, поэтому Антон быстро расправил их и, найдя ту злополучную страницу, быстро вернул их на их привычное место. Вытерев внезапно выступивший на лбу пот тыльной стороной ладони, парень сделал несколько глубоких вдохов и вернулся в прихожую. Просковин по-прежнему сидел на пуфике и со скучающим видом рассматривал дешевый деревянный гарнитур из ИКЕИ. Увидев хозяина квартиры и заветную книгу в его руках, мужчина с необыкновенной для его возраста прытью подскочил с пуфика и, широко заулыбавшись, шагнул ему навстречу. Одну руку он тянул к книге, другой услужливо протягивал Антону банкноту.
– Вот она – тихо пробубнил парень и быстро передал книгу своему позднему гостю.
– О, наконец-то… – благоговейно прошептал Просковин и тихонько выдохнул – Ну, а вот ваше вознаграждение, мой друг! Берите, берите! Они ваши! Я надеюсь, что вы найдете этому тому достойную замену.
– Спасибо… – все так же негромко ответил Антон, сжимая хрустящую купюру в кулаке – Я постараюсь…
– Да чего там, вам спасибо! – не расслышав последней реплики своего собеседника, быстро заговорил Виталий Сергеевич – И извините за такой поздний визит, не мог раньше никак, сами понимаете, работа.
– Да ничего, конечно, я понимаю – вежливо ответил Антон и услужливо отворил перед своим нежданным гостем дверь – Ничего страшного. Приятного чтения!
– Спасибо, спасибо – мягко улыбнувшись и быстро пожав парню руку, Просковин выскользнул на площадку и Антон уже хотел закрыть дверь, когда мужчина развернулся и, не входя в луч света из квартиры, негромко спросил – А вы еще не открывали книгу, Антон?
У Антона резко пересохло горло, внутри все сжалось и превратилось в ледяной комок. Выдержав неловкую паузу, парень громко сглотнул и, выдавив из себя улыбку, быстро ответил:
– Нет, еще не успел. А что?
– Да так… – многозначительно протянул Просковин – Очень сильная вещь. Стоит прочитать пару страниц и не оторваться. Смертельно увлекательно.
– Что верно, то верно – поспешил согласиться Антон, до дрожи в коленках испугавшись красочного сравнения своего гостя – Очень сильная вещь.
– Ну, что ж, всего хорошего, Антон, еще раз спасибо за книгу – вежливо попрощался Просковин, не обратив внимания, как парень прижался к двери, и та легонько затряслась – Доброй ночи! И не переживайте так – мужчина ухмыльнулся, дверь Антона затряслась сильнее – Вы еще найдете себе девушку. Честно говоря, я никогда не видел вас рядом с Надей. Вам нужен кто-то более… Интеллектуальный, наверное. Да вы и сами знаете. Ну, счастливо!
– До свидания… – выдавил из себя парень и быстро захлопнул дверь. Железная ложка выскользнула из его мигом похолодевших рук и со звоном упала на пол. Через несколько секунд, съехав по стенке вниз, к ней присоединился и Антон.
Сотрясаясь всем телом и не способный моргнуть, он беззвучно трясся и не осмысленно смотрел в одну точку. А в голове ураганом крутились мысли о безумном вечере, его любимой книге, темных делах, которые с ее помощью проворачивали и зачеркнутых фамилиях в маленьких списках. Но главной мыслью, которая билась в его мозгу словно назойливый будильник, было одно – больше никогда и никому не давать своих книг напрокат.
10. Трафик
В вечерний час пик центральный проспект города нервно дергался, переливаясь на закатном солнце глянцевыми крышами автомобилей. Над гудящим потоком не спеша поднималось душное марево выхлопных газов. Июль планомерно набирал темп, медленно вводя в город жару, словно инъекцию какого-нибудь веселящего вещества.
Саша оторвала взгляд от панорамной витрины книжного магазина, в котором работала, и повернулась к своей сменщице. Молоденькая девушка, пришедшая подработать на две недели, быстро влилась в их женский коллектив и теперь ловко рассовывала мелочь по отделениям кассового аппарата. Пожелав ей удачного вечера, Саша подхватила из-за стойки свою сумку и вышла на улицу.
Девушку тут же окутал невидимый шарф горячего воздуха, в нос ударил сильно концентрированный запах выхлопных газов. Быстро надев солнечные очки, Саша поправила свой сарафан и медленно зашагала в сторону остановки, разглядывая из-за темных стекол встречных прохожих. Подходя к остановке, она сбавила ход и нерешительно остановилась перед светофором. Через дорогу от нее в ожидании транспорта нервно переминались с ноги на ногу несколько десятков человек, что не вселяло в девушку оптимизма. Вдобавок к этому медленно ползущий хвост пробки не давал автобусам и троллейбусам подобраться к заветной остановке, заставляя людей томиться в ожидании и увеличивать толпу желающих разъехаться по домам.
Разочарованная транспортным коллапсом, Саша решила оставить остановку позади и попытать маршруточного счастья за поворотом дороги, там, где уже начинался Метромост. Перебежав через дорогу, девушка довольно быстро добралась до желаемой цели, подстраивая шаг под бодрую музыку в плеере. Но добравшись до остановки, на которую она так надеялась, Саша снова разочарованно закусила губу. Маршрутки, которые должны были выручить ее, безнадежно застряли за перекрестком, об автобусах речь вообще не шла. Все еще надеясь, в конце концов, добраться до дома к восьми часам вечера и успеть привести его в порядок до прихода Кирилла, Саша быстро подсчитала в уме свои сбережения и уверенно выставила в воздух правую руку. Через пару минут рядом с девушкой остановился блестящий черный седан, затонированное стекло которого тут же услужливо скользнуло вниз.
– Саша? – раздался из салона знакомый голос. Девушка нерешительно заглянула внутрь, и по ее спине быстро пробежал холодок.
– Дима? Э… Привет! – быстренько натянув дежурную улыбку, поздоровалась со своим бывшим Саша и дала возможность парню задать повисший в воздухе вопрос.
– Ты домой? – дождавшись утвердительного кивка, Дмитрий отворил девушке дверь и, улыбаясь во все тридцать два зуба, пригласил – Залезай, Саш! Подброшу тебя…
Девушка согласно кивнула и забралась в машину. Послушно щелкнула коробка передач, тихонько рыкнул двигатель, и черный седан легко рванул вперед. Резво взобравшись на мост, машина плавно набрала скорость и в салоне воцарилась неловкая тишина, которую разряжало лишь мурчащее тихонько радио.
– Эм… Ну, как ты поживаешь, Саша? – негромко спросил парень и аккуратно перестроился в соседний ряд – Так и работаешь в книжном, да?
– Ну, да, так и работаю… – не переставая дежурно, как покупателям на работе, улыбаться парню, ответила девушка – Меня назначили главным менеджером, я теперь там всем руковожу… Ну и денег немного накинули, наконец-то закончила ремонт в спальне…
– Сделала ее персиковой, да? Как ты хотела… – чуть улыбнувшись, спросил себе под нос Дмитрий и украдкой взглянул на свою пассажирку.
– Ну, да… – потупив взгляд, сказала Саша – И кровать поставила большую. Ту, что мы в ИКЕЕ присмотрели… С тобой…
Седан остановился на светофоре, парень бесстрастно смотрел вперед и только пальцы, которыми он барабанил по рулевому колесу, выдавали его. Девушка снова заговорила, словно боясь гнетущей тишины.
– А ты как? Как на работе? Похоже, что хорошо, раз такую машину себе купил! – Саша чуть усмехнулась и мельком глянула на Дмитрия. К своему великому облегчению она успела увидеть мимолетную улыбку на его угловатом лице.
– Ну, да… Купил наконец-то этого «крокодила» – негромко заговорил парень, нажимая на газ – Правда, уже намучался с ним! Все-таки новая машина как-то пожестче, чем «бэушная». Хорошо хоть сервис-центр как часы работает, а то бы уже, наверное, плюнул бы на нее да пешком ходил!
В машине снова застыла напряженная тишина. Седан плавно остановился в почти километровой пробке
– Правда… Не знаю, зачем она мне, эта машина… – снова начал Дмитрий и с грустной улыбкой повернулся к девушке – Ведь мы с тобой хотели на ней в Питер съездить… А теперь…
Поток транспорта слегка продвинулся, и парень поспешил не отставать от темно-зеленого корейского минивена впереди.
– Саша…
– Дим, не надо, ладно? – поспешила остановить собеседника девушка – Не начинай, пожалуйста!
Парень раздосадовано мотнул головой и резко перестроился в крайний левый ряд, не обращая внимания на протяжные гудки позади.
– Что ты делаешь, Дима? Нам же направо потом поворачивать…
– Я знаю, Саш – поспешил успокоить свою пассажирку Дмитрий и быстро втиснулся перед носом корейского минивена, шедшего перед ними. За такую наглость им в спину снова прилетел звонкий крик клаксона.
– Ну, прекрати, Дима! Что ты творишь?! – девушка вжалась в кресло и оттуда сверлила водителя взглядом – Зачем ты так?
Машина снова остановилась вместе с окружающим потоком и Дмитрий, извиняясь, помигал «аварийкой» стоящему сзади минивену. Водитель «корейца» примирительно махнул ему рукой, и парень снова повернулся к своей пассажирке.
– Прости, Саш… Я уже и забыл, как ты не любишь все эти… Перестроения… – Дмитрий виновато улыбнулся – Давно уже со мной не ездил кто-нибудь такой же чуткий, как ты…
– Я же сказала, не надо этого, Дима! – слегка раздраженно ответила девушка и посчитала машины, стоящие перед ними – Пожалуйста, давай оставим это.
– Как ты оставила меня? – обиженно спросил Дмитрий и отвернулся.
– Ты сам меня отпустил, не нужно перекладывать на меня свою вину – резко и отчетливо произнесла девушка после небольшой паузы и отстегнула ремень безопасности – Дальше я пешком, спасибо.
Ловко перехватив свою сумочку, Саша отворила тяжелую дверь и выскочила наружу. Быстро пробравшись между рядами машин, девушка вспорхнула на тротуар и резво по нему зашагала. Несколько секунд недоуменно провожая ее взглядом, Дмитрий беспомощно моргал, нащупывая застежку своего ремня. Наконец освободившись от пут безопасности, он тоже выскочил из седана и рванул вслед за девушкой, не обращая внимания на недоумевающие гудки и выкрики за спиной.
– Саша! Саша! – на бегу надрывался парень, но девушка не оборачивалась и не сбавляла шаг – Саша! Саш, ну постой! Саша! Послушай!
Дмитрий все-таки нагнал девушку и, схватив ее за плечи, развернул к себе лицом. Ее обычно серьезное и сосредоточенное личико сейчас казалось размякшим и набухшим от просящихся наружу слез.
– Сашенька, солнышко! Прости меня, пожалуйста, прости меня за все! Я тебе обещаю, я больше никогда… – Дмитрию не хватало дыхания – Я никогда больше не сделаю тебе больно, я клянусь! Сашенька, я люблю тебя больше всего на свете! Больше своих друзей-идиотов, своей проклятой машины! Я люблю тебя больше жизни! – парень с надеждой заглянул в глаза молча стоящей перед ним девушки – Давай начнем все заново, Сашенька? Давай попробуем начать все сначала? Я обещаю, все будет иначе, клянусь! Все будет по-другому! Ты больше никогда не будешь плакать…
– Ты… Делаешь мне больно… Прямо сейчас, кретин – сквозь всхлипы разобрал Дмитрий – Отпусти меня…
Парень быстро разжал руки и отступил на шаг. Где-то далеко позади истерически надрывались гудки утомленных рабочим днем машин.
– Отпусти меня, Дима – Саша сделала несколько глубоких вдохов и продолжила – Из своей жизни, ладно? Ты делаешь мне больно всем этим. Оставь меня в покое, пожалуйста. Садись в свою машину и езжай…
– Но… Саша!
– Я люблю другого, Дима! Пойми! – умоляюще протянула девушка и толкнула парня в грудь – Оставь меня в покое, пожалуйста!
Дима сделал еще один шаг назад, робко поднял глаза на Сашу и залез в карман джинсов. Через секунду он вытащил оттуда маленькую черную коробочку и бросил ее к ногам девушки. А затем развернулся и медленно зашагал прочь, в сторону Метромоста. Пошел, позабыв о брошенной на дороге новой дорогой машине, не обращая внимания на пробку перед светофором, не думая о самом светофоре, начисто забыв о существовании всего вокруг. И только бессмертные строчки старой любимой песни назойливо бились в голове.
«…Все возможно могло быть иначе
Если б не эти ужасные пробки…»
Саша растерянно смотрела вслед Диме, чей силуэт становился все меньше и с каждой секундой терял четкость очертаний. Боясь оторвать глаза от парня, она быстро, украдкой взглянула на коробочку у ее ног и, сдавленно охнув, тут же присела рядом с ней. В объятиях черного бархата на маленькой подушечке покоилось золотое колечко с небольшим камнем, искрящимся в лучах закатного солнца.
– Дима! – воскликнула девушка, поднимаясь с земли и оглядывая все вокруг – Дима!!!
Но никто не откликнулся, а ее новый крик утонул в гудках клаксонов и шуме моторов. В последних лучах солнца Саша осталась одна, наедине со своим новым знанием и решением, принятым еще два месяца назад. И лишь городской трафик, до этого безмолвно наблюдавший эту драму, разразился тихим и грустным реквиемом по любви, сотканным из басовитого рокота двигателей и тонких духовых автомобильных гудков.