Илья Шевцов
С новым домом!
11. Мир тесен
Родители Олеси всегда были очень серьезными, сильными и волевыми людьми. Они никогда не сдавались, ни на службе, ни в жизни, благо специфика их работы способствовала этому. Поэтому, как только они узнали о болезни дочери, то приняли решение бороться с ней всеми возможными способами. На помощь пришли друзья, знакомые и военные врачи. Итогом их консилиума стало решение отдать девочку в спорт – гимнастику, акробатику или плавание. В общем, сделать все для того, чтобы позвоночник девочки находился в работе.
Выяснив вердикт врачей, родители Олеси пришли к дочери и рассказали ей, что теперь все зависит от нее. Не долго думая девочка выбрала плаванье, и в восемь лет мама впервые привела Олесю в бассейн во Дворце Творчества на Красном Пути. В тот день Олеся начала делать первые шаги навстречу судьбе.
Одиннадцать лет спустя.
Закончив в 18 лет школу при Сибади, Олеся без труда поступила в университет и, к удивлению многих, это оказался суровый технический вуз. Она поступила на проектирование ракетных и авиационных двигателей. Учеба давалась ей довольно легко, она знала, на что идет, поэтому была заранее готова к тоннам физики, математики, теоретической механики и прочего…
Но в первый осенний день она, как и все первокурсники ужасно нервничала.
С самого утра ее занимали мысли, которые она так старательно гнала прочь. Во-первых, ее волновала новая компания, с которой ей предстояло знакомиться, узнавать их и, чего пока особо не хотелось, раскрывать что-то о себе. Во-вторых, ее тревожили мысли о том, что теперь у нее будет не так много времени и возможностей для встреч со своим парнем Сашей, ее бывшим одноклассником, который, как и она, поступил в технический вуз, но не в тот же, что и Олеся. Это значило, что теперь они не будут видеться каждый день, как в школе, и это немного ее пугало. Прогоняя все эти непрошенные мысли прочь, Олеся допила свой крепкий кофе и, бросив сестре дежурное прощание, вылетала из дома, навстречу переменам.
В маленьком кабинете, куда их привели после торжественного вручения студенческих билетов и зачетных книжек, Олеся чувствовала себя еще более неуверенно. На недружелюбных двухцветных стенах висели устрашающего вида рисунки двадцатилетней, а может и тридцатилетней давности, изображающие зубчатые, червячные и еще какие-то передачи, справа от двери почти до самого потолка грозно возвышалась массивная металлическая установка, издалека напоминающая огромный кран из автомата, где за пятак можно было достать себе мягкую игрушку. Тяжело выдохнув, Олеся пробежалась по лицам своих будущих одногруппников и улыбнулась себе под нос. Озадаченность и встревоженность на их лицах вселили в девушку слабую надежду.
Пока несколько преподавателей обсуждали между собой какие-то организационные моменты, Олеся принялась рассматривать своих будущих друзей. Заранее усевшись в конец кабинета, она спокойно изучала спины своих одногруппников. Их было довольно много (тридцать с лишним человек по списку!), почти все – парни и лишь четыре девушки разбавляли эту сугубо мужскую компанию. Парни были довольно угрюмыми, неулыбчивыми и сосредоточенными, девушки, так же, как и сама Олеся, аккуратно оглядывали людей вокруг, выявляя потенциальных друзей, подруг или соперниц. Среди всего этого пестрого общества выделились лишь двое парней, сидевших прямо перед Олесей
Они сидели рядом и беззаботно болтали о какой-то ерунде. Среди их негромкого разговора проскальзывали слова "практика", "балбесы" и что-то вроде "ракетчик лысый". Последнее сопровождалось смешками. Хихикая, они оглядывали людей вокруг и явно скучали, ожидая развязки этой дурацкой официальности. Увлекшись вслушиванием в их разговор, Олеся прослушала, как мужчина с волевым прямоугольным подбородком начал говорить что-то, обращаясь к студентам.
Через полчаса нудной речи о предстоящей учебе в универе и на профкурсах в ПУ №21, толпа свежеиспеченных студентов вывалила в коридор, увлекая за собой и Олесю. Большая часть ее одногруппников повалили к расписанию, остальные же разбились на маленькие компании и "по горячим следам" перемывали косточки универу, преподам и друг другу. Решив, что расписание можно будет посмотреть и позже, когда толпа рассосется, Олеся пару минут постояла около кабинета, из которого уже выносили стулья для другого собрания первокурсников, после чего набралась смелости и подошла к не перестающим болтать парням, сидевшим на собрании перед ней.
– Привет!
– О, привет! Ты Олеся, да? Классное имя – мигом отреагировал на ее приветствие лохматый парень и пихнул своего друга под локоть – Я же тебе говорил, что она не может быть Зоей!
Второй парень слегка покраснел, но ответил своему приятелю таким же тычком под ребра и протянул девушке руку:
– Ну да, признаю… Но, кто не ошибается, тот ничего не делает, верно? Меня зовут Андрей, а этого балбеса – Дима. Ну что, будем учиться вместе?
– Ага – Олеся скованно кивнула и пожала протянутую ей руку – Будем, до первой сессии!
– Да ладно, че там эта сессия! – дружелюбно хлопнув ее по плечу, выпалил Дима – Сдадим, как нефиг делать!
– Да, конечно! – подтвердил Андрей и снова пихнул друга – Начерталку по крайне мере точно, да, Димон? Мы, когда отрабатывали там, на Долгирева, нам тетка дала телефончик, сказала – звоните, если надо будет инженерку сдать, типа поможем! Так что одно уже есть, так сказать.
– Ага, блин – кивнул Дима – Только вот цену она не указала на этих бумажках…
Андрей усмехнулся и снова пихнул своего знакомца под ребра. Поулыбавшись друг другу, они что-то еще вспомнили про свою практику, рассказали, что именно там и познакомились, как весело заклеивали окна с помощью мыла, старых матрасов и простыней, а после потащили Олесю пить пиво за знакомство и начало нового учебного года. Первое сентября перешагнуло через свой экватор.
Олеся втягивалась в учебу и новый жизненный ритм. Пары начинались в половину двенадцатого, заканчивались около пяти часов вечера. После пар она бегом неслась к своему парню, дожидавшемуся ее в одном из ближайших кафе, потом они уже вместе неслись по домам, готовиться к семинарам или практическим занятиям, спать по несколько часов за ночь, снова просыпаться в восемь и к первой паре лететь в универ. Замкнутый круг учеба-парень-дом-учеба быстро превратил Олесю в белку, обреченную крутить свое чертово колесо. За бесконечными оборотами незаметно пронеслось три месяца.
Холодным ноябрьским вечером Олеся опять спешила и все равно опаздывала – Саша уже оборвал ее телефон, но она ничего не могла поделать – вместе с Андреем, Димой и их общим другом Лешей – последним элементом их «фантастической» четверки – они старательно переписывали заваленную на прошлой неделе контрольную по математике. Из последних сил досчитывая пример с матрицами, Олеся постоянно срывала злость на видавшем виды калькуляторе и нервно хихикала, отвлекаясь на шутки своих друзей. В конце концов, придя к выводу, что это мартышкин труд, она заявила своим собратьям по несчастью, что сдается и уходит. Парни, словно только этого и ждавшие, тоже повскакивали со своих мест и с выражениями побежденных, но не проигравших, устало поплелись из кабинета, бросив на прощание преподавателю вялое "До свидания!"
Со скоростью ошалевшей пули забрав свою куртку и распрощавшись с друзьями, Олеся выскочила из универа и понеслась навстречу к ожидавшему по его словам "уже вечность" Саше. Но, не успев сделать и нескольких шагов от крыльца восьмого корпуса, Олеся озадаченно замерла, не веря своим глазам. Саша пришел к ней сам. Радуясь такому неожиданному шагу с его стороны, она бросилась к нему в объятия, но на попытку чмокнуть его в щеку Саша ловко извернулся и отвел взгляд в сторону. Озадаченная больше прежнего Олеся тут же спросила в чем дело, но ответом была лишь усталая пустота в его глазах и руки, холодные и недружелюбные. Словно обессилев, они соскользнули с ее талии и утонули в глубоких карманах его куртки.
Через пятнадцать минут Олеся уже шла на остановку и курила горьковатую сигарету, взятую у Саши. Синеватый дым простой мужской сигареты, так отличавшийся от сладковатого дыма ее легких женских, противно кусал глаза и свербил в носу. Не высовывая рук из карманов, девушка пыхтела проклятой сигаретой и мчалась на остановку, чтобы убраться к черту от этого универа, этого Саши и всего этого дерьма, что он сейчас на нее вылил. Сегодня Олеся уезжала домой одна.
На остановке было людно. Пары кончились у доброй половины населения университета и теперь истощенные умы рвались по домам, чтобы выспаться, заняться учебой или еще чем-нибудь полезным, но все это не трогало Олесю, словно она уже перестала быть частью этого сообщества. Бросив бычок в мусорный бак, она быстро окинула приближающиеся автобусы и мигом нырнула в один из них, надеясь уехать хоть куда-нибудь. Лишь бы подальше отсюда.
Запрыгнув на ступеньку старого автобуса, Олеся нагло пробралась сквозь людскую толпу вглубь салона и огляделась в поисках свободного пространства. У поручня как раз напротив двери среди рук пассажиров организовался небольшой просвет, к которому девушка незамедлительно ринулась. По пути показав недовольному всем чем можно кондуктору свой проездной, Олеся вцепилась в холодную металлическую трубу и полезла в сумку за наушниками для телефона, но ее остановил знакомый добродушный голос где-то совсем рядом:
– О, какие люди! А ты что же, не домой что ли?
Рядом с ней, прижатый к стеклу объемистой бабулькой, стоял Андрей и как всегда улыбался. Он снял с руки перчатку и протянул ее девушке
– Держи, надевай, поручни холодные как старые беляши!
– Спасибо… – успела промямлить Олеся, прежде чем парень снова спросил:
– Так куда ты сегодня? И почему одна, ты же вроде хотела с Сашкой своим встретиться?
– Катаюсь – бесцветно ответила Олеся и уставилась на свое усталое отражение в темном автобусном стекле.
Сделав несколько невероятных маневров, Андрей освободился от давления женщины позади него и приблизился к девушке:
– Что-то случилось, Олесь? Поругались что ли?
Девушка оторвала взгляд от стекла и неохотно повернулась к собеседнику. Меньше всего сейчас ей был нужен кто-то, кто хочет с ней разговаривать. Все что ей было нужно это автобус, плеер и злость, которую она культивировала внутри себя, пока курила сигарету уже бывшего парня. А тут нарисовался этот общительный и дружелюбный приятель… Взглянув на него, Олеся вдруг замерла и попыталась понять, что не так с ее попутчиком. Вглядываясь в его широкое лицо около минуты, она вдруг поняла, что он просто снял запотевшие очки и теперь смотрит на нее своими большими темными глазами. Удивленно разглядывая его новое лицо, Олеся замешкалась и отпустила поручень, чтобы поправить сползающую с плеча сумку в тот самый момент, когда автобусу вздумалось сделать резкий рывок вперед. Не удержав хрупкого равновесия, Олеся оступилась и повалилась прямо на Андрея. И в этом секундном полете в ее голову вломилось непрошеное детское воспоминание…
В тот четверг их отпустили с плаванья раньше обычного на пол часа. Мама Олеси, а также родители ее подруг Наташи и Тани должны были приехать за ними только минут через двадцать, и девчонки решили прогуляться, благо территория Дворца Творчества была огромной (для детей, по крайней мере). Под звонкий смех и какие-то нелепые девчачьи истории три подружки бесстрашно носились по нешироким асфальтовым дорожкам заднего двора. Добравшись до самого дальнего крыла дворца они огляделись в поисках чего-нибудь стоящего их внимания и остановили свой выбор на замысловатой системе балконов и лестниц, окаймляющих задний фасад здания. Недолго думая они полезли наверх.
Старый обшарпанный балкон, на который поднялись девочки, проходил рядом с окнами большого и просторного класса с зеркальной стеной напротив окон и странными длинными палками на двух других. Внутри этого странного помещения несколько десятков детей разных возрастов выделывали что-то похожее на замысловатый танец. Разглядывая все это странное великолепие, Олеся замерла у одного из окон и, пока ее подруги скакали где-то вдалеке, любовалась легкими и отточенными движениями юных танцоров, мальчишек и девчонок. Внезапно перед ее взором оказался небольшой мальчик с широким лицом и большими темными глазами. Он улыбнулся подглядывающей Олесе и дружелюбно махнул ей пухленькой ладошкой. Ошарашенная девчушка мигом покраснела и отшатнулась от окна с проступающей на лице глупой улыбкой и выражением застуканного за воровством меда медведя. Парнишка улыбнулся и вдруг пропал, так же быстро, как и появился. Робко подойдя обратно к окну, Олеся заглянула внутрь и увидела, как этот мальчишка крутился на полу, словно бочонок. Пораженная до глубины души, маленькая Олеся не сразу отозвалась на окрики ее подруг, уже спустившихся вниз и осматривавших осушенный фонтан.
Перед девушкой медленно начали проступать большие глаза Андрея. Моргнув несколько раз, девушка разогнала внезапно навалившееся воспоминание и внимательно посмотрела на своего случайного попутчика.
– Ну ты как, в порядке? – заботливо спросил парень, ставя девушку на ноги и помогая ей уцепиться за поручни – Не ушиблась?
– Нет, нет. Все нормально, спасибо – быстро ответила Олеся и поспешила задать свой вопрос, пока картинка воспоминания не пропала из корки мозга – Андрей, а ты в детстве танцами не занимался?
– Чем? – удивленно спросил парень и подозрительно посмотрел на девушку – Танцами?
– Ну да! Танцами какими-нибудь? – поспешила уточнить Олеся
– Хм… Ну, было дело. Но, то были не какие-то танца, а народные! А это тебе не хухры, как говорится, мухры! – усмехнулся парень и с интересом спросил – А откуда ты знаешь? Я разве рассказывал тебе об этом? Это ж так давно было…
– Лет десять назад, наверное – уточнила Олеся и снова внимательно посмотрела на своего собеседника. Нет, ошибки быть не могло! Это точно был тот самый мальчишка, который крутился на полу, словно обезумевший волчок!
– Да, где-то так – согласился Андрей – Но ты-то откуда знаешь?
– А ты не помнишь меня? – с надеждой спросила Олеся, заглядывая в большие глаза парня и ища там того мальчишку – Я там на плавание ходила. Мы пересекались там, во Дворце творчества, пару раз.
– Хм… – Андрей наморщил лоб и присмотрелся к девушке – Может быть… Не помню, честно говоря. Там во Дворце столько всегда детей было, сама же знаешь…
– Ну да, ну да… – обреченно вздохнула Олеся и снова уставилась в темное окно
– Постой! – внезапно воскликнул Андрей через пару минут молчания – А у тебя случайно раньше не длинные волосы были?
– Ну, было дело, а что? – не поворачиваясь, ответила Олеся
– А то, что я помню, как однажды за нашей репетицией подглядывала маленькая девчушка, с длинными волосами и глазами такими же большими, зелеными и любопытными, как у тебя! – с видом победителя выпалил Андрей и с удовольствием увидел счастливое просветление на лице своей собеседницы.
– Значит, это был ты! – не спрашивая, воскликнула Олеся и заулыбалась.
– Ну, выходит, что да – Андрей тоже заулыбался – А той девчонкой была ты! Хотя, чего удивляться-то? Мир ведь тесен!
– Это точно… – усмехнувшись, ответила Олеся
– Так что у тебя случилось, Олесь? – внезапно встрепенулся парень и присмотрелся к посерьезневшему лицу собеседницы.
– Да ничего – отмахнулась от своей хандры девушка и улыбнулась Андрею – Ерунда! Надо же, как тесен мир! То, что я встретила тебя, того самого мальчишку-танцора похоже на какое-то счастливое совпадение…
– Разве же это плохо? – озадаченно спросил Андрей и подмигнул, говоря – Может, это судьба…
– Тогда меня эта судьба устраивает – ответила Олеся и пригляделась к парню.
– Раз ты домой не торопишься, может, прогуляемся? – как бы между прочим спросил Андрей и выглянул в окно – Сегодня еще не холодно.
– Почему бы и нет? – улыбнувшись, ответила Олеся и начала проталкиваться к выходу.
Улыбаясь ей вслед, Андрей нацепил уже успевшие оттаять очки и поспешил за подругой. Вечер только начинался.
12. Долгих лет
Разрывая оковы душного сна, Витя, наконец, разлепил веки и поднялся из кресла, в котором уснул после долгого вечера. Подойдя к раскрытому настежь окну, он попробовал поймать хотя бы легкое дуновение, но вместо ветра ему в лицо хлынула липкая темнота душной летней ночи.
Часов под рукой не было, но судя по погасшим уличным фонарям и ослепшим окнам стоящей напротив девятиэтажки, время уже давно перевалило за три часа ночи. Втянув неподвижный воздух, Витя нахмурился и невольно вспомнил фантастический рассказ своего приятеля, в котором все начиналось с такой же непроглядной ночи, а заканчивалось полным закатом цивилизации, начавшимся прямо в их родном городе.
Стараясь выбросить жутковатую историю из головы, Витя высунулся из окна по пояс и огляделся по сторонам, надеясь поймать воздушные потоки, но темнота вокруг, словно силки, ловила каждый вздох прелого воздуха. Мимоходом отметив про себя, что к утру, наверное, будет дождь, он забрался обратно в комнату и на ощупь двинулся к противоположной стене, где находился выключатель. Под потолком зажглась советская люстра. Прищурив уже привыкшие к темноте глаза, Витя стянул с себя липкую от пота домашнюю футболку и, потягиваясь, зашагал на кухню.
Кофе как всегда горчил, но старые карамельки, найденные в бабушкином буфете, смягчали тяжелый вкус крепкого напитка. Медленные спросонья мысли неохотно перетекали из одного полушария мозга в другое, заново вырисовывая картинки сна, который заставил парня проснуться. Пытаясь сопоставить увиденное с последними мыслями, терзавшими его перед тем, как он уснул, Витя бездумно глядел в одну точку и крутил скомканный фантик от конфеты. За окном послышался шелест первых дождевых капель.
Заслышав слабые шлепки по листве растущего напротив его окна дерева, парень встрепенулся и выглянул на улицу, где чернота ночи уступила свои позиции свинцовой серости утра. Мелкие капли летели сквозь открытую форточку и срывались на подоконник и пол кухни, пока Витя выливал остатки кофе в раковину и, нахмурившись, качал головой.
– Ну почему дождь вечно заряжает, когда я собираюсь к тебе, а, дед? – голос парня был немного сиплым после сна, но в интонации сквозила отчетливая горечь – Как в кино блин. Кладбище под дождем…
Старо-Северное. Здесь никогда не бывало пусто. Каждый раз, приходя сюда на могилу своего деда, Витя не переставал удивляться тому факту, что на Старо-Северном всегда было людно. Вечная молчаливая суета напоминала Вите знаменитый парижский Пер-Лашез – кладбище, где были похоронены многие выдающиеся люди нескольких эпох, а теперь между надгробий толпами сновали туристы. Добираясь до нужной ему могилы привычным маршрутом, Витя скользил презрительным взглядом по двум препирающимся шепотом женщинам, по мужчине, который что-то наставительно втолковывал своей маленькой дочурке. Парень неосознанно желал, чтобы все эти люди убрались отсюда и оставили его одного, один на один с его дедом. Но это, конечно, было не возможно.
Поставленная полгода назад мраморная плита, венчавшая изголовье могилы деда, снова была в грязи. Дожди, шедшие на прошлой неделе несколько дней подряд, превратили землю вокруг надгробия в черную жидковатую грязь. А сегодняшний утренний ливень с легкостью разбрызгал эту жижу по плите и тесно стоявшей оградке. Достав из кармана пачку бумажных платков, Витя вытащил сразу несколько и, дотянувшись до надгробия, аккуратно протер продавленные в мраморе буквы.
– Прости за грязь, дед… – тихонько вымолвил парень, отчищая налипшие комья мокрой земли – В следующий раз принесу тряпку, вытру тут все как следует. Вот только просохнет…
Витя замолчал и кивнул каким-то своим мыслям, засовывая грязные бумажные платки в задний карман джинсов. Отойдя от могилы, парень оценивающе взглянул на плиту и удовлетворенный своим трудом, расстелил еще несколько платков на стоящей рядом скамейке и присел.
Где-то неподалеку щебетали птицы. Но, словно тоже шепотом, тихонько переговаривались между собой, стараясь не нарушать атмосферу скорби, висящую над Старо-Северным. Упершись взглядом в буквы на могильной плите, Витя постарался отвлечься от неуловимого шума, царящего вокруг и снова вспомнить свой сон.
Только мертвые не боятся смерти. Эту истину Витя всегда принимал, но до сегодняшней ночи всерьез не задумывался над ее смыслом. Однако сон, так удачно выпавший на ночь перед походом на кладбище, заставил серое вещество пошевелиться, ведь за несколько часов душного скитания по своему подсознанию Вите приходилось бороться за свою собственную жизнь с мертвецами, появлявшимися ровным счетом из ниоткуда. И, что самое страшное, каждый новый оживший труп был одним из его друзей – старые одноклассники, бывшая девушка, приятели из института, коллеги из курьерской конторы, где он работал. Спасаясь бегством по каким-то темным коридорам, он то и дело натыкался на них. И хоть все его нутро кричало «Это же мой друг!», кусочек мозга, отвечающий за самосохранение, заставлял Витины руки неизвестно откуда доставать карандаш и втыкать его в глаз неумолимо приближающемуся мертвецу. За несколько минут бесцельного скитания Витя превратился в жуткого убийцу, демона, истребляющего своих же друзей. И все лишь потому, что он действительно боялся умереть. Он боялся смерти.
Моргнув несколько раз, Витя аккуратно потер заслезившиеся глаза рукой и вгляделся в надпись на могильной плите деда. Вырезанные в мраморе буквы, из которых складывалось имя и фамилия, внезапно расплылись, словно объектив фотоаппарата потерял фокус, а когда резкость восстановилась, на мраморе, слегка подрагивая, горели абсолютно другие слова:
«Победи демона внутри себя»
Не веря своим глазам, Витя подскочил со скамейки и аккуратно дотянулся до холодного мрамора рукой, чтобы убедиться в материальности вырезанных на камне букв. Наконец дотронувшись до отшлифованной плиты, Витя сдавленно охнул и отступил назад, к своей скамейке. Тяжело опустившись на тонкие деревянные прутья, заменявшие сидение, Витя несколько раз зажмуривался и прикрыл рот рукой.
– Чертовщина…
– Замечательные слова – негромко произнес тягучий и низкий голос где-то неподалеку.
Витя снова вскочил со скамейки и уставился на мужчину, стоявшего в нескольких шагах от него. Он был облачен в простую осеннюю куртку и сапоги, которые были бы более уместны в сочетании с рыболовной удочкой и коробкой снастей. Видя замешательство на лице парня, мужчина слабо улыбнулся и сделал шаг к могиле.
– Прошу прощения, что вмешался в ваше… – снова заговорил мужчина, вглядываясь в мраморную плиту – Я не хотел помешать вашей скорби. Просто эти слова… Вы ведь знаете, кому они принадлежат?
Витя бросил беглый взгляд на мужчину. Теперь он стоял всего в полуметре от него и учтиво рассматривал могилу. На таком расстоянии парень заметил несколько кусочков стекла, застрявших в кудрявых волосах незнакомца, а над его левым виском красовалась довольно глубокая, но уже не кровоточащая царапина.
– Это Джим Моррисон – не дождавшись ответа, снова заговорил мужчина, поворачиваясь лицом к собеседнику и вглядываясь в его глаза. Витя невольно вздрогнул всем телом и аккуратно опустился на маленькую скамейку. Мужчина незамедлительно отреагировал – С вами все в порядке?
– А… Да, кажется да – неразборчиво ответил Витя не поднимая на мужчину взгляд. По телу пробегали волны неприятного холода. Он распространялся, превращая ладони парня в лед. Неприятная мысль, появившаяся в Витиной голове, заставила его снова вздрогнуть всем телом – холод этот был страхом.
– Многие молодые люди не любят приходить на кладбища – негромко заговорил незнакомец. Подняв на него глаза, Витя снова сдавленно охнул и его вновь передернуло – сидящий рядом с ним мужчина подернулся легкой рябью. Повернувшись к парню, он снова спросил – С вами точно все в порядке?
– Да, да… Вполне – Витя попытался улыбнуться, но ничего не вышло, и он уткнулся взглядом в сырую землю – Тяжелое утро…
– Понимаю – почти с отеческой заботой вымолвил мужчина и легонько хлопнул парня по плечу, от чего того снова передернуло – Можно поинтересоваться, к кому вы пришли?
– Это… Дед… – с трудом выдавил из себя Витя, лихорадочно соображая, что происходит и как отделаться от этого странного человека.
– Ваш дед был очень мудрым человеком, если оставил на своем надгробии такие слова – тем временем заметил мужчина и бросил взгляд куда-то вдаль, поверх частокола крестов – А я вот о таком послании потомкам не додумался… Но, надеюсь, мой сын и так все поймет. Смотрите, а вот и он. Как раз идет к моей могиле…
Бешено колотившееся сердце Вити словно замерло, а затем оборвалось и с грохотом упало куда-то в область желудка. Невероятные слова, сказанные незнакомцем, жгучим эхом отдавались в его голове и, уже моля Бога о спасении, Витя медленно перевел взгляд с мраморной плиты деда на сидящего рядом мужчину.
– Не нужно бояться нас – спокойно продолжил мужчина, поднимаясь со скамейки – Мы уже ничего не можем вам сделать, в отличие от живых. Берегите себя.
Стараясь не потерять остатки здравого рассудка, Витя проводил взглядом уходящего прочь мужчину, а затем, словно инстинктивно, повернул голову к надгробию деда, где уже снова скромно поблескивали его годы жизни и имя, выбитое в камне неизвестным мастером. Витя сделал несколько глубоких вдохов и рискнул посмотреть вслед ушедшему незнакомцу, но того уже нигде не было видно.
– Победи демона внутри себя… – негромко произнес парень и бросил взгляд на могилу – Победи… Себя.