Илья Михайлович Долгополов
Цена ошибки
– Прекрасная новость, Фёдор Михайлович, нам с тобой придется всех навестить.
– Зачем утруждаться? – Вдруг вмешался начальник вокзала, – Для этого у нас есть посыльный, на случай экстренной замены. Мы можем вызвать любого. Я сиюминутно распоряжусь, чтобы всех вызвали сюда, к какому времени Вам угодно?
– Как любезно с Вашей стороны. Давайте к полудню собирайте всех. Лишнего не болтайте.
– Конечно, конечно, Ваше Высокоблагородие.
– Ну а мы тогда на работу к Агафонову заедем, там узнаем, что к чему, – Закончил Арагонов.
Опрос сотрудников конторы, которая принадлежала Агафонову, прошел на удивление быстро и спокойно. Помощник купца встретил следователей радушно и подробно рассказал о всём, что ему было известно.
– Николай Иванович выехал шестнадцатого числа. Я сам лично покупал ему билет. На перрон тоже провожал. Он сел в вагон первого класса, третье окошко слева, если не ошибаюсь. Поехал он туда действительно по делам, предложили купить небольшую ткацкую фабрику. Мы у них ранее не брали заказы, а тут они сами на нас вышли, давали товар в рассрочку, а уж после предложили к продаже своё производство. Вот он и поехал туда.
– Вы не заметили ничего странного в его поведении перед его убытием? – Поинтересовался Игнатьев.
– Нет, ничего особенного, он был в хорошем настроении.
– Были ли у него враги, может конкуренты, которым он перешел дорогу?
– Ну в нашем-то деле этого добра хватает, без конкурентов никак, но так, чтобы войны устраивать, это нет, таких не было. Все стараются договариваться.
– Вам знаком этот человек? – Показывая фотокарточку убитого, спросил Арагонов.
– Господи Боже! – Отпрянув, воскликнул тот, – Нет, впервые вижу, – а что с ним случилось?
– Найден мертвым, утонул, – Спокойно ответил Игнатьев.
– Но как это связано с Николаем Ивановичем?
– Мы это и пытаемся выяснить, – Так же спокойно ответил Игнатьев.
– Неужели вы думаете, что Николай Иванович к этому причастен?
– Мы бы сюда не приехали. Вам что-то известно о настоящем месте нахождения Агафонова, может он отправлял телеграмму о ходе своего визита?
– Ничего такого мы не получали. Мы договорились о том, что как он вернется, тогда и обсудим все детали.
– Ладно, мы еще заедем к Вам. В свою очередь, если что-то вспомните, найдите в Александро-Невском управлении господина Мурзина и расскажите ему эти обстоятельства.
– Как вам будет угодно, господа.
По пути на вокзал они зашли в трактир и перекусили по-быстрому.
– В целом складывается какая-то картинка, вагон первого класса, выехал лично, свидетель есть. Сейчас посмотрим, что скажут на вокзале и сложим все это вместе. Единственное, что меня смущает на данный момент, так это то, что наш покойный уж больно похож на этого купца, и тут может быть зацепка. Какие у тебя мысли?
– Да я пока перевариваю, всё прояснится, когда мы узнаем, доехал ли Агафонов до конца, кто его и куда отвёз в тот день, а уж дальше выстроим цепочку. Всё с начала начинаем, Иван Христофорович, как и не было ничего.
– Ничего, так может и проще будет.
В приёмной начальника вокзала их ожидали двое мужчин.
– Одного еще ждём, – Суетился начальник станции.
– Кто из Вас обслуживал вагон первого класса?
– Я, – Ответил один из них.
– Второго можете отпустить, – Сказал Игнатьев, обращаясь к начальнику вокзала.
– Пойдемте в кабинет, побеседуем.
Арагонов показал проводнику обе фотокарточки, настоящего Агафонова и покойного, найденного у реки: – Вы кого-нибудь узнаете на этих фотокарточках?
– Этого я знаю, он несколько дней назад ехал в моём вагоне, – Проводник показал пальцем на фото настоящего Агафонова.
– Вы уверены? – Переспросил Арагонов.
– Абсолютно. Он сел в третьем купе, его провожал мужчина. Ехал один, до конечной станции. На остановках выходил на перрон, курил.
– Его кто-то встречал? Может в дороге он с кем-то познакомился?
– Вроде бы никто, я пристально ни за кем не слежу. Отложилось, что выходил на полустанках покурить, может и переговаривался с кем. На одной станции все обедать выходили в ресторан при вокзале. Так там вообще не разберешь, кто есть кто. Все вперемешку, торопятся побыстрее перекусить.
– А по пути к нему никто не подселялся? Может просто в купе заходил?
– Ну мне не попадалось. Моя задача не за пассажирами следить, а вовремя работу свою выполнять. Так не припомню. Народ из вагона в вагон редко перемещается. А в дороге люди бывает, что и перекинутся парой слов. Ей Богу не вспомню.
– Хорошо. Спасибо и на этом. Федор Михайлович, запиши все подробно, – Обратился он к Игнатьеву.
– Сделаю.
Работа в архиве не принесла никаких результатов. Проштудировав не один том уголовных дел, так и не найдя чего-то похожего, они обратились к архивариусу:
– Уважаемый, может Вы нам подскажете, были-ли на Вашей памяти убийства с применением ядов паралитического действия?
– Да за всё время чего только не было, но так, чтобы паралитического, не припомню.
– Что же, и на этом спасибо, – Ответил Арагонов.
Вернувшись в управление, их на пороге встретил дежурный: – Иван Христофорович, на Ваше имя пришла телеграмма.
– От кого?
– Господин Коровин телеграфирует.
– Что там ещё стряслось? Давайте сюда.
Взяв в руки листок, Арагонов зачитал его содержимое вслух: – Срочно возвращайтесь, есть новые вводные.
– Вот так поворот. Собирай вещи Федор Михайлович, вечером выезжаем, обращаясь к Игнатьеву проговорил он: – Что мы еще не успели тут проверить?
– К родителям Агафонова нужно заехать, утвердиться окончательно, что наш убитый не их сын.
– Прекрасно, сейчас займись этим вопросом, вечером встречаемся на вокзале, а я заеду к паре конкурентов Агафонова, узнаю стороннее мнение.
– Договорились.
Вечером они уже стояли на перроне и ожидали подачи состава.
– Господа уже уезжают? – Обратился к ним начальник станции.
– Надеюсь не на долго, – Ответил ему Арагонов, – У нас будет просьба, если вдруг всплывут новые факты по этому делу, прошу сообщить в полицейское управление.
– Всенепременно, Ваше Высокоблагородие. Пройдемте за мной, ваше купе готово.
Разместившись в вагоне, Арагонов завалился на диван прямо в одежде:
– Что же там могло стрястись такого, что нас отзывают обратно?
– Бог его знает, Иван Христофорович, возможно нашли самого Агафонова.
– Почему-то я тоже об этом подумал, ладно, доедем, узнаем.
– М-да, утро вечера мудренее.
– Как съездил к родителям Агафонова? – Спросил Арагонов.
– Родители подтвердили, что покойный не их сын. Так же они передали карточку, на которой запечатлено все их семейство, включая настоящего Агафонова, его супругу и родителей. Так что нет никаких сомнений в том, что найденный труп не Агафонов.
– Хорошо. Я прошел по нескольким торговым лавкам, торгующим сукном и тканями. Поговорил с управляющими. Все, как один, заявили, что Агафонов был в своем деле мастер. Никогда не скандалил, да и с конкурентами умел договариваться, где-то уступал, а где-то наоборот, придавливал. Но до конфликтов, которые могли бы навредить ему физически не доходило. Ни угроз со стороны, ни прочих мелких пакостей. Все решали миром.
– Почему Вы пошли в полицию? – Внезапно спросил Игнатьев.
– Ну и вопросы у тебя, Федор Михайлович. Вот ты зачем пошел сюда?
– Да я, скорее всего, из-за интереса к этому делу, нравится мне такая работа, можно сказать, что шарады разгадывать люблю, вот только не на бумаге, а жизненные.
– Шарады, говоришь, тут судьбы человеческие, пороки всех мастей. Сплошное страдание. Люди к нам идут за помощью, многие на грани, в отчаянии. А ты шарады. Я не по своей воле пришел сюда, когда после очередных реформ для меня в Армии места не оказалось, меня перевели в полицию, мол есть образование, звание, вот и дослуживай. А уж спустя какое-то время я полюбил свою работу. Когда знаешь, что делаешь свое дело для того, чтобы другим было хорошо, то волей не волей, начинаешь любить его, особенно тогда, когда начинает получаться.
– Да, но Вы часто не применяете свои полномочия на полную катушку, где можно посадить, Вы отпускаете, где можно наказать, Вы, наоборот, даете еще один шанс, я, конечно, всего не знаю, но судя по тому, что видел, да и слухи там разные.
– Что толку от того, что ты кого-то посадишь, если он украл мешок картошки? Больше денег на него потратит государство. А тут ты его на контроль возьмешь, дашь время на исправление, глядишь, человек образумится. Или барыга какой, знаешь сколько через их руки краденного проходит, он каждого вора в лицо знает. Ну и что, если я его за мелочь всякую за решётку упеку? Найдется новый, пока он притрётся, пока всё разузнает, знаешь сколько времени пройдет? Уйма. Я брат, для того тут нахожусь, чтобы все играли по правилам. У всех свои задачи в этой жизни, главное, чтобы они эти задачи выполняли в строгом соответствии с предписанными им правилами. Нельзя, чтобы кто-то просто так их нарушал, так как нарушается весь баланс происходящего.
– Не понял.
– Ну что тут непонятно? Вот смотри, живёт себе мелкий воришка, он тырит по карманам у всякого люда, в основном, обкрадывая людей побогаче, то кошелёк вытащит, то часы стащит. Один человек придет и заявит, значит честный человек, сам своим трудом заработал, другой же не пойдет с заявлением, значит знает, что спросят, откуда у такого человека такие часы, например. Вот уже баланс, вор у вора украл. Или же наоборот, ты этого вора не накажешь, дашь ему, скажем так, возможность совершенно безнаказанно воровать у честного народа, так он тогда и во дворец залезет. Вот отсюда и смотри, что можно сделать, поймал такого, пригрозил, он уже вроде и подконтрольный. Крадет себе потихоньку, тебе в работе полезен, далеко не залезает и из казны на своё содержание денег не тратит, выживает сам по себе. Каждый в этой цепочке важная птица, одного звена не досчитаешься, всё, считай пропал баланс, а восстановить его, ох как не просто. А поймать его, если он выйдет из-под контроля, проблемы большой не составит, всегда поймаем, – закончил Арагонов.
– Интересная философия у Вас, Иван Христофорович, по-Вашему, так каждый негодяй сгодится.
– Всё в этом мире есть баланс хорошего и плохого, сколько негодяев, столько же и хорошего люду. И важно, чтобы этот баланс был постоянен. Как только чаша весов переваливает в одну из сторон, начинается хаос, и чем больше разрыв, тем сильнее его амплитуда.
– Как же так, если хорошего будет больше, то почему вдруг станет хаос?
– Слишком хорошо, друг мой, тоже плохо. Вот представь, что служит в одной церквушке поп, хороший поп, у него приход, человек триста, каждый к нему копеечку несёт, живет и радуется, а тут у него вдруг все пятьсот прихожан стало появляться, денег стало больше, поп себе и новые сапоги справил, и на обед икру покупает, и жене павловские платки справляет. А он, на минутку, священнослужитель, ему по закону Божиему жить требуется. Но его уже не остановить, привычка жить хорошо заставляет повышать цены на свечи, уже за отпевание не гривенный берет, а полтинный. Вот и все, что было хорошо, вдруг стало плохо. И не важно, в каком статусе человек живет.
– Так народ же уйдет из прихода.
– Где ты видел, чтобы русский народ от церкви отворачивался? Да и поп наш не дурак, он такую проповедь прочтёт, что не то, что уходить, по три раза на дню будешь молится в его храме. Народ то не понимает, что Бог не в церкви живет.
– А где же, по-Вашему, Бог живет?
– Вот тут, – Арагонов постучал себя по голове указательным пальцем.
– Выходит, по-Вашему, что Церковь и не нужна вовсе?
– Нужна, еще и как нужна. Не все люди могут познать Бога без сторонней помощи, так вот именно Церковь и приближает человека к нему. Бог сам сделал эту ступеньку для людей. Вот только люди, чуть обвыкнув, стали использовать Церковь для своих личных и политических целей.
– Всё у Вас, Иван Христофорович, не так, как у людей. На всё свой взгляд, – Снимая ботинки сказал Игнатьев.
– Было бы странно, если бы у меня было так же, как и у всех.
28 сентября (четверг)
На следующий день, ближе к вечеру поезд прибыл на конечную станцию. Немедля ни секунды они вместе направились в управление.
– Господин Коровин на месте?
– Здравия желаю, Иван Христофорович, с прибытием, – Ответил тот, – У себя, ожидает.
Пройдя в приемную, они, не спрашивая разрешения у адъютанта, вошли в кабинет начальника управления полиции.
– Разрешите войти?
– Где вас чёрт носит? – Махнув рукой, пробурчал Коровин.
– Так с поезда, Ваше Высокородие, прямо сразу и сюда, телеграмму вчера получили.
– Ладно, к делу. Вчера утром сторож на одном из пригородных складов обнаружил труп мужчины. Мужчина, лет сорока пяти-пятидесяти убит из револьвера. Точнее не убит, самострел, но очень интересным способом. Сами все увидите. Мне показалось, что эти убийства как-то связаны между собой.
– Тело уже в морге? – Перебил его Арагонов.
– Да погоди ты, Иван Христофорович, всему свое время. Я лично прибыл на место преступления, всё осмотрел. Тело не трогали, велел оставить до твоего приезда, сейчас там все оцеплено нашими людьми. Так что бери кого нужно и выезжай тотчас. Я в столицу не сообщал покамест, не нужно нам лишних вожжей, давайте-ка сами во всем разберемся, поэтому лишние уши к делу не посвящайте. Что вы накопали в столице? Есть что-то?
– Николай Федорович, мы взяли не тот след. Агафонов, которого мы нашли на берегу, оказался совсем другим человеком. Да, есть такой человек, Агафонов Николай Иванович, уехал в командировку, даты совпадают, свидетели подтверждают, что доехал, но убит не он. Посмотрите карточку, может человек, которого нашли вчера похож на него? – Арагонов вынул из кармана пальто фотокарточку настоящего Агафонова.
– Нет, не он, – Внимательно разглядев карточку ответил Коровин.
– Тогда совсем не понимаю, что тут происходит, – Проговорил он вполголоса.
– Господа, мы должны поймать всех, кто причастен к этим убийствам, сроки у нас маленькие. Как-бы не случилось еще чего.
– Найдем.
– Ну и прекрасно, выдвигайтесь на место, завтра утром на доклад.
Выйдя из управления, они сели в ожидавший их экипаж и выдвинулись к месту преступления.
– Бальцера вызовите туда, – Уже отъезжая, крикнул он дежурному.
В небольшом помещении, находящемся в дальнем углу склада, посередине комнаты, привязанный к стулу, находился труп мужчины. Голова его была наклонена вниз, упираясь подбородком в грудь. Ноги привязаны к ножкам стула, руки связаны сзади. На мужчине был одет в повседневный костюм. Рубашка, пиджак и брюки были залиты кровью, на лбу виднелось входное пулевое отверстие. Сзади, на стене, следы крови и куски мозговой ткани. Напротив мужчины, на столе, была сконструирована самодельная подставка из струбцины, прикрепленная к столу, на которой был закреплен револьвер, к спусковому крючку была привязана плотная бечева, другой конец которой был продет через ролик, висящий под потолком и привязан к рукам покойного.
– Ловко придумали. Руки в таком положении долго не продержишь, соответственно, когда он устал их держать, бечева натянула спусковой крючок и произошёл выстрел.
– Я догадался уже, – Прикрывая нижнюю половину лица носовым платком, ответил Игнатьев.
– Опись личных вещей проводили? – Спросил Арагонов у Парамонова, который был назначен старшим.
– Никак нет, велено до Вашего прибытия к телу не подходить.
– Ясно. Федор Михайлович, записывай, – Скомандовал Арагонов.
После описания места преступления, Арагонов и Парамонов разрезали веревки на ногах и руках покойного и положили тело на пол. Арагонов проверил карманы покойного, но они оказались пустыми.
– Как и в первом случае убийца избавился от всех личных вещей. Теперь можно утверждать, что и в первом случае было убийство. Дождемся результатов вскрытия и примем окончательное решение, – Констатировал Арагонов.
После всех следственных процедур, покойного завернули в брезент и погрузив на телегу отправили к прозектору.
– Иван Христофорович, смотрите, это же трубочный табак, – Показывая на пол, сказал Игнатьев.
Арагонов опустился на колено и взял щепотку обугленного табака в руку: – Кто-то из полицейских курит трубку?
– Никак нет, – Ответил ему Парамонов.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Уж если и курят, то папиросы. Да и в помещении никто не курил, все выходили.
– Федор Михайлович, это довольно свежий табак, запах еще крепкий, да и пыли нет, возможно наш убийца курит трубку.
– Вы думаете, что это убийца вытряхнул трубку?
– Судя по всему, да. У убитого на пальцах нет следов от табака, а те, кто курит трубку, обычно зажимают чашу большим пальцем, от этого их палец становиться желтым.
– А если это кто-то из работников вытряхнул?
– А это мы сейчас и узнаем, где сторож, который сообщил о находке?
– Тут, в сторожке сидит, велено никуда не уходить, – Ответил один из жандармов.
– Сюда его, голубчика.
– Будет сделано.
Сторож появился через пару минут.
– Рассказывай, как ты нашел тело?
– Я каждое утро делаю обход, с собакой, а вот вчера она начала гавкать у этого склада, ну думаю, может кошки там, или крысы, шугнул её, а та не уймется. Тогда я подумал, что может ворьё какое. Смотрю, пломбы нет. Открыл ворота, посмотрел, что никого нет, а пёс пробежал к дальней комнате и вот лает себе. Пошел за ним, открыл дверь, а там вот это.
– Хорошо, а ты как дежуришь, сутки через сутки?
– Вообще, на ночь мы не остаемся, наша задача перед уходом рабочих всё проверить, печати принять и домой. А утром обойти, посмотреть, чтобы все пломбы на местах были.
– Интересные тут хозяева, неужели добро не охраняют?
– А чего тут охранять, тут только древесина, да и только.
– Скажи, значит ты тут ежедневно?
– Конечно, каждый день тут.
– А собака раньше не гавкала так?
– Ну чтобы так, нет. Когда кошку погоняет, когда птиц.
– Федор Михайлович, значит убийство произошло в ночь на вчера, если сторож не лукавит.
– Зачем мне врать? – Занервничал сторож.
– Ладно, не кипятись, понятно, что ты тут не при чем. Когда ты в последний раз в это помещение заходил?
– Да я вообще туда не ходил, я же за ворота отвечаю, печать и пломбы ставят те, кто работает в этих складах. В это здание вообще месяца два никто не входил, за ненадобностью простаивает.
– Ты уверен?
– Вот тебе крест! – Перекрестился тот.
– А скажи мне, может кто-то из работников курит трубку?
– Да я так и не скажу, тут и курить то нельзя, древесина вокруг. Все курят только за территорией, а трубку или еще там чего, я не знаю, специально не следил.
– Хорошо. С него все показания сняли? – Обратился он к Парамонову.
– Да, Иван Христофорович, все записали.
– Соберите списки работников, тех кто имел доступ в помещение, ко мне их завтра же. Хозяина найдите и ко мне его. Все, поехали к прозектору, – Повернувшись к Игнатьеву скомандовал Арагонов.
Бальцер встретил гостей уже переодевшись в рабочий халат.
– Что, Иван Христофорович, опять неладное?
– Ты то хоть не шути, всё из-под ног валится, с первым покойничком в тупик зашли, не знаем куда копать, а тут, как снег на голову, второй такой же.
– Ладно, не обижайся, сейчас посмотрим, что там у него есть интересного.
Пока шло вскрытие, Арагонов и Игнатьев ожидали на улице. Спустя час с небольшим к ним вышел Бальцер и попросил пройти вниз.
– Знаете, что я вам скажу, что в желудке этого мужчины похожих следов отравления, как это было с первой жертвой, мы не нашли, а вместо этого обнаружили явный след от укола, вот тут, смотрите вкол-выход, – Бальцер взялся за голову покойного, повернул её на бок и проведя рукой по волосам снизу вверх показал на отметину.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Пока ничего, надо взять анализы, кровь посмотреть. Думаю, что яд или снотворное, но что-то точно найдем.
– Ты думаешь, что ему что-то вкололи?
– У нас в больницах уколы ставят в другое место, уж поверь мне.
– Да я верю, так, уточняю.
– Как только будут готовы анализы я пришлю отчет, чего-то большего я сказать не могу, предположу только одно, руки связаны веревкой, один конец которой закреплен на спусковом крючке револьвера. По-видимому, руки жертвы затекли от усталости, он их опустил, тем самым привел к срабатыванию спусковой механизм пистолета. Каких-то свежих ран на теле мы не нашли. Да, по времени смерти, в ночь на 27 сентября, время точно не скажу, примерно около двух ночи.
– Мы придерживаемся той же версии. Мне нужно точно знать, что это именно укол.
– Я уверен, место вкол-выхода довольно свежее и глубокое, как раз на медицинскую иглу.
– Ладно, жду полный отчет.
Время подходило к полуночи, Арагонов попрощавшись со всеми, направился домой.
29 сентября (пятница)
Солнечные лучи, скользящие через шторы, раздражительно пробивались сквозь сомкнутые веки. Арагонов повернулся к стене и попытался заснуть хоть на несколько минут, но, по-видимому, сон покинул его. Приняв утренний туалет и позавтракав, он оделся и вышел на улицу.
Двигаясь в сторону управления он поймал себя на мысли, что когда он был в библиотеке, то библиотекарь предлагал ему свои услуги. Ввиду того, что дело оказалось довольно запутанным, то можно было бы и воспользоваться сторонней подсказкой. Он сменил курс и направился прямо в университетскую библиотеку.
– И снова здравствуйте, – Произнес пожилой библиотекарь вошедшему Арагонову, – Вы знаете, какое-то внутренне чувство мне тогда подсказывало, что я еще раз увижу Вас.
– Вам, не знаю как Вас по имени, не в библиотеке работать, а в полиции служить, – Вместо приветствия ответил Арагонов.
– Полно Вам, какой из меня полицейский, – Усмехнувшись, произнёс тот в ответ, и добавил: – Борис Павлович Громов меня зовут.
– Коллежский асессор Арагонов Иван Христофорович, начальник сыскной полиции.
– Приятно познакомиться, Иван Христофорович. Вы тут с официальным визитом?
– Что Вы, я по личному делу. Вы умеете хранить тайны?
– Могила, – он поднял правую руку раскрытой ладонью лицом к Арагонову.
– Прекрасно, Вы наверняка помните, чем я интересовался в прошлый раз?
– Да, Вас интересовали яды. Мне тогда показалось, что Вы ушли отсюда полностью удовлетворенным.
– Всё так, но, – Арагонов на секунду задумался, – Вы не будете против, если я с Вами кое- чем поделюсь. Вы, как человек много читающий, возможно подскажете мне в каком направлении двигаться.
– Я весь внимание.
– Несколько дней назад в нашем городе был обнаружен труп мужчины, личность которого до сих пор не установлена. Мы предполагаем, что над ним были совершены определенные насильственные действия. Руки его были связаны между собой, спереди. При вскрытии на слизистой части желудка обнаружены следы ожогов, которые обычно остаются при отравлениях. Мы не исключали возможности самоубийства, пока пару дней назад мы не обнаружили тело еще одного мужчины. Как и в первом случае, документов, подтверждающих его личность, при нем не обнаружено. В этот раз все немного сложнее. Тело было привязано к стулу. Напротив него была сконструирована подставка под револьвер, спусковой крючок которого был привязан к рукам покойного так, что при затекании рук, он опустил их, чем привел в действие спусковой механизм оружия. При вскрытии в желудке, как предполагалось, следов яда не обнаружено, а вот на затылке, под волосами, обнаружен след от инъекции, сейчас специалисты проводят необходимые анализы. Мы считаем, что эти два дела необходимо объединить в одно. Так же мы думаем, что это дело рук одного и того же человека. Он выбирает жертву, отравляет её и после совершает убийство. Исходя из вышесказанного, мы считаем, что яд, который использует убийца, не сильного действия, а скорее всего имеет ограниченный диапазон поражения, например временный паралич, так как нет смысла отравлять человека, чтобы потом связывать ему руки или привязывать его к револьверу. Яд обездвиживал жертву и убийца, пользуясь моментом, совершал необходимые ему действия, например допрашивал их. Мне бы хотелось, чтобы Вы подсказали следствию, какие яды используются для временного паралича, если Вы, конечно, знаете.
– М-да, – Протяжно выдавил из себя библиотекарь, – Я, признаться, ожидал другого вопроса, например, какие еще книги почитать, или что-то в этом роде, но так, чтобы полиция искала ответы на такие вопросы, да ещё и в библиотеке, право, растерялся.
– Я тоже, – ответил вполголоса Арагонов, – Но я тут не за ответами, а скорее за подсказками.
– Вы обращались к медикам? Что они говорят по поводу отравления?
– Самый опытный в этом деле медик, это наш полицейский прозектор, но он, увы и ах, к великому нашему сожалению, пока что не смог дать внятный ответ. Остается одно, искать его тут, в книгах.
Немного придя в себя, библиотекарь предложил Арагонову снять верхнюю одежду, и повесив на входную дверь табличку «ПЕРЕРЫВ», запер её на щеколду.
– Давайте я спрошу у Вас, какие сейчас Вы рассматриваете яды, что в прошлый раз Вы посчитали наиболее подходящим? Я посмотрю дополнительные материалы и в следующий раз, когда Вы придете, я поделюсь результатами.
– Всё тут, посмотрите, – Арагонов раскрыл свой блокнот на странице, где в прошлый раз сделал пометки.
– Хорошо, с Вашего позволения я перепишу для себя.
– Да, да, конечно.
– А что касается убийств, то тут я не специалист. Если это убийства, то Ваша версия довольно интересна, парализовал и допрашивал, узнавал необходимую информацию. Довольно достоверно.
– Да, еще, на втором месте преступления на полу найден трубочный табак. На пальцах убитого следов табака не обнаружено, отсюда вывод, что убийца, возможно, курит трубку.
– Если убийца курит трубки, то круг разыскиваемых может быть значительно снижен. Возможно он отставной моряк, действующей флотилии в нашем городе нет, – Предположил Громов. – Никогда бы не подумал, что в нашем захолустье могут происходить такие убийства, я посмотрю, что смогу, когда бы Вам было удобно встретиться снова? – Спросил Громов.
– Пары дней Вам хватит?
– Думаю, что да, на понедельник тогда планируйте встречу, я подготовлюсь к этому дню.
– Ничего, что я Вас прошу заняться этим в выходные?
– Боже упаси, я принимаю Вашу просьбу, как нечто большее, чем просто потратить свой отдых на изучение книг, для меня честь помочь Вам, да и дома меня никто не ждет, так что будьте спокойны на этот счет.
– Спасибо, Борис Павлович, буду рад любой информации, которой Вы со мной поделитесь, – Закончил Арагонов и направился к выходу.
Добравшись до полицейского управления, Арагонов пригласил к себе Игнатьева.
– Здравствуй, Федор Михайлович, что там по извозчикам, прояснилось что-то?
– И Вам доброе утро, Иван Христофорович. Пока ищем.
– Чего там искать, подключи начальника вокзала, он с них харчуется. Припугни его, дел-то на три копейки. К вечеру должны найти, иначе сам найду, тогда всем несдобровать.
– Слушаюсь, – Почесав затылок, ответил Игнатьев.
– Давай поступим так. Сейчас все силы направляем на поиски Агафонова, он наша основная зацепка, найдем его, распутаем клубок, а пока его ищем, параллельно навестим нашего друга в отеле «РОЯЛЪ», что-то мне подсказывает, что он нас немножечко надурил.
– Почему Вы так считаете?
– Ну смотри, Агафонов прибыл сюда, а вместо него заселился не он. Время, от прибытия поезда до заселения в отель прошло примерно столько, сколько нужно, чтобы добраться от вокзала до гостиницы, максимум на полчаса разницы. Делаю вывод, что Агафонов прибыл в город не один, поселился в другом отеле, либо под видом другого гостя в этом же, с высокой долей вероятности, одновременно с убитым.
– А если он его просто высадил в отеле, а сам двинул дальше? – Задал вопрос Игнатьев.
– Знаешь, что, Федор Михайлович, если бы ты был порасторопнее, то эти вопросы мы бы давно задавали ямщику.
– Я понял, исправлюсь.
– Иди, исправляйся, – Махнув рукой на Игнатьева, сказал Арагонов.
Управляющий отеля «РОЯЛЪ» увидев вошедшего в фойе сыщика Арагонова, сильно изменился в лице и покраснел.
– Ваше Высокоблагородие, какими судьбами? – Выйдя из-за стойки и направляясь к важному гостю навстречу, произнес он.
– Судьба у нас теперь одна, по крайней мере на ближайшие пару часов, – Ответил ему Арагонов, – Найди-ка нам укромное местечко, чтоб без лишних ушей. Поговорить нужно.
– Пройдемте в мой кабинет, – Стирая со лба испарину носовым платком, предложил управляющий.
– Я задаю вопросы, ты отвечаешь, и если я почувствую хоть малейший намек на то, что ты мне лжешь, поедешь со мной и сменишь этот прекрасный кабинет, на самую вонючую камеру в нашем управлении, и да, я подселю к тебе таких сокамерников, чтобы ты прочувствовал все прикрасы полицейских застенков. Ты всё понял?
– Всё, – Заикаясь пробурчал управляющий.
Арагонов положил на стол фотокарточку настоящего Агафонова и взглянув в глаза управляющего, спросил: – Ты узнаешь этого человека?
Управляющий взял фотографию в руку, достал пенсне и насадив его на кончик носа, начал рассматривать фотокарточку.
– Чего ты там разглядываешь?
– Ваше Высокоблагородие, я никогда ранее его не встречал, ей Богу.
– Ты уверен?
– Я с полным ручательством сообщаю, что никогда ранее этого человека не видел и он не был гостем нашего отеля.
– А ты всех гостей своих помнишь?
– Не всех, конечно. Но этого бы запомнил.
– Хорошо, а вот этого человека ты узнаешь? – Арагонов положил на стол перед управляющим карточку второго убитого.
Тот в свою очередь взял ее и разглядев изображение, ответил: – Лицо знакомое, может встречал ранее, но у нас не проживал.
– Говори внятнее!
– Куда уж внятнее, у нас не гостил, но лицо кого-то напоминает, попытаюсь повспоминать.
– Ты уж постарайся. Может в ресторан заходил, поужинать?
– Я же, Ваше Высокоблагородие, не швейцаром работаю. Одно дело гость в отеле, а другое ресторан, пришел и ушел?
– Швейцара сюда, он у тебя сменный или же каждый день стоит?
– Двое, день через день ходят.
– Обоих сюда, немедленно.
Управляющий высунулся из кабинета и попросил подойти кого-то из персонала.
– Пригласи к нам Антона Антоновича и надо послать за Константином.
– Всё сделаем, – Кивнул тот в ответ.
В помещение вошел статный старик в длинной шинели, черного цвета, с яркими золотыми пуговицами и фуражкой, с белым околышком.
– Голубчик, подскажи мне вот что, – Начал Арагонов, – Вот три карточки, на них люди, кто из них когда-либо приезжал к вам в отель, может в компании с кем-то, кто привозил их сюда, если же ты помнишь, конечно?
Швейцар посмотрел на фотографии, пару отодвинул в сторону, а фото с изображением первого убитого взял в руки и пристально рассмотрел.
– Этот жил у нас, еще с неделю назад, а то и больше.
– С кем он был, может вспомнишь?
– Да ни с кем, один.
– Помнишь день, когда он заехал и выехал?
– Да кто его знает, вроде бы я дежурил, я за их распорядками не слежу, мне своих дел хватает.
– Ты дураком не прикидывайся, я тебе не в лавке торговой. Вспоминай, он пешком прибыл или на экипаже?
