Илья Михайлович Долгополов
Цена ошибки
– Да тут половина из Москвы, а вторая из Петербурга. И все непростые. Хотят подешевле купить, а потом подороже продать.
– Я не об этом, может кто из новых покупателей. Меня интересуют поставки в лавки купца Агафонова, не слыхал?
– Нет, не слыхал. Мы же как работаем, приехали, товар отобрали, заплатили, в амбарной книге списали. А паспортов мы не спрашиваем. Нам оно ни к чему. Другое дело, если мы в долг отпускаем, то тут бумаги подписываем, после в банке деньги получаем по распискам. Но с таким купцом мы не работали, это я вам ручаюсь. Да Вы проходите, сами все посмотрите.
– Обязательно посмотрю. А среди покупателей не встречались вот эти люди? – Арагонов вынул из кармана уже известные фотокарточки.
Афанасий поглядел на них и покачал головой: – Нет, не встречались. В основном я сам товар отпускаю, и редко, когда супружница моя, ну, когда я сам на закупки уезжаю. Но почти всегда одни и те же люди закупаются. Новички редкий случай.
– Очень интересно, – Задумчиво проговорил Арагонов.
– Да Вы скажите, чего нужно то, может я подскажу.
– Ничего, голубчик, Вы уже все подсказали. Еще раз прошу прощения за беспокойство.
– Обращайтесь, – Афанасий протянул руку.
– Да, всего хорошего, – Аргонов пожал в ответ.
Возвращаясь в город Арагонов, попытался выстроить цепочку событий: – Агафонов приезжает в глубинку с целью выкупить мануфактуру. В тот же день снимает крупную сумму денег, по-видимому, на эти цели. Но вместо него, по его документам в гостиницу заселяется другой человек, которого убивают на следующий день. После убивают кассира, который выдавал ему деньги. В Петербурге все в один голос утверждают, что он уехал сюда для приобретения данной мануфактуры, а на самом деле её никто не продаёт. Значит те, кто поставляли товар в лавку Агафонова заведомо его обманывали. И вопрос о продаже скорее всего поднимали они же. Новая вводная – найти этих посредников. А может это кто-то из его окружения захотел нажиться на купце. Устранить его и забрать деньги? Тогда, где сейчас сам Агафонов? Опять куча вопросов.
– Заверни к библиотеке, – Скомандовал он извозчику.
Экипаж свернул на соседнюю улицу и остановился у здания университета.
– Здравствуйте, Борис Павлович, как обещал, в понедельник появиться, – Поприветствовал он библиотекаря.
– Добрый вечер, Иван Христофорович, уж думал, что все отменяется, а Вы легок на помине.
– Да всё по служебным делам разрываюсь.
– Чаю?
– Спасибо, в другой раз, – Присаживаясь на стул, отказался Арагонов.
– Я тут покопался за эти дни и вот что могу сказать. Яд этот, возможно, кураре. Этот яд давно известен в странах Южной Америки. Он растительного происхождения. Впервые из европейцев о нем упоминал английский писатель Уолтер Рэли еще в 1617 году, когда путешествовал по Южной Америке. Он обратил внимание на то, что, когда туземцы, сопровождающие его в джунглях, стреляли по дичи, та навзничь падала даже от малейшего ранения. Позже он попросил их объяснить этот секрет и те ему рассказали, что наконечники стрел они натирают корой ядовитого дерева, а дословно этот яд звучит как «жидкость, которая быстро убивает птиц». Рэли решил проверить действие этого яда на себе, он сделал себе надрез и капнул туда пару капель этого яда. После чего он надолго потерял сознание и значительное время не приходил в себя. Так вот, если этот яд применять в малых дозах, то он вызывает паралич мышц, при этом человек остается в сознании, но лишен возможности двигаться. Я вот к чему всё это подвожу, вариант с моряком тут сходится. Те, кто ходят в морские походы, наверняка осведомлены об этом, да и провезти контрабандой, как я понимаю, не составляет проблем. Так что версия с моряком вполне утвердительная.
– Ну хорошо, допустим, что это так. В первом случае он ему подмешал в пищу или спиртное, во втором сделал укол.
– Не обязательно укол, он мог намазать обычную иглу ядом и уколоть его, этого как пишут, вполне достаточно, чтобы человек потерял сознание.
– Интересно, может быть, что-то еще Вы вычитали?
– Много разных версий по ядам, но они малосостоятельны. Одни убивают сразу, другие, например яд рыбы иглобрюх содержится в её икре, печени и молоках, но её же надо привезти сюда. О нём писал в своих бортовых журналах известный мореплаватель Джеймс Кук. Он со своими соратниками пожарил икру этой, только что выловленной, рыбы. А внутренности скормили свинье. Раньше в поход брали живой скот. Так вот, все они вскоре почувствовали сильную слабость и онемение всего тела. Пришлось их отпаивать рвотными средствами, чтобы они пришли в себя. А свинью утром нашли мёртвой. Видимо то, что они съели не так много и спасло всех участников этого застолья от неминуемой смерти. Позже Кук описал все части внутренностей этой рыбы, в которых содержится этот яд. Но до сегодняшнего дня никто не смог его извлечь, поэтому версия с его введением через шприц нереальна.
– Прекрасная работа, Борис Павлович.
– Что Вы, не стоит благодарности, – Засмущался библиотекарь.
– А что Вы можете сказать про мотив к этим убийствам?
– Я долго думал над всем этим, но честно сказать, ничего вразумительного на ум не пришло. Возможно, если Вы допустите меня к материалам, то я что-то и подскажу.
– Вы знаете, за последние несколько дней в этом деле произошли определенные сдвиги, я обязательно ими с Вами поделюсь, но чуть позже.
– Как посчитаете нужным, Иван Христофорович.
– Еще раз большое спасибо за оказанную помощь, наведаюсь к Вам на следующей неделе, если Вы не против.
– Буду рад видеть Вас снова, – Громов пожал руку Арагонова.
3 октября (вторник)
В кабинете Коровина – начальника полицейского управления Губернии было очень душно. Коровин не любил излишнюю прохладу, поэтому топить просил по полной, при этом он так же боялся сквозняков, отсюда форточки его были наглухо закрыты.
– Скажите мне, сколько вы еще будете возится с этим делом? – Начал Коровин отчитывать Арагонова и Игнатьева.
– Николай Федорович, если разобраться, то дело то длится неполных две недели и за это время мы уверенно продвинулись вперед, – Держа ответ, доложил Арагонов.
– Две недели, это целая вечность, господин Арагонов, целая вечность. Раньше, в былые времена, мы за три дня такие дела закрывали. А вы, развели тут кисель.
– Раньше? Раньше субботы только пятница наступает, – Не уступал Арагонов.
– Ты поумничай мне тут, нашелся остряк. Докладывай давай, куда тебя ниточка вывела?
– Сейчас полностью подтверждено то, что Агафонов прибыл в город лично, лично снял крупную сумму денег в банке, как мы ранее предполагали, для покупки ткацкой мануфактуры. Позже установлено, что данная мануфактура не продается и никогда на продажу не выставлялась. Вместе с тем установлена личность второго убитого, это кассир в местном отделении банка, он же и выдавал Агафонову эти деньги.
– А тебе не кажется, Иван Христофорович, что это сам купец его и пригвоздил, и первого тоже сам утопил, а?
– Не думаю, зачем ему это?
– Ну как зачем? Решил исчезнуть, выдумал для всех историю с покупкой мануфактуры, обналичил чек. Убрал свидетелей, купил новые документы и исчез.
– Свидетель в вашем варианте только один, несчастный кассир. А первый то каким боком тут оказался, да еще с его документами? Так не исчезают, а наоборот. Да и сумма в десять тысяч слишком мала, чтобы начать новую жизнь. Он поди в год только тратит столько.
– Ну допустим он вместо себя другого подставил, мы же видим очевидное сходство между жертвой и Агафоновым? – Не останавливался Коровин.
– Этот вариант более правдоподобен. Но только не для того, чтобы исчезнуть. Мне кажется, что тут замешаны его конкуренты или же его работники, допустим прибрать дело к своим рукам.
– Хорошая версия, состоятельная, но всё же слишком мало улик на сегодня, ни одной здравой зацепки. Давайте отработайте эту версию более серьезно. При необходимости, выезжайте в Петербург. Не смею больше задерживать.
– Есть, – Отчеканили оба сыщика и повернулись лицом к выходу.
Вернувшись в кабинет, Арагонов первым делом осведомился о ямщике.
– Нашли, Иван Христофорович, тут он, Вас дожидается.
– Ну наконец то, разродились. Зови, будем разговаривать.
В кабинет зашел молодой парень. Одного зуба не было, кепка на голове, все в точь, как описывал швейцар из отеля. Вместе с ямщиком в кабинет просочился едкий лошадиный запах.
– Яшка? – Спросил его Арагонов.
– Он самый.
– Да ты садись, в ногах правды нет, не бойся.
– Я и не боюсь, – Хамовато выпалил Яшка.
– До меня тут слухи дошли, Яшка, что ты одного важного господина подвозил пару недель назад до гостиницы «РОЯЛЪ».
– Так я много разных господ по городу развожу.
– То понятно, меня все то не интересуют, только один. Вот этот, – Арагонов вынул карточку Агафонова, положил ее на стол и пододвинул к ямщику.
Яшка взял её в руки: – Не подвозил я его, Ваше благородие.
– Высокоблагородие, – Поправил Игнатьев.
– Да мне без разницы, не подвозил я его, говорю.
– Хорошо, хорошо, а вот этого? – Арагонов подал карточку утопленника.
Яшка так же взял её и посмотрел: – А вот этого помню. Точно, в «РОЯЛЪ» отвозил его.
– Прекрасная новость, тогда постарайся вспомнить тот день, в котором часу ты его забрал, куда повез, с кем он был, одним словом, все и подробно.
– Ну что тут вспоминать, я только отвез одного приезжего в гостиницу на базарной, возвращаюсь к вокзалу, а там ехать то полверсты. Смотрю, машет мне, развернулся, посадил. Он сразу и приказал в «РОЯЛЪ» его доставить.
– Так ты его не на вокзале забрал?
– Говорю же, чуть не доезжая, у памятника победителям восемьсот двенадцатого года.
– Багаж был?
– Да, чемодан и саквояж.
– Во дела, – Затянул Игнатьев.
– Я еще нужен, – Вдруг прервал разговор Яшка.
– Нужен. После того, как ты его отвез, ты не видел его более?
– Нет, не видел.
– Ну тогда ступай, адресок свой оставь на всякий, чтобы мы тебя в очередной раз так долго не искали.
– Я все записал, Иван Христофорович, – Вмешался Игнатьев.
– Ладно, будет что вспомнить, заходи, – Арагонов показал на дверь.
– Сейчас у меня прорисовывается картина, в которой наш купец Агафонов прибывает одновременно с этим утопленником вместе в одном поезде, но в разных вагонах. Где-то в пути они меняются местами, возможно на той станции, где был обед в здании вокзала. И уже новоиспеченный Арагонов выходит из вагона, где его подкарауливает убийца. Он сопровождает его до гостиницы, наблюдает за ним, и в конце концов делает то, о чём нам известно. А настоящий Арагонов преспокойно выжидает момент, выходит из другого вагона чуть позже, едет или идет пешком в банк, так как багажа у него уже нет. Снимает деньги и исчезает.
– Какая интересная версия, – Игнатьев даже привстал со стула. – Получается, что тогда все сходится. Убийца, имея, допустим, только словесный портрет и зная место пассажира, начинает преследовать заведомо не того человека.
– Именно так, Федор Михайлович, всё именно так.
– Но тогда зачем нужно было меняться?
– Мне кажется, что настоящий Агафонов, заподозрил что-то неладное. И перед убытием тщательно подготовился. Позаботился о том, чтобы найти себе двойника, продумать детали с обменом.
– Не понимаю, к чему Вы ведете?
– А чего тут непонятного? По-моему, всё предельно понятно. Агафонов почувствовал или же ему донесли, что его хотят убрать, с целью грабежа на десять тысяч. Разве не мотив?
– Ещё и какой мотив, Иван Христофорович. На этом можно строить дальнейшие действия. А как Вы думаете, кто может стоять за этим?
– Ту может быть несколько вариантов. Вариант первый, это просто мошенники, которые под предлогом продажи фабрики, решили ограбить купца. Второй, где есть конкуренты, которые таким образом пытались убрать его. И вот какой вариант мне нравится больше всего. Мне сразу не понравился его заместитель, уж больно он был спокойный. Он знает дело, скорее всего он управляет всем, от закупок до продажи. Такой человек разбирается во всех тонкостях. Купец уже другим аршином меряет, он глобальными вопросами занимается, где открыть новую лавку, как снизить нагрузки там разные. Так вот тут и появляется наш помощник. Он с помощью нового товара, к сведению, наилучшего качества, вводит в заблуждение Агафонова и через подставных лиц предлагает купить эту фабрику. Тот клюёт на это, готовится к покупке, и, по-видимому, узнает, что тут что-то нечисто.
– Все три версии весьма интригующие. Тем более, что версию с собственным исчезновением мы отмели, как малосостоятельную. С такими деньгами исчезать нет смысла, не из той он категории людей. Можно было придумать что-то поинтереснее, – Проговаривал Игнатьев.
– Записывай, Федор Михайлович наш план на ближайшее время. До конца недели организовать поиски человека, курящего трубку, возможно моряка. Выяснить, как Агафонов прибыл в банк, ну этим я займусь сам. Найти свидетелей, которые могли видеть Гвоздикова в день его убийства, возможно мы получим описание этого человека, тут нужно понимать, что Гвоздиков был пьяницей, а значит ходил по злачным местам. Мне до сих пор непонятно, как мог псевдо-Агафонов принять яд, отсюда возникает вопрос, раз он его проглотил, то ему его кто-то подмешал в пищу или добавил в вино. Постараться восстановить весь маршрут его следования по городу, с момента прибытия до убийства. Ну и самое интересное, к концу недели планируй поездку в Петербург, будем допрашивать всех более подробно.
– Записал, – Закрывая чернильницу, сказал Игнатьев.
– Смотри, с банкиром тоже все предельно просто. Убийца, поняв то, что он взял не настоящего Агафонова, без денег или чека, пошёл дальше. Он, возможно зная, каким банком был выписан чек, пришел туда, определил того, кто сидит в кассе, после проследил за ним и попытался узнать, куда делись деньги, после убил его, как лишнего свидетеля.
– Да уж, не попишешь.
– Но учти, что это лишь гипотеза. Нужно доказать это. Опровергая лишнее. Сейчас мы точно понимаем, что дело это крутится вокруг пропавшего купца с его деньгами.
Остаток дня Арагонов решил посвятить поиску свидетелей, которые так или иначе могли видеть участников этого дела. Он забежал в банк и опросил охрану, которая дежурила в день, когда купец забирал деньги. К сожалению, никаких новых данных он не получил. Охранник подтвердил, что такой человек был посетителем в тот день и довольно много времени провел в банке: – Уж к закрытию все шло, Ваше благородие, а тут он откуда не возьмись, да еще и так надолго.
– И ты не помнишь, приехал он или пешком пришел?
– Да и в голову не брал. Зашел и зашел.
– Ну может ты видел, как он выходил?
– Я дверь за ним запер и пошел в зал, Вы что думаете, что мы тут для мебели? Надо сейф принять, окна проверить, тут банк, а не баня.
– Ну хорошо, не серчай только, никто тебя обидеть не хочет. Один вопрос, в последующие дни не встречался тут какой-нибудь странный посетитель, может просто зашел поглазеть? Мы ищем одного человека, который может носить морскую форму, возможно курит трубку. Может вспомнишь?
– Ну поглазеть сюда мало кто заходит, это же не музей, – Засмеялся охранник. – Бывает, что зайдут, вопрос какой задать и уйдут, не получив нужного ответа. Такие да, бывают.
– И много таких?
– Да нет, один два в неделю. Но в морской форме не встречал. Был один мужик, интересовался чем-то, но тот был в гражданском.
– Давно?
– Да прям через день, может два, после Вашего посетителя.
– Сможете описать его?
– Ну высокий такой, крепкий мужик. Шляпа. Усы. Костюм.
– Какого цвета?
– Кто?
– Костюм спрашиваю, какого цвета?
– А, костюм? Да обычный, черный.
– А чем интересовался?
– Я не знаю, в окне спрашивал.
– В каком окне? У кого?
– Вон в том, у Катерины, – Охранник показал пальцем.
Арагонов подошел к окошку, на которое указал охранник: – Простите, это Вы Екатерина?
– Да, собственно, а Вы кто и по какому вопросу?
– Коллежский асессор Аргонов, из сыскной полиции.
– Извините, я не знала.
– Ничего страшного.
– Вы, наверное, по Степану чего-то хотите узнать, бедный Степан, жалко его.
– Отчасти. Скажите, несколько дней назад к Вам в окошко обратился мужчина, и не получив ответа, вышел из банка, Вы помните?
– У нас много кто с вопросами приходит.
– Усатый мужчина, высокого роста, в черном недорогом костюме.
– Усатый, усатый, – Задумалась Екатерина. – Вспомнила, был такой. Он спросил, можно ли в нашем банке арендовать сейф.
– И что Вы ответили?
– Мы не предоставляем таких услуг, поэтому я так ему и ответила.
– Больше он ничего не спросил?
– Нет, ничего.
– Вы можете вспомнить, какие-то особенности его внешности? Может что-то выделяло его из общей массы?
– Ну разве что усы, – Ответила она.
– Может татуировки на руках или шрам на лице?
– Нет, ничего этого я не заметила. Обычный человек.
– А возраст?
– Ой, вопросы у Вас. Ну от сорока до пятидесяти, – Засмущалась Екатерина.
– Возможно, кто-то еще приходил в банк просто так и поинтересоваться каким-нибудь пустяком. Кто-то из них мог запомниться Вам?
– Ну женщина еще была, интересовалась векселями. Но это было вчера.
– Вчера это поздно. В любом случае спасибо за помощь, – Арагонов кивнул головой.
Обойдя несколько питейных, расположенных неподалёку от комнаты, которую снимал Гвоздиков, с целью получить информацию о самом Гвоздикове и его спутниках, Арагонов было отчаялся в том, что это совершенно бесполезное дело, как в одном из захудалых трактиров хозяин рассказал, что Гвоздиков был их частым посетителем.
– Стёпка? Чёрт этакий, усоп? Нет бы на следующей неделе, после получки, так он не дождался, – Матерился трактирщик.
– В каком смысле?
– Он у меня в долг пил. Но к слову сказать, всегда в день получки возвращал, всё до копейки.
– С покойников спрос маловат будет.
– Да уж, если всю долговую книгу пересмотреть, так на новый трактир собрать можно, – Не успокаивался хозяин трактира.
– Скажи-ка братец вот что. Когда в последний раз тут был Степан?
– Да с неделю назад, может меньше, а что?
– Ничего, интересуюсь, – Снимая котелок, ответил Арагонов.
– Как часто он тут бывал?
– Бывал и часто. Выпьет, без закуски и домой идет.
– Всегда один?
– Да когда как. Бывало, что и с бабой какой. А бывало, с мужиками веселится.
– Может вспомнишь, не был ли он тут с мужчиной, усатым, высоким таким, – Арагонов показал рукой выше своей головы.
– Не-а, не было тут с ним усатых и высоких.
– Уверен?
– Да с чего мне быть неуверенным? Вон все его дружки сидят, – Трактирщик показал пальцем на стол, за которым распивала довольно шумная компания.
– Так он только с ними и пил?
– А тут одни и те же всегда, ходят по очереди, бывает, что столкнутся лбами, вот и собираются вскладчину.
– Ладно, если вспомнишь чего, найди меня в управлении.
– Было бы чего вспоминать, – Трактирщик сделал шаг вперёд и прихлопнул полотенцем сонную муху, ковыряющуюся в рассыпанных на столе крошках.
День близился к концу. Утомленный от похождений и разговоров, Арагонов переступил порог своего дома. Ему казалось, что он не был дома целую вечность.
Он неспеша снял с себя одежду, накинул домашний халат и разместился в кресле. Книга, которую он читал в день, когда нашли первую жертву, всё так же лежала рядом на столике. Он взял ее и продолжил перелистывать страницу за страницей.
Постучав, в гостиную вошла Анна Игнатьевна.
– Добрый вечер, Иван Христофорович.
– Здравствуйте, Анна Игнатьевна.
– Будете что-нибудь?
– С удовольствием выпью, Арагонов отложил книгу на стол.
– Сейчас все подготовлю. Есть курица отварная, не желаете?
– Думаю, что с солью и ржаным хлебом будет замечательно, – Потерев ладони, соблазнился Арагонов. – Несите всё поскорее и захватите разносолов, если остались.
– Сию минуту, – Она удалилась из комнаты.
Томительное ожидание, продлившееся, по сути, не больше пяти минут, закончилось тем, что горничная поставила на стол графин с водкой, тарелку с курицей, солонку, хлеб и розетку с зелеными ростками.
– Я, с Вашего позволения, принесла грузинскую закуску, её делают из цветов акации. К Софье Ильиничне недавно в гости приезжал один генерал с Кавказа, он служил когда-то с её супругом. Так он столько гостинцев привез, ставить некуда. Как же она называется, не вспомню, смешное название.
– Давайте испробуем, – Заинтересовался Арагонов.
Гувернантка наполнила рюмку и пододвинула поближе к Арагонову розетку с зеленью.
Арагонов выпил и намотал на вилку немного ростков акации, поднес к носу, занюхал и закусил ими.
– Какой удивительный вкус, не хуже наших соленых огурцов, Анна Игнатьевна.
– Мне показалось немного странным, но потом, когда я попробовала еще раз, понравилось.
– Как, Вы говорите, называется эта закуска?
– Не вспомню, спросите у Софьи Ильиничны, она точно ответит, ей уж больно понравилась. Кстати, там еще есть орехи в виноградном соке, такие тягучие, может принести?
– Нет, от орехов я откажусь, пожалуй, а вот эти цветочки оставьте.
– Тогда я пойду отдыхать?
– Да, спокойной ночи.
– Спасибо и Вам.
Арагонов налил себе рюмку, выпил, закусил новой закуской и принялся за курицу.
4 октября (среда)
Погода в этот день выдалась прекрасная. Арагонов по пути в управление традиционно перекурил в любимом ему сквере и устремился в полицейское управление. Ему хотелось поскорее поделиться полученными новостями с Игнатьевым.
– Иван Христофорович, доброе утро! – Обрадовался Игнатьев входящему в его кабинет начальнику.
– Доброе! – поприветствовал его Арагонов.
– Мы выставили наблюдателей на всех людных местах, так что, если вылезет наш клиент, сцапаем его.
– Поспешили немного, ну ничего, дополним ориентировку. В банке мне сказали, что через день после того, как Агафонов снял деньги, появился посетитель с простым вопросом, после чего ушел, возможно, что этот человек зашел туда просто посмотреть на сотрудников банка. Он был высокого роста, на вид ему не больше пятидесяти лет. Одет в черный костюм и шляпу, носит усы. Пошли посыльного по всем засадам, пусть обращают внимание на таких.
– Хорошо, сделаю. Вы как-то связываете это? Моряк и этот, усатый?
– Я думаю, что это один и тот же человек.
– Без мундира?
– Ну в банк он заявился в штатском, значит ищем его. А если невзначай увидим моряка, значит его тоже допросим.
– Прекрасно, сейчас отправлю посыльного, – Среагировал Игнатьев.
– Мне вчера довелось пообщаться с одним трактирщиком. Гвоздиков был у него частым гостем. Так тот ясно дал понять, что Гвоздиков с посторонними у него не появлялся. Если и был с кем у него в трактире, так это со своими дружками, которых знает хозяин трактира. Бывали еще женщины в его окружении, но не в последнее время.
– Кстати, – Перебил его Игнатьев. – От Бальцера пришел отчет о вскрытии Гвоздикова, посмотрите.
– Ты смотрел его сам?
– Да, конечно.
– Есть что-то новое?
– Он не смог определить яд, как и в первом случае. Вернее, не так. Версия с ядом остается гипотезой, так как следов, кроме укола, указывающих на то, что это яд нет.
– То есть, ты хочешь сказать, что это не яд? – Напрягся Арагонов.
– Я ничего не хочу сказать, это говорит эксперт. Вместе с этим он не опровергает факта того, что его могли отравить неизвестным ему ядом.
– Ладно, в первом случае мы видели сами, что слизистая желудка была поражена. Будем и тут придерживаться мнения с ядом.
– А если это два разных яда? – Предположил Игнатьев.
– Два или три, разницы нет. Все эти люди объединены в одно дело. Есть чёткие линии их пересечения и у нас нет сомнений в этом. Я еще поговорю с Бальцером на эту тему.
– Да, он так же указал, что след от инъекции может быть просто проколом иглой.
– А в чем собственно отличие?
– Не знаю, видимо есть.
– У него во лбу отверстие пулевое, а это убийство. Отравили его перед этим или просто обездвижили, большого значения не имеет сейчас, это детали, – Сделал вывод Арагонов.
– Да я же просто докладываю, – Растерялся Игнатьев.
– На завтра планируй поездку в столицу. Пойду к Коровину, подпишу командировочные. Подготовь сегодня дело, подбей все показания, подшей туда же отчет о вскрытии. Дело возьми с собой.
– Все будет исполнено!
Ветер, закручивающий опавшие листья вперемешку с песком, относил их в сторону от дороги, по которой шел Арагонов. В самом конце улицы виднелась ветхая церквушка. Её купола давно потускнели, а колонны забора провалились в землю под собственным весом. Арагонов заглянул внутрь. У алтаря стоял моложавый священник и протирал икону от следов губ, оставленных прихожанами. Увидев вошедшего человека, он повернулся к нему лицом и кивнул. Арагонов, снимая котелок, кивнул в ответ.
– Служба уже закончилась, – Откуда-то сбоку послышался голос старушки.
– Я к батюшке, побеседовать, – не поворачиваясь к ней, ответил Арагонов.
– Отец Никодим не принимает после службы, – Не унималась старушка.
Арагонов промолчал.
– Вы что, не слышите, в храме уборка идет.
– Я слышу, бабушка, слышу.
Священник, поняв, что диалог между его прислужницей и гостем добром не закончится, вышел навстречу и протянул руку Арагонову, расплывшись в светлой улыбке: – Что привело Вас сюда, сын Божий? – Спросил священник и перекрестил его.
Арагонов поцеловал его руку, и они обнялись с троекратным поцелуем.
– Здравствуйте, отец. Я из полиции, хотел поговорить с Вами.
– Конечно, чем могу быть полезен? – Не меняясь в лице, поинтересовался он.
– Вы знаете, отец, на душе неспокойно. Я занимаюсь сыском в полиции уже не первый год, а тут столкнулся с таким делом, где одно убийство за другим. И дело не в том, что кто-то кого-то убивает, а в том, что я никак не могу напасть на след. И от этого мне становится не по себе. Я понимаю, что будь я расторопнее, то мог бы предотвратить как минимум одно убийство.
– Сын мой, мы все ходим под его покровом, и раз Богу угодно, чтобы ты искал, значит ты будешь искать. Трудно, долго, мучительно. Считай, что Бог испытывает тебя на прочность. А ты не сдавайся, иди к своей цели. Ищите да обрящете, как написано в святом писании.
– Мне казалось, что это к другому.
– У Бога, сын мой, нет ничего прямого, одни подсказки и намёки. Человек должен узреть в словах Его истину и идти к ней. Не стоит все принимать буквально. Иначе ты войдешь в такой угол, из которого не выйти.
– Я лишь хочу покаяться в том, что мало прилагаю сил.
– Покаяние – Это признание греха своего и раскаяние в этом, а у тебя нет такого греха. Ты делаешь благое дело, ищешь тех, кто эти грехи совершает, ведь нет страшнее смертного греха ничего.
– Вы меня успокоили, отец, – Арагонов выдохнул.
Священник взял руку Арагонова и произнес: – Боже, даруй рабу твоему, как Ваше имя?
– Иван, – Ответил Арагонов,
– Рабу твоему Ивану такую службу, на которой он смог бы реализовать все таланты и способности, которые Ты дал ему, которая будет доставлять ему радость и удовольствие, на которой он смог бы принести много пользы людям. Аминь.
– Аминь.
– Ступай, сын мой, и делай свое дело, как умеешь его делать. Господь поможет тебе в этом, будь уверен. А я помолюсь за тебя и души загубленных душегубцами.
– Спасибо, отец, спасибо.
Уже выходя из ворот храма, Арагонов повернулся к церкви, перекрестился трижды и сделал глубокий поклон.
День стремительно шел к концу. Нужно было привести в порядок домашние дела, собрать вещи в дорогу, которая не обещала быть короткой. Вечер же он решил посвятить одному старому знакомому, который ежедневно раздавал преферанс в одном из кабаков города.
После всех сборов, Арагонов прибыл на экипаже к гостиному двору, в подвале которого располагался небольшой ресторан.
Арагонов спустился вниз по лестнице, прошел через основной зал, в конце которого, за плотным красным занавесом располагалась небольшая комната. Ровно посередине этой комнаты стоял игральный стол, перетянутый зелёным сукном. За столом уже сидели игроки, попивая коньяк.
– Ба, какие люди, – Протянул один из игроков. – Давненько тебя не встречал тут, Иван Христофорович.
– Год бы тебя еще не видать, Антон Николаевич, – Рассмеялся Арагонов и поздоровался с ним.
– Что тебя занесло в нашу глухомань, неужели решил сыграть?
– Мне бы поговорить с глазу на глаз, Антоша, – Показывая ему, что надо бы уединиться.
– Господа, продолжайте без меня, я вынужден отлучится, – Вставая из-за стола, извинился игрок.
– Что стряслось? – Испуганно спросил Антон Николаевич.
– Да не кипятись, не по твою я душу, хотя давно пора тебя прижать нужно, развел тут казино, понимаешь.
– Ваня, какое там казино, одни слёзы. Игра не идет который месяц к ряду. Одни затраты.
– Не прибедняйся, не к лицу тебе. Ты же офицер, хоть и в отставке.
– Да, Ваня, офицер. Как давно это было, друг мой. Помнишь, как ты, молодой выпускник, приехал к нам в гарнизон, – Начал было игрок.
– Давай без лирики. Дело у меня к тебе есть. Ты человек всезнающий, может и подскажешь. Я ищу двух людей, возможно, но совершенно не точно, но они могли быть и твоими гостями. Вот один из них, – Арагонов показал ему карточку Агафонова, – Может скрываться в нашем городе. Он человек состоятельный, купец. А купцы сам знаешь какие кутилы, когда денег много, играют на все. А второго могу только описать, высокий статный мужчина, в черном костюме, носит усы. Предположительно курит трубку. Я думаю, что один охотится за другим, поэтому могли появиться тут оба, ну или не могли.
Игрок внимательно рассмотрел карточку и поднял глаза на Арагонова: – Ни того, ни другого тут не было, я бы знал это. Сам знаешь, что я тут каждый день обитаю.
– Чёрт его подери, – Выругался Арагонов.
– Что, нужные людишки?
– Не спрашивай ничего, если они тебя навестят, будь любезен, отправь за ними проследить, мне вот как надо, – Арагонов провел большим пальцем руки себе по горлу.
– Сделаю, нет проблем. Пошли выпьем, партийку разыграем, как в старые добрые времена, – Предложил Антон Николаевич.
– Выпить, выпью, а играть откажусь, завтра в столицу выезжаю. А с тобой играть сядешь, до утра не выйдешь.
– И на том спасибо, – Игрок взял Арагонова под локоть и повел к стойке бара, – Нам коньячку, две рюмки и лимона порежь с пудрою, – Скомандовал он.
Они присели за свободный столик и продолжили беседу.
– Как в сыске дела?
– Много всего говорится, да не все в дело годится, – Отбрехался Арагонов.
– Тайны все у тебя. Толи дело раньше, ты вспомни, какие мы с тобой дела проворачивали. Не снилось никому.
– Любишь ты о прошлом подискутировать, как будто у тебя сейчас не жизнь, а каторга. Живешь, как сыр в масле купаешься. Пенсия есть, кабачок свой. С дураков по четвертному за вечер выбиваешь. Живи и радуйся, а ты все про помнишь.
– Эх и дурак ты, Ваня. Жизнь то она конечно, хорошая, грех жаловаться. Вот только тогда, Иван, мы были молоды. Горячи. И не было нам важно, есть у тебя в кармане на бутылку коньяку или нет. Был кураж, которого уже не будет. Вот и вспоминаю.
