Ирена Р. Сытник
Алмостский Меч
Глава 5
Прошло больше декады после разговора девушки с гритором. Она полностью выздоровела, а рана на боку превратилась в розовый некрасивый шрам на прекрасной бархатной коже. Ей вернули все вещи, за исключением оружия, и поселили в маленькой, но уютной комнатке на втором этаже южного крыла замка. Ей даже назначили в услужение девочку-рабыню, варварку из Ловленда.
Гритор словно забыл о пленнице. Он больше не виделся с ней и не напоминал о себе. Лоис, помня о данной клятве, вела себя примерно: не пыталась убежать, хотя сделать это было довольно легко; не вступала в драки, хотя её не единожды провоцировали ненавидевшие девушку стражники. Но всё же один раз она не сдержалась.
Лоис стояла на открытой террасе, выходящей в сад, и наблюдала, как двое стражников играют в кости, разместившись на цоколе неработающего фонтана. Один явно мошенничал, а второй, проигрывая, злился. Наконец, второй заметил, что товарищ его дурит, и между ними завязался спор. Они разошлись до того, что схватились за ножи.
– Я думала, что марлозцы честные и дружные ребята, а они такие же мошенники и забияки, как любые наёмники мира, – покачала головой девушка.
Хотя Лоис говорила негромко и сама с собой, воины её услышали и переключили агрессивность на неё. Тот, что мошенничал, повернулся и грубо произнёс:
– Закрой пасть, чужачка, пока я не заткнул её своим членом!
Глаза Лоис сузились, и в них зажегся огонёк гнева, знакомый тем, кто её хорошо знал.
– Возьми свои слова обратно или я вобью их тебе в глотку вместе с тем стручком, которым ты так неосторожно размахиваешь.
– Ты, вонючая портовая шлюха! – взвился воин. – А ну иди сюда, я покажу тебе, что такое настоящий марлозец!
Лоис легко перебросила тело через перила террасы, с ловкостью и грациозностью приземлившись в нескольких шагах от воина. Не дожидаясь выпада с его стороны, выпрямилась, крутнулась на одном каблуке, и ударом ноги выбила нож из руки. Затем молниеносно ударила в пах и в подбородок, послав в глубокий нокаут. Второй воин стоял в изумлённом оцепенении, взирая на происходящее.
Расправившись с противником, Лоис повернулась к нему и угрожающе спросила:
– Ты тоже хочешь мне что-то сказать?
– Нет, девушка, – отрицательно качнул головой воин, пряча нож и отступая к фонтану. – Этот мошенник твой, можешь делать с ним, что хочешь.
– Его счастье, что я дала гритору слово, никого не убивать… Но я оставлю память память о себе…
Лоис присела возле бесчувственного тела и провела по лицу твёрдыми острыми ногтями, оставив на щеке четыре глубокие царапины. Затем подобрала выпавший нож и разрезала на ошмётки штаны. Пока она этим занималась, стражник начал приходить в себя. Когда он открыл глаза, Лоис склонилась над ним с ножом в руке и зловеще произнесла:
– Ты собирался угостить меня своим сморщенным, вонючим, грязным стручком? За это я оскоплю тебя, падаль!
И резко замахнулась. Глаза воина выкатились от ужаса из орбит, как у кролика, получившего битой по голове. Он задёргался, как припадочный, пытаясь вскочить и убежать, но Лоис навалилась ему на ноги, не позволяя встать. Из перехваченного спазмом горла вырвался сдавленный писк.
Рука Лоис резко опустилась и пригвоздила к земле пустую от страха мошонку. Над садом и замком пронёсся нечеловеческий вопль. Лоис рассмеялась:
– Да ты обделался от страха, герой! Где же твоя хвалёная смелость? Ну же, встань и вздуй меня, как обещал!
Но марлозец лишь выл и скулил, как раненый пёс, глядя на торчащий между ног нож.
Лоис презрительно отвернулась, подпрыгнула, ухватилась за перила террасы, и одним сильным броском перекинула тело через ограждение. Отряхнувшись, ушла в дом.
Новость о происшествии быстро распространилась по замку. Её обсуждали на кухне повара и поварята, горничные и служанки в доме рассказывали друг другу на ушко, и даже рабы в подвальной прачечной рассказывали её с довольным смехом – они больше всех не любили стражников. По пути рассказ обрастал домыслами и приукрашенными подробностями, и в конце превратился в нечто совсем неправдоподобное.
Доложили о происшествии и гритору, но Лоис не знала, как он отреагировал. Он не сказал ей ни слова, хотя, как Лоис сообщила её всезнающая прислужница, вызывал на допрос обоих стражников.
На следующий день Лоис поинтересовалась у заходившего к ней иногда доктора Эммиса:
– Как твой пациент?
– Который? У меня их несколько, любопытная ты наша.
– Ты знаешь, о ком я.
– Ах, ты об этом… С ним всё в порядке. Я зашил рану и посоветовал ему больше не гулять перед дамами без штанов. Он, правда, страшно ругался и обещал достать и убить тебя, смертоносная ты наша…
– Если бы не моя клятва, быть бы ему уже трупом, – вздохнула девушка.
– Почему ты такая кровожадная, милая девушка? – покачал головой Эммис.
– Я не кровожадная, – пожала плечами Лоис. – Быстрая смерть за оскорбление – разве это жестоко? Вот если бы я медленно резала его на куски, или по очереди ломала все кости, начиная с пальцев, или сдирала с него кожу, посыпая открытые раны солью… В крайнем случае, если бы я, и правда, оскопила его и заставила съесть собственный член – это можно считать жестокостью.
Доктор, слушая спокойные рассуждения девушки, невольно содрогался, представляя все эти ужасы.
– И ты могла бы сделать всё, о чём говоришь? – осторожно спросил.
– Конечно! – с энтузиазмом ответила девушка. – С тем негодяем я сделала бы это с большим удовольствием.
– А с кем-либо другим? По приказу?
– Могла бы… Но уже без удовольствия, как неприятную работу.
– Работу? – ужаснулся доктор. – Но ведь это работа палача!
– Палач тоже человек, и его работа ничуть не хуже других. Того же мясника, например, – философски заметила девушка. – Почему-то его должность считается унизительной и отвратительной, а должность судьи, отправляющего жертву к этому палачу – престижной и уважаемой. Каждый делает, что умеет. Кто-то убивает своими руками, а кто-то чужими. Но второй не лучше первого, просто он больший лицемер… Я так считаю.
Доктор Эммис взглянул на девушку по-новому. Он не ожидал услышать от неё столь глубоких философских рассуждений.
– Ты сама до этого додумалась или где-то услышала эти слова?
– Я всегда так думала, ещё учась в Школе Меченосцев. Мы – наёмники. Мы – профессиональные воины и убийцы, жестокие и хладнокровные, наученные причинять боль и страдания. Нас с детства учили быть безжалостными и равнодушными к своей и чужой боли… Мы нанимаемся к тому, кто сможет оплатить наши услуги, и убиваем по его приказу или без приказа, защищая его жизнь, какой бы никчёмной она ни была. Наш господин, обычно, не пачкает своих рук в чужой крови, но разве он лучше нас, если с удовольствием смотрит, как мы убиваем? Лично мне приятнее служить тому, кто не боится взять в руки меч и пустить врагу кровь, если того требуют обстоятельства… Но я презираю господина, который прячется за моей спиной и визжит, как истеричная женщина: «Убей его! Убей!»
– А если господин добрый и мирный человек?
– Такому воины не нужны.
– Но ему могут понадобиться телохранители. Ведь это твоё ремесло? Как ты относишься к такому господину?
– Мне такие не встречались. Думаю, это была бы самая скучная служба на свете… Если бы его пришлось защищать от каких-либо врагов, он, вероятно, хватал бы меня за руки и умолял не делать противнику больно. Но иногда лучше сразу убить, чем нажить себе врагов… В любом случае – это моё личное мнение – я считаю доброту сестрой трусости. Наш мир жесток, здесь трудно выжить доброму. Его или убьют, или пленят, или сживут со свету враги. Как говорят, доброта должна быть с кулаками.
– Ты рассуждаешь, как мудрец, – усмехнулся Эммис.
– Что же здесь мудрого? – удивилась девушка. – Это очевидная истина.
После столь содержательной беседы Эммис начал относиться к девушке по-другому: не насмешливо-покровительственно, а с уважением. Он увидел не только смазливую девчонку с соблазнительным телом и извращённым характером, а цельную личность с особенным складом ума и специфическими взглядами на жизнь. У неё была своя, пусть и отличная от его, философия жизни, она была неглупа и целеустремлённа. И пусть иногда её слова и взгляды на некоторые вещи шокировали, но с ней было интересно поговорить, в отличие от других воинов , которых Эммис знал.
По-иному относилась к беседам Лоис. Хотя ей было интересно общаться с доктором, но, давно не знавшее мужчины тело, требовало своего. В замке не нашлось никого, подходящего на роль любовника – воины её ненавидели, рабы находились под постоянным контролем, гритор не обращал внимания. Доктор подходил больше всех. Хотя выглядел он не очень привлекательно – излишне упитан и казался неуклюжим, но был ещё не стар и мог доставить женщине удовольствие. Лоис по-всякому пыталась соблазнить Эммиса: принимала соблазнительные позы, откровенно и призывно улыбалась, словно невзначай оголяла какую-нибудь часть тела. Но доктор словно не замечал стараний девушки. И тогда она решила действовать прямо, здраво рассудив, что в этом случае атака предпочтительнее осады. В следующий раз, когда Эммис пришёл в её тесную комнатку и расположился на единственном стуле, Лоис приступила к «телу»:
– Ты женат, док?
– Нет… А почему это тебя вдруг заинтересовало?
– Я хочу переспать с тобой… Приходи сегодня вечером, я отпущу служанку пораньше.
Эмми на мгновение потерял дар речи от такого откровенного предложения. Эта девушка не переставала удивлять его.
– А почему именно со мной? – наконец собрался он с мыслями.
– Потому, что ты мне нравишься, а я сплю только с теми, кого хочу…
– Это так неожиданно… Даже не знаю, что сказать…
– Может, я тебе не нравлюсь?
– Нравишься… Ты очень привлекательная особа, очень… Но что скажет гритор?
– При чём здесь гритор? – удивилась Лоис. – Я не давала обета воздержания… Или он держит меня для себя?
– Я не знаю его намерений… Но то, что ты свободно разгуливаешь по замку, и твой неопределённый статус, наводят на некоторые размышления.
– У гритора есть супруга?
– Она умерла полгода назад, не оставив наследников. Она была слабой женщиной, и все годы замужества проболела.
– Бедный гритор, – сочувственно покачала головой девушка. – Значит, ему нужна утешительница?
– У него есть любимая наложница.
– Вот и славно! Думаю, если бы у гритора были на меня виды, он давно бы предпринял какие-либо шаги. Прошло уже достаточно времени… Так что, док, не думаю, что он будет ревновать. Приходи сегодня вечером… Я не люблю дважды повторять приглашение. Если не придёшь сегодня – не придёшь никогда.
– Я обязательно приду, – решился Эммис.
Лоис редко ошибалась в мужчинах. Доктор, несмотря на тучность и кажущуюся неповоротливость, оказался неплохим любовником. Он был ласков, послушен и вынослив. Он умел доставить женщине наслаждение и получал удовольствие сам. В общем, Лоис провела чудесную ночь.
Глава 6
Прошёл почти месяц. Как-то перед обедом к Лоис пришёл личный прислужник гритора и сообщил, что господин требует её к себе. Лоис не стала задавать вопросов «зачем» и «почему», а молча последовала за прислужником. Он привёл её в личные апартаменты гритора, которые занимали весь второй этаж северного крыла замка, в небольшую уютную комнатку, в которой был сервирован круглый столик на двоих. Прислужник усадил девушку и удалился.
Спустя несколько минут появился гритор. Он был одет в простой домашний костюм и выглядел ещё невзрачнее, чем всегда. Лоис поднялась и вежливо поклонилась, но он лишь небрежно взмахнул рукой.
– Садись, – сказал он, усаживаясь на своё место. – Надеюсь, ты не откажешься пообедать со мной?
– А разве в вашей стране принято есть с рабами за одним столом?
– А разве ты рабыня? – вопросом на вопрос ответил гритор.
– Не знаю… Как сказал один человек, мой статус неопределённый.
– Верно сказано…
– Вы уже приняли решение?
– Да.
Больше гритор не проронил ни слова и приступил к трапезе. Лоис тоже не посмела продолжить расспросы, терпеливо ожидая продолжения разговора.
В конце обеда, когда прислужник принёс напитки и сладости, гритор откинулся на спинку и молча уставился на девушку. Лоис невозмутимо жевала пирожное, хотя ей больше всего хотелось запустить им в непроницаемое лицо господина, чтобы заставить его говорить.
– Почему же ты не спрашиваешь, какое решение я принял? – сдался, наконец, гритор.
– Вы сами об этом скажете, когда посчитаете нужным.
– Тебе всё равно, как я решил?
– Нет, конечно… Надеюсь, это не последняя трапеза приговорённого?
Гритор выдержал драматическую паузу, чтобы немного помучить девушку, и обронил:
– Нет…
– Не думаю, что вы согласитесь отпустить меня.
Гритор вновь помедлил, словно обдумывая эту мысль, и отрицательно качнул головой.
Лоис пристально посмотрела в его прозрачные рыбьи глаза и недоверчиво произнесла:
– Неужели вы решили выдать меня замуж?
– Да, – без промедления ответил гритор. – Я подумал, что Марлозу могут пригодиться твои уникальные способности.
– Марлозу или вам?
– Мне – нет. Может, кому-то другому. С ошейником и в цепях ты вряд ли станешь добросовестно выполнять свои обязанности, а свободной и за плату – да. Ведь ты наёмник, не так ли?
– Да, я наёмник… А кто мой будущий супруг? Надеюсь, он достаточно дряхл или смертельно болен, чтобы его скоропостижная смерть не выглядела слишком подозрительно. В ином случае мне придётся очень постараться…
– А если он молод и красив, ты тоже будешь жаждать его смерти?
– Все равно, он может мне скоро наскучить, а я не думаю, что он смирится, когда я заведу себе любовника.
– Ты так телесно несдержана?
– В общем, нет… Но я исповедую религию своих наставниц по Школе Меченосцев. А она гласит, что мужчины – люди второго сорта, и должны служить женщинам лишь для удовлетворения их природных инстинктов. Виолки сами выбирают себе мужей и живут с ними лишь до тех пор, пока они им нравятся.
– Уверен, твоему будущему супругу не понравится эта религия.
– Ему придётся или смириться, или умереть.
Гритор вдруг рассмеялся тихим, словно скрытым смехом. Лоис впервые видела, как смеётся гритор, и с удивлением смотрела, как мелко трясётся его тело, а ухоженные пальцы прикрывают рот.
– Думаю, это будет тяжело сделать, – отсмеявшись, произнёс он. – Я имею в виду, убить его…
– Почему? – пожала плечами девушка. – Он что, бессмертный?
– Нет… Но он такой же, как ты.
– «Меченый»? – ещё больше удивилась девушка.
– Нет, не «меченый»… Он просто наёмный убийца, мастер своего дела.
– Вы решили выдать меня за преступника? – изумилась Лоис. – Возможно, он в тюрьме и ждёт казни? – добавила с надеждой.
– В Марлозе наёмный убийца такое же уважаемое ремесло, как, например, кузнец. Так что твой будущий супруг на свободе и достаточно богат – тебе не придётся голодать или самой стоять у плиты, ведь ты этого не умеешь. Я уже говорил, что он мастер своего дела, и редко сидит без работы.
– Вероятно, в вашей стране нет тюрем и преступников, коль убийство на заказ не считается преступлением.
– Убийство – преступление, и за него полагается каторга или смертная казнь.
– А как же тогда…
– Наёмный убийца не убивает, кого попало. Его нанимают для совершения кровной мести, если мститель по каким-либо причинам не может совершить её сам. Его нанимают для поиска беглых преступников или рабов, которых он убивает по желанию хозяина. Иногда его нанимают для охраны важной персоны, если ей грозит опасность. А ещё его нанимают, чтоб тихо и без огласки убрать неверную жену, если муж или его родственники не желают скандала.
– Если это всё законные убийства, что же тогда считается незаконным?
– Убийство из ревности, в пьяной драке, при ограблении, в припадке ярости… Их много. Я не судья и не сведущ во всех законах. Главное – у нас не поощряются собственноручные убийства. Лучше обратиться к специалисту, а его услуги стоят недёшево. Поэтому не каждый может нанять убийцу, а значит, не так много преступлений. К тому же, наёмный убийца убивает жертву быстро и наименее мучительным способом.
– Очень странные законы в вашей стране… – пробормотала девушка. – Значит, вы решили и меня сделать наёмным убийцей?
– Это будет зависеть от тебя и желания твоего супруга… Или ты можешь работать по специальности – телохранителем.
– Защищая своего нанимателя от посягательств собственного мужа, которого нанял его враг? – засмеялась Лоис.
– А это уж вы договаривайтесь между собой…
– Господин гритор, вы самый коварный человек, которого я до сих пор встречала! – с восхищением воскликнула девушка.
– Я просто отплатил за насмешки, которыми ты осыпала меня в нашу первую встречу.
– К тому же вы и злопамятны…
– Есть грешок, – улыбнулся гритор. – Кстати, Элиан сам выразил желание жениться на тебе.
– Он согласен жениться на мне, ни разу не увидев?
– Он тебя видел. Элиан был у меня в тот день, когда ты чуть не оскопила Серуда. Он сказал: «Вот единственно достойная меня женщина. Я бы женился на ней, будь она даже страшнее болотной ведьмы». Как ты сама, вероятно, понимаешь, ни одна обычная девушка добровольно не согласится выйти замуж за наёмного убийцу, равно как и за палача. Потому удел этих двоих – одиночество или нелюбящая супруга. Так что ты не прогадаешь, выйдя замуж за Элиана – получишь любящего и заботливого супруга, который будет дорожить тобой, как большой ценностью.
– Вы словно уговариваете меня…
– Элиан поставил условие, что ты должна добровольно согласиться на брак.
– И если я откажусь…
– … То останешься моей пленницей и станешь рабыней.
– Выбор невелик, – хмыкнула Лоис. – А можно мне увидеть жениха, прежде чем я произнесу «да»?
– У нас так не принято. О свадьбе договариваются родители или представители сторон, а молодые видят друг друга впервые перед алтарём.
– Но он меня уже видел!
Гритор молча улыбнулся, и Лоис поняла, что настаивать бесполезно.
– Вы решили стать моим папочкой? – перешла она на насмешливый тон.
– У тебя ведь нет родителей.
– Но я уже достаточно взрослая, чтобы решать сама за себя.
– Ты моя пленница, поэтому решать буду я.
– Да, простите, я совсем забыла… – насмешливо поклонилась девушка. – А вы не боитесь, что, став женой наёмного убийцы, я захочу вам отомстить и натравлю на вас своего мужа?
– Нет, неблагодарная… Элиан мой кровный родственник. Да и что я сделал тебе плохого? Лечил, оберегал, хотя мои люди требовали твоей крови. Я нашёл тебе единственного мужа, который в силах защитить тебя от мести убитых тобой воинов…
– А разве они не могут нанять другого убийцу?
– В моём округе Элиан единственный. К тому же среди людей этого ремесла существует круговая порука, неписаный закон – никогда не охотиться друг за другом или за членами семей. Так что если кто-то захочет твоей смерти – ему придётся сделать это собственноручно, а это, во-первых, незаконно, а во-вторых, опасно для здоровья. Да и любой дважды подумает, прежде чем выступить против мортрира – так называют у нас наёмного убийцу… Ну, что скажешь?
– Даже не знаю… Может, мне лучше остаться вашей рабыней? Вы такой добрый и заботливый хозяин… Вдруг Элиан чёрствый, холодный и ревнивый?
– Не думаю… Я достаточно хорошо знаю Элиана. Он сдержан, спокоен и непоколебим, как скала.
– С другим характером он вряд ли смог стать тем, кем есть… – Девушка вздохнула, потерла пальцем кончик очаровательного носика и кивнула. – Я согласна, мой господин. Надеюсь, я найду с ним общий язык, если Элиан такой, каким вы его описали…
– Я уверен, что найдёте, – усмехнулся гритор.
Глава 7
Свадебные торжества оказались скучным и утомительным времяпровождением. Церемония в храме была назначена на полдень, но всё в замке гритора пришло в движение с рассветом. Над девушкой трудились половина горничных замка. Сначала её целый час вымачивали в ванне с душистой водой, затем тщательно втирали в кожу ароматные масла, отчего она приобрела мягкость и бархатистость и стала благоухать, как цветущий сад. После её долго наряжали в изысканные одежды – гритор взял расходы на себя, чтобы сделать приятное родственнику. После искусный парикмахер, специально привезённый из города, долго трудился над причёской невесты: завивал, укладывал, сплетал и прикалывал. В конце всех этих мучений Лоис стала выглядеть так очаровательно, что даже в рыбьих глазах гритора появилось восхищение.
Завершающим штрихом стало украшение невесты. Жених прислал шкатулку с драгоценностями, которые он желал видеть на супруге в день свадьбы: великолепные браслеты, серьги, кольца, перстни, ожерелья и чудесная бриллиантовая диадема. Когда всё это богатство нацепили на девушку, она засверкала, как новогоднее дерево. Кстати, с серьгами вышла накладка, так как уши девушки были не проколоты – зачем солдату серьги? Но доктор Эммис быстро и безболезненно проделал всё необходимое, и длинные бриллиантовые серьги (они шли в комплекте с диадемой) закачались на изящных ушках.
Перед самым выходом из дома Лоис, как в саван, закутали в тонкое покрывало из полупрозрачного шёлка, так, что снаружи не осталось ни кусочка открытого тела, и она почти ничего не видела, посадили в закрытый паланкин и понесли в храм.
Жених ожидал невесту внутри храма. Снаружи толпились любопытные, пришедшие поглазеть на молодых. Две прислужницы ввели девушку, держа под руки, так как она не могла передвигаться самостоятельно из-за стеснявшего движения покрывала, и поставили рядом с женихом. Лоис пыталась рассмотреть его сквозь пелену шёлка, но видела только размытую высокую фигуру.
Священник начал обряд бракосочетания. Он, то неразборчиво бубнил, то подвывал, воздевая руки вверх, то кропил молодых водой, то посыпал зерном, то заставлял их повторять слова непонятной молитвы. Наконец, храмовый служка принёс поднос, на котором лежали два золотых чеканных браслета, украшенных мелкими драгоценными камнями. Элиан взял один и надел на запястье своей правой руки. Затем взял второй и повернулся к невесте. Лоис, предупреждённая ранее, с трудом высвободила из складок покрывала руку и протянула жениху. Тот надел на неё браслет и тут же заиграла музыка. В храм хлынули друзья, родственники и просто зрители, поздравить молодых. Элиан снял с головы девушки покрывало и наклонился, чтобы поцеловать.
Лоис впервые увидела своего таинственного супруга.
Его лицо имело правильные черты, чистую загорелую кожу, твёрдый красивый рисунок губ. Его можно было бы назвать красавчиком, если бы не жёсткий, холодный, пронзительный взгляд стальных серых глаз, от которого становилось не по себе. Когда этот взгляд остановился на девушке, ей показалось, что Элиан примеряется, как лучше её умертвить: набросить на шею удавку или пронзить сердце стилетом?
– Не смотри так, – прошептала Лоис, – а то я обделаюсь от страха…
Элиан на мгновение задержался, но его взгляд не изменился ни на йоту. Затем коснулся сухими твёрдыми губами губ девушки. Язык властно и уверенно проник ей в рот и нежно пробежал по внутренней поверхности нёба и щёк. Да, целоваться Элиан умел, и это уже обнадёживало.
Затем он взял её за руку и вывел из храма. Снаружи собралась ещё большая толпа, в основном, молодые девушки. Элиан снял с Лоис покрывало и бросил его в толпу. Девушки кинулись к нему, как хищники на беззащитную жертву. Они рвали его друг у друга из рук, и через мгновение от покрывала ничего не осталось, а счастливицы спешили домой, пряча под плащами шёлковые куски.
– Зачем ты это сделал? – удивилась Лоис.
– Таков обычай… Каждая, которой достался кусок покрывала, уверена, что вскоре тоже выйдет замуж.
Элиан подхватил супругу на руки и, под восторженные крики толпы, отнёс в открытую украшенную коляску, запряженную парой великолепных рысаков.
– Это всё твоё? – поинтересовалась Лоис, усаживаясь на мягких сиденьях.
– Конечно… Теперь и твоё тоже.
Элиан взял в руки вожжи, хлестнул коней, и коляска помчала по улице, распугивая прохожих и собак.
Дом Элиана стоял на тихой зелёной улице, от которой его отделяла высокая каменная стена и тенистый сад. Сейчас ворота во двор были распахнуты. Молодожёнов встречали слуги с зелёными ветками в руках. Элиан вновь подхватил девушку на руки и внёс в дом.
Свадебные столы были поставлены на первом этаже, в огромном холле, освещаемом светом светильников и масляных ламп, так как по конструкции он был мрачным и тёмным. Но сейчас он был красиво украшен и в нём царили радость и веселье. Молодые сели во главе стола, многочисленные гости заняли свои места, и свадебное пиршество началось. Горы хлеба и мяса, соусы и желе вмиг исчезали, как и вино из бочонков. Все шутили, смеялись, то тут, то там вспыхивали споры – вино развязало всем языки. Лоис вначале тоже налегла на еду – она с утра не имела во рту ни крошки. Но быстро насытилась и с любопытством начала рассматривать гостей. За столом присутствовали представители всех сословий: и купцы, и ремесленники, и вельможи, и воины. Все пили, ели и болтали, как равные. Прислужники и рабыни разносили еду и убирали со стола, их без стыда лапали и щипали, а те хихикали и визжали. Одним словом, обстановка была полностью свободной и непринуждённой.
Когда Лоис надоело созерцать гостей, она переключила внимание на супруга. Элиан сидел, неподвижный и равнодушный, словно присутствовал не на собственной свадьбе, а на скучном богослужении. Девушка легонько похлопала его по руке и насмешливо сказала:
– Расслабься, милый… Это не похороны, а свадьба.
Элиан посмотрел на неё своим ужасным взглядом, и его твёрдые, словно вырезанные из камня губы, тронула едва заметная улыбка.
– Ты умеешь веселиться? – продолжала Лоис. – Улыбайся, шути! А то можно подумать, что это тебя принудили к браку, а не меня.
Взгляд Элиана помрачнел, хотя трудно представить, как это возможно.
– Ты вышла за меня не по своей воле?
– А ты думал, я с детства мечтала о замужестве? Если бы у меня был выбор, я предпочла бы остаться свободной женщиной… Но из двух зол выбирают меньшее, и рабству я предпочла замужество.
– Надеюсь, я тебе хотя бы не противен, – сдержанно произнёс супруг.
– Нисколько. Ты симпатичный парень, несмотря на твой убийственный взгляд… Целуешься ты прекрасно, надеюсь, в постели тоже хорош.
Элиан вновь посмотрел на жену и процедил:
– Мне говорили, что ты не девушка… Это правда?
– Сущая правда, – нисколько не смутилась Лоис. – Я уже и забыла, когда потеряла девственность. Это было так давно…
– Ты не была замужем?
– Конечно, нет! Зачем нужен муж, если вокруг столько красивых мужчин?
– Надеюсь, я женился не на шлюхе, – холодно обронил Элиан
– А об этом, милый, надо было думать раньше, – засмеялась девушка.
Свадьба шла своим чередом. Когда гости насытились и выпили достаточно для поддержания хорошего настроения, столы отодвинули к стене, а на освободившееся пространство вышли приглашённые акробаты и жонглёры. Их приветствовали радостными криками.
Представление было в самом разгаре, когда Элиан взял жену за руку и тихо произнёс:
– Пора исчезать…
– Почему сейчас?
– Все заняты зрелищем, и никто не увидит, как мы ушли.
– Это тоже такой обычай?
– Да.
Они тихонько выбрались из-за стола и юркнули в дверь, которая находилась за их спиной. Чёрным ходом поднялись на второй этаж и вошли в приготовленную для молодых спальню. Она была убрана роскошно: богатые драпировки, мерцающие золотым и серебряным шитьём, покрывали все стены, кроме тех мест, где находились окна, на которых блестели позолоченные ажурные решётки. Похожая, но более тёмная ткань, скрывала потолок, образуя роскошный купол, на котором золотые и серебряные блёстки напоминали звёзды. На низком помосте перед камином было устроено широкое ложе, покрытое золотистой тканью и усыпанное алыми цветочными лепестками. По обе стороны от ложа стояли низкие столики, на которых теснились кувшины и графины с укрепляющими напитками и лёгкими винами, вазы с фруктами и блюда со сладостями, и горели ароматные свечи, создавая в комнате бодрящую весёлую атмосферу.
Лоис оглядела всю эту роскошь и воскликнула:
– Великолепно! Дорогой, ты, случайно, не принц?
– Нет, – в холодном голосе Элиана проскользнуло удовольствие. – Просто, у меня скопилось немного денег, и я не знал, куда их потратить… Я хотел, чтобы тебе понравилось.
– Мне нравится, очень нравится… – проворковала девушка, поворачиваясь к мужу. – А что обычай велит делать сейчас?
– Обычай молчит на этот счёт…
– Тогда… – Лоис приподнялась на цыпочки, обхватила мужа за шею и нежно поцеловала. – Как мы проведём нашу брачную ночь? Ты отдашься мне или я тебе?
– У меня не очень большой опыт в этом деле, – признался Элиан. – Женщины избегают меня, наложницы боятся. Я не люблю брать женщину, которая боится меня, поэтому в моём доме нет наложниц.
– Я нисколько не боюсь тебя, дорогой, – продолжала мурлыкать Лоис, прижимаясь к супругу всем телом и нежно трясь, словно кошка. – Мы ведь два сапога пара, оба убийцы.
Элиан привлёк жену с неожиданной страстью и начал горячо и беспорядочно целовать. Казалось, внутри мужчины прорвало плотину, и поток долго сдерживаемых чувств выплеснулся наружу. В мгновение ока он изорвал прекрасный наряд в клочья, оставив на девушке лишь украшения и изящные парчовые туфельки. Он покрывал её тело страстными сильными поцелуями, оставляя на золотистой коже красные пятна; он ласкал её нежно и возбуждающе; он подхватил её на руки и швырнул на ложе, словно властелин покорную рабыню. Его одежда тоже полетела на пол, и перед взглядом девушки предстало пропорционально сложенное, мускулистое, сильное тело самца, покрытое гладкой загорелой кожей.
– Я сделаю для тебя всё, что ты пожелаешь… – прошептал он, опускаясь на ложе. – Только люби меня… Люби и никогда не бойся… Никогда…
– Милый, как бы я не напугала тебя… – засмеялась Лоис, прижимаясь к горячему телу супруга.
Эта ночь была самой бурной и сумбурной в жизни девушки. Никогда она ещё не встречала такого странного мужчину. Элиан был то возбуждён, горяч и напорист, как олень во время гона, а то покорен, нежен и ласков, словно неискушённый юноша. То лежал, отрешённо глядя в потолок, и никакие ласки не могли его расшевелить. А то, вдруг, без лишних предисловий, подминал девушку под себя, и работал неутомимо и долго, как заводной.
Уснули они, когда утренний свет заглянул в окна и приглушил свет свечей. Элиан крепко обнял супругу, прижал к себе и так и уснул, не выпуская из объятий.
