Ирина Ивочкина
Изгнанник. Книга первая. Проснись, хранитель Юга, я с тобой
Яо и Вера. Вера меняет свое мнение о Юге. Рассказ об изгнании
– Нет, ты представляешь? – Вера влетела в лабораторию, едва не сбив стул на каучуковых колесиках, который использовал Яо, чтобы перемещаться вдоль стола с планами и чертежами. Яо, сосредоточенный на оптимизации магнитного поля, в этот момент жевал карандаш. – Я ему финики с черносливом принесла из песочницы, а он отмахнулся от меня и равнодушно кивнул. Даже спасибо не сказал. А потом, когда Ирай влетел в его башню, – последние слова она исказила. Откровенная неприязнь Веры к мальчику проявлялась дергаными размахиваниями рук и, гримасничая, она продолжила, – вскочил на ноги и увлек его куда-то наверх. Ну что это такое? Я разве заслужила такое отношение?
– Подожди-подожди, – парень убрал погрызенный карандаш за ухо и помотал головой, – это ты сейчас о том мальчике, которому мы искали питомцев?
– Угу, о нем. Паршивец мелкий! И все его холят, оберегают. Трясутся над ним, заботятся, словно еще миг и он разлетится на осколки. Ну за что мне все это?
– Вера, ты ревнуешь? – удивился Яо.
– Я? – раскатисто взревела девушка, выпучив глаза. – Я? Да кого тут можно ревновать? И к кому? Он живет у Суммана всего несколько лет, а уже удостоился чести Темного хранителя.
– Ты ревнуешь, – вынес свой вердикт помощник.
– Не говори ерунды. Это глупо – ревновать ребенка к своей семье.
– Что ж, пусть так. Можешь врать мне, но себя не обманывай. Ты закончила?
Вера нахохлилась, словно озябший птенец, и коротко кивнула.
– Тогда, посмотри на эти чертежи. Я, наконец, придумал, – он возвел руки к потолку и закатил глаза, – как нам соединить все детали, чтобы эта машина сдвинулась с места, когда в ней будут сидеть люди. Вот тут и тут нужен ресивер, который будет служить накопительной системой и под давлением подавать топливо – вот сюда, в мотор. Я подумал: может, в качестве топлива будем использовать дрова, как для парового двигателя? Надо что-то безопасное. Вот эта штука нужна для ускорения. А вот здесь поместим катушку, которая будет работать под напряжением – значит, нужен изолятор, чтобы концентрировать силу тока на ногах. Ты слушаешь меня?
– И почему его все так любят? – Вера уставилась на Яо. – Вот почему все так любят красавчиков вроде тебя и не могут удержаться, чтобы не похлопать их по плечу или потрепать по волосам?
– Меня никогда не хлопали и не трепали.
– Не такой уж ты и красавчик, если что…
– Снова противоречишь сама себе. Отлично… Я понимаю, ты сегодня не в духе и не готова вносить изменения в проект и заниматься работой. Позволишь мне сделать все самому?
– Твори, волшебник. Делай, что хочешь, – она махнула рукой и забралась под стол. Девушка растянулась на подушке и закинула ногу на ногу.
– Вера, – тихо позвал парень. Не видя под столом ее лица, он решил, что она уснула. После ее вопросительного «Хм?» Яо продолжил: – Ты же не поэтому так изменилась в отношении этого мальчишки?
– Ты очень проницателен, помощник, – в ее голове слышалась горькая улыбка. – Он нарушает границы дозволенного. Был пойман за ночными любовными похождениями к другой хранительнице.
– И что в этом плохого? – Яо вытер руки о рубашку и подошел к столу, чтобы лучше видеть Веру.
– Между хранителями не может быть отношений, – отчеканила девушка.
– Хм. Это работает, только если ты признан хранителем, или обладание Даром тоже исключает отношения? – участливо поинтересовался Яо.
– Я не знаю, – равнодушно пожала плечами Вера.
– А кто это решил?
– Я не знаю, – начиная раздражаться, Вера поджала губы.
– А с чего такая уверенность? – наседал на нее темный.
– Яо, отстань, я не знаю! – гаркнула хранительница.
Помощник нахмурился и прислонился к столу, устремив свой взгляд на машину. Он постукивал пальцами о край стола, дико нервируяВеру монотонным звуком.
– Я предложила Вите изгнать Югу из семьи. Это был лучший выход.
– Ты чего сделала? – Яо наклонился так, что их взгляды встретились. Гневный взгляд остудил пыл девушки: она сжалась, как перед ударом и опустила глаза.
– Но это решение! – выпалила она в свою защиту.
– Ты хорошо подумала? Ты хоть на миг представляешь, что сделала? Изгнать мальчишку? Тебе наверняка полегчало от своей значимости и высокомерия? А то, видите ли, «несправедливость», «забота»! – кривлялся Яо, язвя противным гнусавым голосом.
– Да как ты смеешь? Это вообще не должно тебя касаться!
– А зачем тогда рассказала? – лютовал Яо.
– Ты сам вынудил меня! – начала оправдываться Вера.
– Меня не будет в мастерской некоторое время. Не ищи. Сам вернусь… наверное, – Яо схватил свою рубашку и дематериализовался прямо в воздухе.
***
– Сумман, что же делать! – Вита мерила шагами обеденный зал. Ее грудь, туго обтянутая кожаным с меховой оторочкой жилетом, вздымалась от частых неглубоких вздохов, а глаза в ужасе расширились. Тяжелое теплое платье, расшитое красным орнаментом, колыхалось волнами от шагов, а длинная тугая коса била по его подолу.
– Почему ты не оставила ее там, где нашла? – Сумман сидел во главе стола, как обычно, сведя руки в замок вокруг своей кружки с успокаивающим отваром трав. Его видимое спокойствие нарушало равномерное постукивание ногой о пол.
– Она бы погибла, – возмутилась девушка.
– Одной проблемой меньше, – пробубнил старший хранитель себе под нос и пригубил напиток. Вита остановилась, как вкопанная.
– Мы бы тоже, – быстро преодолев расстояние до стола, она уперлась кулаками в стол и с нажимом произнесла: – Она хранитель, а ты сам знаешь, что дар распределяется на нас всех.
– Я ее не выбирал! – прогремел Сумман, гневно взирая на Виту. Его взгляд ее не пронимал – хранительница лишь повела плечом, уверенная в правильности принятого решения.
Что-то тревожило ее больше, чем само существование девочки как хранительницы дара. Старший брат видел внутренние метания сестры, и неведение изматывало и утомляло, но выпытывать у Виты ее тайну он не собирался – придет время, и она сама все расскажет. Сумман обычно сам выбирал хранителей, но в этот раз Вита отважилась привести в семью нового члена самостоятельно. Сумман был недоволен и всем видом показывал свое пренебрежение и равнодушие к судьбе Нуут.
Сумман хмурил брови и рассматривал ожидающую реакции Виту. Она высоко подняла голову и задрала свой прелестный маленький нос. Несломленная, гордая, она расправила плечи и теперь внимательно смотрела на Суммана, изогнув одну бровь.
Ему вспомнилась их первая встреча много веков назад. Он, потерянный и разрушающий все на своем пути, шел в неизвестном направлении. Он искал помощи, ждал знака свыше, и на его путь вышла она. Вита тогда была простой жительницей деревни, непримечательной молодой девушкой, работающей на полях вместе с другими членами общины. Она трудилась, собирая сено в снопы.
Сумман сжег почти полполя, когда люди заметили приближение дыма и пламени и бросились бежать к селению. И только Вита кинулась спасать посевы. Заводь правого притока реки Сетны снабжала водой селения и орошала поля в засушливые дни лета. Большая мельница, крутя лопастями, захватывала воду и несла ее к центру деревни. Каналы, проведенные вдоль посевных культур, закрывались перемычками, не давая лишней воде поступать в землю. Именно туда и побежала Вита. Она перенаправила водостоки и открыла перемычки, чтобы остановить пожар, пожирающий посевы. Вода, почувствовав свободу, понеслась вперед шумным потоком.
Ее опаленное солнцем лицо покрылось потом. Из туго повязанного платка выбились пара прядей волос и прилипли ко лбу. Но Вита не остановилась – она снова побежала в поле, где могли остаться люди, спрятавшиеся в палатках от полуденного солнца.
Сумман стоял в отдалении и наблюдал за передвижениями хрупкой девушки: она окликала односельчан, предостерегая об опасности, заглядывала под навесы, и, не найдя никого, бежала дальше. Сумман хмурился и пытался обуздать свою огненную силу.
Только когда Вита убедилась, что спасать больше некого и устремила свой взгляд вдаль, чтобы проверить, что огонь не движется дальше, она увидела его. Он высился среди пляшущего вокруг дыма, а его силуэт облизывали языки пламени. Не раздумывая ни мгновения, она снова побежала, только теперь в его направлении. Сумман, пораженный ее безрассудным поступком, сделал над собой неимоверное усилие, чтобы усмирить рвущуюся из своего тела силу. Навредить девушке было для него самым страшным наказанием. Обуреваемый гневом за слабость, упал на колени. Девчонка приближалась, а время неумолимо утекало, насмехаясь над Сумманом. Он не мог обуздать огонь. Все тело трясло от напряжения, челюсти были сведены до скрипа в зубах, и с губ сорвался непроизвольный стон, когда ослабевшее тело ничком упало в пепел, подняв пыльный шлейф вокруг тела.
– Эй, очнись, – она толкала его в плечо, пыталась перевернуть на спину, но его размеры не позволяли этого сделать. – Ну помоги же мне! Велин Всемогущий! Где вас только таких, здоровенных детин, делают? – Ей пришлось приподнять его голову, чтобы он не дышал пеплом, уткнувшись лицом в землю. Сумман уперся рукой в пыль и, собрав последние силы, перевернулся на спину. Голова Суммана опустилась на ее колени. Их глаза встретились. Лицо Сумана рассматривала девушка с ярко-синими глазами и добродушной усмешкой. Она провела по его щеке огрубевшей от работы ладонью, смахивая грязь. – Ну, здравствуй.
– Здравствуй, – проскрипел он. Ее заботливые движения рук и теплое сияние глаз привели его в замешательство. Сумман осознал, что он зло! Он яростная разрушающая сила! Но не смог превозмочь свою жажду жизни.
– Все в порядке? – девушка нахмурила брови, когда увидела слезы, скопившиеся в мужских глазах. – Э, братец, нет. Не сегодня. Давай мы тебя поставим на ноги, а потом вместе поплачем? Меня Вита зовут, а тебя?
– Сумман я.
– Сумман. Какое странное имя, не здешнее. Откуда ты, Сумман?
– Прости меня за то, что я сейчас сделаю… – проронил тогда он и, собрав все силы, чтобы поднять отяжелевшую руку, приложил ладонь к ее груди. Тут же сила, что вилась в нем необузданными вихрями, полилась в ее хрупкое тело. Спину Виты выгнуло, руки раскинулись в разные стороны, и Вита стала сотрясаться от частых вибраций, словно ее, как подушку, равномерно набивали пером.
– Сумман! – притопнув ногой, поторопила его Вита, вырвав того из теплых воспоминаний их знакомства. Стыд и вина, грузом лежавшие на плечах старшего хранителя, снова свалились на него, с еще большей силой придавливая к земле.
– И что ты предлагаешь теперь с ней делать? – Сумман даже мотнул головой, чтобы полностью вернуться в сегодняшний момент и продолжить разговор.
– Не с ней, – Вита опустила тяжелые веки и глубоко вздохнула, – не с ней, Сумман. Нам нужно уговорить Югу уйти. Он уже взрослый – справится.
Сумман возмущенно вскинул на нее взгляд. Он был наставником юного хранителя, и отправлять неопытного юношу одного восвояси в столь раннем возрасте казалось ему опасной затеей.
– Не насовсем… Чего ты так уставился на меня? Он будет приезжать два раза в год, как и раньше, только на время ритуала Единения. Так будет лучше для всех. Его тьма множится, ты же сам видишь. Меня это пугает.
– Но ведь ты сказала, что это ее сила восполняет силы Юги. Так в чем же виноват мальчишка? Она делает его неуязвимым? – Вита кивнула. – И что в этом плохого? Нужно приложить больше усилий, чтобы научить его владеть даром, вот и все.
– Сумман, не все могут справиться с пределом своей силы, не сравнивай себя с ним. Он еще совсем юн.
– Зря я тогда рассказал тебе о Бените, – хранитель закрыл лицо руками и растер уставшие от напряжения лоб и глаза. Свою возлюбленную он нашел на Срединном континенте, на полуострове Виты, в том самом селении, откуда забрал свою первую помощницу и первую хранительницу. Под грузом вины он часто слонялся по возродившимся после пожара полям. Вита тогда спасла его, разделив с ним его дар – точнее, он принудил ее так поступить, но, если бы в тот день они не встретились, как знать, может, он бы погиб.
Бенита занималась земледелием, как и множество женщин: работала в поле, срезая серпом посевы пшеницы. Ничем с первого взгляда не примечательная девушка с русыми волосами и пронзительно карими глазами покорила каменное сердце Вечного. Он забрал ее на свои земли, боготворил, одаривал мехами и драгоценностями, носил на руках, пока в один прекрасный день Яблоневика она не ушла от него. Ничего не объяснив, просто скрылась. Вспоминать те страшные дни Сумману не хотелось, хотя с тех пор прошло больше десяти лет. Рана на сердце так и не зажила.
– Чем тебе так не угодил Юга?
– Сумман, он приходит к ней. Преодолевает расстояние за считанные мгновения и проводит в ней ночи напролет. Они вместе читают книги, едят. Он кормит ее, понимаешь?
– Они прежде всего дети. Первая привязанность – это нормально. Вспомни себя в их возрасте. Ты тоже пряталась в лесу с парнем… Забыл, как зовут его… Этро… нет… Тру…
– Сумман, он сможет узнать наши тайны. Да, сейчас мы ограждены от его силы единым даром. Но когда-нибудь он узнает. Узнает твои тайны. Он сможет справиться с любым из нас. Готов ли ты поступиться величием и властью ради брата? Послушай, не просто так именно ты стал старшим хранителем!
Сумман задумался.
Куан. Сон. Блуждание в туманной тьме.
333 год от создания мира Велина
Куан боролся со сном, как мог. Пил литрами каньо, добытое в сражении с братом. Светогору категорически не нравился запах этого пойла, и приносить его в общую спальню светлый запретил. Но Куан решился на противоборство и, чтобы еще хотя бы пару часов полежать, ни о чем не беспокоясь, упивался напитком.
Натренированные мышцы жгло. Несколько дней он изводил себя сражениями на плацу и изнурительными силовыми тренировками. В глазах мерцало, и пелена усталости наваливалась на веки, заставляя их закрыться. Сны, которые посещали парня, все чаще выбивали из нормальной жизни на несколько дней. Свет, что касался его кожи, словно во сне, запирал его тени глубоко внутри. Чтобы вызвать их для перемещения, приходилось прикладывать все силы, и он едва не терял сознание от натуги.
– Куан, ты здесь? Фу, мерзость, опять ты провонял все вокруг своими помоями, – Светогор напряженно мерил комнату шагами и бубнил себе под нос, собирая вещи в очередной поход на плато. Своим монотонным голосом Светогор, сам того не желая, убаюкивал Куана.
– Что ты обычно делаешь, чтобы не спать? – глаза Куана закатывались, и брат казался ему размытой фигурой, мелькающей в полумраке пещерных стен.
– Сколько ты уже изводишь себя? – светлый остановился и стал внимательно рассматривать Куана.
– Пять, а может, шесть дней. Не уверен.
– Хм, – Светогор приблизился и, растопырив веки двумя пальцами, всмотрелся в покрасневшие белки глаз своего брата. – Думаю, тебе поможет только сон.
– Мне уже ничто не поможет.
– Странная тренировка, хотя похвально, что ты испытываешь свои возможности до предела.
– Так что?
– Я стараюсь не напрягать свое тело, чтобы всегда быть в форме. Но однажды я не спал пару дней. Мне не понравилось. Мне хотелось убивать.
– Мне такое не подходит, – пробурчал Куан. Сердце бешено колотилось от выпитого напитка. – Вот думаю, если еще выпью… – он зевнул и повернулся на бок, подперев подушку кулаком.
– Ага, то лопнешь и обмочишь штаны. Спи, брат, – Светогор накрыл Куана покрывалом и тихо вышел из спальни.
…Туман клубился вокруг ног серой дымкой, а вдалеке темной стеной стоял густой лес. Ветер стонал среди стволов, раскачивая толстые ветви и жутко шелестя листвой. Куан обреченно выдохнул и закатил глаза. Он нервно провел ладонью по волосам и бросился бежать через валежник.
Каждый раз этот сон начинался одинаково. Продираясь через колючки кустов и сухие крючковатые ветви деревьев, он разрывал одежду, царапая руки и лицо. Все словно противилось его движению вперед. Останавливало. Заставляло замереть и повернуть назад. Но он упорно двигался вперед, зная, что нужен там, на окраине.
Его ноги проваливались в мягкий мох, и их засасывало чвакающее густое месиво. Куан рывком вырвался из трясины и, переведя дух, снова рванул вперед. Оступившись, он споткнулся о поваленный ствол трухлявого дерева, проломив его в мелкую пыль, и на спине скатился в овраг. Падение остановило очередное болото. На этот раз грязь словно обволакивала его заботливыми руками, призывая остаться в тепле.
Злость закипала с каждым движением. Что же происходит? Почему каждый раз одно и то же? Что так усердно ему вредит?
Взобравшись по свисающим корням на относительно ровную землю, Куан попытался рассмотреть свет, к которому так спешил. Вдалеке, словно маяк, стояла девушка в белом платье. Подол рвано дергался между ее ног от порывов ветра, а длинные распущенные волосы трепало из стороны в сторону.
Куан точно знал, что, пока она стоит в круге капища, добраться до нее он не сможет. Несколько раз он пытался пробиться через световой барьер, но только разбивал кулаки в кровь и терял силы. Оставалось сидеть и ждать, когда она укачает невидимого младенца и повернется к нему. И каждый раз она поворачивалась.
Но в этот раз что-то пошло не так. Девушка металась из стороны в сторону и не могла выйти из круга. Что-то или кто-то удерживало ее, отталкивая от его границ. Мерзкий лающий смех приглушенно доносился из жертвенного круга.
В центре образовалось марево, и рядом с ней очутился высокий мощный мужчина. Куан напрягся, готовый в любой момент броситься через границу и начать колотить непроходимую стену.
Мужчина схватил ее за плечи и встряхнул. Девушка сжалась. Куан растворился во мраке и оказался на границе света. Тени сгустками молотили по защитному световому куполу и пытались прорваться внутрь. Со всех сторон раздавались рев и скрежет когтей чудовищ. Куан высвободил свою силу и, накрыв светлый купол тьмой, силился пробить хотя бы брешь.
Непонятно откуда брызнула кровь. Куан видел все будто в замедлении: кровь сочилась на платье девушки, и ее била дрожь. Мужчина склонился над ней и что-то говорил, но что именно, Куан разобрать не смог. Превозмогая слабость от резкого выброса тьмы, сжав зубы и рыча, он продолжал колотить препятствие.
Вдруг мужчина исчез. Его затянуло в воронку, и девушка смогла перевести дух.
Покачнувшись, она закрыла глаза и, наконец, вывалилась из каменного мешка тьмы на руки Куана. Его мышцы напряженно дрожали от только что пережитого бесполезного сражения со стеной. И все же, облегченно вздохнув, он прижал ее к груди. Девушка вцепилась в его грязную одежду, скомкав в пальцах ворот рубахи. Она казалась такой хрупкой, невесомой и льнула к нему, отчего внутри разгорался благоговейный огонь. Куану казалось, будто он самый могучий и способен свергать горы на своем пути.
Куан быстро шагал к источнику света, где заканчивался его путь. Как бы ему ни хотелось отсрочить момент расставания, но только там он мог прикоснуться к девушке и вдохнуть ее аромат – аромат сладкой выпечки и топленого молока.
– Дальше мне нельзя. Ступай, – Куан медленно опустил ее и поставил ее на ноги, но она не спешила отпускать его рубашку и сильнее жалась к его груди. Свет слепил Куана и обжигал своим сиянием. Глаза нещадно слезились, и ощущение насыпанного в них песка становилось невыносимым. Задержав дыхание, он опустил голову к ее голове и вдохнул. Тени за спиной задрожали. Ждать было больше нельзя: надо скорее вытолкнуть ее на свет. Девушка подняла голову, но ее лица не было видно – только размытые черты и подобие глаз, расширенных от ужаса. Куан наклонился и задел губами ее щеку, задержавшись чуть дольше, чем стоило бы. Там, где их кожа соприкасалась, разлилось блаженное нежное тепло. Отпускать ее совсем не хотелось. Только здесь, во сне, он мог насладиться ее обществом. И, кем бы она ни была, его тянуло к этой девушке.
– Кто ты?
– Мы еще встретимся, – тихо прошептал он, и девушка исчезла, оставив лишь жар от палящего света и холод в сердце.
Свист хлыста, словно взмахи кожаных крыльев, хруст костей, издевательский хохот и удивленные возгласы, сдавленный крик и звериный рев – все эти звуки разом оглушили Куана. Набросившись на измученное ослабленное тело, тьма терзала его, нанося новые и новые раны и порезы. Кровь хлестала, и ее брызги разлетались вокруг. Звуки превращались в белый шум, Пока свет полностью не погас…
Свинцовые веки открылись и Куан медленно ощупал свое ноющее тело. Ран, как и крови, не было, но пустота, которая заполняла одинокое сердце, стала еще шире.
– Жив? – лицо лира расплывалось перед глазами, сколько ни моргай.
Куан кивнул и громко сглотнул. Тут же пальцы лира приподняли его голову, и губ коснулась холодная металлическая кружка. Живительная ледяная вода заставила Куана поперхнуться.
– Чем дольше ты проводишь во снах, тем больше сил теряешь. Как это связано? – недоумевал лир.
– Ума не приложу, о чем ты, – Куан вымученно улыбнулся и прикрыл глаза.
– Как связаны сны и реальность? Почему твои силы остаются там – во снах?
– Потому что эта девушка, которая мне снится, питается моей силой и создает этот мир, хотя сама и не понимает, как и для чего это делает.
– А ты понимаешь?
– Догадываюсь. Но сомневаюсь, что могу на нее повлиять. Уходи, лир. Мне надо отдохнуть.