Ишида Рё
Пропавшая принцесса. Фатум
Дурак.
Два крайних дома горели. В темноте высоко вздымавшееся пламя от пожара казалось адским огнём. Свет от пожара освещал улицу словно сейчас был день, а не глубокая ночь. Люди, выстроившись цепью передавали друг другу вёдра с водой, пока с десяток мужчин валили уже начинавшей тлеть забор. Лица у всех были сосредоточены и спокойны. Они работали молча, так как работали они на пашне. Глядя на них, Клаус подумал, что пожар будет остановлен и не сможет распространится дальше. Он убрал меч в ножны и огляделся. В проломе ворот лежали трупы, одна лошадь билась в конвульсиях страшно и дико хрипя. Здоровенный детина с топором в руках, в котором Клаус узнал своего подельника по кличке Вепрь отсёк ей голову, лошадь дёрнулась и затихла. Всё также сжимая в руках секиру, с которой капала кровь он подошёл к Клаусу и встал, рядом глядя на огонь отсутствующим безумным взглядом.
– Видел Крысу? – спросил у него Клаус.
Вепрь отрицательно покачал головой. Клаус подумал, что, когда люди Кента проломили ворота и с дикими криками полезли в пролом у него мелькнула мысль, что всё пропало. У него появилось желание бежать, раствориться во тьме, но он тут же вспомнил о Ракель, сидевшей сейчас в трапезной их дома и смог взять себя в руки. После залпа, произведённого стрелками ишвантов, в проломе началась давка, те, что были впереди попытались повернуть назад, но задние давили на них, всё смешалось, раненные дико кричали моля о пощаде. Воспользовавшись возникшей паникой, Клаус повёл свой отряд в атаку, сражение быстро превратилось в бойню. Люди Кента бежали, на прощание выпустив несколько подожженных стрел, вызвавших этот пожар. Потери своих людей Клаус оценивал как минимальные, вот только Ортиса негде не было видно. Клаус подумал, что Кент, также как и все предыдущие бандиты недооценил способность ишвантов к сопротивлению. Пока ещё недооценка их сил противником играла ему на руку, но скоро это закончится. Интересно был ли среди них сам Джон Кент? Откуда не возьмись рядом возникла тощая фигура Крысы, и Клаус обрадовался, увидев невредимым старого товарища. В руке Крыса сжимал длинный кинжал, облизнув капавшую с него кровь длинным, как у змеи языком он сказал:
– Они бежали. Бросили несколько лошадей.
– Кент был с ними? – спросил его Клаус.
Из-за всех этих событий ему пришлось оставить Крысу в посёлке и сейчас он возблагодарил Богов за то, что решил отложить свою месть до лучших времён.
– Чёрт его знает! Они так драпанули, что сказать это невозможно! Мне удалось прирезать только двух мародёров, грабивших своих раненых! – осклабился Крыса.
Клаус оглянулся, пожар всё ещё свирепствовал, но люди, упорно работая не давали ему распространиться дальше, с каждой секундой он ослабевал, как будто смиряясь с несокрушимой волей этих странных людей, приехавших на этот негостеприимный Север, где им приходилось с первой же секунды бороться за своё право на жизнь. Клаусу пришло в голову, что даже когда их перестанут считать лёгкой мишенью, ничего не изменится, эти люди никогда не сдадутся.
– Как думаешь, Крыса, мы на правильной стороне? – криво усмехаясь спросил он.
Тощий задумался.
– Ха! – сказал он, – а ведь ты прав, пожалуй! Я первый раз в жизни кого-то защищаю! Может это не так уж и плохо!
Вепрь буркнул что-то неразборчивое. Они стояли в проломе ворот в окружении трупов и смотрели, как ишванты одолевают огонь практически голыми руками.
Марка разбудил громкий стук в дверь.
– Сейчас! Иду уже! – зевая во весь рот заорал он, спускаясь вниз по скрипучим ступеням узкой деревянной лестницы.
Отперев дверь, он увидел перед собой одного из братьев Ривз, заспанного и взлохмаченного со сна.
– Что случилось? – спросил у него Марк.
– Тут такое дело, Ваш высво, – переминаясь с ноги на ногу и проглатывая слова ответствовал здоровяк, – короче сами посмотрите!
В одной рубашке, Марк вышел на улицу. Здесь проходила граница между выгоревшей до тла частью старой столицы Севера и той, где сохранились целые здания. В целом, же в городе сейчас проживало не более десяти процентов жителей от тех, что когда-то, ещё до мятежа Трора, наводняли этот город. Марку живо представились оживлённые улицы, лавки торговцев и красивые светловолосые девушки. Он тряхнул головой отгоняя виденье. Около развалин соседнего дома стоял на коленях, какой-то человек со связанными за спиной руками. Около него топтались на месте четверо оборванцев, в которых Марк сразу узнал людей Эдварда Кента. Сердце его сжалось от неприятного предчувствия, какое бывает, когда видишь ползущего слизняка. Подойдя ближе, он убедился, что не обманулся в своих неприятных ожиданиях, в связанном человеке, он узнал Эдварда Кента. На лбу бывшего главы повстанцев запеклась кровь, левый глаз совсем заплыл и не открывался, во всей его согбенной фигуре сквозила покорность своей участи.
– Доброй ночи, Ваше Высочество! – криво усмехаясь проговорил он, завидев Марка, – вот мы и встретились снова! Не думал я что так скоро после того, как Вы соизволили покинуть ряды нашего воинства!
Он сплюнул кровью и улыбнулся. У Марка сжалось сердце.
– Что здесь происходит? – спросил он, обращаясь к тем, кто стоял рядом со связанным пленником.
– Мы, ну это. Привезли его к Вашей милости! Мы все хотим присоединиться к вашему отряду! – проговорил робко один из бродяг, то и дело поправляя съезжавший на глаза шлем.
– Ишванты разбили нас! – пояснил Кент, – эти ребята решили, что я виноват во всём и так сказать слегка во мне разочаровались! Мы слегка повздорили и вот я стою на коленях перед Вашей милостью!
– Развяжите его! – дрогнувшим голосом приказал принц.
Один из братьев Ривз разрезал верёвки и Кент поднялся на ноги потирая затёкшие запястья.
– Теперь Вы прикажите меня повесить, мой принц? – спросил он весело.
– Иди, ты свободен, – сказал ему Марк, кивнув растерянным бродягам он зашагал к своему дому.
– Ещё увидимся, ваше Высочество! – глумливо кланяясь провозгласил Кент.
– Прочь с дороги, псы! – рявкнул он на своих бывших подчинённых и пойдя прямо на них заставил бродяг расступиться.
Когда он проходил мимо, один из них, тот, что был в великоватом шлеме ни с того ни сего воткнул меч Эдварду в спину и Кент упал, обливаясь кровью.
– Эдвард! – Марк бросился к нему и попытался приподнять.
– Псы, – прошептал Кент.
Лицо его сильно побледнело, приобрело землистый оттенок.
– Не доверяй им Марк. Они предадут тебя также как предали меня, – сказал он, глядя на принца своими голубыми, чистыми, как у ребёнка глазами.
Голова его откинулась назад, из угла рта побежала струйка крови. Марк некоторое время стоял на коленях держа на руках остывающий труп Кента. Потом положил его осторожно на пыльную землю и поднялся. Перед ним дрожа стоял солдат, заколовший Эдварда.
– Зачем ты это сделал? – спросил Марк, глядя ему в глаза.
– Он бы не простил нас. Он убил бы нас, – проговорил солдат отворачиваясь, но с явным упрямством.
Марк выругался про себя и пошёл в дом.
– Вы не прикажите меня повесить? – искренне удивился солдат.
Марк взорвался, долго сдерживаемое в нём раздражение вырвалось наружу:
– Скоты! – орал он, – вы только и знаете, что убивать, да вешать! Я не хочу никого вешать! Разве мало вам замученных и повешенных?! Вы так и будете резать друг друга пока никого не останется?! Правильно сказал о вас Эдвард! Псы вы псы и есть!
И махнув рукой он, не оглядываясь зашагал к своему дому.
– Так можно нам присоединиться к вам? – спросил один из бродяг.
– Делайте, что хотите! – отмахнулся Марк.
– Ривз, друг мой, похороните Эдварда. Он был моим другом и вашим командиром, окажите ему эту последнюю милость! – попросил он одного из братьев.
– Сделаем, милорд! Не беспокойтесь! – отвечал Ривз.
Марк вернулся в свою спальню и лёг в постель. Ему не спалось. Во рту была горечь, словно он отравился. Ему пришло в голову, что возможно стоит послушаться приказа Королевы и вернуться в столицу. Бросить всё, этих жестоких людей, эту бессмысленную кровавую оргию.
– Они так и будут убивать! Они не остановятся! – тихо сказал он.
– Много же у Вас ушло времени, чтобы понять это! – услышал он насмешливый голос.
От неожиданности Марк подскочил на постели и схватился за меч.
– Кто здесь?
В наступающем утреннем сумраке он разглядел Глорию, сидевшую на высоком стуле в тёмном углу его спальни.
– Чёрт! Ты меня напугала! – проговорил он, вытирая пот со лба, – как ты вошла сюда и что здесь делаешь?
– Вошла я, пока все вы пялились на бедного глупого Джона, так бездарно кончившего свои дни! Впрочем, я всегда считала его дураком! – отвечала она презрительно.
– К тому же мне теперь некуда податься, и я решила тоже вступить в Вашу армию, мой принц!
Марк не понимал шутит она, издевается над ним или говорит серьёзно.
– У меня нет никакой армии! – отвечал он, ложась на постель и глядя в потолок немигающим взглядом.
– Да? Значит все эти люди, человек двести, пожалуй, просто так здесь толкутся! – ехидно заметила девушка.
– Я никого сюда не звал! – отвечал ей принц.
– И всё же они пришли! – Глория встала со стула и подойдя уселась на край кровати Марка.
Принц невольно отодвинулся от неё.
– Боже мой! Я что внушаю Вашей милости такой ужас? – засмеялась она.
– Чушь, – пробормотал Марк, – что тебе нужно?
– Сейчас самое время заключить договор с моим хозяином! – неожиданно серьёзно проговорила Глория.
– Впрочем, Вы можете вернуться под юбку к своей драгоценной сестре! Вы ведь об этом думали? Я права? – продолжала она в прежней насмешливой манере.
– Ты не можешь знать, о чём я думал! Глупая…, – Марк осёкся.
– Глупая шлюха, хотели Вы сказать? – беззаботно продолжила за него Глория, – что ж, я может быть не слишком умна и шлюховата, но всё же мне не составляет труда понять о чём думает Ваша милость!
Марк молчал.
– Вы можете сдаться сейчас, бросить этих людей, этих шлюх Кента, которые остались теперь без его защиты и сбежать. Что станется с ним со всеми? Как Вы думаете?
Марк молчал.
– Чего хочет твой хозяин? – спросил он, наконец.
– Выжить, я думаю, – задумчиво отвечала Глория, – вы можете помочь друг другу. Так мне кажется, хоть я и глупая шлюха!
Добавила она с очаровательной улыбкой.
– Извини меня, – пробормотал Марк, не глядя на неё.
– Вы мне положительно нравитесь! Вы даже извиняетесь перед такой, как я! – произнесла Глория, беря руку Марка в свою и поднося её к своим губам.
Он опять подумал, что не понимает издевается она или говорит серьёзно.
– Прекращай это! – строго сказал он, вырвав у неё свою руку.
К этому времени уже совсем рассвело. Глория оглядела комнату.
– Да уж, у Вас тут довольно безвкусно! – заметила она, – небось эти дураки Ривзы натащили сюда всё что им деревенщинам показалось красивым! Ну да теперь я буду заботиться о Вас!
Она весело рассмеялась.
– Оставь меня я спать хочу! – устало сказал ей Марк, сил спорить с ней у него уже не было.
Когда он вышел из дома, Солнце поднялось уже довольно высоко. Он наткнулся на пёструю группу девушек с узелками в руках. При виде его они поднялись с брёвна лежавшего вдоль обгоревшего забора, за которым виднелись развалины какого-то дома и встали перед ним в почти ровную шеренгу. Марк подумал, что среди этих девушек можно было бы проводить конкурс красоты Королевы Севера, так они были хороши собой. Впереди стояла насмешливо улыбающаяся маленькая темноволосая Глория, так не похожая на этих высоких, белокожих северянок. Лица некоторых из девушек были заплаканными, по всей видимости они горевали о смерти Кента, и Марк невольно проникся сочувствием к ним.
– Что прикажете нам делать, милорд? Отправляться в бордель? – насмешливо спросила Глория, бесстыдно глядя в глаза принцу.
– Вы можете остаться, – стараясь не встречаться с ними взглядом отвечал Марк и поспешил удалиться.
В его душе родилось ощущение, что он наживёт себе неприятностей с этими красотками. Глория догнала его и зашагала, рядом бесцеремонно взяв Марка под руку. Принц невольно замедлил шаг, чтобы ей было несложно поспевать за ним. Глория поняла это и рассмеялась от удовольствия.
– Спасибо!
– Ерунда, – отвечал Марк, стараясь не смотреть на неё.
– Девчонки очень благодарны мне! Я теперь у них типа за главную! – улыбнулась Глория, – они думают, что Вы трахаете меня каждую ночь!
Марк поморщился, и Глория это заметила.
– Прошу прощения! Я хотела сказать, что они думают, будто мы каждую ночь предаёмся плотской любви! Так кажется, у вас аристократов принято говорить? Ладно не хмурьтесь! Я знаю, что не в Вашем вкусе! Но вот Каталина! Та высокая, стройная и гибкая словно молодая лань. Нет девушки в постели талантливее её! Я во всяком случае не знаю! Кент был мудак! Он не мог оценить этот бриллиант по достоинству! Каждый вечер он напивался и, кажется, не мог отличить Богиню от дряхлой старухи! Но Вы-то не таковы! Вы сможете насладиться ею в полной мере! – она засмеялась.
– Не мели чушь! – строго отвечал ей Марк и всё же где-то внутри его тела шевельнулось что-то от сладостного предвкушения.
Он знал Каталину, девушка эта была действительно похожа на Богиню, высокая, стройная с крупной подтянутой грудью, она была гибкой и быстрой, отличалась сообразительностью и весёлым нравом. Каждый раз, когда Марк смотрел на неё ему становилось не по себе. Где-то в глубине души он знал, что такой девушкой, как Каталина можно увлечься по-настоящему и страшился этого. На душе у него был неспокойно и висевшая на его руке горячая, словно печка Глория, которая то и дело прижималась к нему, то бедром, то своей не маленькой грудью, не добавляла ему уверенности в себе.
Герцог Де Бош.
Женщина отстранилась от него. Во взгляде её читалась жалость и презрение. Зашнуровывая платье, она ухмыльнулась своим мыслям и пробормотала непонятную для него фразу:
– Нашу леди ожидает сюрприз! Но деньги я ей не верну! Пусть даже не мечтает!
Хрипло рассмеявшись, она покинула сеновал. Он остался один сидя на прелом сене с расстёгнутыми штанами. Некоторое время он смотрел на свой член, который так и не подал признаков жизни несмотря на все усилия этой женщины. В голову ему снова закрались тревожные мысли, а точно ли эта женщина его жена? Его не покидало странное ощущение, будто бы он чужой в этом доме. Женщина сказала ему, что две эти вихрастые, угрюмые девочки, его дочери, но он сомневался в этом. Краем уха он слышал, как соседка, жена мелкого лавочника, говорила, о ком-то кого подобрали на поле боя. Может быть, речь шла о нём? Тогда всё вставало бы на свои места. Он мог бы спросить об этом эту женщину, но горло его по-прежнему было немо. Застёгивая штаны, он судорожно сглотнул. В горле его как будто застрял камень. Каждая попытка произнести хоть одно слово вызывала болезненные спазмы. Видимо стоит смириться с тем, что он останется нем до конца своей жизни. Неужели вся его жизнь так и пройдёт в этой забытой богом деревушке?! Он тяжело вздохнул и поднявшись на ноги отправился разыскивать топор. Нужно было идти за дровами. Он нашёл топор, взял верёвку, ещё раз повторил про себя слова этой женщины о том, что, если увидит кого-то из людей лорда топор и дрова нужно будет бросить.
– Нам разрешают только хворост собирать! А от него никакого тепла, треск один! – сказала она с презрительной улыбкой.
Закинув топор на плечо, он шагал по лесу выбирая подходящее дерево. Солнце только что взошло, за неровными рядами прямых словно колонны стволов деревьев проглядывала серебристая поверхность реки. В этом месте река расширялась и течение её было спокойным и величавым. Деревенские говорили, что река эта течёт из самой столицы. Столица, он даже не представлял себе как она выглядит. Для парня с именем Джон, вполне нормально было за всю свою жизнь не съездить дальше соседней деревни. Это имя почему-то не вызывало у него в душе никакого отклика. Найдя подходящее дерево, он бросил верёвку на землю и примерившись принялся рубить, с каждым ударом всё глубже и глубже вгрызаясь в живую плоть ствола. Воздух постепенно прогревался, но в подлеске было прохладно. И тем не менее он работал с таким яростным остервенением, что рубашка на его спине стала мокрой от пота. Наконец дерево пошатнулось, он упёрся плечом и оно с шелестом, с хрустом, ломая сучья рухнуло, словно выбитый из седла боец на провинциальном турнире. Он обрубил все ручья и уселся на ствол утирая пот со лба. Нужно было спешить пока его не заметили. Он пожалел, что не захватил с собой пилу, но делать было нечего. Расчленяя ствол, он всё думал и думал. Он был уверен, что когда-то был солдатом, был уверен, что имя Джон ему не принадлежит. Но кем он был? Эти воспоминания словно были запечатаны в его сердце. В его сознании всплыл образ прекрасной жены местного лорда. В жизни не приходилось видеть ему столь совершенное творение природы. Белая как снег кожа, большие тёмно-карие глаза и длинные чёрные волосы, она словно сошла с картины, изображавшей кающуюся грешницу. Эта девушка была высокой, с большой грудью и длинными ногами, то есть полной противоположностью женщины, называвшей себя его женой. При одной мысли о прекрасной жене лорда, член его тут же дал о себе знать. Это было совсем не так, как с этой женщиной, сейчас ему достаточно было лишь чуть-чуть включить своё воображение и возбуждение сразу же пришло. Он нахмурился, глупо такому как он даже мечтать о благородной леди! Конечно, в деревне ходили об их новой госпоже разные, по большей части грязные слухи, но он был уверен, что она просто слегка сумасшедшая. Не стала ведь благородная леди целовать руки такому как он! Но что, если она узнала его! Что если он на самом деле рыцарь? Может быть даже лорд! Ах если бы он только мог говорить! Можно было бы написать свои вопросы, но ни он, ни эта женщина не умели читать. Лёгким движением топора он снял кору обнажая молочную поверхность ствола. Потом вытащил нож и задумавшись принялся царапать им по стволу. Получились буквы, написанные на незнакомом ему языке. Несколько секунд он тупо смотрел на них и вдруг буквы словно проступив сквозь мутную толщу воды раскрыли свою сущность.
– Сафия! – прочитал он, беззвучно шевеля губами.
Он умеет читать! Да ещё на каком-то странном наречии! Это открытие так поразило его, что он невольно снова уселся на поваленное дерево утирая выступивший на лбу пот. В этот момент он услышал цоканье копыт и сквозь деревья разглядел всадника, медленно ехавшего вдоль реки на белой словно снег лошади. Сердце его сладко забилось, сжимая в руке топор, он, не отдавая себе отчёта в своих действиях, не понимая зачем он это делает, пошёл к реке прямо через лес. Он не успел ещё выйти из подлеска, как всадник остановился и спешился. Он узнал его, это была жена их нового лорда, леди Рикард. Она что-то сказала лошади, погладив тонкой рукой в атласной перчатке её морду и закинув поводья на сук ближайшего дерева, повернулась к реке. С замиранием сердца он смотрел, как она распустила свои длинные чёрные, как смоль волосы и стала расшнуровывать корсаж своего платья для верховой езды. Он понял, что леди Рикард решила искупаться. Ему нужно было сразу уйти, но он не мог заставить себя сделать это. Платье упало к её ногам, тело её было точно таким, как он представлял себе, подтянутая упругая попа, длинные как у породистой кобылицы стройные ноги, спина с изящной линией тонкого, беззащитного позвоночника. Член его встал, так сильно, что ему стало больно. Топор выпал из его руки, он с трудом сдерживал себя, чтобы не выскочить из-за деревьев и не наброситься на прекрасную хозяйку замка. Прижавшись к дереву, не сводя с неё жадного взгляда, он вытащил свой член из штанов принялся яростно мастурбировать. Между тем, леди Рикард, изящная и лёгкая словно лань подошла к воде и левой ногой прикоснулась пальчиками к сверкающей глади реки. От этого касания по поверхности побежали круги, она вздрогнула. Он подумал, что вода уже должна быть холодна и леди Рикард откажется от своего намерения. Ему казалось, что он видит, как кожа её покрылась мурашками, как она дрожит. Леди Рикард собрала волосы в хвост и заколола его на затылке обнажив стройную белую шею. Казалось, она колебалась ещё секунду, но потом решительно пошла в воду. Зайдя до тех пор, пока прозрачная вода не коснулась её ягодиц она остановилась, он видел, как она дрожит. Теперь он был уверен, что она сейчас выйдет из воды на берег, но леди Рикард вдруг сделал несколько быстрых шагов вперёд, еле слышно вскрикнув погрузилась в воду и поплыла, извиваясь в воде словно русалка. Ему казалось, что в этот момент он ощутил обжигающее прикосновение ледяной воды к своей коже так, словно это он сам прыгнул в реку. Леди Рикард плыла уверенно, одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять, что эта девушка очень хорошо плавает. И всё же движения её показались ему несколько судорожными. В середине реки течение усиливалось и когда леди Рикард достигла стремнины, её подхватило и понесло. Она слишком поздно поняла какой опасности подвергается и прилагая отчаянные усилия рванулась к берегу. Однако течение увлекало её всё дальше и дальше и леди Рикард быстро выбилась из сил. С ужасом наблюдал он, как она начала захлёбываться, беспомощно барахтаясь. Она не кричала, не звала на помощь и холодный ужас заполз в его сердце. Голова её скрылась под водой и через мгновение вновь появилась. Он сам не понял, как бросился к берегу, сорвал с себя рубашку и через секунду уже плыл к ней стремительно рассекая воду мощными взмахами рук. Когда уже нырнул в ледяную, обжигающую воду, он не был уверен, что умеет плавать. На его счастье, он оказался хорошим пловцом. Прилагая неимоверные усилия, он оказался рядом с хозяйкой замка прежде, чем она успела в третий раз погрузиться с головой в бездну, откуда могла уже никогда не всплыть на поверхность. Совсем близко увидел он её огромные, расширенные от ужаса глаза, кажется леди Рикард уже потеряла способность нормально соображать. Когда он схватил её она вцепилась в его плечи и руки так сильно, что едва не утопила их обоих. Ему пришлось намотать её волосы на руку и довольно грубо потащить за собой. Пара пощёчин привела её в чувство, и она перестала пытаться утопить их обоих. С непривычки он быстро вымотался и на какую-то секунду ему показалось, что силы оставляют его. И всё же он смог, задыхаясь, совершенно обессиленный вытащить на скользкий берег её обнажённое тело. Он повалился, рядом хрипя и тяжело дыша, кашляя, выплевывая воду, которой наглотался благодаря тому, что она едва не утопила его своими безумными действиями. Отдышавшись, он поднял голову и увидел, что она сидит, рядом сжавшись и прикрывая руками свою большую грудь, смотрит на него своими чёрными, полубезумными сейчас глазами. Поднявшись, он взял плащ и укутал её обнажённое тело, она вся дрожала, не сводя с него глаз. С него ручьями текла вода, солнце постепенно нагрело воздух и стало тепло почти как летом. Но он всё равно не ощущал бы сейчас холода, даже если бы вокруг шёл снег. Он не мог отвести взгляд от неё.
– Мой герцог, Вы снова спасли мою бесполезную жизнь! – произнесла она, полузадушено.
Он повернулся и пошёл, разыскивая свою рубашку и почти сразу её руки обвились вокруг его шеи, а её обнажённая грудь прижалась к нему сзади.
– Эдгар, не уходи! Неужели ты забыл свою Сафию?! Неужели ты больше не хочешь меня?! – зашептала она.
Сафия, он вспомнил имя, нацарапанное им на стволе дерева. Её рука между тем скользнула ему в штаны и леди Латурн учащённо задышала, обнаружив как он возбуждён. Дальнейшее было для него словно в тумане. То, как она, опустившись на колени, пустила с него мокрые штаны и принялась ласкать своими пухлыми нежными губами его пенис, вцепившись ногтями в его бёдра. Он скрежетал зубами от удовольствия, это было так и ново, и так одновременно знакомо ему. Леди Латурн увлекла его за собой, улёгшись на плащ, она обхватила своими стройными ногами его торс и направила в себя его член.
– Эдгар! Эдгар! – шептала она, покрывая поцелуями его лицо, – я так люблю тебя! Я так скучала по тебе! Я думала, ты умер! Я была уверена, что больше никогда не увижу тебя! Но ты вернулся ко мне! Это чудо! Я не зря молилась! Теперь мы будем вместе навсегда! Ты единственный мужчина в моей жизни! Мне никто больше не нужен!
Под её бессвязный ласковый лепет, он совершенно забыл о том, что леди Латурн замужем, он весь растворился в удовольствии, которое дарило ему её роскошное тело. В удовольствии, которое было таким знакомым и незнакомым одновременно, почти забытым. Не продержавшись долго, он излился внутрь её тела и в этот момент она забилась под ним точно снова тонула в холодных водах реки. Её пятки вонзились ему в поясницу, белые зубки впились ему в плечо. По всему телу леди Латурн пробегали одна за другой спазмы удовольствия, лежа на ней, находясь внутри неё он ощущал, как дрожит её горячее тело и «камень», стоявший поперёк его горла, так долго лишавший его способности говорить вдруг растаял, словно прошлогодний снег. И вместе с этим он вспомнил всё, его захлестнули воспоминания, детство, убийство матери, его месть, виселица и эта женщина, Сафия Де Бош, его законная жена. На несколько секунд он почти лишился сознания от захлестнувшей его, только что открывшейся ему правды. Затем он выпрямился и грубо оттолкнул её от себя. Сафия смотрел на него умоляюще, с испугом.
– Почему ты предала меня? – хриплым, чужим голосом проговорил Эдгар, глядя на неё.
Она сжалась, поджав под себя ноги и прикрывая груди руками.
– Я была уверена, что ты умер, – пролепетала она, на глаза ей навернулись слёзы, – я хотела умереть вместе с тобой! Но ты сам не позволил мне сделать это!
Сафия жалобно всхлипнула.
– На меня нашла апатия, мне было совершенно всё равно, что со мной будет! Когда я попала в руки Эдвина, я была уверена, что он отвезёт меня к Лалатине и та велит повесить жену своего врага. Но он не сделал этого. Этот мальчик был так нежен и внимателен! Он порвал отношения со всей своей семьёй ради меня! Я уступила его настойчивым просьбам и стала женой лорда Рикарда! – продолжала Сафия, полным отчаянья голосом.
Эдгар поднялся.
– Шлюха! – бросил он с ненавистью.
Сафия заплакала, жалобно, словно ребёнок.
– Куда, Вы мой герцог? – простирая к нему руки вскричала она.
– Домой. У меня есть жена к твоему сведению! – отвечал Эдгар со злостью.
Натянув на себя рубашку, он зашагал к лесу.
– Эдгар! Эдгар! Не уходи! – неслось ему вслед.
Стоя на коленях, обнажённая Сафия простирала к нему руки, слёзы ручьями лились по её щекам. Развернувшись, Эдгар подошёл к ней и схватив её за волосы откинул её голову назад заглянув ей в глаза.
– Прекрати орать! – злобно сказал он, – всё-таки ты прирождённая шлюха! Я должен был бы убить тебя за то, что ты предала меня! Но почему я всё ещё люблю тебя?!
Он скрипнул зубами от бешенства.
– Оденься и возвращайся в замок! Веди себя так словно ничего не случилось! Ты меня поняла? – продолжал он отпуская её.
– Да мой герцог! – целуя его руку, поспешно пролепетала Сафия.
– Что с нами будет дальше? – робко проговорила она едва слышно.
–Скоро ты овдовеешь! – с усмешкой отвечал ей Эдгар, – ты сама поможешь мне убить своего мужа!
– Теперь у тебя есть выбор! Ты должна будешь предать либо его, либо меня! – он хрипло рассмеялся и зашагав к лесу, через минуту скрылся под деревьями.
Сафия осталась сидеть одна обнажённая, на своём плаще, поджав под себя ноги и прикрывая руками грудь. По ветвям деревьев пробежал резкий порыв ветра, словно спохватившись она вытерла зарёванное лицо и начала поспешно одеваться, разыскивая свою одежду. Пока лошадь неспешной рысью везла её в замок мужа, Сафия то и дело всматривалась, пытаясь сквозь стволы деревьев разглядеть могучую фигуру молодого лесоруба и ей казалось, что она видит его, слышит его, ощущает его прикосновения, так как было это всего несколько минут назад.
Эдгар бросил дрова в сарае и низко согнувшись пролез в узкую входную дверь. Эта женщина хлопотала у плиты. Она что-то напевала и похоже не обратила внимания на его появление. Несколько секунд Эдгар смотрел на неё. Коренастая, крепкая фигура женщины не лишена была определённой привлекательности, крупная широкая попа, словно у крестьянской лошади, огромная тяжёлая грудь, едва помещавшаяся в вырезе бесформенного, мешковатого платья. Эдгара захлестнула злоба и ненависть, требовавшая выхода. Подойдя к женщине сзади, он, грубо схватив её бросил животом на стол. Женщина испуганно взвизгнула, она попыталась вырваться, но ощутив его железную руку на своей шее, тут же престала сопротивляться. Он задрал сзади её серую юбку и закинул её ей на спину.
– Что ты делаешь? Девочки дома, – попыталась она урезонить его, но Эдгар не слушал её.
Он раздвинул её огромные ягодицы.
– Постой! Что ты делаешь? Не туда! Мне больно! Прошу тебя помедленнее! – плаксивым голосом умоляла женщина.
Эдгар трахал её быстрыми, грубыми движениями, насилуя её пышное тело. Стол ходил ходуном, медная посуда жалобно звенела.
– Мне больно, Джон! Что на тебя нашло? – вцепившись руками в края столешницы бормотала женщина, сотрясаемая его ударами.
Намотав её волосы на руку, Эдгар продолжал насиловать её. Возбуждение его прошло, он долго не мог кончить и когда наконец излился внутрь женщины сдавив руками её ягодицы так сильно, что оставил на них синяки, она совершенно без сил сползла на пол и вдруг разрыдалась, прикрывая лицо передником. Злость его улетучилась, стоя над ней он смотрел с каким-то удивлением как эта женщина плачет. Ему казалось, что плакать она неспособна, как и вообще проявлять какие-нибудь нормальные человеческие чувства. Только тут он заметил, что из-за занавески на него с удивлением и любопытством смешанном со страхом смотрят вихрастые головы двух хозяйкиных дочек и спохватившись стал поспешно засовывать свой мокрый член обратно в штаны.
На следующий день, он встал очень рано, пошарив в шкатулке, где эта женщина хранила свои сбережения, он, не считая забрал всё и вышел из дома. Эдгар знал, что эта женщина уже проснулась, но даже не попыталась остановить его. Эдгар направился к дому кузнеца и уже через пару минут стучался в его дверь. Кузнец отпер, зевая и почёсываясь.
– Чего тебе? – лениво спросил он недовольным голосом.
– Меч, – хриплым голосом проговорил Эдгар, он знал, что лучшее оружие из того, что смогли подобрать на поле Скорби, кузнец выкупил, привёл в отличное состояние и собирается продавать.
Брови кузнеца удивлённо приподнялись.
– На что он тебе? – спросил он с насмешкой в голосе.
Эдгар молча показал ему деньги. Кузнец покачал головой, однако накинув видавший лучшие дни дублет, явно снятый им с убитого, направился в кузню, Он провёл Эдгара через маленькую комнатку, где находилось горнило, меха, наковальня и всё что необходимо было для работы кузнечных дел мастеру. В соседнем помещении стоял длинный верстак, на котором лежало оружие, мечи, кинжалы, топоры, на стенах висели луки и арбалеты. Что-то было в отличном состоянии, что-то в весьма плачевном. Оттолкнув кузнеца, Эдгар подошёл к верстаку и принялась перебирать мечи один за другим. Он брал их в руки, взвешивал, смотрел насколько ровно лезвие, проверял баланс. Он делал это с таким знанием дела, что кузнец сразу понял, перед ним опытный воин.
