Иван Аккуратов
Танец маленьких искр. Антре. Том 1
Глава 1. Корабли
Прежде всего следует уяснить главное. То, о чём пойдёт речь – есть божественный дар.
Корабли показались на восьмой день. Тонкими нитями мачт, устремлённых к небу, вынырнули из пучин бездны прямо на горизонте. Размытыми пятнами парусов расплылись в тёмно-синем утреннем тумане.
Первым их заметил Кирк, дозорный. Сбежал с мачты, в два шага подпрыгнул к Персивалю, взволнованно задышал, выпуская едва заметные облачка пара.
– Капитан, – выдохнул он. – Капитан, вы видите?
Персиваль прищурился. Ветер, приносящий морские брызги и мелкий дождь, мешал рассмотреть гостей, так что он взял у дозорного бинокль, подошёл к фальшборту.
– Проходят мимо, – заключил он. – Три… Нет, четыре судна.
– Фрегаты, сэр, – с нарастающей тревогой заметил Кирк.
Персиваль вернул матросу бинокль. Подушечкой большого пальца вытер слёзы, образовавшиеся в уголках глаз.
– Доложил подполковнику?
– Никак нет, сэр… – матрос слегка смутился. – Рации вышли из строя, и я…
Он умолк, и Персиваль едва не зарычал:
– Подполковник Орсел с нами на одном судне, болван! Прибыл на шлюпке около двух часов назад. Удивительно, что ты хотя бы корабли заметил до того, как они начали по нам стрелять. – Матрос после каждого слова становился ниже, будто просачивался между насмолёнными досками. – Ну? Ждёшь особого приглашения?
– Но ведь… – Кирк облизал обветренные губы, по всей видимости, пытаясь набраться смелости. Вздёрнул юношеский подбородок. – По уставу я не могу покидать пост. На случай если… – Он робко кивнул в сторону кораблей. – Ну… Появятся враги. Я должен доложить старшему по званию, а вы – капитан абордажного отряда. Я и подумал…
– Бездна… – процедил сквозь зубы Персиваль. И без лишних слов почти бегом бросился в капитанскую рубку. На пороге, опершись о косяк, раскуривал самокрутку Граф, один из его подчинённых.
– Неприятности? – бросил он, без всякой тревоги, расслабленно выпустив колечко дыма. Персиваль молча прошёл мимо него, перешагнул порог капитанской рубки и обвёл взглядом собравшихся.
Капитан судна, Лоуренс Ботфорт, поднялся из-за стола с бумагами и картой, провёл по лысой голове рукой – всегда поступал так, когда нервничал. Два офицера с длинноствольными ружьями, стоявшие с двух сторон от стола, повторили этот жест, будто две его пугающих тени. Обернулся штурман, подняли головы трое механиков, которые вместе с радистом корпели возле аппаратуры в дальнем углу небольшой каюты. Даже наводчик, мирно дремавший в кресле в углу, разлепил глаза.
Подполковник Альбрехт Орсел стоял, сцепив руки за спиной, и смотрел в широкое окно по левому борту. Неизвестные корабли отсюда скорее напоминали серое танцующее пятнышко, порой полностью исчезавшее из виду.
– Идут к нам? – спросил он не оборачиваясь.
– От Иль’Пхора к мёртвым водам. Или к Иль’Тарту. Боги разберут, – признался Персиваль.
На несколько мгновений повисла пауза. Затем подполковник развернулся к остальным.
– Сколько? – спросил он, имея в виду время, через которое корабли пройдут мимо.
– Пять миль, – отчеканил Персиваль и увидел, как помрачнели лица. Странное дело, он, в отличие от остальных собравшихся, ощущал лишь приятное, растекающееся по телу возбуждение. Словно наконец-то чешешь свербящий уже несколько часов укус насекомого. Так всегда было с ним перед боем.
– Мы должны доложить генералу Даунстренду, – буркнул капитан Лоуренс. – Мы отклонились от маршрута и не можем…
– Ты, забери тебя шторм, видишь здесь генерала? – поморщился подполковник Орсел. – Связи нет, мы отрезаны от Иль’Пхора. Глухие и слепые, что буря.
– Сэр… – прервал его бородатый радист Томас Олфи. Слегка смутился, потеребил усы двумя грязными от масла пальцами. Подполковник коротко кивнул, глядя на него, и он закончил: – За окном… Кажется, они отправляют нам сигнал.
Теперь и Персиваль увидел тусклый красный свет, лучом бьющий в небо с палубы одного из неопознанных кораблей. Он то затухал, то вновь вспыхивал едва различимой искоркой. Подполковник Орсел сделал шаг к окну, словно предполагал, что это поможет лучше рассмотреть его в утренней дымке.
– Расшифруй, – коротко приказал он.
Радист, покопавшись среди бумаг, сваленных кипой на столе, выудил чистый листок и карандашом начал быстро записывать буквы и цифры:
– Семь, – произнёс он вслух. – Четырнадцать. Ирт. Восемнадцать. Двадцать четыре.
Красный огонёк на какое-то время пропал, а затем начал моргать заново, дополнив последовательность числами один и тридцать два. Затем, после всё тех же нескольких мгновений, начал в третий раз. Потом снова.
– И это всё? – подполковник Орсел поднял бровь.
– Похоже на код торговой гильдии, подполковник, – вкрадчиво заметил капитан Ботфорт. В голосе появились нотки облегчения и даже укора. – Думаю, нам стóит оставить их в покое и идти по собственному маршруту. Быть может, ещё удастся вернуться на остров к сроку и не поднять всех на уши.
– Они могут глушить нам связь? – Подполковник не сводил глаз с бородатого радиста.
Тот слегка замешкался, пожевал губу.
– Эм… Теоретически такое возможно, сэр. Я видел эти устройства: подлая штука, позвольте доложить. При неправильной настройке может всю аппаратуру выпотрошить. Не далее как год назад на судне моего товарища… – Он увидел грозный взгляд подполковника и осёкся. – Я хочу сказать… Сама вероятность этого существует. Но обрубить все каналы на патрульном корабле столицы, да ещё и с такого огромного расстояния…
– Подполковник Орсел, – вмешался капитан Ботфорт, уже не скрывая раздражения. – Зачем, по-вашему, кому-то такая морока? Если это торговцы, им куда проще было бы назвать код нашему радисту и двигаться по своим делам. Не разумнее ли предположить, что у них, в точности, как и у нас, отсутствует связь? Только этим можно объяснить, что они передают свой код на многие мили, рискуя при этом привлечь внимание пиратов.
– Это не торговый маршрут, капитан, – холодно отчеканил подполковник Орсел. – Эти корабли обходят Иль’Пхор по кругу. Движутся едва ли не из мёртвых вод.
– Может быть, попали в шторм и сбились с курса, – дёрнул плечами капитан.
– И идут именно там, где обычно не проходят наши патрули?
Капитан прикусил губу, и в воздухе вновь почувствовались едва заметные искорки напряжения. Персиваль даже облизнулся, словно котёнок, учуявший молоко.
– Сэр Томас, – подполковник переключился на штурмана. – Сколько времени нам понадобится на перехват?
– Пять миль? – кисло усмехнулся он, косясь на мрачного капитана. – Можем догнать за час-другой. Предоставлю вам маршрут через пару минут, сэр. Даже ветер будет дуть в спину.
– Бездна, – прорычал капитан Ботфорт. – Сперва мы теряем почти сутки, пытаясь устранить проблемы со связью. Потом ты заставляешь флот отклониться от курса к самой границе. А теперь что, будем атаковать торговые суда?
– Мы будем делать то, что я прикажу, – чеканя каждое слово, произнёс подполковник.
– Ах вот как? – Лицо капитана Ботфорта исказилось, сделалось жёстче, напиталось силой. – Не знаю, кому тебе пришлось отлизать, чтобы заполучить мои корабли, и не знаю, зачем тебе это понадобилось. Знаю лишь, что я командую этими кораблями двадцать семь лет, а ты через неделю опять превратишься в серую штабную крысу, перекладывающую бумажки и вздрагивающую, если хоть почувствовал на своей шёрстке брызги. Мы – военный флот. И идём по самой границе. Одно наше неверное решение, и война в этот раз может начаться на несколько недель раньше.
Молчание в комнате будто сменило тональность. Лезвием резануло по ушам. Зазвенело в черепе. Стало тяжёлым и холодным, будто кубометры бездны, обрушившиеся на корабль, попавший в шторм. Подполковник скривил губы в неприятной ухмылке:
– Хорошо, что тебе дороги эти люди. Я тоже надеюсь вернуть в порт каждого. И хочу, чтобы никто из них не оказался повешен за неподчинение старшему по званию. Тем более, не хочу, чтобы это произошло с тем, кто служит… сколько ты сказал? Двадцать семь лет, верно?
Капитан оскалился, открыл рот, будто рыба, хватающая воздух, а затем закрыл его, так и не издав ни звука. Персиваль ухмыльнулся. Он любил красивые поединки. И уже успел узнать, что не каждый из них должен был включать в себя наточенные клинки или заряженные порохом мушкеты.
Подполковник Орсел продолжил атаку:
– Вот только, капитан, в ваших словах есть одна неточность. Неопознанные суда двигаются не по самой границе. Утром вы докладывали мне, что до неё нам одиннадцать часов пути. А значит, они, как и мы, сейчас в водах Иль’Пхора. – Он вздохнул и продолжил куда более мягким тоном: – Капитан Ботфорт, я уважаю ваш опыт. И готов прислушиваться к вашим советам. Однако вы правы – мы сейчас на борту военного корабля столицы. Да, мы возвращаемся в порт, как приказал генерал. Но мы не имеем права игнорировать то, что можно счесть за угрозу. Допускаю… нет, даже надеюсь, что эти корабли окажутся сбившимися с курса торговцами – возможно, Иль’Тарт перенаправил один из своих торговых путей. Да пусть даже пиратами – оставим их в покое, как только убедимся, что они не представляют угрозу для острова.
На этот раз никто не возразил. Капитан лишь вздохнул, вложив в этот вздох, казалось, всю усталость, накопленную за двадцать семь лет службы. Пожалуй, ему следовало бы сказать: «Есть, сэр», но это, вероятно, показалось ему ниже его достоинства.
Все понимали, что дело странное. Торговый путь Иль’Тарта у самой границы? Никто в здравом уме не решился бы на такое за несколько недель до войны. Торговцы, отклонившиеся от торгового маршрута? Для чего, если у них есть их долбанный код? А если код недействителен, то, даже если им удастся обойти патрули, их попросту не поднимут ни на один из островов.
Штормов не было несколько недель. Да и вряд ли флот из четырёх фрегатов взяли бы на борт столь неопытного навигатора, что он увёл их настолько далеко от маршрута.
Подполковник упомянул пиратов. Что ж, Персивалю и этот вариант казался маловероятным. Хитрые, изворотливые, словно морские ужи, благодаря своим людям в департаменте торговли, администрациях двух столиц и, вполне вероятно, в каждой из воинских частей, они всегда заранее знали, где и в какой момент пройдут патрульные корабли.
Да, их могла застать врасплох случившаяся в этот раз восьмидневная заминка. Однако, лишь заметив боевые фрегаты с красно-синими флагами, они бы пересекли границу и скрылись из вида, даже не позволив солдатам увидеть названия, написанные у них на борту.
У Персиваля было другое предположение. Предположение, от которого огонь горячил кровь, заставляя сердце биться быстрее. И, где-то внутри, нечто тёмное подталкивало его схватиться за меч.
Вражеские суда Иль’Тарта. Вот кем могли быть неопознанные корабли.
Персиваль не мог припомнить, чтобы враг нападал, пока острова ещё не вышли из облаков, ведь ни один корабль не смог бы добраться до города на панцире воздушного бога. Однако это могла быть разведывательная миссия или, к примеру, врагу не терпелось начать войну пораньше.
А ещё – и это будоражило даже больше – это могла быть ловушка.
Но Персиваль, как и все прочие, промолчал. Капитан, похоже, отчаялся переубеждать офицера, который был его вдвое моложе, но старше по званию. Остальные, боясь взбучки, имитировали какую-то деятельность. А Персиваль… Персиваль просто был рад, что эти два прокля́тых года мира наконец-то подходили к концу.
– Болло, – окликнул его подполковник. – Не стой как истукан. Удостоверься, что твои люди готовы. Марк, – Альбрехт Орсел обернулся к развалившемуся в кресле наводчику, – приготовь орудия. Томас, отправь кого-нибудь на остальные корабли с новым курсом. И… – он взглянул на радиста. – Сделайте уже что-то со связью!
***
Следующий час Персиваль провёл на палубе. Прислонившись к фальшборту, следил, как размытые точки медленно принимают очертания боевых кораблей. Сейчас было не его дежурство, а даже если бы и его, перед возможным боем членам абордажного отряда полагался сменщик. Но Персиваль не хотел сидеть без дела в каюте. Не хотел есть, пить или играть в карты, как несколько его подчинённых.
Его переполняло возбуждение, просто жгло изнутри. Не страх перед битвой, не любопытство, вызванное неизвестными кораблями, но странное чувство, будто он наконец-то участвует в чём-то важном. Будто томительное, нестерпимое ожидание наконец подходило к концу. Заканчивалось время спокойствия между Спусками. Прошли два года, когда Иль’Пхор и Иль’Тарт – два крупнейших Титана королевства – находились в облаках, а жизнь Персиваля была заполнена скучными разведывательными рейдами, патрулированием границы и погонями за пиратами, больше похожими на детскую забаву.
Но сегодня всё было иначе. Это читалось в напряжённых позах сослуживцев, в их голосах, лицах. Немногословные, хмурые – их сковывал страх или, по крайней мере, тревога. Персиваль же предвкушал долгожданное освобождение. Как пленник, с которого сорвали холщовый мешок, и он впервые за долгое время может вдохнуть полной грудью.
Наслаждаясь каждым мгновением – казалось, даже морской воздух стал свежее и чище, – он не заметил, как рядом с ним возник подполковник Орсел. Обошёл его со спины, замер у самого борта, сцепил руки на груди и устремил взгляд вдаль, теперь напоминая скорее корабельную ростовую фигуру, чем человека. Несмотря на сосредоточенный взгляд, он казался немного рассеянным, словно ещё не решил, что делать дальше.
– Зелёные флаги Иль’Тарта, – будто бы выругался себе под нос подполковник. – Ведут торговый корабль. Заметили нас и даже вымпелы не сняли. Боги, почему здесь? Трижды перепроверил. Идут по нашим водам. Судя по курсу, от Иль’Пхора на восток – к Иль’Тарту. Но… не к торговому маршруту, а в сторону мёртвого моря.
Подполковник хрустнул костяшками пальцев и слегка поморщился.
– Может быть, везут дипломата, поэтому обходят патрули? Но… мы единственные в этом районе, нас бы точно предупредили, – продолжал он бросать предположения в пустоту, будто надеясь получить ответ от бездны. – Ещё эта шквальная рация… Ты что думаешь, Болло?
Обычно Персиваль предпочитал воздерживаться от советов старшим по званию. Отец учил его беспрекословно выполнять приказы. Не думать, не спорить, не сомневаться. Словно меч, который врезается в неприятеля, повинуясь руке. Но сейчас ему хотелось ответить. Чуть-чуть подтолкнуть ситуацию в столь желанном направлении.
– Думаю, что они слишком уж не хотят пускать нас на свою палубу, сэр, – сказал он, окидывая взглядом приближающиеся корабли. Красный луч, моргая, по-прежнему бил вверх, окрашивая далёкие облака в бледно-розовый.
Корабль неощутимо тряхнуло. Капитан Ботфорт выстраивал корабли в клин. Первым теперь шло «Лезвие» – их судно со всем офицерским составом. Два других фрегата, поменьше – «Брунгильда» и «Ястреб», – слегка обгоняя неприятеля, двигались ему наперерез, временами выплёвывая облачка пара из турбин.
– Подойдём ближе, – в голос подполковника Орсела вернулась привычная сталь. Хороший знак, нет ничего хуже неуверенного в себе командира. – Затем отправим к ним шлюпку с белым флагом. Болло… Удостоверься, что твои люди готовы к бою. Я собираюсь действовать, как можно осторожнее, но…
– Но порой этого бывает недостаточно, – закончил Перси. Подполковник поморщился, а затем кивнул и добавил:
– У меня очень дурное предчувствие.
Персиваль разделял эти опасения, к тому же устал стоять без дела, так что отдал честь и отправился к корме, где ждал его абордажный отряд.
– Ну что, повеселимся сегодня? – поинтересовался Рыжий. Здоровяк с щербатым лицом был новеньким: присоединился к отряду только несколько месяцев назад – то есть уже после прошлого Спуска. Так что он хорохорился за двоих, пытаясь произвести впечатление умелого воина.
– Подполковник приказал приготовиться, – только и ответил Персиваль.
– Приготовиться? – послышался задорный смешок Графа, юноши, получившего прозвище за вечно застёгнутый мундир с высоким воротом и слишком бледную для островитянина кожу. – Подполковник думает, мы не заметим, если наш корабль пришвартуется к вражескому?
– Боится, что ты будешь пьян, как вчера вечером, и не сможешь достать меч из ножен, – буркнул вечно всем недовольный Фарви, ещё один член отряда. – В таком случае я успел бы окунуть тебя головой в бочку с форелью. Так сказать, придать заряд бодрости.
– Оставьте свои шуточки до возвращения на Иль’Пхор, – прервал их Персиваль, хоть ему и нравился этот настрой, эти летающие в воздухе искорки напряжения. Подколки перед боем – неплохой способ почувствовать уверенность в своих силах, заразиться азартом. И порой это требуется, чтобы рискнуть жизнью.
– Не могу, кэп, – посетовал Граф. – Я из семьи бухгалтера. Двое братьев служат в канцелярии в ратуше. Дома никто не поймёт шутку, если в ней не говорится про числа или финансовый отчёт.
– Так возьми с собой Счетовода, – хлопнул его по плечу Рыжий, и все вновь ухмыльнулись. – Чё, Счетовод, двинешь с Графом?
Счетовод – матрос с длинными, вечно спутанными волосами до плеч и слегка раскосыми глазами, – казалось, почти не замечал остальных.
– Четыре корабля, сорок восемь пушек, – только и ответил он. – Останется двенадцать.
Счетовод был странным малым. Почти всегда отвечал невпопад и только о числах или… процентах, долях, бездна его разберёт. Однако бойцом был умелым, возможно, даже лучшим в команде. А прозвище своё получил, когда, вернувшись с первого абордажа, сказал только слово «одиннадцать» – точное число убитых им врагов.
– Ну вот и я о том же, – теперь похлопывания по плечу удостоился сам Счетовод. – Вот в точности, как дома.
– Гляньте-ка, – пробормотал Фарви. Он единственный не улыбался. Возможно, и вовсе не умел этого делать. – Враг тоже сменил строй.
Матрос был прав. Два корабля – один фрегат сопровождения и торговое судно – отклонились в сторону. Изменили курс и, похоже, двинулись строго к Иль’Тарту.
– Уходят, что ли? – буркнул Рыжий, и Персиваль услышал в его голосе отражение собственной досады. – Другие два тоже разворачиваются.
– Нет, – неожиданно не согласился Счетовод. – Не пять градусов, а тридцать семь.
Все посмотрели на него, затем вновь на корабли неприятеля. Персивалю потребовалось мгновение, чтобы догадаться.
– Боги, он прав… Два не отходят – кажется, они разворачиваются на месте, чтобы…
Громыхнул пушечный залп. Рубанул по ушам. Завис в воздухе назойливым гулом.
Персиваль ожидал этого, но всё же вздрогнул, отступил на шаг. Две дюжины чёрных точек взметнулись в небо, устремились к кораблям Иль’Пхора. Нет… Всё же чуть дальше – похоже, неприятель поспешил.
«Лезвие» взревело турбинами. Дёрнулось, заскрежетало металлом и деревом. Накренилось, уходя левее, и Персиваля обдало брызгами ледяной воды. Затем выровнялось, и один из вражеских кораблей оказался прямо по курсу.
Палуба в мгновение ожила, как встревоженный пчелиный улей.
– Приготовиться к залпу! – орал наводчик.
– Свистать всех наверх! – кричал капитан Ботфорт, и из его уст это почему-то звучало не приказом, а мольбой о помощи.
– Занять, вашу мать, позиции! – яростным рыком подгонял людей подполковник Орсел.
«Лезвие» ушло ещё левее, будто целясь носом в корму ближайшего фрегата врага. Пушки громыхнули снова. В этот раз несколько ядер зацепили мачты. Обдали Персиваля и команду «Лезвия» градом щепок. Проделали дыры в парусах.
– Левее! Бездна дери, ещё левее! – голос Альбрехта Орсела тонул в общем шуме. Прогремели новые выстрелы: нестройные, выбивающиеся из ритма. Отстрелялась «Брунгильда», за ней «Ястреб». «Лезвие» на всех парах уходило в сторону, освобождая им обзор. И только теперь Персиваль понял смысл манёвра.
– Идём наперехват, – каркнул он отчего-то пересохшим горлом.
Фарви, Граф, Рыжий – все устремили взгляды левее кормы вражеского корабля. Заметили торговое судно. Оно уходило под прикрытием последнего оставшегося фрегата Иль’Тарта. Однако, несмотря на вырывавшиеся из турбин сгустки серо-белого пара, всё же двигалось медленнее остальных.
– Не успеем, – выдохнул Фарви. Хотел сказать что-то ещё, но свист вырвавшегося из маневровых турбин пара помешал ему. Ближайшие фрегаты неприятеля пытались развернуться, пытались поспеть за «Лезвием». И всё же оставляли небольшой зазор.
«Лезвие» отстрелялось из четырёх носовых пушек, едва задев корабль неприятеля. Противник же ответил третьим залпом. Ядра прошли мимо, но часть из них взорвалась под водой, подняв высокие фонтаны брызг.
– Новые игрушки, что б им пусто было! – недовольно пробурчал Фарви. Персиваль же, наоборот, испытал восторг. Разрывные снаряды говорили о том, что фрегаты противника оснащены по максимуму. А это значило только одно.
Война наконец началась.
Следующий взрыв рванул возле правого борта, и «Лезвие» хлестнуло волной. Персиваль едва не упал, но, схватившись за фальшборт, сумел удержаться. Выпрямился, провёл по мокрым волосам рукой. Осознал, что пора действовать, пока он не пропустил всё веселье.
– Ну что? – едва не смеясь, прокричал он. – Кто из вас хотел повеселиться? За Иль’Пхор!
Отряд поддержал его задорным рёвом. Боги, как же он по этому скучал. И теперь практически чувствовал, как ликование его людей впитывается в кожу вместе с дождевыми каплями. В такие моменты Персиваль ощущал себя цельным, свободным, живым. Будто оказался в кругу семьи.
Кто-то протянул ему длинноствольный мушкет, и Персиваль выхватил его. Приказал людям прицелиться, навёл оружие сам. Увидел силуэты, словно назойливые мошки мельтешащие по палубе вражеского судна.
– Ну? – нетерпеливо бросил Граф. Персиваль выждал ещё мгновение.
«Лезвие» подошло совсем близко к противнику. И, вновь используя маневровые, юркнуло в зазор между кормой фрегата неприятеля и носом преследовавшего их «Ястреба».
Фарви ошибся. Они успевали перехватить торговое судно. Подполковник Орсел принял единственно верное решение, несмотря на риск.
Фрегат, который «Лезвие» почти обошло с кормы, громыхнул очередным пушечным залпом. Отгремели все пушки, что были на его правом борту и корме, и небо украсила россыпь чёрных точек. Однако Персиваль знал, что это лишь проявление отчаяния. Их корабль не успел полностью развернуться и не имел возможности попасть.
«Лезвие» с рёвом ушло в сторону. Матросов тряхнуло, но Персиваль был готов, придерживаясь за борт свободной рукой. Он перехватил мушкет, поднёс к лицу, выцеливая один из силуэтов на вражеской палубе. Унял бушующее в сердце возбуждение, вдохнул поглубже и выдохнул, отдавая наконец приказ.
Прогремела череда выстрелов, и одна из чёрных теней дёрнулась, упала, и сразу несколько его подчинённых заявили о том, что поразили цель. «Лезвие», словно только и ждало этого, ускорилось, и прямо перед Персивалем промелькнула беззащитная корма вражеского корабля. И люди – враги, – спешно пытавшиеся занять боевые позиции.
Он вновь отдал команду стрелять, и в этот раз сразу три или четыре человека – а теперь, после сближения, можно было рассмотреть даже ужас, скрививший их лица, – рухнули на палубу. И только после этого по «Лезвию» тоже открыли огонь.
Персиваль пригнулся, перекатился дальше, перезаряжая мушкет. Приподнялся, чтобы сделать прицельный выстрел. Ощутил щекочущий запах пороха в ноздрях. Оружие пело в его руках и руках его людей, вторя пушечным залпам.
«Лезвие» набирало скорость, преследуя торговое судно. Единственный военный фрегат, который остался для его защиты, теперь на всех парах отступал, бросив сопроводительную миссию. Сзади «Брунгильда» и «Ястреб» вступили в бой с двумя другими фрегатами неприятеля, отвлекая огонь на себя, но капитан одного из них всё же сумел найти момент, чтобы попробовать достать флагманский корабль Иль’Пхора.
Несколько ядер попали в «Лезвие». Разорвали обшивку по правому борту ближе к корме. Одно, последнее, врезалось в мачту, едва не переломив её пополам. Взорвалось, и палубу осыпало металлической крошкой. Краем глаза Персиваль увидел, как какой-то матрос неподалёку схватился за горло и упал, захлёбываясь кровью. Плевать. Персиваль не знал даже имени этого парнишки, а повреждения почти не сказались на скорости корабля.
Скомандовав последний залп по удаляющейся корме оставшегося сзади фрегата, Персиваль перевёл отряд к противоположному борту. «Лезвие» приближалось к торговому судну, шло с ним в одном направлении, отчего целиться и стрелять стало проще. Расстояние между кораблями стремительно сокращалось, и отряду Персиваля с каждым залпом удавалось достать хотя бы одного или двух врагов, несмотря на то что они прятались за ящиками с такелажем, мачтами и бронированным фальшбортом.
– Ещё один! – веселился Рыжий. – Давайте следующего!
– Семь, – пробубнил счетовод, не выражая ни радости, ни заинтересованности, и вновь поднял длинноствольный мушкет.
– Долбанный встречный ветер, – ревел Фарви, – что б ему пусто было, мать его!
Персиваль стрелял с остальными. Молча, планомерно, целиком и полностью отдаваясь делу. Когда-то на курсах в академии ему рассказывали про медитацию – и сейчас он, пожалуй, полностью постиг тот урок. Вдохнуть, задержать дыхание, поймать в прицел врага. Выстрелить. Вдох, выдох. Залп, щелчок. Залп.
Кто-то дотронулся до его плеча, и Персиваль едва не врезал тому прикладом.
– Кэп, – отшатнулся Граф. – Смотри.
Только теперь Персиваль услышал прорывавшийся сквозь грохот крик радиста.
– Подполковник! Нам удалось наладить связь! Похоже, кто-то установил в нашем трюме глушилку! Её обнаружили между бочками с порохом. Передача всё равно дерьмо, но я смог вызвать Иль’Пхор!
Персиваль нашёл командира взглядом. Тот, отбросив мушкет, бежал к рубке. Затем, схватив радиста за грудки, втащил его внутрь, и дверь за ними закрылась. Это… выглядело скверно. По мнению Персиваля, это выглядело куда большей проблемой, чем могли бы стать ещё три фрегата, неожиданно пришедшие на помощь неприятелю.
– Выясни, что происходит, – приказал он.
– Точно? – Граф постучал пальцем по нашивке рядового.
– Проклятье, – прорычал Персиваль – Ладно, я сам!
С трудом он заставил себя отдать мушкет, а затем, пригнувшись, поспешил в рубку.
Вбежав в каюту, он тут же замер, слившись с дюжиной остолбеневших истуканов.
Давящую, густую тишину разрывал голос – шипящий, искрящий помехами. Голос генерала, раздававшийся из починенной рации. Он выкрикнул приказ. Повторил его снова. И ещё раз. Вот только менее невыполнимым он от этого не стал.
– Отступайте, боги вас сожри! – очередной крик вырвался из мерзкого шипения помех. – Приказываю немедленно выйти из боя! Уносите нахрен свои задницы! Не ввязывайтесь в…
Со звонким щелчком голос исчез. И подполковник Альбрехт Орсел убрал руку от кнопки. Обвёл столпившихся людей взглядом.
Все молчали. Лицо радиста было мертвенно-бледным, под цвет седой бороды. Капитан Ботфорт тёр двумя руками лысую голову. Два сержанта, похожие будто капли воды, казались спокойными, но зрачки их глаз перескакивали от одного офицера к другому.
Каждый из них, включая Персиваля, знал – слишком поздно для такого приказа. Во-первых, это будет означать поражение. Наглецы, открывшие огонь по военному флоту Иль’Пхора, скроются, не понеся никакого наказания – а ведь они были почти у них в руках.
Во-вторых…
Любая попытка выйти из боя будет стоить им либо «Лезвия», находившегося между тремя кораблями противника, либо «Брунгильды» и «Ястреба». А в худшем случае – всех трёх кораблей сразу.
Сейчас, когда корабли так сблизились, после столь удачного и рискованного манёвра подполковника, не было никакого шанса выйти из боя. По крайней мере, живыми.
– Готовьтесь к абордажу, судари, – в голосе Альбрехта Орсела не нашлось места эмоциям. Последнее слово утонуло в грохоте взрыва – одно ядро разорвалось где-то рядом, а может, даже зацепило корабль. Сейчас это никого не волновало.
Видя, что никто не двигается, подполковник посчитал нужным добавить:
– Немедленно всем морпехам занять боевые позиции. Дент, прикажите людям продолжать огонь. Лоуренс – вы останетесь в рубке и поведёте корабль по прежнему курсу. Я же собираюсь присоединиться к абордажному отряду.
– Сэр… – Капитан в очередной раз смахнул с лысины капельки пота. – Я не могу нарушить прямой приказ генерала…
– К сожалению, мы не решили неполадки со связью, – с нажимом отчеканил подполковник, глядя прямо на него. – Печально, но поломки иногда случаются в самый ответственный момент. С остальным разберёмся, когда… Когда разделаемся с врагом.
Больше вопросов не последовало. После секунды тишины и после очередного залпа пушек рубка вновь пришла в движение.
– Болло, – окликнул подполковник Персиваля. – Готовь своих людей. Я хочу взять судно на абордаж, пока от нашего корабля ещё хоть что-то осталось.
– Есть, сэр, – без промедления отозвался Перси. – Люди готовы. Знал, что не будет другого выхода.
– Знал? – Альбрехт Орсел подошёл ближе. Скривил губы, взглянул в окно. За ним трепетали на ветру золотые флаги торгового судна. – Ну что ж, хорошо, что хоть кто-то был готов к такому раскладу. Действуй, Болло. Не подведи меня.
Персиваль вытянулся по струнке и отдал честь. Развернулся, побежал к своим людям, не обращая внимания на продолжавшийся обстрел. Дотронулся рукой до ножен, приятно позвякивающих на поясе. И почувствовал вдруг, что губы сами собой растянулись в улыбке.
***
Нос «Лезвия» впился в борт торгового судна под названием «Надежда». Со скрежетом прочертил огромную вмятину, разворачиваясь, рыча и извергая пар. Громыхнул, вздрогнул. Замер.
Борта двух кораблей соприкоснулись. На мгновение, но его хватило, чтобы десять гарпунов, установленных на палубе по приказу подполковника Орсела, успели выстрелить. Огромные стрелы вгрызлись в дерево. Смяли металл. Притянули торговое судно ещё ближе, так что доски взревели, а обшивка полыхнула искрами. Схватили. Сжали в тиски. Беспощадно, как паук, скручивающий попавшую к нему в сети мушку.
Громыхнул залп мушкетов. Сперва отстрелялись обороняющиеся, однако бóльшую часть снарядов взяли на себя защитные укрепления, за которыми прятались абордажные отряды. За ними по команде наводчика атаковали мушкетёры Иль’Пхора, прикрывая установку перекидных мостиков.
Персиваль запрыгнул на ближайший. Застыл на миг, окутанный грохотом выстрелов и рёвом ветра. Увидел своих людей, которые ждали приказа, и заорал, победоносно вскинув руку с абордажной саблей:
– Вперёд! За Иль’Пхор!
За словами из груди вырвался животный рык. Ведь для того, чтобы победить в сражении, недостаточно хорошо владеть мечом, уметь терпеть боль, сохранять концентрацию, отдавать верные и своевременные приказы. Порой требовалось стать зверем. И в этом, пожалуй, Персивалю не было равных.
Однако для начала, он хотел сам насладиться сражением. Попробовать неприятеля на зуб.