Кейси Эшли Доуз
Предание Темных
Зачем нам различать эту и грядущие жизни,
Если мы родимся вновь?
Зачем разделять то, что было и будет,
Зачем забывать нашу прошлую жизнь…
Клянусь и грядущее нас не погубит –
Ты только за душу покрепче держись.
Пусть ветер нас гонит к разлуке толкая,
Пусть дом наш с тобой затерялся во снах
Сквозь призму судьбы на ушедшее глядя,
Друг друга мы встретим в грядущих веках.
(с) Джалал ад-Дин Мухаммад Руми
Если во вселенной есть высшие силы,
значит, добро всегда уравновешивает зло..
но ведь и добро может быть не менее ужасным.
(с) Майкл Хэнлон, «Оно».
Пролог
Я бегу по темному коридору, от бетонных стен которого почему-то веет сыростью. Я начинаю задыхаться, но быстро перебираю ногами. Спотыкаюсь, падаю, так же быстро вскакиваю и вновь бегу. Мое сердце колотится, при каждом шаге я переношу весь вес тела на действующую из ног – но моих шагов совершенно не слышно.
Совсем.
Будто бы я неосязаемая, невидимая или бестелесная. Будто бы я ступаю по какому-то пуху или облакам, которую полностью скрадывают шум от моей беготни. Но я знаю, что это не так.
Потому что гул Его шагов я слышу отчетливо.
Вокруг полумрак, потому бетонную стену, возникшую прямо передо мной, я замечаю в самый последний момент. Проклятье! Тупик.
Я ощущаю Его дыхание на своей шее.
Настолько Он близко.
Резко обернувшись, я вижу его. Высокая фигура в капюшоне, полностью скрадывающем лицо. Его рука с длинными изогнутыми когтями тянется к чему-то на моей шее.
Он хочет задушить меня?
Нет, ему нужна не я.
Его ногти почти смыкаются на огромном бриллианте лазурного цвета у меня на груди, но в последний момент я резко делаю шаг назад. Его пальцы смыкаются в воздухе.
Но вместо рычания, гневного крика или чего-либо еще, я лишь слышу едва различимый шепот. Этот шепот, подобно электрическому разряду, проникает под самую мою кожу, и вот уже будто бы раздается в самой моей голове, гипнотизируя и побуждая к исполнению команды:
– Отдай.. отдай..
Я покорно заношу руку, чтобы сорваться бриллиант и сделать, как велит шепот, но в последний момент прихожу в себя. Рывком опускаю руку и делаю еще один решительный шаг назад.
– Не получишь! Никогда!
Теперь утробное рычание все же вырывается из-под капюшона, и фигура замахивается. Я рефлекторно вскидываю руку вверх, силясь защитить ею лицо, как ощущаю острую боль от полоснувших меня когтей..
Глава 1
НОВОСТИ ИЗ ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ
-1-
Румыния. Бухарест.
Отель «Прибежище Вампира».
Я рывком сажусь в кровати.
Сердце все еще бешено колотится, и мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Лихорадочно оглядываю пространство вокруг, пока рука со всей возможной скоростью нащупывает выключатель.
За окном уже светлеет небо, значит, скоро рассветет – но пока этого жалкого свечения недостаточно, чтобы оглядеть помещение. Наконец, мои пальцы нащупывают выключатель лампы на прикроватной тумбе, и после короткого, но оглушающего в такой тишине «щелк!» загорается свет.
Стараюсь унять сердцебиение, пока глаза с недоверчивой бдительностью раз за разом просматривают небольшую спальную комнату отеля, в которой я оказалась. Как всякий после ночного кошмара, я не сразу могу признать, что все это мне лишь приснилось. Какие-то первые мгновения все еще ожидаю, что таинственная фигура в капюшоне вернется, чтобы закончить начатое. Но спешно ощупав шею, не обнаруживаю там цепочки, на которой висел бриллиант – ну конечно, ведь у меня никогда не было таких вещей!
Огромный бриллиант, ну как же. Мне бы однажды хотя бы на фианит бы заработать, не говоря уже о таких камнях. А раз нет камня, значит нет и ужасающей фигуры незнакомца. Значит, можно уже признать, что кошмарный сон остался позади, а я вновь в своей кровати в отеле, где и заснула накануне.
Однако, едва мой мозг уже соглашается это принять, как я чувствую пульсирующую боль на правой руке. Поднимаю ее и обнаруживаю три тонких, но глубоких царапины.
От когтей..
Сглатываю и вновь оглядываю все углы помещения.
– Брось – фыркаю я сама себе – просто поцарапалась во сне. Какие еще незнакомцы в капюшонах?
Да уж, я не прочь разжиться бриллиантом такой величины, и даже побороться за него с кем-то вроде того типа (еще бы, он столько стоит), но пора признать, что нет ни того ни другого. А царапины я вполне могла получить, беспокойно ворочаясь во сне и задев угол прикроватной тумбы. Учитывая, что именно мне снилось – подобный расклад событий самый вероятный.
Пусть и не самый приятный – ведь глубокие царапины успели испачкать кровью мою сорочку. Обреченно вздохнув, неохотно скидываю одеяло и встаю с кровати, нащупав подле тапочки. Заправляю волосы за уши, чтобы не падали на лицо, и чуть морщусь. Раны начинают щипать.
На ощупь добираюсь до ванны, не включая света – иначе он разбудит Милли, которая спит в соседней комнате. По своей привычки она никогда не закрывает на ночь дверь, где бы не спала (хоть дома, хоть в отеле), потому если включить свет в коридоре, разделяющем мою комнату и ванну – сестра непременно проснется. И уж тогда я точно могу больше не рассчитывать на продолжение сна.
А вставать так рано в собственный отпуск совсем не хочется.
Но если проснется Милли – вариантов не останется.
Благо, я не создаю кучу грохота и не роняю какую-нибудь ерунду, пока передвигаюсь к ванной комнате. Там закрываю дверь, бросаю сорочку в раковину, а сама забираюсь в душевую кабину. Раз уж возникла необходимость с утра пораньше принять душ – заодно промываю и волосы.
Сполоснутые водой, царапины перестают так сильно щипать, да и кровь больше не идет. Еще раз осторожно провожу пальцами по ним.
Все-таки странно..
Как я так могла поцарапаться о тумбу? Даже если сильно ворочалась? Царапины прямые, расположены параллельно друг другу, на удивительно маленьком расстояние друг от друга. Едва ли я могла трижды царапнуться о тумбу, создав такие ровные глубокие порезы, да еще на таком равном расстоянии друг от друга.
Хмурюсь.
Ладно, неважно как и откуда у меня появились царапины. Я еще не до конца проснулась, но выспавшись и открыв глаза вновь, часа через три – уверена, что найду разумное объяснение своим ранениям.
Выбираюсь из душевой кабины и вытеревшись, обматываюсь этим же полотенцем за неимением другой одежды. Вся прочая осталась в комнате. Встряхиваю мокрыми волосами, заправляю влажные пряди за уши и осторожно открываю дверь.
Но не успеваю я выключить свет в ванной или сделать хотя бы одного шага – как вижу прямо перед собой, во мраке коридора, темную фигуру.
Ту самую фигуру.
В капюшоне.
-2-
Паника захлестывает меня с головой.
Теперь понятно, откуда такие ровные царапины! Это вовсе не был сон – это было все взаправду! А бриллианта не оказалось на шеи – потому что он успел у меня его сдернуть! Но если так – то что он делает здесь до сих пор? Откуда у меня вообще был такой ценный камень? Почему все началось в странном бетонном холле, но перенеслось в наш отель?
– А-А-А!
Я ничего не понимаю, но рефлексы срабатывают быстрее –я что есть дури бью наотмашь по фигуре, загородившей мне проход.
Но заместа шипения, шепота или чего угодно, слышу лишь сдавленное:
– Черт..
Капюшон падает с головы незнакомца, а я в это время успеваю с силой ударить по выключателю в коридоре (прежде дважды промазав и долбанув ладонью по стене около него).
Фигура под лучами искусственного освещения начинает стонать и в моей голове начинают проноситься самые безумные мысли – включая карпатскую нечисть, про которую читала Милли и из-за которой мы и приехали на отдых именно сюда (но которой, конечно же, не существует) – как я замечаю, что лишившись капюшона фигура более совсем не походит на образ из моего сна.
Никаких длинных крючковатых ногтей, никаких сухого шепота, повелевающего моему сознанию.
Парень, что, наконец, отнял руку от своей скулы, едва ли старше меня. Его густые рыжие кудри почти полностью скрывают лоб, а яркие зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, наконец поднимаются на меня.
В них ни капли враждебности, какой следует ожидать от человека, тайно вломившегося в чужой номер – лишь неподдельное изумление:
– Ну и удар у тебя! – восклицает он.
Когда его рука окончательно отнимается от скулы, я вижу красный отпечаток, который оставил там мой кулак. Да уж, адреналин – не шутка. Сейчас, наверное, уже при всем желании я бы не смогла оставить такой след своими костлявыми худющими руками.
Тем более этому парню, который точно вдвое мощнее меня.
– С ума сойти! – продолжает изумляться он, точно мы случайно столкнулись на улице при совершенно обычных обстоятельствах – меня поколотила девчонка!
Конечно, немного успокаивает, что это всего лишь какой-то рыжий парень, но какого черта он ранним утром в капюшоне делает в нашем номере? Какого черта стоял в коридоре?
Мне приходится задрать голову, чтобы смотреть прямо ему в лицо – он точно на полторы, если не на две головы выше меня. Впрочем, с моим-то ростом неудивительно – любому легче быть выше меня, но этот парень и правда высок даже в общих стандартах роста. Наверняка в нем больше 6 футов.
Я уже пытаюсь прикинуть, каковы будут мои шансы поднять тревогу, пока он не успеет меня перехватить, как он вдруг вымучивает некоторое подобие улыбки на лице. Правда, она тут же сменяется гримасой боли, когда он принимается ощупывать ушибленное место.
Можно подумать, я ему скалкой надавала, тоже мне.
Его неуместное дружелюбие чуть сбивает меня с толку, потому он успевает сказать раньше, чем я дернусь с места, точно ошпаренная:
– Сильно напугал тебя, да?
Я молчу, но видимо мой вид говорит красноречивее любых слов, потому что он тут же повинно добавляет:
– Прости, я не хотел. Меня зовут Лео.
И оглядывается куда-то в сторону моей комнаты:
– Я живу в соседнем номере. У меня кот пропал.
Что это? Отвлекающий маневр? Нести какую-то несвязную ахинею, отвлекая жертву, а в это время схватить, ударить, отрубить или что еще. Я настороженно фыркаю, стараясь выглядеть как можно агрессивнее и опаснее.
На деле же, уверена, выглядела не грознее взбешенной чихуахуа, что снизу вверх лает на невозмутимого ротвейлера:
– Какой к черту кот? Какого хрена ты здесь делаешь?!
Я замечаю, как взгляд Лео осторожно спускается куда-то ниже с моего лица. Но не успеваю окончательно выйти из себя, как понимаю, куда именно он смотрит – на мою поцарапанную руку. Мгновение – и даже в моем сонном сознании все быстро встает на свои места, точно в дешевой картине после найденного последнего пазла.
Теперь понятно, откуда у меня эти чертовы, до тошноты правильные и глубокие, царапины. Они и правда от когтей.
Только от когтей не монстра из сна, а обычного идиотского кота этого странного парня.
Меня даже берет досада за собственную глупость и впечатлительность. Ну конечно, этому должно было быть логичное объяснение.
– Кот, значит – раздраженно цежу я.
Теперь, когда становится понятным, что никакие люди в капюшонах мне не угрожают, я начинаю злиться уже совсем по другому поводу:
– А какого черта твой кот делает в моем номере?
Кажется, мой напор совершенно не заставляет Лео почувствовать себя неуютно. Он невозмутимо жмет плечами:
– Думаю, он забрался через балкон. Знал ведь, что стоит его закрыть, но жажда свежести победила здравый смысл.
Парень вновь улыбается, видимо, решив, что теперь все прояснилось.
Для меня же ничего не прояснилось.
– Это все равно не дает тебе право забираться ко мне в номер! Тем более через балкон! – распаляюсь я все больше – тем более в такое время! Да знаешь что, я..
– Знаю-знаю, прости – Лео примирительно вскидывает ладони вверх, показывая свою полную капитуляцию – я бы никогда не полез, если бы знал, что ты здесь. Я был уверен, что номер пуст – вот и решил не ждать до утра. Носферату очень чувствительный к окружающему миру – надо было найти его поскорее.
Носферату? Он назвал кота Носферату?
С этим парнем явно не все в порядке, если он дал такое имя домашнему питомцу. Хотя, видимо и с самим котом дела не ладны, если он, забравшись в чужой номер – первым делом набросился на спящего человека в кровати.
Впрочем, зато это с лихвой объясняет его имя.1
Между тем, взгляд Лео падает на букет цветов, что стоит на тумбе по другую сторону кровати. Его брови сходятся к переносице и он недовольно восклицает, будто отчитывая нерадивого ученика:
– Лилии? У Носферату на них аллергия – он весь чешется и очень страдает!
От подобной наглости в контексте сложившийся ситуации я вскидываю брови, но мои глаза тут же сужаются в две щелки:
– Ну извини, что не подготовилась к визиту твоего бешеного кота. Может, стоит лучше следить за своей скотиной?! – я взмахиваю пораненной рукой перед его лицом, еще раз привлекая внимание к своим царапинам – в отличии от вас обоих, я не залезала в чужие номера, а просто спала!
Лео вновь глядит на мои царапины, с неохотой оторвав недовольный взгляд от лилий:
– Это все от лилий! – заявляет он таким тоном, будто я сама виновата в произошедшем – он от них дуреет. Не было бы лилий, этого бы не случилось.
– Это бы не случилось, если бы твой кот не шлялся по моему номеру, а значит, если бы ты просто за ним следил! Какого черта я вообще должна страдать из-за таких любителей, как ты? Выметайся отсюда и забирай с собой своего чертового кота!
Лео недовольно сжимает губы, но тут же закатывает глаза и, не обращая никакого внимания на мое раздражение, падает на колени. Он принимается заглядывать под кровать.
– Что ты делаешь?
– Ищу Носферату – заявляет он – сама же сказала, что я могу его забрать. Или хочешь проснуться с новой порцией меток?
Я лишь фыркаю, поняв, что такого как он не переболтать, даже если он не прав. Я ему слово – он мне два. Он не уследил за котом, тот забрался в мой номер, поцарапал меня, следом сюда же через балкон вломился он – и в итоге виновата я, потому что у меня на тумбе стояли лилии!
Уму непостижимо!
Этому парню надо в политики. Там все работает примерно так же. Он там далеко пойдет со своим талантом.
– Кис-кис-кис – заулюкал Лео – Носферату, кис-кис, иди к папе.
Я закатываю глаза и достаю аптечку. Кладу ее на кровать, вынимаю оттуда ватный диск и йод, после чего принимаюсь обрабатывать раны. Краем глаза недовольно наблюдаю за передвижениями парня. Тот поочередно заглядывает с обоих сторон кровати, потом за шторы, решив, видимо, обшарить под этим предлогом весь мой номер.
Надо глаз да глаз за ним.
Что, если это такая схема? Запустить кота, чтобы под прикрытием «его поисков» обчистить чужой номер? Я бы даже решила, что никакого кота и в помине нет, если бы не свежие царапины, которые теперь щипали из-за обработки.
Но не успеваю я приложить смоченный диск к последней царапине, как из-за под столика выскакивает нечто и несется прямо на меня. Я взвизгиваю, и этот резкий звук, видимо, отпугивает существо. Оно подпрыгивает и принимается теперь метаться по комнате, совсем как тот черт, что выскочил из табакерки.
Лео, заметив Это, тут же подбегает к существу и пытается его словить. Удается это ему не с первой, и даже не с пятой попытки – но в итоге сумасшедшее животное все же оказывается у него на руках. Видимо, учуяв запах хозяина (или так только у собак?), кот заметно успокаивается.
Парень нежно прижимает лысого безобразного кота к себе, любовно бурча под нос:
– Испугался страшной тети, малыш? Не бойся, мой хороший..
– Это я страшная?! – бросив аптечку на кровати, я подхожу к этой счастливой воссоединившейся семейке и толкаю Лео в плечо по направлению к двери (больше никаких балконов).
– Так, всё, а ну убирайтесь оба от страшной тети! – я толкаю его еще сильнее – давайте, выметайтесь!
Но не успеваю я закончить с этим (или вернее даже полноценно начать), как из коридора показывается взлохмаченный силуэт моей младшей сестры. Удивительно, как Милли от этих криков и света не проснулась еще раньше – ведь я даже в коридоре боялась вначале свет включить из-за ее чуткого сна.
Так что не удивительно, что вся эта какофония в итоге подняла ее на ноги. Такое и мертвого бы из могилы достало.
Ее светлые волосы, едва достигающие груди, забавно встали дыбом, точно одуванчик. Милли потирает сонные карие глаза (нам обоим они достались от мамы с разницей в 9 лет), чуть потягивается, опершись на косяк, и наконец смотрит на нас.
На мгновение ее рот вытягивается в удивлении, и я уже собираюсь объяснить ей, кто этот незнакомец с котом (сразу после того, как выпровожу его наконец за дверь), но происходит то, чего я никак не могла ожидать.
Удивление сменяется узнаванием, и Милли, вскинув брови, обращается непосредственно к нашему раннему гостю:
– Лео? А ты что тут делаешь?
-3-
Теперь уже изумленно открываю рот я. Перевожу взгляд с едва проснувшейся сестры на парня, что все еще упивается своим найденным кошачьим демоном, и тут же хмурюсь.
Лео не меньше двадцати пяти, а сестре только летом исполнилось шестнадцать. Откуда она может знать этого парня в принципе? Да и вообще, откуда она может хоть кого-то знать в Румынии, ведь мы только прилетели сюда пару дней назад на мой отпуск, и она не отходила от меня ни на шаг?
– Ты его знаешь? – вскидываю я брови. Пытаюсь придать голосу той материнской строгости, но все эти утренние дела с котами, рыжими парнями и сестрами слишком быстро свалились на мою голову, потому получается лишь какой-то изумленный писк.
– Да!
Милли улыбается. Наконец, заправляет светлый локон за ухо. Милли ростом пошла в отца, потому уже сейчас догнала меня. Стало быть, через пару лет я буду спрашивать у нее, как там погода, а она, как в старых анекдотах – плевать сверху вниз на мою макушку и говорить: «дождливо».
– Это брат Кэти, моей подруги, помнишь ее?
Из подруг младшей сестры я помнила только какую-то девочку в брекетах, с которой они дружили еще в младшей школе. А потом я выпустилась, потом высшее, работа. Строго говоря, Милли могла и знакомить меня даже с Кэти, но я бы этого не вспомнила.
Но сестра не замечает моего замешательства. Зато Лео, наконец, поднимает на нее голову и широко улыбается:
– О, Милли!
Тут его глаза перебегают на меня и он словно что-то понимает:
– Так это ты ее сестра?
Видимо, Лео более хороший брат и знает о друзьях своей младшей сестры намного больше моего.
– А почему ты в полотенце? – скептично изгибает бровь Милли, после чего глядит на царапины, которые я обработала, но не успела заклеить – и что с твоей рукой?
* * *
Нам всем требуется какое-то время, чтобы разобраться с ситуацией. Но она, что не скажи, становится намного проще, когда все-таки оказывается очевидным, что Лео не тайный злоумышленник или извращенец. А действительно всего лишь безобидный дурачок, который не уследил за котом.
По крайней мере, когда Милли выдает почти всю его биографию от начала их дружбы с Кэти, я уже не так скептично к нему настроена. Да, сбежал кот, с кем не бывает. По крайней мере это самая невинная версия из всех, которые были в моей голове касательно этого утреннего инцидента.
Чтобы как-то загладить свою вину касательно того, что он по незнанию все же ворвался в наш номер через балкон и перепугал меня (а так же за пакости Носферату) – Лео предлагает всем нам отзавтракать за его счет. Учитывая, что это путешествие целиком оплачиваю нам я – я решаю, что это вполне приемлемая плата за утренние неудобства.
Когда нам к столу приносят различные вкусности – конфликт уже полностью исчерпан. А когда мы приступает к десерту – совершенно забыт, будто окончание дурного сна, которого вовсе и не было.
– У Лео ведь куча наград по боевым искусствам – не устает потешаться Милли, сколько пончиков ей не принеси – мне Кэти рассказывала. Правда, Лео?
Лео с деланным огорчением кивает, подыгрывая Милли.
– Представляешь, кого ты побила, Дженна? – подводит логичную черту уже в который раз сестра – рехнуться можно! Я живу с терминатором!
– Да, тратиться на охрану вам точно не надо – добродушно улыбается Лео.
Теперь, когда нет необходимости уличать его в чем-то дрянном, я замечаю, какая красивая у него улыбка. А когда он улыбается особенно широко – проступают ямочки на щеках, обрамленные веснушками. В купе с крупными кудрями они придают парню несколько неряшливый вид. Но по хорошему неряшливый.
Уютно-домашний.
– Значит, ты брат ее подруги – подытоживаю я – выходит, тоже из штатов. Какими судьбами тогда здесь?
Милли, словно и забыв об этом, тоже вскидывает брови:
– Кстати, да. Как ты в Румынии оказался? Еще и с котиком – она тянет руку к Носферату. В отличии от меня, ей он спокойно дает себя погладить и даже пару раз урчит.
Противный кот.
Думаю, наши с ним чувства взаимны – судя по сверкающим кошачьим глазам, взгляд которых я то и дело замечаю на себе.
– Собственно, из-за него и оказался – отвечает Лео.
Он с улыбкой смотрит на урчащего Носферату, словно на собственного ребенка, после чего чуть сводит брови:
– Носферату уже полгода страдает депрессией.
Прикусываю язык, чтобы не сказать чего-нибудь едкого, что неизменно просится при таком сочетании. Благо, Лео этого не замечает.
– Что с ним такое?
Милли же, кажется, с искренним участием задает этот вопрос, продолжая наглаживать лысого кота.
– Зоопсихолог говорит, это из-за того, что он потерял связь с корнями. Ему нужно побыть с семьей, но вся его родня из Румынии. Поэтому мы и приехали. Носферату происходит из древнего княжеского рода и мы собираемся их навестить.
В этот раз подавить остроту не выходит и я выдаю:
– Их фамилия случайно не Дракула?
Лео сарказма не понимает и озадаченно жмет плечами:
– Нет, а почему спрашиваешь?
– Потому что этот кот дьявол по плоти.
Парень даже не сразу находится, что ответить. Видимо, не всякий день слышит про «свою жемчужину» подобное в лоб и открыто. Даже Милли несколько теряется.
– Я понимаю, тебе от него сегодня досталось.. – озадаченно бормочет он – но скоро ты узнаешь его получше и обязательно влюбишься.
– Конечно узнает! – воодушевленно соглашается Милли – как классно, что мы оказались здесь одновременно. Втроем исследовать все будет теперь гораздо интереснее.
Я уже хочу попросить Милли, чтобы она не торопилась со своими приглашениями всяк и каждого куда только можно, но Лео опережает меня ответным вопросом:
– Исследовать? Собственно, а вы-то здесь по какому поводу?
– По ее – улыбаюсь я и киваю на сестренку. Милли тут же вновь теребит волосы, которые и так уже расчесаны, после чего возбужденно улыбается.
– Она целый год мечтала поехать на родину Дракулы – продолжаю я – она обожает истории про вампиров, и я решила, что нельзя упускать такой идеальный подарок ко дню рождению.
– Правда, был он еще летом – вкрадчиво добавляет Милли.
Но в ее глазах играют довольные огоньки, которые говорят о том, что она просто веселится, а не дуется по-настоящему.
– Да – соглашаюсь я – просто отпуск мне удалось взять только сейчас, но так даже лучше. Не придется плавиться на активном солнце.
– Так значит собираетесь в Бран, замок Дракулы? – уточняет Лео.
– Нет – отмахиваюсь я – это аттракцион для любителей. Настоящий Влад Дракула там никогда даже не жил. Я изучила его биографию и нашла кое-что поинтереснее сказок.
Рассказывая то, на что убила так много времени, я даже забываю продолжать есть:
– Юный Влад был принцем Валахии2 – смелым и добрым, его все любили. Но в 16 лет его увезли в качестве заложника ко двору османского султана на четыре долгих года. Там с ним что-то произошло, какая-та темная история..
Я хмурюсь, едва подавив позыв сунуть что-нибудь в рот. О чем-то думая, я постоянно имею привычку грызть либо кончик ручки, либо карандаша. Либо чего-нибудь еще.
– И вот в 1448 году – тут же подхватывает Милли, которой я еще дома рассказала о найденных сведениях – Влад вернулся домой совершенной другим. Черным, замкнутым, страшным.
Глаза сестры горят, и она с возбуждением наблюдает, какой эффект ее слова производят на старшего брата ее подруги:
–Говорили, что от прежнего принца осталась лишь оболочка, а внутри поселилось нечто совсем иное.
– Ничего себе – только и выдыхает наш собеседник –откуда вы это знаете?
– Дженна всегда откопает что-нибудь эдакое! – с гордостью заявляет Милли и мне даже становится немного неловко.
Я ведь не затонувший корабль на дне океана нашла, и не какие-то старинные руны расшифровала, а лишь немного покопалась в истории. Потому как бы равнодушно жму плечами и объясняю:
– Люблю старые истории, я ведь художник-реставратор.
– Проделанная работа впечатляет – искренне заявляет Лео, не сводя с меня глаз – я этого не знал. Да что там – уверен, многие не знали.
Не могу понять – то ли он впрямь впечатлен, то ли пытается мне нарочно польстить. В любом случае, это всяко приятно, так что отвечаю сдержанной улыбкой.
Однако, Милли тут же как-то вяло принимается ковырять вилкой остаток своей порции, после чего кладет ее в тарелку и с некоторым огорчением заявляет:
– Да, это здорово, если бы не занимало почти все ее время.
– Милли..
– Нет, правда – возмущается она, с завидной скоростью сменив милость на гнев – мы и поехали-то только через несколько месяцев от дня рождения из-за твоей работы.
– Но приехали именно благодаря ей – резонно замечаю я – на какие, думаешь, деньги я все это оплатила? И если бы не она, я бы не смогла найти столько интересной информации. Поехали бы, как прочие, Бран смотреть. А ты же хочешь чего-то стоящего?
Мне удается найти нужные слова и сестра, немного подумав, жмет плечами:
– Мне хочется, чтобы это как-то совмещалось. Ты постоянно в работе. Не помню, когда последний раз проводили с тобой время вместе до поездки.
– Зато обещаю: на эти две недели я вся твоя, идет? –улыбаюсь и протягиваю мизинчик.
Милли скептично глядит на него, и я заверяю:
– Успею еще тебе надоесть – подумав, приходится добавить – если уж у меня не получится, то Лео точно управится.
Услышав, что Лео официально взят в наши ряды, Милли окончательно растаивает и примирительно протягивает мне свой мизинчик. Скрестив их, как в детстве, она смеется и возвращается к своей трапезе.
Лео, все это время с улыбкой наблюдая за нами, вновь обращается ко мне:
– Так и какой у вас маршрут?
– У нас – поправляет его Милли.
Пользуюсь шансом и тут же заявляю:
– Некрасиво заставлять человека нас сопровождать – умело делаю вид, что именно в этом и причина – у Лео могут быть свои планы, и мы можем лишь предложить свою компанию. А не навязываться.
Не дав сестре возразить, отвечаю уже ему:
– Сегодня мы поедем в Холодный лес, к реальному месту захоронения Влада Дракулы.
– Откуда ты знаешь, где оно?
– Оттуда же, откуда и эту небольшую историю – усмехаюсь – не забывай, с кем имеешь дело.
– С опасным человеком – смеется он и глядит на Милли – точнее, с двумя очень опасными людьми. Думаю, мне просто не оставили выбора. Не могу же я пустить вас в Холодный лес одних.
– Нет, правда – тут же отмахиваюсь я – если у тебя были свои планы, то совсем не обязательно все отменять, у нас будут и другие поездки..
– Никаких неудобств – у меня весь день свободный. К тому же, и машина арендована.
Милли улыбается, довольная своей небольшой победой.
Конечно, я не очень хотела кого-то брать с собой – все-таки это путешествие было заранее спланированно мной для нас с сестрой. Но, кажется, Лео довольно простой и добродушный. Немного веселья и шуточек в пути нам не помешает.
Словно прочтя мои мысли, парень добавляет:
–Хоть будет кому вас спасать, если окажется, что тамошние вампиры только и ждут свежатинки.
– Не забывай, что мы опаснее вампиров – улыбаюсь я.
– О, прости – он театрально прикладывает руку к сердцу – тогда я необходим там еще больше. Кто же будет защищать от вас бедное местное население? Им нужен свой герой.
Милли так звонко хохочет, что я даже не слышу звонок мобильника. Понимаю, что он звонит – только по вибрации, которая отдается через карман джинс мне в бедро. Быстро достаю его и вижу на экране имя босса.
Что ему сейчас-то надо?
Я уже хочу скинуть звонок или сделать вид, что не услышала – но в последний момент нажимаю «ответить». Шутки с боссом плохи. В Румынии «не услышу» его звонок, а вернувшись в Штаты – «не обнаружу» свою работу.
Не успеваю я прижать телефон к уху, как уже слышу его картавый, с истерическими нотками, голос:
– Ma belle amie, Дженна, умоляю, ты должна их забрать прямо сейчас!
-4-
Винсент – из тех людей, про кого говорят, что он отменный бизнесмен. Но при этом добавляют, что как человек он полное дерьмо. Впрочем, это логично – сложно преуспеть и в том и в том деле одновременно. Надо чем-то поступиться, чтобы в чем-то добиться вершины.
Мой босс (очевидно, раз он является моим боссом) поступился своим человеческим нутром. Не сказать, что он был мерзкий негодяй, но как выяснилось, вполне может позвонить в первые дни отпуска сотруднице, которая черт знает за сколько лет его впервые взяла, и сходу начать давать ей какие-то распоряжения.
Даже не уточнив, может ли она хотя бы его выслушать, не говоря об остальном.
Думаю, это уже не та черта, что выставляет его в хорошем свете.
– Винсент, подожди – прерываю его я, так как его словесный поток начинает мешаться и я не могу разобрать и слова, одни лишь визги – что случилось? Я в Румынии.
Я не говорила ему, как именно проведу отпуск – потому думаю, сейчас он уже мысленно подсчитывает незапланированные растраты за международный звонок.
Но нет – даже паузы не следует. Кажется, впервые его это не волнует, что уже само по себе странно:
– Quelle chance, картины именно в Румынии!
Я слышу хриплый вздох, которым он очевидно пытается восполнить кислород в своих легких для продолжения тирады:
– Чудесные полотна закрашены гадкой строительной краской, но мы их спасем. Ты спасешь эти chef-d’oeuvres.
Мое терпение заполняется до краев.
Как раз в этот момент я ловлю на себе озадаченный взгляд сестры. Она не знает, как зовут моего босса, но кажется все равно поняла, с кем именно я разговариваю. Ее брови медленно, но верно, начинают сходиться к переносице в хмурой гримасе.
Впервые я разделяю чувства сестры. Я не для того брала отпуск и везла ее в Румынию, чтобы и здесь бегать на побегушках у Винсента. При том, теперь даже не оплачиваемых, ведь это мой отпуск!
– Простите, но я не поеду спасать никакие шедевры – отрезаю сухо, и Милли чуть дергает уголком рта – у меня отпуск, Винсент. Решайте эти проблемы сами или я могу этим заняться после его окончания.
– XV век, двор османского султана, и там изображены люди!
Недовольство тут же сменяется профессиональным азартом:
– Но тогда в Турции был религиозный запрет на изображение людей!
– Именно! 1448 год! Уникальные образцы, но их хотят перехватить эти бандиты из Блум Галереи!
– 1448 год? Османы?
В моей голове словно щелкает.
