Кейси Эшли Доуз
Предание Темных
Глава 3
НЕОЖИДАННЫЙ ПЕРЕЗД
-1-
Я стою, не в силах вымолвить и слова.
И не потому, что незнакомец заявил, будто бы желает потратить эту баснословную сумму на картины, которые запишет на меня. А потому, что лишь когда он впервые прямо повернулся и глянул мне в глаза, я вдруг поняла, кого он мне так сильно напоминает.
Да, его черты лица более резкие и рельефные, ежели у юноши из моего видения. А щетина и едва проступающие морщинки у глаз заявляют права на возраст, далекий от подросткового. Но, нет никаких сомнений, он очень сильно похож на юного Влада Дракулу.
Конечно, они никак не могут быть связаны по ряду причин, гораздо более весомых, чем мое неверие в потустороннее, но все-таки это сходство заставляет меня на мгновение потерять связь с реальностью. Усомниться, не перенеслась ли я каким-то образом и без картин в Османскую империю.
Винсет тоже стоит ошарашенный, по своим причинам, какое-то время. После чего, коротко глянув на меня, вдруг озаряется пониманием. Он приторно улыбается незнакомцу и протягивает голосом, что льется будто мед:
– О, понимаю. Машины, бриллианты.. все это так примитивно. Другое дело искусство – вечное и бесценное. Вот он подарок, который истинно благородный мужчина выберет, чтобы завоевать даму.
За одно я все-таки благодарно боссу.
Благодаря его выпаду, незнакомец неохотно переводит взгляд с меня обратно на него:
– Благородный мужчина завоевывает крепости, врагов.. новые высоты в своем деле.
Меж его бровей появляется расщелины, а губы едва заметно искривляются:
– Но не женщин. Не таким способом. Лучше не говорите о том, в чем не смыслите.
Мужчина говорит ровно и негромко, но в воздухе будто бы тактильно можно ощутить исходящую от него угрозу. И Винсент это тоже почувствовал:
– Я.. не то имел ввиду..
Незнакомец чуть приподнимает ладонь, заставив этим моего босса тут же замолкнуть, точно испуганного ребенка.
И вот его взгляд вновь вернулся на меня, точно маятник, неизменно возвращающийся к исходной точке, какой бы большой не была амплитуда. Он смотрит на меня пристально, будто бы проникая глазами под самую кожу:
– Мисс Бёрнелл.. я хочу, чтобы эти картины принадлежали вам. Единственное, что мне нужно взамен – чтобы вы их восстановили.
То есть продолжила заниматься тем, чем и занималась, пока Винсент не решил отстранить меня от них, что произошло как раз за пару секунд до вашего вмешательства– едва не выдаю я, но вовремя прикусываю язык. По нему видно – с ним шутки плохи.
– Срок – шесть недель на шесть картин. И мне нужны будут иногда отчеты о работе. После этого вы сможете распоряжаться полотнами, как вам угодно.
Я хмурюсь. Гляжу на Винсента, но не найдя в нем поддержки или ответа, неуверенно обращаюсь к незнакомцу:
– Шесть картин? Эм.. смотритель музея продал мне только три.
– Три?
– Да, он заявил, что только эти три картины к нему поступили.
Мужчина напрягается и будто хочет ответить что-то резкое, но передумывает.
– С этим разберемся позже.
Ага! Вот же старый сукин сын! Так и знала, что он должен быть умнее, чем казался. Такие старики, с такими хитрыми улыбочками, просто не могут быть простыми как пять копеек. Конечно, он не мог задаром раздать все ценные реликвии, поступившие к нему в распоряжение, независимо от того, чего бы хотел даритель.
Он продал три картины, а те три, которые видимо придержал у себя, наверное уже сбагрил за бешеные деньги и теперь греется где-нибудь в лучах Монако или Майями.
– Значит, пока – три картины и три недели – сухо отсекает мужчина.
– А если не получится восстановить? Там краска и..
– Это будет очень плохо.
От этого ответа воздух будто начинает щелкать электрическими разрядами.
– В каком смысле плохо? Для кого?
Господи, ну зачем я так надралась? Все эти сказни по книгам и фильмам, когда в хламину пьяный герой в серьезной ситуации такой «эти слова ударили меня, будто пощёчина, и я мгновение отрезвел» – полный бред! «Таких» слов за последние пять минут было уже сказано немало – и даже если они поколотили мои щеки, то точно не заставили меня отрезветь и на десятую промили.
Это не значит, что хочется задрать юбку и станцевать им джигу-дрыгу. Но мне крайне сложно удержать все мысли и ответы воедино, что совершенно необходимо, дабы получить целостную картину той странной ситуации, в которой я сейчас оказалась.
Мужчина продолжает смотреть на меня в упор своим пронзительным взглядом, но ничего не отвечает.
Мне следует это воспринимать, как угрозу?
Потому что, если бы это была не она, он бы хотя бы приличия ради мог ответить «плохо для меня, потому что я очень хотел бы вернуть в мир эти шедевры» или «плохо для ценитель искусства» или любой другой бред. Но своим молчанием он будто подтверждает мою догадку.
«Если вы не сможете восстановить картины в срок, и уж тем более если не сможете восстановить их в принципе – плохо в первую очередь будет вам и только вам».
Мне становится неуютно.
Стараясь сохранять лицо, отвечаю теперь так же сухо и холодно, силясь подражать его манере общения:
– Вы не назвали своего имени.
– Не будем тратить время. Вы согласны стать владелицей картин?
– Мистер..
– Да или нет?
Такой напор обычно не предвещает ничего хорошо. Сколько раз я смотрела ток-шоу, или каких-нибудь сериалов, где подобным образом жертву вынуждали принять решение быстро, не обдумывая, тем самым загоняя ее в какую-то ловушку.
Но с другой стороны, какая ловушка может быть здесь? Он дарит мне картины за невероятную стоимость, а взамен я должна просто сделать то, что сделала бы и так, даже без этого условия.
Даже если бы он просто мне их подарил – я бы продолжила их восстанавливать. Потому что мне теперь просто необходимо узнать историю Влада Дракулы, а перемещаться в прошлое (если это все-таки перемещение, а не первичная форма шизофрении) возможно лишь при работы с полотнами.
К тому же, если я откажусь, то навсегда и теперь уже окончательно потеряю доступ к этим картинам.
И вновь без всякой причины?
Ну уж нет.
– Я согласна – отвечаю – благодарю вас. Эти картины многое для меня значат. Я рада, что они будут моими, и сделаю все, чтобы восстановить их как можно скорее.
Мне кажется, что взгляд незнакомца чуточку теплеет. Но лишь на мгновение – когда голос подает Винсент, он вновь становится таким ледяным, что может порезать.
– Genial! Тогда прямо сейчас все и оформим! Жан – юрист и как раз эксперт по таким вопросам.
Винсент с Жаком засуетились, замелькали какие-то бумаги.
Я сажусь на барный стул рядом с ними, ощущая, что силы и алкоголь понемногу одновременно выходят из моего организма. Но вот когда они покинут его окончательно – я, нет, не протрезвею. А просто потеряю сознание.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Жан с небывалой ранее учтивостью, подталкивает мне под руки бумаги:
– Осталась ваша подпись, мисс.
Силясь сконцентрироваться в последний раз, я чуть надавливаю на глаза и, чувствуя себя совершенно отвратно, с неимоверными усилиями вчитываюсь в условия сделки.
Впрочем, ничего такого, что не было оглашено.
Хотя, именно из-за опасения какой-то аферы и я решила перечитать договор. Все, как сказано – картины принадлежат мне, а я обязуюсь их восстановить и предоставлять отчеты о работе всякий раз, как потребуется.
С трудом приподнимаю руку и ставлю свою корявую подпись.
– Превосходно! – восклицает Винсент, точно поджаренная собачонка – осталось пожать руки!
Он тут же радостно протягивает руку незнакомцу – тот, в свою очередь, слегка помедлив, без явного энтузиазма протягивает свою в ответ.
– Теперь ты – шипит мне на ухо Винсент, точно слабоумной – не стой столбом!
Да, независимо от судьбы картин, он все еще мой босс.
Я едва успеваю вспомнить об этом достаточно вовремя, пока слова «пошел на хрен» не срываются с моих пьяных губ.
Я слезаю со стула и машинально протягиваю руку мужчине. Он реагирует достаточно быстро и странно – резкий шаг назад почти нивелирует наше соприкосновение, но кончики моих пальцев все же успевает коснуться тыльной стороны его ладони.
Его лицо тут же перекашивает, точно от приступа.
Он одергивает руку, теперь уже не заботясь об этикете, и с усилием, едва ли не сквозь зубы, проговаривает:
– Благодарю всех. Прощайте.
Он уходит, а я озадаченно смотрю ему в след.
Может, я сделала что-то не так? Или от меня слишком уж несет перегаром? Может, я выгляжу настолько недопустимо для достойного специалиста, что ему опротивело жать мне руку?
Ведь даже Винсенту, презрения к которому не скрывал, он ее пожал.
-2-
Я просыпаюсь от того, что солнце вольно бродит по моему лицу. Конечно, я с трудом могу вспомнить, как завалилась вчера в номер. И скорее всего, все-таки, как стадо слонов. Потому что к тому моменту уже даже не помнила про существование сестры, не говоря уже о ее просьбе.
И конечно же, в таком состоянии я не шторы не задернула, ни балкон не открыла, чтобы за ночь комната проветрилась.
Во рту ужасный привкус.
Потянувшись, встаю и иду в ванну – пытаюсь тихо, так как, судя по всему, Милли еще спит.
Умываю лицо, пью воды и как раз собираюсь вернуться обратно в комнату, когда слышу едва различимый стук в дверь номера.
События вчерашнего вечера понемногу начинают восстанавливаться в памяти. И не только невероятная сделка со странным мужчиной, благодаря которому полотна, что в тубе лежат у меня в комнате, теперь мои. Но и все то, что предшествовало этому договору..
А именно Лео и его спутница.
Стук повторяется.
Будет весьма некстати, если это он приперся со своими идиотскими оправданиями. К тому же – они мне и не нужны. Мне без разницы – он может гулять с тысячью красивых женщин хоть каждый день. Дело не в этом – а в том, что он нарочно соврал мне дважды.
Он выбирал нашу компанию, а потом попросту бросал, уходил и считал это нормой.
Адекватные люди так не поступают.
А неадекватных мне и так хватает, нарочно подобные знакомства заводить или продолжать не собираюсь. Уж точно не в отпуске. Пусть и задался он не очень, но его остаток он нам точно не испортит.
Однако, стук повторяется уже в третий раз.
Если это и он – точно не собирается уходить, сюда по всему. А если продолжит стучать – то разбудит Милли, а последнее, что мне хочется, чтобы сестра присутствовала в том момент, когда я по полочкам разложу Лео то, кто он, откуда пришел и куда ему следует держать путь теперь.
Закатив глаза, иду по коридору к двери и, щелкнув замком, открываю ее. Я уже набираю воздух, готовая сказать Лео первую фразу, которая начинается с «пошел бы ты», но спешно клацаю зубами, оставив ее при себе.
Передо мной стоит совсем не Лео.
Смущенная, видимо, моим настроем и выражением лица, Сандра виновато улыбается и чуть приподнимает вверх руки. В обоих по стакану. В одном, судя по всему, кофе. Во-втором что-то более светлое и яркое.
– Извини, что без предупреждений.. – бормочет она с легкой улыбкой – просто ты вчера в таком настроении убежала.. а когда я тебе сегодня звонила, телефон был недоступен..
Стараюсь быстро поменять настрой, потому что уже заготовила такую пламенную речь для Лео, что так сходу и не переобуешься.
– Эм.. да.. мобильник разрядился, наверное – тру переносицу и стараюсь сконцентрироваться на первом отвлеченном, что бросается в глаза – а что это у тебя?
Довольно улыбнувшись, Сандра уже более уверенно трясет руками, едва не выливая жидкость за края:
– Это – мокко с двойной порцией сливок. А это – апельсиновый фрэш. Не знаю, помогает ли это от похмелья, но вкус м-м-м – она картинно закатывает глаза, едва ли не говоря «белиссимо».
Я смеюсь и, спохватившись, отхожу от порога, пропуская ее внутрь:
– Проходи. Только тише, Милли еще спит..
Но еще раньше, чем я успеваю договорить, Сандра скидывает сланцы и кричит, словно вожатый в летнем лагере:
– Подъем! Нас ждет день, солнце и вампиры!
– Сандра –шикаю я и она хохочет так звонко и задорно, что я не могу долго на нее злиться.
– А что, по твоим рассказам, слово «вампиры», должно поднять по щелчку пальцев твою сестру даже из гроба, не то что из кровати! – и вновь кричит – Милли!
Из комнаты сестры слышится шебуршание и какое-то бурчание, но на удивление, вроде без недовольства.
– Пусть бы спала.
– А смысл? – Сандра уже идет в комнату Милли, но я ловко поворачиваю в свою и затаскиваю ее следом.
– У нас разные комнаты – поясняю я.
–М-м – и вновь возвращается к своему – какой смысл дальше спать? Я планировала, как выпьем эти дары богов, спуститься позавтракать. А потом..
– Лучше закажем в номер – предлагаю я – с балкона тоже отличный вид.
Не особо хочется в своем похмельном состоянии показываться на людях. Особенно учитывая, что кое-кто из постояльцев точно был вчера в баре и теперь может вспомнить меня за завтраком.
– Без проблем – жмет плечами Сандра.
Пока она ставит напитки на прикроватную тумбочку, я открываю балкон. Во-первых, не мешает проветрить. Во-вторых, показать Сандре вид, ради которого стоит 24/7 заказывать еду только в номер.
Однако, первое, что я вижу – это тщательно свернутый клочок бумажки на столике, придавленный каким-то камушком. Я уже подозреваю, кто его оставил, даже не разворачивая. Так как только у одного человека мог быть доступ к нашему балкону без входа в парадную дверь.
– Ну что тут?
Сандра выходит на балкон так бесшумно и быстро, что я едва успеваю облокотиться о стол, закрыв записку от ее взора. Если бы попыталась ее схватить, она бы точно заметила эти конвульсивные подергивания.
– Да какой-то мрак – бурчу как можно недовольнее – вчера и рассвет был красивее, и погода..
– А по-моему ничего так.. – она делает еще один шаг к бортику балкона.
Я фыркаю:
– Да ну, есть под такой вид даже аппетит пропадет. Еще и воняет чем-то.. чувствуешь? – пока Сандра усиленно втягивает воздух, я отмахиваюсь – в общем, лучше и правда спуститься и поесть внизу, как ты предлагала. Пошли.
И едва ли не силком выталкиваю подругу обратно в номер, ловко выхватив из-под камушка записку.
– Я быстро умоюсь – и запихав ее в карман ночных шорт, убегаю в ванну. Хорошо, Сандра не знает, что я как раз только умылась, когда открыла ей дверь.
Оказавшись одна за закрытой дверью, быстро разворачиваю листок и смотрю в самый конец, на подпись. Да, от Лео.
Интересно, а если бы я не была так пьяна и открыла балкон на ночь, этому нахалу хватило бы духу после всего забраться внутрь и положить сраную бумажку прямо мне на тумбу? Или может сразу на кровать?
Первый порыв – скомкать и смыть ее прямо в унитаз. Но в отличии от Лео, я пока что еще причисляю себя к людям адекватным, потому лишь недовольно вздохнув – раскрываю ее.
Изобилие восклицательных знаков и скачущий почерк говорят о том, что он скорее всего волновался.
Ну еще бы!
Даже если ты беспринципный кретин, бросающий за день дважды свою компанию, наверное все равно попрыгаешь на иголках, если тебя так сумбурно застигнут с поличным.
«Дженна, пожалуйста, прости меня! Я не был полностью честен с тобой, поскольку связан обязательствами. Но знай, я никогда не хотел такого исхода, и мне очень жаль, что вчера так погано все вышло. Нам нужно увидеться и поговорить. Сейчас я должен срочно уехать, но к полудню вернусь. Пожалуйста, дождись меня, даже если твое отношение ко мне сейчас хуже некуда. Это очень важно, правда! Лео.»
Наверное, он думал, что это послание меня должно.. растрогать?
Я лишь хмурюсь, выхватываю самые значимые слова.
«Не до конца честен», «связан обязательствами», «я не хотел такого исхода».
Эти фразы довольно быстро, будто пазы, встают на свои места и раскрывают все скрытую картину головоломки. Связан обязательствами.. очевидно, что та девица ему либо девушка, либо вообще жена. Тогда становится понятным, почему он по первому щелчку бежал от нас к ней. Но это все еще не объясняет
(..не до конца честен..)
почему он лгал на этот счет? Зачем скрывал свою девушку под предлогами работы? Какого именно «исхода не хотел», и куда сорвался так срочно ночью?
Чем больше думаю над его словами, тем больше понимаю, что из этой ситуации сквозит какой-то Санта-Барбарой. Девушка, ложь, извинения, клятвенные заверения все объяснить с перевязанной простынею на бедрах..
Возможно, я бы и подождала его потехи ради. Посмотреть, как он будет запинаться, пытаясь выбраться из той поганой ситуации, в которую сам же себя загнал.
Но есть одна проблема – это Милли, которая, что ей не говори, очевидно до последнего будет за него ратовать. Даже мое вчерашнее откровение лишь заставило ее умолкнуть, но едва ли изменить о Лео мнение. Конечно, как она сама сказала – последние годы она видела его в десятки раз чаще, чем меня.
И если дождаться Лео, то возникает опасность, что Милли взбунтуется, откажется ехать, или поверит в его присказни и тд. В общем, множество отягощений. А мне совсем не хочется больше иметь этот балласт на шеи в виде его. Чтобы он не сказал – уже очевидно, что темнит он не по-детски, и совсем не такой позитивный парнишка-добряк, который готов веселиться и юморить анекдотами.
А оглядываться весь отпуск и искать двойной подтекст в его словах и действиях мне совсем не улыбается.
Потому самый лучший вариант – сделать все наоборот. Напротив, слинять до его возвращения и дело с концом. Если на то пошло – отелей в Бухаресте что ли мало? Все равно у нас оплата номера посуточная.
(..сейчас я должен срочно уехать, но к полудню вернусь..)
Я комкаю бумажку, смываю в унитаз и выхожу из ванной. Сандра уже допивает свой кофе, а до конца пробудившаяся Милли тянет через трубочку тот фрэш, что очевидно, предназначался мне.
– Ну наконец-то – хмыкает она и встает – я думала, тебя там смыло!
– Ха-ха – закатываю глаза.
Беру мобильник и смотрю время.
Проклятье. Чуть больше одиннадцати – Лео очень скоро вернется. Видимо, от Сандры не укрывается мое озадаченное выражение лица. Она подозрительно хмурится:
– Проблемы?
– Нет, никаких проблем – бросаю с напускной небрежностью и достаю свой небольшой чемоданчик – просто.. нам с Милли надо будет переехать в другой отель.
– Почему?
– Что?!
Каким-то образом Милли даже через дверь ванны умудряется меня услышать. Тяжело вздыхаю и цокаю:
– Да, надо будет переехать.
– Почему?
– Это из-за Лео? – догадывается Сандра – из-за того, что вчера было?
–Просто из-за того, что он пошел гулять с кем-то другим? – фыркает Милли.
Да, я так и знала, что она встанет за него.
Эта ситуация начинает меня сильно раздражать. В конце концов, эта поездка проводится в мой отпуск и за мои деньги. Почему я должна отчитываться малознакомой девушке и малолетней сестре о том, по какой причине мои деньги теперь будут поглощаться другим отелем?
– Переезжаем и точка – сухо бросаю я преимущественно сестре –если есть желание, можешь поспать на лавке. Но я слышала, ночи здесь холодные. Как зад примерзнет, позвони – скину адрес нового отеля.
– Шикарно! – цедит она и так хлопает ванной дверью, что мы с Сандрой подпрыгиваем.
– Зачем вообще было брать меня с собой, если тебе насрать чего я хочу?! – слышу уже через дверь – как и всегда! Тебе всегда было плевать. С Лео хотя бы было весело, пока ты как всегда корпела над своей работой. А теперь я опять буду сидеть в дурацком номере и смотреть, как ты чистишь свои сраные картины! Класс! Офигенное путешествие, сестренка, ты супер!
– Так держать – неуверенно усмехается Сандра – ты умеешь найти общий язык с подростками.
– Нет времени – фыркаю я, стараясь говорить тише, чтобы Милли больше ничего не услышала.
– Значит, все-таки из-за Лео?
У меня нет желания объяснять ей все подробности с запиской, потому я просто киваю. Пусть сама решает, что подразумевать под этим кивком.
На удивление, Сандра одобрительно жмет плечами:
– С другой стороны и правильно. Вся эта тягомотина, кому она нужна. А так, собрала вещи и за горизонт..
– Восторг – без иронии подводит она черту и поднимает почти пустой стакан кофе.
Убедившись, что она не издевается, я дергаю уголком рта и поднимаю начатый сестрой фрэш:
– Восторг – соглашаюсь и мы обе делаем по глотку – а у вас-то как вчера прошло? Вернулась к друзьям?
– Да. Посидели, поболтали – смеется – потанцевали. Они давно меня не видели, так что нас с трудом смогли разогнать уже даже по закрытию.
– Хорошо, хоть у кого-то вечер прошел приятно.
* * *
Мы выселяемся из отеля, но поскольку временем оплаты нового дня считается полдень (вот так ирония), нам и после выселения позволено воспользоваться гостиничным кафе. Мы быстро заказываем еду и выходим к столикам на улице.
Милли раздраженно кидает свой чемодан рядом с моим и, сев на стул, недовольно скрещивает руки.
Когда нам приносят еду, она даже не притрагивается к своим любимым пончикам, которые я заказала специально для нее.
– Да ладно тебе – пытается сгладить напряжение Сандра – я бы в твоем возрасте была рада ездить с места на место! Это же как путешествие внутри путешествия!
– Не разговаривай со мной, как с ребенком – фыркает она мрачно – я не хочу уезжать. Потому что мы уезжаем не от отеля, а от Лео. А он единственный, с кем я могу повеселиться, когда Дженна, как всегда, едет крышей по своей работе.
– Милли! – вскидываю я брови.
– О, ты запомнила мое имя всего лишь за каких-то 16 лет? С ума сойти! – фыркает она – это правда, не делай из себя дуру. Сначала ты поехала за картинами, теперь ты корпишь над ними каждый день! Веселье – ого-го! Видимо, ты как всегда забыла, что я все еще рядом. А без Лео я просто сдохну от скуки.
– Как тебе не повезло, что ты не на месте Кэти! – язвлю я и сестра раздраженно кивает:
– Да, очень не повезло – но что поделать!
– Милли.. –усмехается Сандра, но сгладить конфликт не получается, и сестра так и не притрагивается к еде.
Делая третью попытку (и единственную удачную), подруга говорит:
– А знаете, что самое красивое в Румынии? Горы. Я ведь сама много лет живу за границей и так же, как вы, приехала сюда на каникулы.
– Ты же говорила, что местная? – хмурюсь я.
– Ну да. Я здесь родилась, и моя сестра с отцом все еще живут здесь. Точнее, не конкретно здесь, а в деревне.
– Почему тогда ты здесь? – все еще мрачно, но спрашивает Милли. При этом усердно делая вид, что кроме них с Сандрой за столом больше никого нет.
Мило.
– Я остановилась тут повидать своих городских друзей. А теперь поеду в свою родную деревню. Кстати, может рванете со мной? Там рядом как раз и лес, и горы. И ягнята, мне сестра говорила, недавно родились.
Услышав это, Милли вскидывает бровь. Все еще стараясь выглядеть отстранённой, она все же не может скрыть факт своей заинтересованности животиной:
– Ягнята? Настоящие?
– Конечно настоящие. И их даже можно будет потискать.
Теперь огоньки в глазах сестры загораются еще ярче. Кажется, ягнята явились для нее вполне полноценной заменой Лео. Хотя, думаю, вряд ли бы он этим польстился.
Зато я мысленно благодарю новоиспеченную подругу.
И как так вышло, что все вокруг умудряются найти подход к Милли, кроме меня?
– Поедем? – сестра нехотя оборачивается ко мне – раз все равно выселяемся, какая разница, куда заглянуть по пути?
– Это не совсем по пути.. – я нарочно выдерживаю паузу, что бы ее радость по поводу моего согласия была еще более бурной – но в принципе ради что разве ягнят, думаю, можно..
На том напряжение за столом по большей части спадает. По крайней мере, Милли больше не делает вид, что меня здесь нет, и приступает к поглощению пончиков.
Не победа в войне конечно, но небольшая битва определенно выиграна.
Когда мы уже доедаем, к отелю подъезжает массивный черный автомобиль с непроницаемыми стеклами. Мы, как и прочие, кто завтракают на улице, сразу его замечаем. Сандра даже успевает пошутить:
– Походу, сюда Дональд Трамп заселяется..
Когда дверь открывается и из машины выходит.. тот самый мужчина, который оплатил покупку теперь уже моих картин.
Я узнаю его даже не по одежде, а по кристально-голубым глазам, которые, кажется, ярко сверкают даже на таком расстоянии.
Картина того, как он резко с перекошенным лицом одергивает свою ладонь от моего рукопожатия, тут же непрошено встает перед глазами.
Моя вилка так и застывает на пути ко рту, пока он, невозмутимо поправив пальто, направляется к нам. Двигается так уверенно и спокойно, словно заранее знал, где мы именно будем.
Сандра с Милли видят его впервые, потому моей озабоченности не понимают и сильно изумляются, когда обладатель этой машины останавливается подле нас:
– Здравствуйте, леди. Мисс Бёрнелл, жаль прерывать ваш завтрак, но нам пора ехать.
– Ехать? – изгибаю бровь – кому и куда?
– Вам. Со мной. В мой дом.
-3-
Сандра как-то истерично усмехается:
– Оригинальный подкат, конечно – теперь она уже давится от смеха – уверенность, напор, наглость.. но знаешь ли, время, когда женщин это привлекло давно прошло. Хочешь узнать, что в моде сейчас? Считаться с ее мнением.
Мужчина бросает на нее такой пронзительный и темный взгляд, что даже я невольно ежусь. Милли же растерянно глядит на меня:
– Ты его знаешь, Джен?
– Не то что бы..
Он тут же оборачивается на мой голос. Его лицо выглядит, будто застывшая, ничего не выражающая маска. Собственно, его сухой холодный тон мало чем от нее отличается:
– Мисс Бёрнелл, вы помните, что по договору должны отчитываться о работе над картинами всякий раз, как я попрошу?
– Да, но..
– Так вот, отчеты мне нужны ежедневно. А мой дом расположен далеко за городом, и я его почти не покидаю. Так что самым удобным вариантом для всех будет, чтобы вы поселились пока у меня.
– Так, подождите! – хмурюсь я, вздернув подбородок, как делала то всегда, стараясь казаться грознее – вы не предупреждали, что отчеты нужны ежедневно.
– В договоре был пункт об отчетах «по надобности». Это подразумевает под собой любую необходимую мне частоту, включая ежедневную.
– Зачем ехать? – недоумевает сестра – ты можешь отправлять отчеты по интернету. Фото, видео.. да хоть рассказывать по фейс-тайм! Что угодно.
И только я собираюсь согласиться с неожиданной находчивостью моей младшей сестры, как мужчина невозмутимо разбивает это решение в прах:
– Увы, в моем доме нет интернета. Только живые отчеты при личной встрече.
Сандра, молчавшая после своего выпада о подкатах, теперь уже становится намного серьезнее, будто бы оказавшись на своем поле деятельности. Она чуть хмурится и уточняет у меня:
– Ты подписывала какой-то договор?
– Да, но..
Такое чувство, что мой словарный запас неожиданно иссяк на этих двух словах. Да, я подписывала договор. Но черт возьми, я же его прочитала! Там не было никаких подводных камней.
Я даже не подумала, что надо обратить внимание на пункт об отчетах. Он сказал, «время от времени», потому когда я прочла о предоставлении отчетов по надобности, я и прикинула, что это будет раз в неделю-две.
Черт, теперь понятно, что без подводных камней не обошлось! Вот почему он так напирал и настаивал. Теперь, будучи трезвой, пусть и с больной головой, я уже понимаю, как было странно вчера одно его появление. Человек, который только что сообщил, что у него есть собственный дом за городом – каким-то макаром ночью оказывается в баре городского отеля. Именно в тот момент, когда возникает конфликт из-за картин. И надо же, какое совпадение, сразу же имеет невероятно огромную сумму для совершения сделки!
А что еще более интересно – записывает картины на имя совершенно незнакомой ему девушки. Черт, да любому адекватному человеку пришло бы в голову задуматься о чем-то нехорошем еще на этом моменте! Это ведь как в глупых анекдотах, когда звонят из банка и говорят, что вашу карту взломали, а для восстановления ее безопасности необходимо сейчас же назвать три цифры на ее оборотной стороне.
– Это невозможно – заявляю я, хоть уже и теряя уверенность в своих словах.
Одно дело – ругаться на словах, но другое дело официальный документ, заверенный, помимо моего, тремя другими подписями. Это не обычная бумажка с клятвенным обещанием. За невыполнение обязанностей можно поплатиться серьезными проблемами. Однако, делая вид, что я пока этого не понимаю, добавляю:
– Как вы себе это представляете? Я вижу вас второй раз в жизни, а вы предлагаете поехать с вами куда-то за город и поселиться там на все время восстановления картин?
– Картин? – тут Милли будто осеняет, хотя незнакомец сказал о них в самом начале – подожди, тех старых картин, которыми ты типо больше не занимаешься до конца отпуска?!
Из растерянности сестра будто в секунду звереет. Не обращая на нее никакого внимания, мужчина отвечает на мой вопрос:
– Я же не собираюсь вас запирать там. Это не затворничество с работой по часам, мисс Бёрнелл. Я совершенно не ограничиваю ваши действия и не собираюсь превышать полномочия, оговоренные в договоре. Вы можете выезжать в любое время, встречаться с друзьями и кем угодно. Главное – предоставлять мне отчеты, уделять должное количество время работе, чтобы уложиться в оговоренные сроки, и возвращаться до конца дня. Потому что дорога к моему дому весьма крута и извилиста, и в потемках вы можете попасть в неприятную ситуацию.
– Она уже попала в неприятную ситуацию! – передразнивая его, заявляет Милли, злобно сверкая глазами.
– Тем более – подводя черту, говорит он – я не вижу для вас альтернативного варианта. Путь от города до моего дома занимает достаточное количество часов, чтобы при поездке туда и обратно, включая сам отчет по прибытию, остаточного времени суток не хватало и на реставрацию, не говоря о вашем личном досуговом времяпровождении. Принять мое предложение – ваш единственный вариант не нарушить условия заключенной сделки.
Теперь я уже сверкаю глазами не меньше его.
Меня загнали в ловушку. Причем в хитрую ловушку, отчего становится еще досадней. Он не говорит прямо «быстро собрала монатки и села в мою машину, теперь ты моя собственность на время работы». А хитро подтягивает этот вывод, чтобы я дошла до него сама.
То есть, он вроде не заставляет, а предлагает поселиться у него в доме для моего же удобства и комфорта, но тут же напоминает, что отказаться от этого «предложения» я формально не могу, потому что в противном случае у меня не остается никакой иной возможности выполнить условия сделки.
Надо же, вчера я в шутку подумала, что за эти деньги условием послужит то, что Винсент идет в комплекте с картинами.
Какая злая шутка судьбы –оказывается, с ними в комплекте идет совсем не он, а я!
Я беспомощно смотрю на Сандру, но та озадаченно вперла глаза в стол. Хотя ей-то за словом в рот не полезешь, когда речь заходит в бестактных мужчинах! Очевидно, раз даже она не знает, что на это возразить – у меня действительно не остается выбора.
Я вновь поднимаю взгляд на мужчину, чьи глаза продолжают испытующе пронзать меня холодными льдинами. Несмотря на затянувшуюся паузу, он не пытается ее заполнить какими-то еще объяснениями.
