Кира Катц
Бежать втрое быстрее
Часть 3. Ангельское покровительство
Глава 1. Родственная помощь
Маркус Уайт сидел на койке и разглядывал свои запястья, закованные в наручники. На полу появилась какая-то дымка. Марк поднял глаза и увидел материализовавшегося джинна. Он видел его и раньше, но к таким фокусам до сих пор не мог привыкнуть.
Джинн был игрушкой Деда, от которой тот впал в зависимость. Марк старался держаться подальше от всей истории, но если учесть, что он был правой рукой Иосифа, это было невозможно. Маркус знал, что за выполнение определенных желаний Иосиф платит годами жизни и потому он старался загадывать пореже. История с наркотиком «джинн» – попытка не только отделаться малой и чужой кровью, но и в перспективе иметь при себе постоянного союзника, который будет брать расчёт со стороны, у невинных жертв, которые об этом даже не подозревали. Это было удобно для Иосифа, но Маркусу казалось неправильным. В любом случае всё равно этот вариант уже провален – во многом благодаря стараниям Иры.
– Дед зовёт тебя домой. Идём, – сказал джинн.
Марк подумал. Затем нехотя сказал:
– Хорошо.
Иосиф тут же насторожился бы и стал допытываться, что служит причиной, по которой Марк не особо рвётся из русской тюрьмы домой. Но потустороннее существо такие мелочи не занимали.
– Дед хочет, чтобы ты загадал это от своего имени.
– То есть?
– У него осталось немного желаний. Он отправил меня, чтобы я исполнил одно твоё задание. Так как вы с ним родственники – он так выразился.
– Хорошо. Я хочу вернуться домой, в Америку.
Зная, что нужно при этом делать, Марк протянул руку. Существо также протянуло руку и ногтем начало выцарапывать что-то на его запястье. Закончить рисунок ему не удалось – Марк неожиданно вздрогнул, согнулся и упал на пол. Он не мог вдохнуть – грудь точно сдавило железным обручем. Сердце будто проткнули ножом, оно немилосердно ныло.
– Это не я! Ты слишком долго проводил время с ней!
В сознании Маркуса билась мысль: при чём тут Ира? А потом вспомнил про её иммунитет на укол «джинна», который на неё не подействовал.
В комнату вошли вооруженные до зубов люди – на случай, если пленник решил обмануть охрану. Медики перевернули его на спину, и Маркус отключился.
***
Ира сбросила с ног сапоги и упала на диван.
– Ну что? – крикнул Ян с комнаты, которую он теперь занимал.
– Не знаю, – буркнула девушка.
Ян вышел из комнаты, чтобы лучше её слышать, и скрестил руки на груди, облокотившись о дверной косяк.
– Сходила на свидание с Марком?
– Ага.
– И что?
– Не понимаю… Он вроде пытается намекнуть мне на что-то, но так непонятно…
– На что намекнуть?
– Будто на опасность. Но прямо говорить не хочет. Почему?
– Ясное дело, прослушка там стоит.
Ира задумалась и вспомнила тот момент, когда Марк сделал то, что по уставу запрещено: дотронулся до неё, накрыв своей ладонью её ладонь.
– Может, пытается с тобой договориться снова встретиться после заключения? – предположил Ян.
Ира вздохнула. Она встала и прошлась до окна, посмотрела вниз, во двор-колодец. Она не хотела больше встречаться с Марком – ни в обычной жизни, ни в тюрьме. Но в такой ситуации он оказался именно из-за Иры – а она не хотела, чтобы из-за того, что Марк решил её спасти, он отбывал срок. Уговаривать же Егора отпустить преступника, тем более такого масштаба, было бесполезно.
– Не знаю. Тут что-то странное. Как будто мы с ним в одной западне, – сказала она.
Зазвонил телефон. Ян, который стоял ближе, снял трубку, послушал и протянул Ире.
– Тебя.
Это был Егор. Его звонки всегда заставляли её напрягаться, и этот не был исключением. Просто так, узнать, как дела, разведчик обычно не звонил.
– Не знаю, возможно, тебе не интересно. Но я обещал говорить всё, поэтому звоню. У Маркуса Уайта был сердечный приступ, он в больнице.
***
Марк очнулся под негромкий спор – вкрадчивый, пытающийся вразумить мужской голос и тихий женский. От последнего что-то внутри заныло.
– Ира, это уже не смешно. Я вас не понимаю.
– Я просто не могу его сейчас так оставить.
– Вы считали, сколько раз от него у вас были неприятности? В Америке застряли… Между прочим, это он подкупил местные СМИ и позаботился, чтобы твоё фото было во всех новостях, чтобы ты никуда не рыпалась… Потом в Амстердаме чуть не сгинула, когда Колесникова выручить пыталась… Самого Яна врачи почти с того света вытащили.
– Егор, я всё помню. Я в положении, но у меня не склероз, – судя по всему, напоминание о неприятностях вслух с каждым словом её добивало – голос становился всё глуше, будто она говорила, обхватив голову руками.
Марк представил себе, как он нависает над ней, морально давя, и пальцы его правой руки дрогнули. Спорящие в палате люди этого не заметили.
– Отлично, а то я думал, у вас гормональные сдвиги. Идите домой, я вас подвезу.
– Я здесь заночую.
– Не говорите мне потом, что я вас не предупреждал.
– О’кей.
Егор посмотрел на врача, который принёс распечатанную кардиограмму.
– Наконец-то. Почему он лежал, не прикованный наручниками? Как вы их сняли? – оперативник показал пальцем на Марка, который лежал под капельницей, обвешанный какими-то трубками и датчиками.
– Тот поручень, к которому его пристегивали, разбирается при необходимости. Нужно было срочно его транспортировать на анализы.
– Вы хоть понимаете, каким службам перечите? – нехорошо посмотрел на него Егор. Ире вдруг показалось, что врач рискует завтра не выйти на работу – а то и оказаться за решёткой, – и предостерегающе дотронулась рукава Егора. Тот потушил свой взгляд.
Врач устало покосился на него:
– Уважаемый, я в своем деле не первый год. После такого, дай Бог, если он встанет через пару дней, сейчас же он беспомощнее ребёнка.
– Если бы вы знали, кто это, вы бы не хотели, чтобы он встал на ноги через два дня. И уж точно не просили бы об этом Бога… Ира, держи меня в курсе дела. Если очнётся, например, – он вышел, оставив их втроем. Затем вышел и врач. Ира, уставшая за день как собака, сложила руки на койке, положила на них голову и задремала.
Когда Маркус открыл глаза, на его правой руке полулежала и, похоже, спала Ира. Его взгляд будто сам прилип к пространству по левую руку. К внезапному появлению джинна он до сих пор не мог привыкнуть.
– Ты слишком долго был с ней. Поэтому на какое-то время получил иммунитет от меня, – сказало существо.
– Значит, я буду здесь, – пробормотал Марк.
– Нет. Ты вернёшься. Дед всё-таки загадал мне желание, чтобы я тебя вытащил. Вставай и иди, – он щёлкнул пальцами и испарился.
Слабость прошла. Маркус повернул голову к Ире.
Она очнулась от того, что кто-то теребил её волосы. Подняла голову и поняла, что Марк смотрит на неё, а в левой его руке, протянутой через живот, он держит прядь её волос.
Ира приподнялась на локтях, посмотрела на свой мобильный телефон, лежащий рядом на тумбочке, но брать его в руки не стала.
– И что дальше? – спросил Марк.
Она подалась вперёд – видимо, не ожидала, что он очнётся так быстро. Взяла его холодную руку в свою ладонь, и ему сразу стало теплее.
– Не знаю.
– Поцелуй меня, – проговорил он, пристально глядя на неё.
Она не шелохнулась, только крепче сжала его ладонь в своих руках.
– Я тебя не брошу так. Пойду за тобой, куда угодно, – сказала она.
– Почему?
– Это из-за меня ты здесь. А со мной Егор тебе ничего не сделает.
«Но он может легко убрать тебя силой и всё-таки сделать», – подумал Марк, но вслух не сказал.
Вместо этого, глянув куда-то в сторону, он вдруг спустил ноги с больничной койки и сел, затем начал снимать с себя датчики и вынул иглу капельницы. Удивленная Ира, не понимая, что происходит, следила за ним. Марк босиком подошёл к шкафчику, достал свои вещи и быстро переоделся. Потом подошёл к девушке и взял её за руку.
– Идём.
– Марк! Ты же вроде не должен… Как?!
– Потом.
Они спустились на первый этаж, прошли мимо какой-то медсестры, с удивлением на них посмотревшей, – Маркус не обратил на неё внимания. Отпустив руку Иры, он шагнул к охраннику и выхватил у него из-за пояса пистолет. Когда тот резко дёрнулся и обернулся, Марк толкнул его в спину и навёл пистолет.
– Стоять на месте, – приказал он по-русски. Вернулся к Ире и неожиданно взял её в захват одним локтем. – Идём, Ира.
– Отпусти меня, – она попыталась освободиться, двумя руками вцепившись в его руку – к её удивлению, не получилось разжать ни на сантиметр. Она запаниковала:
– Маркус!
Возле самого входа дежурили два человека в милицейской форме и шестеро – в гражданской одежде. Ира их знала: они работали с Егором – он и сам оказался среди них, видимо, как раз зачем-то вернулся в больницу.
– Дайте мне пройти. Тогда я её не трону.
Повисло напряжённое молчание. Марк снял оружие с предохранителя и чуть склонил голову набок.
– Марк, ты прямо сейчас наматываешь себе срок, – предупредил Егор.
– Заткнись. Прикажи им отойти.
– Марк, перестань! – с лица Иры сошла вся краска: она побледнела настолько, что начала сливаться с серыми больничными стенами, если бы не контраст одежды. Мужчина проигнорировал её просьбу.
– Ну?! – повысил голос Маркус. Недовольному разведчику ничего другого не оставалось, как сделать знак, после которого милиционеры расступились. Позади Марка образовался коридор. Но ему почему-то стало труднее увлекать за собой Иру, и через секунду он понял, почему: она обмякла и стала сползать вниз. Он торопливо разжал захват, чтобы по-настоящему не задушить девушку, и она опустилась к его ногам.
Марк опешил. Забыв, что его окружают враги, он вместо того, чтобы бежать в образовавшийся проход, опустился на колени и приподнял голову Иры.
Егор, казалось, совершенно не удивился и не испугался. Короткая команда – и на Маркуса навалились с нескольких сторон, прижали щекой к полу, заставив беспомощно наблюдать, как Егор садится на корточки рядом с девушкой, которая приходила в сознание – одна из медсестер водила у неё под носом каким-то пузырьком.
– Не трогай её… Тварь! – процедил Марк, обращаясь явно к Егору.
Тот не обращал на него ни малейшего внимания. Марк попытался высвободиться, но его ещё сильнее прижали к полу.
Егор был первым, кого увидела Ира, открыв глаза. Тот улыбался:
– Более удачного момента, чтобы потерять сознание, придумать сложно, – сказал он.
– Что со мной случилось? – пробормотала Ира.
– Вы, Ира, идите лучше отдыхать. Хватит отрицать очевидное, у вас начинается токсикоз.
– Что?! – она подалась к нему с таким возмущением, будто он был отцом, а не Марк. – У моей мамы его не было, и у бабушки! Это нечестно.
– Полежите.
Егор поднялся и посмотрел на медсестру, которая так кстати оказалась рядом.
– Есть у вас палата? У неё примерно девятая неделя.
Ира, пользуясь тем, что её до сих пор придерживают, устроилась немного удобнее кому-то на колени.
– Конечно… Шестая палата свободна. Сама не дойдёт? – спросила медсестра.
– Боюсь, нет.
– Сейчас скажу санитарам, чтобы носилки принесли.
– Уж, пожалуйста, поскорее.
Егор отошёл от неё. Когда Ира от него отвлеклась, лёжа на коленях случайного оперативника и переводя дыхание, он перестал быть снисходительным и улыбчивым.
Егор подошёл к Марку, которого рывком подняли и поставили на колени. Повисло молчание.
– Чтоб ты сдох, мразь, – процедил Марк, почувствовав во рту кровь из разбитой губы.
Егор вздохнул и с силой ударил его по лицу.
Марк очнулся в своей камере, прикованный к стулу по рукам и ногам. Рядом с ним витало какое-то облако.
– Чего тебе? Опять от Деда? – спросил он и спокойно посмотрел на материализовавшееся в камере-одиночке существо с синим лицом.
Джинн поднял руку, и к ногам Марка упали железные наручники. Он встал, разминая затекшее тело и потирая запястья.
– Я хочу забрать с собой ещё одного человека, – сказал он, твёрдо глядя ему в глаза.
Язык ярости – то, что было понятно даже такому древнему существу, как джинн. Подумав, он кивнул.
Вскоре они уже были в больнице. Марк шёл по коридору и остановился у одной из дверей. Охранник, оставленный здесь, вдруг решил уснуть прямо на полу. Марк толкнул дверь, вошёл внутрь. Осмотрев Иру, он завернул её в свой плащ и поднял на руках.
Наутро спецслужбы били тревогу: из тюрьмы пропал особо опасный преступник, а из больницы – женщина, которую он накануне пытался похитить.
***
Очнувшись, Ира увидела Маркуса, нависшего над ней. Какое-то время она лежала и рассматривала донельзя знакомую комнату. Именно её она видела в первый день, когда проснулась в Нью-Йорке, сбежав из плена.
– Я сплю. Понятно, – пробормотала она.
– Ты не спишь.
– Тогда почему мне кажется, что я опять в твоей квартире? Да ладно, ты пудришь мне мозги.
– Ты в Нью-Йорке. В моей квартире, – кивнул Марк.
– Я точно не выезжала из России и не проходила границу! Я бы запомнила!
– А мы не проходили через официальные границы.
– В смысле? Марк, ты шутишь? Ох… – она попыталась встать, но ощутила сильное головокружение и упала на подушку.
– Полежи.
Марк сидел на кровати, опершись спиной о стену. Он пребывал в каком-то меланхоличном состоянии. Девушка, лежащая у него на коленях, неуверенно пошевелилась и пришла к выводу, что попробует встать чуть позже.
– Как это возможно? – спросила она.
– Помнишь, у Деда был джинн?
– Помню, – напряглась она.
– Он и сейчас есть.
– Зачем я Деду? – Ира похолодела от одной мысли, каким может быть ответ.
– Иосифу – незачем. Он вытащил меня из тюрьмы, а я забрал с собой тебя. Так что повторяю: ты в Нью-Йорке.
– Что?
Она встала и почти сразу потеряла равновесие, схватившись за Марка, но всё равно упала на пол. Когда туман в глазах рассеялся, она поняла, что лежит на носилках, и её помещают в какой-то автомобиль. Маркуса рядом не было.
– Марк! – в панике крикнула она.
Ей надели кислородную маску. Дышать стало легче, но вместе с кислородом в голову пришла ужасная мысль: если она в Америке, здесь Дед, а он её живой не оставит. И первым пострадает её ребёнок.
– Нет, нет… – пробормотала она, глазами отыскивая кого-то среди медиков. Появился Марк – он отстал, беседуя с одним из врачей.
Ира схватила рукой воздух, но рукав Марка не поймала. Веки налились тяжестью и закрылись. Её ощутимо подташнивало. Ире закатали рукав, она увидела шприц.
Марк приблизился, взял её за другую руку, и она испуганно вздрогнула.
– Я здесь, Ирен. Не волнуйся.
Она вцепилась в его локоть и провалилась в сон.
Ей безумно хотелось пить.
Глава 2. В заложниках у отца
Последующие дни проходили как в тумане. Она помнила больничную палату и постоянную тошноту, головокружение и потолок, который начинал раскачиваться каждый раз перед очередным приступом. За то время, пока Ира лежала, она помнила, что рядом всё время была медсестра, которая спрашивала, как пациентка себя чувствует и что хочет, помогала сходить в туалет и следила, чтобы при ходьбе Ира не упала. Однажды проснувшись, она увидела слева от себя капельницу, а справа – Маркуса.
– Марк, что я тут делаю? – спросила она.
Марк приходил довольно часто, разговаривал с врачом, потом какое-то время проводил рядом с ней, а затем уходил.
Маркус быстро что-то сказал врачу, и тот оставил их, закрыв за собой дверь.
– У тебя токсикоз. За тобой наблюдают врачи, – он подошёл ближе.
Ира выдохнула. Об этом она догадалась и сама.
– Ты не понял. Как я вообще тут оказалась? Верни меня домой.
– Нет.
– Почему?
Он повернулся и вышел.
– Маркус!
Почти любую еду, которую она просила, ей приносили, исключение – слишком острая или та, которую по сезону просто невозможно было достать. За первую неделю больница ей жутко надоела, потом она к ней привыкла, а когда её выписывали, даже не хотела уходить из неё. Иру страшила неизвестность. Марк вынес её на руках и устроил на заднем сиденье автомобиля. Сам сел за руль. Пока они ехали, девушку укачало, и она прилегла.
– Ира, ты в порядке? – с беспокойством спросил Маркус, глядя в зеркало заднего вида.
– Да… – пробормотала она, засыпая.
Очнувшись, Ира, к своему удивлению, не увидела белой просторной палаты. Она была в незнакомой комнате. Ира осторожно села, недоумённо огляделась. Если у Маркуса, насколько она помнила, была квартира на восьмом этаже в центре города, обставленная в стиле минимализма, то эта явно находилась в частном доме, на первом этаже, была не слишком большой и заставлена не очень новой мебелью. Слева был книжный шкаф. У окна – письменный стол, между ними помещалось пустующее кресло.
На кухне что-то стукнуло. Ира поднялась и осторожно, держась за стену, пошла на звук. Что она будет делать, если его источником окажется что-то враждебное, Ира в тот момент как-то не подумала. Видимо потому, что понимала: в таком состоянии всё равно далеко не убежит.
Она застыла на пороге кухни: там спиной к ней стоял незнакомый молодой парень. В руках он держал, протирая, и без того чистый стакан. Рядом с ним стояла стопка только что вымытой посуды. Когда он обернулся, она смогла его рассмотреть: симпатичное лицо, волосы ёршиком, как любит современная молодёжь, внимательный и умный взгляд. В правом ухе виднелась серьга.
– Привет. Меня зовут Риччи, – он вежливо улыбнулся, увидев её широко раскрытые от удивления глаза.
– А… что ты тут делаешь и… Что это за место? – растерянно пролепетала Ира.
Парень задумался.
– Меня попросил за вами* присматривать Маркус. Сам он не может постоянно тут быть, поэтому попросил меня.
– А где я? – повторила Ира вторую часть вопроса.
– Этого мне нельзя говорить.
– Мне нужно позвонить.
– И звонить вам нельзя, – ещё больше смутился парень.
– И из дома выходить? – догадалась Ира. Спорить с ним и скандалить отчего-то совсем не хотелось, было видно, что парень всего лишь выполняет просьбу и таким образом подрабатывает.
– Из дома можно. Но не дальше забора.
– Понятно.
Она вышла во двор, и парень последовал за ней, оставаясь в стороне и ненавязчиво наблюдая.
*В английском языке нет обращения к отдельному человеку на «вы» (это обращение к группе людей, поэтому шутят, что американцы говорят «вы» даже своим собакам). Поэтому, несмотря на то, что Ира с Риччи говорят по-английски, Риччи обращается к ней you, что переводится как «ты», но абсолютно неправильно трактовать, что Риччи неуважительно «тыкает», поэтому в тексте «вы». При этом её you к нему, а также Марка к Ире – это точно «ты».
Ира села на лавку. Это был ухоженный двор, никаких ориентиров вроде адреса или приметного здания поблизости не было. Рядом – такие же участки.
На своей памяти Ира была в плену три раза, и в двух случаях ей удавалось перехитрить своих захватчиков и бежать, но этого парня обманывать, а тем более неожиданно атаковать почему-то совсем не хотелось.
На свежем воздухе она почувствовала себя намного лучше и наконец посмотрела на Риччи.
– А ты кто такой?
– Я бармен. Работаю на Маркуса. Сейчас моя работа – это вы.
– А что твои родители думают об этом?
Тот честно задумался, потом пожал плечами:
– Без понятия. Они умерли в моем детстве, я совсем не помню их.
Ира поняла, что вопрос нетактичный, и поскорее сменила тему:
– Маркус будет сюда приезжать?
– Он сказал, что будет приезжать каждый день. Мы с ним будем меняться.
– «Хорошие» новости, – пробормотала Ира.
– Он о вас заботится, – вдруг сказал парень. – Боится, как бы чего не случилось. И за ребёнка он тоже боится. Не знаю, как он утряс вопрос со страховкой, но это очень сложно. А без этого здесь людей не лечат.
– Сам ты застрахован?
– Нет… Дорого. Да и болею я редко.
Он явно не любил рассказывать о себе, но, видимо, не хотел отказывать женщине. Ира окончательно поняла, что у неё совершенно нет никакого желания конфликтовать с ним.
– Ладно. Идём внутрь, прохладно, – она поднялась.
– Давайте я вам помогу. Тут ступеньки коварные, – он подставил плечо, и Ира, опираясь на него, поднялась по ступеням.
На миг ей показалось, что она оказалась под надёжной защитой огромных серых крыльев ангельского происхождения, и сейчас они заслонили её спину. Ира даже услышала их шелест и почему-то совсем не удивилась.
***
Её глюки были отдельной темой. Однажды Ире почудилось, что чай, еда и вообще весь дом пахнут рыбой, и от этого запаха её почти выворачивало наизнанку. Удивлённый парень ничего такого не чувствовал, а в приготовленной еде и даже в морозильнике рыбных продуктов не было. Пришедший ему на смену Маркус тоже никакого рыбного запаха не чувствовал. Причем после его слов тот сразу пропал.
Однажды Ричард заметил, что Ира пытается понюхать средних размеров паука, который каким-то образом оказался на столе. Изловив его и выбросив за окно, Риччи узнал, что у того был запах клубники, – Ира просто пыталась к нему получше принюхаться.
– Он просто вылез из клубники, поэтому ею пах! Я хотела понюхать получше, потому что никогда такого не встречала, – не унималась Ира, чувствуя его взгляд, проникнутый легкой опаской за её психику.
– Но у нас на участке не растёт клубника… И Марк её не приносил, – терпеливо объяснял парень.
Симптомы токсикоза почти прошли, однако в один из вечеров Иру снова начало подташнивать. Она прилегла, и почти сразу её сморил сон. Когда она ложилась, Риччи спросил, не приготовить ли ей какой-то, по его словам, вкусный фруктовый напиток, но Ира лишь помотала головой. Сама мысль о фруктах почему-то вызывала дурноту. От своих чудачеств она начинала уставать, а вот они от неё, похоже, нет.
Через какое-то время ей на лоб легла прохладная рука – вряд ли парень замёрз, скорее, она сама температурила.
– Риччи… – пробормотала она с закрытыми глазами.
Рука исчезла, а парень приблизил лицо, чтобы расслышать её бормотание.
– Малыш, принеси мне воды. И крекеры, на столе были… Воды побольше.
Тот усмехнулся – видимо, из-за обращения – и ушёл на кухню. Риччи был ненамного младше её – разница была лет десять, но в тот момент она как-то не задумывалась над своими словами. Хотя бы потому, что с ним за этими словами можно было не следить.
Он вернулся и с хрустом поставил на тумбочку крекеры, заставив Иру вынырнуть из полудрёмы. С неожиданной для парня силой он обхватил её и усадил. Ира открыла глаза и вздрогнула, увидев Маркуса.
– Ну, держи же, – он пытался дать ей в руки высокий стакан.
– А где Риччи? – пробормотала Ира.
– Ушёл, – сухо сказал Марк. Ира наконец взяла в руки стакан и осушила его на две трети. Она села сама, и Марк выпустил её. Подвинул ближе упаковку с печеньем и пересел в кресло.
– Ты что, в кресле всё время спишь? – спросила она, нарушив долгое молчание, прерываемое лишь хрустом солёного печенья.
– Иногда рядом с тобой. Ты так спишь, что не замечаешь, – ответил Марк, чуть склонив голову к плечу.
Ира вздохнула, по одному отправляя в рот крекеры.
Она хотела довести Маркуса до крайности. Не давать ни капли одобрения его действиям, тогда он сам её отправит домой – таким был её план. Но две недели он на это не вёлся и вообще общался неохотно. Это был первый случай, когда Марк сам подошёл к ней и заговорил. Сейчас она отчётливо понимала: стоит только начать высказывать претензии, как он просто уйдёт в другую комнату, а утром его сменит Риччи. Поэтому она молчала. Злиться на Маркуса Ира почему-то не могла, хотя даже пыталась настроить себя на это.
– Хочешь чего-нибудь? – спросил он.
Это был опасный вопрос для беременной, потому что почти постоянно и в один момент Ира хотела сразу несколько вещей, например, заесть сладкий торт соленым огурцом, запивая это всё рассолом. При желании эти потребности можно было утихомирить, что она и делала, – заставлять Марка куда-то мотаться из-за своих капризов ей не очень хотелось.
– Хочу принять ванну.
– Ванну? – Марк удивился, пожалуй, больше, чем когда она попросила арбуз, которого в этом сезоне просто не было.
– Да. С ромашками.
Марк усмехнулся и подпёр подбородок пальцами правой руки.
– С ромашками?
– Именно так.
– Не уверен, что тебе можно.
– Я очень хочу, – капризно потребовала она.
– Я спрошу у врача. Если разрешит, то завтра.
Ира надула губы, но делать было нечего. Она завернулась в плед и провалилась в сон, но перед этим специально легла так, чтобы Марк на кровати не поместился. Когда она периодически открывала глаза, Марк по-прежнему сидел в кресле, последний раз – задремав на том же месте с запрокинутой головой.
Наутро он едва собрался с мыслями, а посреди дня его в кабинете шефа обнаружил Карл. Марк лежал на диване, прикрыв рукой лицо и недовольно поморщился, когда друг его растолкал.
– Ты не выспался, потому что ночь была горячей? Ира оттаяла?
– Нет. Просто не выспался, – Марк снова закрылся от него рукой.
– А Ира?
– Вредничает.
Карл присел на подлокотник дивана.
– Ясно. Моё мнение по поводу своей авантюры ты, конечно, знаешь.
– Да. И засунь его себе в задницу, – не открывая глаз, посоветовал Марк.
Карл усмехнулся и пересел на свободный стул.
– Не знаю, помнишь ли ты тот случай. Был у нас один… кхм, клиент из особых. Он арендовал у нас девочку, чтобы только его была. Жила у него, всё такое.
Маркус убрал руку, глядя в потолок. Он подозревал, о какой истории вспомнил Карл.
– Она жила у него и за его счёт. Ночью и утром он с ней, днём за делами, вечером опять к ней. Она умерла от менингита потом.
– Я помню эту историю. К чему ты её вспомнил?
– Ты не узнавал, что было между ними?
– Я не роюсь в грязном белье наших клиентов. Нет.
– Ну а я не побрезговал узнать. Короче, когда он приходил, ставил её в ванну и поливал холодным душем. Она довольно долго так стояла и мёрзла. Его это вроде бы возбуждало, не мог без этого. Это плохо сказалось на здоровье барышни, и она заболела. Как потом выяснили, когда она чувствовала себя плохо, он всё равно раздевал её, поливал холодной водой и заставлял мёрзнуть. Когда он передал её врачам, было поздно. У неё воспаление мозга было, такое сразу лечить надо. Потом, на допросе, он признался, что она просила перестать его так делать – говорила, что ей плохо. Он игнорировал. До него дошло только, когда она свалилась и стала биться в судорогах.
– Почему он её не лечил?
– А ты обращаешь внимание на простуду? Он не думал, что всё настолько серьёзно.
– У них организм слабее. Надо всё проверять.
– Ты знаешь, а вот он не знал. Не обратил внимания сначала, да и боялся, что она медикам всё расскажет. Он ведь её силой удерживал, даже сутенер не знал, что у них там происходит. Приходит как-то домой, а там труп.
Дальше Маркус знал. Он поморщился и снова закрыл глаза.
– Очередной больной извращенец, – с досадой выдохнул он.
– То есть ты не одобряешь такого поведения? – с плохо скрываемым облегчением уточнил Карлос.
– Если ты про Иру, у нас не такие отношения. Она мне даже спать рядом не разрешает.
– Отлично. Мне как-то даже полегчало.
Маркус недовольно глянул на него.
***
На следующий день Иру с головой накрыло чувство раскаяния. Марк действительно делал всё, чтобы ей было уютно и хорошо, а она его игнорирует. Это отчего-то било по её сознанию больше, чем что-либо. Она лежала и плакала, захлёбываясь рыданиями и жалостью к нему, вспоминая, что даже не дала ему прилечь рядом с ней, чтобы просто отдохнуть.
– Ого! Ира, болит что-то? – Риччи не на шутку перепугался, заметив её в таком состоянии.
– Нет, я… – слёзы снова сдавили горло, отчего она замолчала.
– Давайте врача позову.
– Нет, всё в порядке. Правда. Что-то эмоции нахлынули. Сейчас…
– Точно ничего не болит?
– Не болит.
Ричард не мог смотреть, как она плачет, и принес откуда-то настольную игру, которая незаметно увлекла Иру. Игра оказалась более чем действенным способом отвлечься от эмоций.
Вечером, как всегда, пришёл Марк – передал парню пакет с едой и принялся разуваться. По его моторике Ира поняла, что он устал.
– Всё в порядке? – она прислонилась к косяку, наблюдая, как он стаскивает ботинки.
– В общих чертах, – ответил Марк, встал, но Ира преградила ему дорогу. Положив руки на его плечи, она губами прижалась к его губам. Он будто знал, что предстоит, поэтому уговаривать его на поцелуй или как-то объяснять своё поведение не пришлось. Его руки сами легли ей на талию, затем сомкнулись за спиной.
Ира не знала, что с ней происходит. Она просто понимала, что любит его и не видела смысла себя сдерживать.
– Я рад, что тебе намного лучше, – тихо сказал Маркус. Его настроение полностью изменилось всего за пару минут, даже взгляд стал другим – не таким жёстким. – Как дела?
– Скучала.
В прихожую заглянул Риччи с каким-то вопросом. Марк выдохнул и отстранил девушку, продолжая её поддерживать. Если раньше он будто специально разбавлял молчание с Ирой посторонним человеком, то сейчас мечтал от него избавиться.
– Иди домой. Сегодня ты уже не нужен, – не глядя на помощника, сказал Марк.
– О’кей, – ответил парень.
– Ты ужинай, я прилягу, – решила Ира, у которой стала кружиться голова. Она вдруг начала крупно дрожать.
Вскоре Марк попытался окликнуть её, но она не проснулась – это было обычное дело, когда ей было лень отвечать, что с ней всё в порядке, и Марк вызвал врача. Ира узнала об этом, когда у неё стали отбирать плед и усаживать на кровати, чтобы измерить давление.
– М-марк, отстаа-а-ань, – по-русски пробормотала она, стуча зубами, а мужчина строго сказал:
– Сиди.
Врач послушал её сердце и легкие, спросил, как она себя чувствует, и забрал градусник. Ира, дрожа, легла, как только ей это позволили.
– Жалобы у вас есть? – врач, похоже, обращался к ней, и Ира нехотя разлепила губы для ответа:
– Он мне ванну давно обещал. А слово не держит, – пробормотала она.
Вскоре Маркус проводил врача и сам куда-то пропал. Через какое-то время он вернулся и принялся её раздевать, потом подхватил на руки и отнёс в ванную. Там девушка быстро ожила. Вода оказалась не горячей, как она любила, а едва тёплой, так что хотелось спрятаться в ней, как под одеяло в холодную ночь. Она заметила, что на поверхности воды плавают ромашки, и взяла один цветок.
– Ну, хоть напьются перед смертью, – мрачно сказала она, снова опуская ромашку в воду. Ей стало лучше, вылезать из ванны не хотелось. Марк присел на край ванны, потом вдруг рассмеялся, опустился рядом на колени и неожиданно прижался щекой к её щеке.
Ира его веселья не разделяла. Ей становилось лучше, но она не спешила радоваться, по привычке ожидая какого-нибудь подвоха от организма.
– Ты хотела ромашек, – напомнил Марк.
Вообще-то, она имела в виду пену для ванны с ароматом ромашки, но говорить об этом не стала, разглядывая белые лепестки. Ванна выглядела необычно, и это ей понравилось. Ромашки были мелкими и, по-видимому, их сравнительно недавно собрали.
– Ты мне нужен, Марк, – вдруг сказала она.
Какие-то важные аргументы напрочь вылетели из головы, и она просто провела мокрой рукой по его щеке и волосам. Некоторое время Ира блаженствовала в ванне.
Вода стала остывать, и она, скользнув ниже, погрузилась глубже в воду, представляя себя кувшинкой, безмятежно колышущейся на водной глади.