Кира Катц
Бежать втрое быстрее
Глава 4. Решение
Если в начале пьесы на стене висит ружьё, то к концу пьесы оно должно выстрелить
Из письма Антона Павловича Чехова к литератору Александру Лазареву-Грузинскому от 1 ноября 1889 г.
В оригинале: Нельзя ставить на сцене заряженное ружьё, если никто не имеет в виду выстрелить из него.
Смысл выражения: в художественном произведении все детали должны работать на его главную идею, в нём не должно быть ничего случайного.
(«Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений» Вадима Серова)
Маркус вёл машину ровно и спокойно – не гнал, но и не плёлся на средней скорости. Он не совершал рискованных обгонов и, похоже, не нарушал. Разговором он не донимал, поэтому девушка, более-менее отоспавшись и перебравшись на переднее сиденье, очень скоро погрязла в невесёлых мыслях.
Алекс была недовольна. Она вдруг поняла, что разочарована тем, что Иры у Маркуса действительно нет. Девушка надеялась на то, что её мать похитил бывший мужчина, который годами за ней зачем-то следил. Она искренне в это поверила, отгоняя остальные, ещё более скверные варианты. Это исключило бы саму возможность того, что мать похитил местный маньяк. Теперь тревожное состояние вновь к ней вернулось.
Во время очередной остановки девушка вдруг заметила знакомых типов. Она вспомнила, что именно их она допрашивала, когда пыталась узнать, где можно найти Маркуса Уайта. Один из них действительно знал, где находится клуб, в котором её отец часто появлялся. Тогда Алекс, воспользовавшись эффектом внезапности, скрутила всех троих, оттащила в ангар и почти задушевно побеседовала. Потом ушла, не освободив. Судя по всему, их нашли, а тот парень, которому она угодила по яйцам, даже не хромал.
– Подожди, я ненадолго, – сказал Марк, вышел из машины и направился в ту сторону заправки, где располагались туалеты. Девушка стащила у него сигарету из пачки, которая осталась лежать на приборной панели, и тоже выбралась наружу.
Знакомые парни не замечали её практически в упор, о чём-то споря. Алекс спрятала зажигалку в карман и направилась к ним.
– Есть закурить? – невозмутимо вклинилась она в разговор. Парни шарахнулись в стороны.
– Так это же та шваль! – один из парней, как помнила Алекс, меньше других пострадавший, схватил её за руку и тут же оказался на земле, корчась от боли. Со спины напал ещё один и вскоре прилёг рядом с первым, пытаясь понять, что случилось. Третий завёл её руку за спину, отчего больно стало уже ей.
– Отпусти, ты! – ругнулась она.
Парень попытался что-то ей сказать по поводу того, что она ответит за своё поведение, но тут его самого схватили за волосы. От неожиданности он отпустил девушку. Марк врезал ему в челюсть, и бедный парень упал на землю. Его дружки, которые более-менее пришли в себя после плохого обращения с ним Алекс, со страхом наблюдали за «разговором» Марка, который поставил на колени одного из них и достал пистолет.
На глазах ошарашенной девушки он снял оружие с предохранителя и направил дуло в лицо парню. Алекс расширила глаза – после выстрела с такого расстояния от лица мало что осталось бы.
– Нет, не… – растерянно начала она, но Марк уже нажал на курок – четыре или пять раз, из-за чего у девушки заложило уши.
– Простите, я не думал, что она с вами. Если бы знал, клянусь… – бормотал парень – бледный, как полотно.
– Она тебя искала! Спрашивала день назад, так резко, как будто ты – её враг! Она наверняка шпионка, – вступился за него второй парень, придерживая здоровой рукой травмированную кисть.
– Со шпионами я сам разберусь, ясно? Не суйте свой нос.
Алекс только теперь поняла, что Марк стрелял в песок.
– Просто хотели допросить её, больше ничего, клянусь!
Марк брезгливо выпустил парня, отошёл от них и схватил Алекс за плечо, увлекая за собой. Она осталась на месте, всё ещё думая о случившемся, и Маркус не стал применять физическую силу.
– Не тормози, – вернул он её к реальности.
Очнувшись, девушка поспешила за ним.
– А ты крутой. Но зачем было так пугать его? Можно было просто словами, тебя бы послушали… похоже.
– Словами… Эта публика недостаточно хорошо понимает.
Он завёл Алекс за здание заправки, убедился, что их никто не видит, выпустил её руку и развернул к себе лицом.
– Мне на минуту отойти нельзя? Как маленький ребёнок! Зачем ты к ним полезла?
И Алекс вдруг поняла, почему она это сделала. На неё как-то навалилось сразу всё. Мать пропала неизвестно где, и находится, скорее всего, в критическом состоянии, а дочка совершенно ничем не может ей помочь. Парень, которого она считала своим, наконец переключился с неё на более внимательную девушку. И отец, которого она впервые в жизни увидела и которого после того, как вылетит из аэропорта, уже никогда больше не увидит…
Она вдруг бросилась к нему на шею и разрыдалась.
– Это что ещё за женские фокусы? – недовольно проворчал Марк, но всё же положил руку на её вздрагивающую спину. – Отвечай. Ну?
Пришлось сознаться хоть в чём-то.
– Мама в беде, а я даже не знаю, что с ней, как ей помочь! Никак, сколько бы я ни билась! А я безумно устала, Марк! – она снова разрыдалась.
– Если бы я каждый раз срывался в истерику, когда мне было плохо, я бы уже был в могиле, а не здесь, – заметил он, обняв её.
– Неправда, ты вообще ничего не чувствуешь, – буркнула она.
– Да?
Слово или интонация, с которой оно было сказано, подействовали отрезвляюще. Девушка отстранилась от него и вытерла глаза.
– Извини, что сорвалась.
– Тебе действительно нужно поспать.
Они пошли к машине, болтая о какой-то ерунде.
***
– Час до вылета… – пробормотала Алекс. – Как-то даже рано.
Отец и дочь растерянно смотрели на электронное табло, стоя посреди аэровокзала.
За дорогу Марк успел понять, что девушка не была в курсе не только того, кем работает мать, но и того, что она когда-то имела дело с потусторонними существами. Он подумал, что нужно рассказать Алекс всё, что он знает о деле двадцатилетней давности, но не решался, не зная, как девушка отреагирует. Хорошо, если просто рассмеётся, посчитав отца сумасшедшим. Когда выяснилось, что у них есть достаточно времени для разговора, Маркус решил всё же поговорить об этом.
– Алекс, мне нужно тебе кое-что рассказать. Давай сядем… вон там.
Они устроились за столиком кафетерия. Чтобы не повышать голос, Марк подсел к дочери ближе, боком и рассказал всё, что знал о джинне и наркотике.
– Ты шутишь? – она отшатнулась и с испугом посмотрела на него. Он зря боялся, что дочь примет его за сумасшедшего: за короткое время она стала ему доверять настолько, что не подвергала сомнению даже малейшие детали. Маркус или говорил чистую правду, или молчал.
– Я похож на шутника? – он так глянул на неё, что ей стало не по себе. Нет, он не был похож на того, кто любит шутить, ещё и с таким серьёзным лицом.
– Почему мама мне ничего не рассказывала?
– Может, она считала, что проблема решена. Или боялась, что ты вырастешь и посчитаешь, что она тебя не воспринимает всерьёз. Не знаю, – на дочь отец не смотрел, задумчиво вертя пальцами чашку с кофе.
– Мама часто летала куда-то и возвращалась с фотографиями каких-то ваз и саркофагов. Других древностей. Но она историк!
– История напрямую связана с древностями и разными верованиями. Я здесь не эксперт, твоя мать больше может рассказать об этом.
Девушка поёжилась.
– То есть ты думаешь, что в этом деле замешано что-то потустороннее? – спросила она.
– Возможно. Да, мне так кажется, что не обошлось без этого, – пристально глядя на неё, ответил Марк. От его взгляда не ускользнул её испуг – в отличие от него, Алекс совсем не умела скрывать свои эмоции.
– Марк, я боюсь! Не бросай меня, то есть… проводи, ну… до границы России, – не отдавая себе отчёт, что делает, она вцепилась в его рукав. Он вздрогнул, но не стал высвобождать свою руку.
– Хорошо. Идём, купим ещё один билет.
Однако ещё одного билета на тот же рейс не оказалось. Когда они уже решили было поменять прежний билет на другой рейс, прибежал запыхавшийся пассажир, который решил сдать свой билет. В итоге отец с дочерью летели одним рейсом, но сидели в разных концах салона. Смирившись с тем, что со своего места она не может видеть своего попутчика, Алекс пристегнула ремень безопасности и попыталась успокоиться. После всего, о чём ей довелось узнать, Алекс было очень не по себе.
Марк заснул, а когда проснулся, люди уже покидали салон. Рядом с ним стояла Алекс и терпеливо ждала, пока он проснётся. Она облокотилась о спинку кресла напротив него, доедая какие-то орешки, которые раздавали во время полёта.
– Мадрид, – сказала она, когда Марк открыл глаза.
Тот кивнул и поднялся с кресла.
***
Маркус настоял, чтобы они выбрали рейс до Гамбурга, и Алекс, которой было всё равно, как лететь, согласилась – за билеты всё равно платил Марк. Посадка на самолет прошла без происшествий, девушка устроилась возле иллюминатора, американец рядом – на этот раз удалось взять билеты на рядом расположенные места.
Алекс нервничала, не переставая думать о матери. Её волнение в конце концов передалось Маркусу.
В небе примерно на полпути к Вильнюсу Марк заснул, и ему приснился сон. Вернее, ему казалось, что он спит. То, что он видел, было похоже на кошмар, однако на этот раз он происходил не с ним. Марк увидел Иру в каком-то продуваемом подвале – она кашляла и щурилась, пытаясь рассмотреть того, кто появился на пороге. Потом поморщилась.
Он подошёл к ней, став в полосу света, присел рядом. Ира отвернулась, чтобы не смотреть в его чёрные глаза, но он взял её за подбородок и заставил это сделать. Ира сжала зубы, будто терпела из последних сил. Егор что-то прошипел, заставив её удивленно посмотреть на него, и прижался губами к её губам. Ира с трудом отвернулась. Егор засмеялся – громко и торжествующе. Уверенно.
Руки Маркуса задрожали, он застонал, будто в него воткнули нож, предварительно заткнув рот кляпом, чтобы он не мог кричать. Алекс посмотрела на него и вздрогнула от неожиданности. Она никак не ожидала, что Маркусу станет плохо в самолёте. Алекс приложила руку к его щеке. Лицо было мокрым, будто он попал под дождь.
– Марк?.. Маркус!
С его лица сошла вся краска, с ним будто случился обморок. Кулаки сжимались так, будто он хотел кого-то изо всей силы ударить. Девушка вскочила.
– Врача! Пожалуйста! – закричала она на весь салон.
На испуганный крик прибежала стюардесса.
– Девушка, сядьте!
– Моему отцу плохо! Вы должны помочь ему, это ваша обязанность! – возмутилась пассажирка.
Теперь её саму колотило, и она только с третьего раза поняла то, что ей терпеливо, но торопливо пытается втолковать стюардесса:
– Самолёт заходит на посадку. Пристегните своего отца и сядьте сами, иначе травмируетесь! Когда приземлимся, ему окажут помощь.
Алекс растерянно оглянулась. Самолёт действительно начал снижаться. Она с помощью стюардессы торопливо пристегнула Маркуса, затем пристегнулась сама и взяла его за влажную руку. Он никак не отреагировал. Мышцы на его предплечье настолько напряглись, что на ощупь были словно каменными. Вскоре девушка сама ощутила себя больной.
Маркус пришёл в себя после посадки. Он почувствовал, как Алекс сухой салфеткой вытирает его лицо.
– Не думала, что ты клаустрофоб. Когда летели над океаном, всё ведь в порядке было. Или у тебя на Европу такая аллергия? – ироничным тоном Алекс попыталась скрыть дрожь в голосе.
Маркус попытался что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова.
В соседнее кресло опустился медик, Марку начали расстегивать рубашку, другие руки уже надевали ему на правое плечо манжету тонометра. Девушка отодвинулась, чтобы не мешать.
Маркус проснулся глубокой ночью, лежа на боку. Вокруг был почти полный мрак, но он откуда-то знал: Алекс спит на соседней кушетке, причем с ней всё в порядке. А в коридоре шепчутся, думая, что их не слышат, две медсестры.
– Нет, они с ней точно родственники, она вылитая его дочь. Но у них что-то не так с документами. Он американец, она русская, но по документам у этого мужчины никакого ребёнка нет.
– Может, внебрачная?
– Не знаю, следователи сказали, что нужно проверить, не значится ли он в розыске или что-то в этом роде. Говорят, паспорт может быть поддельным, хотя наша служба ничего странного не обнаружила.
Маркус сел. Осторожно растолкал Алекс и зажал ей рот, когда она попыталась вскрикнуть.
– Тише. Где наши документы?
– У меня.
– Идём отсюда.
Она молча последовала за ним. Умная девочка.
Маркус не понимал, что с ним происходит. Он знал, как можно выйти быстрее, но также знал, что идти этим путем не следует. Одного охранника пришлось всё-таки вырубить – Марк зашел к нему сзади, слегка придушил и оттащил в сторону. Он был уверен, что охранник их не видел, и убивать его смысла не было, особенно на глазах дочери.
Они вышли из больницы через служебный вход и парковку. Марк оглянулся и резко притянул к себе девушку, шагнувшую было вперёд, – и тут же из-за угла вылетела машина «скорой». Алекс не сдержалась от того, чтобы выругаться, а Маркус потащил её за собой прочь из госпиталя.
Он оставил её на лавочке на полчаса и вернулся с небольшой сумкой.
– Что там? – тут же спросила любопытная девушка.
– Много будешь знать, будешь старой, как я. Идём, – он направился к остановке общественного транспорта. Алекс его догнала.
– Ты не старый… Эй, это русская пословица!
Марк фыркнул:
– И что? Мне нельзя её использовать?
Девушка задумалась.
– Если ты не русский и не имеешь российского гражданства – нет.
– Впервые слышу об этом правиле, – усмехнулся отец.
Потом она, конечно, узнала, что там было, – деньги, но в таком количестве она их видела впервые. Большую часть они потратили почти сразу – на машину.
– Ну? Я жду, – сказала она, когда все самые неотложные дела вроде были сделаны, и Марк мог уделить ей внимание.
– Что?
– Объяснения. Что это было? Если ты болен чем-то, что запрещает тебе лететь самолётом, почему мне не сказал? Я бы не настаивала.
– Это не болезнь. Сложно объяснить, – Маркус не был настроен что-либо обсуждать.
– Ну, объясни по-английски, – сказала Алекс, решив, что дело в языковых тонкостях.
– Ты не поймёшь.
Она обиделась, и довольно долго они ехали молча. Через какое-то время их машина притормозила возле очередной заправки с придорожным кафе.
– Мне нужно поесть. Пойдёшь со мной? – Маркус посмотрел на дочь. Та кивнула и соскользнула с сидения. Новая машина тоже была тяжёлым внедорожником с высокой посадкой – видимо, городским машинам Марк не доверял.
Он действительно выглядел неважно, хотя по сравнению с тем, что было в самолете, немного лучше. Щёки порозовели, но нервозное состояние никуда не делось. Откровенно говоря, он был похож на человека, которому нужно не только перекусить, но и хорошенько отдохнуть. Марк навалил себе в тарелку внушительную порцию горячей картошки с мясом и даже суп взял. Девушка ограничилась парой бутербродов с чаем. Когда они расположились со своей едой за столиком заведения, Марк сказал:
– Я знаю, где примерно искать твою мать. Примерно.
Алекс вздрогнула и посмотрела на него.
– Откуда?
– Просто знаю. У меня хорошие информаторы.
Она воспряла духом.
Маркус не хотел ей врать, но в общих чертах говорил правду. Он не представлял адекватной реакции на новость: «Мне было видение, твоя мать там, и её держит в плену Егор, которому делать это совершенно незачем». Он сам был не уверен, что не сходит с ума от переутомления. Или от ревности.
Во время полёта, пока он сидел рядом с дочерью, с ним случился какой-то приступ наподобие того, что он испытал много лет назад в Амстердаме. Тогда после сотрясения мозга он услышал вопли Иры, что помогло вовремя спасти её. Только теперь его шизофрения копнула глубже – появились сновидения. Отвыкший от чертовщины Марк чувствовал себя не в своей тарелке, но держался стойко, хоть и несколько нервозно.
Алекс же, напротив, успокоилась.
– Давай скажем Яну. Пусть он передаст всё Егору, и они отправят туда группу.
Марк отрицательно покачал головой, потому что рот его был занят.
– Что не так? – склонила голову к плечу девушка. Она понимала, что мешает ему есть, но ничего с собой поделать не могла.
– Есть подозрение, что это Егор её похитил.
– Что?! Зачем? – она не могла поверить в это.
– Не знаю.
– Это твои источники сообщили?
– Да.
Марк посмотрел на свои часы.
– Давай я тебя отвезу домой. Это по пути. Небольшой крюк, – решил он.
– Нет, ещё чего! Я с тобой! – возмутилась Алекс.
Если они оба не вернутся, она потом всю оставшуюся жизнь этого себе не простит. Маркусу её решение не понравилось, но он понял, что отвязаться от девушки так просто не получится.
После успешного пересечения российской границы она заметила, как отец с кем-то встретился и получил от него подозрительную сумку. Потом, отъехав подальше в лес, он пересел на заднее сидение и достал из сумки оружие. Алекс пересела на место водителя, обхватила руками спинку сиденья, чтобы лучше видеть, и округлила глаза. Маркус набил патронами магазин, привычным движением вставил его в пистолет и передёрнул затвор. Затем спрятал оружие куда-то под сиденье и лёг поперёк.
– Разбуди меня через полчаса, – устало сказал он, закрывая глаза.
– Давай я поведу. А ты поспи, – предложила Алекс, оправившись от шока и выпрямляясь.
– А ты умеешь?
– Ага. Меня Ян научил. Правда, у меня прав нет и ездила я на «Жигулях», здесь всё немного другое. Ну да ничего, если что, ты просто купишь другую машину, – сказала она. Отец не улыбнулся и протянул руку.
– Передай мне карту. Она в бардачке.
Алекс повиновалась. Маркус некоторое время ориентировался, взял фломастер и провёл линию.
– До этого места. Потом разбуди меня. И пристегнись.
– Ладно.
Некоторое время Алекс сидела, разбираясь в карте, и поняла, что Марк доверил ей довольно большой промежуток дороги. Она завела мотор, ожидая критики или подколов по поводу вождения, но увидела, что отец уже заснул.
Глава 5. Подозрение и оправдание
Егор проснулся у себя в кровати. Он поднялся и направился в ванную, где машинально умылся и почистил зубы. Потом набрал телефон Яна и долго слушал длинные гудки. Он успел надеть рубашку и застегивал рукава, когда трубку наконец подняли:
– Алло, кто это?
– Ян, это Егор. Про Иру новостей нет?
– А… Сколько времени?
– Шесть утра.
Егор случайно бросил взгляд на свои руки, и на миг ему показалось, что они все – в синяках и царапинах.
– Фигасе ты встаёшь.
Егор надел очки и снова посмотрел на свои руки. Кожа на них была чистой, без царапин, но короткое видение напомнило приснившийся кошмар. Он оперся о тумбочку.
– Егор, ты разбудил меня, чтобы заснуть? – спросил на том конце Ян.
– Нет… Я хотел спросить… новостей об Ире не было? Звонки, может, молчание в трубке? Письма в спаме… что угодно.
– Нет, ничего такого. Только то, что я тебе говорил от Алекс. То есть инфа от Маркуса. Кстати, выяснили что-то?
– Ищем, – сухо сказал Егор. – Где сама она? Почему до сих пор не дома?
– Она уже в Европе, сегодня должна приехать. Отписалась мне из Германии.
– Звони мне, если будет что-то нужно.
– Ага.
Егор выключил громкую связь и походил по квартире. Ему вдруг очень захотелось пить. Он остановился возле раковины, взял чистый стакан, налил воды, но до рта не донёс. Рука дрогнула, и стакан упал в раковину.
Ему отчётливо показалось, что рядом стояла Ира. Егор не обладал способностями медиума, чтобы разобраться, что именно говорит ему подсознание. Схватив чудом уцелевший стакан, он швырнул его в стену, отчего тот разбился на мелкие осколки.
***
– Повторяю ещё раз. Панические атаки, кошмары, видения – это следствие пережитого насилия над собой.
– По-твоему, я подвергаюсь насилию и не замечаю этого?
– Ты работаешь много, вот тебе и насилие, – сказала врач, накачивая манжету тонометра, чтобы измерить давление.
– А если я во сне людей убиваю? – устало спросил Егор.
– Значит, ты разбираешь материалы убийств, в которых разбираться не хочешь. Всё просто. Все хорошие следователи – эмпаты, которые умеют ставить себя на место преступника.
– Впервые за двадцать лет работы с уголовниками у меня кошмары из-за такого? – в голосе Егора слышалось сомнение.
– Помолчи-ка, – шикнула на него женщина-врач, перед которой он сидел на кушетке.
Эльза – полная, в годах женщина, сняла «уши» и манжету тонометра с руки пациента.
– Егор, как ты себя так запустил? У тебя критически высокое давление, а это только утро. С такими показаниями тебя в больницу надо положить.
– А что там? – вяло спросил тот.
Чувствовал он себя действительно разбитым. Накануне Егор, пожаловавшись на слабость, уже навещал дежурного врача. Он сдал анализы, в том числе кровь, и сделал рентген.
– Ты, похоже, сильно переработал. Ещё немного – и у тебя начнут сбоить органы, так что не шути с этим. Даже в твоём возрасте это ненормально. Выкладывай, что у тебя случилось.
– Просто выпиши мне таблетки, и я пойду, – Егор со второй попытки нашарил рукав рубашки и стал её застёгивать.
Женщина кивнула:
– Таблетки и уколы, выпишу. Но ты мне объясни, что с тобой.
– У меня женщину похитили, а я не могу её найти. Выпиши рецепт, я сам всё куплю и буду пить. Обещаю.
– И уколы тоже сам себе проколешь в задницу? Не глупи. Приходи раз в день, будешь всё пропивать и пройдёшь обследование.
– Не до этого мне.
– Егор, у тебя серьёзно просел иммунитет, так ты свалишься скорее, чем её найдёшь. У тебя есть люди, пусть они ищут. А ты отдыхай. Не перенапрягайся.
Егор отрицательно качнул головой, но ничего не сказал. Женщина стала быстро заполнять врачебный бланк и достала карточку пациента.
– Думать разрешаю, так что переключись на аналитическую работу. Удивительно даже не то, что ты посадил себе здоровье за пару недель, а то, что у тебя есть девушка, – проворчала она, не отрываясь от своего дела.
Егор не отреагировал на подкол. Слух неприятно царапнула фраза «две недели».
***
– Хорошая и одновременно плохая новость для тебя.
Егор принёс еду и поставил перед ней. Рядом опустился кувшин с водой. Ира так удивилась, что ни к чему не притронулась и посмотрела на своего пленителя.
– Твой любовник начал что-то вспоминать. Не всё, но он что-то заподозрил. Учитывая его влияние, с него станется запереть себя в кандалах в камере… Нет, этого случиться не должно. Поэтому я его убью и переселюсь в твоё тело. Жди.
Ире стало жутко.
– Моё тело не подходит. Я ходить не могу, – быстро сказала она.
– Я сращивал ему конечности, а уж поставить тебя на ноги смогу. Не беспокойся. Главное, чтобы органы работали. Ешь, набирайся сил. Я передумал. Мне нравится в вашем мире. Обратно в пещеру я уже не хочу.
Он ушёл, и Ира поёжилась. Посмотрела на еду и питьё. Аппетит у неё пропал на вторые сутки, а пить хотелось зверски. Она представила, как её тело будет ходить по улицам города, выискивая жертвы, и, возможно, встретит Алекс.
Ира подалась вперёд и столкнула со столика кувшин с водой. Тот опрокинулся, и влага, о которой женщина давно мечтала, разлилась по холодному бетону.
***
Когда Алекс притормозила возле заправки, прошло без малого два часа, причём для своего стажа вождения девушка справилась довольно быстро. Несмотря на свои угрозы угробить автомобиль, девушка водила аккуратно. Попривыкнув, она даже прибавила скорость до допустимо разрешённой. Водить такую машину было гораздо приятней – не нужно было постоянно думать о сцеплении, а педали газа и тормоза были гораздо чувствительнее, чем те, к которым она в своё время не могла привыкнуть. Однажды их догнал «Мерседес» с тремя парнями, которые усиленно привлекали внимание симпатичной девушки, но она лишь перестроилась в другой ряд, прибавила скорость и без труда от них оторвалась. Те с разочарованными возгласами отстали.
Где-то посреди пути Маркус открыл глаза, но почти сразу заснул, а когда машина остановилась, даже не проснулся, хотя Алекс пыталась его тормошить. В конце концов она просто приоткрыла дверь, впустив больше солнца в салон, и достала бутерброд. Алекс сняла куртку, подставив плечи солнцу, и принялась рассматривать отца.
Мужчина проснулся через полчаса.
– Приехали? – пробормотал он.
– Ага. Я съела бутерброды. Так что если ты захочешь есть по пути, надо зайти в магазин.
– Почему не разбудила меня? – мужчина резко сел, потирая лицо и стряхивая с себя остатки сна.
– Я будила, ты спал. Пойдем докупаться? Магазин рядом, но я не хотела оставлять тебя одного.
Марк взял карту в руки. Он очень боялся опоздать, и новость, что он проспал, не на шутку его встревожила.
– К чёрту магазин. Освобождай место.
Посерьёзневшая девушка надела куртку и перебралась на соседнее сиденье. Когда Марк переложил пистолет в бардачок, она напряглась. Алекс поняла, что дело серьёзнее, чем ей казалось.
– Расскажи, что ты знаешь, – вцепилась она в его рукав, хотя момент был неподходящий: он резко выворачивал руль, выезжая с заправки.
– Слушай, если дело пойдет совсем плохо, уезжай. Если мать можно будет спасти – увези и её.
– Что за бред?! Я одна оттуда точно не уеду! – возмутилась Алекс.
Марк резко нажал на педаль тормоза, останавливая джип. Не пристегнувшаяся девушка согнутыми в коленях ногами налетела на бардачок. Она хотела возмутиться, но встретилась с мужчиной взглядом и забыла все слова. Ей вдруг стало очень не по себе.
– Ты обещала слушаться. Если не готова – выходи! Добирайся домой на попутках.
Алекс сглотнула. Он говорил абсолютно серьёзно.
– Но там мама… Как я просто уйду?
Интуитивно она уже просекла: верный способ сбить Маркуса со злой волны, на которую его периодически выбрасывало, – это попросить помощи для матери, желательно – со слезами на глазах. Его переключало, он становился тихим, а в случае со слезами или паникой даже пытался успокоить дочь. Маркус выдохнул, действительно отводя глаза в сторону, на дорогу. Потом посмотрел на неё уже другими глазами.
– Я не для того тебя с собой взял, чтобы оставить там. Не чтобы ты там погибла. Я этого не хочу.
– Хорошо, я буду тебя слушаться.
– Пообещай.
– Обещаю.
Оставшуюся дорогу она ехала такой тихой, что Марк, глянув на неё, включил радио, которое немного разбавило обстановку. Алекс сначала слушала трескотню ди-джея, потом перестала обращать на неё внимание.
Девушка вдруг поняла, что Марк никогда ни к чему Иру не принуждал, и матери он искренне нравился, причём она до сих пор, возможно, о нём вспоминает. Как здесь не вспомнишь, если дочь выросла очень похожей на него? Вот только Ира ни разу не говорила, что любит его, и сейчас дочка ясно почувствовала это. Они оба любили друг друга, но об этом, похоже, даже не знали. Алекс поняла, что не хочет терять ни отца, ни мать.
Она глянула на Маркуса, заметив, что он сонно моргает.
– Сколько ещё осталось?
– Не меньше часа. Наверное.
Она стала ногами на сиденье, заставив Марка удивлённо отстраниться, и перебралась на задние сиденья. Там она укрылась пледом и его тяжёлой теплой курткой.
– Разбуди меня, когда приедем, – сказала она, снова удивив его.
– Хорошо, – он выключил радио, чтобы оно не мешало дочери спать.
Слипающимися глазами глядя на затылок Маркуса, который как раз оглядывался и объезжал грузовик-тяжеловоз, чтобы перестроиться в другую полосу, Алекс чувствовала себя необычно спокойно.
По тому, как выматывался Маркус, она вдруг поняла: он не рассчитывает силы на обратную дорогу. Только доехать до места, выполнить дело и рухнуть без сил. Об этом говорило то, что он решил пересечь границу России, – хотя до этого говорил, что его просто не выпустят обратно. К тому же он был уже немолод, и такая дорога, должно быть, сильно выбивала его из колеи. Но Марк себя не жалел, как хозяева – лошадь, которую всё равно гнали на убой. Алекс поняла, что очень многое зависит от неё – её внимания, правильной оценки ситуации и, должно быть, мгновенной реакции, поэтому она решила не утомлять себя бесцельным наблюдением за дорогой, а отдохнуть и набраться сил. И если во всём виноват действительно Егор, она вгрызётся ему в горло, но отца там, а тем более мать, не оставит.
Когда Маркус растолкал девушку, та не сразу поняла, где находится, и что он от неё хочет. Опускались сумерки, отец склонился над ней, осторожно трогая за плечо.
– Мы приехали.
Алекс выбралась наружу. Маркус надел свою куртку, которую она отложила в сторону, когда вставала. Заметно холодало. Поёжившись, Алекс поняла, что прошло больше часа – отец что, не знал точно, куда они едут?
Темнело. Солнце почти село за горизонт, оставив самый край для таких заблудившихся, как эти двое путников, давая последний шанс найти свою дорогу. Впрочем, с другого конца поля с этим и без того справлялась полная, яркая луна.
Марк и Алекс остановились в пустоши. Дорога уходила вдаль, но отец отчего-то решил остановить машину здесь, практически посреди поля. В стороне виднелся какой-то полуразрушенный дом, чуть поодаль его – лес. Где-то далеко шумела вода – видимо, неподалёку была речка. Природа была практически не тронута человеком. Открывшаяся девушке картина очаровала бы её, если бы не дело, которое их сюда привело.
– Туда? – спросила Алекс, указав рукой в сторону дома. Вопрос был риторическим – держать женщину в плену можно было только там.
Маркус поймал девушку за локоть и развернул к себе лицом.
– Подожди. Я хочу быть уверен, что ты не забыла, о чём мы говорили. А то, может, ты ещё не проснулась.
– Я помню. Слушаться тебя.
Ей отчего-то больно было сейчас смотреть на Маркуса.
– Если завяжется драка – в неё не вмешиваться. Если поймёшь, что дело совсем плохо и я проигрываю… – он протянул девушке ключи от машины. Та помедлила. – Ты слышишь меня? Алекс.
Девушка взяла ключи и спрятала в карман.
Она двинулась за отцом только после того, как он пошёл – в гору, не оборачиваясь, как будто всё время был один. Будто там горел свет, который его привлекал, и он не мог ни на секунду оторвать от него взгляд. Алекс, которая шла за ним, чувствовала, что с каждым шагом идти ей становится всё тяжелее. В груди что-то сжималось от нехорошего предчувствия.
Они остановились неподалеку, за холмом, скрываясь за деревьями. Обсудив план, разделились: Маркус шёл вперёд, на разведку, отвлекая на себя возможное внимание; девушка – в обход за ним. Затем ей следовало проникнуть в полуразрушенное здание через окно или щель – по ситуации. Главное – производить как можно меньше шума и передвигаться в тени.
– Помни, зачем мы сюда приехали. Кого хотим спасти. Сначала нужно убедиться, что Ира здесь, – напомнил Марк.
Алекс деловито кивнула – она была полностью с ним согласна. Если бы здесь затаился преступник с заложниками, среди которых не было Иры, девушка развернулась бы и ушла. На остальных, кроме матери, ей было наплевать. Приседая, Алекс стала обходить дом, собираясь скрываться за кустами, пока не доберется до разрушенного гаража.