Лев Овчинников
Руны и серебро
В Малом чертоге за столом, уставленном явствами, никого, кроме двух братьев не было. Вышедший из заключения Вислав волком набросился на оленину и фаршированных каплунов. Брат не лез к нему с разговорами, терпеливо ожидая, когда заговорит он сам.
– Спасибо, что освободил меня!
– Будет тебе! Старший брат всегда пожалеет младшего. Это Венцу я могу ещё козни строить, но не тебе! – восклицал, смеясь, Земобор – Вижу, ты и обедаешь с мечом на поясе! Под нашим столом вроде ни бесов, ни гардарийцев нет!
– Тосковал по клинку. Без него чувствовал себя голым.
– Тогда и я при мече буду, – заявил Земобор и позвал слуг, отроков и всю челядь, чтобы быстро несли ему меч.
– Ты-то у нас известный воин! – усмехнулся Вислав.
– Теперь я известный наместник! – подмигнул Земобор.
– Я заметил – кивнул на родовой знак, висевший на шее брата, Вислав.
В очаге горели поленья, тени играли на стенах. Виславу от освобождения стало весело на душе, и он опьянел ещё до того, как приложился к кубку.
– Если бы я был тут, когда отец приказал… – начал Земобор, смотря в чашу с медовухой. – Я б не молчал как Венц.
– Знаю. Но есть и моя вина. Нечего было уходить из покоев, когда отец наказал мне остыть и одуматься. Вот и сменил покои на каменный мешок. Эх… Раньше он хотя бы говорил, что можно с ним спорить, когда мы наедине. С годами он стал совсем жёстким.
– Да, король Рогдай суровый муж. Но понять его можно. Королевства и княжества Империи и так постоянно рвут друг друга, а тут ещё Ольфанд начинает возню против палатинатов, желая раздробить крупнейшие королевства, чтобы проще было держать нас всех в страхе. Когда императором избрали этого ольфандца Вольрика Одальгерда, отца сильно это подкосило. Он сам метил на Серебряный Престол, а тут ещё эта умброва война! Представляешь, баяны и певцы уже прозвали её войной за меренийское наследство, хех! Бран поднял на нас всю Гардарию, вместо того чтобы объединяться против всесилия ольфандского дворянства! И моё б сердце, брат, посуровело.
– Я его не виню, – проговорил Вислав. – Прекрасно понимаю, что ему нелегко сейчас. Но я не такой, как ты или Венц, в государственных делах я не сильно смыслю, хоть и родовой дух насылает на меня время от времени чутьё, чтоб я совсем не растерялся во всей этой борьбе интересов. И всё же, Брана Гардарийского я тоже понять могу, ведь Мерения была его вассальным княжеством, а отец желает забрать её себе.
– Хорошо, что его величество не слышит, – улыбнулся Земобор и поднял кубок. – Видишь ли, князь Болев был вассалом великого князя Бранимира, а потому и Мерения оставалась частью Гардарии. Но вот Болев умер, пережив своих сыновей. А внуки и дядья развернули нешуточную схватку за престол княжества. Впрочем, для Мерении ничего нового. Там всегда властвовал беспорядок.
– Ратное веселье, а не беспорядок! – усмехнулся Вислав и поднял кубок с мёдом.
Кубки братьев весело ударились.
– Хорошо ещё, что у нас бабы не могут править без мужа, ежели наследуют престол, – добавил Вислав. – И то при согласии князей и сословий, либо со смертью всех мужчин рода. Не представляю, как князья в Летних Землях справляются со своими родовыми распрями.
– Эх, а я бы хотел, чтобы девушки правили и у нас, – мечтательно развалился Земобор на обитом резном стуле. Заметив удивлённый взгляд брата, Земобор пояснил:
– А ты представь, каково жениться на наследнице целого королевства! Твой сын получит всё и сразу, а не пролил и капли крови… по крайней мере в бою.
– Прекрасная княжна с миловидным личиком, тонким станом и пышной грудью, – присоединился к мечтам Вислав, уже разнеженный медовухой.
– Морок с ним, с личиком! – серьёзно бросил Земобор. – Был бы титул и земля.
– Не узнаю тебя, брат. Когда это ты стал образцовым радетелем державы? Где тот мягкий сердцем Земо?
– Пока что отдыхает, – улыбнулся Земобор.
– И долго ли собирается отдыхать?
– Пока цепь со знаком рода висит на шее.
– Ясно, – кивнул Вислав. – Хорошо, что он хотя бы не уснул во время отдыха, и освободил всё же своего брата.
Вислав заметил, как взор Земо оторвался от щитов со львами, висящих на стенах чертога и быстро устремился к нему.
– Эй! Я ведь стараюсь на благо нас всех! – воскликнул Земобор. – Я не могу подвести отца, коль он посадил меня наместником в столице. Он и так говорил мне прескверные вещи недавно.
– Что говорил?
– Что мне нужно укрепить хребет.
– Чтоб быть как Венц? – улыбнулся Вислав.
– Как Венц, – мрачно отозвался Земо.
– Ну, за Венца! – поднял кубок Вислав.
– За Венца! – отозвался брат.
Виславу показалось, что вернулся тот Земо, какого он всегда знал. Брат никогда не показывал той лихой удали, какую излучают обычно большинство мужчин рода Исмаров. Зато Земо обладал теми качествами, каких не хватает порой суровым северным ольданским львам. Брат показал эти качества сегодня вечером, когда вошёл в темницу к Виславу.
– Венц бы так не сделал, – проговорил вслух только что пришедшую мысль Вислав.
– Не сделал, – вздохнул Земобор.
– Вот у него-то хребет из железа. Да только проку в железном хребте, когда ты моришь брата в темнице?
– Ой, да ладно, заморили прямо княжича Вислава! Переночевал недельку в лучшей темнице замка, подумаешь!
– Ты так говоришь, потому что сам не сидел! – засмеялся Вислав. – Вот отдал бы мне цепь, а сам отдохнул недельку-другую.
– Ну уж нет, – ответил сдержанным смехом Земобор. – Хотя, там ведь, к слову, до тебя содержались и короли, и князья удельные да имперские. Так что место почётное.
– Знаю, знаю… да только обычно для королей и князей выделяют комнаты в башне, а никак не в подземелье.
– В Ольдании всё не как у всех, – пожал плечами Земобор. – Всё тут слишком сурово, даже гардарийцы и феннрийцы порой с нас диву даются.
– Да… – протянул Вислав, смотря в пустоту.
Он пытался понять происходящее. Меренийское княжество вклинивалось между трёмя палатинатами Империи. Между Ольданским королевством, Ольфандом и великим княжеством Гардарией. Ещё пару десятков лет назад князья Мерении клялись в верности их с Земобором деду. А полвека назад меренийские владыки были прямыми вассалами императора Вольфгарда, Мерения входила в имперское королевство Ольфанд, но частью сердца Империи её будто бы никто не воспринимал. Так Виславу говорили учителя.
– А что ольфандские герцоги, графы? – нарушил молчание Вислав. – Каковы действия императора и столицы?
– Пока никаких, – сухо ответил Земобор. – Вольрик изветстный любитель повоевать. Но императором его избрали только полгода назад, он ещё осторожничает. А его вассалы не желают лезть вперёд отца в пекло.
– Он не проиграл ни одной войны, я слышал.
– Правда. И всё же войны, что вёл Вольрик, по-большей части были грабительскими походами, налётами на соседей. Сейчас Вольрик император по воле Белых Богов, посланной через Имперский Сбор, но не забывай, что полгода назад он был только герцог. Войны он вёл, чтобы решить межевые споры да разорить несколько деревень.
– Молвят, что и в Летних Королевствах он лил кровь.
– Да, – кивнул Земобор. – Разорял порубежные городки и селения.
– Люди от него в восторге, тем не менее, – добавил, как бы возражая Вислав.
– Удача определённо сопутствует ему. К тому же, Вольрик хоть и не больно красноречив, но есть в нём какая-то сила, что притягивает людей. Ты ведь должен его помнить? Рослый косматый чернобородый ольфандец. Громкоголосый. Чего ещё нужно людям от великого вождя? – усмехнулся Земобор.
– Видел его только издалека и почти не общался с ним, – задумчиво отвечал Вислав. – Но помню, что король Кордании Энрих обязан ему победой над братом в войне за престол королевства. С таким союзным палатинатом Вольрик уже может смело действовать в Мерении… Интересно, как он и его ольфандские вассалы поведут себя. Перерастёт ли меренийская война во что-то покрупнее…
– Мне тоже интересно. Но пока ничего не сказать наверняка. Вольрик, ты, верно, слышал, овдовел несколько месяцев назад, ещё до того, как его выбрали. Пока он не заключил партии. У великого князя Брана тоже нет внушительных союзников. Как и у нас. Да и кому выгода от Мерении, кроме тех, с кем она соседствует? Разве что, усиление или ослабление императора и палатинатов может произойти посредством этой войны.
– Поясни, – молвил Вислав, ставя пустой кубок на стол.
– А что тут пояснять? Если Вольрик и его ольфандцы вмешаются и им удастся посадить на престол Мерении своего князя, Вольфгард покажет палатинатам свою силу. Если же император не станет вмешиваться, палатинаты продолжат свои старые распри, а может даже начнут пробовать отщепнуть землицы от самого́ Ольфандского королевства.
– Выходит, что император Вольрик не может не вмешаться? Судя по твоим словам.
– Эх, брат мой, лучше надо было слушать наставников! Ведь говаривал волхв Белегор: «Людей не получится просчитать даже, если знаешь о них многое, ибо они свободны волей, хоть нередко глупость и страсти довлеют над ней». Кто знает, что в голове у Вольрика и его ближайшего окружения. А всё зависит именно от них. Державой ведь правят не отвлечённые стихии, а люди со своими душевными и телесными особенностями.
«Хотя иногда душевные их особенности могут напоминать бушующие стихии», – подумал Вислав, а вслух сказал:
– Венцу бы твой ум.
– И отцовский напор… хотя, ежели подумать, он у Венца имеется, – кивнул Земо. – И твой волевой нрав.
– Считаешь меня волевым? – оживился Вислав.
Земобор уверенно кивнул. Виславу стало теплей на душе. Он наслаждался едой, питьём, теплом огня очага и душевным теплом от общения с родичем. И всё же ему не давали пребывать в покое собственные мысли и намерения.
– Эх, – вздохнул Вислав. – Война за меренийское наследство тут под боком, непонятная колдовская чума в Кордании и там же ковен тенепоклонников, а в Летних Землях древние вампиры. А у нас на севере Неведомый. Боги Всеблагие, прошло ли хоть одно десятилетие в Мид-Арде спокойно?
– Ну, сейчас гораздо спокойнее, чем в Доимперскую Эру, – рассудил Земобор.
Свечи, которых Земобор не жалел, дарили приятный тёплый свет. В большом, как пасть детёныша дракона, чёрном камине трещали в бушующем пламени поленья. Тени сгущались по углам, страшась излучаемого огнём света.
– Эх! – снова вздохнул Вислав. – Я ведь и хотел помочь отцу да всей Ольдании. И до сих пор не понимаю, отчего столько негодования у отца из-за моего решения. Всегда мужи рода Исмаров были таковы: старший наследовал отцу, а младшие получали свои наделы, либо шли в мракоборцы. Тем более, отец наш воюет с Гардарией, а возможно, ему навяжут ещё и борьбу с партией нового императора. Нам нужны крепкие тылы, а в Ярналадском княжестве беснуется этот Неведомый. Клянусь Праве, брат, эта бестия вселила в меня лютую ненависть, ибо из-за неё мне пришлось поругаться с нашим родителем, из-за неё пришлось сидеть в темнице!
– Тут ты не совсем прав. Крепкие тылы нам и правда нужны, но ты поставил их под угрозу, – Вислав так глянул на брата при этих словах, что Земобор вздрогнул и стал говорить быстрее, чтобы всё как можно скорее разъяснить. – Ты поставил под угрозу тылы в политическом смысле. Ярналад – княжество незаурядное, предел не только нашей Ольдании, но и обитаемой людьми земли, дальше только ледяные пустоши, да Тенемирские горы. В Ярналаде много железных копей, общины и мастерские йордлингов, промысел. А князь Хвалибо́р даёт нам довольно много людей в войско. Знаешь, в этот поход на гардарийцев пошли все Хвалиборовы сыновья, каждый со своей хоругвью. С вассалами самого Хвалибора, вышло около трёх с половиной тысяч ратников. Хвалибора ты знаешь, князь слово имеет и притом весомое. В общем, он попросил отца не вмешиваться в это дело. С Неведомым разберётся Белый Странник. Князь сказал, что тот сам ему писал об этом, что это его просьба.
– Знаю эту историю. Отец мне сам всё поведал. Но одного не могу понять: почему он так спокойно доверился ярналадскому князю? Переписка со Странником, которую никто не видел, и оставшийся почти без рати князь, у которого неведомое нечто убивает одно знатное семейство за другим. Это, Сурт подери, очень подозрительно! – на последних словах Вислав ударил кулаком по столу так, что чуть не упал кубок. Расслабленная мёдом душа легко впадала в крайние чувства и недавнее веселье мигом сменилось гневом, при мысли о происходящем на севере королевства.
– Пойми ты! Отец доверился князю, потому что сейчас не до того. Дал хоругви и войсковой налог и ладно! Был бы мир, наш король-отец первее всего выехал бы в Ярналад и лично во всём разобрался. Ты знаешь об этом не хуже меня. Просто обстоятельства сложились так…
– Обстоятельства сложились так, – прервал Земобора княжич Вислав, – что я поссорился с отцом, не пошёл ни в военный поход, ни на Неведомого, потому что просидел почти месяц в каменном мешке! Несправедливо обстоятельства сложились!
– Согласен, – пробормотал Земобор и стал смотреть в огонь очага.
– А ещё знаешь, что странно? Белый Странник на юге, в Летних Королевствах, борется с ковеном высших вампиров в Палла́дии. От него уже несколько месяцев нет вестей. Обычно люди охотно говорят, когда он, Эй́винд или Тиба́рий из Грома́д, Фе́лан из Ди́варда или другой великий чародей одерживает победу над тёмными. Князь Хвалибор будто намеренно отдалил от себя все шансы на скорое уничтожение Неведомого. Никто ведь даже сказать не может, что такое этот Неведомый: демон, высший ли вампир, как те, что в Палладии, навья, призрак, или колдун-умбропоклонник? Разумен или неразумен? А сказать никто не может оттого, что князь препятствует расследованию. Мы сейчас сидим тут с тобой, Земо, толкуем об этом, а на юге отец с Венцом и десятью тысячами наших льют кровь в братоубийственной войне с гардарийцами, а ещё дальше отсюда на юге Белый Странник Венита́р, возможно, кормит собой древнейших вампиров, а князь Хвалибор в это время уничтожает своих противников, списывая всё на демона!
– Не скажи подобного нигде! Ни о Белом Страннике, ни о Хвалиборе. Ежели первое маловерие, то последнее не что иное, как очень серьёзное обвинение, Вислав. И на чём оно основано, позволь узнать?
– Делюсь с братом соображениями, – пожал плечами Вислав и приложился к кубку.
– Понимаю, ты ищешь смысл в действиях ярналадского владыки, но убитые – его собственные вассалы. Какой толк ему жестоко расправляться с собственными знатными витязями и воеводами? Навлекать на себя подозрения? Кроме того, ты забываешь одну вещь: в Железном Ладе теперь полно рыцарей Ордена Игнингов, как и во всём княжестве. Уж, если Хвалибор причастен сам знаешь к каким искусствам, то дни его сочтены. Орден обязательно раскроет это.
Вислав хмыкнул в ответ брату, да сделав глубокий глоток медовухи, стал отвечать:
– Сколько времени пройдёт прежде, чем Орден докопается до правды? Сколько воевод ярналадского княжества должно быть убито этим Неведомым? Сколько жён и детей воевод и витязей должно разделить их судьбу? Там творятся страшные вещи, Земо! Князь ведёт себя безумно. Только сын рода Исмаров сможет во всём разобраться, сын королевского рода, потомок Ведда Драконобойца! Скоро Железный Лад наводнят проходимцы со всей Империи, каждый из них будет мнить себя победителем Неведомого. Но князь будет отправлять их восвояси, а им останется только безропотно подчиниться. Будут кланяться и уходить. Ордену он тоже найдёт как палки в колёса вставить. Но меня так просто не убрать. Я играл с детьми Хвалибора, когда был маленький, я был гостем у него, и принимал его как гостя. Десятки раз мы охотились вместе и устраивали ристалища, а однажды даже забили тролля вместе с его дружиной. К тому же я сын его сюзерена.
– Но не его сюзерен. Он тебе ничем не обязан, кроме гостеприимства. А гостеприимство и помощь в поисках умбрийской твари, убившей его людей, вещи разные. Не жди от Хвалибора тёплого приёма после того, как откроешь ему цель своего прибытия.
– Хорошо, я услышал тебя, брат. Буду хитрее с князем.
– Ни черта ты не услышал! – ударил ладонью по столу Земобор, подвеска с гербом рода на цепи затряслась. – Я ждал, что мои доводы хоть каплю благоразумия в твоей башке пробудят! Я выпустил тебя из заключения не для того, чтобы ты сгинул в заднице мира за спокойствие этой самой задницы!
– В этой заднице живут наши люди, это часть Ольдании!
– Там Хвалибор правит, его это заботы! Отец и так недоволен будет, что я тебя отпустил, а ты ещё и в такой мрак снова ввязаться хочешь. Знаешь, что мне кастелян сказал, когда я велел в темницы идти за тобой? Сказал, что идёт писать отцу об этом. Сразу же!
– Что ж тогда отпустил?
– Чтоб ты там не сидел, дубина! В темноте и говне! Я думал, будешь помогать мне править, пока все на войне, думал вместе будем всё делать, вместе думы думать. Нужен мне человек, которому доверять могу. А кому, как не тебе доверять? Сюда сейчас будут посольства идти, эмиссары от императора, чародеи коллегии, с Ордена рыцари да инстигаторы – все в Ардхольм пойдут. У меня голова уже чугунная, а я и дня ещё наместником не пробыл!
Вислав закатал рукава и лихо положил на стол ладонями кверху.
– Заковывай в железа, бросай в темницу. Так и гнева в короле нашем не вызовешь, да и я в безопасности буду. Потому как завтра же на заре я отправляюсь к Хвалибору в Ярналад.
– Убери ты свои ветки со стола! – крикнул Земобор и Вислав отметил, что брат быстро вжился в роль повелителя Ольдании. – Тебе проспаться нужно, отдохнуть. Там и порешим. А в целом, тебе надел свой пора иметь, хотя бы воеводство, чтоб с замком, городком, деревнями. И жену тебе надо из великого рода. Тебе ж уже почти двадцать. За чудищами пусть рыцари Ордена скачут, их это долг.
Вислав качал головой и посмеивался.
– Что? – спросил Земобор.
– Ты такой старик, Земо, тебе уже тридцать, а так ни черта в жизни и не понял. Какой мне прок от надела, если умбрийские твари в мире вольно живут, пока мы заняты политикой, дележом и братоубийством, и все беды сваливаем на братьев-игнингов, вместо того, чтобы помогать им? И как детей зачинать, если сердце за них спокойно не будет?
III
«Всеотец Дьяс возжёг Первородный Огонь, из Коего вышли Белые Боги. Духовные существа, как и всесоздатель Дьяс, Они полны сил творения, любви и сострадания. Но Первородный Огонь, называемый альвами Игний, дал жизнь не только Белым Богам, от Которых произошли светлые альвы и мы, люди. Игний отбросил Великую Тень – Умбру. Так Воля появилась в мироздании. Ибо Воля может быть лишь там, где есть противоречия. Игра Огня и Тени».
Младшая Ведда
– Людоедские пиры, попытка дать отпор братьям, попытка призвать на помощь тени, а также тёмные чары, отравление колодцев, воскрешение мёртвых, запрещённые книги, насылание болезней… и это ещё не всё, – чеканил командор Ви́клад. – Их преследуют чуть ли не с Витновского княжества…
«Как у тебя, Виклад, сумбурно всё получается! – размышлял Альгерд. – В одном списке запрещённые книги и людоедские пиры… надо же».
Воздух густел, липко касаясь кожи. Всё сильней слышался сладковатый смрад. Альгерд хорошо знал теперь этот запах – где-то неподалёку гнили мертвецы.
Волюнтарийским чутьём он ощущал, что чернокнижники тревожили покой мёртвых, что пытались вернуть их к жизни самым противоестественным и мерзким образом.
Летний жаркий вечер застал Альгерда и его соратников где-то в глубинке Ведена – богатейшего имперского королевства, граничащего с Летланном, огибающего Ольфанд с юга и востока. Веденские земли обширны, а рыцарский обычай здесь силён, как и местный Орден Игнингов. Веденские леса издавна служат прибежищем разным опасным тварям, в них же укрываются умбропоклонники, когда их ковены и ложи в городах раскрывают. Совет имперской коллегии волюнтариев направил Альгерда покровителем Добрина, небольшого городка в Ведене. Обязанность волюнтария-покровителя – оберегать людей, живущих на его земле, быть верным советником местному владыке, помогать Ордену в розысках и преследованиях чернокнижников, в охоте на чудовищ.
Это и делал Альгерд сегодня. Вместе со своей помощницей, которую отрядил ему совет коллегии по настоянию Фелана из Диварда, а также с отрядом командора Виклада из Ру́жи, он настиг наконец ковен тенепоклонников, что держал в страхе несколько веденских воеводств. Тёмных гнали из соседних земель, заставили искать убежища, бежать в глухие леса. И отчего-то они решили, что лес в полутора десятке вёрст от Добрина – хорошее укрытие. Альгерд полагал, что решили они так напрасно.
Он жаждал покарать их. Нисколько не страшась возможной искушённости своих врагов в делах тёмного аспекта Воли, Альгерд ждал, сосредотачивая силы.
«Наконец-то!» – подумал он, увидев приближающегося Виклада.
– Дозорные вернулись, командор? – спросил Альгерд, оперевшись на посох.
– Вернулись, мэтр. Всё как вы и сказали: логовище ублюдков совсем рядом, за теми холмами, ежели быть точным.
Виклад указал рукой в стальной латной перчатке на гряду холмов, виднеющуюся за жидким пролеском.
– И представьте себе, – продолжил командор, – у них там целая усадьба стоит! Высокая деревянная, за частоколом. Посмотришь на неё и не скажешь, что там прячутся от божеского закона лютейшие мерзавцы. Засели в усадьбе, будто господа на охотах, тьфу!
– Не волнуйтесь, командор, недолго им наслаждаться существованием, – взял в обе руки посох Альгерд и улыбнулся, переведя взгляд с Виклада на Алее́ну из Кра́йны. На её совсем юном лице проступали ещё детские черты, хотя, знал Альгерд, ей уже минуло девятнадцать. Для не обладающей Даром девушки солидный возраст.
Алеена смутилась, как всегда смущалась, когда он прилюдно обращал на неё внимание.
– Вы думаете, напасть на них сейчас? – удивился орденский командор. – Но уже вечер, скоро стемнеет. К тому же, по имеющимся у меня сведениям чернокнижников не меньше десятка. А у нас только вы и госпожа Алеена владеете Искусством.
– Вы так легко сбрасываете со счетов полтора десятка ваших латников и их оруженосцев, командор? – выгнул бровь Альгерд. – Не забывайте, кроме того, что мы нападём неожиданно.
Тут уже удивился Виклад:
– Как же неожиданно? Госпожа Алеена почувствовала ведь, что то вороньё на деревьях, вероятно, служит врагу? Вы согласились с ней, я хорошо это запомнил.
Алеена кивнула, ореол её волос отлил медью. Так красив был этот ореол в свете багрово-золотого заката, думал Альгерд.
– Верно, – кивнул Альгерд, отведя взор от Алеены. – Скорее всего, птицы подпали под их чары. И да, враги знают, что мы рядом. Но всё же нападение наше будет для них неожиданностью. Они полагают, что мы станем следовать предписаниям: доложим о них, уйдём отсюда, чтобы вернуться с подкреплением. Но, если мы так поступим, то они несомненно покинут это место, сольются с другим колдовским ковеном или призовут своих демонов. Они натворят много лиха, командор, если мы не остановим их прямо здесь и сейчас.
Альгерд грозно потряс изящным чёрным посохом в сторону тех холмов, за которыми находилась усадьба.
– Их логово, наверняка, окружено чародейскими ловушками. При всём уважении, мэтр Альгерд… я понимаю, вы талантливый волюнтарий, ощущаете в себе огромную силу, но меня вы тоже должны понимать. Я – командор рыцарей Ордена. И я в ответе не только за себя, но и за своих людей.
– Так и я в ответе, дорогой Виклад, – возразил, размахивая посохом Альгерд. – В ответе за Добрин, за целое воеводство и всех людей, что тут живут… в ответе с чародейской стороны, конечно. Поэтому я не могу упустить этих чернокнижников. Но вас я вполне понимаю. Однако замечу, что мы уже расправлялись с тёмными волюнтариями, уступая им числом. Это было у нас в Ольфанде пару лет назад. Нас вёл Фелан из Диварда. Я увидел тогда на что способна эта девочка… в смысле, госпожа Алеена.
Алеена потупила взор.
– В Ордене существуют строгие предписания на случай, подобный сему. Никакого проку в нашей гибели ни Добрину, ни Империи, ни всему Мид-Арду не будет.
– Понимаю, командор. Не впервой волюнтариям лезть в самое пекло, в одиночку. Предлагаю, прикрыть нас с безопасного расстояния, – Альгерд понимал, что слова заденут командора, и с удовольствием наблюдал на растерянность в его взгляде.
– Прикрыть? – недоумённо переспросил Виклад.
– Братья возьмут арбалеты, болты с серебряными сердечниками и встанут на тех холмах или, где там будет удобнее всего стрелять, и прикроют нас. Меня и Алеену.
– Надо понимать, если мы всё сделаем по уставу, вы вдвоём пойдёте на чернокнижников? – устало и ворчливо проговорил Виклад.
– Точно так, командор! – весело отозвался Альгерд.
Альгерд знал, что командор Ордена не оставит их одних.
«Соглашайся, Виклад. Ты прекрасно знаешь, сколь много твоих братьев нарушают уставы и предписания, чтобы обрести славу и почёт. И что всё у них прекрасно получается», – думал Альгерд.
– Ах, Морок, Сурт и Убмра! – выругался командор рыцарей. – В неловкое вы меня положение ставите, мэтр Альгерд. Правду молвят о том, как коварны чародеи! Что ж, приказывать я вам не могу, бросить вас тоже… неужели… Погодите! Вы не пытаетесь залезть в мою душу или разум?
– Мы искусны только в боевых чарах – в разрушении и Стихиях Воли, господин командор, – сказала нежным голосом Алеена и улыбнулась милой своей улыбкой, невинной и коварной в то же время.
– При всём коварстве чародеев, вы единственный подлинный сюзерен в своём разуме, – ухмыльнулся Альгерд. – Единственные чары, что я насылаю на вас – это доводы рассудка.
Четверо воителей Ордена со своими оруженосцами действительно заняли позиции на холмах. Самострелы в их руках грозно направляли жала болтов на усадьбу, где засел враг. Остальные с мечами и топорами спускались с гряды холмов.
Высокая бревенчатая покосившаяся усадьба не вызывала ни жути, ни отвращения. Дым шёл из отверстия в крыше, а через щели в ставнях виднелся мягкий свет. Должно быть, внутри зажгли лучины или свечи.
Вооружённые до зубов воины в красном шли без страха, как у них и заведено, ибо железная дисциплина исключала страх. Волюнтарии, шедшие с ними без лат, без щитов, без шлемов, без мечей выглядели такими беззащитными для тех, кто не ведал их силы. Альгерд в чёрном бархатном дублете и дорожном плаще с посохом в руках был не менее опасен, чем эти рыцари. А невысокая Алеена, в коротком платье и таком же дорожном плаще с жезлом в руке и вовсе в ярости становилась грозной, как дракон. В этом, по крайней мере, пытался убедить Виклада Альгерд.
Алеена воинственно шагала, держа в руке жезл так, будто собиралась орудовать им как шестопёром. Взгляд Альгерда скользнул с навершия жезла, позолоченного крылатого льва, на владелицу оружия.
– Сосредоточься на бою, я обеспечу защиту, – коснулся её плеча Альгерд.
– А как же Виклад и его люди? – спросила она, поднимая на Альгерда взор больших небесно синих очей.
Альгерд усмехнулся про себя:
«Всегда-то ты думаешь о других… при всей своей свирепости оставаясь девчонкой…»
– Не волнуйся, они под моей защитой, – отвечал Альгерд.
– Все?
– Кроме стрелков на холмах. Те уж как-нибудь…
– Ты привязал обережные заклинания к…
– К нему? Да, – прервал Алеену Альгерд, кивая на посох. – И ты не забывай пропускать Волю через жезл. Медиатор для нас, что для братьев в латах их мечи. И даже больше. Не бойся направлять силу заклинания через него.
Медиатором, посредником между заклинателем и осуществлением заклинания, мог быть и добрый клинок, если его хорошо зачаровали. Для искусного волюнтария медиатором мог стать и сторонний предмет, совсем не чародейский, а даже самый обыденный и профанический. Фелан, помнил Альгерд, хвастался одно время, что воспользовался обычной кочергой в схватке с навьим умервтием. Но верхом мастерства считалось обходиться без медиатора. Хотя постоянно творить заклятия без вещи, принимающей на себя ток Воли, не смог, пожалуй бы и сам Хранитель Мид-Арда.
– А ты? – посмотрела на него Алеена и ему показалось отчего-то, что она сейчас заплачет. – Выдержит ли твой посох обереги над всеми нами и сам бой?
– Должен выдержать. Но даже если нет, то я, в отличие от некоторых ведьмочек, ношу с собой ещё и кинжал. А кроме того, на тебя я сварганил двойной оберег.
Альгерд подошёл к ней ближе, поднял её подбородок пальцами, посмотрел в глаза.
– Когда будем внутри – нападай. Ты под моей защитой, Леена.
Произнеся это, Альгерд коснулся её уст своими.
Закатное солнце отливало золотистыми сполохами на багровом небосводе. Бог Ярга́н спешил на своей колеснице прочь, чтобы уступить место своим сёстрам-лунам. Серебряной, Малахитовой и Кровавой. У усадьбы уже сгустились сумрачные тени. Она стояла в низине, меж холмов и чащоб, укрытая, спрятанная от всего мира.
Альгерд и Алеена шли вслед за командором Викладом.
Альгерд ощущал подрагивание посоха. Чуждый умбрийский аспект Воли окружал их, облеплял, липко и заразно соприкасаясь с их аурами. Однако никто в усадьбе не предпринимал никаких действий.
«Чернокнижники как всегда осторожны», – думал Альгерд.
Тишиться было вполне в духе тенепоклонников. Даже очень могущественных.
Альгерд сделал ещё шаг к воротам, и посох дёрнулся изнутри. Шагнув ещё, он ощутил, что посох отводит в сторону. У них есть считанные мгновения, чтобы напасть. Тёмные ощутят их.
Альгерд хотел было взмахнуть посохом, но вперёд вышла Алеена. Посмотрев на него, она покачала головой и направила жезл на ворота. Альгерд не успел ничего сказать.
Ворота с грохотом разлетелись в щепки. Эбонитовый всполох, быстрый подвижный сгусток, вокруг которого кружила такая же чёрная пыль, отлетел от ворот и поразил одного из рыцарей. Прошив латы, кольчугу и поддоспешник насквозь, сгусток вылетел и ушёл в землю. Дыра в груди рыцаря дымилась, будто его прожгли раскалённым железом. Простояв миг в оцепенении, рыцарь пал.
Альгерд лишь успел ощутить, как нагрелся посох в его руке. Так стремительно защитное заклятье тенепоклонников пробило и оберег, и доспех брата Ордена.
Сохранять тишину теперь не было смысла. Бряцая оружием, с криком ворвались латники Ордена в усадьбу. Алеена юркнула с ними.
Альгерд забежал вслед. Сквозь пыль и дрожание воздуха, вызванное резким столкновением аспектов Воли, ничего было не разглядеть. Подавшись ещё вперёд, он увидел, как Алеена волной пламени ударила по усадьбе.
«Жаль, нельзя было поджечь всё с холма», – пронеслось в мыслях у Альгерда, хотя он и понимал, что с далёкого расстояния ещё лучше сработают защитные чары чернокнижников.
Двое воинов в красном отлетели прочь, будто от наката бури. Они пролетели мимо Альгерда, отвлекая от всех посторонних мыслей. Из горящей усадьбы медленно вышел высокий бледный человек с неровным черепом. Вернее то, что было человеком. Три затянутых мраком глаза увидел на его лице Альгерд. Он хотел было испепелить Трёхглазого, но за спиной Алеены возник, словно из-под земли другой чернокнижник. Как и Трёхглазый, он был облачён в кожаный колет и походный плащ. Он занял всё внимание Альгерда. Сосредоточившись на образе грозы, ощущении боли, смерти, развоплощения, Альгерд выпустил волюнтарийскую силу, накопленную в медиаторе.