Лев Овчинников
Руны и серебро
Вислав вдохнул и выдохнул глубоко, и пошёл вслед за хельнами во двор.
– Господин! – кричал Торек.
– Ваша светлость! – вторили ему слуги.
Но в голове его шумела кровь, а сердце жаждало продолжения боя. Вислав оглядел покрытый тёмно-багровой кровью клинок, руны ещё отливали золотом и багрянцем. Он выбежал с опустевшего двора сквозь выломанные ворота. Торек продолжал громко звать его.
Вислав оглядел улицу, хельны бежали. Тут же он услышал гул, конский топот и храп, а затем и человеческие крики. То был боевой клич на языке альвов. Гул приближался и он смог различить слова клича.
«Pro Diis Albis!» – кричали всадники.
«За Белых Богов! – с радостью подумал Вислав и посмотрел на меч, руны перестали переливаться золотом и багрянцем. – Вовремя подмога!»
Вскоре он увидел их. Он сразу понял, что всадники скорее окажутся братьями Ордена Игнингов, чем альвами. Дружины Дивного народа редко заходят в такую глушь. Красные эмалированные латы, красные сюрко, знамя с золотым пламенем подтвердили его догадку.
Опустошённую деревню сотрясали оглушительные крики хельнов. Рыцари втаптывали их в землю, рубили мечами и секирами, кололи копьями, били моргенштернами. Вислав и не заметил, как этот гул сменился топотом коней, лязгом доспеха и перекличкой ратников. Разобравшись с хельнами, рыцари подъехали к Виславу и Тореку ближе.
– Слава Богам! – произнёс сквозь забрало один из красных рыцарей. – Чьих будете?
Затем что-то резко изменилось. Брат Ордена, вероятно, различил руническую надпись на мече Вислава, либо же дорогой доспех привлёк его внимание. Рыцарь поднял забрало.
– Благородный витязь, – другим тоном обратился рыцарь, – с кем имею честь говорить?
В голосе орденского рыцаря всё ещё слышалось сомнение. Братья его стояли конные. Их лица скрывали забрала шлемов.
– Я – княжич ольданский Вислав сын Рогдая из рода Исмара.
Рыцарь посмотрел на него с сомнением, затем оглядел своих братьев. В конце концов он вымолвил:
– Я Э́латар сын У́слада из Прире́чья, командор Ка́левского замка. Нам нужно передохнуть в каком-то из этих домов. И побеседовать, ежели вы не против.
– Я не против беседы с благочестивым рыцарем, – кивнул Вислав.
Вислав сидел за столом рядом с командором Элатаром и его приближёнными рыцарями. Они разговорились, и Вислав решил ничего не скрывать от собеседников. Орден официально не вмешивался в дела государей. Не то, чтобы Вислав доверял Элатару, которого не знал ещё сегодня на заре, или доверял всем, кто облачается в красное и идёт под знаменем огня. Дело было вовсе не в том. Вислав знал, что человек остаётся человеком, что не всех братьев дисциплина Ордена приводит к добродетели. Однако Вислав рассудил, что даже если Элатар окажется корыстным властолюбцем, он всё равно не сможет навредить. Ибо открытое вмешательство в семейные дела Исмаров может стоить ему орденского титула или даже орденского сословия.
– Мы гнали их с самых границ Мертволесья, – поглаживая шрам на щеке, сказал Элатар. – Они вернулись сюда, в Полипье. А ведь несколько дней назад они же напали на деревню, сожрали здесь всех. Людей. Скотину.
– Ублюдки! – выпалил один из рыцарей.
– Друг детства жил в этой самой избе, – продолжал командор Элатар, уставившись в пустоту. – Давно хельны не смелели так в наших краях.
– Из-за Неведомого? – прямо спросил Вислав.
– Наверняка. Умбрийский демон никогда к добру. Его присутствие отравляет землю.
Вислав хотел было спросить, почему Орден не обращает внимания на происходящее в Яраналаде, но понимал, что вопрос не имеет смысла. Командория Элатара не относилась даже к Ярналадской комтурии. Да и сам Элатар упредил вопрос Вислава, словно бы читал его мысли:
– Правильно ли я понимаю, ваша светлость, что вы держите путь в Железный Лад? Я не в праве указывать вам так же, как вы не в праве мне. Но дать добрый совет брату-игнингу я обязан. Будьте осторожны как с князем, так и с комтуром Нерадом Волянским. Жёсткий властолюбец, он уверен, что сам справится с угрозой, которую вы назвали прозвищем Неведомый. О князе же ходят слухи, что он давно безумен.
От слов Элатара в избе будто бы стало холоднее.
– Не знаю доподлинно, что творится в соседней с нами комтурии, но рубить нечистых мечом за последние пару месяцев нам пришлось больше, чем за последнюю пару лет. Притом, насколько мне ведомо, в самом Ярналаде хельнов и прочей мрази не стало больше. Только благородных мужей, знаменосцев князя, стали убивать.
– Избирательная бестия, – пробурчал рыцарь.
– Не хочу даже рассуждать об её избирательности, – сказал на это командор. – Благо, что я не инстигатор и не дознаватель. Враг в открытом поле рогатый и клыкастый гораздо лучше, чем мразота, что днём расхаживает в кафтане, а ночью ест человеческую плоть.
– Вы полагаете, что князь или его вассалы могут оказаться тенепоклонниками? – прямо спросил Вислав.
– Я не в праве что-либо полагать, княжич. У меня нет ни единого доказательства, а мои домыслы могут дорого стоить мне, а что ещё хуже – вам. Я и так сказал достаточно, чтобы считать меня смутьяном. И вас, коль вы решите опереться на мои слова.
Вислав оценил прямоту командора рыцарей.
– Одна из трагедий сего мира – молчать, когда видишь лихо. Молчать, чтобы не назвать лихо лихом, дабы не навлечь его на себя и родных, – заключил Вислав.
Грубые лица рыцарей мракоборческого Ордена засветились интересом.
– Да вы философ, – одобрительно кивнул Элатар. – Никогда не видел, признаюсь, знатного мужа, который владел бы мыслью так же хорошо, как мечом.
– Благодарю вас, – отвечал Вислав. – Но мысль не моя, это слова, что я запомнил с детства. Они принадлежат волхву Белегору, духовному наставнику при дворе моего отца.
– Что ж, тогда не удивительно, что Белегор зрит в корень, ибо это я и чувствую, смотря в сторону Железного Лада, – произнёс Элатар.
– Благодарю вас за совет, командор, – сказал Вислав. – У вас редкое благородное альвское имя. И оно не будет очернено, когда я приступлю к делам в княжестве.
– Волхв хорошо наставил вас, – поглаживая шрам на щеке, проговорил командор Элатар. – Моего деда спасли альвы. Обычный сельский старейшина, он держал путь на ярмарку вместе с десятками своих общинников. Всего один оборотень перебил половину людей деда. Два альва, братья, преследовали оборотня. Тот уже был поражён их чарами. Прискачи они на несколько мгновений позже и этого разговора бы не состоялось, ваша светлость. Так что альв по имени Элатар дал спасенье моему деду, а мне имя и призвание. Ведь из-за того случая, который дедушка не раз напоминал мне у очага, я и подался в Орден.
– Приди и вы чуть позже и, возможно, этого разговора всё равно не состоялось бы, – заметил Вислав.
Вислав и Торек предали павшего в бою слугу огню. А потом, отдохнув, вместе выехали с командором и его рыцарями. Элатар и его люди проводили их почти до самых пределов Ярналадского княжества. Там расстались, ибо командору нужно было продолжить дозорный разъезд по вверенной ему земле, а Вислав продолжил путь в Железный Лад.
Холмами и изборождённым оврагами редколесьем встретило их княжество Хвалибора. Ветер становился всё немилосерднее, когда Торек стал задавать вопросы.
– Как вы думаете, господин, почему всё так случается в мире? Отчего есть чудовища, что могут прийти из тёмных чащоб и истребить целую общину?
– Разве волхв в замке твоего отца не наставлял тебя, Торек? Чудовищ порождает Умбра.
Во взгляде отрока Вислав увидел неудовлетворённость ответом.
– Или ты хочешь знать, отчего столько зла в мире? – уточнял Вислав.
– Скорее, отчего есть само зло. И почему существует Умбра?
Вислав тяжело вздохнул, напрягая память и мысль.
– Ты знаешь, что Дьяс создал Игний, отделил его от Себя, как дух от духа, плоть от плоти. И что из Игния, Первородного Пламени вышли наши Белые Боги?
– Но с возникновением Огня появилась и Тень, – добавил отрок.
– Да, Умбра возникла после Игния, когда создавались миры и Белые Боги помогали Дьясу ваять, учась у него. Умбра – тёмная искажающая сущность. Огонь творил своё, а Умбра своё. И пока наши Боги порождали альвов, а те наших предков, Великая Тень искажала духовные силы, пространства, целые миры. Когда альвы, люди, йордлинги и другие разумные существа заселяли миры, переходя через Врата, они столкнулись с первыми умбрийскими искажениями: демонами и бестиями. Это было очень давно, Торек. Ты и сам знаешь, что полторы тысячи лет назад Боги повелели нарушить все Пути меж Вратами Миров, чтобы зло не распространялось всюду, от Фьяргарда до Альвхейма, словно болезнь.
– Но почему оно есть? – обратил на Вислава взгляд ясных карих глаз Торек. – Почему есть выродки, бесы, болезни и смерть?
Таким детским показалось Виславу лицо его оруженосца в тот миг.
– Я не знаю, Торек, – выдохнул он. – Ты смотришь на меня, но взор твоего ума направлен слишком высоко. Тебе нужно будет задать этот вопрос мудрому и ведающему: альву или волюнтарию, волхву или философу.
Торек вздохнул, а Виславу сильно захотелось взъерошить ему волосы и подраться с ним на ристалище, упражняясь на деревянных мечах.
К середине дня показались мощные башни и пояс серых зубчатых стен Железного Лада. Несколько дорог, весьма людных, стягивалось к озерному городу, окружённой широкими богатыми предместьями столице княжества.
Въехав в Лад через Южные ворота, Вислав с Тореком окунулись в обычную для торгового ремесленного города суету. Уже и на тракте, связывающем стольный град Ярналада со столицей королевства, им попадались караваны, купцы, да сборщики податей. Тракты и дороги для княжества, что вены для человека, а стольный град, будто само сердце. И сердце это билось: со стороны мастерских подворий, где трудились люди и йордлинги слышался стук, лязг и мощное дыхание кузнечных мехов. А на торжище, выходившем к озёрной гавани, разносился гомон, сплетённый из разных наречий, сословных и цеховых жаргонов. В воздухе пахло рыбой и горящим торфом.
Большинство домов в Железном Ладе были деревянными, но встречались и фахверки, ведь когда-то ольфандцы вкладывались в местные шахты и мастерские и, поселившись тут, взяли с собой и своих зодчих. Ольфандская община до сих пор жила особняком. И только ратуша, несколько богатых домов, пара гильдейских зданий, святилище да замок князя были сварганены из камня.
Узкие улочки, грязные, но не грязнее ардхольмских, наводнил народ. То были купцы, мальчишки на побегушках у мастеровых, крестьяне с предместий и деревень, прибывшие на рынок.
Когда объезжали приозёрное торжище, проехали мимо корчмы с вывеской, на которой была грубо намалёвана морда поросёнка. Из корчмы доносилось пение и хохот.
– Что ж, Неведомый совсем никого не напугал, – проговорил Вислав.
– А с чего бы подлым бояться такого демона?
Вислав в недоумении взглянул на оруженосца.
– Он только на одно сословие покушается покамест, – продолжал Торек. – Сами посудите: среди жертв Неведомого нет ни волхвов, ни чародеев, ни купцов, ни мельников, ни крестьян, ни простых воинов, ни даже советников или войтов. Только знатные люди. Больше вам скажу, ваша светлость: здесь есть и те, кто рад демону.
– Тебе нужно в тайный императорский сыск, друг! – засмеялся Вислав. – Не только философ, но и знаток душ человеческих. Продолжаешь меня удивлять. Однако что ж, по-твоему, простые люди понять не в состоянии, что умбрийская тварь, поселившаяся на их земле, станет рано или поздно угрозой для всех? Что смертью витязей да воевод князя она не ограничится? Что в конце концов Неведомому до сословий и дела нет? Неужели не понимают?
– Не понимают, ваша светлость. Не понимают и радуются.
– Чему радоваться, когда демон твою землю оскверняет?
– Радуются оттого, что земля всё же княжеская, а не их. Это, во-первых. А во-вторых, справедливость ведь вершится, вот и радуются.
– Справедливость? – взглянул на Торека княжич Вислав и во взоре его сверкнули молнии.
– Простонародье считает, что на убитых лежит тяжкий груз преступлений, дурных поступков и пороков, а Белые Боги посылают демонов, подобных Неведомому, дабы покарать их за безнравственность.
– Белые Боги, посылающие умбрийских демонов! Кажется, я в жизни не слышал большего бреда. Так глупо не звучала даже речь Венца, когда он пытался убедить отца отдать полку наёмников из Ведена крепость на Гардарийском тракте! Будто великого князя Брана смогут напугать Крысодавы из Меравы, дай им только надел с крепостью да право устраивать попойки без ограничений. Хотя и дураку ясно, что наймитам палец в рот положи, они тебе руку по плечо откусят!
Они подъезжали к небольшому, окружённому мокрым рвом холму, на котором стоял княжеский замок, после родного Драгноморсхьялльма казавшийся игрушечным.
– Ты-то откуда взял, что там, на уме у черни? И что Неведомого будто карой считают? Мы ведь только прибыли в княжество.
– Люди есть люди, господин. Иногда полезно услышать низы до того, как они сами захотят стать услышанными.
Вислав посмотрел на отрока с уважением. Торек происходил из рода Ледвинов, дальних родичей Исмаров, так что и сам был знатнее некуда и, тем не менее, ум его был подвижен. Редкое свойство среди молодых отпрысков знатных родов, в отличие от образованности. Ведь первое горит живым духом изнутри и действует по своему закону, а второе прививают наставники и дядья. Закон первого – воля, закон второго: общественный нрав и обычай. И большой вопрос состоит в том, почему подвижность ума так редко встречается, отчего спит в столь многих душах. И что порой пробуждает ум человека необразованного и низкого по сословию, когда у человека знатного спит и ум, и совесть.
У Торека же ум и образованность дворянина соответствовали друг другу. Торек, при охватывающем его временами косноязычии и внешней неуклюжести, на самом деле был смышлённым парнем, по мнению Вислава.
– Я ещё не раз это скажу тебе, парень: сам Дьяс послал тебя мне в отроки! – сказал ему откровенно Вислав.
– Не боитесь вы перехваливать, ваша светлость, и зря. Хвалить – плохое пристрастие.
– Скажи это императору, просящему разрешение на военный налог у Имперских Сословий! – посмеялся в ответ княжич Вислав.
Подъёмный мост был опущен, но это обстоятельство отнюдь не говорило о Хвалиборовом гостеприимстве. Ибо у ворот замка, хоть те были и открыты, возникли трудности. На стражников по неведомым причинам имя Исмаров Ольданских, произнесённое Тореком не подействовало.
– Не могу вас пропустить, милостивый сударь, – обратился к Виславу стражник. – Не велено.
Ратники были в кольчугах и пластинчатой броне, вооружённые бердышами. На головах шлемы, высокие и сфероконические, какие полюбились ольданцам и гардарийцам издревле; лица скрывала кольчужная барма. Было ратников шестеро. Они окружили воз, осмотрели слуг, но прикасаться к Тореку и тем более к Виславу опасались.
– Торек, ещё раз. Сударь страж похоже туговат на ухо, либо просто туп.
– Перед тобой его светлость княжич Вислав сын Рогдая рода Исмаров Ольданских!
– Не стоит оскорблять меня, я исполняю закон здесь! Во-первыыых, – отчего-то стражник протянул на выдохе это «…ыыых» так, словно отдавал приказ о взятии стен Древена, столицы вражьего ныне великого княжества Гардарийского. – А во-вторыыых, его светлость содержится ноне в казематах его величества отца, то бишь короля нашего Белыми Богами благославенного Рогдая. А в-третьииих, не велено никого, акромя наших ярналадских вельмож пропущать без особого соизволения его светлости князя. В-четвёртыыых, о вас доложено. Ждите.
Вислав держал за уздцы клокочущий внутри гнев, словно норовистого жеребца. Мысленно представив себя и этого стражника на ристалище, княжич разил его мечом, словно какую-нибудь кикимору или вурдалака, а не противника-человека на утоптанной земле. Когда пошёл счёт десятой отрубленной головы стражника, Вислав устал сдерживаться:
– Ты шлем бы снял, когда с тобой княжич говорит и поклонился бы!
– Не положено. Во-первыыыых. Во-вторыыы…
– Эй! Пёсьи души! – раздался громовой хозяйский знакомый Виславу голос. – Хотите без куска хлеба остаться?
Все взоры обратились к князю, спускавшемуся с крыльца. Коренастый невысокий лысый, с седой заплетённой в косу бородой, Хвалибор напоминал йордлинга-переростка.
– Господ разучились узнавать в лицо, спрашиваю? – продолжал князь, идя к воротам. – Княжич Вислав бывал у нас в гостях на ристания да на охоту ходил пару лет назад. Что у тебя память и, правда, рыбья, Щука?
– Виноват, ваша светлость, но я не Щука! – отвечал голос из-под кольчужной бармы. – Я – Ждан.
– Да без разницы! – бросил князь, а затем подошёл к Виславу и крепко обнял его. – Ваша светлость княжич, кого из Белых Богов благодарить за столь приятный, хоть и нежданный визит?
– Благодари сразу всех, князь. А Ждана пусть выпорют, – отвечал Вислав, обдав Ждана хладным взглядом от сапог до скрывающего лицо шлема.
– Вы слышали Рогдаева сына! – бросил страже князь Ярналада. – Чувствуйте себя как дома!
Вислав и без слов князя чувствовал себя как дома. «Ольдания – дом Исмаров» – нередко слышалось в чертогах Ардхольмского замка. «Не для того наши предки убивали Хладнира, чтобы давать вольности вассалам и подданным», – говаривал король Рогдай словами своих дедов.
«И сам же отец теперь, когда началась меренийская сеча, закрывал глаза на творящуюся в вотчине Хвалибора бесовщину. Ну, ничего, я исправлю положение», – рассуждал Вислав.
Уверенный в себе, после тёплого приёма князя, Вислав вошёл в чертоги Ярнборга, родового замка Ярнов, цитадели Железного Лада. Отдав распоряжения Тореку, он пошёл с князем.
– Мы как раз обедали с комтуром Нерадом, но, когда мне доложили о вашем прибытии, я решил лично посмотреть княжич ли это Вислав или под стенами моего замка объявился шутник-самоубийца, – поведал князь, пока они шли по коридорам. – Есть один бес, который уж очень давно пьёт мою кровь, сил нет терпеть его! Но с этим Суртом Нерад мне помочь не в состоянии.
Вислава, словно молния прошибла. Настолько велико оказалось удивление, ведь он ожидал, что князь будет стороной обходить любые речи о демоне. Но он начал говорить сам.
– Говоря откровенно, – продолжал Хвалибор Ярна, – твари, подобные этой, досаждали ещё моему деду. Им ведь всё неймётся, что мы так хорошо живём, что благодарим Белых Богов за суровую землю, рождающую нам такие богатства. Они хотят их себе.
«Себе? – промелькнула мысль в голове Вислава. – Хотят себе богатства земли? О чём он толкует?»
– А что вы так смотрите, княжич? Удивлены?
– Честно сказать, да. Я полагал, что он один. Кроме того, странно слышать, что они хотят завладеть вашими шахтами.
– Весь их род таков, ваша светлость. Только не понимаю вашего удивления, чего вы тут странного находите? Эти черти издавна считают, будто шахты принадлежат им, а то, что мои предки носят родовое имя Ярна4 им, видите ли, всё равно – железо их и всё тут!
– Всё ещё не понимаю, зачем демонам железо, – усмехнулся Вислав. Княжич начал осознавать, что между ним и князем возникло недоразумение, которое росло и ширилось, готовясь взорваться, как обычно и взрываются недоразумения и недопонимания меж людьми: яростью или смехом.
– Ковать, ваша светлость. Ковать и продавать. Зачем же ещё?
– Всегда считал, что они охотятся за душами и телами, но не за тем, что порождает земля.
Князь Хвалибор расхохотался:
– Ах, вот оно что! Я не о тех бесах, не об умбрийских. Ни об исполине Сурте, что явится из огненного мира в конце времён, ни о чертях лесных, что пожирают одиноких путников. Я толкую о наших соседях Белардах, князьях Белой Башни. Извините, что называю их бесами, всё-таки они ольданцы, как и мы, и, как и мы, они вассалы вашего отца, дайте Дьяс и Белые Боги ему здоровья! Но князь Мешко уже перешёл все мыслимые пределы, ведь он пользуется тем, что наш сюзерен воюет с Бранимиром Гардарийским. Не думал я, что у человека может быть столь гнилое сердце. Проходите.
Стражники с бердышами открыли двери в палату с белёными стенами, в которой за дубовым столом сидел человек в красном кафтане. Ёжик чёрных волос украшал его череп, а не менее чёрные мощные усы украшали лицо. Широкий подбородок человека в красном выглядел сурово даже без бороды.
– Княжич Вислав, это комтур Нерад из Волян. Комтур, это княжич Вислав сын Рогдая рода Исмара, – представил их друг другу князь, ибо ни глашатаев, ни распорядителей в палате не было.
Нерад из Волян встал и слегка поклонился. На столе, рассчитанном на полдюжины человек, стояли блюда, уставленные пирогами да разного рода закуской, но взгляд княжича упал на печёного поросёнка, бок которого уже умалился после встречи с ножом. Вислав расположился напротив Нерада, а князь вернулся на своё место во главе стола. Теперь он восседал на резном стуле с высокой спинкой, а за ним висело знамя его рода: на красном поле белые скрещенные меч и секира, а под ними такая же белая цепь. Железное знамя для железных людей, самое подходящее для Ярнов Железноладских.
– Мы остановились на том, что ваши люди, комтур, взяли негодяев, – напомнил князь.
– Тенепоклонники из Бревена, – произнёс Нерад. Голос его был низкий и хриплый.
– Поведайте о них поподробнее, наверняка княжичу, как и мне, будет любопытно послушать.
– Интересного тут мало, ваша светлость, – отвечал Нерад из Волян. – Взяли каргу, гадающую на фатальных картах, по донесению местных. В застенке воззвали к её совести раскалёнными щипцами, – прищурился и коротко хохотнул комтур. – Совесть, разумеется, проснулась. Старуха сдала нам ещё несколько доморощенных колдунов. Один гадал по потрохам скота, другая по умбрийским резам на деревянных дощечках, третий рисовал на полу у себя дома какие-то круги. Было ещё четверо не менее интересных типов, всех их мы взяли.
– И все из Бревена? – спросил Хвалибор.
Бревен находился в Ярналадском княжестве. Принадлежал ли город вассалу Хвалибора или самому князю, Вислав не помнил.
– Точно так, – ответил Нерад.
– Развели заразу в княжестве! Ничего удивительного, что такая мерзость завелась!
Вислав вспомнил, что Бревен второй крупный город Ярналадского княжества, после самого Железного Лада.
– Гадатели почти безвредны, ваша светлость, – заметил Нерад из Волян. – Наши волюнтарии и их братья из коллегии бывает вовсе не чувствуют их присутствия, ведь по большей части они только изображают из себя заклинателей, как театральные лицедеи или даже обезьяны с Летних Земель. Правда, попадаются и те, что по-настоящему предсказывают, обращаясь к силам Умбры, но редко. А самый больший вред кривляк в том, что они просто существуют и дают поводы для соблазнов. Люди к ним ходят, вот что плохо. А как наскучит или дадут недоброе предсказание, так сразу сдают их нам.
– С горожанами, которые к ним обращались, провели беседы, господин комтур? – поинтересовался Вислав.
– Дали плетей перед публикой, держали четверть дня в колодках, – пожал плечами Нерад.
– Так их! – треснул кулаком по столу князь. – Отучите уж их доброе имя княжества порочить, господин комтур!
– Непременно, ваша светлость.
– Задержанные как-то связаны с демоном? – вступил в разговор Вислав.
– С Неведомым? Боюсь, что нет, ваша светлость. Как я и говорил, они больше обезьянничают, чем колдуют. В застенке нашей приказной избы в Бревене, они сдали друг дружку за милую душу. Но никакой связи с демонами у них нет. Это помогла установить наша железная дева одним своим грозным видом.
– Выходит, по Неведомому нет ни единой зацепки?
– Выходит, что так, ваша светлость. Нам бы продержаться до прихода Белого Странника, тут нужен могущественный чародей, который бы арканами Воли изловил демона. А для этого нужна засада, а для неё нужна ясность понимания того, куда Неведомый обратит свой взор в следующий раз. Видите ли, он убивает только знатных витязей и воевод, клятвенных знаменосцев хозяина этих чертогов, – Нерад вздохнул сочувственно и посмотрел на князя. – Что придаёт особую остроту делу. Огласка будет здесь лишней, в этом я с князем согласен. Напади демон на простых людей или братьев нашего Ордена, всё бы приняло иной оборот.
– И всё же я не понимаю, князь, почему вы не просите помощи у имперской коллегии? Насколько я знаю, Белый Странник сейчас в королевствах Летних Земель, а помощь других могучих волюнтариев не была бы лишней.
– Несколько причин, ваша светлость. Перво-наперво…
Без стука в палату вошёл человек в добротном кафтане.
– Милостивые государи! – обратился он.
– Это мой кастелян, – пояснил князь Хвалибор. – Говори, Милард!
– Прибыл гонец с Озёрной усадьбы воеводы Краса: демон призвал чудовищ и напал на них.
– Озёрная усадьба? Это под Деревками что ли?
– Да, ваша светлость.
– Проклятье! Крас! – воскликнул Хвалибор. – Мы ж с ним росли вместе! Сучий демон! Его усадьба… это тут рядом, – посмотрев на Нерада, а потом на Вислава, сказал князь. – Вёрст пять-шесть от города, прямо на Кривое озеро его усадьба выходит.
– Зови моих оруженосцев, – велел кастеляну комтур Нерад. – Не зря к вам в гости меня сегодня Пряхи Судеб привели, князь. Ох, не зря!
– Я пойду с вами, комтур, – сказал Вислав.
– Не стоит, ваша светлость, – отозвался князь Хвалибор, прищурив глаза. – Вы мой гость и находитесь под моей защитой. Что я скажу вашему отцу, коль с вами случится недоброе?
Странно, но Виславу показалось, что страх, не угрозу он читает на лице князя.
«Хорошо хоть ты не напираешь сразу на то, что я прибыл к тебе прямиком из темницы его величества», – подумал Вислав, но вслух произнёс другое:
– Я гость незваный в ваших чертогах, потому не вам объясняться перед его величеством.
– Я настаиваю, – взгляд Хвалибора Ярна сделался хладным и острым, словно кинжал.
– Нет, это я настаиваю, князь. При всём уважении, – Вислав встретился взором с правителем Ярналада.
– Ежели вам угодно, то я запретить вам не могу, – напомнил о своём существовании комтур Нерад. – Но у меня есть одно условие, ваша светлость: не лезьте на рожон и не мешайте братьям. Умбрийский демон не рыцарь, сражающийся на поле брани и не зверь, забиваемый для забавы на охоте. Никто не знает, чего можно ждать от него. В том и загвоздка их искажённой природы.
Торек и слуги облачали княжича Вислава в поддоспешник, кольчугу, пластинчатый доспех. А поверх доспеха Вислава одели в синее сюрко с большим серебряным львом.
– Это чтобы бес знал с человеком какого рода он схватился? – подшучивал Торек.
– Именно! – подмигнул Вислав.
Оба рассмеялись. Но в душе княжича поднималось волнение.
Они встретили комтура Нерада во дворе замка. Тот был в красной бригантине и шлеме-саладе. Вислав узнал его, ибо забрало было поднято. С Нерадом было ещё семь рыцарей с оруженосцами.
– Это все братья, что поедут с нами? – спросил княжич Вислав.
– А что вы ожидали, ваша светлость? Я был у князя в гостях, а не на облаве. Но не беспокойтесь, здесь лучшие рыцари комтурии. Опыт и выдержка, как у альвов, а доспехи и оружие зачарованы лучшими мастерами. Не пропадём. Кроме того, может в нашей местной приказной избе несколько человек найдётся, вестового я отправил.
Оруженосец помог Нераду оседлать коня.
– Готовы, братья? Вперёд!
Мчали быстро. Поднявшийся ветер свистел в ушах. Погода, пока обедали у князя, испортилась, словно бы подстраиваясь под появление демона. Стальная полусфера небосвода отражалась на водной глади Кривого озера, на берегу которого стоял Железный Лад. И чем ближе они были к усадьбе воеводы Краса под Деревками, тем тяжелее становилось на душе у Вислава. Весь его мракоборческий запал прогорел и истлел без следа, ещё до встречи с иномирным существом.
Над озером густел туман. Он полз к берегу, когда увидели зарево пожара. Казалось, что вся яркость мира воплотилась в том бушующем огне, настолько выделялся он среди серости облаков, тумана и мрачного осеннего редколесья.
Нерад грязно выругался.
Горела Озёрная усадьба воеводы Краса. Ворота были открыты, так что часть обширного двора, сокрытого частоколом, была видна с приозёрной дороги. Толпа простолюдинов, окружавшая горящую усадьбу, пыталась потушить пожар.
– Опоздали, – молвил Нерад, когда остановились у открытых ворот. – Задержите всех, как потушат. Хочу знать, что вызвало пожар. Тех, кто видел демона, ко мне.
Бушующее пламя приковало взор Вислава. Он чувствовал на душе лёгкость, за которую ему было стыдно. Неведомый сделал своё мрачное дело и исчез до их появления.
– Что будем делать дальше, господин? – спросил его отрок.
Мысли, вызванные вопросом оруженосца, вновь осадили Вислава.
– Думаю, Торек, – буркнул он.
«Ещё один вассал князя Хвалибора убит Неведомым. Возможно, вместе с семьёй. Пожар мог вызвать сам воевода, его ратник или слуга, ибо люди верят, что огонь защитит их от тёмных сил Умбры. Из Первородного Огня Дьяс создал Белых Богов и Орден наших защитников назван Орденом Игнингов, Орденом Огня… Либо пожар наслал сам Неведомый. Демон, заметающий следы? Зачем? Никогда не слышал подобного… В любом случае нам нужен проводник, хорошо знающий эти земли. Проводник, не связанный с князем…»
– Почему они, зная, что происходит, уединяются по своим усадьбам и замкам?! – ругался комтур Нерад. – Была б моя власть, запер бы их у нас в крепости и ни один, сука, демон бы их не взял!
– Торек, нам нужно в корчму.
– Правильное место для начала расследования по умбрийскому демону, ваша светлость.
– Иронизируешь. Хорошо, – проговорил Вислав, глядя на теряющее силы пламя пожара. – Там мы найдём проводника, а заодно послушаем, что толкуют разные люди. Корчма нужна порядочная, без отребья, но и без сановников и стражи.
– Я уже знаю такую.
– Уже? Откуда?
– От отроков в замке князя.
– Сам Дьяс тебя послал! В который раз говорю, – улыбнулся Вислав.
V
«Всякий знает о неприязни, что испытывают альвы и люди всех сословий к йордлингам, а ещё более к цвергам. Неприязнь неудивительна для тех, кто знает Предание. Переселившиеся в Мид-Ард из Йорды и Нидавеллира, сии народы всегда выступали за умбрийских наместников, колдунов и тенепоклонников, драконьих служителей и демонов. Однако стоило их хозяевам потерпеть поражение, как йордлинги и цверги объявляли себя верными подданными властителей-игнингов».
Венцен Измр,
магистр изящных искусств
«О праве и обычае народов Хладных Земель»
– Вот мы и в Ольдании! – провозгласил Одо.
– Родине суровых охотников на нечисть и скверного пива.
– Вы уж там так не скажите, мастер Альгерд! Хе-хе!
Струг шёл вверх по Сейме. Сейма – могучая река, впадающая в Ириллу, величайшую реку в Хладных Землях, главную артерию Империи Вольфгарда и Хладланна.
– А ведь я и по морям толком не ходил, – заявил Одо, капитан и владелец струга. – А зачем? Великая Ирилла, да Сейма и Ладна, что в неё впадают, исправно кормят меня вот уже полвека! Угощайтесь, мастер волшебник.