Любовь Романовна Белых
Тень и Сверх
Глава 22
Щенки. Двое. У какой-то другой меня было больше – пять. Или не совсем у меня?
– Ты говорила об этом?
Стефан стоял рядом, продолжая придерживать меня за талию, и смотрел туда же, куда и я. В ворохе опилок и отсыревших мешков ворочались два комочка шерсти. Как следует их рассмотреть у нас не было возможности, но этого сейчас и не требовалось.
Не знаю, как у Стефана, а у меня нутро бунтовало. Вряд ли для него это что-то значит. Гончая и гончая. Тем более та, что обнажила клыки и атаковала.
Мрак! Да что со мной такое? Почему в груди так тяжело? Сколько гончих на моём счету? Восемь? Или восемь десятков? Почему именно эта так… меняет меня?
Перед глазами вновь поплыло. Стало светлее. Руку обожгло теплом.
– Тише, тише. – заговорщицки прошептала молодая женщина, приложив изящный пальчик к губам. Кажется, к моим. – Это будет наш с тобой секрет. Не все поймут, Кристианна. Ты должна быть храброй.
Она – Кристианна кивнула. Маленькая ручка сжала мамину руку что было силы.
– Ну, покажи же уже! – капризно потребовала девчонка.
– Тише, дорогая. Если ты будешь кричать, ты испугаешь новоиспечённую маму. Обещаешь, вести себя тихо? – с придыханием шептала женщина, положив свободную руку на тёмную деревянную дверь.
– Обещаю, мамочка. Я буду вести себя как мышка.
Дверь пришла в движение, тихо отворилась и замерла. Перед глазами встала тёмная комната, освещённая лишь пламенем свечей из небольшого канделябра, что стоял на большом, припорошённом мукой столе.
Писк резанул по ушам. В камине, вместо дров и огня, на ватных одеялах лежала гончая, взирая на нас хищным, зеленоватым взглядом.
– Мамочка, мне страшно. – шепнула девочка, отстранившись от двери и вжавшись в мамину ногу.
– Милая, тебе нечего бояться. Это величайшее счастье и чудо, дорогая. – мама приобняла девочку за худенькие плечи, и склонилась, поцеловав макушку.
Запахло корицей и ванилью.
– Но почему? Они ведь дикие. – с восторгом и сомнением спросила девочка.
– Дикие. Но не всегда были такими. Природа возьмёт своё, рано или поздно всё вернётся на круги своя, и хищников станет гораздо меньше. Она мать. Прежде всего мать, что сама пришла к людям, ища защиты и заботы для себя и своего потомства. Это чудо, Кристианна. Это наша надежда. – женщина улыбнулась, смахнув с уголков глаз выступившие слезинки, и растрепала волосы на голове дочери. Перед глазами сразу же возникли светлые локоны, что быстро были убраны за ухо маминой рукой. – Мы позаботимся о них. Дадим надежду остальным. Мы не звери, Кристёныш.
– А можно мне одним глазиком посмотреть на щеночков?
– Ох, милая, не сейчас. – тихо рассмеялась мама. – Нам нужно привыкнуть друг к другу. Она доверила нам себя и своих деток. Мы тоже должны заслужить её доверие, и как только это случится, я уверена, она с радостью примет твою заботу о её малышах. Запастись терпением.
– Она не уйдёт, мамочка?
– Нет, милая. Ей незачем убегать и нападать. Она ещё слаба. В наших руках приручить величайшего хищника Зонака – в наших руках уставшая мать…
Сновидение отступило так же внезапно, как и нахлынуло. Я обнаружила себя сидящей на мешке, а напротив меня, на корточках, замер Стефан, блуждая по моему лицу заинтересованным взглядом.
Горло саднило. Будто я только что ревела в три ручья. Даже нос побаливал, издав некрасивый звук на вдохе.
– Что ты видишь? – вполне серьёзно спросил законник, опрометчиво положив ладони на мои колени.
– О чём ты? – прогундосила я, стерев с лица дорожки слёз.
Мрак! Я плакала! Да как так-то?! Ещё и при свидетелях!
– Не отрицай. – покачал головой мужчина. – Реакция зрачков, мимика, нестабильное сердцебиение и сбоящий пульс. Ты что-то видишь во время своих приступов. И реагируешь на это тем или иным образом. – Стефан прищурился, а я что было силы врезала по его кистям. – Эй!
– Не эй, а не трогай меня без моего разрешения! Разве сейчас это было обязательно? – за воинственным настроем я прятала собственный страх. Меньше всего мне хотелось сойти за безумную. Даже если Стефан мне поверит, что дальше? Разве подобное может быть нормальным? – Я трогала твои колени или, скажем, прес, а?! – не прекращала нападки я. – Ты только что меня обозвал мразью, обвиняя в бездействии и отсутствии самоотверженности во благо незнакомого, ЗДОРОВОГО мужчины, а сейчас трогаешь, будто мы близки!
– Только что? – хмуро переспросил мужчина, примирительно подняв вверх руки. – Мы сидим здесь полчаса, Тень.
Ой! Гончие меня раздери, а ведь и правда. Сумки здесь, свалены у стены. Айзек колдует над чадящим сухостоем, что даёт нам какое-никакое освещение. За сумками и хворостом нужно было как минимум сходить, не говоря уже о том, чтобы поднять, разложить и разжечь.
– Какая разница? Обзывал и обвинял ведь! – энтузиазм угасал. Как-то резко мои претензии закончились, уступив место лёгкой сонливости и безразличию.
Какого мрака? Что так воняет?
– На сейчас нам лучше закончить этот разговор. – зевнув, озвучил наше общее желание Стеф.
Я была с ним полностью согласна, вот только меня несколько напрягало своё состояние.
Сконцентрировавшись на чадящем костре, я принюхалась ещё раз. Дымный запах сухого дерева, горький – полыни, кисло-сладкий… Мрак, что за запах?
Тряхнув головой, встала на ноги, отметив, что мой странный гипс не выдержал контакта с водой. Подошва размякла и чавкала, оставляя на дощатом полу белые следы. Хмыкнув, я остановилась за спиной Айзека, пошевелив стопой и удовлетворённо улыбнувшись. Нога не болела от слова совсем.
На следующем шаге о пол что-то ударилось.
Ух ты ж, скверна поглоти меня! Нож выпал. Повидались-таки до того, как я избавилась от чудо-валенка.
– Мне…нехорошо…
Вздрогнув, я опомнилась. Отвела взгляд от пола и едва успела схватить за воротник лёгкой куртки завалившегося вперёд мужчину.
Тяжёлый какой, мрак!
– Стефан, помоги! Стефан! Стеф?
Да чтоб вас всех! У-у-у-у!
Не придумав ничего лучше, я повалила Айзека на пол, в обратную сторону от костра, куда его чуть не опрокинуло, и оглянулась. Стефан сидел у тех же мешков, уронив голову на сложенные на коленях руки и не отзывался. Дыхание на миг сбило. Тревога всколыхнулась в груди, отзываясь покалыванием в кончиках пальцев.
За неимением других подручных средств, я разбросала тлеющие угольки гипсом, молотя по ним сумкой, схваченной в спешке. Покойся с миром её содержимое, ибо орудовала я ей так, что кузнецы молотом так не работают.
Мракрвое здание! Мраковые полы. Там бетон, там деревянный настил. Что это вообще такое? Ох, зря я сюда привела Мигардцев. Не готовы изнеженные тихой и размеренной жизнью мужчины к Зоне. Я и сама к подобному не была готова, признаю.
…но я бы и не стала собирать сухостой и хворост с сон-травой!
– Тише, тише, малыши, я о вас позабочусь.
Устала как голодная гончая. Рухнула на пол в другой части мракового второго этажа и поморщилась. Сумка выскользнула из рук, а пот застил глаза.
Здесь больше нельзя оставаться. Иначе я присоединяюсь к Стефану и Айзеку. Дым, конечно, выветрится, но мне свежий воздух необходим, чтобы не уснуть, а не чтоб проснуться.
– Такое со мной впервые. – подытожила я, вытянув руку и погладив пищащих щенков. – Прорвёмся, ребята. Вот сейчас сумки проверю и начнём прорываться. – я словно оправдывалась перед самой собой, поглядывая на беззащитного Стефана и его водителя. – У всех будет всё хорошо. Но нам нужно думать о себе в первую очередь. Так ведь? Зона ломает самоотверженных. Это слабость, а Зонак не терпит слабых. Мы ведь сильные? Да. Мы очень-очень сильные…
Глава 23
Мрак! Откуда здесь петухи?!
Сонным взглядом осмотрев вереницу покосившихся домов, я поёжилась.
Утро застало меня где-то неподалёку окраины Атаны. Точнее, нас. Двое коричневых щенков с забавными розовыми носами, посапывали в куртке около ног, и чувствует моя душенька, что долго это не продлится. Моим мелким спиногрызам нужна еда. Понятия не имею какая. Я, кроме молока, и вариантов-то других не рассматривала.
Опять заголосил петух, нагоняя на меня жизнерадостные мысли. Петухи у нас дикими не бывают, значит, где-то поблизости есть люди. А люди, в моём случае, это дополнительные возможности к моему побегу.
Хотя… побегу ли?
Будем честны, я на задания так долго и тщательно не собиралась, как этой ночью, уходя от спящих Стефана и Айзека. Колебалась, сомневалась в своём решении, медлила и безбожно тянула время.
Этот Стефан… Хмырь этот очень плохо на меня действует. Рядом с ним я какая-то… не такая. Не такая, и всё тут. Даже сейчас, проснувшись в полуразрушенном доме и взглянув на его ботинки на своих ногах, я задавалась вопросами: «А всё ли с ними в порядке? Не сожрали ли их гончие? Прибыла ли хвалёная Стефом подмога? Не нашли ли их те, что на нас напали?»
Вот зачем мне забивать себе голову этими глупыми мыслями? Правильно. Незачем! О себе нужно думать, о щенках. О петухе, в конце концов. Законник не сахарный, не растает без пары ботинок. Да и собирался он в Мигард, а там золото ему ни к чему.
Ну да! Да! Одну из сумок я прихватила с собой, ещё и тщательно отсортировав содержимое карманов законников. Не оставила без внимания и её предшественницу – ту, что пострадала от моих рук, пока я тушила угольки из костра.
Там и золота того… Так, одиннадцать монет. Хотя и на том спасибо. Без золота, без нормальной обуви, со щенками домой добраться было бы не так просто. Золото всегда облегчает жизнь.
– Баю-баюшки-баю…– тихо протянула я, бережно подняв с пола куртку со щенками.
Где-то здесь люди. Я обязана их найти. Пуститься за воровкой в погоню – вполне в духе Стефа. А если вспомнить, что он опять остался без своих перчаток… Лучше не медлить.
Грязь чавкала под огромными, большими мне подошвами ботинок, пока я пробиралась к надрывающему глотку петуху. Половину ночи шёл сильный дождь и развезло даже звериные тропки. Я бы не жаловалась, будь на мне мои сапоги или ботинки, а не эти ласты!
Нога ныла. Избавившись от гипса, я вполне успешно проделала большой путь, не чувствуя и намёка на боль или онемение. А вот сейчас что-то ноющая боль вернулась. То ли от нагрузки, что я дала после такого длительного покоя, то ли от холода. Даже не знаю, какой из этих вариантов лучше. Если отыщу горластого, то, конечно же, второй.
Самое странное, что я даже не могла предположить, откуда может идти эта утренняя побудка. Вокруг не было видно ни одного жилого дома, ни одного забора.
Может быть, и правда петух дикий, а никаких людей здесь нет и быть не может?
– Ты откуда такая красивая? – хохотнул женский голос откуда-то позади меня.
Медленно остановившись, я лениво обернулась, прижав к груди куртку с двумя живыми комочками, и осмотрелась.
– Я на чердаке. – весело доложил женский голос.
Скосила взгляд вбок и наконец-то увидела говорившую. Женщина почти наполовину высунулась из оконного проёма и помахала мне рукой.
Дедукция? Не, не знаю, что это такое. Этот дом я прошла два таких же назад. И как только сразу не приметила?
– Молоко и лошадь есть где раздобыть? – не стала ходить вокруг да около я. – За золотом не постою.
Приближаться к дому, не дождавшись ответа, не рискнула. Изучала его издалека. И чем дольше я на него смотрела, тем больше замечала странностей.
Покосившаяся передняя деревянная стена зияла тёмными провалами окон, а вот вторая часть дома была уже из кирпича. И кладка, нужно заметить, добротная. Ровная, сплошная боковая стена, без намёка на дверь или оконный проём. На прогнившей спереди крыше, чуть дальше красовались латки рубероида. Ну и в довершение всех странностей, оттуда вновь закукарекал петух.
– Можно и у меня раздобыть, коль золота хватит. – хохотнула черноволосая женщина, поманив меня рукой. – Не бойся, я одна здесь осталась. Вход через соседский дом, задний двор обойдёшь и увидишь.
Я медлила. Слишком уж странным мне казался и сам дом, и его хозяйка. Я бы ни за что не предложила помощь вооружённому путнику. Может, у неё зрение не очень, и она мой меч не рассмотрела?
Как назло, запищали щенки, заставив меня скрежетать зубами. Сама виновата, животные здесь ни при чём. Это я взяла их с собой, боясь, что Стеф, Айзек или хвалёная подмога их попросту прирежет.
Полагаю, пришло время брать на себя ответственность за свои решения.
Я бодро зашагала к дому, заметив, когда из окна на чердаке скрылась женщина. Причин верить незнакомке у меня не было, а оттого я полагалась на свои инстинкты, что, очевидно, в отличие от меня, ещё не проснулись.
Выполнив все рекомендации, я прошла прилегающую развалюху мимо. Обогнула её, проснувшись в щель между домами, и оказалась посреди небольшого огорода.
Чего здесь только не было! У меня глаза бегали по ровным грядкам, подмечая каждый овощ. А когда я увидела деревянную постройку, откуда с гордым видом вышел упитанный петух, я и вовсе растерялась.
Это же сколько труда в это всё вложено! И что, одними женскими руками?! Вот это силища, я понимаю.
Сила ведь не только во владении мечом, ближнем и кулачном бою, выдержке и стойкости заключается. Она ещё и внутри должна быть. Вот я, например, ни одной редиски за всю жизнь не вырастила. Не могу. Ну не моё это. Я держала в руках лопату. И не раз. Только с совсем другими целями… Они же не сорняк и не полынь – сами по себе овощи не растут, за ними уход нужен. Сила и терпение взрастить вот такое чудо…
– Ты огорода никогда не видела? – из-за стены вышла хозяйка всего этого богатства и пытливым взглядом уставилась на меня. – Рот захлопни, а то муха залетит.
Я послушно выполнила её требования, будто это не женщина вовсе, а глава клана наёмников. Даже хотела попятиться, но женщина удивила вновь:
– Лошадь продать не могу. Самой нужна. – хмуро заговорила немолодая женщина, скрестив на груди тонкие руки. – Пять золотых и залог. Вернёшь её мне в течение месяца. По рукам?
– Залог? – абсолютно глупо переспросила я.
Худощавое лицо напротив скривилось, отчего на коже сразу же проступили морщины. Густые брови взлетели вверх, а тонкие губы сложились в узкую линию.
– Скажем, меч свой. Есть ещё что-то ценное? – серые глаза осматривали меня придирчиво, словно сканировали всю сразу. Будто она могла видеть, что у меня в карманах, в сумке и в куртке.
Немного подумав, я расправила плечи, стараясь не дрожать от холода, и кивнула, резонно напомнив:
– Молоко мне тоже нужно. Я воспользуюсь вашей лошадью, с вашего позволения, дважды. В первый раз меня не будет не больше часа. Я оставлю в залог всё, что у меня есть. А во второй… Так и быть. Оставлю меч. За ним через месяц вернусь я или мой поверенный вместе с вашей лошадью. – решительно проговорила я, обозначив свою позицию. – У меня два щенка гончей. Им нужна еда на то время пока меня не будет. Если с ними что-то случится за время моего отсутствия, сделка не только аннулируется, но и я заберу две жизни в уплату. Чьи это будут жизни, будет зависеть от моего настроения. – хмуро дополнила я, глядя на растерявшую весь боевой запал женщину.
– Правда щенки?
Я кивнула. Меня немного сбила с толку столь резкая перемена настроения женщины. Улыбаясь и шагая ко мне, она больше не производила впечатление бойкой женщины. Ко мне подплыла словно юная девица, едва не пританцовывая при этом.
– Чудо какое! Это же самое настоящее чудо! – радостно воскликнула незнакомка, заглянув под мою куртку. – Неси их в дом. Скорее. Они, должно быть, совсем замёрзли. Крохи такие. Досталось тебе, да? Молодец, что детей на погибель не бросила. Они наша надежда.
…от слов женщины у меня в груди потеплело. Странная ностальгия всколыхнула в груди волну тепла, что прошлась патокой по моему телу.
Глава 24
– Ну что глазами хлопаешь? – Фиона – как представилась вполне себе добродушная хозяйка, суетилась вовсю. И молока откуда-то принесла целый бидон, и пуховик, явно с мужского плеча, у единственного окна разложила. А впрочем, не мне на такие мелочи акцентировать внимание. Я сама в мужских ботинках щеголяю. – Мужа моего. – хмуро буркнула женщина, махнув рукой на запертые добротными дверьми комнаты. – Почти успел весь дом отстроить. Да помер.
Я понятливо кивнула и постаралась так пристально всё не рассматривать.
Нет, ну это нечестно. Посмотреть, вообще-то, было на что. Дом выглядел очень уютным и ухоженным внутри. Во всяком случае те две комнаты, куда Фиона меня пустила. Кто знает, какие скелеты скрываются за запертыми дверьми?
О чём я только думаю, мрак?!
– Так что по поводу лошади и цены? Мы договорились?
– Договорились. – хмыкнула та, радостно всплеснув руками. – Так у них уже и глазки открылись? Ну значит, будем сами учиться уже молочко лакать. Сейчас я блюдце вам найду…
Как-то меня переклинило, что ли. Или не во мне дело, а в Фионе? Боюсь у женщины ярко выраженное раздвоение личности.
– Мне бы поскорее. – кашлянув, я вновь завладела её вниманием. – Лошадь.
– Тьфу на тебя! Пойдём…
Я знаю, как будет проходить моя спокойная жизнь. Не так! Остальное не так важно. Явно не в одиночестве и глуши. Не хочу шизануться на этой почве и хоть сколько-нибудь походить на Фиону.
– Здесь стой. – приказала женщина, едва мы переступили порог дома. – Лошадь сейчас выведу и приду за тобой. Вещички на крыльце оставь.
Кивнула. Мне вообще кажется, я только и делаю, что киваю, общаясь с местной жительницей окраины Атаны. Я где-то слышала, что с психически нездоровыми людьми так и нужно себя вести. Только вот у меня это выходило неосознанно и не специально.
Воспользовавшись отсутствием Фионы, я перебрала содержимое сумки. Перчатки отправляются со мной. Куда я теперь без них? Мраковая печать тоже со мной. Перстень-печатка – моя добыча из императорского кармана… тоже со мной. Планшетник…
Мрак, я так всё заберу, если продолжу фасовать вещи на нужные и не особо. Нет, всё. Перчатки, печать и перстень.
Заприметив неподалёку пару тряпичных перчаток, одиноко висящих на черенке лопаты, я позарилась и на них.
Я верну!
– Лошадь вывела. Идём. – Фиона появилась в том момент, когда я заталкивала за пазуху её рабочие перчатки. – Золото?
Пронесло, что ли? Неужели не заметила?
– В сумке. Я её оставлю. Как и меч. – удивительно легко проговорила я. – А куда вывели лошадь? – растерянно глядя на невозмутимую женщину, я напряглась.
– Там, там, за домом уже ждёт тебя. – махнула рукой Фиона. – Погоди. Сейчас… – женщина резво скрылась за дверью дома, оставив меня в полном недоумении.
Воображаемая лошадь меня ждёт, что ли?!
Это, конечно, несколько меняет мои планы, но, надеюсь, что за неё хотя бы можно будет расплатиться таким же золотом – воображаемым. С шизов станется, за “воздух” плату настоящую требовать.
Не успела додумать, как дверь скрипнула:
– Держи плащ. Он старый, но целый. А небо на дождь тянет.
Неожиданно мне в лицо прилетел тяжёлый свёрток, который я едва-едва успела поймать до того, как он упадёт на землю.
– Надевай, говорю! – подбоченилась женщина, едва ли не грозя мне пальцем.
Я ещё не успела в себя прийти от предыдущей порции доброты, а женщина уже взмахнула парой галош в руках.
– Эй! – рявкнула я. – Только обувью швыряться не надо!
– А я и не собиралась. – заявила та, поставив на крыльцо чёрные галоши. – Эти поменьше твоих будут. Надевай!
…просто пугающая доброта.
Выскользнув из ботинок, я надела галоши. Плащ расправила и накинула на плечи. Всё это под пристальным взглядом Фионы, что стояла рядом со мной с видом надзирателя.
– Я готова. – хмыкнула я. – Лошадь где?
– Там, там, ступай уже, мне щенками нужно заниматься.
Под мой ошалелый взгляд женщина подхватила мои ножны с мечом и сумку, направившись в дом.
Дверь скрипнула и вывела меня из оцепенения.
Это меня сейчас, что, обокрали?
Прежде чем возвращать своё и разбираться с одичавшей женщиной, я всё-таки решила проделать ранее пройденный путь.
Протиснувшись между домами, я оказалась на поросшей сорняками улице, бывшей некогда чьим-то двором. Роса с растений неприятно оседала в галошах, отчего я морщилась и хмурилась. В ботинках было суше. Они и повыше были.
Судя по тому, что заросли здесь стоят сплошной стеной, гости у Фионы редкое явление.
Гончие меня раздери! Лошадь! И правда, лошадь! Настоящая! Даже с седлом!
Какого мрака? Как так? Откуда?!
Подойдя к чёрному скакуну, я оглянулась.
Фиона меня за дуру держит? Понятно же, что где-то есть стойло для лошади и ещё один вход на её территорию. Неужели она думает, что, провернув эти манипуляции без меня, я не узнаю, где именно? К чему это представление, если их следы отчётливо видны позади скакуна?
Поджав губы, я задумалась. Сейчас мне эта информация ни к чему. Даже напротив, она может помешать гостеприимству Фионы и моим планам, если я пойду всё разнюхивать. А вот по возвращении…
Да, определённо позже. Пусть думает, что я недалёкая. Это может подождать, а вот законники, очень возможно, нет.
Оказавшись в седле, я бросила ещё один тяжёлый взгляд на дом и повела лошадь вперёд.
Мрак бы побрал этих законников! Ну, сожрали их и сожрали! Что теперь? Не они первые и не они последние. Что там ещё было? Напали? Ха, да пожалуйста, мне же лучше от этого. Некому будет меня за стену тащить. Ушли? Тоже неплохо.
– И какого мрака я делаю? – со вздохом оглянулась и, никого не обнаружив, полезла за перчатками.
Поочерёдно меняя руки на поводьях, я надела перчатки Стефана, а сверху на них садовые перчатки Фионы, чтобы скрыть причину своего цвета волос.
Как и прежде, никаких посторонних ощущений не было. Перчатки и перчатки. Только вот цвет волос, что были переброшены на грудь, тут же изменился на виденный ранее. Странные волосы серо-бело-розового оттенка меня порадовали. И озадачили.
Значит, внешность в перчатках одна и та же. Зачем? Какой в этом толк?
Накинув капюшон, я пустила лошадь в галоп, припав наперёд для устойчивости , и мчалась навстречу ответов для своей совести.
"Мраков хмырь, лучше бы тебе быть целым и здоровым, на расстоянии от меня! Иначе добью или убью!" – зло скрежетнув зубами, подумала я.
Надоело уже ничего не понимать. Чувства, ощущения, мысли, совесть… Не моё всё как будто – чужое, подброшенное, навязанное. Почему я вообще должна волноваться и мучиться от незнания судьбы взрослого мужчины?! Да кто он вообще такой?!
Мрак! Бесит! Я не лучше Фионы. Похоже, тоже чердак подтекает. Помешалась я на Стефане, что ли?
…может, его и правда проще убить, чтоб так не метаться?
К тому времени как я смогла увидеть мраковое, полузатопленное здание, откуда только ночью сбежала, я решила: убить Стефана раз двадцать, столько же раз – лично выпроводить за стену, чуть меньше – покаяться и признаться во всём, попросив помощи. В общем, я круче Фионы буду – у меня не то что раздвоение личности, у меня этих личностей десятки! И каждая чего-то всенепременно хочет от законника. Ни одна из них не примкнула к отголоскам разума, что решил перед этой поездкой незаметно посмотреть и разведать обстановку с расстояния, не заговаривая и не видя Россо.
