Людмила Васильевна Мельникова
Роза Лануана. Преемница Луизы
Глава 4
Ехать к Аманде не хотелось, но лучше было покончить с этим побыстрее, чем постоянно откладывать на потом и тяготиться данной мыслью. Я сообщила Эриху, что уеду рано утром и вернусь следующим днём. Надолго задерживаться в гостях в мои планы не входило. Эрих согласился на моё отсутствие без препятствий. Поместье Аманды, Ланже, не было близко к Лануану, но путь к нему не нёс опасности, и я обходилась без сопровождающих.
Терзаемая предположениями о том, что подруга встретит меня без радости и, возможно, совсем не захочет видеть, я переступила порог её дома. Прислуга удалилась доложить о прибывшей гостье, а я скромно присела на диван, оглядывая гостиную, в которой не была несколько лет. Аманда долго не спускалась, а потом послышались её быстрые шаги по лестнице. Выглядела мисс Лойвер хорошо, в сравнении с последним разом. Во внешнем облике была заметна ухоженность, на лице играла искренняя улыбка.
– Здравствуй, моя дорогая! – она раскрыла свои объятья.
– Здравствуй, Аманда! Как дела? Смотришься обворожительно!
– Спасибо, Керен! Знаю, я стараюсь. Прости за ожидание, я уснула и не была одета… Присаживайся. Замёрзла в дороге?
– Немного, но уже согрелась.
– Я ждала тебя.
– Ждала, правда? – переспросила я.
– Да, мне очень хотелось с тобой поговорить. Распоряжусь насчёт обеда и вернусь, хорошо?..
Как спокойно мне стало на душе! Та тяжесть, которая сопровождала последнее наше общение, исчезла. Подруга смотрела в мои глаза, она была открыта, непринуждённо вела беседу. Я видела прежнюю Аманду, которую уже почти забыла.
– Я весьма жалею, что наступает зима, – сказала она, возвратившись. – Хочется лета и его тепла. Вечерних прогулок с увлекательными разговорами! Минувшее лето выпало из моей жизни… Уже сейчас я с нетерпением ожидаю наступления весны. Не смейся надо мной, Керен.
– И не думала. Глаз от тебя не могу оторвать! Перемены тебе только на пользу! А ведь я боялась найти тебя в прежнем расположении духа, переживала, как пройдёт наш разговор…
– Понимаю…
– Ты снова похорошела, в тебе есть интерес.
– Керен, я осознаю, что всё ещё далека от прежней Аманды, но стремлюсь вернуть себе всё. Вернуть себе саму себя! Ты, наверное, уже задумалась, что же такое случилось со мной? Что на меня повлияло? Я охотно отвечу – любовь! Да, да! – засмеялась она моему удивлению. – Я именно так сказала! Любовь!.. Загадочно, согласна?.. Хорошо, не стану тебя долго интриговать и отвечу. Можешь посчитать меня дурочкой, но я всё равно откроюсь тебе! Шон любит меня! – Аманда закрыла руками свои уши, дабы не слышать обратное в ответ, и быстро продолжила. – Только ничего, ничего мне не говори наперекор! Я все твои слова знаю наперёд… Он любит меня и довольно об этом.
– Но как? Ты едва начала говорить и уже настаиваешь закончить разговор? – воспротивилась я. – Объясни, какие действия Шона привели тебя к такому выводу?..
Она довольно опустила глаза и кокетливо провела ладонями по юбке своего платья.
– Я ведь не отстану… – продолжала я.
– Нет, Керен, ты слишком добра, чтобы вытрясти из меня мои доводы. Я признаюсь тебе добровольно… Когда мы были с ним на аудиенции и подавали прошение на развенчание нашего брака, я краем глаза заметила, что Шон часто на меня смотрел. А когда он склонился поставить подпись под прошением, было ощущение того, что он колеблется. Мне это не показалось. Напротив, его медлительность отметил и его святейшество, повторив ещё раз, что необходимо завизировать документ. Ведь Шон ещё не женился?..
– Нет. Но… он точно женится, осталось чуть меньше трёх недель…
– Всё равно, любить он будет только меня. Нужно только набраться терпения… Ждать его возвращения ко мне…
– Аманда, это безнадёжно! Прости меня, но что, если ты будешь ждать его до конца своих дней?.. Не хочу расстраивать тебя, но рассуди сама…
– Нет, Керен, нет! Всё в жизни меняется. Сегодня он с ней, а завтра… Завтра он будет молить небо о том, чтобы не видеть больше её лица…
– Откуда такая уверенность?..
– Две недели назад я выходила из церкви и у ворот остановилась подать нищенке милостыню. Это была старушка, на лицо совсем неприятная. Должно быть, бедность замучила её настолько, что взгляд её казался безжизненным, смотрящим куда-то далеко за меня. Не уверена, что она вовсе понимала, кто перед ней стоит. Едва мои монеты зазвенели в её железной кружке, она произнесла: «Твой мужчина вернётся к тебе ранней весной, ещё почки не успеют распуститься». Я настолько удивилась, что не в силах была сразу от неё отойти. Словно ждала услышать продолжение, задать тысячу вопросов! Но как я могла приставать?.. Тем более, что к её кружке протягивались уже другие руки, а она в благодарность повторяла одно и тоже: «Храни Вас Господь». После этого дня я ожила. Она вселила в меня надежду. Она предсказала мне будущее!
– Уверена, что тебе всё это не показалось?..
– Я предполагала, что ты посмеёшься надо мной.
– Нет, Аманда, я не смеюсь. Эта история напоминает мне сказку. Как совершенно посторонний для тебя человек может вдруг дать такое предсказание?.. Разве возможно заглянуть в будущее?..
– Думай что хочешь. Я сказала правду и не собираюсь тебя разубеждать.
– …Любопытно было бы и мне от неё что-нибудь услышать.
– Что тебя волнует? У тебя всё устроено, есть муж, дом, состояние. Эта старушка почувствовала мою боль. Что она почувствует в тебе?..
«Ах, моя дорогая Аманда, знала бы ты, как временами болит моё сердце, как оно мучает меня воспоминаниями о Морене, как жаждет его ответной любви!»
– …Разумеется, я не испытываю страданий, подобных твоим, – ответила я, – но и у меня есть веские причины для душевных мук.
– Желаешь со мной поделиться?..
– Нет.
Аманда взяла мои руки в свои и ласково посмотрела.
– Не стоит стесняться, ведь, знаешь, я никому не откроюсь…
– Нет, я…
– Керен, – перебила меня подруга, – поздно отступать, ты уже проболталась… Знаю, не так давно я была погружена исключительно в собственные беды и не интересовалась тобой… Я… пропустила твою свадьбу – одно из важных событий в жизни любой девушки, хотя обязана была стоять рядом, быть первой, даже единственной, кто узнает все твои переживания и радости!.. Прости меня, дорогая! Прости! – она всё ещё держала мои руки. – Простишь?..
– Конечно, Аманда! – я заключила подругу в объятья, – Я всё понимаю. Не говори так больше!
Прислуга пригласила к столу, и Аманда велела мне поспешить.
– Ты с дороги, идём же скорее обедать!
Пока я шла в столовую, мысленно запретила себе делиться с мисс Лойвер своими секретами. Аманде не следовало знать о Морене, потому как в прошлую встречу она советовала ни за что не отпускать мне из своей жизни Эриха. Как теперь я смела признаться ей, находясь в супружеских отношениях, в том, что грежу о другом мужчине?
Когда у меня была острая потребность поделиться своими переживаниями, Аманды не было рядом, а когда она была близко, то её собственные проблемы заставляли меня выстраивать стену молчания. Поддержку оказывал только Олов. Он единственный, кто принимал участие в моей жизни – и словом, и делом. Нет, даже при всей своей любви к Аманде, я опасалась открыться ей. Несмотря на её приветливость, жизнерадостное настроение, интерес ко мне, отныне я не решалась ей доверяться. К тому же, совсем не хотелось выслушивать недовольство и назидательный тон.
– Взгляни, как всё аппетитно выглядит! – сказала она. – Я так плохо питалась в последний год, что совсем потеряла интерес к еде. Теперь будет всё по-другому! Шон заставил меня заново полюбить жизнь! Я снова ем, пою, читаю, мечтаю!
Воодушевлённость Аманды заставляла любоваться ею. Её настроение, блеск в глазах, щебечущая речь – радовали меня.
– Расскажи мне о себе. Как прошла твоя свадьба? Много было гостей? Я совершенно ничего не знаю!
– Всё прошло замечательно! Торжество отмечали в графстве Стилон. На нас глазело полгорода. Погода выдалась пасмурной, лишь она огорчала меня.
– Бог с ней, с погодой! Главное, что всё случилось! Ты счастлива? Ты должна быть счастлива!
– Да, я счастлива, конечно.
– Вот видишь, как всё славно закончилось! Теперь следует дорожить своим мужем, беречь его, как зеницу ока! Я так за тебя рада, дорогая моя! Поведай же теперь о своей печали, что тебя волнует?..
– На самом деле нет никаких волнений. Я хотела сказать, серьёзных причин…
– Брось пустые слова, дорогая, я вся во внимании, говори же!..
– Аманда, мои переживания связаны с Шоном и Эллис, потому как брат совсем не желает её видеть из-за Лики…
– Этого стоило ожидать, Керен! Но Шон любит Эллис, несомненно! У него добрая душа, всепрощающая! Вот увидишь, он простит и её, и меня… – мисс Лойвер мечтательно улыбнулась.
Утром я покидала Ланже со спокойной совестью, выполнив просьбу брата посетить его бывшую супругу. Даже не уповая на то, что найду Аманду неунывающей, и что наша встреча окажется столь тёплой.
До свадьбы брата оставалась одна неделя. Мой наряд был готов, не готова была я сама. Внутри нарастало нервное напряжение. Каждый день встречаясь с Эллис, я читала в её глазах неизменный вопрос – не снизойдёт ли Шон до того, чтобы пригласить её на торжество? Наконец, простит ли он сестру и впустит ли её снова в свою жизнь?! Кажется, мисс Брод заронила в её душу каплю надежды на то, что Шон пойдёт сестре на встречу. Но он молчал. В один из дней Эллис призналась мне, что чувствует себя униженной, стараясь изо всех сил наладить общение с братом, но он упорно не подпускает её к себе. Шон не ответил на письмо, которое она ему послала, и словно не замечал её тесное общение с Долилой. Ожидания Эллис плавно заменялись раздражением и злостью.
– Ну и пусть! Пусть ведёт себя как мальчишка! Да, он глупый подросток! Считает, что в жизни есть только чёрное и белое, и более ничего нет?! Глупец! Это не он отвернулся от меня, это я отворачиваюсь от него! С этого дня я сама намереваюсь ничего о нём больше не слышать! И Долила хороша! Не хочет посодействовать мне! По-моему, она всего-навсего создаёт вид, что сочувствует мне!
– Эллис, кажется, ты больше расстроена тем, что рядом нет Бенедикта. Поэтому испытываешь одиночество и острее воспринимаешь всё происходящее вокруг.
– Нет, Керен, нет! На самом деле я ничем не навредила Шону, чтобы он ко мне так относился. Это не я развела его с женой. Он не имеет права себя так со мной вести! Свято верит, что в этом мире существует только он один, а других людей нет, нет их чувств, интересов! Он просто эгоист!
«Шон добр и всё прощает…» – почти повторила я про себя слова Аманды. Какие две противоположные точки зрения были услышаны о брате! И оба мнения принадлежали любящим его женщинам.
– Про свадьбу мне их потом не рассказывай, – продолжила Эллис. – К Долиле я тоже отныне не поеду!
– Эллис, не злись, прошу тебя.
– Не злюсь я, я не злопамятная. С памятью у меня проблемы, я более не помню, кто такой Шон!.. – она нервно ходила по моей комнате, потом опустилась рядом на кровать. – И выбор Шона не из лучших, скажу тебе прямо. Аманда была достойней, кому как не мне это знать.
– Что ты говоришь?! Долила твоя подруга…
– Да, да, именно поэтому я смею их сравнивать. Я знаю мисс Брод лучше всех вас. И лучше Шона. Однажды он поделится с тобой своими печалями, Керен. Ведь он до сих пор с тобой делится?..
– Не всегда. Порой он предпочитает Эриха.
– Ничего, о Долиле с ним не станет откровенничать. К тебе придёт, – она встала к окну. – Смотри, снова пошёл снег и такой пушистый… Интересно, в Енеяке так же снежно или нет?..
Накануне свадьбы Шона Эрих вернулся домой поздно вечером. Я ещё не спала и, когда хлопнула входная дверь, пошла его встречать. В коридоре ко мне присоединилась экономка, мы обе вышли к лестнице в гостиную. Муж снимал своё пальто, а рядом у стены стояла большая тонкая коробка. Сначала я решила, что это подарок для Шона и Долилы и стала спускаться, чтобы взглянуть на него. Но потом Эрих раскрыл край коробки, и стало понятно, что это моя картина. Сердце моё быстро заколотилось. Я замедлила шаги, ощущая, как краснеют щёки и уши. Что же сейчас скажет Эрих?! Что?..
– Керен, ты не спишь? – он до конца разорвал коробку и отошёл от картины на несколько шагов назад, созерцая. – Тебе надо было сразу сказать мне об этой красоте! Чудесная работа! К чему было так стесняться?.. Миссис Ноун сетовала, что ты посчитала эту картину недостойной стен нашего дома. Напротив, она здесь к месту, даже знаю, где её повесить.
– Это Вы, миссис Эрдон? – тихо спросила Виржиния.
– Да… – произнесла я и подошла к мужу.
– По-моему, это самолюбование ни к чему, Эрих. О чём подумают наши гости?..
– Они мне позавидуют! Чьей руки эта работа?
– Я забыла имя художника…
– Пишет он великолепно! Не помню о твоей поездке в Рикарс.
– Это пляж Женноки.
– Женноки?.. Верно, там есть выход в океан. Ты и в Женноке была? Виржиния, приготовь чай.
– Да, мистер Эрдон…
– Я гостила у Моренов. Мистер Орнел пригласил меня в Рикарс. Ты надолго отлучился из города, и я поехала…
– Прости меня, моя дорогая. Моё частое отсутствие заставило тебя искать развлечение в чужом городе. Тебе там понравилось?
– Понравилось. Миссис Морен посчитала, что я хорошо смотрелась на фоне океана, и она почти заставила меня согласиться на написание этого полотна…
Не знаю почему, но что-то принуждало меня оправдываться за то, что я гостила у Моренов. Наверное, просто хотелось наполнить свою поездку в Рикарс совсем иным смыслом, отбросить все подозрения.
– Я в долгу перед миссис Морен. У неё прекрасный вкус. Как тонко она сумела подметить твою гармонию с океаном… Я правильно понимаю, это те самые Морены, чей сын гостил у вас в Кеннете? Мистер Кларк Морен?..
– Да, всё верно.
Экономка принесла поднос с чаем и остановилась в ожидании дальнейших указаний хозяина.
– Отнеси в мой кабинет, – велел Эрих и снова переключился на меня. – Дорогая, ты составишь мне компанию? Любопытно послушать, как ты провела время в Рикарсе и Женноке. Хотя, минуточку… – Эрдон достал из кармана пиджака часы. – К сожалению, очень поздно. Завтра бракосочетание Шона, поторопись отдохнуть, не жди меня. Мне необходимо поработать над важным документом.
– Хорошо, – я с облегчением поспешила уйти.
– Поцелуй, дорогая?.. – остановил меня Эрих.
– Прости, я…
– Ничего, я сам тебя задержал, но всего одна секунда, иначе я не смогу сосредоточиться. Целый день тебя не видел.
Я приблизилась к мужу и поцеловала его в губы, но чего мне это стоило! Неведомая ранее борьба зарождалась в моей душе. Я не хотела его целовать, а наоборот, бежать прочь, лишь бы находиться подальше от этой картины, которая словно с укором наблюдала за мной и осуждала за то, что я была здесь, в этом доме.
– Спокойной ночи, Эрих.
– Спокойной ночи, дорогая.
Экономка вернулась из кабинета и последовала за мной. Как только мы подошли к моей комнате, я отказалась от её помощи:
– Оставь меня одну, я сама.
– Но…
Чтобы не затягивать разговор, я закрыла дверь перед Виржинией и обхватила руками свою шею. Она так сильно заболела изнутри от слёз, которые полились по щекам уже в тот момент, когда я входила в дверь, что не было сил остановить эту боль.
«Видела ли слёзы Виржиния, видела ли?.. – проносилось в моей голове. – Картина, всего лишь какая-то картина нарушила моё душевное спокойствие! Она словно шептала, что я нахожусь в неправильном месте, не с тем мужчиной! Картина ли это говорила на самом деле, или я сама говорила себе об этом?.. Почему?.. Там, у океана, ещё не был сделан выбор, я была полна надежд и желания услышать заветные слова любви. Там был шанс сблизиться с Кларком. Там было время, было будущее…»
Едва переодевшись в спальную рубашку, я уткнулась лицом в подушку, заглушая рыдания. Оставалось надеяться, что муж задержится подольше в своём кабинете, предоставив мне время успокоиться.
Глава 5
Свадьба Шона и Долилы не оставила во мне воспоминаний. Я была слишком погружена в себя. Женнока занимала все мои мысли, пейзаж картины ежедневно возникал перед глазами. Время изменить своё настоящее было потеряно, задумчивость, сожаление и печаль стали моими спутниками. Что же касается бракосочетания брата… Шон изображал радость, но в его движениях улавливалась лёгкая растерянность. И если я повторяла себе только один вопрос – что же я наделала, выйдя замуж, то взгляд брата, брошенный на меня, вопрошал – что же я делаю?.. Шум гостей, музыка, бесконечный поток мыслей, разыгравшаяся на улице метель – всё это вместе вызывало у меня лишь головную боль. Эрих поддержал моё желание покинуть торжество раньше положенного срока. Он снова занялся делами, а я позвала Виржинию, чтобы она без промедления раздела меня.
– Даже жаль снимать эту красоту… – говорила экономка, вынимая из моих волос жемчужные шпильки.
– Мне очень плохо. Необходимо прилечь, – я сняла все украшения и небрежно положила их рядом со шкатулкой. – Можешь быть свободна.
– Слушаюсь…
«Скорее, скорее спать, лишь бы избавиться от тяжёлых мыслей и головной боли…».
Утром, увидев вторую половину кровати пустой, я довольно дёрнула за колокольчик. Эрдон с рассветом уезжал в столицу, я была предоставлена самой себе, что, несомненно, радовало. Виржиния явилась с водой и полотенцем.
– Доброе утро, миссис Эрдон.
– Доброе утро, Виржиния.
– Какой наряд желаете сегодня?..
– Любой. Всё равно, что на мне будет.
– Вам пришло послание от миссис Паск, оно в гостиной. Наверное, готово маскарадное платье? Скорее бы взглянуть на него хоть одним глазком!
– Увидишь, Виржиния. Заберу его сегодня, если готово. Мистер Эрих давно уехал?
– Два часа назад. Желаете позавтракать?
– Да.
Картина в гостиной теперь висела на самой просматриваемой стене, заняв место прежнего холста с плывущим кораблём. Спускаясь с экономкой по лестнице, я не сводила глаз с полотна.
«И когда только Эрих успел отдать распоряжение её повесить? Отныне, каждый день проходя здесь, я невольно буду обращать свой взор на саму себя».
Сам того не зная, супруг устроил мне пытку. Виржиния, заметив моё внимание к холсту, спросила:
– Вам не нравится, как Вы получились?..
– Нравится, но ей здесь не место.
– Желаете её в своей спальне?
«Нет, Виржиния, нет, только не подавай эту идею Эриху!» – пронеслось в моей голове.
– Я неверно выразилась… Кто я такая, чтобы писаные с меня картины вешать на всеобщее обозрение?.. Мне совершенно это чуждо.
– Вы очень скромны, миссис Эрдон. Это достойно восхищения.
– Виржиния, прошу тебя оставить хвалебные речи, – попыталась я произнести непринуждённо и взяла со столика послание от миссис Паск. Из-под письма на пол упала карточка. Экономка поспешила её поднять и подать мне.
– Это ещё что?.. – я повернула карточку обратной стороной и прочла приглашение от миссис Хад вступить в совет деятельных дам.
«Наверное, это дело маминых рук, – подумала я. – Она решила помочь мне покончить со скукой… Ну, ничего, дня три у меня есть на то, чтобы принять или отклонить предложение миссис Хад».
В письме от модистки была просьба дать ещё неделю на пошив платья, ссылаясь на то, что появилось много заказов.
– Она просит ещё неделю на платье… Ну, что же, до Нового года ещё полтора месяца…
– Она успеет сшить, не переживайте, – убедительно произнесла экономка.
В ответ я утвердительно кивнула.
Сразу написав положительный ответ модистке, я отдала его Виржинии.
– Отправь миссис Паск. Пусть не беспокоится. Мой наряд действительно сложный. Позавтракаю и уеду к сестре.
– Слушаюсь, миссис Эрдон.
– Что сегодня с погодой?
– Метели нет, но мороз усилился.
– Пусть готовят экипаж.
– Хорошо, миссис Эрдон…
По дороге к Эллис я изрядно замёрзла. Какая суровая в этом году выдалась осень! Только миновала середина ноября, а всё было в снегу, и подступал мороз! Но городу было всё равно, он не замечал холод, улицы были наполнены прохожими и каретами. Спрятав руки в муфту, я направилась к дверям сестры, бросив кучеру:
– Не ждите меня.
Прислуга сестры пошла обо мне доложить, я же опустилась на диван, потирая ладони. Внимание привлекло что-то блестящее на полу под столиком. Потянувшись, я подняла позолоченную пуговицу.
«Как странно, у Кларка были похожие пуговицы на в строгой чёрной форме… У Кларка?! Возможно ли, что это его пуговица?.. Его?!»
Услышав приближение миссис Лики, я неожиданно для самой себя спрятала пуговицу в рукав платья. Эллис предстала с припухшими глазами, с платком в руках.
– Здравствуй, Керен…
– Здравствуй, Эллис. Что-то случилось?..
– Ах, даже не знаю, как тебе сказать… Сил моих больше нет, я проревела всю ночь. Бенедикта арестовали, – у Эллис потекли слёзы, и она бросилась в мои объятья.
– Не плачь, дорогая. Ну, не плачь…
– Не могу… Как мне пережить это время?..
– Успокойся, прошу. Расскажи мне.
Она вытерла платком глаза, пытаясь держать себя в руках.
– Мистер Регли сообщил тебе об этом? Прислал письмо?
– Вот ещё, Керен! На порог бы его не пустила! Что это за несчастье иметь такого родственника?! Всё из-за него! Мой бедный Бене!..
– Бенедикт сам написал?..
– Нет же, Керен! Как он напишет, он же в тюрьме! О… – сестра вновь зарыдала.
– Не плачь, Эллис…
– Я произнесла это слово! Это страшное слово!.. Не представляю его там!.. Вчера вечером здесь был Кларк. Это он привёз мне новость о Бене…
– Что делал Кларк в Енеяке?
– Откуда мне знать, я не спрашивала! В нашем особняке был обыск. Наверное, там такой беспорядок… Бене арестован, дом без присмотра, а я здесь и не в силах ничего исправить… Он обещал отправиться вслед за мной, а теперь совсем не приедет… – глаза её снова наполнились слезами.
– Эллис… Не надо, прошу тебя…
– Да, пожалуй, прервусь на некоторое время. Но когда ты уйдёшь, и я останусь одна, то мне больше ничего не останется, как вновь плакать. Кто меня будет тогда утешать?..
– Поживи какое-то время у родителей. У них будет не так одиноко.
– Исключено… Вдруг, Бенедикт вернётся, а меня нет. Что он подумает? Что я забыла про него?.. Что я его не жду?.. Нет, останусь здесь.
Немного помолчав, она продолжила:
– Ещё полгода назад всё было прекрасно. Ты, я, Бене гуляли по Енеяку, по его паркам, катались на лодках, помнишь?.. Что стало с городом? Почему именно с Енеяком?.. Кларк сообщил, что въезд в город закрыт.
– Это как? Совсем закрыт? На поезде тоже нельзя?..
– Поезда туда сейчас не ходят.
– Как Морен попал в Енеяк?
– Не спрашивай, Керен. Это же Кларк! Он военный, ему дозволено многое. Да он и не признается. Приехал ко мне всего минут на десять, сидел здесь, как и ты, в гостиной. Сначала поинтересовался моими делами, здоровьем родителей, потом рассказал, что был в Енеяке, узнал о Бенедикте и решил ко мне заехать, потому что верно предположил, что я могу ничего не знать из-за режима в городе. Я Кларку очень благодарна, если бы не он, как объяснить себе долгое молчание мужа? Не говори маме и папе о Бене, хорошо?..
– Хорошо.
– Как только Бене присоединится ко мне, стану уговаривать его оставить наш материк. Уедем туда, где нет ни разговоров о войне, ни её самой.
– Зачем так далеко?..
– Чтобы быть счастливыми и живыми. Не смотри испуганным взглядом. Да, я мало что понимаю в политике, но уверена, что ожидать лучших времён не придётся. Здесь будет только хуже.
– Эллис, мне кажется, что эта ситуация с Енеяком временна, всё пройдёт, вот увидишь. Во всех городах жизнь продолжается, как раньше. Эрих на Новый год везёт меня в Геасс на маскарад. Разве возможно устраивать маскарад, если мы готовимся к войне?
– Ты вправе со мной не соглашаться, но все эти слухи о войне не беспочвенны. Этот проклятый Регли знает намного больше, чем мы от него слышали, поэтому его арестовывали и разыскивают снова. Пожалели, что отпустили…
– Слушаю и не верю, что ты говоришь о войне, ведь мы с тобой всегда избегали этой темы.
– Было время, я от неё бежала. Этой ночью я много размышляла о том, что слышала в Енеяке, как видела перемены на улицах, о том, что мой муж принял участие в каком-то тёмном деле, о котором я не знаю… Бене никогда бы не сделал подобного, если бы не было всё так серьёзно. Я так считаю. Поначалу он и сам подшучивал над своим братом. Как шутка переросла в поддержку?.. И Морен тоже много знает, но ничего не раскроет. Я чувствую, что знает. Он говорит спокойно и старается обнадёжить, но я его успела узнать за то время, что он жил в Кеннете – он надёжно хранит все тайны. Он спросил меня вчера, предполагаю ли я, где может находиться Регли! Конечно, я ответила, что не знаю, и это правда. Но, Керен, про себя я подумала: если Кларку нужен Олов, то это неспроста. Кларк военный, вдруг ему поручено разыскать Регли? Ну, что ты снова на меня так смотришь?! Я схожу с ума?! Возможно. Но Морен способен выполнить любую задачу, однажды он сам мне на это намекнул. Почему же ему не искать Регли?.. Бенедикт под арестом и молчит. Остаюсь только я, которая ещё может поддерживать связь с Оловом. Ах, голова идёт кругом от этих мыслей… Но, даже зная о Регли, я бы всё равно не поведала об этом! Если молчит Бене, то и я должна молчать…
Размышления сестры обрушились на меня тяжёлым грузом! Сколько всего было в её голове! Ход этих мыслей удивлял и пугал. Предположения по поводу службы Морена в какой-то момент заставили меня бояться его самого. Или Эллис стала излишне подозрительной, или я была слишком наивной в своих познаниях о людях!
Я уходила от неё в растерянном состоянии. Как моя младшая сестра повзрослела настолько быстро, что была готова покинуть родных и уехать с мужем на другой материк? Оторваться от своих корней?.. Как сильно она от меня отличалась! Рядом с ней я была просто ребёнком!
Пока я ловила возле её ворот экипаж, пыталась согреть руки муфтой. Пальцами одной руки нащупывала под рукавом другой пуговицу Кларка. Сомнений не было, она принадлежала ему. А теперь она принадлежала мне. Отныне это было моё воспоминание, та частичка Морена, которую я могла хранить у себя. Пусть пуговица, пусть ерунда, но какая важная для меня вещь, и самое бесценное сокровище среди всех моих украшений, что хранились в шкатулке…
По несколько раз за день я брала пуговицу, любовалась ей… И быстро-быстро присыпала её сверху другими драгоценностями, когда улавливала шорох за дверью. Только в шкатулке я могла её держать. Только шкатулку не трогала прислуга, и ей не интересовался Эрих. Ах, знал бы он, что под крышей нашего дома находились уже две вещи, которые и мучили меня, и одновременно грели мне душу!
Предложение миссис Хад я так и не приняла. Отправила ей ответ, что не имею возможности в ближайшее время присоединиться к её совету деятельных дам, очень сожалею и надеюсь в будущем это исправить.
Эрих вернулся из столицы через два дня, и мы снова почти не виделись. Ночи он проводил в своём кабинете. Постель с его стороны оставалась нетронутой до утра. Так повторялось много дней. Я даже не догадывалась, какая сделка заставляла его так безотрывно проверять документы, но мне нравилось такое положение дел. Я засыпала с улыбкой каждую ночь, довольствуясь тем, что совсем рядом в шкатулке на столике есть что-то от Морена… Словно он сам здесь, со мной…
Пару раз нас навещали Шон с Долилой. Мы устраивали чаепитие и болтали о том о сём, коротая тёмные вечера ноября. Брат хорошо выглядел, словно брак пошёл ему на пользу. Его супруга была весела, но вместе с тем вела себя скромно. Она садилась рядом со мной и старательно поддерживала беседу. Было заметно, что это было не простое сближение со мной. Её что-то волновало, и она рассчитывала расспросить у меня, верны ли её предположения. Наконец, ей посчастливилось остаться со мной наедине. Долила поинтересовалась, почему к ней перестала приезжать Эллис. Я ответила, что сестра более не желает украдкой встречаться с подругой, и нет смысла её звать.
– Но… Мне казалось, что её общение с Шоном вот-вот наладится…
– Не стоит, Долила… Не поддавайтесь заблуждению. Мы обе знаем, что ничто не изменится. Ситуацию способен разрешить только сам Шон.
– Да, но Эллис рано сдалась…
– Она не может сдаться. Шон никак не осмыслит, что не вправе сердиться на неё за то, что она вышла замуж за мистера Лики. Мир не крутится только вокруг самого Шона. Ему надлежит это осознать, иначе он сам потеряет сестру.
– Как? Как Вы можете такое говорить? Она не права, все это понимают!
– Кто все?..
– Шон, я, мои родители – все мы придерживаемся одной точки зрения.
– Долила, кого бы Вы выбрали сами, окажись на месте моей сестры? Заняли бы сторону брата или попытались устроить жизнь с человеком, которого полюбили?..
– Я бы отдала предпочтение брату, миссис Эрдон! – возмутилась Долила. – Честь семьи выше!
– Тогда, следуя Вашему выбору, смею предположить, что Эллис и дальше безрезультатно продолжила бы ездить к Вам, потому, как подруга, сделавшая выбор в пользу брата, никогда не войдёт в положение той, что просит её о помощи. Вы не готовы стать тем мостом, который сведёт брата и сестру. Вы сами – первое препятствие своей подруге.
У новоиспечённой миссис Ноун так округлились глаза, что она поднялась с дивана. То, как её собеседница прямо высказала своё мнение, ни капельки не стараясь осудить Эллис и её неправильную любовь, сильно укололо самолюбие Долилы. Она стремительно направилась к кабинету Эриха, чтобы забрать Шона. На стук из кабинета вышли оба.
– Шон, прошу тебя, едем домой.
– Так рано, дорогая?
– Сейчас же.
– Миссис Ноун, останьтесь ещё ненадолго.
– Нет, мистер Эрдон, простите…
– Керен… – обратился Эрих, для содействия задержать Долилу.
– …Миссис Ноун стало нехорошо. Услышьте её просьбу… – ответила я.
– Идём, дорогая, – Шон поспешил её одеть. – Тебе душно? Может быть, воды?
– Мне бы прилечь…
– Честное слово, вы можете расположиться у нас, – предложил Эрих. – Это никого не стеснит.
– Не беспокойтесь, я врач, со мной она в безопасности, – брат помог супруге надеть пальто. – Увидимся…
– До встречи… – Эрих закрыл за ними дверь и, задумчиво помолчав, спросил, – Не находишь её поведение странным? Ведь всё было хорошо.
– С женщинами всегда всё непредсказуемо…
– Ну, да ладно… Идём спать?
– Уже?.. Девять вечера…
– Это даже лучше. Мы больше времени уделим друг другу. Я так устал от бумаг, совсем забыл, когда в последний раз обнимал тебя. Рад, что ты всё понимаешь, не обижаешься, – он протянул руку, поднял меня с дивана. – Я очень соскучился…
– Ты точно не хочешь поработать?..
– Нет, больше не хочу. Необходим перерыв. Нам нужен… – он повёл меня наверх, в спальню. Я бросила взгляд на картину, в груди защемило. Близости совсем не хотелось.
– Где твой наряд к маскараду?
– У модистки. Скоро заберу.
– Я подумал, что если мы уедем в Геасс пораньше? На неделю раньше, чем планировали?
– Не знаю.
– Думаю, ты будешь довольна сменить обстановку. В столице достаточно развлечений, даже зимой. Непременно поторопи модистку, правильнее всё заранее иметь наготове…
