Максим Привезенцев
История Мираксздания
– Интересный у тебя подход, – сказал я. – Законный шантаж – это что-то новое. Думаешь, кто-то захочет участвовать в подобном?
– Я ничего особенно не думаю, – признался Гринго. – У меня есть папка, я хочу получить компенсацию за те страдания, которые свели моего папу в могилу. Компенсацию за мои нервы, когда я понимал, что потерял самого близкого человека на свете и ничего не могу поделать с этим, ощущение полного бессилия… понимаешь? Я ничего не могу исправить уже, время вспять не повернешь, папу не вернешь. Но они… он должен заплатить!
Гринго сорвался на крик, но тут же взял себя в руки и чуть более спокойно продолжил:
– Просто скажи, есть ли у тебя надежный человек там… в Майами – было бы вообще идеально!
– Дай-ка подумать…
Откинувшись в кресле, я погрузился в размышления. Пожалуй, только сейчас я впервые понял, насколько по-разному мы смотрели на это расследование. Наверное, лет десять назад, когда внутри меня кипел гнев, я бы, как минимум, задумался об идее Гринго с продажей папки, но теперь… Теперь у меня была совсем другая жизнь, и я больше не жаждал возмездия. Мне хотелось высказаться и отпустить прошлое. Для Гринго же дело, похоже, оказалось слишком личным, и он мечтал о мести, о личной вендетте со всеми участниками событий вокруг Киевского проекта «Миракса».
«Вы отобрали у меня отца – вы должны заплатить, иначе я отберу у вас все» – вероятно, нечто вроде этого, пусть и менее пафосное и утрированное, пульсировало у него в голове.
Вендетта не входила в мои планы. И я вспомнил о человеке, способном отговорить Гринго от опрометчивого поступка.
– Ну… в общем, кажется, один надежный человек у меня есть, – наконец сказал я. – Это девушка, очень толковый юрист… мы с ней познакомились на Коста-Рике в 2012 году, во время кругосветки. Катались вместе на серфе перед переездом в Никарагуа. Потом она помогала мне получить лицензию по импорту и продаже сигар в США, а в 2017 году консультировала меня как раз по проекту блокчейна и криптовалют.
– Звучит… интересно, но насколько она надежна? – нахмурился Гринго.
– Надежно – это как раз про нее, – подтвердил я. – Сейчас она частный детектив во Флориде, открыла свою контору… Не знаю, насколько ее заинтересует твой кейс с папкой, но, как минимум, она сможет объяснить тебе все варианты действий и последствий…
– «Раскулачивания Корейко», – сказал Гринго и мрачно усмехнулся.
– Вроде того, – медленно кивнул я. – В общем, ты пока поговори с детективом, напиши ей, что от меня, думаю, она выслушает. А я пока постараюсь придумать, как нам заработать не шантажом, а законно. Потерпи, думаю, направление с NFT правильное.
– Ладно, тогда жду контакты детектива и озарений по поводу законного заработка.
– Добро, – кивнул я.
Он отключился, а я вдруг подумал, что разлом поколений 70-х и 2000-х все-таки пролегает не в цифровой продвинутости и отсутствии таковой, а между «Глухарями» Розенбаума и «Новым мерином» Моргенштерна.
Глава 23. Дейл. Исчезновение
Судя по тому, что Гринго уже не в первый раз вспомнил про Корейко в контексте нашего импровизированного расследования, старая повесть «Золотой теленок», написанная Ильфом и Петровым, вскружила киевскому программисту голову. Принять вымышленную историю времен советского НЭПа за реальный алгоритм заработка мог только молодой и наивный интернет-селянин, не понимающий, насколько реальная жизнь изменилась сто лет спустя после описанных в книге событий. В реальной жизни не будет автора, который защитит любимого героя от врагов, подарит счастливое спасение из беды и воскресит.
Согласно китайской поговорке, когда вы кидаете палку, собака смотрит на палку, а волк – на того, кто ее бросил. Так вот Гринго в своем азарте, словно пес, бросился за сокровищами, в мыслях калькулируя прибыль, а я продолжал смотреть на своего врага и пока не понимал, возможно ли смотреть одновременно и на палку, и на бросающего.
Я понимал, что, учитывая личность Темникова, затея моего киевского знакомца обязательно закончится плачевно. Если программист пойдет к нему с предложением папки, «Тема» подставит его. Заявит вымогательство и обвинит Гринго (и, косвенно, меня), что все, что о нем написано, – это вымысел для вымогательства «честно» заработанных денег. И собранные киевским программистом улики превратятся не в доказательство вины Темникова, а в инструмент шантажа, и судебными органами США отныне и впредь будут восприниматься как фикция.
«И тогда все наши телодвижения окажутся совершенно напрасны».
Беседа с Гринго и его документы вывели меня из творческого ступора, и я продолжил работу над книгой, занявшись главой, посвященной подставным конторам Темникова и его друга Гурина. Параллельно я наводил справки по поводу NFT-технологий и ломал голову над тем, как нам использовать их для своих целей.
К сожалению, реальность нанесла мне трагический удар, заставив забыть на какое-то время обо всем на свете.
10-го марта мама прислала мне сообщение, что очень за меня волнуется, приложив скриншот коммента Полонского в твиттере от 26 февраля 2021 года под моей публикацией «История мираксздания» (финальный черновик № 9, «Уголовные дела Полонского) – «Привет максимка готовь вазелин».
Естественно, память тут же услужливо отозвалась флешбэком в декабрь 2009 года. Тогда Полонский на кураже операции по моему показательному уничтожению отправил маме письмо, в котором назвал меня вором и сообщил, что совсем скоро я сяду в тюрьму. В итоге маму увезли на скорой с инсультом, и она несколько месяцев восстанавливала здоровье.
Тогда все обошлось.
Теперь мама снова переживала за меня, и она была старше на 11 лет с того сложного времени. На следующий день, 11-го марта, несмотря на мои попытки ее успокоить, маму увезли в больницу с инфарктом.
19-го марта она умерла в клинике от повторного обширного инфаркта.
Новость о смерти мамы застала меня полуденным звонком лечащего врача за работой над книгой в кабинете, и, хоть окно было приоткрыто, казалось, что я заперт в абсолютном вакууме – какое-то время просто нечем было дышать. Боль утраты – и ярость к Полонскому. Она, эта ярость, тут же срезонировала с желанием Гринго отомстить за смерть отца.
Гнев просто обнулил здравый смысл, и очевидный криминальный уклон затеи киевского программиста скрылся за горизонтом и стал невиден из-за одержимости вендеттой.
Тогда я лишь чудом сдержался, чтобы не плюнуть на все и не ввязаться в авантюру с папкой. Я был в бешенстве. Не знаю, что бы сделал, окажись Полонский рядом… Мысли были самые разные. Но гнев плохой советчик, это правда. Нельзя было вестись на провокации ПСЮ и его «олигофрендов». Нам следовало действовать с холодной головой…
Вот только я пока не знал, как.
Несколько дней подряд после похорон мамы в столице бушевали грозы, и это была лучшая иллюстрация того, что происходило у меня внутри. Молнии – как яркие проблески мыслей, которые разрывают серую хмарь неба, но тут же растворяются в вечности. Гром – как отголоски прошлого, которое так хочется забыть, но они настигают тебя в дне нынешнем.
От ветра дрожали стекла в окнах, ветер рвался внутрь, будто хотел что-то сказать, что-то важное, срочное… но я знал, что это лишь пустой свист, отвлекающий от мыслей.
Абстрагировавшись от непогоды и других отвлекающих факторов, я сконцентрировался на поиске способов достичь желаемого.
Но жизнь расчертила сюжет неожиданным поворотом, когда вечером третьего дня, устав от добровольного заточения, я решил для разнообразия поработать над рукописью в сигарном клубе. Мне хотелось настроиться на определенную волну, но, признаться, я даже не думал, сколь удачной окажется моя вылазка.
Причем изначально ничего не предвещало. Я сидел за столиком в углу за ноутбуком, и от сонма здешних ароматов кружилась голова. Через призму плотного сигарного дыма объекты казались зыбкими, а контуры – нечеткими.
В этот момент за соседним столиком парень по телефону громко рявкнул:
– Регистрируй сайт NFT by me, это будет лучшим брендингом для NFT-проекта!
Я даже перестал стучать по клавишам и искоса посмотрел на парня. Лет 35-40, стильный, в клетчатых синих брюках. Меня давно не удивляли совпадения, поэтому, когда он закончил разговор, я просто подошел к нему и сказал:
– Простите, я… услышал фразу про NFT и решил подойти, познакомиться. Я просто прямо сейчас об этом пишу.
– Надо же, – ухмыльнулся парень. – Какое совпадение. Ну, присаживайтесь, поговорим.
Он представился Дейлом Сноуболлом, сразу предупредив, что это его псевдоним, под которым он существует в публичном пространстве.
– Вообще я IT-шник, фанат блокчейна и большой любитель сигар, – вещал Дейл, пока мы утопали в клубах дыма. – Раньше, можно сказать, был хакером – в 98-м году, например, хакнул «Windows», чтобы на халяву играть в игры.
Он поведал, что давно вертелся в теме NFT и в первую очередь занимался механикой верификации подлинности произведений искусства. Потом добавил:
– Зацени прикол: недавно один хитрый китаец токенизировал «Мону Лизу» как свою картину, – сказал Дейл, раскурив сигару.
– Да ладно? – хмыкнул я.
– Угу. – Дейл закивал, хотя вопрос был задан всего один. – Находятся и такие… индивиды. А «Nike» подает на одного баскетболиста в суд, поскольку на карточке с фото, которую он продал за несколько сотен тысяч долларов, он забыл закрасить логотип спортивной фирмы на майке, и они сочли это упущенной выгодой! Так что с NFT все непросто, там куча подводных камней…
Учитывая спонтанность встречи, мы договорились на следующей неделе покурить моих сигар и обсудить все более детально. Оказалось, Дейл слышал про Total Flame, но никогда не курил. Идея сделать специальный токен с рукописью романа «Мираксздание» и попробовать продать его на цифровом аукционе Сноуболлу понравилась.
– Но учти, много ты на этом не заработаешь, – сразу сказал Дейл. – Оптимистичная цель – пара сотен тысяч долларов, получится или нет – время покажет.
– Пара сотен тысяч! Возможно, для NFT-рынка это мало, но меня, как писателя, это вполне устроит, – сказал я. – Да и потом, мне больше интересно стать первым, кто продаст книгу-токен.
– Это будет прикольно, согласен.
Когда прощались, я пообещал прислать ему первые главы романа на почитать и подумать, как это можно обернуть в NFT.
«Интересно, что на это скажет Гринго?..» – думал я, возвращаясь из сигарного клуба.
Но узнать это мне было не суждено: аккаунт моего киевского товарища в «зуме» бесследно исчез. Когда я попытался отправить Гринго письмо на электронку, оно вернулось назад с комментарием: «Такого адреса не существует». Потом звонок на мобильный – с тем же результатом.
«Данный вид связи недоступен для абонента».
«Как это понимать? – размышлял я после очередной тщетной попытки связаться с Гринго. – Куда он делся?»
Киевский программист исчез из моей жизни так же неожиданно, как и появился несколько месяцев назад. Что я о нем знал? Только то, что он сам мне рассказал, и косвенные подтверждения друзей, что он тот, за кого себя выдавал.
В поисках исчезнувшего программиста я отправил письмо моей знакомой, детективу из Майами, чтобы узнать, не связывался ли Гринго с ней. Через пару дней пришел ответ:
«Да, он писал, но мы не договорились: дело слишком мутное, чтобы за него браться».
«Может, он все же решил рискнуть и продать папку напрямую, и Темников до него добрался?» – подумал я.
Косвенно эту догадку подтвердил тот факт, что вскоре со мной через местный мотоклуб связались байкеры из Майами. Они поинтересовались, чего я хочу от Темы, я ответил, что готов обсудить это в личной беседе, мои контакты у Темникова есть. После этого снова воцарилась тишина.
Все это казалось донельзя странным, но книга была почти дописана, и мне оставалось только попытаться реализовать мою идею с выпуском NFT-рукописи, а для этого Гринго мне был не нужен.
Что-то с ним пошло не так, но что?
«Возможно, я никогда не узнаю. И… ладно».
В конечном счете, мы с Гринго были всего лишь случайными попутчиками – я изначально не собирался озолотиться, а хотел всего лишь закончить книгу, и продажа токена должна была стать финалом романа и способом честно заработать, вернуть мне хотя бы малую часть тех денег, которые задолжал после нашего разрыва Полонский.
А ведь с учетом того, что моя доля была 2,5 % от прибыли всей группы компаний «Миракса», плюс проекты, в которых моя доля была 49 %, плюс нераспределенная прибыль за 2008–2009 годы, плюс выведенные активы в компаниях, где я был партнером…
С учетом всего этого набегали миллионы долларов… правда, к сожалению, набегали они на счета кого-то другого.
По самым оптимистичным прогнозам продажей токена я не отбил бы и сотой доли этой суммы, но этой цели и не стояло.
Я всего лишь хотел закрыть старый гештальт, «рассказать свою правду о судьбе “Миракса”», и был как никогда близок к этому.
Поэтому я решил продолжить общение с человеком, называющим себя Дейлом Сноуболлом, и занялся подготовкой токена с рукописью книги к ее продаже.
Глава 24. Пари. 20.02.2022
2021 г.
– Ну что там с романом? – прищурившись, поприветствовал меня вопросом Дейл.
Мы с ним находились в том же самом сигарном клубе, в котором познакомились полтора месяца назад.
Он только-только вернулся из Майами, куда летал на встречу с потенциальным инвестором его нового проекта в области нейросетей. Словосочетание «искусственный интеллект» Дейл не использовал принципиально, считая этот термин мифологизированным кликбейтом для задротов.
И, по ощущениям, Флорида благотворно повлияла на его настроение: он был даже дружелюбней, чем в наши прошлые встречи.
Я улыбнулся и, присев за столик, сказал:
– Готовится к публикации. Скоро должна выйти, а потом уже проведем аукцион NFT-цифровой копии. Ты, кстати, успел рукопись прочесть?
– Успел, – с загадочной улыбкой ответил Дейл. – Еще как успел.
Я нахмурился. Дейл откинулся на кресла.
– Тот инвестор из Майами, который хочет вложиться в создание моей нейросети для перевода языка попугаев… Это Темников.
– Да нет, – сказал я. – Да не может быть!
– Может, Макс, может, – ухмыльнулся Дейл.
Он вытащил из кармана мобильный и, разблокировав его отпечатком, заскользил пальцем по экрану.
– О нашем с тобой знакомстве я ему, уж прости, рассказывать не стал, чтобы не отбить желание закинуть денег в проект, – продолжал Дейл. – Но вообще, конечно, мутный тип. Все время натянуто улыбался, как будто что-то недоговаривал. Зато расспрашивал про Коста-Рику, где зарегистрирована моя компания «Parrot Speech Neuro Translator»… и, кажется, очень обрадовался моему ответу на крайне странный вопрос. Ну, точней, тогда он мне уже странным не казался.
– И что же он спросил? – нахмурился я.
– Спросил, выдает ли Коста-Рика споткнувшихся о фемиду бизнесменов. Программист у него, кстати, поприятней, плюс весьма толковый, – сказал Дейл. – Пару раз меня чуть в тупик не поставил своими вопросами. Шарит. Вот они оба. Это ж твой «Тема», правильно?
Дейл повернул телефон ко мне, и я уставился на экран. На стильном красном диванчике в просторной гостиной, улыбаясь, сидели двое – мой бывший партнер по бизнесу Максим Темников и его программист.
– Так что, это Тема? – уточнил Дейл, выводя меня из ступора. – Хороший у него особнячок, я тебе скажу. Не у всех на его острове такие, один из самых понтовых. Сразу видно, куда деньги ушли…
– Да, это Темников, – ответил я тихо. – А рядом с ним – Гринго.
– В смысле? – помрачнел Дейл.
Он повернул телефон к себе, посмотрел на экран, потом – на меня. Вид у него был обескураженный.
– Это вот и есть твой Гринго? – наконец спросил Дейл. – Который вытащил из смарт-контракта схемы «Миракса»?
Я кивнул. Хакер снова уставился на экран и пробормотал:
– Он мне был представлен как Андрей – IT-консультант Темникова.
– Прямо зверь с тысячей имен, – покачал я головой.
– Честно говоря, я что-то уже перестал понимать происходящее, – признался Дейл. – Как так?
– Одно из двух, – сказал я. – Либо он все-таки продал Теме папку с компроматом, и тот привлек его к «заметанию следов», либо…
Я запнулся, но под вопросительным взглядом Дейла продолжил:
– Либо он работал на него с самого начала…
– И тогда вся твоя инфа о схемах – гон? – докончил за меня хакер. – Но зачем вести тебя к Темникову? И какая между ними связь? Общие друзья свели, а после черновиков его к тебе подослали, чтобы пустить по ложному следу?
– Как-то слишком сложно, – криво улыбнулся я. – Все-таки я не прокурор, какой толк от моих расследований?
Дейл задумался ненадолго, а потом спросил:
– А что с тем смарт-контрактом, который он потрошил, чтобы восстановить схемы «Миракса»? Есть возможность на него взглянуть?
– Да, конечно…
Понадобилось некоторое время, чтобы добраться до файла со схемами, но результат того стоил.
– Он гнал тебе, Макс, – наконец заключил Дейл, проведя какое-то время в просмотре директорий компа – по сути, препарируя смарт-контракт Гринго, как патологоанатом.
– То есть как – гнал? – нахмурился я. – Это все фейк?
– Ну, возможно, не все. Но дерево с папками и названиями документов посмотреть можно, а вот сами документы открыть пока что нельзя. То есть он не мог вытащить те файлы, которые тебе прислал, из этого смартконтракта.
– Поясни. Я пока не переварил фото, а ты на меня вывалил фейковость хэша. Дописать роман почти до конца и вдруг на полной скорости к финалу въехать в бетонную стену…
– Ну, смотри: дело в том, что твой «АндреГринго» видел только последний блок в цепочке. Все. Остальная цепочка заблокирована временным таймером.
– И когда откроются остальные блоки?
Стук пальцев по клавишам – и беспощадный вердикт.
– 22.02.2022 года. Тогда мы сможем прочесть документы.
– И узнать правду?
– Тут уж как повезет, – пожал плечами Дейл. – Возможно, там действительно есть настоящие схемы. Возможно, там даже будет инфа, кто на самом деле твой друг.
– Кто на самом деле друг Темникова, ты хотел сказать, – поправил я.
– Ну уж, не буквоедствуй, – сказал программист. – Ставлю на то, что он… кузен Темникова.
– Думаю, я бы знал, если бы у него был кузен, – заметил я.
– Разве? Мне кажется, ты знаешь о Темникове гораздо меньше, чем тебе бы хотелось, нет? Впрочем, неважно. Твоя версия?
– Ну, если мы играем, давай играть по-крупному: пусть будут… спецслужбы, – вспомнив о Добряке и Шраме, заявил я.
– Вот прямо так? То есть ФСБ…
– ФБР, – усмехнулся я.
– «Люди в черном», хотят вернуть Полонского на его планету, – хохотнул Дейл. – Но допустим. Пусть твой Гринго агент спецслужб. Зачем ему связываться с тобой? Ты с Полонским и Темниковым уже много лет дел не ведешь.
– Выведать, вдруг я знаю что-нибудь… этакое, – пожал я плечами. – Когда стало понятно, что ничего особо важного я не знаю, разорвал контакты. Все. Не мог же он знать, что мы с тобой знакомы.
– Ты ему не рассказывал?
– Не-а. Он пропал как раз после того, как мы с тобой впервые встретились.
Дейл усмехнулся чему-то, а я вдруг подумал – а случайным ли было наше со Сноуболлом знакомство? Что если они вообще с Гринго работают гуртом?
С другой стороны, Дейл прав – чем я им могу быть настолько интересен, чтобы они кружили вокруг меня с таким упорством? Сначала Гринго, теперь Сноуболл… Какую цель они могут преследовать? Свести меня с ума? Иных как будто бы не было.
– Ну так что, агент спецслужб – твое последнее слово? – отвлекая меня от мыслей, сказал Дейл и прищурился.
– Да, – кивнул я. – Агент спецслужб против кузена.
– Вот и забивай это в NFT книги. А покупатель токена, соответственно, узнает первым.
– А проверим через полгода.
– Идет.
Мы пожали друг другу руки. Пари было заключено.
Конечно, я не особо верил в реальность моей теории и предлагал ее скорей шутки ради, чтобы хоть что-то противопоставить Дейлу. Однако ближе к лету ко мне на почту неожиданно прилетело сообщение от моей знакомой, детектива из Флориды. Финал ее письма с постскриптумом показался настолько любопытным, что привожу его вольный перевод:
«…Не хочу распространять слухи зазря, но мои источники утверждают, что за Темникова всерьез взялись на самом верхнем уровне. Возможно, вскрылись новые факты. Посмотрим, во что это выльется. Буду держать в курсе.
P. S.
Пикантная подробность – Темников приобрел около 30 единиц оружия и разложил их по своей майамской вилле. Никогда раньше ни в чем подобном замечен не был при этом.
Похоже, готовится к долгой осаде.
Только от кого?..»
КОНЕЦ
