Мэри Ройс
Роковой секрет
Глава 28
РОКСОЛАНА
Кое-как справившись с нахлынувшим возбуждением, натягиваю маску прежней Рокси и направляюсь к Рите. Но, зайдя в свою спальню, в шоке останавливаюсь. «Быстро моя подруга тут освоилась», – это первая мысль, что проносится в голове, пока я наблюдаю, как Рита с бокалом шампанского в руках хохочет в компании незнакомого мужчины, который словно только что сошел с подиума.
– Ты такой душка, но я не понимаю, что ты говоришь…
Мужчина отвечает репликой на красивом итальянском языке и, закончив разговор взмахом руки, отходит в сторону. Да, вижу, Балконская во всей красе: золотистые локоны мягкими волнами струятся по обнаженной спине, а в отражении зеркала ее глаза светятся как два больших топаза в обрамлении пышных, но, к сожалению, накладных ресниц. Меня не было от силы пятнадцать минут, а подруга уже готова. Видно, Рафаэль действительно не намерен долго нас ждать, раз выдал такие четкие инструкции стилисту, который отлично справляется со своей работой быстрыми и уверенными движениями.
Рита замечает мое присутствие и резко разворачивается, позволяя оценить ее пышный бюст, обтянутый красивой атласной тканью нюдового оттенка. На ней мое любимое платье: строгое коктейльное, но с игривым вырезом на груди. В нем она воплощение элегантности и чистого секса. С фигурой моей подруге прилично так повезло, до сих пор удивляюсь, как она сохранила девственность до двадцати трех лет.
– Я настолько обворожительная, что ты и слова вымолвить не можешь? – подкалывает подруга.
– Ты и сама прекрасно знаешь, что выглядишь отпадно.
– Это невозможно, сегодня ведь твой день, – хитро подмигивает она и неспешно поднимается на ноги, дефилируя в сторону кресла у окна.
– La signorina e'il suo turno38, – мелодично выдает итальянец в ярко-синем костюме и малиновой рубашке с подвернутыми рукавами, жестом приглашая присесть и одновременно поправляя на переносице стильные очки.
От одной мысли, что все это устроил Рафаэль, мне почему-то становится не по себе. Что же для этого тирана послужило толчком, чтобы снизойти до организации мне и подруге сборов в клуб? Никогда не разгадаю его. Слишком много противоречий.
Я располагаюсь в кресле как можно удобнее, и буквально в ту же секунду перед моим лицом появляется бокал, наполненный игристым напитком.
– Rilassarsiate39. – Мужчина подает мне фужер и, напевая себе под нос приятную мелодию на родном языке, начинает колдовать над моими волосами. Но расслабиться мешает острый взгляд, что в данный момент прожигает меня сбоку.
– Это и есть отец Мота? – первая начинает диалог Рита.
– Он похож на отца?
– Нет. – Не сдержавшись, мы обе и хохочем. – Совсем нет, я серьезно! – сквозь смех выдавливает она. – Я бы не хотела себе такого свекра.
– Ой, да брось, Рит. Чем тебе плох такой свекор?
Отпиваю из бокала глоток и прикрываю глаза от головокружительно мягкого фруктового вкуса. Мда, это не «Советское» шампанское, после которого перетряхивает так, что пить больше вообще не хочется.
– Тем, что вместо «Здрасти, папа» хочется встать на колени и хорошенько ему отсосать.
Хорошо, что я успела проглотить напиток, иначе забрызгала бы все зеркало. Но я лишь скромно откашливаюсь, параллельно переводя настороженный взгляд на стилиста. Слава богу, он на своей волне и полностью погружен в работу.
– Ты ненормальная?! – панически шиплю на нее и крепче сжимаю бокал. – Что ты несешь, Ри? – закатываю глаза, но не могу сдержать усмешки от ее безбашенности. И все-таки мне этого не хватало. Испустив протяжкой вздох, я продолжаю: – Твое счастье, Балконская, что он, – глазами указываю на стилиста, – не понимает по-русски.
– Ты же знаешь, что я говорю правду и только правду, не думаю, что старичок будет против минета.
Подруга расслабленно жестикулирует бокалом, демонстрируя оскал настоящей хищницы. Хоть она и лишилась девственности в двадцать три, ее шлюховатости может позавидовать даже опытная эскортница.
– Рит, прекрати, он отец Матвея.
– И что? Тебе разве не хотелось повторить секс-марафон с этим опытным жеребцом? Он и вправду неплох. Сколько ему? – Подруга задумчиво изгибает бровь.
– Маргарита Сергеевна, не заставляйте меня пожалеть о вашем приезде.
– Ладно-ладно, не заводись. Но мне на самом деле интересно. Сколько ему лет?
– Сорок семь, – цежу сквозь зубы и через зеркало посылаю ей лучик ненависти. – И давай на этом закончим расспрос о моем свекре! Сейчас эта тема неуместна, тем более в его доме.
– Ну хорошо. Кстати, ты так и не похвасталась, что тебе подарил Матвей. И вообще, где он?
Сердце в груди екает, и я до боли поджимаю пальцы ног.
– Матвея сегодня не будет, – стараюсь говорить ровным тоном и не смотреть на подругу. – Ему нужно решить какие-то вопросы, связанные с бизнесом, но он попросил своего отца составить нам компанию.
– Интересненько… – загадочно тянет Рита.
Тема Матвея меня угнетает еще больше, чем тема свекра. Но, к счастью, стилист заканчивает возиться с моими волосами и приступает к макияжу. Я мысленно благодарю его за то, что у меня появилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и увести разговор в другую сторону.
– Мот подарил мне телефон, – сообщаю я в перерывах, когда стилист перестает кормить меня пудрой. – Старый я, кстати, разбила во время нашего последнего разговора.
– Да, я помню! А от Матвея не судьба была перезвонить? Я ж волновалась!
– Прости…
– Тебе повезло, что я дозвонилась до него сама.
– И что он тебе сказал? – с удивлением спрашиваю, ведь в тот вечер его не было рядом. А что, если он сболтнул лишнего? От таких мыслей мои глаза мгновенно расширяются, и то, что стилист мне сейчас красит ресницы, тут абсолютно не при чем.
– Да ничего особенного, мы толком не поговорили, он был занят, но сказал, что у вас все в порядке. А через пару недель ты и сама соизволила написать мне на почту, мол, телефон сломался. Блин, ты что, вообще не помнишь?
– Эмм, мы просто с Мотом ушли в отрыв, и весь отпуск как в тумане. – Натягиваю вынужденную улыбку в надежде, что она не заметит моей лжи. Ненавижу врать!
– Ну, тогда понятно. В общем, ты пригласила меня приехать, а я сказала, что у меня нет денег на билет, на что ты сама предложила купить мне его.
– И когда ты улетаешь?
– Рокс, ты меня пугаешь. На следующий день и улетаю, у меня ведь работа.
– Прости, что-то в последнее время я совсем не своя. Бабушка попала в больницу…
– Господи, с ней все в порядке?
– Да… уже да. Отец Матвея оплатил ей лечение в хорошей клинике Москвы.
– Этот мужчина еще и щедрый? Боже, он женат?
Мда. Быстро мы перескочили от бабушки обратно к этому дьяволу.
– Ри, оставь отца Матвея в покое. Расскажи лучше, как ты добралась?
– Ой! Прекрасно! Наконец-то испытала на себе, каково летать бизнес-классом. Надеюсь, вы не заставите меня возвращать стоимость билетов? – хохочет Ритка и, отпив из бокала, продолжает: – Вот только в аэропорту вместо подружки меня встретил галантный кудряшка, который даже не говорит по-русски. А жаль, я всю дорогу ловила его похотливый взгляд на своем декольте. Но зато он довез меня с ветерком на шикарной дорогущей тачке до этого дворца. – Она разводит руки в стороны, едва не разлив остатки шампанского. – Все-таки повезло тебе с Матвеем, – задумчиво начинает Рита и вновь подносит бокал к губам, – столько денег…
– Ты прекрасно знаешь, что меня они мало волнуют.
– Да, и это печально. Нужно брать, пока дают, ты всю жизнь прожила в нищете, детка. Пришло время наслаждаться жизнью.
– Давай мы сегодня просто отдохнем. Советы на будущее оставим на какой-нибудь другой раз.
– Мы не просто отдохнем, Гроссу, мы оторвемся на полную катушку за все твои двадцать шесть годиков. – Лукаво пропев последние слова, она посылает мне воздушный «чин чин».
– С тобой по-другому не бывает, – салютую ей в ответ.
– Oh, mio Dio, che bellezza!40 – восторженно лепечет визажист, положив свои наманикюренные пальчики мне на плечи.
Он слишком милый. В обществе Рафаэля я отвыкла от подобного. Может, гомосексуалисты не поддаются его чарам? Мысленно усмехаюсь над этим предположением и, окинув себя взглядом, понимаю, что чего-то не хватает.
– Да, Рокс, ты правильно думаешь. Твои пельмешки надо подрумянить. Устремляю на нее вопросительный взгляд. Рита дотягивается до своей сумочки и достает оттуда тюбик.
– Твой любимый цвет. – Она поднимается с места и протягивает мне помаду.
С минуту я не решаюсь, ведь Рафаэль ненавидит этот цвет, но, чтобы избежать лишних вопросов, беру. В конце концов, сегодня мой день рождения, тем более красный идеально подходит под мой сегодняшний образ. И с этими мыслями я аккуратно наношу ядовито-красный цвет по контору губ.
***
Рита уже уселась в машину, а я нарочно поджидаю Рафаэля на крыльце, нервно теребя пальцами атласную ткань платья. Он бесспорно умный мужчина, но для собственного успокоения мне нужно с ним поговорить.
– Я уже жалею, что разрешил тебе надеть это платье, – резким ударом доносится мне в спину глубокий бас, и я вздрагиваю.
– Если таким образом ты хочешь сказать, что я хорошо выгляжу, то спасибо.
Пытаюсь собраться с силами и оборачиваюсь в его сторону, замечая, как за жалкую миллисекунду его глаза вспыхивают яростью, но в остальном не видно и тени раздражения. Не сказав больше ни слова, он устремляется в сторону автомобиля.
– Рафаэль, я могу попросить тебя кое о чем? – шепчу ему на ходу. На что мужчина лишь окидывает меня фирменным прищуром через плечо, но я продолжаю: – Рита не в курсе о нас с Матвеем, – стараюсь говорить достаточно внятно, но так, чтобы подруга не услышала. – Если быть точнее, о нашем так называемом разрыве…
– Зато она в курсе, что ты лишилась со мной девственности?
Его слова попадают точно в цель, и воздух застревает в горле. Я едва сдерживаюсь, так и хочется огрызнуться в ответ, но сейчас не самый подходящий момент.
– Неважно! Это все было до Матвея. Рафаэль, – дергаю его за руку и впиваюсь умоляющим взглядом, – прошу, даже не намекай, что между нами… что мы спим!
– Сола, называй вещи своими именами.
– Я не хочу, чтобы она узнала, что я трахаюсь со своим несостоявшимся свекром, так лучше? – раздраженно цежу сквозь зубы.
– Ты боишься осуждения подруги?
– Да причем тут это?! – Теряю над собой контроль, уже панически ощущая эту тонкую грань перед пропастью. – Просто прошу тебя, держи руки при себе. Она ничего не знает!
Рафаэль окидывает меня откровенным взглядом и, прочистив горло, говорит:
– Ты хорошо выглядишь. – От резкой смены темы и теплоты его тона мне становится легче, только вот ненадолго. – И почему я должен выполнять твои просьбы, когда тебе совершенно плевать на мои? Я вроде бы предупреждал тебя насчет красной помады? И дал соответствующие указания тому идиоту.
– Это не он. – Я виновато опускаю глаза. – Рафаэль…
– В машину, Сола. Не будем портить тебе вечер.
От очередного неожиданного изменения его поведения я резко поднимаю взгляд, но Рафаэль уже направляется к авто. Полная растерянности, я тут же устремляюсь вслед за ним. Нет, ну вот что за человек?! Сначала сказал свое «фи», а потом как ни в чем не бывало «Сола, в машину». Молчал бы уж и вовсе тогда!
– С днем рождения, принцесска! – Из переднего пассажирского окна высовывается кучерявая голова. Уго! Твою ж мать! Этот клоун точно сболтнет лишнего. – Мой подарочек вручили без меня, – кивает в сторону Риты.
– Спасибо! – посылаю ему скупую улыбку и сажусь в машину.
Однако облегченно выдохнуть мне не дает мужская фигура, стоящая у моей открытой двери.
– Двигайтесь, – сухо требует Рафаэль и тут же зажимает меня своим телом, по-хозяйски устраивается на сидении.
Салон погружается в напряженную тишину.
– Ну что, принцесска, – наконец подает голос Уго, – знакомь с подругой.
– Я думал, ты с этим справился еще по дороге из аэропорта, – угрюмо замечает Рафаэль, опираясь локтем на выступ в двери, и начинает пальцами потирать переносицу. Да уж, он явно задумал все это не по доброте душевной.
– Погоди-ка, ты говоришь по-русски? – изумленная, Рита подается грудью вперед.
– Я полон сюрпризов, малышка.
Кудряшка разворачивается всем корпусом и, подмигнув моей подруге, соблазнительно скалится. Ох, Ритка. Только не ступай на это минное поле, не иди по моим следам. Правда, эти мысли я оставляю при себе.
– Уго, – Рафаэль переводит его внимание на себя, – у тебя еще будет на это время.
Уго бросает на нас вопросительный взгляд и, видимо, прочитав нужную информацию на лице друга, отворачивается и начинает насвистывать под нос веселую мелодию. Он точно ненормальный. Хотя стоит отдать должное, последнее слово осталось за Рафаэлем, ведь сейчас в салоне вновь тишина, прерываемая лишь свистом Кудряшки. Рита от греха подальше уткнулась в телефон, в принципе, как всегда и делает в неловкие моменты. Да и я в присутствии Росси болтать с ней не горю желанием. Любое слово может породить вопросы, которых я сегодня очень надеюсь избежать. Поэтому я рада, что подруга нашла себе занятие. А вот когда она начинает делать бесчисленное количество селфи, я боковым зрением замечаю, как Рафаэль раздраженно наблюдая за ее поведением, закипает.
– Рокс, иди ко мне. – Рита приобнимает меня за плечи, нацеливая на нас фронтальную камеру, но жесткая хватка на запястье буквально кричит мне о том, что не стоит этого делать.
– Рит, – успеваю вовремя отстраниться, – мне не нравится ракурс, давай позже.
– Ну как хочешь, – пожимает она плечами, спокойно отстраняется от меня и тут же заливает в инстаграм свою фотку.
Ощущаю себя, словно килька в консервной банке. Испытываю ужасный дискомфорт во всех смыслах этого слова. Кажется даже, что кислорода с каждой секундой становится все меньше. Правда, какое-то время спустя грубые пальцы соскальзывают с моей кожи, и я отчаянно втягиваю в себя воздух. Тело вновь напрягается, когда большая ладонь Рафаэля мягко накрывает мой крепко сжатый кулак. По коже мгновенно проносится волна колючих мурашек, стягивая все внутренности в тугой узел. Я украдкой поворачиваюсь в его сторону: Рафаэль безмятежно смотрит в окно, расслабленно откинувшись на спинку сидения, только вот его рука по-прежнему находится поверх моей. Поддавшись внутреннему порыву, я раскрываю ладонь и переплетаю наши пальцы, растворяясь в созерцании проплывающих мимо красивых пейзажей.
Могла ли я хотя бы представить, что мое спокойствие кроется в этом страстном и опасном мужчине? Одним щелчком он может довести меня до срыва, но так же легко способен вернуть к жизни. И вот сейчас я держу своего дьявола за руку и замираю, когда он изредка сжимает мою ладонь, поглаживая по тыльной стороне большим пальцем. Вроде невесомые, но в то же время жесткие прикосновения приносят то спокойное тепло, то жгучий холод, превращая меня в хрупкое стекло в его руках.
***
Снаружи клуб похож на обычный дорогой особняк в тосканском стиле: охристый цвет, терракотовая крыша из черепицы, высокие арочные окна и закрытый внутренний двор с фонтанами и декоративными арками. Однако внутри представление о классическом итальянском стиле стирается в мгновение. Яркие неоновые огни, атмосфера раскованности, красивые танцовщицы, биты электро-хауса проникают под кожу и запускают по телу волну адреналина.
И вот спустя где-то час и мы с подругой, наконец, вливаемся в жаркий мир развлечений.
– Он смотрит на тебя, – пытается перекричать музыку Рита.
– Он смотрит на танцпол, – тоже кричу в ответ и сбиваюсь с ритма, замечая направленный на себя пристальный взгляд Рафаэля.
– Рокси, я наблюдаю за ним весь вечер. Он вообще не сводит с тебя глаз.
– Ри-и-и, я хочу танцевааать, пожалуйста, давай отдыхать, мы так давно не веселились вместе.
Хватаю подругу за руки и утаскиваю за собой в самый центр танцпола. Она что-то протестующе кричит, но я нарочно кружусь в танце, не желая ничего слушать. В какой-то момент голова начинает идти кругом, ноги наливаются тяжестью, и единственным желанием становится глоток холодной воды. Останавливаюсь, чтобы позвать подругу к столику, но, прокрутившись вокруг своей оси, не обнаруживаю Риту. Сердце тут же пропускает удар.
Перевожу взгляд на вип-ложу и замечаю там девушку, но не подругу, а полуголую шлюху, которая, словно загулявшая кошка, извивается на столе прямо перед Рафаэлем и Уго. И пусть злость вспыхивает во мне со скоростью вылетевшей из бутылки шампанского пробки, но сцену ревности я этому мерзавцу устрою без свидетелей. Сейчас мне нужно найти Риту.
Первым делом я решаю проверить дамскую комнату.
– Рита? Ты здесь?
Вздрагиваю, когда дверь в туалет резко распахивается, и оттуда выплывает красивая брюнетка.
– Простите, – выдавливаю, протискиваясь между ней и стеной в узком коридоре.
– Рииит?
Захожу в уборную, декорированную золотом и с огромными зеркалами, но сейчас мне абсолютно плевать убранство комнаты. Наклоняюсь, чтобы найти знакомые туфли…
– Здравствуй, Рокси, – до боли знакомый голос, словно нож, пронзает спину, и я замираю на месте, – я соскучился.
Сердце резко сжимается в маленький комок и гулким ударом падает куда-то в пятки. Я медленно принимаю вертикальное положение и застываю, глядя в большое зеркало. Матвей. Стоит позади меня. Прожигает безумным взглядом через отражение. Находясь в ступоре, даже не замечаю, как в один шаг он сокращает между нами расстояние и оказывается вплотную ко мне. Накрывает ладонями живот и медленно притягивает меня спиной к себе, утыкаясь носом в затылок и удовлетворенно вдыхая.
– Дааа, – хрипит он в мои волосы, – я очень соскучился.
Тело сковано ужасом, и я не сразу прихожу в себя. А потом, все же, набравшись сил, резко расцепляю его руки и разворачиваюсь к нему лицом. В глаза сразу бросается непривычно небрежная щетина. Это уже не тот Матвей, которого я знала. Этот парень пугает своей жесткой, озлобленной ухмылкой и покрасневшими глазами. Мот пьян. От отчетливой угрозы в его диком взгляде я вжимаюсь в холодную столешницу и до боли впиваюсь в нее пальцами.
– Твой отец может зайти сюда в любой момент. Уходи, – лихорадочно шепчу, но контролировать себя я больше не могу. Паника накрывает с головой, и я едва удерживаюсь на онемевших ногах.
– Думаешь, я его боюсь? – Он недобро прищуривается и резким движением хватает меня за волосы, вырывая болезненный стон. – По-твоему, я трус?! Меня больше не напугать моим папочкой, малышка. – Матвей дергает меня на себя так, что я теряю равновесие, и только его рука не дает мне упасть. – Теперь уже поздно бояться, тупая ты сука! Я по уши в дерьме! И все из-за тебя! – рявкает он мне в лицо и швыряет на пол так, что я ударяюсь головой об угол столешницы.
От острой боли в затылке не могу сдержать стона, а из глаз непроизвольно текут слезы, оставляя на щеках темные дорожки. Пощады мне не будет. Снова ощущаю жесткую хватку в волосах, и меня вздергивают на ноги.
– Матвей, – надрывно шепчу в надежде все прекратить, – прошу, не делай этого…
– Я смотрю, ты быстро забыла обо мне? Папочка хорошо пригрел тебя? И как тебе? Как тебе его член? А? Больше? Толще? Такие тебе нравятся? С опытом? А может, тебе просто захотелось отхватить побольше бабла?
– Прошу, Матвей, успокойся. Все не так…
– Закрой пасть, гребаная шлюха!
Парень резким движением упирает в мой подбородок нечто твердое и холодное, а когда раздается щелчок, я догадываюсь, что это за предмет.
– Матвей… – словно молитва слетает с моих губ, но он лишь сильнее сжимает пряди на моем затылке.
– Я уже труп, детка. Думаю, будет справедливо, если ты составишь мне компанию в аду.
– Опусти пистолет, Маттео. – Спокойный голос Рафаэля пробивает подобно высоковольтному разряду, и меня затапливает небывалое облегчение.
– Папочка! Ты как раз вовремя! Правда, малышка?
Не отпуская меня, Матвей ловким движением разворачивается. Обхватив мою шею рукой, прикладывает дуло к виску.
– Она ведь тебе нужна? Хороша, да? – Он грубо проводит носом по шее и шумно вдыхает мой запах. – Дааа, она хороша…
– Отпусти девушку, и мы поговорим.
– Думаю, ты не в том положении, отец, чтобы диктовать условия. Поэтому для начала мы немного повеселимся. Все же хочу унести сладкий вкус моей девочки с собой.
Матвей рывком поворачивает меня лицом к себе и вновь упирает в подбородок дуло пистолета.
– Ну, давай, поцелуй меня, малышка, – произносит, не сводя неприязненного взгляда с Рафаэля. – Папочке ведь нравится подглядывать за нами, да?
Глава 29
РОКСОЛАНА
Смотрю на Рафаэля в отражении зеркала. Его лицо подобно камню: неподвижное, без единой эмоции, а жестокие глаза наполнены арктическим холодом. Приходит понимание, что страшно не то, что происходит со мной, а то, что сейчас творится внутри этого мужчины. Но внешне он абсолютно спокоен. Конечно, это лишь маска, и он просто выжидает. Словно хищник перед прыжком. Он не позволит мне пострадать, я чувствую это, знаю. И мне достаточно одного его присутствия, чтобы вновь захотеть жить и бороться.
Мои мысли прерывает горячее дыхание на щеке.
– Не зли меня, Рокс, – рычит Матвей и сильнее сжимает волосы, притягивая меня ближе к своему лицу. – Я хочу, чтобы ему было так же больно, – вкрадчиво добавляет прямо мне в губы.
Противно до тошноты, а секунду спустя отвращение перерастает в жгучую ярость. Наконец-то я в полной мере осознаю, насколько гнилая душа у этого человека, мерзкая, подлая и трусливая. Я целых полгода жила с иллюзией, и только сейчас передо мной истинное лицо Матвея. Скалится, вновь опаляя горячим дыханием с запахом перегара. Когда он набрасывается на мои губы, я едва сдерживаю рвотный позыв. А потом, разозлившись не на шутку, до металлического привкуса во рту кусаю его язык.
– Твааарь! – надрывно вопит парень.
– Иди к черту!
Со всей ненавистью, что сейчас заполняет каждую клеточку во мне, и ни капли не задумываясь, плюю ему прямо в физиономию, и тут же получаю тупой удар по лицу. От боли немного теряюсь в пространстве, и вскоре оказываюсь лежащей на холодной плитке. В глазах вспыхивают искры, и лишь оглушающий звук пальбы свидетельствует, что я все еще жива.
Чувствую, как сознание медленно погружается в вязкую темноту, что постепенно просачивается в мозг. И только звук выстрелов по-прежнему болезненным эхом разносятся в моей голове.
Зрение постепенно не возвращается ко мне, позволяя рассмотреть ужасающую картину. Матвей медленно сползает по стене на пол, дрожащей рукой прижимая к животу окровавленную рубашку. Его дыхание больше походит на надсадный хрип, а из уголка рта появляется багровая струйка крови. Будто в замедленной съемке, она стекает вниз до подбородка и падает на кафель. Одновременно с телом моего бывшего жениха. Матвей переводит на меня свои широко распахнутые глаза, и его взгляд, словно выстрел, пронзает мне сердце. Я задыхаюсь от того, сколько в нем сейчас боли и отчаяния, но в то же время ненависти и страха. И я никак не могу понять, почему.
– Я ни о чем не жалею… – Кадык дергается, и Мот заходится в кашле, выплевывая сгусток черной крови. – Я просто оступился… где-то… – Тихий смех вырывается из его груди, но он тут же смешивается с криком боли и слезами. Парень сжимает окровавленные кулаки и впечатывает их в пол, упираясь затылком в стену. – Все это была лишь прелюдия. Я никогда не любил тебя. Ты просто рычаг, Рокс. Рычаг в большой игре. Ты должна была сдохнуть, но я не справился… я так хотел, чтобы он страдал… – Матвей прикрывает глаза и судорожно вздыхает.
Каждое его слово должно было причинить мне боль, но почему-то я ничего не чувствую…
Чувствуя дрожь в онемевшем от ужаса теле, я аккуратно присаживаюсь и опираюсь руками о холодную плитку.
– Балдо, – пугающе тихий бас еще сильнее придавливает меня к полу, и я перевожу взгляд на Рафаэля, с поникшей головой опершегося на столешницу, – отвези девушку домой.
Рафаэль даже не смотрит на меня, и это его ледяное спокойствие режет меня, словно лезвие, покрытое ядом, который пробирается все глубже по венам.
Внезапно я ощущаю на себе крепкую хватку, а затем меня резко отрывают от пола. Я ничего не понимаю. Сознание спутано вязким туманом. Пытаюсь что-нибудь произнести, но не могу даже языком пошевелить. Сейчас единственное, что я хочу – это увидеть взгляд, прочесть в нем хоть какую-то эмоцию. Однако Рафаэль так и не смотрит в мою сторону, когда Балдо со мной на руках проходит мимо.
От этого цепкий страх еще больше атакует разум, а в груди болезненно сжимается. Хочу быть рядом с ним, поддержать своего мужчину, только вот еще не до конца осознаю произошедшее. В голове мелькают кадры недавних событий, а последний особенно въелся в память. Я не желала Матвею такого исхода… не желала…
Находясь в состоянии шока, я не замечаю, как Балдо вышел из клуба и уже усаживает меня в машину.
– Возьмите, синьорина, – охранник протягивает мне платок, – у вас кровь.
Ледяными пальцами неуверенно касаюсь лица и собираю теплую субстанцию, напоминающую о том, как хладнокровно Матвей ударил меня. Откуда у него ко мне такая ненависть? За что он так поступил со мной? Зачем ему боль Рафаэля? Сотни вопросов грохочут в голове подобно раскатам грома. И только когда автомобиль трогается, меня озаряет тревожной вспышкой. Рита!
– Останови машину! – Цепляюсь окровавленными пальцами за переднее сиденье. – Моя подруга… ее тоже надо забрать!
– Синьорина, вы слышали распоряжение, мне нельзя его нарушать, – равнодушно произносит верный пес Росси.
– Ты что, глухой?! Там осталась моя подруга! Она здесь никого не знает, кроме меня! Разворачивай машину сейчас же! – рявкаю, надрывая горло.
А вдруг Матвей встретил ее раньше меня и причинил вред? Господи… нет, нет, нет… Молюсь, чтобы с подругой ничего плохого не произошло.
– Извините, синьорина, я должен доставить вас домой.
От беспомощности во всей этой ситуации я откидываюсь на сидении и до боли стискиваю зубы. Рита пропала. Матвей пытался убить меня. Рафаэль… Хоть и не видела, но я знаю, что выстрелил в Матвея он. И я боюсь даже представить, какая боль сейчас разрывает его изнутри. Он, конечно, мастер скрывать эмоции, но убить сына и сохранить хладнокровие…
С такими тягостными мыслями я возвращаюсь в особняк. На ватных ногах шагаю к комнате, абсолютно игнорируя зовущую меня Женевру, и с громким хлопком закрываю за собой дверь.
Добираюсь до кровати и падаю на нее, больше не в силах держаться. Ни морально, ни физически. Подушка поглощает крики, впитывает слезы боли, терпит то, с какой силой я сжимаю ее и пытаюсь разорвать.
И только когда натыкаюсь на твердый предмет под ней, замираю. Вынимаю его и прохожусь пальцами по блестящей шершавой упаковке. Поддеваю край и разворачиваю, тут же прикрывая рукой рот. Закусываю губу, чувствуя пронзительную боль в сердце. Фотография, на которой мы с Ритой в больнице в день, когда я на танцевальном конкурсе подвернула ногу. Переворачиваю фоторамку и читаю надпись:
«Наверное, сегодня это самый скромный подарок, но этот день для нас был самый дорогой. Для меня ты победила! Люблю! Вечно твоя, Маргаритка Сергеевна».
От лавиной обрушившихся рыданий внутренности сжимаются в мучительном спазме. Боль и страх перемешиваются с теплом от воспоминаний о нашей дружбе. Я никогда себя не прощу, если с подругой что-то случится…
РАФАЭЛЬ
Мы попадаем в клуб через отдельный вход, и нас сразу встречает сам хозяин заведения.
– Рафаэль, Уго, – Олевандор расплывается в чинной улыбке, – давненько вы у меня не появлялись. – Он тут же щурит свои прозрачно-голубые глаза, окидывая оценивающим взглядом наших спутниц. – Да еще и в обществе дам. Мои девочки сегодня не потребуются?
– Ты знаешь мои аппетиты, Вандор, – скалится Уго, зажимая зубами сигарету. Склонив голову набок, прикуривает ее. – Но шутки в сторону, девочки приехали повеселиться, а не потрахаться, поэтому для нас все как обычно. Так ведь, босс? – Гирландайо посылает в мою сторону густое облако дыма.
– Олевандор, проводи девушек в бар. Все, что они закажут, записывай на мой счет и обеспечь им неприкосновенность, если не хочешь отмывать чужие мозги от мраморного пола.
– Рафаэль, твой талант делать безотказные предложения бесподобен! – Олевандор разряжает обстановку громким хохотом, а я перевожу взгляд на Солу и замечаю, что ей явно некомфортно от того, что она не понимает язык и причину такого смеха. – Синьорины, прошу, – уважительно кивает он и жестом приглашает следовать за ним.
Ее подруга расплывается в игривой улыбке и проходит вперед, утаскивая за собой именинницу. Однако я задерживаю Солу, схватив ее за запястье, отчего она даже вздрагивает. Блондинка тут же останавливается, но Уго, вмиг включив свое обаяние на полную, утаскивает ее вслед за Олевандором.
– Сола, весь бар в вашем распоряжении, но дальше танцпола ты не уходишь.
– А где будешь ты?
– Я буду наблюдать из вип-ложи, прямо над танцполом.
– Что ж, бар, танцпол – все предельно ясно. – Уголки ее губ подрагивают от улыбки. – Я могу идти?
Плавно притягиваю ее ближе и, подцепив подбородок, заставляю посмотреть себе в глаза. Сола же словно нарочно скользит острым кончиком языка по своим полным губам.
Дразнит.
Приближаюсь к ее лицу вплотную, перемещая ладони на хрупкие ребра.
– Хочу целовать тебя. Чувствовать твои губы. – Провожу носом по ее скуле, ощущая уже привычное электрическое напряжение между нами. – Какого черта ты их накрасила? – Руками стискиваю тонкую девичью талию.
– Рафаэль, – взволнованно выдыхает она, холодными пальцами цепляясь за мои запястья в попытке ослабить натиск, но я не позволяю этого сделать, – прекрати. Мне нужно идти, меня Рита ждет.
– Уго с удовольствием сыграет роль ее подружки.
– Этот кудрявый засранец скорее с удовольствием поимеет ее, чем сыграет роль ее подружки, – усмехается Сола и, нервно облизнув губы, продолжает: – А вообще, – бережно поправляет лацканы моего пиджака и разглаживает ладонями ткань, – иногда воздержание полезно.
– Сегодня ты узнаешь, насколько оно вредно в моем случае.
Припадаю губами к ее обнаженному плечу в грубом поцелуе. Ощущаю взрыв фейерверков от сладкого вкуса ее нежной кожи. С моих губ срывается глухой рык, отчего Сола выгибается в моих объятиях, издавая чувственный стон. Она ногтями впивается в мои плечи, когда я скольжу языком до мочки уха, и мне приходится приложить массу усилий, чтобы заставить себя остановиться.
Большим глотком воздуха заглушаю струящееся по венам безумное желание и отстраняюсь. Здесь нельзя терять голову, потому что рядом с этой девчонкой она отказывается выполнять свою природную функцию.
Сола с минуту не двигается, лишь хватает ртом спасительный кислород. Какая же она чувственная девочка, загорается в моих руках как спичка. Я обнимаю ее маленькое лицо ладонями, и яркий блеск малахитовых глаз с удвоенной силой зажигает меня, заставляя кипеть и без того взбудораженную кровь.
