Наталья Дёмина
Толстяк для Барби
Глава 7.
Мужчина не мог отвести взгляд от женщины, которая повернулась к нему спиной и уходила. Уходила к другому мужчине. К мужу.
Сердце Анатолия было готово разорваться от боли. Она чужая. Не его. Но сердце… Глупое сердце не понимало. Оно рвалось за женщиной. Чужой, но такой желанной.
«Хватит роптать, – сурово отчитал себя Толя. – Ещё пару минут назад, я даже не рассчитывал, что она заметит меня, а о том, что выйдет и поговорит, мечтать не мог. Может быть завтра я смогу побыть с ней чуть подольше… Как же я соскучился», – вздохнул он, поднимаясь с лавочки.
Мужчина растеряно посмотрел на окно, из которого муж Лены звал её.
«Сейчас она с ним, – будто осколком стекла провёл по венам. – Счастлива. Зачем я ей? Может не стоит унижаться и приходить завтра, вымаливать внимание».
Но где-то в глубине души, мужчина знал, что всё равно придёт, всё равно будет ждать… Её… Елену Прекрасную…
– Это Ленка, что ли, из шестьдесят восьмой? – вдруг услышал, как какая-то женщина поинтересовалась у мужчины, который стоял рядом с ней, держа в руке собачий поводок.
– Кажется, она, – ответил тот.
– Бедняжка, – покачала головой женщина. – Так с мужем не повезло.
Толя хотел было пройти мимо и не подслушивать, но замер, услышав слова неизвестной.
«Неужели Лена несчастлива?» – растерялся он.
– Да, ладно. Не повезло, – махнул рукой мужчина, высматривая своего питомца.
– Говорю тебе, – женщина понизила голос до шёпота, а Толя подошёл поближе. – Моя квартира, как раз над шестьдесят восьмой. Так вот. Я довольно часто, особенно, по выходным дням, слышу, как он её ругает. А иногда она в ванной плачет.
– Так уж и ванной, – недоверчиво посмотрел на неё собачник.
– Точно. Включит воду и ревёт. А по трубам, ого-го, какая слышимость. Но я тебе, вот что, скажу.
– Ну.
– Уверена, что он бьёт её.
Толя крякнул от шокирующего предположения, хорошо, что никто не обратил на него внимание.
– Врёшь! – присвистнул собеседник.
– Как же, – передёрнула плечами она. – Я много раз встречала её с синяками, замазанными тональным кремом.
«Леночка, – защемило сердце Толи. – Почему же ты терпишь это?»
– Ну и дура, – прокомментировал собачник и позвал своего любимца, который не торопился к хозяину, обнюхивая ствол тополя. – Давно бы ушла.
– Это ты дурак, – толкнула его в бок женщина. – Куда она пойдёт? К матери, в двушку? Так там младшая сестра живёт с детьми, после развода. А потом ты, разве, Павла не знаешь?
– Да, характер у него…
– Вот и у меня это слово неприличное на языке вертится. Он же из под земли её достанет.
– Уверен, что при желании всегда можно найти выход.
– Вот все вы мужики так рассуждаете. Можно найти выход. Я со своим Гришей тридцать лет прожила. И только после его смерти вздохнула с облегчением.
– Да он у тебя нормальный был.
– Нормальный, а «закладывал», как ненормальный.
– Гришка? Не может быть?
– Может, всё в этой жизни может быть.
– Развелась бы.
– Развелась, – фыркнула она. – Сам-то смотрю с восьмой живёшь.
– С девятой, – улыбнулся мужчина. – Но думаю, что скоро разбежимся.
– Вот и тебе, говорю…
Но Толя больше ничего не смог услышать, так как собака наконец подбежала к хозяину, который пристегнул поводок к ошейнику, и направился к подъезду, а женщина поспешила за ним, продолжая что-то нашёптывать.
Толя бросил растерянный взгляд на окна Лены. Теперь ему было тревожно за женщину, которую он любил.
«Завтра… – решил он, идя к своей машине, которую оставил за углом дома. – Завтра… я обязан увидеть её… Если всё это правда, то… Что?» – мужчина не знал, но был уверен, что найдёт ответ.
Часть 8.
На следующее утро Лена была тихой и расторопной, как любил Павел. Не перечила ему и даже умудрилась угодить с завтраком.
– Ну, вот, совсем другое дело, – улыбался Павел, наворачивая за обе щеки омлет с помидорами, беконом и сыром, запивая горячим, крепким и очень сладким чаем. – Всё, как я люблю. Молодец, – похвалил он супругу, шлепком по ягодице. – Если и вечером будешь хорошей девочкой, в выходные отпущу тебя в СПА-салон, а то, что-то ты запустила себя в последнее время. Меня бесит цвет твоих волос. Так что, – он поднялся из-за стола и протянул руку к лицу Лены. Она испуганно зажмурилась, но он только потрепал её по щеке.
«Как собаку», – хотела поморщиться она, но сдержалась.
– До вечера, – быстро обнял её Павел, покидая кухню. – Вечером сделай отбивные и картофельное пюре, – прокричал он из коридора.
– Хорошо, – громко ответила женщина, вздыхая и начиная убирать посуду со стола.
Павел не любил, когда супруга мешала ему собираться на работу. Через пару минут хлопнула входная дверь, оповещая о том, что мужчина ушёл из дома.
Лена без сил упала на первый попавшийся стул, облокотилась локтями о стол, спрятала лицо в ладонях и разревелась. Ей было обидно и горько. Сколько раз за прошедшие годы она вот так же плакала? Не перечесть! Женщина жалела себя, жалела, что послушала мать, когда Павел впервые поднял на неё руку.
«Выбрала его – терпи, – сказала она ей в тот момент. – Где ты ещё такого найдёшь? Да с таким доходом? И красивый? И любит. Ну, ревнив. Так у всех бывают недостатки».
И Лена терпела, столько раз, что и не перечесть. Терпела и ненавидела себя, за малодушие. Да, и идти ей было некуда. Мать к себе не пустит, у неё и так младшая сестра живёт с детьми, после того, как развелась с мужем. А квартира двухкомнатная. Маленькая. Денег у Лены не было. А отложить не получилось, ведь Павел любил до копейки проверять счета. Делал это регулярно. В конце каждого месяца.
А потом, одним осенним утром, несколько лет назад, она вдруг поняла, что ей абсолютно всё равно… Ну, бьёт её Павел и бьёт. Орёт и орёт. Принуждает к близости… Именно тогда она и стала время от времени добавлять в его напитки снотворные капли, чтобы хоть как-то обезопасить себя от эротических фантазий супруга.
Лена подняла голову и вытерла мокрые щёки и глаза, высморкалась в кухонное полотенце.
– Любовь – самое отвратительное чувство, которое только существует на свете, – всхлипнула она. – Как мне жить дальше?
Но никто не мог подсказать ей ответ на этот вопрос.
Почему-то именно в этот момент она вспомнила о Толе. О мальчике, который превратился в мужчину. И ждал её… до сих пор…
Сердце застучало, но как-то радостно.
– Глупая, – ругала себя женщина. – Он любит не тебя, а образ, который запомнил. Я давно не та девочка, да и он не тот мальчик. Пустое всё это. Лучше забыть.
Часть 9.
Весь день Лена провела, как на иголках. Она дела свои ежедневные рутинные делала, а её тянуло на кухню, ведь там было единственное окно в квартире, которое выходило во двор. Женщина придумывала разные уловки для себя, чтобы незаметно выглянуть в него и посмотреть: пустует ли лавочка. А она, как назло, весь день была занята, то мамашами, которые гуляли со своими детьми, то бабками с соседнего подъезда, а после обеда, на ней обосновались подростки, громко хохоча и грызя семечки, за что тут же получили выговор от кого-то из жильцов дома.
Лена ругала себя, убеждала, что всё это самообман, что ей и так хорошо живётся, что… Аргументов было много и каждый раз всё весомее и весомее, но она всё равно шла на кухню, чтобы выглянуть в окно.
Ближе к вечеру женщина стала нервничать.
Вначале она переоделась в домашний спортивный костюм. Тёмно-бордовый. Подошла к зеркалу и недовольно поморщила нос:
– Слишком банально.
Переоделась в серое домашнее платье, длинное и закрытое, как любит Павел.
– Слишком чопорно, – решила Лена.
Переоделась в легинсы и удлинённый топ для йоги.
– Слишком вульгарно, – вздохнула, сев на кровать.
Женщина обвела взглядом спальню. Всё здесь было так, как любит Павел. И обои, и шторы, и покрывало на кровати, и её одежда…
– А если…
Она открыла шкаф и отыскала синее платье в мелкий горошек. Простое. Прямого покроя, с длинными рукавами из мягкого трикотажа, конечно же, длинное с воротником под горло. Но это была единственная вещь, которую она купила сама, без Павла, но опираясь на его пожелания.
Рука смяла нежную ткань.
– То, что надо.
Женщина надела платье. Распустила волосы, которые белоснежным водопадом спустились до поясницы.
Волосы, единственное, что не давала менять в себе женщина, по вкусу супруга. Ему почему-то не нравился цвет и длина её волос. Он настаивал на модной стрижке и рыжеватом оттенке. Поэтому Лена убирала волосы в пучок или гульку, чтобы не нервировать мужчину. А с цветом… Ему приходилось скрипеть зубами, требовать, но она не поддавалась. Пока, по крайней мере.
– Нет. Это слишком смело, – убрала волосы Лена, туго скрутив их.
А потом ахнула, неожиданно осознав, что не для Павла она наряжается.
– Какая же я слабая, – вздохнула. – Польстилась на слова чужого мужчины, который дал понять, что любит и ждёт меня до сих пор.
Она сняла платье и зло бросила его на кровать. Надела халат и решила вымыть душевую кабину. Но уже через десять минут она протирала дверцу холодильника, одним глазом поглядывая в окно.
После холодильника, очередь пришла газовой плиты…
В итоге, Лена пропустила тот момент, когда Толя пришёл и занял место на лавочке, рядом с влюблённой парочкой из дома напротив.
Она вздрогнула, увидев его, судорожно вздохнула и бросилась в спальню, чтобы переодеться в синее платье в горошек.
– Мне всё равно надо в магазин за хлебом сходить, – убеждала она себя, выходя из квартиры.
Часть 10.
Сумерки только начали спускаться на город. То там, то здесь лениво разгорались одинокие уличные фонари, разбросанные друг от друга на довольно большом расстоянии.
Анатолий еле дотерпел до окончания рабочего дня, чтобы превышая скорость и нарушая правила дорожного движения, домчаться до заветного двора. Он ненадолго притормозил у цветочного магазина.
«Купить цветы?» – задумался мужчина.
Через стеклянную витрину небольшого салона цветов он залюбовался белыми, красными и розовыми розами, причудливыми орхидеями.
«Интересно, а какие цветы любит Лена?» – размышлял он. В детстве он дарил ей… полевые ромашки и васильки, да тюльпаны из палисадника соседнего дома, за что был порот отцом, когда его поймал дворник с букетом.
«Нет, – нахмурился он. – У нас не свидание».
Не свидание… Только мужчина не мог объяснить, зачем с утра надел белую рубашку, отутюжил брюки и захватил с собой флакон туалетной воды, который мать подарила ему лет пять назад, кажется на новый год, а он за это время, даже, целлофан с коробки не снял.
«Какой же я дурак!» – ругал себя мужчина вдыхая аромат мускуса, грейпфрута и мха.
Он оставил машину за углом, там же где и вчера. Вытер изрядно вспотевшие ладони о брюки. Обругал себя за это неприличными словами и вышел из машины.
«Эх, была – не была!» – вздохнул и направился к лавочке. Волшебной. Судьбоносной. Ну, он, по крайней мере, так считал.
Однако лавка была занята. На ней сидели, если эту композицию из тел, можно было так охарактеризовать, парень и девушка. Мужчина остановился, чуть было не раскрыв рот от удивления, пытаясь определить, возможно ли это повторить.
«О чём ты? Повторить? С кем? Не с Леной ли?» – ехидно прозвучал голос разума.
Не конкретно ему, а вообще…
– Кхе… Кхе… – дал он понять влюблённым, что они не одни.
Парень махнул рукой, но не отвлёкся от приятного занятия. Девушка, даже, не дёрнулась.
«Молодые. Счастливые. Беззаботные», – улыбнулся Анатолий и сел на край лавки, стараясь не коситься на парочку.
Он вытянул ноги и поднял тоскливый взгляд на окна Лены. Душа болела. Ему вспомнился вчерашний разговор о том, что муж возможно бьёт и оскорбляет женщину. Женщину, которую он любит. Сердце сжалось.
«Почему жизнь такая несправедливая? – мужчина понурил голову. – Как может у мужчины подняться рука на кого-то кто слабее, кто не может дать сдачи, кто находится в моральной зависимости от него. Разве супруги не клянутся любить, заботиться и защищать друг друга? А если не любишь или тебя не любят, так отпусти. Пусть человек ищет своё счастье где-то… Я так и поступил, – угрюмо вздохнул он. – Только вышло так, что и я несчастен, и она. Хотя, она изначально была со мной честна и сразу дала понять, что между нами ничего не может быть. Не может быть… Никогда…»
Он задумался и не заметил, что парочка влюблённых исчезла с лавочки. Сумерки стали гуще. Свет фонарей желтее. В окнах дома загорелся свет.
«Ну, и пусть… Пусть мы не будем вместе. Пусть она меня не полюбит. Но я должен ей помочь. Помочь вырваться из ада. Помочь начать жить. Остальное неважно. Главное, чтобы она была счастлива. Всегда. А я… Мне будет достаточно того, что у неё в жизни всё хорошо».
Анатолий поднял голову, когда в очередной раз заскрипела входная дверь в подъезд, и задохнулся о радости. Из подъезда вышла она… Лена… Нет… Елена Прекрасная…
Чужая, но такая любимая…
Часть 11.
Анатолий растерялся. Он, конечно, надеялся, что Лена выйдет к нему сегодня, ведь она обещала… Но раньше, в юности, ему приходилось всегда долго ждать, несколько раз даже до рассвета. А сейчас вот она… В длинном синем платье. Синий всегда шёл ей. Он делал цвет глаз Лены глубже, насыщеннее.
– Здравствуй, – первая произнесла молодая женщина и воровато оглянулась.
– Привет, – растянул губы в улыбке мужчина.
– Идём, – она снова оглянулась по сторонам и пробежала глазами окна дома, а затем развернувшись на пятках, быстро направилась прочь.
– Лена? – удивился мужчина, вставая с лавки. – Куда ты? – пошёл следом за ней.
Она ничего не ответила, а только прибавила шаг, торопясь поскорее покинуть двор.
«Ну, конечно, – наконец догадался Толя, – она не хочет, чтобы нас видели вместе».
Что-то неприятно зашевелилось в душе. Но мужчина гнал от себя эти безрадостные мысли, теперь точно зная, что Лена многим рискует, встречаясь с ним. Поэтому он не стал догонять женщину, которая готова была сорваться на бег, стремясь убежать от себя и действительности.
– Прости, – запыхавшимся голосом произнесла она, остановившись и переводя дыхание, решив, что они достаточно далеко ушли от дома.
Она нарочно пошла в этот парк, где вечером прогуливались влюблённые. Здесь повсюду росло много деревьев и кустарников, так что большинство лавочек, несмотря на наличие света от фонарей, всё равно оставались в тени.
– Лена, – мужчина пытался распознать эмоции, которые мелькали на лице женщины, но сумерки мешали ему это сделать. – Всё настолько плохо?
Она вскинула на него голову и отшатнулась, прижимая ладонь к губам.
– Лена, – настаивал он, чувствуя её напряжение. – Скажи мне правду.
Она же судорожно искала нужные слова, чтобы извиниться и уйти. Не об этом она собиралась с ним разговаривать. Совсем не об этом. Хотя, и сама не знала для чего привела его сюда, поддавшись эмоциональному порыву. Но всё как-то быстро и неожиданно вышло из под контроля.
«Кто ему рассказал? Я никому никогда ничего не говорила», – запаниковала женщина.
– Лена?
Она дёрнулась, решив сбежать, глупо, но эффективно. Однако, мужчина схватил её за руку.
– Лена, – опять повторил он. – Я не дам тебе сбежать. Не в этот раз. Ты всегда так поступала раньше, когда не хотела давать объяснения.
«Зато ты никогда ни на чём не настаивал!» – хотела она закричать ему в ответ, но вместо этого молча стала вырываться, закусив губу.
– Я же сказал, не в этот раз, – неожиданно Толя прижал её к себе.
– Отпусти, – сдерживая слёзы пропищала она.
– Нет.
– Отпусти, – она ударила его коленом, но попала в бедро.
«Жиртрест!» – ругала его про себя.
– Нет, – он сильнее прижал её к своему телу.
– Отпусти, – извивалась она.
– Нет, – ухмыльнулся он.
«Свинья!» – обзывала Лена его в уме.
– Не отпустишь?
– Нет, – улыбался он.
Но улыбка быстро сошла с его лица, когда женщина укусила его за грудь, чуть выше левого соска. Он застонал, но вместо того, чтобы отстраниться, продолжал её удерживать.
«Вот ты и заклеймила меня, – терпя сильную боль думал Анатолий. – Наш первый поцелуй. Такой страстный!»
«Ненавижу! – рвались из неё слова. – Ненавижу!»
Она разжала зубы и снова попыталась ударить мужчину коленом, но опять безуспешно. И тут волна жалости к себе накрыла её с головой. Её тело обмякло и слёзы рекой хлынули из глаз. Она всхлипывала, слушая биение сердца Толи, чувствуя, что его рубашка становится мокрой.
Мужчина стоял не шелохнувшись, жалея, что не может забрать всю боль любимой женщины себе.
«Поплачь, Леночка. Поплачь, – крепко держал он её в своих объятиях. – А потом ты всё равно мне всё расскажешь. Мы больше не дети. И сбежать просто так тебе не удастся».
Часть 12.
Женщина прижималась к мужчине в поиске тепла, поддержки и понимания. Как же долго она не плакала, вот так, от души, чувствуя, что не одна, что кто-то может разделить с ней её боль.
В памяти всплыл момент из прошлого, когда она на уроке физкультуры неудачно упала и поцарапала коленки. Ох, и ревела же тогда девочка Лена. И никто не мог её успокоить, пока Толя не обнял её. Просто, сгрёб в свои медвежьи объятия. Девчонки хихикали, парни поддразнивали, а учительница молча развела руками, мол, успокоилась девочка и ладно.
Вот и сейчас, как же приятно было, когда тебя обнимают. Нежно, ласково поглаживая, как маленькую девочку.
Именно маленькой девочкой она себя сейчас и ощущала. Девочкой, которая потерялась в огромном мире взрослых и никак не может найти дорогу домой. Домой, где её кто-то должен ждать…
– Лена, – мягко вытер мокрые щёки женщины Анатолий. – Ну, что ты. Я уверен, что из любой ситуации всегда есть выход.
– Его нет, – неожиданно для себя произнесла она.
– Идём сюда, – мужчина потянул её в заросли невысокого кустарника, за которым находилась лавочка «для поцелуев», скрытая от любопытных взглядов.
Она не сопротивляясь села на деревянную лавку всю истерзанную любовными надписями и сердечками. Толя сел рядом, не выпуская ладонь женщины из своей руки, осторожно поглаживая большим пальцем запястье, там где бился её пульс.
Лена вспомнила, что в прошлом от делал также, когда успокаивал её.
Мужчина молчал. Он не торопил Лену. А её, почему-то, стало угнетать молчание. Нет оно не было неловким, но тишину хотелось заполнить… Хотя бы, словами…
– Всё, что ты спросил правда, – заикаясь и задыхаясь выдавила из себя Лена. Слёзы с новой силой побежали из глаз. И откуда они только берутся? Солёные. Горячие. Ядовитые.
Толя другой рукой прижал её к своему плечу. И молчал, не мешая ей изливать душу.
– Я и уйти не могу, – всхлипывала она.
– Понимаю, любишь, – прошептал он.
– Нет, – замялась Лена, судорожно вздохнув.
– Тогда почему? Из-за денег?
– Нет, – замотала она годовой.
– Тогда, что тебя держит около него?
– Ничего.
– Ничего? Но…
– Мне некуда идти. Мать не примет меня. У неё уже живёт сестра с детьми, после развода. Денег у меня нет. Я не работаю.
– Ну, а паспорт?
– А что паспорт? – посмотрела она на него.
– Он у тебя или твой муж его отобрал?
– Мой паспорт ему без надобности.
– Так это же отлично! – воскликнул Толя.
– И что я буду делать на улице с паспортом? Без денег? Без крыши над головой? Одна?
– Ну, – мужчина притянул её снова к своему плечу. – Во-первых, ты не одна. А во-вторых, крыша над головой у тебя тоже есть.
– Нет, – отодвинулась она от него. – Я не могу. Это не правильно. Что люди подумают.
– Какие люди, Лена? Те, которые вас обсуждают на лавочке?
– Твои родные. Ты же мне у себя жить предлагаешь. Или я что-то не поняла?
– А я, Леночка, давно живу один. Конечно, не элитный район. А частный домик на окраине города, но зато свой собственный.
– Я… Не могу… – заладила она.
– А теперь почему? – удивился Толя.
– Ты же мужчина, – выпалила Лена и почувствовала, как впервые за долгие годы, кожа щёк стала наливаться жаром, краснея.
– Это хорошо, что ты видишь во мне мужчину, – улыбнулся он. – Но я в первую очередь твой друг. Ты же помнишь?
Она помнила… Помнила, как сказала ему, что мечтает о принце и сказке, а он не герой её романа. Добрый, но толстый и неуклюжий.
«Из таких, как ты, – улыбаясь бросила девочка Лена ему в лицо, – получаются отличные и верные друзья, не более».
«Господи, – думала она сейчас. – Какой же глупой, пустой и меркантильной я была!»
– Лена, – ровным голосом произнёс Толя, – ты сама должна принять решение. Ни я, ни твоя мать, ни твой муж, – проскрипел он зубами, – ни соседи. Только ты.
Она молча кивнула головой.
– Я бы тебя прямо сейчас забрал, – вздохнул он. – Но уйти тебе надо самой.
Часть 13.
Лена и сама понимала, что никто кроме неё не может принять это трудное решение. Но она не была готова сделать его прямо сейчас. С бухты барахты. Нет. Ей необходимо всё обдумать.
«Смогу ли я? – рассматривала она дерево, растущее справа от неё. – Должна ли довериться Толе? – в том, что она могла ему доверять, у неё сомнений не было. – Не будет ли это выглядеть так, будто я его использую? Ведь мне придётся жить за его счёт. Значит, я опять буду в зависимости. А это страшно. Очень страшно».
Мужчина тихо сидел рядом. Он ни о чём не думал. Толя, как губка, впитывал в себя драгоценные мгновения рядом с Леночкой.
Женщина вдруг подскочила, будто её кто-то неожиданно укусил.
– Боже мой! – запричитала она. – Который час!
– Без десяти десять.
– Паша! Он сейчас вернётся, а меня нет дома, – запаниковала Лена. – Мне надо, – заломила женщина руки, – вернуться домой.
– Лена, – схватил её Толя за запястье. – Обещай подумать.
– Обещаю, – тихо ответила она.
– Я буду приезжать каждый день. Слышишь?
– Да.
– Ты можешь не выходить. Просто знай, что я рядом. Я жду тебя. Я хочу тебе помочь.
«Я люблю тебя!» – чуть не сорвалось с его языка.
– Не торопись, – вздохнул он. – Обдумай всё, хорошенько.
«И брось этого мерзавца!» – кричало его сердце.
– Хорошо. Спасибо.
– Не надо меня благодарить.
«Я люблю тебя! И хочу, чтобы ты была счастлива», – думал Анатолий.
– Я твой друг, – тихо добавил он.
– Спасибо, – она обняла его. – Спасибо, – и пошла прочь.
Он направился за ней следом. Ждал на улице, пока, она была в продуктовом магазине. Шёл тенью до самого её дома. А потом ещё долго сидел в машине, будто парализованный, потирая ладонью мокрые пятна на рубашке, которые остались от слёз Лены… Елены Прекрасной…
Лена же в это время открывала входную дверь в квартиру ключом и… чуть не запрыгала от радости, когда обнаружила, что Павла ещё нет дома.
«Спасибо, Господи!» – повторяла она про себя, переодеваясь в зелёное домашнее платье. Переделала гульку, чтобы она была более «зализанной» по бокам, как любил муж, и поспешила на кухню, чтобы успеть нарезать хлеб. Единственное, что её пугало – это то, что белого хлеба не было и она взяла батон и бородинский.
«Господи, – взывала она к Богу, – помоги мне сегодня. Пусть у Павла будет хорошее настроение и он не станет придираться к тому, что на столе нет белого хлеба».
Женщина поставила на стол салатницу со свежими овощами, заправленными сметаной, как любил Павел, когда входная дверь открылась.
– Я дома, – прозвучал голос мужчины.
Лена набрала побольше воздуха в лёгкие и направилась встречать супруга.
