Наталья Соболевская
Заложница
Глава 20
Приняв душ, я проглотила таблетки, честно полежала, поболела, но, не выдержав, выползла из-под одеяла. Ну не могу я валяться в постели, когда за окном не темно, даже если градусник показывает температуру больше тридцати семи.
Побродила из угла в угол, поглядела в окно, понаблюдала, как Костя обустраивает территорию вокруг вольера, а Глеб ковыряется в автомобиле, чинит его после моих проделок с воротами и поняла: если хоть чем-нибудь не займу голову или руки, свихнусь. Решено было для начала выпить крепкого чаю и перекусить.
По дороге на первый этаж, прежде чем зайти куда-либо, сначала выглядывала из-за угла, проверяла, нет ли там Аблова. После поцелуев я чувствовала, что еще долго с ним встречаться не захочу. К счастью, на Виктора не наткнулась, хотя вероятность была. Его машина на месте, значит, и упырь дома.
В кухне на столе я обнаружила три наполненных пакета. Естественно, посмотрела, что в них. Оказалась – еда из ресторана. Покрутила, повертела контейнеры в руках и сложила обратно. Как-то неаппетитно смотрелся запеченный картофель с отсыревшей и потерявшей золотистый цвет корочкой. Овощной салат тоже не имел товарного вида и, из-за обилия сока, больше походил на овощной суп. Мясо – отдельная тема. Мне даже в него вилкой не потребовалось тыкать, смогла по цвету определить – жесткое, сухое, потому что пережаренное, да еще в придачу остывшее.
Зачем питаться неизвестно чем, когда холодильник ломится от продуктов, а времени завались? Приготовлю все то же самое, что парни в ресторане купили, только мое будет гораздо вкусней, да еще и с пылу, с жару. Насколько позволяла простуда, я кружилась по кухне, пританцовывая, натерла противень маслом, напевая песню о витаминке, почистила клубни картофеля, мясо молоточком отбила, представляя лицо Аблова. В общем, дело спорилось, и в скором времени из духового шкафа начали сочиться дурманящие аппетит запахи.
Первым съестной аромат подманил Костяна, он, крадучись, зашел в мои владения и принюхался.
– М-м-м, – похлопал парень себя по животу, – чем это пахнет?
– Ужином, – ответила я и отогнала Костю от дверцы духовки, которую он уже успел приоткрыть. – А ну брысь, как только приготовится, накрою на стол и всех позову, если, конечно, не хотите ужинать тем, что купили.
Костян поморщился, посмотрел на пакеты и, сцапав их все разом, убрал в дальний угол.
Через минут десять, когда я перемешивала для равномерной обжарки содержимое противня, на кухню заглянул Глеб. По понятной причине я вздрогнула, и жир с лопатки отлетел мне на футболку и не куда-нибудь, а на самое видное место – на грудь.
– Долго еще? – пробасил гад.
– Минут тридцать, – ответила я.
Глеб с сожалением тяжело вздохнул и ушел.
После двух посетителей я резонно поглядывала на дверь в ожидании третьего. Но Аблов не появился, хотя я из-за него к каждому шороху прислушивалась, на абсолютно любой скрип реагировала, постоянно в окно выглядывала, проверяла на месте ли его авто. От метаний под конец даже голова закружилась. Получается, хоть и дистанционно, но нервы мне Аблов вновь хорошо потрепал. Упырь.
Вынимая из духовки румяное мяско с картошкой, я сама слюной изошла, а еще у меня в салатнике огурчики, помидоры и болгарский перец крупно нарезаны, посыпаны свежей зеленью и облиты оливковым маслом. Ням-ням!
Дабы не садиться за стол с некрасивым масляным пятном на футболке, отправилась наверх в спальню переодеться; когда вернусь, как раз все немного остынет, тогда и позову всех ужинать.
В комнате я провозилась гораздо дольше намеченного. А все потому, что надоело мне, как оборванке, в одной мужской футболке по дому щеголять. Отрыла у Аблова тонкий бежевый свитер, подобрала к нему пояс. Получилось очень даже стильное мешковатого вида платье. Хорошо прочесала волосы, собрала их наверх в гульку. Теперь впервые за долгое время выгляжу как человек.
В отличие от одежды, дела с обувью обстояли сложнее, вернее, вообще никак, потому что ее попросту не было. Альтернативный вариант – мужские носки сорок четвертого размера. Как я их только не натягивала – и как гольфы, и подворачивала, и сразу несколько пар надевала, думала, за угги сойдут. Полная фигня. Носки как были носками, так и остались. Весь образ мне испоганили.
На выходе из спальни я глянула на часы и глазам не поверила. Оказывается, пока я возилась в гардеробной, стрелка успела полчаса отсчитать, а мне казалось, что от силы прошло минут пять, максимум десять.
Похоже, с пылу, с жару уже поесть не получится, но надежда умирает последней, поэтому до кухни я неслась во весь опор. Лишь на секундочку остановилась, пробегая мимо гостиной и, мазнув взглядом по квартету мужских особей, невольно улыбнулась. Трое мужчин и одна маленькая собачонка выглядели уставшими, но при этом довольными. Глеб с Костяном не сидели на диване, а практически лежали на нем, при этом смотрели почему-то даже не на телевизор, а на точку в стене. Тимошка развалился на коленях хозяина и, высунув розовый язычок, тяжело дышал. Сам Аблов чесал щенка за ушком, но уж очень неактивно, как-то лениво.
Что это со всеми, они что, на спор, кто быстрей, стометровку бежали, причем минимум двадцать пять раз подряд?
Объяснение такому состоянию обитателей дома нашлось не где-нибудь, а на кухне. Мужчины и песик не устали, как я подумала, а просто обожрались!
Прикрыв глаза, я жалобно выдохнула. Потому что мало того, что останусь голодной, – похоже, сначала опустошили противень и салатник, а потом и языком их вылизали, – так к тому же теперь кухню было проще сжечь, чем отмыть.
Как?.. Как можно было за тридцать минут идеально чистое место так невообразимо загадить? Такое ощущение, что по всем детским садам и начальным школам города устроили отбор и выискали самых неисправимых озорников и хулиганов. Потом мальчишкам, а может быть, и девчонкам, показали наикрутейшую игровую приставку и объявили, что достанется она тому, кто лучше, качественней и быстрей разгромит сие помещение.
Я открыла сначала один глаз, потом второй и убедилась – бедлам мне не привиделся. Весь стол до отказа заставлен грязной посудой, соусами, бутылками минеральной воды и прочими вкусностями из холодильника. Кувшин с молоком опрокинут, содержимое лужей растеклось не только по столешнице, но и по полу и перемешалось с хлебными крошками и ломтиками запеченного картофеля, на которые кто-то предварительно наступил, а потом и размазал. Все дверцы шкафов блестят жиром, видимо, мужчины хватались за них, не соизволив вытереть руки. Территория возле заварника щедро усыпана чаинками, сахаром и бог знает чем еще.
Замечать свинство и вздрагивать на кухне можно было еще долго, но я предпочла, прихватив скалку, пойти искать справедливости и чистоты.
В воздухе гостиной летало безмятежное спокойствие. Сытые мужчины полудремали, а Тимошка и вовсе, дрыгая задними лапками, спал.
– Ну как, ужин понравился? – лилейным голоском пропела я.
– О-о-очень, – поглаживая пузо, отозвался Костян. – В последний раз так объедался, когда у мамы гостил. А ты чего ходишь со скалкой, пирожки, что ли, постряпать задумала?
В нашем мире есть две бесконечные меры – это просторы Вселенной и человеческая наглость. Хотя нет, в другом порядке. Человеческая наглость и просторы Вселенной.
– Если что, я с капустой не ем, – сообщая о своих предпочтениях, оживился Глеб. – Пирожки лепи либо с мясом, либо с картошкой.
Стиснув зубы, я не издаю ни звука, хотя язык так и чешется разразиться праведным гневом, но сдерживаюсь. Пусть мужчины как следует выскажутся, а я послушаю, до чего эти наглые морды договорятся, и после натыкаю, как нагадивших котов в их же собственные слова.
Костян, нахмурив брови, крайне строго и с недовольством посмотрел на Глеба. Неужели у моего защитника совесть проснулась и он укажет коллеге, что заказывать начинку для пирожков у девушки, которую они держат в заложницах, – это уже явный перебор и перегибание палки?
– Самый ушлый? С капустой он не любит, – фыркнул охранник. – А я вот, наоборот, очень даже люблю. Что Лера посчитает нужным, то в стряпню и добавит.
Да-а-а… сплошной беспредел. Я повернула голову в сторону безучастного к происходящему Виктора, который поглаживал Тимошку и, казалось, получал от процесса если не больше, то столько же удовольствия, что и щенок.
– А вы, господин Аблов, почему отмалчиваетесь? Вас ужин устроил? Пожелания или требования к будущим блюдам есть? – пошла я на провокацию.
Виктор поднял на меня взгляд и прищурился.
– Валерия, что не так, чем ты недовольна?
– А с чего ты взял, что я чем-то недовольна? – невинно хлопаю я ресничками, пока что не планируя так скоро переходить к теме претензий.
– Ты, когда в комнату залетела, оглядела нас так, словно решала, кому первому настучать скалкой по голове. Потом, судя по всему, приняла решение о другой тактике и запела лилейным голосом. Но глаза у людей всегда выдают их истинный настрой, и сейчас он у тебя воинственный и крайне рассерженный. Вот я и спрашиваю, в чем проблема?
Ну Виктор, ну обломщик, испортил мне всю обедню, психолог доморощенный.
Смысла отпираться я не видела, поэтому для более эффектного выступления прошла в центр комнаты, достала из-за спины плохо припрятанную скалку, которую и так уже все заметили, и пару раз стукнула ею по ладони.
– Хорошо, объясню, чем я недовольна, раз требуете, – тоном строгой учительницы, отчитывающей двоечников, протянула я. – Во-первых, вы, мальчики, поступили, как самые настоящие свинтусы, потому что не оставить хотя бы малюсенькую порцию ужина человеку, который его приготовил, иным словом не назовешь.
Все «мальчики» на новость о голодном поваре отреагировали примерно одинаково, все, как один, надели на лица виноватые маски и вжали голову в плечи, разница была лишь в степени раскаяния. Сильней всего угрызения совести мучили, естественно, добродушного Костяна. В его глазах читалось: «Мы налажали, и нет нам прощения». Аблов выдержал золотую середину, его глаза поведали мне мысль: «Да, нехорошо получилось, но не смертельно. Холодильник заполнен продуктами, значит, все поправимо». Менее всех чувство стыда вполне ожидаемо испытывал Глеб, и то, что он хотя бы не злорадствовал – уже достижение.
– Во-вторых, честно признайтесь, вы специально довели кухню до состояния хаоса? Потому что нечаянно за полчаса так помещение не загадить.
– Это не мы, это он, – Костян встал с дивана и ткнул пальцем в щенка. – Когда Виктор Романович отвлекся на телефонный звонок, Тима стащил со стола его тарелку, а потом все, что не смог съесть, растаскал по полу кухни.
– Хорошо, тогда скажи мне, а шкафы, дверь холодильника и правую штору в жиру тоже испоганил Тимошка? Молоко тоже разлил он? Может быть, Тима поел, встал и ушел, за собой ничего не убрав? Если да, то объясни, как? – под конец тирады я разошлась и, можно сказать, уже кричала, при этом не забывая размахивать скалкой.
– Ну а в-третьих, что ты нам предъявишь? – закидывая одну ногу на другую, спросил Глеб.
– А все логично – кто испачкал, тому и убирать.
– Я считаю, что справедливо, – Костян уверенно шагнул в направлении выхода, но, почувствовав, что за ним никто не идет, затормозил и обернулся: – Глеб, ты со мной или как?
– Почему только Глеб? Начальника приглашай тоже. Виктор Романович, вы не хотите помочь подчиненным устранить бардак, который вы вместе устроили? – сверлю я Аблова взглядом. Если он не встанет и не пойдет, Глеб с места не сдвинется, в этом случае Костян тоже может взбрыкнуть. – Виктор?! – прикрикнула я и, к величайшему моему облегчению, Аблов засобирался.
Мужчины ушли, а я осталась в гостиной, но даже пяти минут не выдержала, потопала на кухню, любоваться, как двухметровые плечистые пчелки трудятся над чистотой.
На кухне работа кипела.
Стоило мне нарисоваться в проеме, как я поймала на себе тяжелый взгляд Глеба. Он смотрел на меня как на врага, но тарелки усердно складывал в посудомойку. Аблов сделал вид, что пропустил мое появление и как ни в чем не бывало продолжал с серьезным видом, словно он конструирует ядерную боеголовку, жужжать моющим пылесосом над полом. Костян же, натирая тряпкой фасады, подмигнул мне и улыбнулся. Все-таки из всех он самый классный!
Я смотрела на своих похитителей и пыталась понять, когда, в какой момент их отношение ко мне переменилось? Еще несколько дней назад они вели себя так, как будто я грязь под ногтями, а сейчас драят полы, потому что я приказала. Что-то точно изменилось, и было бы полезно узнать, что именно. Глеб ни за что не скажет, у него ко мне личная неприязнь. Виктор вообще не словоохотлив и придерживается принципа: молчание – это золото. Из Костяна можно вытянуть информацию, но только наедине, не то коллега или начальник ему быстро заткнут рот.
Глава 21
Весь оставшийся вечер я была занята тем, что воплощала в жизнь коварный план и бродила за Костей, как неугомонное и надоедливое привидение. Куда бы он не отправился, неуклонно следовала за ним, но вот незадача: то Аблов нарисуется, то Глеб зачем-то припрется. Дабы не вызывать лишних подозрений, я решила оставить на сегодня попытки поговорить с ним. Тем более, ближе к ночи, Аблов с загадочным видом и почти шепотом дал Косте какое-то задание, и охранник умчался.
Следующим утром я проснулась ни свет ни заря. В доме все еще крепко спали, если не считать Тимошку. Щенок, поскуливая и покусывая мне руки, просился на улицу в туалет. После прогулки веселый песик помчался на кухню, по дороге постоянно оглядываясь на меня и проверяя, иду ли я следом. Накормив йорка, я схватила миску со свежими ягодами, которую еще вчера приметила в холодильнике. Поднялась наверх в спальню, улеглась на кровать, тарелку поставила на живот, и, включив телевизор, смотрела мистический триллер, уплетая малину, ежевику и периодически попадающийся еще не совсем спелый крыжовник.
– Как я погляжу, у тебя все просто великолепно, как барыня, устроилась, тварь.
Когда со стороны двери донеслась фраза в исполнении женского голоса, я от неожиданности подпрыгнула всем телом.
– З-здравствуй, Надежда, – заикаясь, поприветствовала я сестру Аблова, поставила миску на тумбочку и, спрыгнув с кровати, приготовилась в случае чего к обороне.
Растрепанный полубезумный вид девушки ничего хорошего для меня не предвещал. Да и оскорбительное обращение, я была уверена, – лишь цветочки, сейчас Надежда разогреется в своей ярости, и на мою бедную голову градом посыплются ягодки. Она ведь наверняка считает, что похищение ее ребенка организовали и осуществили мы с мужем.
– Боишься, сучка?! – оскалилась девушка, ввалилась в спальню и прикрыла за собой дверь. – Правильно. Ты у меня сейчас во всех красках увидишь, что значит мать, у которой отняли сына.
– Надя, погоди, сначала постарайся выслушать меня, – как можно спокойней сказала я и, хоть между мной и сестрой Аблова стояла кровать, инстинктивно выставила перед собой руки. – Мне искренне жаль, что с твоим мальчиком случилась беда, но моей вины в этом нет. Уверяю, я бы никогда не причинила ребенку вред. Тем более не отняла бы его у матери ради денег. Ты же сама видела, как я стараюсь раскрутить свое дело, из кожи вон лезу, чтобы заполучить заказчиков. И уверена, что рано или поздно добьюсь своего, мне не нужны деньги, из-за которых можно на лет пятнадцать присесть, я знаю, что сумею заработать их честным путем.
– Ни одному твоему лживому слову не верю! – яростно бросила мне в лицо Аблова, приближаясь ко мне.
Я огляделась – отступных ходов нет, если Надежда накинется с кулаками, мало мне не покажется. Девушка она рослая, сантиметров на пятнадцать выше меня, да и комплекция у нас разная: я скорее дохлячка, а Аблова – кровь с молоком.
Женская драка – страшная вещь, никаких правил или запретов. Один раз в студенчестве видела, как девчонки сцепились и чуть не поубивали друг друга.
Надежда наступает, я отхожу, только долго так не продлится, еще пару шагов – и я упрусь спиной в стену.
– Что же ты жмешься… – ухмыльнулась Надежда и с этими словами вцепилась мне в волосы и потянула вниз.
– А-а-а! – взвыла я, впиваясь в кожу рук Абловой маникюром. – Отпусти, не крала я твоего Артема!
– Стерва белобрысая, ты у меня сейчас во всем признаешься, лицо так разукрашу, мать не узнает!
Я кричу, Надежда кричит, под ногами бегает Тимошка и заливается лаем. Как я и предполагала, Абловой я не соперница, девушка с остервенением таскала меня за волосы по комнате, а подводя к стене, колотила об нее головой.
Удар, еще удар, еще чуть-чуть, и я грохнусь в обморок, в глазах уже все плывет, в ушах гул, ноги и руки не слушаются.
– Надя, да что ты творишь?! – раскатистый голос Аблова скорее проник в мое сознание, чем я услышала его, причем прогремел он где-то поблизости, и уже в следующую секунду побои прекратились. Нет, Надежда по-прежнему крепко держала меня за волосы, но не била. – Да отпусти ты ее!
После этих слов Виктора я оказалась полностью свободна и рухнула на пол.
– Отойди! Не мешай! Я сама посчитаюсь с тварью! – неистово выла Надежда и, судя по возне, теперь принялась колотить брата. – Ты клялся мне вернуть Артема! А на деле что вышло?! Где мой мальчик? Почему эта дрянь не сидит на цепи? Почему не пухнет с голоду? Ты что мне обещал? Что она прочувствует всю боль заложника!
Раздался звук звонкой пощечины, и в комнате воцарилась тишина. Я чуть приподняла свесившуюся голову, чтобы посмотреть, что произошло. Ошарашенная Надежда держалась за правую щеку, губы девушки некрасиво кривились, ее саму всю трясло, но зато ее взгляд стал более осмысленным, безумие отступило. Виктор тяжело дышал, видно, эта пощечина ему далась нелегко, но выбора у него не было – Надю надо было как-то привести в чувство.
– Надя-я… – Виктор потянул к сестре руку с явным намерением обнять, но девушка злобно отшатнулась в сторону.
– Не смей ко мне прикасаться! Меня, значит, в больницу упек… бедный Артемка, в лучшем случае, где-то в подвале сидит, а может, уже… – голос Надежды сорвался, боль и отчаянье отразились на ее лице, и она разрыдалась, но обвинения все же продолжала сыпать на брата: – А ты, оказывается, чем занят? Эту шалаву тут ублажаешь! – Аблова ткнула в меня пальцем. – Променял племянника на лживую шлюху!
– Понимаю, тебе тяжело как никому, но не городи ерунды! В больнице ты оказалась не потому, что я так захотел, а по медицинским показаниям, из-за нервного срыва. Гарантирую, Артем жив, и условия его содержания удовлетворительные. А занят я тем, что племянника вызволяю, – Виктор шагнул к сестре и вопреки ее воле все же крепко обнял ее. – Причем, если ничего не сорвется, верну нашего мальчика живым и здоровым уже завтра.
– Правда? – сестра подняла на брата глаза, преисполненные надеждой.
– Надюш, я хоть раз не сдержал слово или подвел тебя?
– Нет, – мотнула Аблова головой и с нежностью прильнула к груди Виктора. – Мне так плохо. Я жить не могу, но и умереть тоже, пока Артем в беде. Днями и ночами только и думаю, как он там, маленький мой мальчик!
– Я все понимаю. Держись. Совсем немного осталось, – Аблов заботливо погладил сестру по спине. – Все у нас хорошо будет. Когда сына увидишь, ты сразу в себя придешь. У детей психика гибкая, Артемка быстро оклемается. А я больше такой ошибки не допущу, и ты и племянник ни на секунду не останетесь больше без охраны.
Как представлю, какие в данный момент Надежда испытывает терзания, сердце рвется на части. Я на нее за побои зла не держу – если бы я оказалась на ее месте, то человека, который похитил мое драгоценное чадо, убила бы, зубами загрызла.
Как раз в тот момент, когда выдохнула, решив, что буря утихла и миновала, Надежда вспомнила обо мне и сверкнула негодующим взглядом.
– Знала, что все мужики одинаковые и, как бараны, ведутся на таких вот вертлявых девиц, но думала, что у меня брат умный. И ведь до встречи с ней ты таковым и был. Витя, скажи, – Надежда пристально взглянула на брата, – почему, вместо того чтобы с ее лица кожу содрать, ты позволяешь ей жить в комнате, лежать на мягкой кровати, в конце концов, ты ее кормишь?
Аблов выдержал паузу, искоса на меня посмотрел, а потом тихо пояснил:
– Потому что Лера ничего о делах мужа не знала, она к похищению Артема отношения не имеет.
Вот ни черта себе, какие творятся дела! Если Виктор знает, что я не причастна, почему тогда у меня на лодыжке браслет и я не на свободе? Хотела задать Аблову этот вопрос, но Надежда перебила меня, она громко и истерично расхохоталась.
– Это она тебе так сказала, а ты и уши развесил, да?
– Нет, – отрубил Виктор. – Я, по-твоему, совсем идиот?!
– А разве нет? Да ты на ней помешался! С тех пор как эта сучка выловила тебя в отеле, ты же только о ней и твердил как полоумный, рот не затыкался. А после того как мы съездили к ней в офис, всю дорогу что о ней в машине говорил, помнишь? Какая она такая. разэтакая, ее муж не достоин ее, переманить к нам в фирму планировал. Что, скажешь, не так?
Притихла, сижу не шелохнувшись, пребываю в полнейшем шоке от слов Нади. Если она говорит правду, а почему-то мне кажется, что это именно так, Аблов лицедей каких мало, никогда бы по его поведению не поняла, что он мной заинтересовался.
– После того как мои парни привезли Валерию в дом, я стал замечать, что ее поведение и характер никак не соответствуют человеку, похитившему ребенка. Поэтому я усомнился в выводах нашего начальника службы безопасности и обратился к более компетентному специалисту в подобный делах, – с нажимом произнес Виктор, а мне до жути «понравилась» фраза «Парни привезли Валерию в дом». Аблов это так называет? Когда тебя насильно средь белого дня запихивают в багажник, везут в неизвестном направлении, по дороге ты чуть не задыхаешься из-за нехватки кислорода, а когда выволакивают из машины, сначала запугивают до полусмерти, а потом тащат в холодный сырой подвал? А еще: почему Виктор никак не прокомментировал заявление сестры по поводу его ко мне отношения? Я бы с интересом послушала.
– Да к шарлатану ты обратился, раз он убедил тебя, что эта сука не виновата, – фыркнула Надя, опять бросив в мою сторону полный ненависти взгляд.
– По-твоему, Миронов Вадим Владимирович шарлатан?! – вопрос Аблов задал с такой интонацией, как будто спрашивал: «По-твоему, небо над головой у нас розовое, а листья на деревьях фиолетовые в зеленый горох?»
– Общеизвестно, что Миронов от дел отошел, и все, кто к нему обращаются за помощью, обычно идут лесом, – прищурившись, в который уже раз усомнилась в словах брата Надежда.
– Я смог его уломать только на сбор информации, на большее, к сожалению, не получилось. Но все же факт остается фактом, Миронов дал мне гарантию, что Лера ничего о незаконной деятельности мужа не знала!
Виктор неожиданно повернул голову и обратился ко мне:
– Лера, основные ваши доходы и даже излишки в семейном бюджете формировались так: твой муж оформлял через вашу с ним фирму несуществующие заказы на строительство домов, которые сам же и оплачивал из денег, полученных им в качестве выкупа за похищенных людей. Да, на налогах он терял часть денег, но зато ты ничего не подозревала.
Чушь! Всех клиентов видела своими собственными глазами, а с некоторыми общалась. А потом, чтобы Стас лишнюю копейку заплатил государству – не поверю! Да и неважно все это. Не мог мой любящий, самый заботливый и добрый муж похищать людей. Ну никак! Он мне супчики готовил, когда болела, спину массажировал, когда уставала, вместе со мной кормил в питомнике брошенных хозяевами собак. Нет, я в Стасе не усомнюсь, ведь по сути – это предательство.
– Ты же ошибся во мне, точно так же сейчас ошибаешься и в моем муже, – спокойно и взвешенно ответила я Виктору, на что он лишь возвел глаза к потолку, как бы говоря мне немым упреком: «Что с тобой, упертой, разговаривать».
– А как Миронов объяснил то, что Артема украли как раз в то время, когда мы к этой… – Надежда показала на меня пальцем, но хоть не обозвала, – … на встречу ездили?
– Тут Лера помогла мужу, но невольно. Она сообщила ему дату и время, чем он и воспользовался.
