Наталья Соболевская
Заложница
Глава 33
– Мама! – переступая порог квартиры, крикнула я еще до того, как успела закрыть за собой дверь. – Крепко держи свои бигуди, потому как тебя ждет знатная взбучка.
– И что у нас случилось? – лениво, чуть ли не зевая, отозвалась родительница из гостиной.
– А я тебе сейчас расскажу, – потопала я в комнату, от нетерпения даже не удосужившись снять обувь. – Язык у кого-то длинней Великой Китайской стены, надо бы укоротить! Ты что предпочитаешь: нож или ножницы, а может, просто плоскогубцами тебе его вырвем?
Предательница валялась на диване и ничуть не испугалась: как лопала виноград с блюдца, стоящего у нее на животе, так и продолжала лопать.
– Это где, дочка, тебя так раздраконили, что ты родную мать собралась подвергнуть страшной экзекуции? – с плохой дикцией из-за ягод во рту поинтересовалась родительница.
– Не где, а кто! Аблов твой хороший-пригожий постарался. Перспективное собеседование, гад ползучий, сорвал. А помогла ему в этом ты. Что, язык совсем без костей? Мне вот интересно, ты обо всех моих передвижениях и планах Виктору сообщаешь или выборочно?
Брови у мамы сначала удивленно взлетели вверх, потом она нахмурилась, отставила блюдо в сторону и даже присела.
– Что, прости, я сделала?
Ага, мамуля включила режим великой актрисы. Ну-ну, меня не проведешь реалистичной игрой. Плавали, знаем, как она виртуозно врет и притворяется.
– Мам, напоминаю, чистосердечное признание смягчает наказание. Так что советую не отпираться и как на духу сказать, что именно ты растрепала Аблову о собеседовании, которое он благополучно пустил псу под хвост, а потом еще и имел наглость заявить, что работать я буду исключительно на него или вообще никак.
Родительница, взяв немую паузу, задумалась, но потом шумно выдохнула и все-таки покаялась:
– Ладно, это я сказала Витеньке, куда ты пошла и, между прочим, правильно сделала. Работать на него тебе будет куда легче и комфортней, чем на чужого дядю или тетю, да и с финансовой стороны, уверена, выгодней. Так ведь?
– Мама, – всплеснув руками, взвыла я, – да не хочу я его ни видеть, ни слышать и лишнюю помощь от него принимать отказываюсь.
– О-о-о, как, оказывается, у нас все запущенно, – цокнула языком родительница. – Я-то думала, ты кочевряжишься, потому что цену себе набиваешь, а теперь вижу, ты всерьез намерена Виктору дать от ворот поворот. Глупо, девочка моя, о-ёй… как глупо. Такие мужчины не из-за каждого угла и поворота выглядывают. Сейчас упустишь, другого такого не найдешь, даже если во всех закоулках будешь искать. Поверь на слово. Я же такого не нашла, одна шваль попадалась.
А то я не знаю! Я, ссутулившись, дошла до дивана, плюхнулась рядом с мамой и, конечно, тут же оказалась в спасительных от любых бед и переживаний объятиях.
– Мне Стас своим предательством всю душу вывернул наизнанку, – с горечью сказала я. – Когда я узнала, чем он, тварь, занимался, чуть не умерла от омерзения. Теперь до дрожи боюсь подпускать близко к себе мужчин вообще, а таких, как Виктор, тем более. У нас еще ничего нет, а я уже переживаю, что он охладеет ко мне и бросит, или просто налево пойдет, или в физическом плане сделает больно. Ведь когда Аблов держал меня в плену, его охранник пару раз заехал мне по лицу.
Мама тяжко вздохнула, крепче прижала к себе и поцеловала в макушку.
– Знаешь, доченька, поговорку – не ошибается тот, кто не работает. С нашей жизнью все точно также. Ты стопроцентно не ошибешься в человеке, в его намерениях, верности и порядочности, только если стеной отгородишься от него. Сейчас ты откажешься от интересного мужчины, потому что боишься предательства с его стороны, потом отмахнешься от дружбы на работе с коллегой – а вдруг он или она подставит перед начальством – и так далее по цепочке. В этом случае, конечно, не придется разочаровываться в людях, но и полноценной жизни не жди. Человеческая жизнь – это не полет на одной высоте, когда-то мы падаем, когда-то взлетаем. Тут главное – быть благодарным судьбе, когда все хорошо, и уметь подниматься с колен, когда все ужасно.
В обнимку мы с мамой рассуждали, пока языки не намозолили. Прикидывали и так и эдак, но к единому мнению так не пришли. Она считала, что мне надо разбежаться, отбросить сомнения и прыгнуть с головой в омут под названием Виктор Аблов, а я по-прежнему считала, что этого категорически делать не стоит, потому что сердце у меня одно и от второй раны оно попросту остановится.
Тем более я не планировала работать в фирме Виктора, по этой причине не приготовила одежды на завтра, легла поздно и не завела будильник, чтобы принципиально проспать. Только человек предполагает, а Бог располагает.
Разлепила я утром глаза в шесть часов. Бесконечно долго пила кофе, плюхалась в ванне до сморщенной кожи, вытягивала феном волосы медленно и тщательно, чтобы волосок лежал к волоску, но когда глянула на часы, оказалось – только половина восьмого.
По всему выходило, что я вполне смогу накраситься, одеться, выйти и успеть как раз к началу рабочего дня в фирму Виктора.
С одной стороны, вроде как решение не трудиться на Аблова я приняла, но с другой стороны, сидеть дома и бездельничать мне не по темпераменту, да и не по карману.
А-ай… была не была, съежу, присмотрюсь, если что пойдет не так, сразу уйду. Только я так подумала, как стрелка на часах рванула, как сумасшедшая, вроде бы второпях одевалась, красилась тоже быстро, туфли на бегу в подъезде уже обувала, но все равно катастрофически опаздывала.
Закон подлости, блин.
Сто раз пожалела, что, выходя их дома, сделала выбор в пользу красивой обуви, а не удобной. После проливного ночного дождя нет-нет да и встречались лужи, и, чтобы в них не угодить, приходилось смотреть исключительно под ноги, а еще умудряться обгонять прохожих, которые, в отличие от меня, казалось, никуда не опаздывали, поэтому и не спешили.
Чтобы перебежать через дорогу, пусть и не слишком оживленную, я остановилась, огляделась и краем глаза заметила, что за мной с черепашьей скоростью крадется автомобиль, но как раз в тот момент, когда я пыталась разглядеть через отблескивающее лобовое стекло водителя, человек за рулем надавил на клаксон. Раздался настолько громкий гудок, что я одновременно вздрогнула всем телом и подпрыгнула, как мне показалась, на метр вверх.
– Черт бы тебя побрал, – вырвалось у меня от неожиданности недовольное ворчание.
– Ну, мать, ты совсем невнимательная, – послышался низкий бас через плавно опускающееся окно, а затем появилось до боли знакомое довольное лицо Костяна. – Я за тобой уже добрых пятьсот метров тащусь, а ты и ухом не ведешь.
Сама от себя не ожидала, но Косте обрадовалась как родному, сразу простила, что напугал, и расплылась в улыбке. А когда он вышел из авто, обняла и, привстав на цыпочки, поцеловала в колючую небритую щеку.
– Тебя Аблов прислал? – спросила я, отстранившись от него после любезностей.
– Ага, сказал, чтобы подкинул тебя до офиса. Так что, Валерия, прыгай в тачку, прокачу с ветерком.
– Вряд ли с ветерком, пробки, – хмыкнула я, забираясь в салон.
– Я козьи тропы знаю. Пробки объедем.
Дорога не показалось утомительной, нам было о чем поговорить с Костей. Сначала он рассказал, как у него дела, затем я поведала о своих переменах в жизни, мы немного повспоминали загородный дом в горах, а потом парень заявил, что сегодняшняя поездка – это не единоразовое явление. Виктор приказал ему каждый день с утра отвозить меня на работу, а вечером возвращать домой. Я, конечно же, отказалась от данной привилегии. Хватит и того, что мама уже вовсю и не стесняясь пользуется автомобилем Виктора и услугами его водителя. Костян, к удивлению, спорить не стал, лишь хитро с прищуром на меня посмотрел и закрыл данную тему.
Когда мы подъезжали к зданию фирмы Аблова и Костя ткнул в него пальцем, обозначая, где мне предстоит работать, у меня аж сердце замерло. Высоченная новостройка с блестящими фасадами из стекла впечатляла. Наверняка и внутри все обустроено дорого и стильно, не то что наша трехэтажная развалюха, где мы со Стасом вели бизнес. Хотя там я была хозяйкой и никому не подчинялась, а тут придется работать под чьим-то началом. Ничего, привыкну, всяко лучше, чем прохлаждаться дома.
Сначала был отдел кадров, где меня оформили и официально трудоустроили, а затем я попала непосредственно в тот кабинет, где мне предстояло трудиться, и, как сказал мой нынешний начальник, в поте лица и беря пример с пчел.
Сотрудники фирмы встретили меня дружелюбно и крайне вежливо. Это говорило о том, что они в курсе, по чьей протекции я к ним попала. Но они отнюдь не заискивали и не пытались угодить, из чего я сделала вывод, что Виктор не выказывал перед ними своего ко мне… скажем так, личного интереса.
Теперь, уже вместе со мной, в отделе под руководством Сергея Сергеевича, мужчины средних лет, тучной комплекции и с ранней залысиной на макушке, работали пять женщин. Из них две были примерно моего возраста – Света и Настя, – которые сразу приняли меня в свою более молодую компанию, помогли обустроить рабочее пространство и в обед пригласили перекусить в кафе. С этого и начались наши приятельские отношения.
Обязанности со Светой и Настей у нас были схожи, именно втроем мы подыскивали интересные для фирмы строительные объекты, причем не только выявленные в столице, но и на территории всей стране. Примерно раз в квартал, как пояснили девчонки, мы должны были отдавать свои наработки начальнику, а он их уже нес к Аблову. Если Виктор одобрял чей-то участок, то на плечи той, чей проект был утвержден, падало полное его сопровождение. Если на участке имелись жилые постройки, то надо было договориться с жильцами о выкупе их домов либо их расселить, или если земля имела неподходящее назначение для ее использования, то требовалось костьми лечь, но перевести землю в разрешенное под строительство назначение. В общем, работа хоть и сложная, местами даже скандальная, зато интересная и разнообразная.
А еще меня жутко порадовало то, что девчонки установили между собой своеобразный кодекс чести и договорились не воровать участки друг у друга. Если одна взяла в разработку земельный участок и озвучила это, то другая уже не имела права над ним работать.
Как я не отнекивалась, но каждый день до офиса и до дома подвозил меня Костян. Он то Тимошкой заманивал меня в автомобиль, то погодой – когда на улице шел дождь или, наоборот, нещадно палило солнце и я не могла отказаться от спасительного кондиционера в салоне, – то я так уставала, что от одной мысли о том, что придется идти до метро, все внутри меня протестовало. Через неделю я сдалась и стала ездить с Костей без всяких угрызений совести.
Аблов, как и обещал, на горизонте ни разу не объявился, за прошедший месяц мы с ним даже мельком не пересеклись, причем маму он навещал регулярно, но исключительно в будни и в рабочие часы.
Знаю, что сама настаивала, но почему-то полное игнорирование моей персоны с его стороны расстраивало, мог бы и разок позвонить или сообщение написать. Интересно, как он там?
Глава 34
Наступил день икс, то есть сегодня мы с коллегами должны узнать, кто из нас впустую потратил рабочее время на поиск и разработку потенциальной строительной площадки, а на чьем объекте возведут новенький жилой комплекс или какой-нибудь развлекательный центр. Хотя, как говорили девчонки, возможно, все без исключения проекты будут Абловым забракованы, такое случалось не раз и не два. Но в данном случае что коллеги по цеху, что начальник пророчили победу новому участнику гонки за приз, то есть мне. Не то чтобы стопроцентно, но, если взглянуть на проекты девчонок, мой объективно выигрывал чуть ли не по каждому пункту.
– Что-то долго нет Сергея Сергеевича, – барабаня по столешнице коротенькими красными ноготками, протянула Настена. – Надеюсь, он после кабинета Аблова удосужится к нам заглянуть, а то в прошлый раз отправился на обед, и мы промучились лишний час в ожидании результата.
– Да какая разница, когда он придет, – хмыкнула Света, доставая кружку из тумбочки, и потопала к чайнику, который только что закипел. – Не надо быть экстрасенсом, чтобы вычислить, чей проект одобрит Виктор Романович. Валерии!
– Тьфу-тьфу, – незаметно сплюнула я, чтобы удача не отвернулась, и поинтересовалась: – А чей проект из вас Виктор Романович раньше утверждал чаще, или вы ноздря в ноздрю работали?
Женя подняла со стола карандаш и ткнула его кончиком в Свету:
– Ее.
– Свет, а если действительно мой выберут, ты не станешь на меня зуб точить? – спросила я.
– Не-а, – беззаботно отозвалась девушка, плюхаясь с кружкой кофе на диванчик. – Проигрывать иногда тоже полезно. А то я что-то в последнее время расслабилась, жирком обросла, а все из-за лавров лучшего сотрудника отдела.
– О-ёй-ёй, – усмехнулась Евгения. – Ты сейчас не злишься вовсе не из-за пользы конкуренции, а потому что в отпуск собралась, а если твой проект утвердят, то отдых твой накроется медным тазом на ближайшие полгода точно, а то и на год.
– А я и не говорила, что отпуск не сыграл роль, – только и успела сказать Светлана, как дверь в кабинет распахнулась и на пороге появился Сергей Сергеевич.
– Ну-у-у? – не выдержала Настена, потому что начальник зайти-то зашел, а вот рот долго не открывал, выдерживая молчаливую и бьющую по нервам паузу.
– Поздравляю, Светлана, вы, как обычно, справились лучше всех. Виктор Романович счел ваш проект наиболее перспективным и готов с ним поработать.
Хоть и не вижу себя со стороны, но понимаю – выгляжу я позеленевшей кикиморой. Смесь разочарования и даже некоторой злости словно материализовалась и дала мне увесистый подзатыльник. Так мне и надо, нечего строить из себя крутого профи, когда в местной каше варюсь совсем ничего.
Разжала кулаки, разомкнула сомкнутые губы и, улыбнувшись, поздравила, как и положено, более удачливую коллегу:
– Света, ты молодец!
– Какой молодец?! – возразила Евгения. – Да ее проект с твоим ни в какое сравнение не идет! Сергей Сергеевич, почему не выиграл проект Леры?
– Напомню вам, Евгения, решения руководства не обсуждаются. Виктору Романовичу видней, чем нам с вами, – хмуро буркнул начальник и удалился.
– Съездила, блин, на море, выгуляла три новых купальника! И как теперь жить? Я и задаток за путевку уже успела агентству перевести. Хрен они мне его вернут! Плакали мои море и пальмы, теперь столько работы навалится, что единственной мечтой станет выспаться, – разнервничалась Светлана из-за сорванного отпуска.
– Лер, ты как? – участливо поинтересовалась Евгения. – Сильно расстроилась? Это мы виноваты, надо было молчать и не высказывать свое мнение по поводу, кто выиграет.
– Все нормально, – отмахнулась я и заверила девчонок, что забуду о неудаче уже к вечеру.
Но я не забыла.
Ситуация преследовала меня неумолимо и не отпускала. Я только то и делала, что думала, какие же слабые места Аблов усмотрел в моем участке? Я настолько погрузилась в размышления, что, когда мы собрались на обед, случайно надела не свой плащ, а Евгении, который, к слову, мне был безбожно велик. Но я подпоясалась и, накинув на плечо ремень сумки, направилась прочь из кабинета.
– Лера, а ничего, что плечи плаща находятся у тебя где-то в районе локтей? – хохотнула Светлана.
– Что? – оглядела я себя, сняла чужую вещь и, повесив ее обратно на вешалку, спросила у коллег: – Как вы думаете, если я тет-а-тет спрошу у Сергея Сергеевича, какие недостатки замечены у моего проекта, он ответит? Мне же как-то надо расти в профессиональном плане.
– Вряд ли, ты же слышала, что он мне сказал, – со скептическими нотками в голосе сказала Евгения, но тут же ожившая Светлана выразила совершенно противоположную точку зрения:
– Конечно сходи и спроси. Хуже не будет. Заодно и постарайся его убедить, что Аблов ошибся и твой проект для фирмы – манна небесная. Может, мне еще светит погреть животик на солнышке.
Ровно через три минуты я приземлилась пятой точкой на стул в кабинете начальника.
– Сергей Сергеевич, вы только не подумайте, что я скандалить пришла. Но если не спрошу, почему Виктор Романович мой проект отмел, изведусь. Характер у меня такой нехороший. В будущем обещаю быть более сдержанной, но сейчас я должная знать, в чем мой просчет, чтобы снова не повторить ошибку, – эмоционально выпалила я.
Начальник тяжко вздохнул, снял очки и принялся протирать их платком.
– А нечего мне, Валерия, вам ответить. Я также теряюсь в догадках, как и вы. Опираясь на многолетний опыт, авторитетно вам заявляю: найденная вами строительная площадка выше всяких похвал. Площадь, назначение земли, месторасположение, окружающая инфраструктура – все параметры практически идеальны. Кроме, пожалуй, цены, но хорошее дешевым и не бывает. И если бы Виктор Романович не отправлял меня завтра в срочную и, боюсь, затяжную командировку, я бы сумел постепенно, приводя по капле доводы, отстоять ваш проект. Но как я уже вам сказал, мне приходится уезжать, а когда вернусь, в проект Светланы уже будут вложены и финансовые средства, и трудовые ресурсы, поэтому никто его уже не свернет.
– Спасибо, – вырвалась у меня благодарность.
Конечно, Сергей Сергеевич фактически ничего для меня не сделал, но его поддержка и намерения тоже идут в счет.
– Не за что, Валерия. Совершенно не за что. Вы отлично справились и показали себя профессионалом. Признаюсь, когда я вас впервые увидел, подумал, что придется с вами возиться и всему обучать. Мне жаль, но почему ваш проект не утвердили, вам сможет сказать лишь только сам Виктор Романович, – начальник последние слова произнес таким тоном, словно Аблов не наш генеральный директор, а сам Господь Бог и простому смертному с ним поговорить ни в коем разе не светит. Но Сергей Сергеевич не в курсе, что у меня в мобильном забит полный комплект телефонных номеров Аблова, включая его личный.
Пожелав начальнику удачной командировки и покинув его кабинет, я поняла, что теперь меня будет мучить новая проблема, а именно – звонить Виктору или черт с ним – пусть все остается как есть.
Мой теперь уже родной отдел из-за обеденного перерыва пустовал, поэтому размышлять над дилеммой можно было, нарезая круги по комнате и громко рассуждая вслух. Надолго меня не хватило, уже через несколько минут я сжимала мобильней в руке и, прислонив его к уху, слушала длинные гудки.
Противные, между прочим, гудки!
Нет, я понимаю, Виктор мог бы не ответить на какой-нибудь один звонок и на один номер, но игнорировать сразу все на протяжении тридцати минут – это как называется? Зачем он мне в таком случае номера давал, если трубку брать не собирался?
А-а-а-а…
Меня бойкотированием не возьмешь, раз уж я завелась и решила с Виктором поговорить, он фиг отвертится. Уверенной быстрой походкой я потопала в коридор, зашла в лифт и нажала кнопку верхнего этажа.
Залетев в приемную, слегка опешила – вместо длинноногой голубоглазой блондинки место секретаря занимал мужчина лет тридцати, высокий, худощавый, в очках и с бородавкой на левой щеке, из которой торчали три волоса. Полный разрыв шаблона. Но об этом я подумаю позже, у меня сейчас другая задача.
Представилась, назвала отдел и должность, потом спросила, у себя ли директор, получив положительный кивок, сказала, что у меня к Аблову безотлагательное архиважное дело и попросила секретаря позвонить боссу и спросить, примет ли он меня.
Вадим – так мне представился секретарь – не отводя от меня понимающих глаз, несколько раз ударил ладонями по столу, словно обдумывал, как бы мне помочь, но все же ответил отказом:
– Мне-то не жалко, но Виктор Романович принимает сотрудников лишь по вторникам с часу до двух и то по предварительной записи. Единственное, что я могу сделать, – это записать вас в лист ожидания и немного нахимичить в очереди, чтобы вы попали к Аблову в следующем месяце.
– Но мне сейчас нужно!
– Сейчас никак нельзя. Угостить вас очень хорошим кофе?
Какой к черту кофе, мне к Виктору бы попасть!
– Точно не получится? Может, вы все-таки Аблову позвоните или какие-нибудь бумаги к нему в кабинет занесете и как бы между прочим сообщите, что я к нему на аудиенцию прошусь, а?
– Валерия, вы толкаете меня на должностное преступление.
– Ладно, нет так нет, – развернулась я и поникшая направилась к выходу.
– Я не понял, вас на следующий месяц к Виктору Романовичу записывать или нет?
– Нет, – хмуро ответила я и захлопнула за собой дверь.
Но, сделав буквально несколько шагов по коридору, я вернулась обратно в приемную.
– Передумали, все-таки записать? – радостным голосом поинтересовался Вадим, словно я стремлюсь попасть к Аблову, чтобы ему прибавку к зарплате выпросить.
– Ага, – подтвердила я, хотя в голове созрел совершенно иной план, и секретарю он придется не по душе, когда тот о нем узнает. – А еще я бы от чашечки кофе не отказалась.
– Конечно, без проблем, – подорвался секретарь со стула и чуть ли не вприпрыжку метнулся в дальний угол кабинета.
Пока Вадим возился с кофемашиной, я делала свое черное дело и бесшумно кралась вдоль стеночки к заветной двери Виктора.
– Думаю, сахар при вашей фигуре не повредит… – когда Вадим на меня обернулся, он мигом раскусил, что я задумала, и обомлел: – Валерия, только не делайте резких движений. Я вас запишу не на следующий месяц, а на следующий вторник, если пообещаете остановиться.
– Простите, Вадим, но нет.
– Валерия, не надо, – взмолился перепуганный секретарь.
– Надо, Вадим, надо. Вы не переживайте, я скажу вашему начальнику, что вы не виноваты и грудью защищали покой Аблова.
– Валерия, Виктор Романович таких шалостей не прощает, он вас уволит. Я не за себя переживаю, а за вас
Парень кинулся мне наперерез, но было уже поздно – я влетела к Аблову и, чтобы лишить Вадима возможности за шкирку вывести меня из кабинета, закрыла дверь на щеколду.
Фу-у-у, справилась…
