Наташа Эвс
Метанойя. Две стороны Александрины
Глава 25. Изменения и новый план
Раскинув руки, Константин прижался к стене, прослушивая обстановку на Изнанке. Некоторое время он просто замирал, но, не получив ответа, в сердцах бил кулаками по стене и кричал:
– Что там происходит? Покажи мне! Впусти меня!
– Остановись, – не выдержал такой картины учитель. – Нужно действовать иначе, давай все раскидаем на план…
– На какой план! – Костя вскинул окровавленные руки. – Все пошло не так. Самаэль вышел к нам, чтобы совершить слияние с ребенком, потому что на своей стороне он этого сделать не может. Мы должны были его связать, изгнать и закрыть переход. Но все пошло не так! Он довел Сашу до кровотечения. И что теперь? Что с ней происходит?
– Нам в любом случае нужно обсудить свои действия, – сказал отец Адриан. – Константин, что тебе известно о слиянии?
– Так как неродившийся ребенок принадлежит нашему миру, слияние возможно только на этой стороне, – пояснил Костя. – Как только это произойдет, Самаэль получит возможность провести сюда тринадцать своих братьев, которые, в свою очередь, внедрятся в тринадцать душ и начнут властвовать здесь, устанавливая древние законы тьмы и свои порядки. Это катастрофа… А руководить ими будет Марк.
– Какой Марк? – нахмурился учитель.
– Это сын Саши, – напряженно сглотнув, ответил Константин. – Она дала ему это имя. Марк будет их царем.
– Значит, у нас есть еще один шанс, – качнул головой отец Адриан, – повторить все в момент нового перехода Самаэля. Для этого нам желательно узнать время события. Вы оба слышите их через стену, один из вас может перемещаться на их сторону, следует поторопиться.
– Попробую сходить к ним, – сказал Тоши Кимура.
– Учитель, – остановил его Костя, – будьте осторожны. Там теперь все не так, верховный очень силен.
Как только мужчина скрылся за стеной, Константин заходил по комнате, скрипя зубами, сжимая и разжимая кулаки. Какое-то время он молчал, но затем остановился и посмотрел на седого клирика, тихо стоящего в углу с опущенной головой.
– Я видел вашу силу. Она огромна. Признаю, такого еще не встречал.
– Я сам такого не встречал, – спокойно ответил старец, перебирая четки. – Сила не моя. Она от Творца.
Костя украдкой оглядел схимника: седой худощавый старик, с негустой бородой до середины груди, бледный и ничем не примечательный, но с острым проникающим взглядом, безостановочно тянущий длинную вязаную нить четок. Как он может обладать силой такого масштаба, откуда черпает возможности? Ведь только что он сдерживал верховного, он один имел власть над ним, и если бы не остановка из-за кровотечения, все бы получилось. О каком Творце говорит этот клирик? Тот Бог, которого когда-то знал Костя, не дал ответа на многочасовые коленопреклоненные молитвы с просьбой спасти мать. От этого, у тогда еще подростка, появилось лишь страшное отчаяние, в то время он и сбежал на Тибет, поклявшись положить жизнь на месть за родных. А сейчас, спустя много лет, появляется этот немощный с виду старик и проявляет невиданную силу в отношении темных духов, ссылаясь на Творца, который эту силу дает.
– Мой Бог не помог мне, – скорбно произнес Костя. – Либо я недостоин, либо у нас разные боги.
Помолчав, старец перекинул нить четок и приподнял голову.
– Наши дороги находятся у нас под ногами, – неторопливо произнес он. – Бог открывает нам каждую в свое время.
В эту секунду раздался странный грохот, и стена вышвырнула своего гостя, с силой откинув его в противоположную стену комнаты.
Тело Тоши Кимура неестественно перевалилось через коробки и осталось в неподвижном состоянии.
– Учитель! – Константин бросился на помощь. – Вы слышите меня? Учитель!
Отец Адриан торопливо подошел к пострадавшему и, склонившись, приложил руку к шее несчастного.
– Он жив, нужна срочная помощь.
– Я отвезу его в травмпункт, – кивнул Костя, пытаясь перевернуть мужчину. – Там работает моя тетя.
– Осторожно, медики обычно не советуют самим транспортировать таких пострадавших.
– Хорошо, вызову врачей, – согласился Константин. – Думаю, у него шок от резкого перехода.
К приезду «скорой» Тоши Кимура все еще не пришел в себя. Медики, удивленные картиной придуманного нами случая, быстро погрузили больного на носилки и увезли на обследование.
– Надеюсь, с ним все благополучно разрешится, – проводив машину, пожелал Константин. – И учитель поймет, почему меня нет рядом. Я не могу бросить прослушку, мы должны быть готовы встретить слияние.
– Конечно, – одобрил старец. – Ты прав.
– У меня преимущество перед Ментором, его канал мне открыт, нужно только поймать поток и качать информацию. Чем я и собираюсь заняться.
Долгое время Константин сидел на полу перед стеной. Потоков было очень много, плюс прослушивались посторонние голоса и шум, поэтому приходилось искать иголку в стоге сена. Отец Адриан присел на стул в углу, беспрестанно перебирая четки и поглядывая на застывшего перед переходом Костю. В доме было тихо, лишь изредка проезжающие за забором автомобили нарушали внешний покой этого времени.
Никто не следил за часами, и когда в комнате потемнело, стало понятно, что наступил вечер. Телефонный звонок заставил Константина вернуться в реальность, он торопливо поднялся и отправился отвечать.
– Учитель пришел в себя, – облегченно вздохнул Костя, отключив разговор. – У него трещины в двух ребрах и сотрясение. Я просил тетю отзвониться, когда картина будет ясна.
– Слава Богу, не хуже, – тихо произнес старец.
Костя покачал головой:
– Что мне удалось узнать: Саша в странном состоянии, но если бы начались роды, Самаэль перекинул бы ее сюда, он не упустит момент слияния. Они хотят снова перейти и повторить попытку, верховный в ярости, что сорвался план. Но когда это будет, я не понял, боюсь даже выходить из дома, вдруг это тот самый момент. Мне нельзя проиграть. Я не могу. Не имею права.
После суток бездействия Константин вошел в свою комнату и раскинул коврик для медитации. Он не мог больше ждать и решил приблизиться к врагам через астрал.
Переход был легким, но его сразу же окутал густой туман с криками и воплями, сквозь которые слышался до боли знакомый голос матери. «Сынок… Мне очень плохо, я так скучаю по тебе… Сынок…» Костя потянулся в сторону зова, раскидывая руками туманные сгустки. Он искал ее, вглядываясь в любое движение, кидаясь на каждый знакомый звук, но родной голос звучал все время около и не давал себя обнаружить.
«Господи, будь милостив… Защити Константина от врагов видимых и невидимых…» – раздалось вдруг в голове, и Костя словно очнулся. Посмотрев по сторонам, он понял, что снова попал в лимбическое пространство и применил усилие, чтобы вырваться из этого места.
– Вернулся? – прищурился возникший Ментор. – Я должен сломать тебя за твой обман.
– Попробуй, – усмехнулся Костя. – Где Саша? Что с ней?
– Не твоего ума дело. Если бы мне не было так обидно, похвалил бы тебя за успех. – Блондин оказался прямо перед лицом обидчика и зло сверкнул глазами. – Успокаивает то, что впереди твое поражение, и после этого наступит мое время.
– Твоя уверенность похожа на слабоумие, – сухо заметил Константин.
– Твоя тоже, – отозвался появившийся Даниил. – Каждый хочет победить, но преимущество на нашей стороне, и если ты действительно такой умный, как выглядишь, должен понимать это. Твои попытки сильны, но они не более нашей королевы.
– Тебе доступно лишь то, что ты можешь принять, – добавил Ментор, обходя вокруг, – а этого недостаточно. Ты нам не соперник.
Костя бросил на него взгляд и холодно произнес:
– Можешь не кружить, не сработает. Ты мне тоже не соперник.
– Хочешь перейти из этого разряда в другой и стать нашим союзником? – поинтересовался шагнувший из пустоты Саймон. – С нами ты будешь иметь огромные возможности.
Даниил иронично улыбнулся:
– Снова обманет.
– Я вас ненавижу, – стараясь выглядеть равнодушно, ответил Константин. – И сделаю все, чтобы победить.
– О, это взаимно, – потер ладони Ментор. – Отсчет пошел.
Выйдя из астрала, Костя вернулся в комнату под лестницей и подошел к молчаливому старцу.
– Почему я слышал ваш голос? – спросил он. – Там, в другом измерении.
Продолжая тянуть четки, отец Адриан пожал плечом и предположил:
– Наверное, потому что ты был в беде. Это нехорошее место.
– Вы что, молились за меня?
– Ты хочешь запретить мне это делать? – Седой клирик приподнял голову и глянул из-под капюшона.
– Нет, я… Спасибо, мне это очень помогло.
– Во славу Божию, – спокойно ответил схимник и снова опустил голову.
На третий день в доме появился Тоши Кимура.
– Учитель? – удивился Константин. – Вас разве выписали?
– Я сам себя выписал, – улыбнулся мужчина. – Что там койку занимать, когда столько больных ждут место. Как у нас дела?
– Ждем их появления, – ответил Костя. – Это будет финальный выход, Самаэль свирепствует, может выкинуть что-то неожиданное. Его тройка уверена в победе.
– А ты? – спросил Тоши.
Бросив взгляд на старого клирика, Константин глубоко вздохнул:
– Я хочу победить. Надеюсь на наши силы.
– Наши силы имеют разные основания, – заметил отец Адриан. – От этого мы каждый сам по себе, по отдельности. А у врага одна основа, одна мысль, она усиливает их, и в общем, и каждого. Они знают это, поэтому уверены в победе.
– Что нам сделать, чтобы добиться такого эффекта? – спросил Константин.
– Обычно выбирают самую сильную сторону, и все принимают ее для достижения общей цели, – пояснил старец.
– Осталось выбрать самого сильного из нас, – покачал головой учитель.
Костя посмотрел на сгорбленного схимника и опустил голову.
– Я много передумал за дни в больнице, – сказал Тоши Кимура. – Нам нужно изменить стратегию, дорогой мой ученик. Времена изменились. Меня вышвырнули с той стороны, как нагадившего щенка за дверь, и это был не верховный, а Саймон. Середнячек из темных имеет надо мной такую силу. А три дня назад в этой самой комнате на моих глазах Самаэль подчинялся вот этому человеку, – мужчина указал на седого старца. – Если бы его не было среди нас, смогли бы мы продержаться хоть сколько-нибудь? Что скажешь?
– Я вас услышал, – глухо отозвался Константин, продолжая смотреть в пол.
– И это значит? – учитель ожидающе наклонил голову.
– Согласен, – повторил Костя. – Ваша правда, если это нужно для победы. Только дайте мне время на перестройку.
– У нас оно есть?
– Пока есть. Я установил связь с каналом Ментора, как только они двинутся к нам, сообщу. – Костя бросил взгляд на учителя и скрылся за дверью.
– Отче, как он себя вел?
– Он старается, – покачал головой седой клирик. – Ему приходится себя ломать, а это нелегко. Надеюсь, Бог направит его на путь.
Константин вышел на крыльцо и вдохнул свежий осенний воздух. Заходящее солнце окрасило небосвод в алый, видимо, завтра будет ветрено. А совсем недавно он смотрел на такой же закат вместе с той, которой сейчас управляет верховный дух тьмы. И в случае неудачи этой стороны, древний войдет в душу ее нерожденного сына и при его рождении станет царем темных сил в нашем мире. За ним придут еще тринадцать темных и займут души тринадцати человек, а после них придут новые… Как это чудовищно. Как страшно. Этого нельзя допустить, во что бы то ни стало нужно победить, любой ценой. Даже ценой своей жизни. А больше некому это исправить, поэтому вся ответственность на принятом решении.
Да, Константину предстояло сделать выбор, и он понимал, что учитель был прав – сила на стороне схимника. Именно та сила, которая нужна для победы. Придется сжать волю в кулак, нужно сжать. Нужно.
Обида на Бога, которую много лет носил в себе Костя, забетонировала какое-либо возрождение веры, высушила чувства и заставила очерстветь сердце. Но старый молчаливый монах в странном черном облачении, названном схимой, тронул весьма глубокие струны души, о которых Константин и сам забыл. И теперь, как тонкий пробивающийся стебелек, поднимающий закатанный над ним асфальт, в этой загрубевшей душе появился родник жизни. Слабенький, но он есть, а это уже немало. Костя и боялся его возрождать, и желал. А еще сильнее всего он желал освободить сокровище своего сердца от тяжелой ноши одержимости, подарить ей свободу от этого бремени. Потому что она только и держала его на плаву, только она заставляла бороться, когда силы уже на исходе.
Затишье с той стороны настораживало. Что они задумали? Почему тянут? С какой силой снова выйдет королева? Ни в коем случае нельзя допустить победу тьмы, даже если ты тысячу раз отрекся от Бога, любому адекватному человеку понятно – этот исход ужасен.
Константин тихо поднялся на второй этаж и остановился возле спальни Алексиса. Там на тумбочке он увидел фото семьи: счастливые мать, отец и их дочь. Красивая темноволосая девочка, хрупкая и нежная, с лучезарной улыбкой, которая так нравилась Косте. Она. Она была глубокой тайной парня, и с самой школы эта тайна поселилась в его душе навсегда, прорастив корни и опутав сердце. Освободиться от этих пут, как показала жизнь, было невозможно, как Константин ни старался, это превзошло его силы, и тогда он просто смирился и оставил ее существовать. И она осталась с ним. Глубоко внутри. Вместе с ним просыпалась и засыпала, дышала и думала, любовалась миром и слушала его. Он смирился, даже привык к ней, но теперь она обрела реальность и нуждается в его помощи. Как все странно. Как сложно. И печально. Ведь когда она вышла за границу его внутреннего мира и стала существовать рядом с ним, он вынужден держать дистанцию, построить преграду, установить жесткий лимит чувств. Когда она жила только внутри, было проще. Намного проще.
Задержавшись у фото еще на время, Константин вернулся в комнату под лестницей, где по-прежнему дежурили учитель и отец Адриан.
– Я готов, – объявил Костя.
Тоши Кимура кивнул:
– Отлично. Надеюсь, теперь наша основа имеет общую мысль.
– Слава Тебе, Боже наш, – тихо произнес седой клирик.
– Костя, все хотел спросить, – замялся мужчина. – Как тебе удалось обмануть темного? Ты меня весьма удивил. Ментор очень хитрый, скользкий и сам кого хочешь введет в заблуждение. Мы с тобой знакомы с его проделками.
– Я узнал об этом способе из той книги, – ответил Константин. – Не сразу, но у меня созрел план. Перед этим я скурпулезно взвешивал потенциальные ситуации, долго искал подходящий момент, сам переживал. Рискнул, потому что знал, нужно выбить одного из защиты, иначе у них перевес в силе.
– Ничего никому не сказал, все в тайне, – продолжил учитель. – Я давно увидел в тебе перемену, сначала не мог определить, потом понял и ужаснулся.
– Так было нужно. Любой из них прочел бы мой замысел через вас, этого нельзя было допустить. А так все получилось естественно.
– Но как же ни один из них не прочел тебя?
– Я выбрал Ментора. До этого много размышлял, прослушивал их, подбирался к каждому, но понял, что только он может зацепиться за мое предложение. Мне нужно было предложить так, чтобы темный захотел взять. Определенные манипуляции я провел заранее, затем собрал слезы у Саши в стеклянный пузырек и пошел на встречу. До этого я внедрялся к ним, сказал, что принял предложение перейти на их сторону. Да, учитель, они давно меня ждали. Так вот, при каждом моем визите через астрал меня встречал Ментор, этот древний сложный, он всегда все чувствует вперед, появляется раньше всех и умело скрывает свои потоки. При всем этом он обладает тщеславием, жадностью в определенном виде и плохо контролируемой энергией обладания. На этом я и сыграл. Со слезами души он встретил меня первый и очень удивился тому, что услышал о первенстве обладания душой. Рассказ о том, что это залог на мое вхождение в их семью, заинтересовал его. По моей версии эти слезы я собирался отдать любому из них, кто возьмет, и тот кто первый примет частичку души, будет обладать ею вечно. Ментор с самого начала моего визита с подарком был сражен мыслью о владении душой, у него так загорелись глаза, я видел это. А он видел Александрину в этом пузырьке, он чувствовал ее душевные страдания, ведь я собрал слезы именно в такой момент, и все это сокровище на моей ладони, и я отдам его любому желающему. Я почти предугадал его реакцию, он повелся на предложение от жадности обладания. Ни у кого нет, а у него будет! Ментор перестал соображать сразу же, как я раскрыл ладонь, еще даже не начав говорить о том, что принес. Свои потоки он постоянно закрывал, а получив мой подарок, сам попросил не распространяться, мне это было на руку, ведь узнай об этом Саймон или Даниил, все могло кончиться иначе. В общем, мне напрягаться не пришлось, за меня все сделал Ментор. Он даже не понял, что это я собираюсь стать его владельцем, что все работает наоборот.
– Кто бы мог подумать! – удивился учитель. – Все, как у людей. А что за шифр у тебя? Не первый раз уже слышу.
– Я выработал личную систему шифрования, то есть сокрытия своего ментального тела и своих мыслей, – поведал Константин. – В работе и борьбе против темного мира это очень помогает. Известно, что духи тьмы подкидывают нам прилоги, мысленные задатки ситуаций, и если мы принимаем прилог, он разрастается в наших мыслях и, в конечном счете, в саму реальную ситуацию. Я не просто закрыл свои мысли, а построил путаные клетки, которые особым образом составил друг в друга, и в самой внутренней поместил мое, только оно так же хаотично запутанно в шар. В общем, это сразу сложно понять. Но только поэтому никто из древних меня не прочел, даже королева, она видела весь шифр, но не более. Все мое вранье, начиная с желания войти в их семью и склонение перед королевой, получилось органичным благодаря моей закрытости.
– Ты давно превзошел меня, – покачал головой Тоши Кимура, – но теперь только виден масштаб твоей работы над собой. Это очень сильно. Я поверил, что ты бросил нас, но ошибся, и несказанно этому рад.
– В моем поступке простой расчет, – пожал плечом Костя. – Если бы Морок не был таким эмоциональным и жадным, могло не сработать. В книге даны пояснения на все: подготовка к вызову, сам вызов, варианты работы с духами тьмы, закрытие перехода. Похоже, это древняя методичка чернокнижника, но как она оказалась зарытой на месте раскопок, загадка.
– Вся ситуация для меня загадка, – вздохнул мужчина. – До сих пор не пойму, как это работает, как я могу проникать сквозь стену. Чисто физически. Нас учили в школе другой науке.
– Да ладно вам, учитель, а техника бесконтактного боя, которой вы владеете? Это ли та наука?
– Это детский лепет по сравнению с тем, что сейчас происходит. Древний темный дух в теле хрупкой девочки, выходящий из стены… Просто немыслимо. Я успел только узнать, что они готовят выход по плану, как Саймон обнаружил меня и вынес мощным потоком силы на нашу сторону. Мне кажется, они стали сильнее.
– Так и есть, – кивнул Костя. – Ментор, Даниил и Саймон это три руки Самаэля, три его глаза, три потока мыслей, как угодно. Он действует через них как бы отдаленно, затем вступает сам. Эта тройка и есть он, его начало, завершает которое сам верховный. Поэтому они выстроили трехсторонний блок во время вторжения, но я уже тогда сдерживал Ментора, и обнаружил он это только в критической ситуации. Да, они стали сильнее от того, что Самаэль питается от Саши, а тройка питается от него. Взаимосвязь.
– И нам нужна такая взаимосвязь, – сказал учитель. – Прямо хоть учись у них.
– Бесовскому опыту не нужно учиться, – заметил отец Адриан, продолжая сидеть в сгорбленной позе, скрыв лицо под капюшоном и перебирая четки. – Наша связь должна быть иной, она должна исходить из сердца, отходить ко Творцу, чтобы снова вернуться в наше сердце. Единодушие. Мы должны просить вместе. Где двое или трое соберутся во имя Мое, там Я посреди них, это говорил Господь, а Его слова имеют силу.
– Да, нам необходимо объединиться, – согласился мужчина. – Это единственный вариант для победы.
Константин нахмурился и тяжело вздохнул:
– Скажу честно, я не могу принять Бога. Но постараюсь сделать это ради будущей жизни людей.
– Надо постараться, сынок, – покачал головой седой клирик. – Надо постараться. Это наш экзамен, наше задание, наша метанойя. Все серьезно. Все меняется, все изменяются под влиянием борьбы добра и зла.
– Я понял, – сухо отозвался Константин. – Буду пытаться, как смогу. Но у меня нет переключателя, так что не ожидайте от меня больше, чем я могу дать. Прошу прощения, мне нужно подумать.
Как только за Костей закрылась дверь, Тоши Кимура задумчиво произнес:
– Да, ему многое придется сломать.
– Оно того стоит, – заметил отец Адриан. – Ему нужно обновление. Хороший парень, погряз в своей мстительной вселенной.
– Шастает в астрал, как к себе домой, – удивленно развел руками мужчина, – это опасный путь.
– С Божией помощью все управится, – заверил старец. – Нужно хотя бы лежать в направлении к Нему, если идти не можешь. Главное, быть единодушными, и когда верховный выйдет к нам, держать одну основу: веру в силу Создателя. Нас трое во имя Его соберется, и Он будет среди нас, как и обещал. Только мы все трое должны верить.
