Нина Сергеевна Ульянина
Воровка. Норденштадт
Глава 32
Темно на улице. Нет звезд. На небе тучи.
Двенадцать раз пробили на стене старинные часы.
А в кабинете Рейндельнорта разожжен камин.
В пружину словно скручен
Возле огня Вард в кресле.
Алекс чуть поодаль стоит. Только весы
Спокойствия вот-вот склонятся книзу,
И грянет буря, но пока холодный тон
И твердый взгляд при разговоре. В этой антрипризе
На одно место два актера претендуют и при том,
Оба на главную роль. Вард смотрит на брата
Не отрываясь, выжидая. Рейндельнорт был зол.
Ведь накануне вечером Рантарн прибыл обратно
В фамильный дом. Где все – гардины, пол
Паркетный, фрески и портреты,
Мебель старинная и книги, больше не его.
Он сам отрекся от семьи, в шестнадцатое лето
Сбежал с наемниками. Что хуже всего,
Он себя чувствовал здесь так, словно хозяин.
И пришел требовать отдать брату "свое".
Это не правильно. Рантарн – король окраин.
Они давно решили, как жить дальше в мире и вдвоем.
Чего бы не было, они все-таки братья.
Хотя порой хотелось вычеркнуть, забыть
Из родословной, памяти друг друга. Как белое платье
Для первой встречи детской с Жрицей нельзя выбросить, так быть
Нужно им близко. Они Рейндельнорты.
Они защитники. Наследники. И Вард он тоже Норд.
Только подвластны ему юг и центр, и в восточном порте
Он представляет императора. Огонь вспыхнет вот-вот
Восстаний, в Норденштадте неспокойно.
Других забот достаточно. И этот разговор
Совсем не вовремя. Но Варден был достойным,
Чтобы пуститься в объяснения и даже в едкий спор:
– Она моя, брат.
– Что же вы не вместе?
– Не твое дело, Алекс.
– Нет, Варден, мое.
– Алекс, ответь мне только честно,
Зачем она тебе? Чтоб доказать свое
Надо мной превосходство?
– Нет, это другое.
– И тогда что же?
– Я не знаю, как сказать.
– Но ты не любишь ее. Что это такое
«любить», ты брат, не знаешь. Можешь только приказать,
Заставить, вынудить.
– Довольно!
– Алекс, оставь в покое Ари. Я не буду повторять.
Она моя. И только. –
Варден был спокоен. Алекс, напротив, метал молнии.
– Ее ты потерять
Успел, Варден. Она теперь свободна.
Она ничья была, и я почти успел
Добиться чувств взаимных. –
Рейндельнорт вольготно
В кресле напротив Вардена устроился. Но только Алекс сел,
Как Варден резко встал и взяв брата за горло
Одной рукой, другой к спинке прижал
И, не дав вырваться, вдохнуть, заставив быть покорным,
Бросил в лицо со злостью, будто бы кинжал
Вонзая в рану свежую:
– Успел? Скажи, довел до смерти!
Если умрет она, то я убью тебя.
Запомни, Алекс, мне на себя плевать,
Но твою жизнь, поверь мне,
Я превращу не то, что в ад, в чистилище!
– Варден, приди в себя. –
Холодный голос брата.
– Я понимаю это. Я могу тебя понять. –
Вард отпустил вмиг Рейндельнорта.
– Что тебе понятно?
Ты не умеешь брат любить, ты лишь боишься потерять
Игрушку новую. Но Ари – не игрушка.
Она не кукла.
– Я это знаю! – Алекс подошел к окну
И посмотрел на улицу. – Она не безделушка,
Чтоб украшать твою гостиную.
– Варден, достаточно! Я чувствую вину.
– Отлично. Это уже что-то.
– Чего ты хочешь от меня?
– Чтоб ты мне Алекс внял:
Оставь в покое Ари.
– Не могу, Вард. Есть одна работа
Для Ариадны. Кроме нее не справится никто.
– Ты снова променял чувства на долг?
– Это не твое дело!
– В чем суть задания?
– Присядем, расскажу.
Повсюду уши, сам знаешь, – умело,
Алекс вернул беседу в нужное им русло, – но прошу,
Только не вмешивайся. План рассчитан верно.
Угрозы Ари никакой в нем точно нет.
Пусть и на первый взгляд покажется, что скверно
Все обернулось, на самом деле так, как должно будет.
– Мне не десять лет,
Чтобы довериться, как в детстве.
– Мы намного старше.
– В том-то и дело. Риск теперь совсем другой.
Алекс, пойми, что для победы разные есть средства.
Люди не пешки на доске, где ты своей рукой
Переставляешь их как хочешь.
– Не читай нотаций.
– Даже и в мыслях не было.
– И значит ты со мной?
– Куда я денусь. И приду на танцы,
Раз приглашаешь. Я не позволю Ари быть с тобой одной.
Глава 33
Вороной мчался. Сильные копыта
Взбивали комья грязи на тропе
Лесной, неезженой почти. Для вора-следопыта
Труда большого не составит выследить, проходит где,
В чаще лесной, поросшей молодым подлеском тропки,
Людьми протоптанной. Засада. По местам
Парни из Братства Воровского. Сопка
Под наблюдением. Условный дан сигнал.
Как шнур натянется, и лошадь не заметит,
Миг и стреножена уже. Без седока.
Внезапность главное условие успеха. В небе светит
Луна растущая. Холодная рука
Не дрогнет. Это дело чести.
Парни вели посланника с границы третий день,
Передавая почтой голубиной вести,
Пока наездник отдыхал в трактире. Тень
Был среди них. Том прибыл в чащу первым.
Большую ветку присмотрел, оценил шанс
Свой на успех. И рассчитает верно
Если он, то все изменится сегодня. Даже в тот же час.
Недолго ждать. Копыта стучат гулко.
Не так уж часто встретишь на дороге чудака,
Что путешествовать один решил в этих окрестностях.
В сосновых закоулках
Всегда пристанище разбойники найдут. Дело шнурка
За малым – обездвижить лошадь.
Том прыгнет сверху и возьмет то, что хотел.
Потом откатится подальше в потасовке. Больше
Ему не надо. Главное успел
Прийти пораньше, выбрал место, ветку.
Осталась малость – не поймать бы кулака
Братьев и всадника в запале боя. Меткий
Удар лишит надолго чувств. И для него пока
Не время медлить, нужно выкрасть свиток.
Тому не важен кошелек, кулон или кольцо.
Главное то, что вез посланник – тонко перевитый
Жгутом листок за пазухой наездника. Лицо
Накрыл платком. Мгновение. Поближе.
Прыжок стремительный вперед, конь сбросил седока
И с громким ржанием на землю пал, шнурками обездвижен.
От неожиданности всадник растерялся. Ловкая рука
Нашла, что нужно. После с громким криком
Посланник вырваться пытался из объятий «воровских».
Том уходил все глубже в лес. Незримой тенью тихой.
Удачный день для промысла. Побольше бы таких.
Глава 34
В комнате сумрак. Жарко. Душно. Сперто.
Ари с трудом смогла открыть глаза.
Кружилась комната по кругу. Так, что взглядом твердым
Не рассмотреть, не заострить внимание на чем –либо.
Нет даже сил сказать,
Как жажда мучает. Иссохли в жаре губы.
В кресле чуть поодаль знакомый силуэт –
Спит компаньонка с громким сапом. Сжала с силой зубы
От безысходности. Темно вокруг. Лишь от камина свет
Бродит по комнате, так словно в адском танце
Кружатся тени по углам. И кувырком весь мир.
Что было силы, сжала в кулак пальцы,
Приподнялась немного. Не хватает сил.
Дрожит все тело. Слабость тянет снова
В волну беспамятства, опять в этот кошмар,
Что ее мучил в лихорадку. Слова
Лишь одного достаточно ей было бы: «воды».
Бесценный дар -
Вода для страждущего. Только бы напиться.
С беззвучным стоном опустилась на кровать.
Шорох шагов по комнате стремительных. Не различимы лица,
Да и не нужно ей рассматривать, чтобы узнать. Скрывать
Слабость бессмысленно. Присел на край постели.
– Ари, малышка. Хвала Жрице, ты пришла в себя! –
И нежность пальцев на щеке. В касании раствориться
Его ладони хочется. Вард. Улыбнулась.
– Я нашел тебя. –
В шутку сказал,
Но слышит, Вард встревожен.
Немного хриплый голос. И пытается шутить,
Скрывая истинные чувства. Вновь мороз по коже.
Жар наступает с новой силой. И проговорить
«Воды» все же сумела. Вард смочил ей губы.
Пару глотков ей удалось выпить самой,
И провалилась в темноту, в кошмар свой, где по кругу
Переживала день разрыва с Вардом. День, когда домой
Она к отцу вернулась. Раненой. Больною.
Отец раскрыл объятия, приняв дочь без лишних слов,
Без осуждения, нотаций. Тихою, немою
Она пришла тогда. Отец же был готов
Убить Рантарна. Ари взяла клятву
С него не трогать Варда. Ведь она ушла сама
От Главы Братства. И поступок врят ли
Варден оставит этот без ответа. В этот день пришла зима.
Зима не в городе. Зима в холодном сердце.
Окаменелом, ледяном, полным тоски.
Словно уснувшим, после слез пролитых. Жгучим перцем
Оно горело заживо, а после, как в тиски,
Болью затянуто. Не бьется. Не живое.
Она брела по городу в ту ночь, не разбирая стен
Домов, соборов и трактиров. И ничто иное
Не замечала, кроме боли этой глубоко внутри. Варден
Не тот кем был, не тот, кто был ей близок.
Варден Рантарн. Наследный первый принц.
В порту скрывался от престола. Облаченный в ризу,
Точно священный жрец, он жил отшельником. Сменив немало лиц,
Имен, фамилий, выбрал он Блекуотер.
С его преступностью, с ее большой семьей.
Именно здесь он принял Братство на себя. Устроившись вольготно
В его Главе, он в курсе был всего творившегося,
Негласным став для всех вокруг судьей.
Глава 35
Ари шла на поправку очень быстро.
Еще два дня назад лежавшая в бреду,
Она настаивала на прогулке по дворцовой площади. И числа
Сменялись за одним другой. Придут
Порою письма Алексу, но чаще донесения.
Звон колокольчика с утра тревожит дом.
После болезни пришло чувство облегчения,
Словно с души свалилась тяжесть. Правда в том,
Что она выбрала. Решила, как быть дальше.
Вот только Тома остается ей спасти.
И все наладится, и все пойдет как раньше,
До того дня, как они встретились в час свадьбы на пути
Своем хозяина. Куда все было проще,
Теперь казалось, ей до этого все было. Нынче просто край –
Острый и режущий. И Рейндельнорт к ней ночью
Вчерашней все же приходил. С таким играй
Иль не играй – он все равно сильнее.
Но притвориться спящей ей никто не запрещал.
Алекс поправил одеяло, подтолкнул его вернее,
Чтобы теплее было. От прохлады защищал
Стылой полуночной, а после стоял рядом
У изголовья, ничего не говорил.
Просто хотел быть ближе. И от его взгляда
Не утаится ничего: ни вздох внезапный,
Ни дрожание ресниц. Хватило сил
Ей это выдержать. Не сдаться. Не открыться.
Легкий смешок от Рейндельнорта ей в ответ на сей концерт.
И ей не стыдно. Правда с головой укрыться
Вдруг от чего-то захотелось.
Это не стыд и не смущение. Нет-нет.
Дни неизвестности закончились. Настало время чая.
За сытным ужином был светский разговор,
Но после компаньонка вышла. Это означало,
Что ждет приватная беседа. И с каких вот пор
Наедине с мужчиной чай пить стало нормой
В великосветском Норденштадте? Правды час настал?
Момент отгадок на шарады Рейндельнорта. В уголке укромном
Билась надежда, что все закончится сегодня, и что тот накал
Страстей, что так давил все эти дни, утихнет. Он ее отпустит,
Отдаст расписку и билет в один конец
В родной Блекуотер. Правда было чувство,
Что только хуже станет после этой вот беседы. Ари не слепец,
Чтобы не видеть очевидного. И Алекс решил твердо,
Все просчитал и идет к цели напрямик.
Он не считается с желаниями, чаяниями прочих.
Люди Рейндельнорта
Не знают жалости, пощады. Холод в них проник
С молоком матери. Дома их – лед и камень.
Огонь в печах не греет, не дает покой, уют.
В сердцах людей нет света – синее в них пламя,
Может обжечь, но не дарить тепло. Все тут
Чужое, чуждое. Чай пахнет не жасмином,
А «снежной ягодой», чуть слышный аромат,
То не густой насыщенный напиток южный. У камина
Присела в кресло в плед укутавшись. Шах или сразу шах и мат?
Как разыграет партию? Что скажет?
В тупик поставит? Угрожать будет? Собьет
Короля с поля наконец? Как Рейндельнорт покажет
Себя на этот раз, сам Жрец не разберет
Его поступков:
– Ари, пришло время.
И ты поправилась, я прав? –
Кивок:
– Почти.
– Ты хочешь знать, зачем ты здесь?
– Сегодня? Непременно.
– Нет, не сегодня. В Норденштадте.
–Алекс, упусти
Эти моменты. Можно ближе к сути. –
От нетерпения хотелось подскочить,
Чтобы истребовать ответы на вопросы. Жути
Опять наводит. – Можно уточнить?
Ты все расскажешь?
– Все, что ты захочешь.
– А что в замен?
– Твое согласие.
– На что?
–Ари, на все.
– Это не честно.
– А кто о чести говорит? Уверю, впрочем,
Дело касается профессии, не более, твоей.
– Что так горит,
Что ты на все согласен?
– Ари, ты смеешься?
У Рейндельнортов есть всегда запасной план.
– И ты отдашь расписку.
– Если остаешься
Ты в этом деле.
– Где сейчас она?
–В кармане.
– Докажи.
–Грубый обман,
Не про меня, Ари.
– Я никому не верю.
Меня загнали в угол, я могу и укусить.
– Прошу, не нужно, Ариадна. Загнанного зверя
Просить бессмысленно и проще застрелить.
– Спасибо, Алекс, за сравнение. Польстило.
– Я не имел в виду…
– Как раз таки имел. Так в чем задание?
– Все просто. В твоих силах
Такое дельце провернуть.
– Но ты умел
Все то же самое. И мог бы сам успешно…
– Ари – ты женщина. А я – я Рейндельорт.
Слишком заметен среди прочих.
– Если честно,
Я не могу понять, в чем смысл, что я женщина.
– А в этом-то вот-вот
Весь план и кроется. Работаешь открыто.
Одна из птичек на балу. Невинный робкий взгляд,
И ловкость рук во время танца. Нужное добыто.
– И что найти должна я буду?
– Королевский яд.
Глава 36
Бал в Норденштадте во дворце – это не танцы,
Не званный вечер, где приватный разговор
Возможен в темном уголке. Здесь улыбаться
Было положено без исключения всем. Так было с давних пор,
Бал – это праздник, счастье, это радость,
Пускай натянутая, лживая и с холодом в глазах,
Но вот улыбка безупречная сияла, так как полагалось.
Ари втянула носом воздух яростно. Но в целом показать
Не смела истинного мнения об обществе, наполнившим все залы,
Холл, танцевальную, балкон и будуар,
Специально сделанный для дам от входа справа.
Одна стена его зеркальная была,
По кругу свечи в канделябрах, нестерпимый жар
От женских тел, открыты настежь двери
В оранжерею крытую. И аромат духов
Смешался сладостью с цветочным духом. Звери
И те не собирались столь плотно в логове. Бал был вовсе не плох:
Музыка, яства и наряды превосходны,
А украшения сияют ярче звезд.
Ари вошла под руку с Рейндельнортом в зал свободно,
Расправив плечи гордо. Будто бы всерьез –
Лицо надменное, улыбка так как должно.
Распорядитель бала громко выкрикнул:
– Норд Алекс Рейндельнорт
И Ариадна Норд Рантарн.
–Рантарн? – скрыть удивление сложно.
На Рейндельнорта беглый взгляд. Все по местам:
Сам император, фаворит его, две первых фаворитки,
Советник главный, карлик-шут, болонка, кот.
Экстравагантен император, не поспоришь. Цирк в кибитках
Куда бледнее будет по сравнению вот с ними. Рейндельнорт
Отвел чуть в сторону:
– Рантарн – это от мамы. Она южанка.
– Варден?
– Он мой брат.
– Кузен?
– Родной.
– Кто старше?
– Мы на равных.
– Вы не похожи. Разные матери?
– От матери одной
И от отца. Мы двойня. Варден вышел первым,
Если ты это хочешь знать. На пять ровно минут. –
Она кивнула отстраненно.
– Скверно. –
Алекс лишь хмыкнул ей в ответ.
– Пойдем, нас уже ждут. –
И взял под локоть. Черные перчатки.
Тонкое кружево. Под стать им платья шлейф
Небесно-синее полуночное с пышной юбкой и открытыми плечами.
И тоже кружево в отделке лифа. Всех
Была приметней Ари в это вечер,
Шейку украсил серебристый гарнитур
Из бриллиантов и сапфиров в белом золоте. И свечи
Играли бликами на гранях его. Первый вальса тур
Взял Рейндельнорт, за ним – главный советник,
После включился фаворит и первый франт
Среди элиты Норденштадта. В танце неприметно
Ари проверила карманы каждого из кавалеров. Бант
Немного сбился на прическе. Надо было править.
Отказ поклоннику и в душный будуар,
Где прихорашиваются и болтают. Жаль она не знает,
Кто яд конкретно пронесет на празднество. И шелк, атлас, муар,
Кружево, шали тоньше паутины,
Пудра, помада, мушки и шампанское рекой,
А не фруктовый пунш из общей залы. В воровской рутине
Не поощряется испитие вина на деле.
Собранность, покой
И хладнокровие. Эмоции мешают.
Расчет, отточенность движений – вот был в чем успех.
Ари шагнула в глубь толпы девичьей, четко понимая,
Кто ее цель и как изъять при всех
И не заметно то, что было скрыто
В корсаже тесном, подхватив с полки фужер,
Лишь пригубила. После случайно, в королеву свиты,
Споткнувшись, выплеснула содержимое.
Визг и отменные ругательства. Да ей в порту пример
Можно давать матросам! Это было емко.
Ари смотрела на девицу, не могла никак понять:
Что-то не так в ней было. Пусть и незнакомкой
Она была для Ари, но интуиция подсказывала, эта убивать
Сама не станет. Хотя яд хранила.
Она простая слишком, даже грубая на вид.
Такие тонко не умеют действовать. Она лишь проносила
Его для настоящего убийцы. Взгляд ее горит.
Ари кивнула, извинившись. Большего не нужно.
Ари –Рантарн. Эта – любовница правителя, таких десятки штук.
Они меняются чаще погоды в Норденштадте. Дружный
Гул голосов затих на миг и с новой силой обсуждать все начал.
Неприятный звук
Досужих сплетен режет слух. Открыла ставни
Оранжереи и скользнула в тишину –
Перевести дух, отдышаться. Яд при ней, что главно.
Осталось Алексу отдать флакончик. Смысла нет тянуть.
Нужно найти его. Он ждет в библиотеке.
От главной лестницы направо коридор, шастая дверь.
Юбки оправила, прическу. Кончилась опека
Над ее жизнью. И она теперь
Будет свободна. Томас. Порт. Блекуотер.
Мелкие кражи для больших жадных людей.
И она вышла в холл, уверенно, свободно.
Как Ариадна Норд Рантарн. Аристократка. Лучший в мире лицедей.
Глава 37
А в коридоре ветрено и стыло,
Окно открыто настежь под сводчатым потолком.
Дрожало пламя в канделябрах. И хватило
Порыва резкого чтоб затушить их,
Стоило дверь только открыть, и темнота кругом.
Ари ладонью по стене ведет, ищет опору.
Юбки шуршат нещадно в наступившей тишине.
И липкий страх ползет мурашками по телу. В разговоре
С Алексом, накануне вечером, ни слова не было о том,
Кто заговорщик главный. По спине
Скользит озноб. Накинуть шаль забыла,
В порыве поскорее яд отдать,
Метнулась тенью в коридор. Но где-то ныло
Внутри нее предчувствие плохого. И не передать
Словами это, воровская жилка
Билась, опасность предвкушая, Ари ищет рукой дверь,
Чтобы открыв ее, развеять мрак.
Ари – наживка!Все стало на свои места теперь.
Не исполнитель, жертва. Нет, она добыча.
Идет охотник по следам, и его взгляд
Жжет Ариадне спину. Необычно
Самой стать призом вожделенным. Этот яд
Не императору, а ей придется выпить.
Ари свидетель. А их нужно устранять.
И она знает слишком много. С какой прытью
Бросилась Тома вызволять она! Пора понять,
Что все подстроено, что все это – часть плана.
И это дело с ограблением в лесу, корабль, этот бал.
Чтоб ее выманить из порта. Поздно или рано,
Она б попалась на крючок. И Рейндельнорт ведь знал
Все наперед! Спланировал, все сделал,
Чтобы не вырвалась, чтобы смиренно шла,
Как на заклание ягненок. Точно как хотел он.
Шестая дверь по счету. Все. Она пришла.
Взялась за ручку. Вдох. Жрица ей в помощь.
Открыла резко. В темноте неяркий свет
От трех свечей в подсвечнике. И за окошком полночь.
В кресле напротив входа Том. А Рейндельнорта нет.
Ты здесь откуда, Том? – он дал ей знак молчать
и указал рукой за стеллажами книжными на нишу.
–Я буду там, – она считала по губам. – Тебя пришел спасть.
И скользнул тенью в темноту за царством книг. Как можно тише
Стараясь быть, прошла к столу.
Оставить свечи все зажженными – неверно.
Две затушила. И заметив на полу
Тень от сапог, к окну метнулась, с темнотой слившись мгновенно.
За плотной шторой спрятавшись смотрела на стекло,
Где в отражении все видно, словно в бальном зале,
Скрипнула дверь, открывшись настежь и светло
Стало немного от свечи вошедшего. И Ари его знала.
