Павел Павлович Гусев
Верность
Дочь пограничника
Закончив Строгановское училище и получив диплом художника, я в тот же день познакомился с девушкой. Была она стройная, броская, с накрашенными розовой помадой губами, в ярком красном платьице и туфельках такого же цвета.
Я ей сказал комплимент:
– Вы прекрасны!
Она ответила улыбкой. Но я был настойчив и решил познакомиться. Произнёс:
– Я Миша!
– Полина! – не смущаясь, ответила девушка.
Мне было с ней по пути, и мы вместе пошли по домам. По дороге она мне рассказала, что работает натурщицей, не так давно, что это ей нравится и что до приезда сюда жила в приграничном городе, где и училась. Папа её служил на заставе, высоко в горах, где снег порою не таял, и она иногда его навещала.
– Скука там страшенная, – вздохнула Полина. – Даже птички не поют, слышно только завывание шакалов. Солдаты возвращаются с охраны границы, пройдут мимо меня – словно меня и не существует. А здесь знакомых много, повеселиться есть с кем. И папа тут службой доволен. Он интендант, как-то мне сказал: «Готов тут до конца службы служить».
С того дня я стал встречаться с Полиной. Познакомился и с её отцом Евгением Петровичем – полноватеньким лейтенантом.
В училище нас немного обучили и военному делу. Мы научились обращаться с оружием, даже умели брать руководство в бою на себя, и всем нам было присвоено воинское звание «младший лейтенант».
И как-то комиссар военкомата собрал всех, кто в запасе, и заявил:
– Каждый из вас должен отслужить свой положенный срок в какой-нибудь воинской части.
У меня возникла идея: «А что, если махнуть туда, где снежные горы?».
Я сказал об этом комиссару, а он посмотрел на меня внимательно и произнёс:
– Хорошо, я обсужу это кое с кем.
Через неделю мне вручили предписание выехать в пограничный округ, на восток страны. В тот день провожали меня друзья. Полина не пришла. «Да кто я для неё?» – подумал я и отнёсся к этому спокойно.
Поезд шёл двое суток. Мне казалось, что я выспался на неделю вперёд. В пограничном округе меня встретили приветливо. Проверив документы, показали на мотоцикл, на нём меня должны были отвезти в комендатуру. Тут подошёл водитель с почтальонской сумкой, полной корреспонденции, и, улыбаясь, предупредил:
– Будем подниматься высоко, ехать над пропастью. Голова закружится – скажи!
Я сел в коляску. Водитель передал мне сумку, завёл мотоцикл, и мы помчались. Ехали до комендатуры около часа.
– Вот ты мне и нужен! – встретил меня майор так, словно давно знал.
«Наверное, тут уже все данные обо мне есть», – подумал я.
А он продолжил:
– Иди на склад, возьми форму, затем пообедай, отдохни и завтра, как подобает офицеру, явишься ко мне!
На следующее утро я был у майора.
– Вот что, лейтенант! – и он оглядел меня с ног до головы. – Нужно карту увеличить в три раза. Рисуй!
– Да я же не картограф! – воскликнул я.
– Зато творческий работник. Вот и твори! – и майор удалился.
Всё, что нужно для работы, находилось на столе. Я начертил на маленькой карте квадраты и то же самое проделал на большом листе бумаги, увеличив их в три раза. Вооружившись карандашом, циркулем и линейкой, приступил к работе. Граница на карте проходила по вершинам гор через три заставы. Сложный участок, как мне показалось, был там, где расположилась правая застава.
– Молодец! – увидев карту, похвалил меня майор.
– Самый трудный участок границы, мне кажется, вот тут! – и я указал пальцем на заставу.
– Ты ещё и сообразительный! – похлопал меня майор по плечу и добавил: – Вот тебя-то мы и отправим туда! Посмотришь, как мы этот участок заново оборудовали, и нанесёшь все изменения на карту. Сегодня и поедешь – вместе с дочкой начальника заставы. Она дорогу знает, уже не первый раз там бывала, станет тебе проводником… А погода будет хорошей, я узнавал, так что доберётесь верхом без затруднений!
Во второй половине дня я подошёл к шлагбауму. Там уже стояли две лошади. На одной из них было навьючено два баула, и на неё же с лёгкостью кавалериста прыгнула в седло девушка – моя ровесница. А мне никак не удавалось залезть на спину лошади: сапоги то и дело соскальзывали со стремени. Майор подсадил меня, и я оказался в седле. Девушка смотрела на всё это без усмешки. Потом лошади пошли спокойно по дороге и, пока она была широкой, мы ехали рядом и разговорились.
Девушка начала первая:
– Мы с мамой на заставе папу вдохновляем, – сказал она и, видно, довольная своими словами, улыбнулась. – А служба здесь такая, что всё время надо быть начеку. Пограничники тут серьёзные, а как увидят нас – приободряются, в глазах теплота появляется! И места тут райские! Если бы я умела рисовать, то написала горные пейзажи с медведями, лисами, зайцами.
Так, беседуя, мы свернули с дороги на горную узкую тропу. Стали молча подниматься друг за другом в гору. Поднявшись на плато, откуда уже была видна застава, мы сделали привал – дали и лошадям отдохнуть, и сами решили отдышаться.
Затем девушка, похлопав свою лошадь по гриве, скомандовала:
– Ну, Зоренька, пошла!
– Раз уж вы кличку лошади знаете, давайте и мы познакомимся! – предложил я.
– Настя! – отозвалась девушка.
– А меня величать Миша! – и, сделав серьёзное лицо, я взглянул на неё. Она засмеялась, и мы поскакали к заставе. Часовой, видно, уже доложил начальнику заставы, капитану, что мы едем, и отец Насти стоял, ожидая нас возле сруба, где жили офицеры с семьями. Он помог дочери слезть с лошади и снял баулы. Я слез самостоятельно и доложил о причине своего прибытия.
– Я в курсе дела! – ответил он. – Завтра всё решим. А сейчас заселяйтесь в комнату, где раньше жил мой заместитель, сейчас его уже нет – перевели в другую часть. А потом приходите, попьем чайку, и я всё вам расскажу.
Когда я пришёл к начальнику, Настя и её мама быстро накрыли стол, поставили привезённые сладости. Солдат принёс из столовой чайник с заваренным чаем. Мы сели чаёвничать, а потом и беседа завязалась.
– Я начну с одного происшествия, – стал рассказывать капитан. – Это началось, когда я находился в отряде на совещании. У нас здесь на границе, на одном из участков, живут медведи и другие звери, часто заходят на контрольно-следовую полосу. Её накрыли кое-где колючей проволокой, но это мало помогло, и как-то на полосе были обнаружены клочья медвежьей шерсти и вроде бы следы медведя. Недавно прибывший к нам на заставу лейтенант Галкин всех уверял, что это действительно прошёл медведь.
– Так это не Евгений ли Петрович? – поинтересовался я.
– Откуда вы знаете? – удивился капитан.
– Так я с ним знаком. Он интендант и служит в моём городе.
Начальник заставы махнул рукой и продолжил:
– А старшина лейтенанту твердит:
«Шаг медведя очень похож на человеческий, а глубина следа показывает, что это один человек несёт другого!».
«Этого не может быть! – доказывает лейтенант. – Не раз такое случалось, и нечего тревогу поднимать!».
«А я считаю, что здесь что-то не так!» – не отступает старшина.
Об этом споре доложили мне.
А в штабе пограничного округа в это время находился полковник Карацупа, он преподавал пограничникам навыки следопыта. Он заинтересовался предположением старшины и приехал на заставу. Мы прибыли на место происшествия. Карацупа пощупал, понюхал медвежью шерсть, подвигал колючую проволоку, посмотрел на след и заявил:
«Прав старшина: всё правильно определил!».
И пошёл дальше, в самую чащобу, куда и звери-то не ходят. Осмотрел там каждый куст и, дойдя до обрыва, убедительно произнёс:
«Вот тут нарушители спустились. Жаль, что время упущено! – И скомандовал старшине: – Доложите об обстановке в комендатуру и направьте сюда кинолога. А также захватите верёвку подлиннее!».
– Скоро прибыли два пограничника с собакой, – продолжал рассказывать начальник заставы, – принесли верёвку и быстро привязали её к чинаре, росшей на краю обрыва. Вначале спустился кинолог, затем спустили собаку, а потом последовали солдат и старшина. Собака быстро взяла след. Вскоре пограничники нашли брошенную бечёвку, по которой спустились нарушители, и обувь в виде медвежьих лап. А позже неподалёку от дороги был обнаружен тайник с одеждой. Нарушители тщательно подготовились к переходу через границу: переоделись под местных горцев, остановили машину и поехали в город, где можно скрыться!
Все мы, прихлебывая чай, внимательно слушали капитана. Тот замолчал, и я с любопытством спросил:
– А дальше что?
– Потом мы узнали, какой транспорт проходил тогда по дороге, провели ещё кое-какие розыскные мероприятия, и в итоге поймали субчиков. Это были отпетые бандиты, их даже Интерпол в розыск объявил! А Галкина отправили служить в другую часть – не получился из него пограничник…
Тут капитан предложил:
– Давай, Михаил, отдыхать. Я сегодня ездил весь день по границе, немножко устал. А завтра тебя ознакомлю с тонкостями охраны рубежей нашей Родины. Ты уж свой срок отслужи с честью!
Утром меня поднял дежурный. Когда я пришёл в столовую, там уже завтракали только что пришедшие с границы пограничники. Я, подкрепившись, получил боевое снаряжение, и мы с капитаном пошли по тропе, которая поднималась серпантином в гору, где росли столетние чинары. Встречались на пути и полянки, и непроходимый кустарник, и галька возле крупных ущелий вдоль тропы.
«И как только пограничники здесь ориентируются ночью!» – удивлялся я.
Мы пришли к месту границы, где ранее произошло нарушение, о котором рассказывал капитан. Взглянув на возведенные заградительные сооружения, я понял: «И мышь не проскочит! Надо это занести на карту!»
Служба моя на заставе была недолгой, но я и днём и ночью ходил на границу. Порою от напряжённой ходьбы по горам ноги гудели. А придёшь на заставу, и усталости как ни бывало!
В свободное время я встречался с Настей: ей тоже нравился этот край нашей Родины. Красивый, но очень опасный даже в мирное время.
Как-то она меня спросила:
– Ты кто по профессии в гражданской жизни?
– Свободный художник, – ответил я.
– А я учительница литературы. У меня очень одарённый класс, я привязана к нему и поэтому несвободна! – сказала Настя и засмеялась своей шутке.
Когда моя служба закончилась и мне нужно было уезжать, расставание с Настей оказалось для меня мукой. Мы обменялись адресами, договорились писать друг другу. Я сел на лошадь, попрощался с капитаном, с его женой и Настенькой. А она вдруг отвернулась и отошла. Я заметил, что она вытирает слезы.
В комендатуре я внёс все изменения на карту и приписал: «На этом участке границы никто никогда не пройдет!» А по окончании службы получил отзыв: «Отслужил на отлично».
Вскоре я был дома. На работе даже не заметили, что я находился в армии. Мне поручили расписать панно, и я приступил к делу.
А однажды на проспекте я увидел Полину – с элегантным мужчиной. Она явно вышла с ним пофорсить. А ещё раньше я видел и её отца – тот по-прежнему был лейтенантом, но ещё больше располнел.
И так мне захотелось увидеть Настю – посмотреть на неё, поговорить!
Я не выдержал и дал телеграмму: «Настенька, хочу видеть тебя!»
И вскоре получил ответ: «Миша, ты же свободный художник, приезжай! Мой город и я встретим тебя с радостью!»
Верность
Виктор и Валя с детского садика знали друг друга и не прекращали дружить, учась и в школе. А получив среднее образование, пошли в разные институты: Виктор – учиться на ветеринарного врача, а Валя на хирурга. Занятия в институтах проходили в разное время, и встречаться они стали реже. Прошли годы, и однажды Валя говорит:
– Витя, поздравь меня! Я получила диплом, и мне предложили практику в госпитале на границе с Афганистаном. Через три дня вылетаю!
У Вити даже сердце защемило от того, что она уезжает. В этот день они гуляли по парку, побывали на танцплощадке. А на следующее утро Витя пошёл в военкомат и попросил:
– Отправьте меня служить на границу с Афганистаном!
Комиссар заинтересовался и спрашивает:
– А чем ты сейчас занимаешься?
И узнав, что Вите осталось учиться месяц и скоро он получит диплом ветеринара, твёрдо произнёс:
– Закончишь институт, приходи. Нам такие специалисты нужны! И отправим тебя, куда хочешь!
Виктор об этой истории Вале не рассказал. А когда прошло время её провожать на аэродром, он, стесняясь, неловко поцеловал её в щёку и попросил:
– Как прибудешь, напиши! – А потом долго смотрел на пассажиров, идущих на посадку, среди которых была Валя.
Пролетел месяц, словно один день. Писем никаких не приходило. Тем временем Виктор закончил институт и опять пришёл в военкомат. Комиссар его узнал и говорит:
– Диплом у тебя хороший, с отличием! Не раздумал отправиться на границу с Афганистаном?
– Нет! – твёрдо сказал Витя.
– Тогда вот что: даю тебе ещё день на размышление. А потом с добровольцами полетишь готовиться к службе!
Витя не раздумал, и уже летя на военном транспортном самолёте, травил байки и рассказывал будущим сослуживцам анекдоты. На границе их встретила сухая, душная погода. Всех добровольцев посадили в две полуторки, а Витю – в пикап, где он оказался вместе с встречающим их офицером – майором. Они быстро поехали по горной дороге.
Майор поглядел на Виктора, – а тот был внушительного вида, высокий, крепкий, – и сказал:
– Радионов (это была фамилия Виктора), навыки пограничника освоишь позже, а пока поработаешь ветеринаром и конюхом!
На заставе пограничники встретили Витю приветливо.
Сходив в баню и переодевшись в военную форму, поев в солдатской столовой, Витя с начальником заставы пошёл в конюшню. Виктор каждую лошадь погладил, посмотрел зубы и стал проверять ноги. При этом ни одна из лошадей не проявила неудовольствия.
– Как они быстро признали тебя своим! – удивился начальник и ушёл, оставив его одного: понял уже, что Витя справится.
А Витя помыл копыта лошадям, смазал мазями, мёдом, зелёнкой места, где у лошадей была повреждена кожа, перевязал ногу коню, попавшему в расщелину. И работая, приговаривал:
– Хорошие мои. Вас надо лечить как людей!
Пограничники-кавалеристы заходили в конюшню, брали с осторожностью лошадей, чтобы ехать на охрану границы, а Виктор им говорил:
– Ничего страшного, вернётесь и повторим лечение!
Через неделю все лошади пошли на поправку, и Витя начал их заново подковывать. Виктор научился этому ремеслу для интереса, посещая кузнеца, и сейчас это умение пригодилось.
Начальник заставы не мог нарадоваться такому умельцу-солдату! А в свободное время Витю стали обучать пограничной смекалке и мудрости, чтобы он научился обнаруживать хитрых нарушителей.
Виктор часто вспоминал Валю: «Где же она?» А однажды из дома ему пришло письмо с весточкой от неё и адресом. Оказалось, что она находится в одной части с ним. Госпиталь, где она врачевала, находился не очень далеко от границы. Витя написал Вале письмо и быстро получил ответ. Она догадалась, что Витя из-за неё пошёл в армию, и обещала, что они скоро обязательно увидятся.
У Виктора служба теперь шла то в конюшне, где он лечил лошадей, то верхом, когда он проверял границу – нет ли там лазутчиков, желающих пронести наркотики на нашу территорию.
Как-то Витя решил купить в небольшом сельмаге, находившемся в предгорье, газированной воды. Туда приезжало и местное население. Виктор с напарником подошли к магазину, а там продавец с остервенением лупит лежащего, почти бездыханного ослика.
– Прекрати! Не надо его бить! – попросил Виктор.
– Это собака, а не осёл. Не жить ему! – продолжал колотить бедное животное продавец. – Он мне палец чуть не откусил! – и показал окровавленную руку. Виктор ему посоветовал:
– Промой одеколоном и перевяжи! А если ослик тебе не нужен, отдай его мне!
– Да забирай эту дохлятину! – без сожаления ответил тот.
Виктор, взвалив ослика на плечи, потащил его на заставу, а напарник нёс воду.
Пограничники, увидев Витю с ослом, не засмеялись. Смотрели, как он, бережно положив ослика на сено, стал его ощупывать, какими-то лекарствами пичкать. Воды дал, накормил. Несколько дней прошло, и тот встал на копытца. И с этого дня, куда бы Виктор ни шёл, ослик, довольный, следовал за ним, размашисто качая головой – словно благодарил.
А на заставу вскоре поступил сигнал: через границу ожидается переход контрабандистов. Но пограничники знали, что у них каждый участок хорошо охраняется, и не верили этому.
И как-то Виктор решил проверить, полностью ли оправился ослик: надумал привезти на нём минеральной воды. В сельмаге Виктора встретил хозяин и, увидев ослика, возмутился:
– Это моё животное! Как оно оказалось у тебя? Отдай!
Виктор удивился: ведь продавец сам ему отдал осла! И тут он заметил, что на руке у хозяина нет ни одной раны, все пальцы целы.
– Хорошо! Бери! – согласился Виктор и, взвалив на себя бутылки с водой, пошёл прочь, сделав вид, что ничего подозрительного не заметил.
И первый раз услышал, как ослик закричал, увидев, что Витя уходит без него.
Радионов об увиденном доложил начальнику заставы. И за продавцом сельмага установили наблюдение. Прошла неделя, но подозрительного ничего не заметили. А как-то поздно вечером на заставу пришёл ослик – с грузом. Встреченный пограничниками, он радостно качал головой.
Виктор с начальником заставы сняли груз и, оглядев ослика, рассудили:
– Его нагрузили контрабандой и ждали момента, чтобы перевести через границу. А ослик, видимо, перегрыз верёвку (часть её болталась у него на шее) и пошёл открыто, ни от кого не прячась. Здесь явно где-то есть лазейка с сопредельного государства, – предположил начальник и приказал:
– Немедленно произвести задержание хозяина сельмага!
Продавец ещё торговал, когда пришли пограничники. Виктор ухватил его за руку, спокойно посмотрел и спросил:
– Как быстро зажила у тебя рана! Наверное, это был не ты, а твой брат?
Продавец понял, что его разоблачили, но молчал. Все вышли из магазина, и тут рядом с Виктором оказался ослик. Он, видно, искал его. Лбом он толкнул Витю в бок, словно приглашал куда-то, и зацокал к большому кургану, поглядывая назад: идут ли за ним пограничники?
На кургане пограничники обнаружили замаскированный травой перекати-поле просторный лаз, ведущий прямо на территорию сопредельного государства.
Вот и раскрылась хитрость диверсантов!
А хозяин магазина сразу стал давать показания и попросил:
– Брат с грузом скоро должен по лазу пройти, не убивайте его!
И тогда Виктор устроился наверху кургана и затаился. Руки и ноги онемели, пока он ждал нарушителя. А когда от входа в лаз стали отлетать кусты перекати-поля (пограничники предусмотрительно вновь замаскировали ход) и вышёл бандит с грузом опиума, Виктор бросился на него. Тот даже крякнул. Контрабандист и нарушитель границы нашей Родины был задержан!
А вот Виктор не мог встать: подвернул ногу. Капитан помог ему сесть на ослика, а тот, видно, был этому рад, даже уши прижал от удовольствия. И не спеша, словно боясь причинить боль хозяину, ослик осторожно повёз Виктора в госпиталь. Их сопровождал старшина.
Командующий пограничным округом, генерал, узнав, что у Радионова невеста работает хирургом в госпитале, продлил ему лечение на неделю и присвоил звание старшего сержанта. А ослик ждал Виктора во дворе госпиталя и, если видел Виктора в окне, счастливо качал головой – будто приветствовал!
Васильки
Девять лет прошло после Великой Отечественной войны. Петя Светлов праздновал своё совершеннолетие, когда его призвали в армию. В этот день на городской площади открывали памятник Неизвестному солдату, и Петя присутствовал на открытии, вспоминая отца, пропавшего без вести на войне.
Пётр оказался в погранвойсках и, получив навыки молодого бойца, был направлен на заставу, где несли службу пограничники, оберегая и днём и ночью рубежи нашей Родины.
Получив задание от начальника заставы проверить, нет ли нарушений границы, Петя с напарником пошёл на указанный участок. И неподалёку от заставы заметил заброшенную могилку, заросшую сорняком и с пробивающимися ярко-синими васильками. На могилке стоял покосившийся памятник со звездой.
Петя поинтересовался у напарника:
– А кто там погребён?
Тот помолчал немного, пожал плечами:
– Какой-то пограничник…
С этого момента Петю не покидала мысль о заброшенной могилке.
Вернувшись на заставу, он пошёл к старшине и попросил:
– Дайте мне лопату и грабли.
– Зачем тебе? – удивился тот.
– Я сорняк возле заставы уберу!
– Тебе отдыхать нужно после наряда! – проговорил старшина, но, порадовавшись Петиной инициативе, дал ему инвентарь.
Получив грабли и лопату, Пётр пошёл к могилке. Выдрал сорняки, убрал сухую траву и оставил только васильки. Хотел уже было землю подровнять, облагородить могилку, но тут увидел валявшуюся металлическую пластинку с тусклой от времени надписью. Петя разобрал надпись: «Светлов Василий Петрович, погиб в 1943 году», и даже похолодел от предчувствия – аж присел. Тут пришёл старшина, сразу понял, в чём дело, и стал успокаивать:
– Ты, Светлов, иди пока отдыхать, а мы тут разберёмся! – И сам проводил его в казарму, а затем отправился докладывать о случившемся начальнику заставы. Начальник ничего не ведал о погибшем. Пришлось звонить в округ, узнавать историю захоронения возле заставы.
Пётр всю ночь не спал. У него перед глазами проходила вся его жизнь. Отец был строителем мостов, хорошим специалистом. Но ему почему-то приходилось часто менять место жительства, и Пётр вместе с родителями переезжал из города в город. Матери это не нравилось, и они с отцом разошлись, а Петю отдали тётке. От неё-то он и узнал, почему родителю приходилось часто переезжать.
Дело в том, что отец Пети был сыном священника, а на это сословие было гонение. И во время войны его призвали служить в строительный батальон, перебрасывали с места на место – туда, где он был востребован. И, видно, в погранвойсках у Петиного отца была последняя служба.
Пётр вспоминал, как в детстве отец ему часто с любовью говорил:
– Сынок, чудесное это дело – строить мосты! Даже маленький мостик через неширокую речку – и то загляденье! Когда-нибудь ты посмотришь на моё искусство!
А потом отец пропал. Тётка писала письма во все инстанции, но ответ всегда был один: «Значится погибшим. Место гибели неизвестно».
И вот его отец лежит здесь, рядом с заставой – всеми забытый!
Под утро Петя всё же заснул. Его растолкал старшина и с ходу отчеканил:
– Данные подтвердились. Это захоронение твоего отца. Иди, начальник заставы подробно тебе всё расскажет!
Быстро одевшись, Пётр пошёл к начальнику.
– Садись! – показал тот ему на стул и начал повествование: – Твой отец, Василий Петрович Светлов, во время войны руководил здесь, на границе, строительством необходимых сооружений. Однажды во время приёма комиссией нового моста вражеский лазутчик с сопредельной стороны открыл огонь. И твой отец заслонил собой командующего округом. Тот остался жив, а вот Василий Петрович погиб. Командование округа приносит извинения за свою оплошность и уже исправило ошибку. Пойдём, отдадим дань памяти твоему отцу!
Когда Пётр подошёл к могиле отца, то увидел, что она преобразилась. Холмик был засеян молодой травкой, звезда на стоявшем теперь уже ровно постаменте ярко горела свежей красной краской, а васильки, казалось, ещё большей синевой радовали глаз и словно говорили: «Мы тебя, Василий, давно ждали!»
Пётр встал в строй со всеми пограничниками, которые тоже пришли с заставы. И в честь героя раздался троекратный салют из винтовок. И с этого дня каждый пограничник, проходя мимо могилки, отдавал честь.
А тот мост, что построил отец Пети рядом с заставой, висел над бушующей рекой и был прекрасен в своей красоте и крепок – как вся наша граница.
