Рия Райд
Лиделиум. Пламя Десяти
– Мы не знаем ничего. Ни о Понтешен, ни о Крамерах. Тому, что случилось на Мельнисе, нет оправданий, и если они виновны в этом, то определенно заслуживают смерти. Но пока Верховный суд и Галактический Конгресс официально не подтвердят это…
– Лаура, лучше бы тебе заткнуться, – сквозь зубы успел прошипеть Филипп перед тем, как Калиста подорвалась на месте, задев рукой край стола и едва не опрокинув силой удара всю посуду.
– А если не подтвердят? – спросила она. – Что, если их оправдают, как и сказала Мэкки? Если все замнут и забудут, что будет с твоей правдой?
Калиста была на взводе. Филипп бешено сверлил меня глазами, негласно приказывая молчать и не вестись на провокацию. Мэкки же даже не посмотрела ни на меня, ни на Калисту, всем видом демонстрируя, что не имеет к нашему спору никакого отношения.
– Мельнис – слишком громкое дело, – сказала я, – никто его не замнет. Андрей Деванширский…
– Деванширские, Крамеры, Хейзеры, Диспенсеры – какая, к черту, разница?! – сорвалась Калиста. – Сначала одни, потом другие. Они грызутся между собой за земли, за власть, за проклятое эфемерное наследие, набивая карманы миллионами кредитов и застраивая целые планеты своими замками, водруженными на наших костях. Какое им всем дело до Мельниса и до тех, кто умер в их очередной резне? Какое дело до всего этого лиделиуму? Они ввязывают нас в свои войны, и пока мы дохнем как мухи, лицемерно скалятся друг другу на светских приемах. Кому из них есть дело до проклятой правды? Диспенсерам, что десятилетиями паразитировали на ошметках Рианской империи? Нейку Брею, что сделал из нас террористов, создав свою коалицию? Или Андрею Деванширскому, который использует нас как пушечное мясо, чтобы вернуть власть?
– Кали, я не хотела…
– Может быть, стоит задать этот вопрос тебе? – выплюнула Калиста. – Раз ты такой ярый поборник справедливости! Как насчет твоей правды, Лаура Гааль? Как насчет того, чтобы начать с нее? Ты возникла здесь из ниоткуда и лезешь везде со своими вопросами и мнением, в то время как о себе самой жмешься сказать и слово. Откуда ты здесь взялась? Как попала на корабль без идентифицирующего кода?! Что случилось перед тем, как ты сбежала с Иранты? Кто так изуродовал твое лицо?
– Довольно, Кали, – испуганно пробормотал Филипп, потянувшись со своего кресла и пытаясь перехватить ее руку, которую она тут же отдернула. – Сейчас не время…
Слова Кали притянули к нам испуганные взгляды сразу с нескольких соседних столов. Они даже перебили гул голосов в переполненной столовой.
– Кто ты?! – не унималась Калиста. – Кто ты, черт возьми, такая, Лаура Гааль?! Может, расскажешь нам всем свою правду?!
Мэкки вовремя подоспела к ней, взяв за локоть и увлекая подальше от толпы.
– Хватит, Кали, – настойчиво и в то же время с неожиданной мягкостью сказала она, – не здесь.
Мэкки действовала на удивление ловко и быстро. Калиста даже не успела опомниться перед тем, как та сильнее перехватила ее руку и утянула в сторону выхода. Когда их спины скрылись в толпе, Филипп устало потер глаза.
– Полгода назад Калиста потеряла свою младшую сестру в небольшом военном столкновении на границе Барлейской системы, – сказал он. – Та числилась в отряде Мэкки, и это была одна из ее первых серьезных миссий. Отряд патрулировал границу, когда его засекли на чужой территории и открыли огонь на поражение. Наши люди запросили подкрепление в Диких лесах, но Андрей Деванширский и Хейзеры его отклонили. Сказали, дополнительные силы только усугубят ситуацию и мы должны быть в состоянии разобраться с этим самостоятельно. Из пятнадцати наших вернулись трое. Сестры Калисты в их числе не было. Вот такая вот история.
Слова Калисты не выходили у меня из головы весь день. Я думала о них всю рабочую смену в отделе информационной безопасности, во время ужина и после отбоя, блуждая по округе до глубокой ночи и надеясь, что к моему возвращению Кали уже будет видеть десятый сон.
Кроме этого я думала о правде. О том, что она сделала со мной, с Мэкки, Филиппом, Калистой и Майей Феррас. Что она сделала с каждым из жителей базы, которые были вынуждены коротать дни здесь, на отшибе галактики в убогой Барлейской системе. Эти мысли не шли у меня из головы даже после того, как я вернулась в свой блок, заперлась в единственной на весь этаж ванной и, подойдя к умывальникам, замерла перед зеркалом.
Ту, что стояла напротив, я уже не знала. Правда изуродовала ее, изменила до неузнаваемости. От той, что когда-то смотрела на меня по ту сторону отражения, не осталось ничего. Тело, волосы, лицо – поменялось все. В особенности лицо, изрешеченное ссадинами и заплывшее множеством синяков. Теперь оно было совсем чужим, жалким и до боли безобразным.
Та, что стояла напротив, несколько минут смотрела на меня без интереса, а потом скинула с плеча небольшой рюкзак и достала из него узкую перчатку из тонкой тянущейся ткани. Когда она натянула ее на руку, стало заметно, что в местах, где виднелись костяшки пальцев, были собраны мелкие камни.
Та, что стояла напротив, в последний раз задержала на мне взгляд. Она повременила всего на несколько мгновений, а потом ее рука, сжатая в кулак, опустилась на щеку, в точности туда, где под левым глазом расплылась буроватая гематома. Та, что стояла напротив, сделала один короткий вздох, а потом повторила все еще раз, еще и еще.
Правда бывает чудовищна и крайне жестока. Той, что стояла напротив, было больно, но уже не так, как в первый раз. При каждом новом ударе перед глазами мелькала мгновенная вспышка света, словно кто-то вблизи быстро включал и выключал лампочку.
Боль становилась все ярче и как будто даже желаннее.
Правда съедает душу секретами. Правда разрушает иллюзии, оставляя после них руины несбыточных надежд. Правда пугает. Правда ранит. Правда всегда бьет в сердце.
Правда отбрасывает длинные тени.
Глава 5. Там, где спят чудовища
Кристанская империя. Аранда, вторая планета Данлийской звездной системы, резиденция императорской семьи Диспенсер, 4857 год по ЕГС* (7082 год по земному летоисчислению)
За 9 лет до трагедии на Мельнисе
Джорджиана Диспенсер ждала гостей. Об этом Кристиан узнал в самый последний момент, примерно за полчаса до их прибытия, когда впервые за полдня, выбравшись из библиотеки, он вдруг обнаружил суетливый шум в «зеленой» гостиной и спешные приготовления.
«Зеленой» гостиная в южном крыле резиденции называлась из-за большого обилия экзотических растений. По требованию его матери их в свое время специально доставили с Альпаса, ее родной планеты в далекой Палеотской системе. В самодельной оранжерее Джорджиана всегда проводила очень много времени, но последние три года, после смерти Александра Диспенсера, она задерживалась там особенно часто. Она просила подавать туда завтрак, нередко предпочитала гостиную своему рабочему кабинету, а если случалось, что в Данлийскую резиденцию, как сегодня, заглядывали гости, просила накрывать стол именно там. Это было ее своеобразное убежище, такой же островок безопасности, как у Кристиана – балкон собственной спальни на предпоследнем этаже резиденции, где изо дня в день, просыпаясь от ночных кошмаров, он встречал рассвет огромной алой Данлии.
Когда-то он делал это вместе с отцом. Раньше, едва ужасы отступали, Александр Диспенсер всегда оказывался рядом. Он выходил с Кристианом на балкон и, устраиваясь с ним на мягких сиденьях, рассказывал красивые легенды о первых годах галактической эры. О том, как люди только начинали покорять космос, как впервые вышли за пределы материнской системы и посетили соседнюю, с необычным двойным названием – альфа Центавра. Но больше других рассказов Кристиан любил легенды о Десяти – основоположниках галактической эры и основателях лиделиума. Ему нравилось думать о том, что он – прямой потомок великой и единственной непрервавшейся династии Десяти. Тогда ни он, ни его отец еще не подозревали о том, что вместе с именем он унаследовал и проклятый дар своих предков.
Первые пару месяцев после смерти Александра Диспенсера Кристиан не решался приходить сюда без него. Его внутренности скручивались от боли, когда он представлял, как окажется один перед Данлией, без отца. Как посмотрит на его излюбленное кресло и не увидит там ничего, кроме пустоты. И все же когда после очередного кошмара он набрался решимости и вновь ступил на ледяной пол балкона, ему внезапно стало легче. Сердце по-прежнему сжималось от тоски. Тем не менее огромная Данлия, вопреки его ожиданиям, не осуждала. Она, как и раньше, была здесь, прогоняла плохие сны и смотрела на Кристиана без укора, лишь с молчаливым сожалением. Она тосковала вместе с ним.
Вторым излюбленным местом Кристиана после балкона была гигантская библиотека, занимающая целых три этажа южного крыла резиденции. Ранее он не проводил там много времени: огромные мрачные залы с потолками, теряющимися в тенях из-за высоты, не вызывали у него ни малейшей симпатии. Все изменилось пару месяцев назад, когда его мать случайно обмолвилась о том, что он не первый из Диспенсеров, в ком спустя тысячи лет пробудились древние силы Десяти. Она вскользь упомянула о каком-то Константине, но тут же перевела тему и с тех пор наотрез отказывалась об этом говорить.
Пытаясь вычислить загадочного Константина и узнать больше о своих силах, Кристиан каждый день по несколько часов проводил в библиотеке. Сегодня не стало исключением. Когда ближе к вечеру он выполз из нее, голова раскалывалась от усталости, а в глазах рябило после просмотра архивных голограмм. Вероятно, будь он чуть менее утомлен, волнение в южном крыле успел бы заметить еще до того, как дошел до «зеленой» гостиной.
– Как вы добрались, мистер Мукерджи? – послышался голос Джорджианы из холла. – Мистер Кортнер уже как-то жаловался мне на отдаленное расположение его систем и невозможность бывать у нас чаще. Он так долго и самозабвенно высказывал свои сожаления, что я уж было почти поверила, что дело в его глубокой дружеской привязанности к нашему дому, а не в досаде на отсутствие владений в пределе центрального кольца.
– Прошу вас, для вас просто Адриан, – ответил Джорджиане высокий мужской голос. – Для вас и для моей любимой мисс Кортнер, конечно же. Пока еще мисс Кортнер, – уточнил он. – Больше я такого никому не позволяю.
Оказавшись в холле, Кристиан незаметно приблизился к матери. Гостей было трое. Их лица он увидел, только когда вышел из-за спины Джорджианы и встал в паре шагов от нее. Один из прибывших – тот, что остановился ближе всего, – оказался коренастым седым мужчиной лет шестидесяти на вид. Он не вызвал у Кристиана ни капли симпатии. Мужчина стоял чуть сгорбившись и смотрел на Джорджиану с кислым лицом, словно насильно искривленным в вежливой полуулыбке-полугримасе. Его мелкие прищуренные глазки неотрывно следили за каждым ее движением. Кристиан быстро сообразил, что это и был мистер Кортнер, о котором говорила его мать, потому что второго гостя он уже встречал ранее.
Незнакомца, что три года назад высмеивал его на похоронах отца, Кристиан узнал сразу. За это время почти что двухметровый Адриан не только отрастил премерзкую бородку, но и прибавил в весе по меньшей мере три фунта, из-за чего его подбородок раздвоился, а прямой узкий нос на заплывшем лице смотрелся так, будто его вырвали у другого человека и приставили ему. Однако кое-что в нем все же осталось прежним. Ярость, подумал Кристиан, замаскированная под натяжной галантностью и скованной улыбкой сжатых губ. На этот раз к ней прибавилась еще и алчность. Кристиан сразу заметил, с какой жаждой и завистью Адриан осматривал интерьер их парадного холла и с какой силой, будто невзначай, стискивал разжатые пальцы девушки, что стояла рядом.
Изабель. Когда взгляд Кристиана переместился на нее, его сердце по непонятным причинам тут же забилось быстрее. Он видел ее впервые за эти три года. В отличие от Адриана, с их первой встречи Изабель изменилась куда меньше. Разве что черты лица ее стали немного острее, а пышные локоны теперь спускались по узким плечам почти до самых бедер. Их цвет напоминал Кристиану рассветное пламя Данлии. Шифоновое, изумрудного цвета платье с высоким горлом-стойкой и открытой спиной невероятно ей шло. В нем девушка выглядела как неземное существо. Как лесная нимфа – мелькнуло в голове у Кристиана. Его взгляд невольно скользнул по ее хрупкой, но уже не детской, оформившейся фигуре и поднялся к золотисто-карим глазам. Нет, кое-что в Изабель все же изменилось. Взгляд. Кристиан хорошо запомнил, с каким волнением, надеждой и чуткостью она смотрела на него при первой их встрече. Теперь же всего этого в ее глазах не было и в помине. Ни страха, ни отчаяния, ни удивления, ни радости – в них не было вообще ничего.
– Кристиан? – удивилась Джорджиана. – Я думала, ты на прогулке с Зарой.
Ее глаза метали молнии.
– Если Зара на прогулке, значит, она гуляет без меня, – невозмутимо ответил Кристиан. Сделав пару шагов навстречу мистеру Кортнеру, он приветственно протянул ему руку. – Добро пожаловать на Аранду.
Он поступил в точности так, как учил его отец, – проявил вежливость и приветствовал гостей, как и подобает будущему императору.
– Ваше высочество, – обратившись к Кристиану, мистер Кортнер густо покраснел и, недовольно скривившись, все же пожал протянутую руку и склонил голову, как того требовали правила этикета. Его конфуз нисколько не тронул Кристиана. Он привык к тому, что взрослым было неловко в его присутствии.
– Я тебя помню! – хохотнул Адриан, когда Кристиан посмотрел на него. – Это ты! Ты тот мальчишка, что потерялся в толпе три года назад! Милая, – он почти что с восторгом посмотрел на Изабель, – ты помнишь его? Это он утянул тебя тогда…
Кристиан замер, чувствуя пристальный взгляд матери на спине. Изабель не шевелилась.
– Изабель, ты помнишь?
«Не отвечай ему, – мысленно взмолился Кристиан. – Не выдавай меня».
Изабель покачала головой.
– Нет, ты что-то путаешь. Я такого не припоминаю, – не дожидаясь ответа Адриана, она сама протянула руку Кристиану и вымученно улыбнулась. На ее безымянном пальце блеснуло кольцо. Взгляд Изабель, как и голос, по-прежнему был пуст. – Спасибо, что приняли нас, Ваше высочество. Для нас честь быть гостями в этом доме.
Кристиан не пожал руку в ответ. Осторожно коснувшись ее ладони, он коротко поднес ту к губам. Пальцы Изабель, как и тогда, были ледяными.
Наблюдая за этим, Адриан едва не прыснул от смеха. Он дождался, когда отец Изабель и Джорджиана удалятся из холла в гостиную, и, прищурившись, в точности как и три года назад, склонился над Кристианом.
– Нет-нет, это точно ты! – выдал он, тыча пальцем Кристиану прямо в лицо. – Это точно ты, я тебя помню, мелкий засранец! Прикинулся потерявшимся в собственном доме и утащил мою невесту на добрых два часа! Я все помню! – он не то хохотал, не то задыхался. – Ты проворный мерзавец. Знаешь, что бывает с такими? Слышал что-нибудь о сайгайтах, огромных чешуйчатых монстрах с Лифонской системы? Несколько лет назад пара из них сожрали двух Крамеров. Слышал, нет? Говорят, они особенно любят лакомиться такими сорванцами, как ты. Они сжирают свою жертву с головой, а потом выплевывают косточки по всей округе. Может, и мне скормить тебя такому? Что думаешь, поганец? Слышал о таких? Встречал когда-нибудь настоящих чудовищ?
Кристиан терпеливо отвел палец Адриана от своего лица. Он ничего не ответил. Во-первых, потому, что не знал, как должен правильно реагировать на этот слабоумный бред, а во‑вторых, ему было все равно. В данный момент Адриана для него не существовало. Кристиан пристально смотрел на Изабель, ладонь которой тот по-прежнему сжимал в другой руке. Она была бледной как труп.
– Адриан, – сказала Изабель, посмотрев куда-то мимо, словно сквозь него. – Пожалуйста, иди в гостиную. Отцу не обойтись без твоей помощи.
– А ты? – спросил Адриан. Выпрямившись, он в мгновение забыл о Кристиане.
– Мне нужно отойти.
Ее лицо вдруг покрылось лихорадочными пятнами. Кристиан проследил, как рука Адриана выпустила ее ладонь и властно легла на талию. Когда его пальцы коснулись оголенной спины Изабель, она дернулась всем телом.
– Мне нужно отойти, – почти шепотом вновь повторила она, предприняв слабую попытку вырваться из его цепкой хватки, – пожалуйста. Мне нужно в уборную.
Она специально не смотрела на Адриана. Даже не поворачивалась, будто один взгляд в его сторону мог вызвать в ней рвотный позыв. Адриану это явно не нравилось. Нахмурившись, он собирался что-то сказать, но Кристиан его опередил.
– Я провожу вас, мисс! – тут же выпалил он. Получилось слишком резко. Резче, чем полагалось по этикету.
– Пять минут, – почти беззвучно прошептала Изабель. Рука Адриана повисла в воздухе, когда она резко подалась вперед и устремилась за Кристианом.
– Опять крадешь мою невесту, поганец! – с мерзким хохотком бросил им вслед Мукерджи. – В следующий раз точно навещу тебя с одним из сайгайтов, видел их зубы? Я…
Кристиан так и не услышал, чем закончились его угрозы. Дверь с шумом захлопнулась за спиной, когда они с Изабель вылетели из холла. На самом деле уборная находилась в соседнем помещении, но он намеренно повел ее другим путем в противоположный конец южного крыла. Изабель следовала за ним молча, и Кристиан кожей ощущал исходящие от нее волны тревоги и напряжения. Она торопилась. Ее спина была выровнена словно по стойке «смирно», а дыхание оставалось хоть и тихим, но частым. За время их пути она несколько раз покраснела и побледнела обратно. Когда они добрались до уборной, Изабель тут же влетела внутрь и захлопнула дверь. Кристиан услышал, как щелкнул замок, она рухнула на колени и ее вырвало.
На несколько секунд помещение поглотила гнетущая тишина, а потом до него донеслись тяжелые всхлипы. Изабель рвало около десяти минут, снова и снова. Кристиан мерил шагами коридор, вслушиваясь в каждый ее вздох, и при каждом новом всхлипе его сердце болезненно сжималось. Он знал, чувствовал, что ему не стоит здесь быть. Изабель наверняка будет в ярости, когда узнает, что все это время он оставался за дверью.
Кристиан сам не понимал, почему не мог уйти и оставить ее. Возможно, все из-за того, что еще несколько лет назад он был на ее месте. Первые несколько месяцев, когда его силы только пробудились, его выворачивало по несколько раз за день. Тогда он почти перестал есть и сил едва хватало на то, чтобы в очередном приступе тошноты доползти до ванной. Ему казалось, что эта пытка не закончится никогда, но спустя время его тело привыкло к силе Десяти. Ему стало легче. Должно быть, и мучения Изабель временны.
Перед тем как мисс Кортнер наконец вышла в коридор, он успел сбегать к себе в комнату. О том, что еще несколько минут назад она задыхалась от рыданий, можно было догадаться только по покрасневшим глазам и легкой, едва уловимой дрожи в пальцах.
– Возьми, – сказал Кристиан, разжав ладонь и протянув ей длинную желтую капсулу, – это от тошноты.
– Спасибо, – слабо поблагодарила Изабель. Она быстро проглотила ее, села на пол и обняла колени. – Буквально пару минут, – прошептала она, – и я вернусь в гостиную. Хорошо?
Кристиан не понимал, зачем Изабель спрашивала его об этом. Неужели она думала, что, если не вернется, он приведет сюда Адриана? Чуть осмелев, он подошел к ней и сел рядом с ней. Из приоткрытых соседних комнат в коридор просачивались редкие лучи закатной Данлии. Они скользили по темному полу и изредка сверкали в огненных локонах Изабель. Когда один из лучей лег на ее лицо, она прикрыла глаза и грустно, изнеможенно улыбнулась. Ее худые плечи расслабленно опустились. Кристиан замер. Он смотрел на Изабель не отрываясь. Она казалось ему такой хрупкой, такой уязвимой и прекрасной одновременно, что он почти перестал дышать, будто она была не реальным человеком, а секундным видением, сном, который могло рассеять любое слишком резкое движение. Впервые Кристиан не хотел просыпаться.
– Ты можешь не возвращаться туда, – осторожно предложил он, – в гостиную.
Так и не открыв глаз, Изабель грустно усмехнулась.
– Рада тебя видеть, – тихо сказала она. – Я часто вспоминала нашу встречу, думала, как ты поживаешь. Мы тогда так и не договорили. Я даже не проводила тебя до дома, бросила посреди дороги и убежала. Друзья так не поступают.
Друзья! Сердце Кристиана радостно забилось в груди. Изабель сказала «друзья». Она считала его своим другом.
По правде говоря, Кристиан и сам нередко возвращался мыслями в день похорон отца. Это было ужасное время, одно из худших в его жизни, однако воспоминания об Изабель почему-то делали его чуточку лучше. Кристиан помнил, как в течение нескольких часов наблюдал за длинной похоронной процессией. Помнил, как гроб отца захлопнулся и его опустили в холодную землю. Тогда он почувствовал, как вместе с последней надеждой умерла одна из частей его души. И тогда он вновь начал рыдать – тихо, но сильно и по-настоящему, как рыдают дети, потерявшие родителей. Все это время Изабель оставалась рядом. Она не пыталась его успокоить, но и не отстранялась. Сначала она просто обнимала его, периодически вытирая слезы с опухшего лица, а потом начала разговаривать. Кристиану было стыдно. Ужасно стыдно за то, что он как маленький расплакался у нее на глазах, но Изабель сказала, что это нормально. «Возможно, однажды мне тоже будет очень плохо и я приду к тебе. Иногда с болью не справиться в одиночку, – пояснила она, – ее необходимо с кем-нибудь разделить. Для этого тоже нужно быть смелым».
Изабель провела с Кристианом около трех часов. Они намеренно оторвались от толпы и долго гуляли по заснеженному парку вблизи резиденции. Они разговаривали. Изабель рассказывала о своем доме на третьей планете звездной системы Серакт, о том, что небо там не голубое, как здесь, а зеленоватое из-за высокой концентрации азота. А еще что там по полгода идут дожди и никогда не бывает холодно. Кристиан очень удивился, узнав, что Изабель впервые видит снег. Тогда он был готов слушать Изабель вечно, но вскоре их нашел посиневший не то от холода, не то от ярости Адриан. Он утащил ее еще до того, как Кристиан успел опомниться. Изабель едва обронила пару прощальных слов перед тем, как след от нее простыл.
Теперь же Кристиану было приятно слышать, что за три года, что они не виделись, Изабель не забыла его. Он и сам вспоминал ее очень часто, а сейчас пытался набраться смелости для вопроса, который давно висел на языке.
– Адриан, – прочистив горло, тихо начал Кристиан, – он… он обижает тебя?
– Что? – вздрогнув, спросила Изабель. Ее глаза округлились.
– Он делает тебе больно?
– Нет, – ответила она. – Разумеется, нет. Он бы не посмел. Не осмелился, во всяком случае пока…
– Пока что?
От слабой улыбки Изабель не осталось и следа. Ее лицо ожесточилось, словно она мысленно выстроила перед Кристианом невидимую стену.
– Все в порядке, – чужим голосом отозвалась Изабель, – последние несколько дней были непростыми, и я устала. Адриан тут ни при чем. Ты все не так понял, и нам не следует это обсуждать.
Она встала и быстрым шагом направилась прочь. Кристиан поспешил за ней, но отстал. Он собирался окликнуть мисс Кортнер и извиниться. Как минимум ему не хотелось терять единственного новообретенного друга, но он не успел сделать даже этого. Как только Изабель добралась до соседнего пролета, кто-то тут же перехватил ее локоть и толкнул в сторону соседней стены. За приоткрытой дверью Кристиан успел заметить лишь то, как взметнулся подол ее шифонового платья. Он сбавил шаг и бесшумно подкрался к входу.
– Где ты была? – послышался приглушенный, хриплый голос Адриана. На этот раз в нем не было и намека на веселье. Он говорил тихо, но медленно и яростно, явно полагаясь на то, что они с Изабель остались одни. – Ты сказала, что отойдешь в уборную, и пропала на десять минут! Где ты была? Куда тебя увел этот мелкий засранец?!
Кристиан замер. Вплотную подойдя к двери, он заглянул в приоткрытую щель. К сожалению, с этого ракурса он видел только широкую спину Адриана, заслонявшую хрупкий силуэт Изабель.
– Отпусти меня! – Изабель говорила тихо. Несмотря на то что в ее шепоте отчетливо слышался страх, она явно не собиралась сдаваться без боя. – Я была в уборной. Отпусти меня сейчас же; если отец увидит, как ты…
Адриан тихо расхохотался.
– То что? Наконец расплатится со мной за свои бесконечные долги? Ах, погоди, он уже сделал это, отдав мне тебя. Забыла, милая? – когда он еще больше склонился над Изабель, его голос осел на пару тонов. – Тебе не о чем волноваться, пока ты следуешь нашим договоренностям. Я не для того покрываю твоего безмозглого старика, чтобы ты позорила меня перед императрицей.
Изабель даже не вскрикнула, когда Адриан приблизился на еще один шаг и грубо схватил ее за подбородок.
– Я очень не люблю, когда моей щедростью пренебрегают. Твой старик – кретин, и все же у него хватило мозгов дать согласие на наш брак. Как видишь, я проявил безмерное великодушие, простив ему за это все грешки. Не стоит обесценивать его усилия. Пока твое смазливое личико поднимает мне настроение, тебе не о чем волноваться. Но вздумаешь хоть раз выкинуть какой-нибудь фокус, проявить пренебрежение или, не приведи Десять, подставить меня – весь мир тут же узнает о грязных делишках Кортнеров. Уж я-то позабочусь, чтобы твой старик сгнил на Тэросе, а ты наконец стала той, ради чего природа одарила тебя такой миловидной мордашкой, – первоклассной шлюхой!
– Отпусти меня! – прошипела Изабель. Она билась и извивалась в руках Адриана как пойманная рыба, пока он до побеления пальцев сжимал ее челюсти. – То, что мы обручены, не дает тебе права…
– Не дает права? – усмехнулся Адриан, подтолкнув Изабель к стене. Она вскрикнула, ударившись затылком, однако это было так слабо и тихо, что вряд ли кто-то, кроме Адриана и Кристиана, мог это услышать. – Ошибаешься, милая. Я могу сделать с тобой все, что пожелаю. Все, что мне вздумается. – Грубо задрав платье Изабель, Адриан вцепился толстыми пальцами в ее бедра. – Возможно, все бы было иначе, если бы твой отец не продал тебя как скотину. Помнишь, как все было? Или мне следует освежить твою память, рассказать, на каких условиях он дал согласие на наш брак?
– Нет, – почти беззвучно прошептала Изабель. Кристиан не видел ее лица, но точно знал, что она из последних сил сдерживала слезы, сжимаясь от страха и омерзения. Ее гнев моментально обратился в мольбу. – Только не здесь, Адриан. Отпусти меня…
Кристиана словно окатили ледяной водой. Все это время он оставался неподвижен, с немым ужасом наблюдая за происходящим, и только сейчас очнулся. Отчаяние в голосе Изабель заставляло сердце бешено колотиться в груди и в то же время разжигало внутри ненависть и ярость такой силы, что он едва держался на ногах. Казалось, его худое десятилетнее тело просто не способно справиться с таким бешеным потоком магии.
Кристиан ворвался в помещение и, не раздумывая, что было силы толкнул Адриана. А подумать все-таки стоило, с огорчением мысленно отметил он. Как минимум над тем, с какой стороны лучше кинуться на него, чтобы тот отлетел как можно дальше и ни в коем случае не задел Изабель. Кристиан опасался, что из-за телекинеза его удар окажется слишком сильным. Но магия, как бывало нередко, подвела. Его толчок получился хоть и эффектным, но слабым. Ровно таким, какой и можно было ожидать от десятилетнего мальчишки. Однако главного Кристиан все же добился – Адриан отшатнулся от Изабель и уставился на него в яростном изумлении.
– Ты? – растянув рот в омерзительной улыбке, переспросил он и двинулся навстречу. Кристиан был готов, что Адриан незамедлительно накинется на него. Он уже начал соображать, как отразить удар, не полагаясь на магию, как Изабель молниеносно возникла перед его носом.
– Не вздумай, Адриан! – выпалила она, заслонив Кристиана собой. – Он еще ребенок и, более того, сын Джорджианы. Тронешь его, и отправишься на плаху! Даже не приближайся, – сглотнув, велела она. – Остынь. Говорю же, это всего лишь ребенок, десятилетний мальчишка.
Кристиан сжал челюсти. Уж кому-кому, а ему не нужна была защита от той, что сама едва стояла на ногах. К тому же при чем тут его возраст? Неужели она полагала, что он не способен постоять за себя сам? Кристиан уверенно вышел из-за спины Изабель и встал рядом с ней.
– Я все видел, – сказал он Адриану. – Вы делали ей больно. Вы поступили не как джентльмен, и вы мне отвратительны. Я прошу вас немедленно покинуть мой дом.
Адриан посмотрел на Кристиана с безумным восторгом и вдруг расхохотался.
– Просишь покинуть свой дом? – словно опьянев, протянул он. – Десять, как же это очаровательно! Изи, смотри, он даже покраснел. Ты явно ему нравишься! – Адриан сел на корточки, так что их с Кристианом лица оказались на одном уровне. – Тебе она нравится, стручок, правда? Красивая, – подтвердил Адриан, качнув головой в сторону Изабель. – Потому я ее и выбрал. Видишь ли, в чем проблема, мне она тоже нравится. Так сильно, что пока я не готов ею делиться.
– Хватит, Адриан, – прошептала Изабель.
– Да и честно говоря, ты еще маловат для женщин, – мерзко усмехнулся Мукерджи. – Давай поговорим, когда подрастешь. Характер у нее, к слову, прескверный. Кто знает, вполне возможно, к тому времени она мне надоест и я буду рад обсудить условия. Что скажешь, малыш? Как думаешь, мы договоримся?
– Адриан…
Изабель подалась вперед, и Кристиан вздрогнул от громкого хлопка. Адриан ударил ее наотмашь, даже не оглянувшись.
– Ну вот опять, – вздохнул он, – говорю же, прескверный характер. Мое терпение не безгранично, но видят Десять, оно того стоит, – мечтательно улыбнулся он. – Видел бы ты ее без одежды…
У Кристиана из легких словно выбило весь кислород. Звук удара и слова Адриана звенели в его ушах, заглушая все прочие звуки. На несколько мгновений мир словно ушел под воду, и Кристиан оказался в глухом вакууме, тяжело втягивая воздух через нос.
– Я вас убью, – оцепенев, пообещал он, но даже не услышал собственного голоса.
Адриан расхохотался. Кажется, говорил что-то еще, но из-за крови, что бешено шумела в ушах, до Кристиана не долетало ни звука. Он расслышал только отдаленный голос Изабель, когда та повернулась к нему и, чуть присев, мягко встряхнула за плечи.
– Кристиан, все в порядке, – приглушенно сказала она. Ее глаза блестели от слез, а правая щека пылала от удара. – Слышишь? Со мной все будет в порядке. Просто оставайся здесь, не иди за нами, ладно? Это ерунда.
Кристиан не успел выдавить и слова перед тем, как Изабель отстранилась и спешно проследовала за Адрианом. Кристиан брел за ними, в сторону зеленой гостиной, как в тумане. Он не слышал собственных шагов и, когда вышел в просторный холл, в котором суетились сразу несколько операционок, проскользнул между ними словно тень. Бессилие, ненависть и ярость сплетались внутри него в тугой узел. Адриан действительно сделал это, думал Кристиан, – ударил Изабель у него на глазах, в его собственном доме, а он это допустил. Он допустил это так же, как три года назад смерть отца.
