С. Т. Джоши
Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1
Примерно к тому же периоду относится еще одна антарктическая экспедиция – ее возглавлял француз Жюль Дюмон-Дюрвиль (1837–1840). Он исследовал практически ту же территорию, что и Уилкс. Более того, 29 января 1840 г. две экспедиции случайно пересеклись, и участники повели себя не очень дружелюбно. Не знаю, почему Лавкрафт не написал работу, посвященную Дюрвилю: возможно, он решил преуменьшить заслуги французского исследователя из-за предвзятого отношения к англосаксам.
Лавкрафт рассказывает, что к 1902 г. «…прочитал почти все книги об Антарктиде, как художественные, так и документальные, и затаив дыхание ждал новостей из первой экспедиции Скотта»[261]. Вероятно, он имеет в виду экспедицию Роберта Скотта, которая в августе 1901 г. стартовала на «Дискавери» из Новой Зеландии. 2 ноября 1902 г. Скотт, Эрнест Шеклтон и Эдвард Уилсон попытались пересечь шельфовый ледник Росса, однако команда оказалась плохо подготовленной к такому трудному путешествию и 30 декабря была вынуждена отступить. На обратном пути они чуть не погибли.
Не думаю, что Лавкрафт на самом деле прочитал все книги об Антарктиде и тем более мемуары самих исследователей, потому как это были довольно объемные труды, которые он к тому же вряд ли мог достать. Среди них «Путешествие к Южному полюсу» (1777) капитана Джеймса Кука, «Путешествие к Южному полюсу» (1825) Джеймса Уэдделла, «Рассказ о государственной исследовательской экспедиции в 1838–1842 гг.» (1845) Чарльза Уилкса, «Открытия и исследования Южного полюса и Антарктиды» (1847) Джеймса Кларка Росса, «Первая полярная ночь» (1900) Ф. А. Кука (Кук был членом экспедиции Адриена де Жерлаша в 1898–1899 гг.) и «Первый в Антарктиде» (1901) К. Э. Борхгревинка. Хотя, возможно, с некоторыми из них Лавкрафт все же ознакомился. Из научных трудов по данной теме в его библиотеке нашлась лишь одна книга: «Антарктические земли» (1900) Карла Фрикера (но в «Истории исследования и приключений в замерзшем море» (1896) Прескотта Холмса тоже рассказывается о Северном полюсе). Помимо нее, имелись лишь художественные произведения, такие как «Реви-Лона» (1879) Фрэнка Кауэна, «Странная рукопись, найденная в медном цилиндре» (1888) Джеймса Де Милля и «За Великой южной стеной: тайна Антарктиды» (1899) Фрэнка Макензи Савиля, а также книги Э. По и У. Кларка Расселла.
Я склонен отнести три утерянных трактата Лавкрафта к 1900 г., потому что в более поздние годы он вряд ли стал бы писать об исследованиях 1840-х, когда совсем недавно прогремели экспедиции Борхгревинка и Скотта, превзошедшие к тому же предыдущие плавания. В конце 1936 г. К. Л. Мур, с которой он переписывался, видела экземпляр «Исследований Уилкса»[262], однако после смерти писателя, несколько месяцев спустя, книгу найти не удалось. «Атлас Антарктиды», должно быть, тоже являлся интересной работой и представлял собой карту континента, хотя на тот момент Антарктида была еще мало исследована, и многие ее части оставались неизвестными и не имели названия.
Лавкрафт признавался, что в детстве писал не только «“научные” труды, основанные на реальных фактах», но и «множество фантастических рассказов об Антарктиде»[263]. У нас нет никакой информации об этих рассказах, помимо тех, которые он сочинил под влиянием «Замороженного пирата». Как и трактаты, они не упоминаются в каталоге работ в «Маленьких стихотворениях, том II» (1902), что, впрочем, не значит, что они были написаны позже, ведь мы уже сталкивались с тем, что некоторые из сохранившихся сочинений того периода не были указаны в списке. Достаточно будет отметить, что Лавкрафт считал Антарктиду интересным местом действия для своих сочинений как раз потому, что на тот момент – и еще на протяжении многих лет – о континенте имелось очень мало информации. Легко было вообразить, что в таком жестоком и смертельно опасном мире льдов может произойти что угодно.
В «Исповеди неверующего» Лавкрафт говорит: «Напыщенную “книгу” “Маленькие стихотворения” я написал в одиннадцать лет и посвятил ее “Богам, героям и идеалам древности”; в ней пресыщенным разочарованным тоном рассказывалось о горестях язычника, который лишился своего античного пантеона». Возможно, он позабыл, что в «Маленьких стихотворениях» было два тома, из которых сохранился только второй, где и содержится упомянутое им посвящение, однако в предисловии значится дата «сентябрь 1902 г.», то есть работу Лавкрафт закончил вскоре после своего двенадцатого дня рождения. Сами стихи он мог написать и до 20 августа 1902 г. В письме от 1929 г. писатель сообщает, что первый том «Маленьких стихотворений» создан в 1900 г., далее же добавляет, что «опубликован» он был только в 1901 г.[264].
«Маленькие стихотворения, том II» (Poemata Minora, Volume II) – наиболее цельное и художественно изящное среди юношеских произведений Лавкрафта. В пяти поэмах просматривается сходство с его более взрослыми стихотворениями, хотя это, скорее, указывает не на высокий уровень детских стихов, а на посредственность его дальнейших поэтических творений. Примечательно, что три из них – «Ода Селене, или Диане», «Древней языческой религии» и «К Пану» – появились (правда, с другими названиями и под псевдонимами) в любительской газете «Трайаут» в апреле 1919 г. Две другие, «На развалинах Рима» и «На тщетность человеческих стремлений», тоже годились бы для публикации.
Цена за книгу от издательства «Провиденс пресс» составляла 25 центов. В предисловии указано следующее:
«Предлагаю вниманию публики эти праздные строки, надеясь, что они вам понравятся. Они входят в одну серию с моими пересказами “Одиссеи”, “Илиады”, “Энеиды” и т. д.
АВТОР
Род-Айленд, г. Провиденс, Энджелл-стрит, 454
Сентябрь 1902 г.»
Слова Лавкрафта об одной серии вызывают некоторые сомнения, ведь в каталоге, приложенном к «Маленьким стихотворениям», три работы, указанные в предисловии, числятся в категории «Книги для детей», тогда как «Отшельник», «Аргонавты» и два тома «Маленьких стихотворений» относятся к «Другим стихотворениям». Это наводит на мысль о том, что первые три произведения – пересказы реально существовавших античных поэм, а остальные – стихи или циклы стихов на классические темы. То есть вполне возможно, что «Аргонавты» (15 ц.) являются не переложением «Аргонавтики» Аполлония Родосского (Лавкрафт был не очень хорошо знаком с этой поэмой), а вольной интерпретацией истории о путешествии аргонавтов, целиком или частично взятой из Булфинча. «Отшельник» (25 ц.), вероятно, не входит в число сочинений, вдохновленных классическими мотивами. Судя по стоимости, работа была объемной.
«Маленькие стихотворения» в основном оригинальны, лишь в нескольких просматриваются намеки на классическую поэзию. Больше всего Лавкрафт любил цитировать четвертую и пятую строфы «Оды Селене, или Диане» как пример его разногласий с современным миром:
Услышь, Диана, мою скромную просьбу.
Перенеси меня туда, где я обрету счастье,
Наперекор волнам бурного течения времени,
Позволь мне в прошлом найти покой.
Впрочем, еще более серьезный социологический комментарий мы находим в третьей строфе:
Современный мир с его заботами и мучениями,
Окутанными дымом улицами, жутким лязгом мельниц,
Меркнет под твоим взором, Селена, и снова
Мы мечтаем, как пастухи Халдеи.
Не представляю, где Лавкрафт мог услышать «жуткий лязг мельниц». Да, его родной штат первым стал использовать мельницы в производстве, но это было очень давно. Тем не менее его «просьба» все равно звучит искренне.
«Древняя языческая религия» начинается с бесстрашных строк:
Боги Олимпа! Как я могу расстаться с вами
И перейти в эту новую христианскую веру?
Могу ли я отказаться от знакомых мне божеств
Ради того, кто за людей истекал кровью на кресте?
Это напоминает мне об одном высказывании из «Исповеди неверующего»: «В то время [около 1899 г.] я много читал о египетской, индийской и германской мифологиях и ставил такой опыт – по очереди притворялся, будто верю в каждую из них, чтобы понять, какая правдивее. Уже тогда я действовал как ученый и применял научные методы!» Опыт сравнения религий привел к тому, что Лавкрафт вновь уверовал в греко-римскую мифологию, ведь она намного увлекательнее мрачной христианской веры, которую исповедовала его баптистская семья. Вдобавок он стал с еще большей неприязнью относиться к христианству, в том числе под влиянием астрономии – ее Лавкрафт начал изучать позже в том же году. Правда, на тот момент его мысли занимала не проблема разделения государства и церкви, а тоска по поводу ухода античного пантеона богов в забытье:
Как в слабости своей могу я полагаться
На одного-единственного Бога, каким бы могущественным он ни был?
Почему войско Зевса не поможет
Унять мою боль и утешить в час печали?
Не сомневаюсь, что Лавкрафт на самом деле ощущал «боль», о которой он пишет в своих стихах, ведь человек, настолько пропитанный духом Античности и живущий так обособленно, что не видит, как сильно он отличается от других, наверняка мог страдать из-за осознания того, что бог Юпитер и его приспешники не являются более объектами поклонения.
«На развалинах Рима» – более традиционная жалобная песнь о кончине Римской империи. Произведение отличается любопытным размером, пятистопным дактилем, с помощью которого автор, вероятно, пытается подражать шестистопному дактилю античной эпической поэзии:
Как низко пал ты, о Рим, к ногам тевтонов,
Твои воины стали рабами и склонились под властью захватчика:
Где теперь великий город и народ, даровавший нам всем законы,
Народ, не знавший поражений, но отдавший все тем, кто напал на тебя?
«К Пану» – хорошее лирическое стихотворение, состоящее из четверостиший (с одним двустишием перед последней строфой). В нем Лавкрафт рассказывает о том, как видел бога Пана, играющего на свирели, – возможно, это отголосок того танца фавнов и дриад, который он якобы наблюдал в семь лет. В десятистрочном стихотворении «На тщетность человеческих стремлений» прослеживается влияние сразу трех авторов: Сэмюэла Джонсона (название отсылает к его «Тщете человеческих желаний»), Овидия (в первых двух строках кратко упоминается миф об Аполлоне и Дафне из «Метаморфоз» 1. 452–567) и Ювенала (чье крылатое выражение «В здоровом теле здоровый дух» перефразировано в последних двух строках: «Истинное блаженство, как мне кажется, / Найдется только в добродетели и развитом уме»). В остальном он традиционно критикует жадность и недовольство, которые неизменно сопутствуют получению некой долгожданной награды. Это единственное произведение из книги, написанное героическим двустишием.
Стоит также упомянуть иллюстрации к «Маленьким стихотворениям»: к каждому прилагается карандашный рисунок с латинским девизом. В основном в них нет ничего примечательного, в латинских словах встречаются ошибки, в целом оформление выглядит разумным и уместным. На иллюстрации к «Древней языческой религии» можно увидеть человека (предположительно язычника, хотя внешне он похож на араба), склонившегося перед алтарем Зевса, а в надписи на латыни сообщается о том, что императоры Константин и Феодосий угнетали языческую религию. Рисунок к стихотворению «На тщетность человеческих стремлений» слегка шокирует: здесь явно изображен еврей (на это намекают буквы из иврита рядом с ним), а подпись гласит: «HIC.HOMO.EST.AVARISSIMVS.ET.TVRPISSIMVS.IUDAEVS» («Этот человек – самый жадный и грязный еврей»). На иллюстрации к «На развалинах Рима» написано: «ROMA.REGINA.ORBIS.TERRARVM. DECEDEBAT. CVM.ROMANI.SVCCEDEBANTVR.A.GENTIBVS.INFERIORIBVS» («Рим, королева мира, пришел в упадок, когда на смену римлянам пришли низшие слои»). В стихотворении действительно упоминается «мы, низшие итальянцы». Интересно также заметить, что здесь в крахе Рима Лавкрафт винит тевтонца, а в дальнейшем тевтонцев он будет восхвалять. Спустя три года он напишет первый откровенно расистский стих, и мы поговорим о его юношеских расовых взглядах, когда доберемся до этого периода.
«Маленькие стихотворения, том II» – интересное произведение, полностью достойное запрашиваемых Лавкрафтом 25 центов. Первый том наверняка представлял собой не менее значительное произведение, так как в приложении ко второму тому на него также значится цена в 25 ц. Впрочем, это последняя работа Лавкрафта, целиком вдохновленная Античностью. Естественно, он еще долго будет вдохновляться античной эстетикой и философией, однако новое увлечение на время затмит все остальные и заставит его пересмотреть все свои взгляды. Итак, зимой 1902/03 гг. Лавкрафт заинтересовался астрономией.
4. Как же неизведанная Африка? (1902–1908)
«Самые мощные чувства пробудились во мне в 1896 г., когда я открыл для себя Древнюю Грецию, и в 1902 г., когда я обнаружил бесчисленное множество солнц и миров в бесконечном космосе. Иногда мне кажется, что второе открытие было даже важнее, так как мысль о величии Вселенной по-прежнему вызывает у меня неповторимый волнующий трепет. Астрономия стала главным предметом моих научных исследований, я добывал все более крупные телескопы, собрал коллекцию из 61 книги по астрономии и написал немало статей по этой теме для ежемесячных и специальных выпусков местных изданий» («Исповедь неверующего»).
Данное воспоминание, относящееся примерно к 1921 г., показывает, насколько серьезно увлечение астрономией повлияло на мировоззрение Лавкрафта. Далее мы еще рассмотрим, как изменилась его философия в связи с изучением новой науки, а пока что остановимся на его знакомстве с астрономией и появившихся в результате этого литературных произведениях. Зимой 1902 г. Лавкрафт посещал школу Слейтер-Авеню, однако, если верить его словам, с астрономией он познакомился самостоятельно. Большинство книг по данной теме он унаследовал от Роби Филлипс[265], бабушки по маминой линии, а в феврале 1903 г. впервые сам приобрел новое издание, «Уроки по астрономии и уранографии» Чарлза Огастеса Янга (испр. изд. 1902 г.)[266] (в библиотеке писателя есть и первое издание этой книги (1893), унаследованное, вероятно, от бабушки). В коллекции, которая, как утверждал Лавкрафт, в 1921 г. состояла из 61 тома, после его смерти, во время составления каталога, обнаружилось только 35 книг по астрономии, в том числе довольно старые школьные учебники начального уровня: «История звезд для широкого круга читателей» (1895) Джорджа Ф. Чамберса, «Практикующий астроном» (1846) Томаса Дика, тридцатое издание «Основ астрономии» (1871) Джозефа Гая, «Популярная астрономия» (1880) Саймона Ньюкомба, «Астрономия для любителей» (1888) Джона А. Вествуда Оливера, «Четырнадцатинедельный курс описательной астрономии» (1873) Джоэла Дормана Стила и тому подобное. Эти книги были слишком устаревшими для Слейтер-Авеню или школы Хоуп-Стрит (в любом случае в Хоуп-Стрит Лавкрафт не изучал астрономию, хотя такой предмет в школе был), и некоторые из них наверняка достались ему от Роби. Естественно, Лавкрафт, будучи страстным любителем букинистических магазинов, мог приобрести эти книги уже во взрослом возрасте.
Родные Лавкрафта, как всегда, поддержали его интерес и обеспечили мальчика всеми необходимыми материалами для изучения астрономии. Первый телескоп ему купили в феврале 1903 г. за 99 центов – заказали почтой из фирмы «Киртленд бразерс» в Нью-Йорке. Однако уже в июле того же года Лавкрафт приобрел в «Киртленд» телескоп с апертурой в два с четвертью дюйма за 16,5 доллара, а у местного мастера – штатив за 8 долларов. Затем, летом 1906 г. (и это после финансового краха, с которым семья столкнулась после смерти Уиппла Филлипса в 1904 г.), Лавкрафт купил трехдюймовый «Бардон» в «Монтгомери уорд» за 50 долларов. «К телескопу прилагался одноногий настольный штатив, но я прикрепил его к старому треножнику…»[267] Этот телескоп Лавкрафт хранил до конца жизни, а теперь предмет находится в Обществе Августа Дерлета.
Поначалу амбиции Лавкрафта, связанные с астрономией, были невелики. В письме к Альфреду Галпину от 1918 г. он рассказывает, что начал изучать звездное небо, когда установил второй телескоп, и радовался простому знакомству с Солнечной системой и созвездиями.
«Мои наблюдения… по большей части ограничивались Луной и Венерой. Почему Венерой, спросите вы, ведь ее трудно разглядеть даже при наличии более серьезного оборудования? Эта ТАИНСТВЕННОСТЬ, отвечу я вам, как раз меня и притягивала. Будучи самоуверенным мальчишкой, я воображал, будто со своим телескопом в два с четвертью дюйма смогу увидеть нечто такое, что упустили ученые, глядя в сорокадюймовый телескоп в Йеркской обсерватории! По правде говоря, больше всего меня интересовала Луна, ближайшее к нам небесное тело. Ночами напролет я рассматривал самые мельчайшие детали лунной поверхности и до сих пор могу поведать вам обо всех пиках и кратерах, ведь я знаю ту местность не хуже, чем мой родной район. И я очень злился на Природу за то, что она сокрыла от моего взгляда обратную сторону нашего спутника!»[268]
Кстати, в августе 1903 г. Лавкрафт наблюдал за кометой Борелли, первой из увиденных им комет[269].
Интересы Лавкрафта не сильно отличались от профессиональных астрономов того времени. Он увлекся наукой как раз в тот период, когда она начала преобразовываться в астрофизику, а после того как в 1905 г. Эйнштейн представил теорию относительности, еще включать в себя и философию. Нептун, восьмую планету Солнечной системы обнаружили в 1846 г., а до открытия Плутона оставалось еще почти тридцать лет. Пьер-Симон Лаплас высказал космогоническую гипотезу происхождения Вселенной в «Изложении системы мира» (1796), и описанное в данной работе формирование Солнечной системы не подвергалось сомнению вплоть до начала двадцатого века. Выдающийся астроном восемнадцатого века Уильям Гершель (1738–1822), открывший Уран в 1781 г., по-прежнему считался величайшим астрономом в западной истории. Его сын Джон Гершель (1792–1871) продолжил работу отца по исследованию туманностей, двойных звезд и тому подобного и примерно в 1835 г. обнаружил Магеллановы Облака[270]. Другими словами, карта звездного неба еще оставалась неполной, и люди пока не до конца понимали основные функции новых звезд, туманностей и Млечного Пути[271].
Как и в случае с прежними интеллектуальными интересами, увлечение Лавкрафта астрономией в итоге побудило его писать – и на сей раз количество работ оказалось просто невероятным. К написанию научных трактатов по астрономии он приступил только в конце лета 1903 г., но, едва начав, уже не мог остановиться. Одной из самых ранних работ считается «Мое мнение о лунных каналах»[272], краткое описание на удивление ровных каналов на Луне, схожих с более известными марсианскими каналами. (На тексте стоит пометка «1903 г.», правда, сделана она не рукой Лавкрафта.) Лавкрафт предполагал, что каналы – это «вещество вулканического происхождения, давным-давно излившееся из недр Луны», а значит, они представляют собой «всего лишь любопытное природное явление». Затем он отважно критикует некоторых прославленных астрономов-современников: «Касательно теории профессора Пикеринга, считавшего, что в этих каналах находятся прожилки с растительностью, могу сказать только одно: никто из здравомыслящих астрономов не счел бы эту теорию достойной внимания, ведь на нашем спутнике нет ни воды, ни атмосферы, необходимых для существования любого животного или растения. Теория Лоуэлла об искусственном происхождении каналов, естественно, тоже нелепа». В более поздние годы Лавкрафта ждала занимательная встреча с Персивалем Лоуэллом собственной персоной.
К написанным в то время трактатам относится и «Научная библиотека», девятитомное творение Лавкрафта, созданное в 1903 или 1904 г. В нем содержатся следующие работы: 1. «Селенография невооруженным глазом»; 2. «Телескоп»; 3. «Галилео»; 4. «Гершель» (исправ.); 5. «О Сатурне и его кольце»; 6. «Отрывки из “Астрономии” автора»; 7. «Луна, часть I»; 8. «Луна, часть II»; 9. «Об оптике». Из этих девяти трактатов сохранились три, под номерами 1, 2 и 5. Полагаю, что четвертое сочинение посвящено не Уильяму Гершелю, а планете Уран, которую Лавкрафт в своих ранних работах по астрономии часто называет «Гершель», хотя такое обозначение использовалось только в восемнадцатом веке.
Дошедшие до нас трактаты имеют размер 3 × 4 дюйма (примерно 7 × 10 см) и объем в 8 страниц (четыре сложенных пополам листа), и в них сочетаются интерес Лавкрафта к астрономии и его увлечение древностью, поскольку текст написан на архаичном английском, с удлиненной буквой «s». Рукописным текстом он старался имитировать печатный (включая курсив), однако строки выглядят не очень ровно. Все работы богато иллюстрированы, а к трактату о телескопе также приложено несколько замысловатых схем, разъясняющих устройство телескопов Галилея, Гюйгенса, Гершеля и других. В этом сочинении содержится реклама услуг некоего Р. Л. Аллена, продававшего телескопы стоимостью от 40 до 200 долларов по адресу: Эдди-стрит, 33 (в западной части города, на другом берегу реки Провиденс). Возможно, у него Лавкрафт и приобрел штатив. В заголовке трактата о Сатурне упоминается только одно кольцо, однако из самого текста становится ясно, что Лавкрафту известно о наличии у планеты как минимум трех колец, и третье из них при этом «прозрачное». На последней странице (задней обложке) работы по «Селенографии невооруженным глазом» приводится список всех девяти томов из «Научной библиотеки» и что-то вроде купона:
ПРИЛАГАЮ _____ Ц. В ОПЛАТУ ТОМОВ __________
ИЗ «НАУЧНОЙ БИБЛИОТЕКИ» –
Первая из трех сохранившихся работ оценивается в 1 ч. п. (четырехпенсовик?) и 0,05, вторая – в 1 ч. п. и третья (со скидкой) в 0,005, возможно, потому, что эта работа представляет собой отрывки, взятые из «Астрономии» автора.
«Луна» сохранилась только в виде копии, подготовленной издательством «Аркхэм-Хаус». Довольно объемная работа была написана 26 ноября 1903 г. и, вероятно, объединяет в себе седьмой и восьмой тома из «Научной библиотеки». Данный экземпляр является седьмым изданием от 1906 г. В предисловии к первому изданию указано: «Посредством сей скромной работы автор желает познакомить публику со всеми основными фактами о нашей Луне. Поразительно, какое невежество проявляют образованные люди, когда речь заходит об этой теме, но я надеюсь, что моя книга позволит хоть немного развеять туман, прежде окутывавший исследование Луны».
До нас дошли и девять выпусков журналов «Астрономия» (Astronomy) и «Ежемесячный альманах» (Monthly Almanack), выходившие с августа 1903 г. по февраль 1904 г., иногда в виде комбинированного издания. Эти журналы не представляют особого интереса, в них в основном указывалась информация о фазах Луны на текущий месяц, расположение и рисунки планет и т. д. В ноябрьском номере 1903 г. есть статья «Ежегодник астрономии ’03»:
«1903 год выдался удачным для астрономии, было много ясных ночей. Самое важное открытие совершено проф. Борелли, наблюдавшим комету 21 июня. Комету можно было увидеть невооруженным глазом, за исключением хвоста, с 17 июля по 2 августа… В период видимости она проделала путь от созвездия Лебедя до Большой Медведицы. 11 апреля произошло практически полное лунное затмение. Максимальная степень затмения – одиннадцать двенадцатых диаметра небесного тела. Темная часть была едва различима».
Все номера щедро проиллюстрированы.
Журнал «Планета» (The Planet) продержался всего один номер (29 августа 1903 г.). Внешне он похож на все остальные научные издания юного Лавкрафта: размером примерно 4 × 7 дюймов (около 10 × 17 см), текст разбит на длинные вертикальные колонки.
Забавно, что научная информация в журнале подавалась в сенсационном стиле, присущем бульварным изданиям, к примеру, после всех заголовков следовал восклицательный знак: «Юпитер хорошо просматривается!», «Венера исчезла!», «Телескопы!» В разделе «Примечание!» ожидаемо сообщается: «Это экспериментальный журнал. Новые выпуски не планируются».
Большинство подобных журналов размножалось с помощью гектографа. Он представлял собой плоский лист желатина в лотке, к которому для затвердения прибавляли глицерин. Оригинальную страницу требовалось либо написать от руки, используя специальные гектографические чернила, либо напечатать на особой ленте для пишущей машинки. Можно было добавить иллюстрации и использовать разные цвета. К увлажненной поверхности желатинового листа прижимали оригинальную страницу, затем эту страницу убирали, а листом, на котором отпечатался текст или рисунки, делали оттиски на чистой бумаге. Этого хватало на пятьдесят копий, после чего оттиски становились тусклыми[273]. У Лавкрафта, вероятно, имелось несколько таких листов, так как гектограф позволял копировать только одну страницу в день – чернила долго оседали на поверхности. Хотя гектограф считался относительно недорогим способом размножения информации, Лавкрафт настрочил столько всего, что ему наверняка пришлось немало потратить на чернила, копировальную бумагу, желатин, лотки и т. д. Мать и дедушка, видя его энтузиазм, несомненно, с радостью оплатили все его расходы.
Наконец-то мы добрались до самого серьезного из его журналов по астрономии, который назывался «Журнал астрономии Род-Айленда» (Rhode Island Journal of Astronomy). Даже у Лавкрафта с его бескрайней энергией наверняка возникали проблемы с написанием других юношеских трактатов и выпуском журналов, когда неумолимо приближался срок выхода Rhode Island Journal of Astronomy. Всего сохранилось шестьдесят девять номеров. Журнал выпускался каждую неделю по субботам начиная со 2 августа 1903 г. и выходил довольно регулярно вплоть до 31 января 1904 г. (конец первого тома). Следующий из сохранившихся номеров появился 16 апреля 1905 г. (начало третьего тома), затем журнал снова выходил еженедельно до 12 ноября 1905 г. (последняя страница была написана 23 ноября). С января 1906 г. журнал стал ежемесячным, а в апреле 1907 г. вышел последний номер. Существуют еще на удивление поздние выпуски, датированные январем и февралем 1909 г. Лавкрафт рассказывал, что журнал «размножался на гектографе тиражом от 15 до 25 экземпляров» («Автобиография Говарда Филлипса Лавкрафта»)[274]. Пока что мы поговорим только о выпусках с 1903 по 1904 г.
В каждом номере обычно содержались разные колонки, статьи и схемы, а также новостные заметки, объявления (с рекламой произведений Лавкрафта и книг из его коллекции, а также услуг вездесущего Р. Л. Аллена и компании «Киртленд бразерс») и короткие вставки. В журналах есть много всего интересного. Вот, например, отрывок из первой части серии статей «Как узнать больше о созвездиях», которая появилась в номере от 10 января 1904 г.:
«Знание созвездий – обязательное требование для любого астронома. Во многих научных трудах мастерски преподносится информация по данному вопросу, однако доступны они не каждому, поэтому рекомендую внимательно прочитать эту статью всем, кто хочет узнать больше о созвездиях».
Затем Лавкрафт учит читателей, как найти Полярную звезду, прилагая к статье четыре схемы. Продолжение статьи печатается в следующих трех номерах и, наверное, печаталось бы и дальше, если бы в тот момент Лавкрафт не прервал выпуск журнала более чем на год.
В номере от 20 сентября 1903 г. сообщается, что «в данном журнале теперь будут появляться МНОГОЧИСЛЕННЫЕ СЕРИИ статей в сокращенном виде. Желающим получить более полную информацию обращаться в офис [то есть дом № 454 на Энджелл-стрит], где можно целиком прочитать оригинал и рукопись (если сумеете разобрать почерк)». Далее указаны следующие серии:
Последние три работы – весьма объемные. Больше всего впечатляют «Астрономия» и «Практическая геометрия», особенно с учетом того, что Лавкрафт, скорее всего, не проходил геометрию в школе Слейтер-Авеню и начал изучать этот предмет только на втором году в Хоуп-Стрит (1906–1907).
В номере от 1 ноября 1903 г. можно найти интересное сообщение: «Вчера наш корреспондент посетил обсерваторию Лэдд». Корреспондентом, естественно, был сам Лавкрафт. Небольшая обсерватория Лэдд, расположенная на Дойл-авеню недалеко от пересечения с Хоуп-стрит, относится к Брауновскому университету, и раз туда пустили тринадцатилетнего мальчика, который на тот момент даже не учился в школе, значит, Лавкрафт сумел приобрести действительно глубокие познания в астрономии, и по большей части самостоятельно. Он рассказывает, что «покойный профессор Аптон из Брауновского, друг семьи, разрешал мне бывать в университетской обсерватории (обсерватории Лэдда), и я приезжал туда на велосипеде, когда хотел»[275]. Далее мы узнаем, что постоянное вытягивание шеи перед телескопом вызывало у него «сильную боль» и «привело к искривлению, которое и по сей день заметно, если хорошо присмотреться». Уинслоу Аптон (1853–1914) был выдающимся астрономом, у Лавкрафта в библиотеке имелся его «Звездный атлас» и, возможно, другие книги. Невольно возникает вопрос, не дружил ли он с доктором Франклином Чейзом Кларком, который в 1902 г. женился на тете Лавкрафта Лиллиан. Неизвестно, когда Лавкрафт впервые посетил обсерваторию Лэдд. В 1926 г. он вспоминал, что договаривался о встрече в университете с профессором Аптоном в апреле или мае 1903 г., но не смог пойти из-за ужасной простуды[276]. По всей вероятности, он наведывался в Лэдд летом того года. Комету Борелли в том августе Лавкрафт мог наблюдать либо из обсерватории, либо через свой телескоп. Так или иначе, во время очередного визита, состоявшегося 31 октября, он осмелился заявить, что с телескопом что-то не так. «Апертура телескопа, установленного на экваториальной монтировке, составляет 12 дюймов, однако работает он совсем не так, как должно бы позволять стекло такого размера. Основной дефект заключается в хроматической аберрации. Все лунные кратеры и любые яркие объекты окружены фиолетовым сиянием». Чтобы немного смягчить критику, Лавкрафт добавляет: «Обсерватория оборудована превосходной временной системой: трое сидерических часов, один хронограф, один телеграф, один пассажный инструмент. В великолепной библиотеке содержатся все основные труды по астрономии, а также свежие номера научных журналов».
В выпуске от 27 декабря 1903 г. можно увидеть следующее объявление:
«Несколько вечеров подряд в нашем офисе проходят лекции, посвященные Солнечной системе.
В качестве иллюстративного материала использовалось двенадцать диапозитивов, подготовленных мистером Эдвардсом из обсерватории Лэдд:
1. Солнечная система.
2. Пятна на Солнце.
3. Полное солнечное затмение.
4. Венера: два изображения.
5. Полная Луна.
6. Горбатая Луна (поврежден).
7. Марс.
8. Юпитер.
9. Сатурн.
10. Комета 1811 г.
11. Падение аэролита.
12. Лунный пейзаж.
Лекции проводятся в нашем офисе, вход бесплатный».
Присутствовали на них, конечно, ближайшие родственники Лавкрафта и, возможно, друзья из школы Слейтер-Авеню. Будучи перфекционистом, он не мог не упомянуть, что один из диапозитивов Джона Эдвардса – которого Лавкрафт в письме называет «маленьким дружелюбным англичанином»[277] – поврежден, ведь из-за этого на лекции, должно быть, вышла унизительная заминка.
