Сигита Ульская
О чём молчат ведьмы
Глава 20
С утра мать ушла на работу, надавав дочери поручений. Старая Ксения и Стася наскоро поели и отправились в больницу. Корпуса́ клиники располагались не так далеко, пешком минут двадцать, поэтому решено было пройтись.
Как только они вышли из подворотни, Стасю окликнули. Это были две бывшие одноклассницы. В школе она с ними почти не общалась, поэтому сильно удивилась, что девушки улыбались ей и махали руками. Раньше, даже если Стася с ними здоровалась, они её просто игнорировали.
– Привет, Стася! Как здорово, что ты вернулась! – душевно сказала одна и протянула руку для приветствия.
Вторая подошла ближе и обняла Стасю, сказав:
– Так рада тебя видеть!
Стася растерялась и напряглась. Она не понимала, что происходит. Ей всегда казалось, что большинство сверстниц не замечает ни её появления, ни её ухода. Но всё прояснилось тут же.
– Говорят, ты учишься у Лесных ведьм? – спросила первая одноклассница.
– Кто говорит? – настороженно произнесла Стася.
– Да весь город! Ты нашей соседке на картах гадала, когда она ходила к вам в лесной домик. А мне разложишь? – попросила вторая. – У тебя ведь они с собой? Ты их носишь в этой сумочке? – указала она на Стасину сумку, в которой действительно лежала подаренная Висией колода карт.
– Мне сейчас не до этого. Мы спешим, – ответила Стася, схватив бабулю за руку.
Они шли по улице и молчали. Старая Ксения думала о своём, а Стася переживала и за болезнь бабули, и за то, что скажет мать, когда узнает про Лесных ведьм. Её охватила паника. Она еле волочила ноги, чувствуя себя выжатой. Удивительно, однако раньше ей казалось, что она любит их улицу. Теперь же видела только жёлтые потрескавшиеся стены и мутные окна. Взгляд искал зелени. Но её здесь было мало: лишь цветы в палисадниках и вырвавшиеся из запертых дворов деревья, махавшие им ветками сквозь решётки заборов, словно больные из окон закрытой лечебницы. Стася пыталась уловить запах растений. Но не могла – всё перебивала пыль. Мимо проехала поливальная машина, обдав их прохладным облачком капель; идти стало легче.
– Бабуля, ты только выздоровей, пожалуйста! – взволнованно попросила девушка, когда они подошли к больничным воротам.
Ксения опять промолчала.
В холле больницы было прохладно и пахло спиртом. По мелкой цветной плитке на полу скакали солнечные блики. Сновали загруженные медсёстры в строгих халатах. Ксения указала на кабинет доктора Петера.
Он принял их ласково, дал кипу направлений и отправил в больничный корпус, заметив:
– Если вы, милейшая Ксения, будете лечиться, то ещё долго нас не покинете. А вы, Стася, после того как проводите бабушку, найдите меня в парке на центральной аллее. Мы с вами побеседуем.
Больничный корпус встретил их тишиной, было слышно только, как где-то набирают воду. Многие пациенты принимали процедуры или гуляли в парке. Стася с Ксенией прошли по светлому гулкому коридору до последней палаты, на которую им указала врач, принимавшая документы. У двери бабушкиной палаты стоял разлапистый фикус.
– Вот мне и личное последнее дерево, – грустно улыбнулась старушка, глядя на его большие листья.
– Это же ненадолго – успокоила её Стася, – а потом ты вернёшься домой.
– Как знать, как знать, – покачала головой Ксения, – Агния вчера перед сном настаивала на моём переезде к вам. Она хочет, чтобы я продала дом… Мне страшно, что она меня не отпустит обратно.
Стася обняла бабушку:
– Не переживай! Вместе мы победим. Главное сейчас – лечиться.
Они зашли в чистенькую палату с белыми жалюзи на окнах. Здесь были четыре кровати, но только одна из них свободная. Её и заняла Старая Ксения.
Стася помогла бабушке разложить вещи и спросила:
– Что тебе принести? Я приду после обеда.
– Знаешь, принеси мне какую-то книгу. Я совсем забыла взять что-нибудь почитать.
Они попрощались, и Стася побежала к доктору Петеру. Нашла его очень быстро – он стоял в начале аллеи и разговаривал с пожилой пациенткой. Увидев девушку, обрадовался, улыбнулся и пошёл ей навстречу.
– Стася, давайте присядем здесь, – указал на одну из скамеек. – Я хотел, чтобы вы чётко представляли картину. Положение вашей бабушки непростое. Всё усложняется тем, что она не лечилась. Она дважды начинала и дважды сбегала из больницы. Сделайте так, чтобы третий раз довела начатое лечение до конца. Сейчас идёт речь о том, что, возможно, ей понадобится операция.
– Да, я постараюсь, – закивала Стася. – Теперь стану бороться вместе с ней.
– Отлично. Дайте мне свой телефон, и я буду сообщать вам первой новости о ней, – попросил доктор.
Он проводил её до самых ворот и долго смотрел ей вслед, думая о том, какая славная девушка эта Стася. Что-то в ней было особенное. Когда солнце переливалось в её волосах, они напоминали бочок пятнистого оленёнка. Он еле сдерживался, чтобы не коснуться их. И глаза у неё были бездонные, глубокие. Доктор вспомнил, как однажды зимой в детстве скатился на санках по припорошенному склону к занесённой реке. Он упал на снег и захотел увидеть, как выглядит замёрзшая вода. Петер расчистил пятачок до самого льда. Вот таким был тогда тот лёд: серым, в светлых прожилках, переливающимся и живым. Как Стасины глаза. В них были и кротость, и твёрдость, и невероятная притягивающая сила.
…А Стася в это время шла к рынку и звонила Станиславу. Тот её успокаивал, утешал, как мог, говорил много добрых, милых глупостей, и каждое его слово остужало её нервы и заставляло спокойнее биться сердце.
Улицы были полупусты. В такую жару в городе те, у кого не было дел, либо шли на пристань, либо сидели по домам. На очередной из улочек Стася опять встретила стайку знакомых девушек из школы. Они подошли поболтать с ней и выведать, каково это – учиться у ведьм. Стасю напрягали такие расспросы. Она опять отделалась извинениями, что очень спешит.
И вот среди домов разлилась, зашумела, заголосила ей навстречу рыночная площадь. Здесь всегда происходили самые важные события города. Тут узнавались первыми все новости и сплетни. Здесь награждали, раздавали титулы и клички, короновали и свергали. И всё это делали простые базарные торговки. Любое известие бежало по рынку быстро, как невидимая змейка по рядам среди людского моря, от уха к уху безо всяких телефонов. Пахло здесь сразу всем на свете: рыбой и фруктами, сладостями и выпечкой, зеленью и деревом из столярной мастерской.
На краю площади Стася свернула в магазинчик, на вывеске которого красовалась раскрытая книжка. Девушка открыла стеклянную дверь, шагнула внутрь и сделала глубокий вдох.
Запах книг. Этот запах будоражил, волновал, обещал, нашёптывал, заставлял трепетать всё её существо.
Как только Стася научилась читать, начала поглощать книги, которые ей попадались под руку, с таким же упоением, как голодный поедает пищу и не может насытиться. Она то глотала их за один присест, словно карамельки, то тянула медленно, наслаждаясь каждым словом, как наслаждаются большим фигурным леденцом… Вся её жизнь наполнилась книгами, и мать часто находила её, заснувшую с блаженной улыбкой на каком-нибудь новом романе…
Стася прошлась по рядам, рассмотрела красочные рекламы новых изданий, вдруг подумав, что скоро так же будет выставлена где-то и её книга. Сердце радостно заколотилось. Она попыталась представить, как кто-то берёт в руки её сказки. Кто это? Молодая девушка? Взрослая женщина? Старик? Она помечтала немного, листая книгу с картинками.
Очнувшись, девушка вернула книжку на полку и направилась в малозаметный подвальчик. Вход в него был в нише среди стеллажей. Там находился её любимый отдел.
Сюда вели три высоких каменных ступеньки, здесь был чуть приглушённый свет и спёртый воздух из-за маленьких окон под потолком, вырубленных в толстых стенах. Многие посетители не заглядывали сюда, не зная, какое богатство тут хранится.
Здесь был букинистический отдел. Чего только ни было на этих полках! Старинные открытки и древние проспекты для путешественников. Потёртые альбомы и связки писем. И книги. Много разных книг. Они лежали везде стопками: на полках, столах, на полу. Пара связок притулилась даже на ступеньках. Пахло здесь особенно: жизнью, историей. Копаться можно было в этих залежах бесконечно. Тут Стася надолго забывала о времени, выбирая, что купить. Но у неё был свой маленький секрет. Она искала самые зачитанные, самые старые и ветхие книги. И почти никогда не ошибалась. Они всегда были интересными.
Сегодня она нашла для бабушки сборник повестей итальянского писателя, себе выбрала книжку с акварелями, а Станиславу – «Старинный справочник морехода». Она коснулась тёплой шершавой поверхности книги, словно кожи самого Стаса, и на какой-то миг ей стало невообразимо одиноко. Девушка поспешила наверх, к людям, к шумной толпе…
Расплатившись, Стася выбежала на рынок. Он тут же окружил её, затолкал, заплясал вокруг. Стасе надо было купить немного продуктов по списку, который дала мать. Девушка достала его и в нерешительности вертела в руках, думая, с чего начать.
– Эй, Стася, – выхватила у неё список крупная торговка, стоявшая рядом, – дай погляжу, что тебе написала тут Агния. Марыська, дай лучшего лука Стасе, – обратилась она к соседке, – Марика, давай кочан капусты и те помидоры, которые ты оставила на завтра!
Стася стояла растерянная.
– Давай пакет, чего ждёшь? – скомандовала боевая торговка.
Стася вытащила сумку, и её быстро наполнили. Потом торговка вернула её девушке и сказала:
– Бери. Это всё бесплатно. Здесь, на рынке, много тех, кто скажет спасибо Лесным ведьмам. А мне они сына подняли. Мы умеем быть благодарными.
– Спасибо, – поблагодарила Стася, пытаясь всунуть женщине деньги.
– Иди уже, не серди меня, – притворно грозно сказала пышная торговка, поправив на себе необъятную юбку с фартуком.
Смущённая, Стася вернулась в больницу к бабуле, и они долго сидели на скамейке у корпуса.
Старая Ксения успела переодеться: ей выдали стандартную пижаму и халат. В них она тут же как-то постарела и выглядела измождённой и хрупкой. Бабушка аккуратно прижимала локтем примотанную ватку, прикрывавшую след от капельницы.
Удивительно, как больничная одежда сразу делает людей одинаково слабыми и немощными. Чувствуют ли это сами пациенты? В больнице, как нигде, одежда разделяет людей. Если ты в зелёном халате врача – ты практически Бог, сверхчеловек. Перед тобой расступаются и к тебе относятся почтительно. В пижаме и халате? Ты слабый больной. Часто к тебе даже на вы перестают обращаться. А если и обращаются, то звучит это как-то неубедительно. Ты превращаешься здесь в слабое тело, которое будут лечить. И какие уже обращения на вы и церемонии, если одним мановением руки тебя не только могут заставить оголиться, но и в состоянии рассечь твоё бренное тело до самых костей?
Отогнав эти мысли, Стася постаралась казаться беззаботной, повеселить и развлечь бабулю. Ксения была очень довольна принесённой книжкой.
– Знаешь, – сказала, улыбаясь она, – когда я была молодой и жила в городе, муж часто ходил в море, тяжеловато мне было одной с детьми. Но один самый любимый момент я ждала весь день: когда дети искупаны и уложены спать, посуда помыта, всё приготовлено на завтра, я с какой-нибудь книгой залезала в кровать, накрывалась одеялом и была самой счастливой.
Стася подумала, что и сама так часто делала.
Через час девушка с неохотой встала, потому что надо было возвращаться домой. К шести вечера приходила мать, и Стася знала, как та была недовольна, если коврик у двери не был намочен. Она чмокнула Ксению в прохладную щёку. И поспешила к воротам.
Успела Стася вовремя и переделала всё, о чём просила её мать. Ровно в шесть, когда Агния переступила порог дома, она удовлетворённо вытерла ноги о влажный коврик и громко сказала:
– Молодец, Стасенька. Всё, как надо. Ты меня сегодня радуешь.
Позже они сидели вдвоём в гостиной и церемонно пили чай.
– Стася, надеюсь, ты всё же возьмёшься за голову, – монотонно говорила мать, – я уже закрываю глаза на твоего Стаса, думаю, у тебя хватит благоразумия не совершать роковых ошибок. И даже на твои занятия с ведьмами. Да-да, не удивляйся, я знаю об этом. Уже две недели как… Мне сказала на работе моя начальница, сначала я разозлилась… но с тех пор, как все узнали, стали вокруг меня хороводиться. Все такие добрые и обходительные! Сама начальница в столовой два раза подсела ко мне за стол, она считает эти твои знания интересными и пикантными. Пожалуй, я с ней соглашусь… Но! Ты должна поступить в университет. И не вздумай мне перечить. Я знаю жизнь!
Стася устало слушала Агнию. Мама всегда была жестока к себе и к действительности. Никому не верила, ничего не ждала. Она считала, что надо прожить жизнь в тёмной норе, не высовываясь наружу. Потому что кругом опасности. Когда Агния читала или слышала о том, что там, «на свободе», с кем-то что-то случилось, она торжествовала и, поднимая палец, произносила: «Я же говорила! Всё этим заканчивается. Всегда только этим!!!»
Мать была прямолинейна и проста. Главное – всё должно быть сделано вовремя и по плану. Одежда должна быть чистой и аккуратной, дом прибранным, работа выполненной – тогда у Агнии всё было в порядке, всё было хорошо. В этом имелась, конечно, своя логика. И своё неприхотливое простодушное отношение к реальности. Мать, выработав этот несложный алгоритм жизни, настойчиво, при каждой возможности, внушала его дочери.
Стася понуро сидела, размешивая в стакане чаинки и наблюдая, как они закручиваются в маленький смерч. Думала она о своём, потому что слышала всё это от матери не в первый раз…
– Мам, можно я завтра вечером пойду погулять? – спросила она у Агнии, когда та перевела дух и сделала в проповеди остановку. – Ко мне приедет Станислав.
– Только если не поздно. И не забудь сходить к бабушке. Я зайду к ней с утра, а ты в обед принесёшь ей поесть. Домашняя еда всегда лучше.
На том и порешили.
Весь вечер Стася сидела в своей комнате, работая за компьютером. Иногда она вставала подышать – ей всё время было тесно в груди, словно тело стянули ремешками. Мир её маленькой спальни казался затхлым, будто её, взрослую, вернули в крохотную детскую колыбель, туго запеленали, уткнули в подушки и она не могла в них расправить затёкшие плечи и повернуться. Стася открывала окно и глубоко втягивала воздух, пытаясь уловить тонкие, почти неощутимые нотки солёного моря, долетавшие с пристани. Когда у неё это получалось, на лице появлялась блаженная улыбка, и на мгновение казалось, что за её спиной подрагивают белоснежные крылья, невесомые пёрышки которых легко колышутся от слабых порывов ветра.
Глава 21
Утром она проснулась поздно, вскочила, сбежала вниз и очень обрадовалась, что Агния уже ушла. Быстро наведя порядок, вытерев невидимую пыль с многочисленных статуэток в маминой спальне, она убрала ванную и побежала на пристань. Там назначила встречу Вига.
Подругу Стася увидела сразу. Вига стояла в светлом платье, красиво опёршись на парапет. Её волосы, словно грива вороной лошади, развевались по ветру. Вот кто был похож на яркую красивую ведьму с картинок! Чёрные глаза, алые губы, отстранённый взгляд сквозь людей. На неё оборачивались: мужчины – восхищённо, женщины – завистливо.
Вига увидела Стасю, и её бесстрастное лицо тут же расцвело.
– Милая, как же ты похорошела! – Вига кинулась к подруге, и они обнялись. – Стася, я принесла тебе подарок!
Вига вытащила из сумочки красивый розово-молочный шёлковый шарф.
– Его можно носить как угодно! – и она нежно обвила его вокруг талии подруги, прижавшись к ней. – Как же я скучала по тебе, Стасенька!
Они двинулись в любимое кафе, спеша рассказать друг другу все новости. Погрустили о Старой Ксении, поговорили о любви, потом, выпив по большому бокалу любимого лимонада, отправились в дамский магазин.
– Ах, Стася, сегодня вечером собирается наша компания! В кафе. И все ждут тебя. Ты должна прийти, – выглянула из примерочной в отделе белья Вига.
– Но ко мне приезжает Станислав, – растерялась Стася, сидевшая на пуфе перед подругой.
– Мы недолго, а потом все разбегаются на свидания, – успокоила её Вига. – Ну как?
Она вышла в ярко-алом купальнике, продефилировав перед Стасей.
– Моему Эрику понравится?
– Эрику? У тебя же был Свен.
– Ах, Свен… Он дурак, – надула губы Вига. – И очень жадный. Мне кажется, мы расстанемся. Сейчас я увлечена Эриком. Он такой опытный. И потом, он богатый. И невероятный душка.
Вига заскочила в примерочную, набрав новую партию нарядов.
Из магазина девушки вышли довольные. Вига купила себе новый купальник, а Стася – красивые лёгкие лодочки на низком каблуке, в которых было очень удобно.
К ним пару раз подходили знакомые, и все опять с интересом смотрели на Стасю, которая пока не привыкла к своей популярности. Многие о чём-то пытались её попросить. Спасибо Виге, та ловко всех отшивала. Стася была ей очень благодарна.
В обед девушки разошлись, договорившись встретиться в кафе позже.
Стася сбегала домой, приготовила бабушке еду, разложила её по контейнерам и отправилась в больницу. Она решила выбрать более длинный маршрут, но зато он проходил через пару скверов. Стася остро чувствовала, как ей не хватает зелени…
В городе сегодня было ветрено. Но от этого на небе не осталось ни единого облачка. Ветер разогнал все. Чистое голубое безбрежное пространство над миром. От такой лазури всё в природе казалось ярче: цветы, деревья, трава… Стася была бы и рада полюбоваться, да только ветер всё время сыпал ей в глаза невесть откуда подобранный песок. Всё вокруг в движении, в каком-то хаотичном неистовом танце. Ветер трепал волосы и подол платья. Но она любила такую погоду, когда вихрь перемешивает воздух, качает ветки, взбивает причёски прохожих на свой лад. И потом, каждый порыв приносил далёкий запах леса, моря. Свежий, тревожащий душу.
Стася по-детски пронеслась по аллее парка больницы, потом по коридору. И ворвалась в палату бабушки. Все женщины лежали на своих кроватях. Стася вежливо со всеми поздоровалась. Она вытащила еду; пока бабуля ела и рассказывала о том, какие сегодня делали процедуры, Стася разглядывала палату. У каждой кровати стояли тумбочки. У всех пациенток они были завалены лекарствами, газетами и разным хламом. И только тумбочка бабушки сияла чистотой. На ней стояла маленькая баночка с цветочком и лежала книжка. В этом была вся Старая Ксения. Где бы она ни появлялась, она во всё привносила красоту и покой. Даже если её пространство ограничивали больничной койкой и тумбочкой.
Стася погладила Старую Ксению по руке.
– Пойдём, – неожиданно предложила ей бабушка, – в другом крыле есть прекрасный кафетерий! Там пекут такие чудесные пончики!
Они взялись за руки и, как две школьницы, которые что-то задумали, побежали по коридору.
Кафетерий был маленьким и очень уютным. Чай надо было наливать самим из большого кулера. Стася растерялась, перед ней стояли чашки – одна роскошная, с розовыми цветами, остальные попроще – просто белые. Девушка не знала, какую взять. Ксения подошла и протянула ей красивую.
– Всегда бери от жизни лучшее, не раздумывай! – сказала она внучке.
Они, присев в уголке на кожаный диванчик, стали поглощать вкусные пончики, щедро обсыпанные сахарной пудрой, и тут же обзавелись белыми усами. А Ксения продолжила:
– Из двух кружек, даже когда у нас их было только две металлические, я всегда выбирала лучшую. Сначала лучшую – мужу, а потом лучшую – себе. И он делал так же. Поэтому мы с Казимиром и жили так славно. Потому что каждый хотел сделать жизнь другого проще и красивее… И вообще, – сказала Старая Ксения, откинувшись, – не спеши жить. Наслаждайся. Наполни свою жизнь смыслом и покоем. Каждое её мгновение. И не иди за кем-то. Иди туда, куда просит душа. Если встретила любовь, главное, чтобы вам было по пути. А иначе всё бессмысленно, всё равно рухнет, коль вы идёте в разные стороны и хотите разного.
Стася стала думать, идут ли они со Стасом в одну сторону? И решила, что да. Они хотят быть вместе. Им хорошо и свободно, когда они вдвоём…
В кафетерий заглянул доктор Петер. Он подсел к ним за столик и стал рассказывать, что на завтра назначен важный консилиум по поводу Ксении. Соберутся опытные врачи и будут решать, что делать дальше. Он случайно коснулся Стасиной руки, и та отдёрнула её, как ошпаренная. Врач покраснел.
– Кажется, ты очень нравишься нашему доктору, – шепнула ей бабушка, когда они возвращались в палату.
– Бабуль, я даже в голове такое уложить не могу. Знаешь, я ничего к нему не испытываю. Все мои мысли только о Станиславе.
Распрощавшись со Старой Ксенией, девушка в волнении помчалась домой. Она договорилась, что Стас приедет за ней позже, прямо в кафе. Стася надела самый красивый наряд, какой у неё был: белую блузку с кружевами и розовую юбку; причесала волосы, уложив их в аккуратный узел, и спустилась вниз.
– Хорошо тебе, – одобрила её вид мать, – только не забывай всё же, что мальчикам лишь одно и нужно! И возвращайся не позднее десяти.
Стася хотела обнять и чмокнуть Агнию, но та отмахнулась от дочери:
– Ой, ну ты же знаешь, я начинаю задыхаться! Не лезь ко мне!
Девушка со вздохом вышла на улицу. Она спешила, но у самого кафе остановилась. Помедлила, глубоко вдохнула, толкнула дубовую дверь кафе и вошла.
Шумную компанию одноклассниц она увидела сразу. Девчонки устроились в закутке за старой пальмой. Они тоже увидели Стасю, повскакивали, замахали ей руками. Девушка ещё раз набрала полные лёгкие воздуха и, улыбнувшись, направилась к ним.
– Эй, мы тебя заждались! – обняла её Аделия. – Ты совсем начала нас избегать, с тех пор как… как стала ведьмой. Почему?
Девочки усадили Стасю посередине и с любопытством впились в неё четырьмя парами глаз.
– Так почему? – повторила вопрос Аделии Рута. – Загордилась?
Стася взглянула на них и молча покачала головой из стороны в сторону. Пауза затянулась. Рута решила разрядить обстановку:
– Ну ладно, не хочешь, не говори! Пока мы заказали только выпивку. Тебе принесут «Аляску». Надеюсь, твои вкусы не изменились? Ты не пьёшь настой из лягушек?
Все засмеялись, и Стася тоже. Наконец она расслабилась, откинувшись на подушки. Девочки углубились в меню, обсуждая, кто что хочет заказать. Стася водила пальцем по странице с салатами, когда к ней наклонилась Рута и жарко зашептала в ухо то, чего так не хотелось слышать:
– Ты взяла карты? Скажи, что взяла? Я знаю, ты всегда носишь их с собой. Я помню, что ты говорила, но умоляю, – тут Рута трагично сложила бровки домиком, надула губки, схватила Стасю за руку, – мне так важно знать, как ко мне относится Томас. И что нас с ним ждёт. Я не засну ночью. Ты же посмотришь мне? Одним глазком? – она с надеждой просяще взглянула в глаза Стасе, потом добавила: – Я уже договорилась с администратором, у них здесь есть комната отдыха. – Рута кивнула на неприметную дверь в тёмном углу.
Стася вздохнула. Теперь это случалось всегда, когда она выходила на люди. Именно поэтому она стала избегать всех ещё больше. Да, она была ведьмой. Она умела гадать и действительно постоянно носила колоду с собой. Но скорее – как талисман. Сама она боялась заглянуть в карты и узнать даже о состоянии здоровья бабушки.
Стася закрыла глаза. Каждый раз гадание – прыжок в чёрный бездонный колодец. Стася будто снимала с себя кожу, чтобы погрузиться в постороннюю жизнь. Чтобы увидеть, она осознанно протягивала руки, зная, что её полоснёт током. Сердце начинало бешено колотиться, вместо крови в жилах вскипал адреналин… Но только тогда она начинала видеть… Больно ли это? Да, несомненно. Может ли это убить? Да, конечно. В итоге так и происходит. Особенно с теми, кто не бережётся. Именно поэтому у каждой ведьмы столь пронзительный грустный взгляд, подёрнутый тайной.
– Эй, – Рута нетерпеливо толкнула её плечом, – ты всё-таки загордилась.
– Но, может, завтра, – робко предложила Стася, – сегодня я бы хотела отдохнуть…
– Тебе совсем плевать на нас. Пару минут на меня жалко? – Рута обиженно засопела. – Я так и знала…
– Ну ладно, – Стася вздохнула, – только тогда пойдём сейчас.
– Так, куда это вы? – над ними грозно нависла Вига. – Девочки, хватит наглеть! Не приставайте к Стасе с гаданиями. Она пришла расслабиться!
Стася опять благодарно посмотрела на подругу.
Весь вечер девушки смеялись, болтали, но больше темы колдовства не поднимали, понимая, что с Вигой шутки плохи. Хотя о Стасе ещё раз говорили.
– Девчонки, а помните Стасино сочинение? – вдруг сказала одна из девушек.
– В пятом классе? – уточнила Аделия.
– Про маяк? – подхватила Рута.
– Да, оно, – засмеялась девушка. – Стася, ты так здорово описала тогда лето у бабушки на маяке. Всяких там букашек, варенье, море, что мне безумно захотелось тоже побывать там. Словно это была загадочная страна. Прямо какая-то волшебная. Я тебе отчаянно тогда завидовала, хотя мы отдыхали в то лето в Греции. Но мой отдых на фоне твоего сочинения казался неинтересным и блёклым…
– И я завидовала…
– И я тоже… – признались другие.
Стасю это очень удивило, потому что она считала, что отдых её одноклассниц в других странах гораздо лучше, чем её летние поездки на маяк к бабушке с дедом…
– Бо-оже, какой зая! Я его хочу! – вдруг громко зашептала подругам Аделия, перегнувшись над столом и указывая на дверь.
Все дружно повернулись, разглядывая зашедшего парня.
Рута присвистнула:
– Вот так красавчик!
Это был Станислав. Парень беспокойно мял пиджак в руках, оглядывая зал, но, когда увидел Стасю, его лицо расцвело, и он подошёл к их столу. Широкая улыбка Стаса добила компанию. Девочки уговаривали его посидеть с ними, но он подхватил Стасю, расплатился за неё и, извинившись, увлёк возлюбленную на вечернюю улицу, обняв так, что у Руты перехватило дыхание, и она схватилась за горло.
– Нет, вы видели?! Она точно ведьма! – сказала девица. – Почему он достался ей?
– Не завидуй, – ответила Вига, сверкнув глазами, – она заслужила это счастье. Она лучше нас всех вместе взятых.
– Почему это лучше? – возразила Аделия.
– Потому что чище. И всё тут. Девочки, она такая. Я её знаю. Она невероятная.
– Да прямо! Такая, как все. Все мы умеем быть недотрогами, – возмутилась Рута.
– Эх, – стукнула по столу захмелевшая Вига, опрокинув пустой бокал, и вдруг заплакала, уткнув лицо в руки, – дуры вы. Ничего не понимаете.
Девушки переглянулись. Аделия покрутила у виска пальцем, пока Вига не видела. Другие ей закивали.
