Татьяна Алхимова
Край моря
Глава 15.
Под спиной Ивар чувствовал что-то знакомое, будто из далекого сна, тёплое, не жесткое, но и не мягкое. Он провел рукой рядом с собой, обнаружив, что лежит на песке. Легкий ветерок шумит травой вдалеке, но его заглушает шум прибоя. Одежда на месте, но тело совершенно легкое и крошечное, словно чужое.
– Ивар, – произнес незнакомый мужской голос совсем рядом. Ивар не знал этого человека, но где-то в глубине души этот голос откликался щемящим чувством тоски. – Мы уже собирались тебя искать.
– Вы? – тихо спросил Ивар и не узнал своего голоса.
– Ты же знаешь, мама всегда переживает, когда ты надолго уходишь к морю.
– Мама? – удивление Ивара росло с каждым новым словом.
– Мама. Ты, наверное, слишком устал, – произнес мужчина. – Нашёл что-нибудь?
– Нашёл. Но почти сразу потерял, – шепнул Ивар, борясь с желанием открыть глаза.
– Ты уверен?
– Да.
– Может проверишь карманы? Думаю, маме будет спокойнее знать, что ты не просто так пропадал в море, – легко рассмеялся мужчина, и Ивар решился поднять веки.
Над ним темнело вечернее небо, загорались звезды, собираясь в неизвестные Ивару созвездия. Незнакомые сладковатые запахи, прилетающие с поля, смешивались с солоноватым ароматом морских волн. Всё такое чужое, но вместе с тем – родное. Ивар несмело повернул голову и увидел мужчину, сидящего рядом с ним на песке. Он смотрел на море, ветер шевелил его короткие волнистые волосы. Глаза полны жизни. Невольно засунув руку в карман, Ивар обнаружил там россыпь чего-то круглого. В изумлении сел и посмотрел на свою маленькую ладонь, в которой лежал десяток жемчужинок. Ноги Ивара тоже были маленькими и короткими, да весь он сам вдруг уменьшился, словно ему от силы лет двенадцать.
– Как их много, – вырвалось у Ивара.
– Ну вот, а говорил, ничего не нашел и всё потерял, – улыбнулся мужчина по-доброму.
– Но я…
– Наверное, уснул от усталости. Очень просто. И присниться может всё, что угодно. Правда, Ивар? – взгляд мужчины проникал куда-то в душу. Ивару вдруг показалось, что этот человек всё про него знает.
– Да, я очень устал.
– Ну, ничего страшного. Сейчас мы пойдем домой, отдохнешь, выспишься хорошенько, а завтра будет новый день. И новые жемчужины, новые моря…
– Я не хочу больше уходить в море, – прошептал Ивар, пытаясь смириться с тем, что теперь он ребенок. Куда и зачем отправила его дева, он не мог понять.
– Почему же?
– Боюсь не вернуться сюда. Боюсь, что придется начинать всё с самого начала.
– Знаешь, Ивар. Каждый новый день – это начало, – с улыбкой проговорил мужчина и встал. – Пойдем домой?
– Пойдем.
Ивар тоже поднялся, бросил прощальный взгляд на море, убрал жемчужины обратно в карман, и пошёл следом за мужчиной. Как он догадался, этот человек – его отец. Его новый отец. Здесь, в этом странном мире, на другом берегу, у другого моря, Ивара ждала семья. Кто эти люди? Сколько он проживет рядом с ними, сможет ли называть матерью и отцом незнакомых людей? И самое главное – что стало с его друзьями и той, настоящей матерью теперь, когда он сам исчез окончательно и бесповоротно?
Они шли по широкому полю по направлению к дому, в котором горели огни. Ивар слышал, как шумит ветер в траве, как где-то вдалеке перекрикиваются птицы, тайком бросал взгляды на отца и не понимал, что чувствует. Ему всё ещё казалось, что внутри пустота, иногда она заполнялась тоской и болью, иногда – отчаянием.
Вблизи дом оказался довольно большим, обнесённым белым забором. Вокруг дома росли цветы – их было не счесть, Ивар никогда в жизни не видел столько цветов, они пахли так сильно, так сладко, что немного кружилась голова. Сад исполосовали яркие лучи света, падающие из больших открытых окон рядом с крыльцом. Они с отцом поднялись по ступеням и вошли внутрь.
Тепло. Первое, что почувствовал Ивар. Здесь не было и намека на сырость и полумрак, который царил в его прежнем доме. А пахло так же вкусно, как и там, когда та, другая мать, готовила что-то на ужин. Из кухни вышла высокая приветливая женщина с темными каштановыми волосами. Она улыбнулась Ивару и крепко обняла его, совсем как родного.
– Где же ты пропадал, Ивар? – сказала она таким же чужим, но странно-знакомым голосом, от чего сердце Ивара дрогнуло.
– В море…
– Опять искал жемчужины?
– Одну, – еле выговорил Ивар, воспоминания с новой силой душили его. Все чувства и пережитые эмоции возвращались.
– И не нашёл, да? Вижу… Ты только не плачь, сынок. Помнишь, я тебе говорила, что это не самое важное. Важно, что у тебя в сердце. А жемчужины… Их нужно отдавать тем, кому они нужнее. Твоя никуда от тебя точно не денется, даже если не окажется в твоих руках.
– Я знаю. Но что, если я специально спрятал ту самую жемчужину в надежное место, и не смогу туда вернуться, чтобы достать её снова?
– Ивар, – мать чуть наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза. – Тебе не нужно туда возвращаться. Самая ценная жемчужина – в твоем сердце. Это – любовь, Ивар…
– Не забивай мальчишке голову, – рассмеялся отец. – Он и так всё прекрасно знает, без нас с тобой. Давайте ужинать, я ужасно голоден.
В большой столовой, совмещенной с кухней, уже был накрыт стол. Ивар не помнил, когда ел в последний раз домашнюю еду и простой ужин со свежим хлебом показался невероятно вкусным. Ему хотелось бы узнать имена этих людей, которые считают его своим сыном, но он не представлял пока, как это сделать. Да и вообще не понимал, что всё это значит, куда он попал и как теперь жить. Родители поглядывали на него внимательно, но вопросов никаких не задавали, и у Ивара сложилось впечатление, будто они всё знают: кто он и откуда, и что на самом деле он вовсе не маленький мальчик.
После ужина отец проводил его на второй этаж, где находились спальни. Ивар с удивлением посматривал по сторонам и боролся с желанием прикоснуться к стенам, чтобы понять, из чего они сделаны.
– Ивар, послушай, – проговорил отец тихо, когда они зашли в комнату. – Я знаю, что тебе сейчас очень нелегко… Но ты можешь доверять нам с мамой. Мы понимаем тебя и готовы помочь.
– Если я расскажу вам всю правду, вы мне поверите? – так же тихо ответил Ивар. Они стояли в дверях, не зажигая свет и смотрели друг на друга.
– Говори.
– Я не ваш сын. Да, меня, видимо, зовут так же, но я не помню этого дома и вас. Морская дева отправила меня сюда, потому что обещала возвращать в самое начало из-за того, что я забрал жемчужину у Океана. И вернул её суше. Но там, где мой дом, меня больше нет. Я мертв. Меня будто бы и не существовало никогда. И эта боль… Она невыносима! Видеть, как родная мать не узнает тебя, как друзья смотрят мимо, считая чужим. Когда собственная команда не помнит имени… – Ивар судорожно вздохнул, до боли сжимая кулаки. – И самое… Вместе со своей жизнью, я потерял её. Мою Анику. Мою жемчужину, мою… Любовь.
Ивар задрал рукав рубашки, чтобы показать отцу шрамы, он был уверен, что они всё ещё там. Опустив глаза, он с грызущей душевной болью видел всё то, что и должен был – красную неровную дорожку от кисти к локтю и дальше. Вечное напоминание о его пути, о его боли и несчастье.
– Ты так хотел найти сокровище? Для чего, Ивар? – спросил отец ничуть не удивившись.
– Чтобы все были счастливы. Чтобы закончился дождь, а бури прекратились, чтобы наконец-то солнце радовало всех нас не десять раз в год, а чаще. Чтобы моряки перестали погибать, уходя в море, и не оставляли страдающих вдов и сирот на берегу. Счастье для всех, но…
– Но не для тебя, да?
– Да. И я вернулся! Как и обещал, но счастье обошло меня стороной. Такова цена, я знаю. Только у меня нет сил смириться с этим. Со своей вечной жизнью в пустоте.
– У тебя есть мы, Ивар. И мы любим тебя, – мягко проговорил отец и положил руку на его плечо.
– Вы мне чужие, я не знаю вас и ваших имен. Я не понимаю, кто я теперь и что мне делать. Дева предлагала мне остаться с ней, чтобы бродить по краю… Может, ещё не поздно согласиться? Я привык к морю, люблю его, живу им… Там мне самое место.
– Ко всему можно привыкнуть. Здесь, в этом мире, ты точно не будешь один. И сможешь путешествовать по морю столько, сколько захочешь, даже пересекая его край. Если твоя душа будет здесь, в этом доме, с нами, то ты всегда сможешь вернуться, – отец задумчиво посмотрел на лицо Ивара и добавил, – и я уверен, что ты обязательно найдешь свою любовь. Ты прекрасно плаваешь, приносишь чудесные сокровища со дна… И если прислушаться, то море подскажет тебе, куда надо идти. Помнишь? Все ответы – здесь, – он легко коснулся груди Ивара в том месте, где была вырезана Роза ветров. – А теперь, не думай ни о чем, просто отдыхай.
Отец вышел, прикрыв за собой дверь. Ивар всё ещё стоял на месте и не мог сделать шаг. Шаг навстречу новой жизни. Он не хотел её, не просил и даже не думал, что такое возможно. Другой мир, по ту сторону края? Слова отца заставили его задуматься о том, что же случилось на самом деле, но понять так ничего и не удалось. Пожалуй, это один из вариантов того самого начала, которое обещала ему дева. Все ответы внутри… Ивар приложил руку к груди, под ней быстро билось его ещё совсем юное сердце. Молодое, дерзкое и бойкое, но уже такое уставшее.
В этой комнате, как и во всем доме, всё было странным и непривычным. Свет зажигался нажатием кнопки, стены – теплые и не каменные, а покрытые бумагой с рисунком. Ткани красивые, яркие, с узорами, не такие грубые и серые, к которым привык Ивар. Мягкая постель, заботливо застеленная. На широких подоконниках стоят цветы. Неужели здесь, в этой комнате, Ивару придется жить? Он сел на кровать, посидел немного, и подошёл к окну.
Где-то вдалеке шумел Океан, Ивар слышал его гул. Но здесь, в этом странном месте, он шумел радостно, не гневаясь и не злясь, даря умиротворение и любовь. А ещё – надежду, Ивар почувствовал это сердцем. Вокруг дома разбит сад, чуть дальше за забором – снова виднеется поле, а за ним небольшой дом, в котором горят точечки-окна, а за ним ещё один и ещё. Здесь тоже живут люди. И они, наверняка, счастливы, – несчастливые люди не разводят садов. Свет в окнах далеких домов гас, а Ивар всё стоял у окна.
Он засунул руку в карман и нащупал там жемчужины. Они приятно холодили руку, чуть переговариваясь между собой, когда Ивар собирал их в ладонь. Интересно, зачем они ему теперь? Что с ними делать?
– Если вы приносите счастье, – прошептал Ивар жемчужинам, – то почему не принесли мне? Значит, вы бесполезны.
Он уже собрался выбросить их в окно, как за спиной услышал осторожные шаги.
– Ивар, оставь их. Отдашь кому-нибудь. Мало ли людей на свете, которым так нужно немного счастья? – мать подошла поближе и остановила руку Ивара.
– Да кому они нужны? Мелкие безделушки.
– Зря ты так. Вспомни, как даже мелочь может изменить всё? Вызвать улыбку, подружить. Ну, Ивар… – она ласково обняла его, совсем как делала та мама, настоящая. – Я знаю, что с тобой случилось. Большая беда. Большая боль. Но ты сделал так много для всех тех, кого ты любишь. И сделаешь ещё больше, если только примешь свою судьбу. Свою вечную жизнь здесь, с нами.
– Я не могу, – Ивар почувствовал, как горькая, соленая волна слёз, больше похожая на девятый вал, накатывает на него откуда-то изнутри, и всхлипнул. – Не могу. Там осталась моя мама! И Аничка… Её нигде не осталось. Это всё из-за меня случилось, из-за моей одержимости этим призрачным счастьем!
– Вспомни, что она говорила тебе? Эта милая девушка… Любая любящая женщина скажет, что ты останешься у неё в сердце. Навсегда. И даже если она, твоя Аника, будет выглядеть иначе, ты узнаешь её. Найдешь и узнаешь. Мы с отцом примем её, как свою родную дочь. Только наберись терпения Ивар, и смирись. Если ты решишь покинуть этот мир, то снова попадешь в самое начало.
– За что мне это? – прошептал Ивар.
– Для чего. Так будет правильнее спросить. В этом мире всё связано. Мы берем воду у земли, а потом она возвращается туда дождем. Я срезаю цветы в саду, а потом сажаю новые. Ты отдал своё счастье, взамен на счастье для других. Значит, придёт время, и оно вернется к тебе обратно, – мать говорила тихо, ласково, Ивар чувствовал в каждом её слове безграничную любовь и заботу. Он вспомнил, как Океан окутывал его теплой водой, даря ощущение спокойствия, так же и сейчас руки этой чужой женщины умиротворяли, врачевали раны, помогая смириться и принять свою судьбу.
Она оставила его одного, уложив в постель и укрыв легким одеялом. Ивар закрыл глаза, желая поскорее уснуть. Но видения сменяли одно другое: родной дом, каменные стены, бабушка с вязанием у окна, шум дождя, мамины колыбельные. Спустя мгновение Ивар уже видел, как сражается с бурей, как ветер рвет паруса, как волны поднимают и бросают его красивый корабль об волны, разбивая в щепки. И снова покой в объятиях Аники, её тихий шепот, обжигающее тепло рук и крупные солёные слезы. Ивар просыпался, встрепенувшись от тяжелых воспоминаний, и засыпал снова. И тогда он видел Дага и Мусу, мирно беседующих, сидя на огромных каменных ступенях. И обязательно среди всех этих картин к нему во сне приходила морская дева, таинственно улыбалась, поблескивая синими глазами, да так и уходила молча, далеко за край моря.
Утро оказалось непривычно ярким: солнце заглядывало в раскрытое окно, золотило стены комнаты и прозрачные шторы. На улице пели птицы, а ветер приносил сладкие цветочные ароматы. Ивар встал, потянулся и сел обратно на кровать. Он всё ещё не привык к своему новому телу: слишком маленькому и слабому. Его душа так стара для этого тела, в свои настоящие двенадцать лет он уже столько всего пережил: и гибель отца, и первые попытки отправиться в плавание. Тогда он посильно помогал матери, а по сути – взял на себя обязанностей раз в пять больше, чем должен иметь мальчишка-подросток.
Теперь же его прошлое имеет значение только для него самого. Того Ивара, которого воспитывала настоящая мать, больше нет. Да и не было. Не рождался он никогда, не рос, не провожал отца в плавание, не ходил к отшельникам и не отправлялся искать жемчужину. Всё это теперь есть только в памяти Ивара и в его сердце.
Собравшись с мыслями, твёрдо решив попробовать жить дальше, Ивар спустился на первый этаж. Мать что-то готовила на кухне, весело напевая незнакомую песенку. Весь дом заливал яркий солнечный свет, его здесь было даже слишком много, но Ивар поймал себя на мысли, что так даже лучше – веселее и легче жить, когда вокруг много ярких красок, тепла и той силы, что дает людям солнце. Он заглянул на кухню.
– Доброе утро, – осторожно проговорил Ивар.
– Уже проснулся? – улыбнулась ему мать. – Садись за стол, я как раз заканчиваю готовить завтрак.
– А где…? – Ивар задумался, не зная, как называть этих людей. Его отец – Кмар, и язык не поворачивается кого-то другого называть так же.
– Отец? – подсказала ему мать. – На работе. Далеко добираться, вот он и ушёл пораньше.
Она налила Ивару молока и поставила перед ним тарелку с блинчиками, баночку с медом и блюдце с вареньем, а сама села напротив, внимательно, но очень по-доброму всматриваясь в его лицо.
– Спасибо, – шепнул Ивар, смущенный её добротой и заботой.
– Скажи мне, пожалуйста, сколько тебе на самом деле лет? – неожиданно спросила мать. Ивар отставил кружку с молоком в сторону и поднял глаза на женщину.
– Двадцать три. Было во всяком случае тогда, когда я уходил в плавание.
– Совсем ещё дитя…
– Не настолько. У меня был свой корабль и даже… Невеста. Я говорил, – Ивар помолчал, изучая печальное лицо собеседницы, и решился задать свой вопрос. – Откуда вы столько знаете обо мне?
– В этом мире, Ивар, куда ты попал, живут вовсе не люди.
– А кто? Духи? Призраки?
– Называть нас можно, как угодно. Да мы и сами толком не знаем, кто мы такие. Почему ты попал сюда могу предположить. Ты – наш сын. Возможно, ты был нашим сыном и тогда, когда жил на берегу другого Океана, и гораздо раньше. Ты всегда был нашим сыном, как и мы – твоими родителями. Наши души связаны, поэтому ты вернулся к нам. Я – твоя настоящая мать, какой и была всегда, так же, как и отец.
– Сложно, – пробормотал Ивар.
– Просто. Ты ведь тоже чувствуешь тепло в своем сердце, правда?
– Правда…
– Вот и ответ. Продолжай слушать своё сердце, собирай жемчужины на дне Океана, и когда-нибудь ты снова встретишь её – твою милую Анику. Возможно, она будет зваться иначе, да и внешне будет иной. Но сердце… Ты же понимаешь?
– Да, понимаю. Можно тогда, когда я найду её, то заберу сюда? К нам домой? – с трудом проговорил Ивар, пытаясь поверить в то, что теперь он – не просто моряк.
– Можно, конечно, я ведь уже говорила об этом. Она будет для нас как родная, не сомневайся. Когда подрастешь, то сможешь выстроить себе новый корабль, ходить в Океан, и даже за Край моря. И твой сын тоже сможет. Тот, кто однажды прикоснулся к жемчужине, уже никогда не умрет. Будет жить вечно.
С того самого дня Ивар решил, как и когда-то раньше, что обязательно отправится в море. Доберется до Края, и заглянет за него. И больше никакие жернова ему не страшны, даже сама морская дева и воронка Розы ветров не помешает ему быть счастливым.
Каждый день он уходил к морю, нырял так глубоко, как только мог, собирал со дна жемчужины и раздавал их тем, кого встречал по дороге домой. Иногда, когда Ивар возвращался поздним вечером, а все тропинки пустовали, он просто закапывал жемчужины, а через некоторое время на их месте вырастали чудесные цветы.
Долгими теплыми вечерами, когда после ужина ему хотелось побыть одному, он уходил на берег, сидел на песке и слушал. Море шептало о чем-то своём, далеком и непонятном. То плакало, то смеялось, то пело древние колыбельные. Ивар вспоминал. Та жизнь, которая осталась в прошлом, когда-то была такой настоящей, такой живой, а теперь превратилась в пепел, в болезненный и печальный сон. Она оставляла после себя только незаживающие душевные раны, горькое послевкусие и образы. Образ настоящей мужской дружбы и поддержки, образ всепрощающей и безусловной материнской любви, образ гордости и доблести, но самое главное – образ беспричинной, глубокой и искренней человеческой любви. Черная коса, такой же черный пояс и внимательный, пронзительный взгляд.
– Спи, Ивар, – шептало море, и в нём послышался голос Аники.
Ивар потерял счет дням, не помнил, сколько он живет в этом новом мире, но не забыл любимый голос. Он встрепенулся, вслушался в шёпот моря, и нырнул. В тёмной воде дно различалось плохо, но Ивар хорошо знал эти места, успел изучить. Ловко собрав с десяток жемчужин, он проплыл чуть дальше, завидя золотой отблеск на поверхности воды, его подхватило течение, а спустя несколько минут борьбы, отпустило. Он вынырнул на поверхность и осмотрелся.
Берег показался незнакомым, вдоль линии прибоя лежали рыбацкие лодки, виднелась небольшая деревушка. Ивар вспомнил свою родную деревню с каменными домами и высокими пристанями. Но быстро отогнав воспоминания, выбрался на берег. Ещё из воды он заприметил небольшую фигурку, сидевшую вдалеке на песке. Он решительно направился к ней. Фигуркой оказалась девочка, приблизительно его возраста. Она молчаливо смотрела на колышущееся море, обняв колени руками. Ивару показалось, что она грустит. Такая красивая, нежная… Чем-то её образ неуловимо напоминал Анику.
– Привет! – громко крикнул он. – Чего грустишь?
– Я не грущу, а слушаю море, – ответила ему девочка, продолжая с задумчивым видом смотреть на темнеющую воду.
– И что же оно говорит? – поинтересовался Ивар. Эта девочка сразу приглянулась ему. Он хоть и чувствовал себя гораздо старше, старался не подавать виду.
– Ничего.
– Тогда зачем слушать, если оно ничего не говорит? – он взлохматил волосы, отчего брызги разлетелись в разные стороны. Что-то радостное рождалось в груди Ивара против его воли, что-то задорное, юношеское.
Они поболтали ещё немного, по-детски просто и легко. Ивар показал новой знакомой жемчужины, чем вызвал крайнее удивление: она и не думала, что в её море можно найти такую красоту. Он смотрел на эту милую девочку и находил в ней знакомые, любимые черты. Нет, она не была внешне похожа на Анику, ни капли, но внутри – Ивар знал, внутри она та же отшельница, та же умная, добрая, нежная и смелая, какой когда-то была его любимая. У этой девочки такая же душа. И те звенья цепи, которыми Аника связала себя с Иваром, сейчас легко позвякивали, вызывая едва ощутимую, приятную дрожь в сердце.
– Тебя как зовут, красавица? – весело улыбнулся он.
– Роза…
– Какое красивое имя! У моей мамы в саду растут розы, они невероятные!
– А тебя как зовут? – в свою очередь вежливо спросила девочка.
– Ивар, конечно.
– Почему конечно?
– Странно просто, что ты не знаешь, раз слушаешь море.
– Наверное, оно мне просто не хотело ничего говорить… Вот маме и папе оно всегда о чем-то рассказывало, а мне пока никак не удается услышать.
– Так слушать надо не ушами, а сердцем, Роза, – Ивар серьезно посмотрел на девочку и положил в её ладонь жемчужины. – Держи, они тебе пригодятся. Если вдруг будет грустно, приходи сюда и слушай. А станет одиноко, позови меня, я и приду.
– Спасибо, Ивар…
Он улыбнулся ей так, как когда-то улыбался при мыслях об Анике. Так, как хотел бы улыбаться ей каждый день. В душе Ивара зародилась надежда на то, что Роза позовёт его, что он сможет найти к ней путь снова. Оказывается, его новая мать права – дарить жемчужины так же приятно и радостно, как и находить их. Всего-то надо было попробовать услышать своё сердце и сердце другого человека, позволить тонким нитям, скрепляющим души, натянуться. Якорь. Аника связывала его с сушей, с самим собой, как якорь связывает корабль с морским дном. Вот и теперь здесь, в этом странном, новом для Ивара мире, появился крошечный якорь.
После всех испытаний, после своей эфемерной смерти и полного исчезновения из привычной жизни, Ивар ощутил, что всё ещё жив. Что душа его может чувствовать, что она молода и прекрасна. Он знал, что смог покорить Океан, и что сможет добраться до Края моря, чтобы продолжать искать прекрасные жемчужины для тех, кто нуждается в них.
Счастье для всех. И для Ивара – тоже.
