Валерий Столыпин
Двое в тиши аллей
– Меня Игорь зовут, а тебя?
– Людмила. Но ты опоздал льстить и лицемерить.
– Испытай.
– Мальчишка! Зачем тебе это нужно?
– Не знаю. Просто так. “ В городе нашем ох многолюдно: три остановки, а встретиться трудно”. Народу полно, людей не видно. Ты мне симпатична, старушка.
– Смешно. Если тебе всё равно, с кем… мне – тоже, пожалуй. А пошли! Мне того добра не жалко.
Виноград оказался настоящим, шампанское – тоже. Мало того – Игорь не обманул даже в чувствах.
Молодость, кто знает, чего самоуверенному юнцу не хватало на самом деле, не устояла перед обаянием осторожной опытности.
Праздник получился феерический, чего не ожидали ни тот, ни другой.
Как просто оказывается стать счастливым, как легко стало жить и дышать.
Хотя бы на время.
Игорь остался.
Кто знает, любовь это была или что иное, но праздник растянулся на долгие десять лет, пока Игорь не попал в смертельную аварию.
Трудно быть богиней
Я, наверно, слишком часто плачу,
Слёзы накликают неудачу.
Слишком мало счастью доверяю
И его доверие теряю…
Счастье любит смелых и отчаянных,
Вечно опечаленных боится.
Им оно не дарит встреч нечаянных,
Им оно во сне – и то не снится!
Вероника Тушнова
Лариса ехала в переполненной маршрутке, которой управлял довольно нервный водитель, на собеседование по поводу трудоустройства, пытаясь на ходу подготовить себя к любым, даже самым неожиданным и нелепым вопросам работодателя.
Она устала от мизерной зарплаты на нелюбимой работе, от отвратительного отношения к персоналу начальства, от непосильных, не соответствующих штатному расписанию профессиональных требований. Не меньше раздражала бытовая неустроенность, странные в последнее время, накалённые до предела отношения с мужем.
Было видно, что в недавнем прошлом этот лихой житель гор, гнавший сейчас маршрутку, словно на автомобильном ралли где-нибудь в пустыне, так же азартно ещё недавно скакал на лошади по ущельям меж скал.
Виражи микроавтобус закладывал поистине гоночные, соревновательные. Машину немилосердно мотало из стороны в сторону.
Хорошо хоть юноша с футляром в руках от какого-то небольшого струнного инструмента уступил ей сидячее место. Теперь будущий лауреат чего-нибудь очень музыкального уставился на неё, таращится, не отрывая глаз, и пускает слюни.
В другое время Лариса могла бы обрадоваться такому пристальному вниманию юного дарования, внешность его была весьма привлекательной, только не сейчас, когда сознание раздирают на части десятки неразрешимых проблем одновременно.
Подобным образом она трудоустраивалась впервые, совсем не представляла, как себя вести, что именно хотят от неё услышать, какие сюрпризы в итоге способны преподнести. Работодатель нынче пресыщенный, желающих занять практически любую вакансию больше, чем требуется.
Неблагоприятные обстоятельства выбивали из колеи, заставляли нервничать, а тут ещё нечаянный воздыхатель, и сумасшедший водитель.
Ещё неожиданный вопрос девушки, которая разговаривала с ней по телефону. Задав несколько странных вопросов, она обронила пару фраз, вызвавших беспокойство, – жаль, что вы женщина. Скажите, вы симпатичная, привлекательная?
Почему жаль! Эта фраза отнимала надежду, которая и без того висела на волоске.
Что касается привлекательности, это был вопрос, на который она не могла ответить иначе, как в неопределённой форме.
Раньше, до замужества, Лариса была твёрдо уверена в своей неотразимости. Разглядывать себя в зеркало она любила. Причём, неизменно отмечала, какая же прехорошенькая девочка смотрит на неё из блестящего пространства напротив. Разве что небольшие детали казались чужеродными на прелестном личике.
С фигурой Ларисе и вовсе повезло. Этого не отрицали даже злючки и завистницы.
Но это было совсем в другой жизни.
За два года супружества горячо любимый муж опроверг её мнение относительно массы привлекательных анатомических особенностей лица и силуэта, а также характера, которые она считала неотразимыми изюминками своего скромного обаяния.
Степан то и дело вызывал сомнения в реальности притязаний жены на привлекательность, открыто сравнивал отдельные черты лица, особенности фигуры, с казавшимися ему аппетитными моментами у подружек и просто у случайных прохожих.
Он то и дело обращал то внимание Ларисы, то на объёмные груди, то на тугие попки, обсуждал походки всех встреченных по пути девчонок, их привлекательность, улыбчивость, прицокивая при этом в особых случаях языком, разводя руками, что девушка однозначно принимала на свой счёт, как критику.
Цепкий взгляд Ларисы старался запоминать нюансы его вкуса. Она пыталась соответствовать видению мужа о привлекательности в меру ограниченных возможностей изменения собственной внешности, применения косметики и личной дизайнерской выдумки.
Теперь она не могла вспомнить, как выглядела тогда, в самом начале.
Постоянные изменения внешности вызвали постепенное привыкание к навязанному супругом стандарту, нивелировали вкус, который у неё когда-то был. Теперь Лариса в это не уверена. И вообще, как-то всё зыбко стало в её жизни, неправильно. То, о чём она мечтала всего два года назад, было явным преувеличением. Жизнь оказалась намного циничнее.
Девушка сама теперь не понимала, нравится ли себе такой, сегодняшней, или уже нет.
Косметические примочки и хитрости макияжа изменили её внешность до неузнаваемости. В некоторой мере накрашенной Лариса выглядела куколкой.
Она привыкла к нарисованному лицу настолько, что перестала воспринимать себя без художественного оформления.
Лариса давно не позволяла мужу или кому-то ещё лицезреть себя до процесса тщательной обрисовки.
По этой же причине ей пришлось полностью отказаться от таких радостей жизни как походы на природу, от весёлых ночёвок у друзей, от банных процедур, даже от фитнеса.
Встретив Ларису в первозданном виде, мало кто смог бы с уверенностью сказать, что знаком с ней.
Молодой человек с музыкальным футляром глядел на неё с умилением и долей нежности. Это было заметно. Но это же обстоятельство и злило неимоверно.
– Какого чёрта пялиться на растрёпу!
Столько времени было потрачено, чтобы привести себя в божеский вид, который можно эффектно предъявить работодателю и вот, из-за неуравновешенного джигита-водителя теперь придётся искать укромное место, где можно в спокойной обстановке дорисовывать макияж, уложить на место выбившиеся локоны.
Ещё этот созерцатель, явно увидевший в ней соблазнительный сексуальный объект.
– Стоит, зараза, балдеет, ловит эмоциональную сладость, и эротический кайф. Тьфу на тебя, музыкант, отвернись, без тебя тошно.
Юноша послал Ларисе очередную улыбку, достал из нотной папочки лист, расчерченный под запись музыкальных ритмов, изобразил несколько крупных размашистых знаков и что-то коротко написал.
Девушка отвернулась. Молодой человек сложил лист пополам, опустил записку на её колени, и двинулся к выходу.
Первой реакцией было засунуть листок ему в карман. В это время машину тряхнуло, лист чуть не свалился.
Пока она ловила бумагу, маршрутка резко остановилась. Стоящие попадали вперёд. Кто-то кому-то причинил боль. Последовала возня, крики, ругань.
Через несколько мгновений автобус тронулся вновь. Юноша махал правой рукой, неловко прижимая инструмент к груди.
Лариса раскрыла лист. В нём была непонятная ей музыкальная фраза, и надпись “Я влюблён, восхищён, очарован!!!” Чуть ниже телефонный номер и имя – Марат.
В глазах защипало. Только этого ей не хватало, сентиментальной дурочке.
– Очарован он… ещё бы, изо всех сил старалась усладить взыскательный вкус работодателя.
Знаю, если мужчина признаётся в любви, обещает проводить, восторгается внешностью, дарит цветы, это совсем не значит, что их мысли и желания совпадают. Она хочет любви, он – секса.
Лариса совсем не девочка, сколько раз уже попадалась на эту хитроумную удочку.
Однако взор её затуманило, грязными разводами потекла тушь.
Катастрофа!
Девушка отчаянно хлопала глазами, пытаясь не разреветься.
Несмотря на раздражённое состояние, Лариса вытащила из сумочки новенький файл, предварительно оглядев пассажиров (не следит ли кто за ней), аккуратно поместила туда расправленный лист и начала пробиваться к выходу.
До назначенного времени оставалось пятнадцать минут.
Лариса зашла в кафе, юркнула в туалет, начала лихорадочно колдовать над внешностью, невольно вспоминая записку, юношу, удивительно нежную фразу.
Она даже не заметила, как привела внешность в порядок и успокоилась.
Посмотрев на себя в зеркало, Лариса к удивлению увидела симпатичную, улыбающуюся себя. Совсем незнакомую, похорошевшую.
– Стёпка, балбес ты, однако, совсем не разбираешься в красоте и привлекательности.
В офисе её ждали. Собеседование проходило довольно оживлённо. Претенденты на вакансию вели себя непринуждённо, угощали друг друга кофе, пирожными и конфетами, отчаянно шутили.
– Как жаль, – закончил беседу руководитель мероприятия, – на самом деле вы прелесть, я мечтаю о такой изумительной сотруднице. Если бы вы были мужчиной, взял бы вас на работу, абсолютно не задумываясь. Увы, вы можете с уверенностью сказать, что не захотите через полгода… или даже меньше, родить малютку? Конечно, нет. Мы фирма молодая, начинающая. Нам нужен выносливый тяжеловоз, а не грациозный скакун. Извините, что отняли у вас столько драгоценного времени.
Лариса знала, причём определённо, что в её чреве вот уже пару месяцев резвится малюсенькое тельце. Почему до сих пор не сказала об этом Степану, вот что странно.
Дома её не очень приветливо встретил муж. Он хотел было развернуться и уйти, как обычно, но неожиданно посмотрел удивлённо, слишком внимательно.
– Лариса, что с тобой, ты сегодня такая очаровательная, просто богиня, уж не влюбилась ли ты! Нет-нет, дай угадаю… э-э-э… да не может быть… у нас будет сын?
Лариса от такой неожиданности хлопала глазами, которые так некстати наливались влагой, губы и руки дрожали, внутри что-то скакало и ёкало.
Степан подхватил жену на руки, легко закружил.
Через миг они слились в поцелуе, одновременно солёном и сладком.
Лариса родила девочку, затем мальчика. Больше она никогда не слышала критики в адрес своей внешности.
Степан, несмотря на любвеобильность, никогда не давал повода для ревности. Даже если что-то и случалось, она об этом не знала.
Женщина немного подкрашивалась, лишь намёком, но никогда не выглядела серой мышкой.
В целом она была довольна жизнью и счастлива.
Каждый раз, когда подступало плохое настроение, когда на душе становилось дождливо и пасмурно, Лариса вытаскивала из потайного уголка в письменном столе заветный файл, долго вглядывалась в буквы и знаки, нежно проводила по ним пальцами, даже нюхала.
Как он сумел за несколько минут в раздражающей транспортной давке разглядеть в ней безграничное очарование, этот мальчишка, Марат, и дать стимул жить дальше?
Если бы не он…
Да, теперь-то Лариса может себе признаться, что в тот день была в шаге от развода. Дальше терпеть выходки мужа она не могла.
Какой же волшебной силой обладает обыкновенное, казалось бы, признание в любви.
Сумасшедший оргазм
Подушка сохранит пустые сны,
как первоклашка – стеклышки цветные;
царапины глухим глаголом «были»
годами заживать обречены…
Ксения Хохлова
Что именно заставило Лену изменить привычный маршрут, по которому она возвращалась с работы, теперь уже не припомнить.
Единственное, что приходит в голову: задумалась, потому, что накануне юноша, мысли о котором последнее время занимали целиком и полностью вселенную дивных девичьих грёз, наконец-то решился с ней заговорить.
Лёша работал в их кампании. Она его знала визуально, но прежде не обращала внимания. Не было повода сфокусировать взгляд на его скромной персоне: обыкновенная внешность, неприметная должность, стандартное поведение добросовестного служащего, каких в офисе большинство.
И вдруг между ними проскочила сверкающая искренней симпатией искра неподдельного взаимного влечения.
Мальчик украдкой бросил на Лену какой-то особенный, завораживающий взгляд, который ей посчастливилось поймать и расшифровать, отчего по телу толпой побежали мурашки, участился порывистый ритм пульса, а нейтральное в служебное время настроение внезапно выскочило за пределы скучной реальности в область несвойственного её сдержанной натуре эйфорического счастья.
Между ней и юношей произошёл странного характера откровенно мистический диалог, в ходе которого не было произнесено ни единого слова, но много чего сказано.
Юноша понял, что его неподдельный интерес изобличён, потому предпринял попытку преодолеть робость. Тайное интимное свидание взглядами и застенчивыми улыбками продолжалось несколько бесконечно долгих мгновений. Горячая волна удивительно приятных ощущений стремительно прокатилась по всему телу и застряла в груди, затрудняя дыхание.
Лена млела от счастья, чувствуя, как слабеют ноги, как приятно щекочет сознание чувственный морок, обносящий голову причудливо вращающимся кружением. Мыслей не было, их заместил кратковременный всплеск эмоций, породивший уверенность в том, что её чувства не останутся без ответа.
Подобное возбуждение посетило её впервые.
Несколько дней девушка, очарованная сладостным впечатлением и накатывающими волнами ярких эмоций, раскручивала карусель мыслей, поднималась и спускалась на волнах чувственных переживаний.
Что происходило с юношей, Лена не знала, но он стал попадаться в поле зрения чаще и чаще, внося в жизнь и в мечты сладкую сумятицу.
В глазах его сверкали искорки волнения, а жесты, мимика и направление взгляда свидетельствовали о том, к кому именно и какого характера Лёша испытывает интерес.
Леночка летала на крыльях. Нет, пока ещё не любви, но опьяняющей до состояния волшебного чувственного восторга романтической влюблённости.
Юноша видимо тоже был застенчив и неопытен, потому, что шаги к сближению не предпринимал. Молодые сотрудницы подтрунивали над ней, вызывая неуместно дерзкими остротами и опрометчивыми суждениями у юной леди удушье от стыда и волнения.
В тот день, надо же было такому случиться, Лёша решился подойти и пригласить Лену в кино.
У девочки кружилась голова от предвкушения счастливого свидания. Она пребывала в состоянии, близком к гипнотическому трансу, представляя эту замечательную встречу. Её мысли были заняты переживаниями того, как это будет происходить.
Девушка в воображении перебирала наряды, сочиняла изысканную причёску, которая обязательно должна юноше понравиться.
Лена волновалась ещё и оттого, что буквально вчера на лбу неожиданно высыпали прыщики. Она купила в аптеке волшебное средство, но, увы, бальзам не помог.
Вдобавок девочка надломила ноготь.
Леночка казалась себе ужасно непривлекательной, слишком обычной для такого замечательного юноши.
Лёша работал программистом, одевался не изысканно, но дорого и модно, во всяком случае, в сравнении с ней.
Девушку никогда не интересовали современные модные тенденции, косметика и парфюмерия, да и средств на то, чтобы быть современной, не хватало. Как Лёша отнесётся к тому, что она обыкновенная, не похожая на шикарных девчонок, которые элегантно дефилировали по коридорам фирмы?
Конечно, ей было не до того, чтобы заметить, что вместо обходной дороги вдоль ограды парка она пошла по пустынным в будний день тёмным аллеям.
Мужчина резко выскочил из кустов за спиной, больно завернул руку за спину, зажал рот грязными, дурно пахнущими, но сильными ладонями, зафиксировав так, что Лена не могла даже пикнуть.
Тело моментально сковало леденящим холодом, брезгливостью и паническим страхом.
Дядька был на голову выше, худой, жилистый. Лена едва не потеряла сознание. Её существом завладело парализующее волю состояние ужаса.
У мерзавца оказался спокойный, коварно вкрадчивый голос, обманчиво успокаивающая дикция, так в сказочных кинофильмах зачитывают закадровый текст. Говорил злодей уверенно, словно ничего страшного не происходит. Это было не удивительно при его силище. Лена поняла, что от намеченной цели насильник не отступится, что окончательно сковало волю.
– Советую не сопротивляться. Объяснять долго не буду, зачем ты понадобилась. Меня интересует исключительно секс, желательно добровольный. Жаль портить смазливую мордашку. За деньги можешь не волноваться. Если будешь паинькой – бить не стану. Тебе решать, милая, как мы с тобой разойдёмся. Для нас обоих лучше, если полюбовно. Обещаешь не орать и не сопротивляться – отпущу в целости и сохранности, но для этого придётся постараться. Я в тебя верю, пигалица. Жду ответа.
Лена неопределённо кивнула, понимая, что другого выхода нет.
– Значит, договорились. Смотри у меня, если что – зашибу! Побереги свою красоту. Теперь медленно поворачивайся. В глаза не смотреть! Медленно, я сказал, не суетясь. Вот так…
Мужчина мёртвой хваткой схватил Лену за руку, повёл вглубь зарослей.
– Надо же, как мне повезло: юная, аппетитная, нежная… и всё понимает. Я уже готов был любую осчастливить… и вдруг такой сказочный сюрприз. Извини, подруга, замуж не возьму, даже если залетишь. Жениться мне не с руки. Я от тебя ласки и нежности жду… в обмен на мою лояльность. Обещаю, получишь удовольствие.
Найдя укромное место, гигант швырнул на землю основательно потёртое кожаное пальто, под голову подложил грубой вязки грязный свитер.
– Лучше будет, если сама разденешься. Я человек грубый, могу порвать твои изысканные наряды. Да побыстрей, красотка, у меня вены от напряжения лопаются. Боюсь, не донесу до заветного адреса свадебный подарочек.
Лена не могла ничего делать быстро, тем более насильник трясся от нетерпения, лапал волосатыми ручищами грудь, между ног, лез с ужасно противными слюнявыми поцелуями, от которых Лену едва не вырвало.
Дядька настойчиво, но не грубо повалил девочку навзничь, схватил за щиколотки, широко развёл её ноги в стороны и мощно вошёл.
Увидев в глазах Леночки ужас и слёзы, понял, что оказался там первым; тут же заткнул рот поцелуем, отчего она едва не задохнулась.
Остановить насильника ничего уже не могло. Мучитель агрессивно вгрызался в молодую влажную плоть с таким остервенением, словно до этого момента несколько лет исполнял обет воздержания.
Самым ужасным было то, что Леночку раз за разом накрывали приступы сладкого блаженства и безумного удовольствия. Были моменты, когда девочка в приступе наслаждения с силой сжимала корпус насильника бёдрами в попытке усилить ощущение близости, а потом начинала энерпгично двигаться в такт фрикциям во встречном направлении.
Позднее она узнала, что это были оргазмы, мысли о которых ввергали девушку в ужасные переживания. Она страдала от угрызений совести. По всему выходило, будто ей безумно понравился процесс насилия.
Леночка была возбуждена до крайности ещё несколько дней, вновь и вновь возвращала в воспалённом сознании процесс совокупления, каждый раз обильно истекая внутренним соком, впадая в состояние странной эйфории в особенно чувственные моменты.
На Лёшу она не могла смотреть без содрогания.
Девочка не могла понять, что теперь чувствует по отношению к нему, но это явно не были угрызения совести: разве она виновата в том, что была изнасилована!
Обесчестившего её мерзавца Леночка вспоминала постоянно, но истинной ненависти к нему почему-то не испытывала, что было нелепо и странно. Более того, мысли о повторении событий того вечера то и дело высверливали мозг, доводя до истерик.
Ей было жалко себя, Лёшку, так и несостоявшейся любви.
Леночка страдала, переживала. Все последующие вечера проводила в интернете: искала таких же, как сама, изнасилованных девчонок. Ей казалось, что только психически ненормальные могут чувствовать то, что испытала она.
Долгое время попадались воспоминания и рассказы, в которых девочки рассказывали о не проходящих депрессиях, о желании расстаться с жизнью, но позднее случалось найти анонимные откровения о необычных случаях, как у неё.
Потом Леночка нашла комментарий психолога под одной из таких исповедей. Он писал, что необыкновенно яркое, чрезмерно эмоциональное возбуждение при изнасиловании совсем не означает, будто жертва испытала удовольствие, что это состояние – спонтанная защитная реакция организма, сродни страху. Мощный выброс адреналина запускает цепь гормональных реакций. Мозг пытается таким образом защитить сознание от возможного сумасшествия. Оргазм, даже множественный, вовсе не означает, что нападение оказалось приятным сюрпризом. Это адаптивная реакция, позволяющая выжить.
Ответные реакции, когда жертва якобы помогает себя насиловать, в том числе и обильная смазка, лишь попытка мозга ослабить травмирующие последствия для половых органов и психики.
Пострадавшие женщины, не знающие таких деталей и подробностей, принимают импульсивные реакции организма за истинное наслаждение и испытывают комплекс вины.
Ход их мысли таков: я развратная, похотливая, легкомысленная, мерзкая, мне не место в обществе нормальных людей. Сами понимаете, до чего такие самообвинения могут довести.
Лёша оказался настойчивым. Он видел, что с девочкой происходит нечто ужасное, настолько, что она не может ни в чём признаться.
Юноша делал маленькие шаги навстречу: оставлял на рабочем столе букетики цветов, открытки, шоколад, пирожные, старался не мозолить Леночке глаза.
Девочка не могла не видеть, как любимый страдает, не ведая причины её странного поведения. Их отношения возобновились, но без физического контакта.
Так продолжалось около года.
По вечерам Лена общалась на форумах и в чатах с такими же, как сама пострадавшими женщинами, потихоньку обретая спокойствие и уверенность.
Единственным последствием травмы были сновидения и просто видения, от которых Лена испытывала возбуждение.
Это было её тайной.
Однажды девушка решилась рассказать Лёше правду. Это было очень трудно. Она несколько раз останавливалась, не в силах произнести признание, но тянуть бесконечно было невозможно. Леночка видела, как Лёша её любит.
Наказывать его дальше было нельзя, даже безнравственно.
Любимый отнёсся к её рассказу с пониманием. Вскоре состоялась свадьба. У них родился сын.
Внешне их жизнь выглядела идеально. Лена любила своего Лёшу безумно.
Увы, его, но не его тело.
Во время слияния она каждый раз представляла лицо и тело насильника, только в паре с ним испытывала чувственный оргазм и восторженную эйфорию.
Это состояние (Contradictio in adjecto – внутреннее противоречие) стало вечным мучением, пожизненным крестом, с которого не суждено сойти, чтобы воскреснуть с ощущением невинного целомудрия.
