Вардан Эрнестович Багдасарян
Стратегия Александра Невского
Западная альтернатива Даниила Галицкого
Традиционно альтернативная стратегическая линия в отношении к политике Александра Невского связывается с Даниилом Романовичем Галицким (1201/1204–1264). Обычно речь шла об антимонгольском и проевропейском курсе265. В рамках демократической критики авторов-державников сложился, а сегодня активно поддерживается в украинской историографии миф о Данииле Галицком, как фактическом лидере национально-освободительной борьбы с монголами. Реальная его политика была более сложной и более противоречивой. В ней имели место и борьба с монголами, и совместные действия с ними. Но тем не менее имеются основания утверждать266 о некоей альтернативности по отношению к стратегии Александра Невского.
Включённость Даниила в европейские проекты, возможно, определялась фактом его происхождения. Александра Невского в сравнении с ним можно считать евразийски укорененным. Его бабка по линии матери – половецкая княжна Мария. Бабка со стороны отца Ярослава Всеволодовича была, по одной версии, из чехов, по другой – из ясов (осетин).
Согласно версии петербургского историка А.В. Майорова, мать Даниила Анна являлась дочерью византийского императора Исаака II Ангела267. Исаак Ангел был поддержан крестоносцами, восстановившими его во власти после свержения. В активных контактах с ними находился во время заточения Исаака в темнице его сын и будущий соправитель Алексей III Ангел. Соответственно, и другие представители семьи Исаака, включая дочь Анну, были включены в круг европейских рыцарских связей. Сестра Анны была замужем за Филиппом Швабским – королем Германии и претендентом на императорскую корону в Священной Римской империи. Другая сестра являлась супругой герцога Австрии и Штирии Людовика VI Славного и матерью Фридриха II Воителя – последнего представителя династии Бабенбергов. Пресечение после смерти Фридриха династии позволило Даниилу, имея в виду соответствующие родственные связи, даже включиться в борьбу за австрийское наследство. Очевидно, что именно человек с такой генеалогией, как у Даниила, мог рассматриваться как креатура на позицию короля Руси. Любой другой из русских князей того времени, очевидно, на эту роль бы не подходил.
По-видимому, первым идею воссоединения Католической и Православной Церквей высказал Даниилу Галицкому папский посланник Плано Карпини во время путешествия того к монголам в 1245 году. Запад и далее подталкивал князя в этом направлении. Брачные союзы тоже задавали западные политические ориентиры. В 1247 году сын Даниила Лев женился на дочери венгерского короля Белы IV Констанции. Другой его сын Роман в 1252 году женился на Гертруде Австрийской, наследнице Австрийского герцогства, и заявил о своих территориальных притязаниях.
Римский папа Иннокентий IV дважды предлагал Даниилу королевский титул – в 1248 и 1253 годах. Коронация состоялась в 1253 году в польском городе Дорогичине. В тот же год Иннокентий IV развернул пропаганду крестового похода против монголов. Формировалась широкая коалиция, определенная роль в которой отводилась, по замыслу папы, Даниилу Галицкому, а также литовскому князю Миндовгу. Однако Даниил проявил к идее объединения Церквей сдержанность, а крестовый поход остался на уровне деклараций.
Но в 1254 году Даниил уже принимает участие в Прусском крестовом походе. Это было исторически первым случаем, когда русский князь становился участником официально провозглашенного крестового похода. Такое включение в число участников означало, по оценке А.В. Майорова, признание Даниила в качестве одного из европейских католических государей268.
В 1254–1255 годах Даниил действовал против монголов, очистив от них территории Понизовья и Киевской земли. Далее он намеревался идти на Киев, принадлежащий, согласно ярлыку, Александру Невскому. Два выдающихся полководца средневековой Руси – Александр и Даниил – могли столкнуться в прямом противостоянии269.
Этого не произошло. Розыгрыш карты Даниила в политике Рима был снят с повестки после смерти в 1254 году папы Иннокентия IV, с которым и связывались соответствующие замыслы. Новый папа Александр VI предпочел сделать ставку в регионе на Литву. В 1255 году он предоставил Миндовгу дозволение воевать в землях Даниила Галицкого. Такое решение Рима было воспринято Даниилом как предательство. Отношения с папским престолом были фактически разорваны. Далее Даниил действовал уже на стороне монголов против Литвы и Польши. Его политические ориентиры оказались к концу жизни изменены на противоположные. Такой реверс в политике Даниила и может служить главным ответом о правильности избранных им стратагем270.
Куремсина рать
Политическая ситуация осложнялась во времена Александра Невского существованием различных акторов политики, не сводимых к политике государств и государственных образований. Они могли действовать самостоятельно, руководствуясь собственными интересами. К таким субъектам политики относился, к примеру, беклярбек Куремса. От его имени пошло наименование «Куремсина рать» (1252–1255)271. Обычно она рассматривается в едином ряду с Неврюевой ратью. Но в действительности Неврюева рать была санкционирована на уровне правителя улуса Джучи Берке, тогда как Куремса может и согласовывал в целом свои шаги, но действовал преимущественно от собственного лица.
Возможность действовать от своего имени давал ему статус Чингизида. По свидетельству Плано Карпини, он входил в пятерку наиболее влиятельных фигур империи, включая великого хана. Куремса являлся внуком Джучи от старшего сына Орды.
По-видимому, беклярбек, предприняв военные действия против земель юго-запада Руси, стремился расширить собственную власть. То, что его противником оказывался оппозиционный монгольской власти Даниил Галицкий с сыновьями, служило оправданием взятой на себя инициативы. Куремса, как полагал М.С. Грушевский, совершил, по-видимому, три похода: первый – в Понизовье, второй – на Кременец, третий – на Владимир и Луцк. Под Луцком он потерпел ощутимое поражение и ушел в степи. Вероятно, это и была исторически первая победа русских над монголами.
Если бы Куремса действовал по поручению Берке, то, вероятно, последовал бы монгольский военный ответ. Такого ответа дано не было. Его отсутствие дает основания полагать о личной инициативе Куремсы. Александру Невскому приходилось учитывать и такие личные обстоятельства помимо обстоятельств большой политики.
Заговор «западников» и Неврюева рать
Одно из главных обвинений в адрес Александра Невского традиционно связывается с Неврюевой ратью. Стремясь получить ярлык на Великое княжение, он будто бы привел на Русь монголов. Причем монголов он привел против своих младших братьев – Андрея Ярославича и Ярослава Ярославича. Пролилась русская кровь. Андрей был лишен Великого Владимирского княжения, переданного с 1252 года Александру. Он был вынужден бежать вначале в Новгород и Псков, но, будучи отвергнут новгородцами и псковичами, далее бежал в Швецию. Была убита монголами супруга Ярослава и взяты в полон его дети. В целом образ Александра представал в событиях 1252 года крайне морально непривлекательным272. Иногда эта непривлекательность сглаживалась за счет ссылок на политическую целесообразность273.
Принципиальное значение в этой связи приобретает вопрос хронологии. Когда Александр Невский совершает поездку в Орду? Версия о том, что совершил он ее до восстания Андрея и Неврюевой рати, основывается на Лаврентьевской (Суздальской) летописи, считающейся традиционно наиболее репрезентативным источником. Но при опоре на «Повесть о Неврюевой рати» Воскресенской, Софийской первой летописей и некоторых других источников такая последовательность оказывается неочевидной.
Из традиционной версии не ясно, чем было мотивировано антимонгольское восстание Андрея. Андрей Ярославич, не будучи старшим в роде, занимал тем не менее Владимирский княжеский стол. Отношения с монголами с занятия им великокняжеского престола в 1248 году были уже достаточно выстроены. И вдруг – бунт.
Причина восстания, вероятно, состояла не в жалобах Александра Невского, а в затеянной в рамках Монгольской империи властной ротации. К власти в Каракоруме в 1251 году пришел Мунке. Следствием его прихода, произошедшего в жесткой политической борьбе, стала смена фигур управления на местах. Одной из коррекций, вероятно, стало предложение заменить Андрея во Владимире более авторитетным Александром.
Андрей Ярославич отказался принимать такой сценарий. Помешать ему он попытался, разыгрывая карту широкой антимонгольской коалиции. Ключевая роль в ней отводилась Даниилу Галицкому, зятем которого он являлся. Далее должна была быть использована перспектива помощи со стороны Запада. Андрей, не имея должных гарантий вступил в большую политическую игру и проиграл. Бегство его в Швецию к Биргеру – злейшему врагу Александра Невского также может быть рассмотрено как шаг показательный. Монголы решительно подавили восстание, которое при промедлении могло перерасти в большую религиозную войну274.
Л.Н. Гумилев прямо писал применительно к XIII веку о существовании партии русского западничества. Западники были и среди князей, и среди элиты. Антимонгольские выступления являлись, согласно гумилевской оценке, заговором западников. Вхождение в Европу и принятие католицизма – часть правящего класса отдавала предпочтение такому сценарию275. Андрей Ярославич, по-видимому, первоначально к партии западников не принадлежал, но обиженный решением Каракорума в пользу Александра Невского попытался разыграть западническую карту.
В этой версии событий моральные претензии к Александру должны быть сняты. По прошествии времени он добьется прощения Андрея в Орде. И это указывает, что конфликт у Андрея был именно с Ордой, точнее – новой ордынской властью, а вовсе не с Александром276.
Б
унт в Новгороде в 1255 году: версия о новом выступлении немецкой партии
Не исключено, что с общим противостоянием с Западом было сопряжено новгородское выступление 1255 года. По мнению английского историка Джона Феннела, основным мотивом действий новгородцев являлась антизападная политика Александра Невского277. Для встроенного в европейскую систему торговли новгородского купечества курс жесткого противостояния с католическим миром был некомфортен. В кругах элиты, как всегда, существовали те, кто не считал, что с Европой нельзя достигнуть компромисса. Потесненная Александром еще в 1241 – 1242 годах немецкая партия в Новгороде вновь поднимает голову.
В 1255 году новгородцы напрямую бросают вызов Александру Невскому, изгнав с новгородского княжения его сына Василия. Вместо него князем в Новгород был приглашен Ярослав Ярославич. Тремя годами ранее он входил вместе с Андреем Ярославичем и Даниилом Галицким в антимонгольский альянс и воспринимался в связи с европейской альтернативой политике Александра. Само по себе приглашение в 1255 году в Новгород Ярослава, еще не прощенного монголами, являлось политическим вызовом не только в отношении возглавляемого Александром Невским Владимирского княжества, но и Монгольской империи.
Этот контекст определял оперативную реакцию со стороны Александра Невского, двинувшего войска к Новгороду. Владимирский князь требовал выдать ему основного зачинщика заговора посадника Ананию. Но тот, не дожидаясь выдачи, бежал из Новгорода. Посадником стал сторонник курса Александра Михалко Степаныч из крупного боярского рода Михалковичей278. Через год он, правда, был убит во время очередного новгородского восстания. Подавляя антикняжеское выступление Новгорода, Александр фактически демонстрировал готовность к подавлению любых проявлений сепаратизма. Ранее он подавлял сепаратизм Пскова в отношении Новгорода, теперь потребовалось подавлять уже сепаратизм Новгорода в отношении Владимира. Фактически это было началом политического курса, направленного на преодоление раздробленности русских земель. С опорой на Владимирское княжество формируется процесс строительства нового русского государства.
Новгородское восстание против переписи
Вероятно, наиболее социально напряженным моментом за все время княжения Александра Невского явилось сопротивление новгородцев переписи населения. Князь был вынужден действовать противоположно тому, чего желал, точнее – не желал, народ. Выражаясь современным языком, он не был популистом.
Для выстраивания системы «ордынского выхода» объективно требовалось провести учет населения. На Руси такая перепись называлась «числом», а лица, организующие ее проведение, «численниками». Первым прецедентом проведения переписи стал учет населения Киева через три года после Батыева погрома – в 1245 году. При великом хане Мунке монголы пытались выстроить систему переписи в масштабах всей империи. Объективно это когда-то должно было произойти и начало активно реализовываться в 50-е годы XIII века. На Руси перепись стартовала в 1257 году. От учета при ее проведении освобождалась Церковь, что соотносилось с монгольской политикой религиозной терпимости.
Сопротивление новгородцев переписи мотивировалось тем соображением, что монголы Новгород не брали, какого-либо формального акта капитуляции, признания монгольской зависимости не было. Такого рода взгляды усиливались эсхатологическим сознанием, в рамках которого «число» соотносилось с пророчествами о счислении народа Зверем во времена Апокалипсиса и присвоении каждому числа. Народ восстал, будучи поддержан властями. Принципиально усугубило положение то, что сидевший в Новгороде князь Василий, сын Александра Невского, солидаризировался с населением. Во время беспорядков оказался убит ставленник Александра в Новгороде посадник Михалко Степаныч.
Владимирский князь вынужден был вмешаться, и перепись в Новгороде в 1259 году, с двухлетним запозданием, все же была проведена. В этой связи имели место и репрессии: Александр «овому носа урезаша, а иному очи выимаша». Но здесь важна оговорка, что это были репрессии не против народа, а против тех, «кто Василья на зло повел»279.
К деталям организации переписи на Руси относилось прибытие в 1259–1260 годах от монголов неких «жен». На них возлагалась какая-то функция, связанная с переписной процедурой. Предполагается, что это были прорицательницы, служительницы культа, в задачу которых входило ритуальное сопровождение мероприятий и магическое обеспечение их успеха. Вряд ли такая деятельность монгольских «жен» вела к снятию напряженности среди православного населения. Шаманизм переписчиков мог только подтолкнуть протестные выступления.
Помимо собственно «ордынского выхода» осуществлялся, согласно летописным сообщениям, сбор новгородским населением «туски». Понятие «туска» расшифровывается исследователями как «дары послам»280. Речь шла об обеспечении благорасположения «монгольских властей». Можно говорить о древних истоках такой традиции. Вот оно когда всё началось – с туски! Но следует иметь также в виду характерный для средневекового общества в целом – и на западе, и на востоке – феномен «даровой экономики». «Дар» являлся важнейшим механизмом выстраивания социальных коммуникаций.
Бунтовали против предоставления «числа» монголам в Новгороде прежде всего «меньшие люди». Для них это стало действительно тяжелой обузой. Погасить «число» удалось за счет богатых новгородцев, плативших за бедных, и княжеской власти. Побудить богатых делиться – такая задача в повестке деятельности Александра Невского на много столетий опережала свое время.
Бунт против сборщиков дани 1262 года в контексте внутриполитической борьбы в Монгольской империи
Вопрос о том, кто и против кого поднял бунт в 1262 году, остается открытым. Существует мнение, что во главе него стоял чуть ли не лично Александр Невский. А.Н. Кирпичников ссылается по этому вопросу на Устюжскую летопись, сообщающую о рассылке грамот князем, призывающих «татар побивати»281. Не исключается и участие в восстании представителей церковной иерархии. Всё это, казалось бы, вступало в явное противоречие с выстроенным Александром Невским политическим курсом. А главное – было бессмысленным, так как предполагало неизбежный ответный удар со стороны монголов. Что это в таком случае было – психологический срыв князя? То, что монгольских репрессий в ответ на восстание не последовало, говорит о неоднозначности причин произошедшего мятежа.
Окончательно ответить на вопрос, что же произошло в действительности в 1262 году возможно, лишь выяснив, кто собирал дань со стороны монголов. Очевидно, имела место некая латентная борьба среди монголов за это право. И вероятно кто-то со стороны акторов монгольской политики санкционировал бунт против сборщиков. Возможно, бунт поддерживался из Сарай-Бату против Каракорума, а возможно и из Каракорума против Сарай-Бату. Не исключено, что конфликт и вовсе развертывался между другими акторами. Но положение о том, что за ширмой восстания 1262 года находились противоречия между Чингизидами, имеет своих сторонников в отечественной историографии282.
Интересные подробности о ходе восстания 1262 года содержатся у В.Н. Татищева, предположительно обладавшего источниками, которыми не располагали последующие историки. Помимо антимонгольской составляющей он указывает на социальные мотивы восставших. Богатые люди, – сообщает он, – откупившись от монголов, стали наживаться, беря, вероятно, на себя функции сбора дани. На «многих людей убогих» налагался долг под проценты. Сообщает Татищев и о том, что часть татар была побита, другая изгнана, но иные из них крестились, что являлось, по-видимому, способом избежать расправы. Приводятся Татищевым и сведения о расправе над неким бывшим чернецом Зосимой, который изменил христианской вере в пользу религии басурман, причинил много зла православным, за что был убит, и тело его отдано на съедение псам. Измена вере воспринималась как особо тяжкое преступление, и случай с Зосимой, как вопиющий, по представлениям XIII столетия, был выделен особо283.
Русская Церковь и Константинопольский патриархат – духовный суверенитет
vs
уния. Сподвижники Александра Невского архиепископ Спиридон и митрополит Кирилл
В отличие от папства, прельстившегося светской властью, для Православной Церкви выдвижение политических амбиций было неприемлемо. Конечно, в реальной истории случалось всякое. Но в целом установка аполитичности Церкви выдерживалась. Но представители церковной иерархии могли опосредованно влиять на политику, вразумляя и увещевая политиков. И такие увещания воспринимались в том числе и потому, что Православная Церковь сама не претендовала на политическую роль. А в то же время у католической Церкви это не выходило именно ввиду наличия собственных амбиций в политике. Как результат – непрекращающаяся десятилетиями борьба с Римскими папами императора Фридриха II.
Во время княжения Александра Невского в Новгороде Новгородским архиепископом являлся Спиридон, бывший иеродиакон Юрьева монастыря. Он оказался возведен в этот сан по выпавшему жребию, что должно было предотвратить лоббирование. Прежний архиепископ Арсений обвинялся в подкупе при возведении в сан, и процедура жребия должна была снять любые обвинения и обеспечить легитимность иерарха в непростой ситуации. Архиепископ в системе управления Новгорода обладал, как известно, значимыми полномочиями. Но не было ни одного случая, когда бы Спиридон использовал свое влияние в политических целях. Он находился как бы в тени князя, но при необходимости выходил из тени. Так случилось, в частности, в 1230 году во время постигшего Новгород ужасного мора и в 1232 году после сильнейшего пожара. Спиридон в 1240 году благословил Александра перед битвой со шведами, а после победы встречал его у храма Святой Софии. Именно архиепископ возглавлял новгородские посольства к Ярославу Всеволодовичу и к самому Александру в 1241 году с просьбой о возвращении в Новгород для отражения немецкой агрессии. По-видимому, архиепископ Спиридон полностью разделял курс Александра в противостоянии католикам284.
Важно обратить внимание на то обстоятельство, что во время столкновения Александра Невского с крестоносцами в 1242 году Русь оказалась без высшего церковного руководства. Киевская митрополия была физически разгромлена во время нашествия Батыя. Митрополит Иосиф погиб в 1240 году при взятии монголами Киева. Новый митрополит Киевский и всея Руси Кирилл II будет утвержден в Никее лишь в 1247 году. Так что государственной власти, которую представлял Александр Невский, пришлось помимо собственных функций взять на себя частично и функции Церкви.
Автором нового стратегического курса применительно к реалиям существования Руси в XIII веке был именно Александр Невский. Формирование этой стратегии могло, в соответствии с характером времени, осуществляться и по линии Церкви. И Церковь действительно внесла в нее на соответствующем этапе свою важную лепту. Но в данном случае церковные иерархи действовали как бы вторым номером. И это было объяснимо существовавшим тогда положением Константинопольского патриархата и входящей в него Русской митрополии. Высшая церковная иерархия на Руси по-прежнему была греческой и ориентировалась прежде всего на решение греческих задач. Политически она и вовсе в тот период находилась в подчинении католическим властям Латинской империи. Сам константинопольский патриарх пребывал, правда, в Никее, положение которой как державы не позволяло проводить стратегическую политику.
Будучи под католиками, греческие православные священники от обвинений в еретичестве латинян, как минимум, воздерживались. Реально же многие искали с католиками сотрудничества, все шире распространялись идеи унии. Жесткая антикатолическая позиция Александра Невского шла в этом отношении в разрез с позицией греческой иерархии.
В самой Никее доминировал курс на заключение унии. Переговоры о ее заключении велись, то усиливаясь, то затухая, фактически весь период пребывания Константинопольских патриархов в Никее. Важно зафиксировать, что в то самое время, когда Александр Невский противостоял католической экспансии, во главе Константинопольского патриархата находилась униатская партия. Точнее ее можно назвать партией реалистического униатства. Показательна в этом отношении фигура патриарха Германа II (ум. 1240), который, с одной стороны, писал антилатинские трактаты и стихи, а с другой – продолжал переговорный процесс с католиками. В этом и проявлялась двойственность Греческой Церкви, сослужившая ей в итоге плохую службу. Нельзя быть двойственным в вопросах ценностей – это важнейший урок как бы аккумулировал произошедшее с Византией сначала в XIII, а потом и в XV веке.
Сложный путь в понимании стратегических задач Руси прошел один из таких иерархов – митрополит Киевский и всея Руси Кирилл II. К принятию стратегии Александра Невского он пришел далеко не сразу. Первоначально ему была, по-видимому, более близка позиция Даниила Галицкого. Но в дальнейшем митрополит пересмотрел свои взгляды и стал убежденным сторонником стратегии Александра Невского. После смерти князя именно он выступал фактически главным идеологом в ее реализации285.
Митрополит Кирилл оказался во главе Киевской епархии после Батыева погрома. Около 1243 года он был избран епископским собором при поддержке, оказанной Даниилом Галицким, являвшимся на тот момент Киевским князем. Однако для легитимации в качестве митрополита Кирилл был должен совершить визит к патриарху в Никею, что и произошло в 1246–1247 годах.
До 1251 года митрополит Кирилл был близок к Даниилу Галицкому и действовал в фарватере его политики. Даниил в этот период поддерживал линию на формирование антимонгольского крестового похода, и митрополит об этом не мог не знать. Оказывал митрополит князю содействие и в выстраиваемой им активной династической политике. Но в логике действий Даниила далее следовали шаги по объединению Католической и Православной Церквей, что Кирилл принять уже не мог.
В 1251 году в Новгороде состоялась первая встреча митрополита Кирилла с князем Александром Ярославичем. Произошло их знакомство и сближение. После получения Александром ярлыка на Владимирское великое княжение Кирилл фактически перенес митрополичью резиденцию во Владимир. При поддержке великого князя Кирилл укрепляет церковную иерархию в Северо-Восточной Руси. В частности, в 1258 году была учреждена епископия в Твери. Выстраивались отношения с монголами. Значимым свершением стало открытие в 1261 году русской православной епархии в Сарае286.
Показательно, что именно митрополит Кирилл возвестил Руси в 1263 году о смерти Александра Невского: «заиди солнце Русской земли». И после ухода князя из жизни митрополит продолжал проводить курс борьбы с католическим прозелетизмом. Это нашло отражение, в частности, в решениях Владимирского Собора 1274 года, отвергшего унию. Отвержение унии являлось крайне решительным шагом для самого митрополита. В то же самое время в восстановленной Византии Михаил Палеолог реализовывал прямо противоположный курс на принятие унии. Противники унии в церковных кругах подвергались жестким репрессиям. Потенциально мог быть нанесен удар и по русской иерархии. Но Кирилл к этому времени уже стоял не на греческих, а на русских национальных позициях и был решительно настроен на борьбу.
Предотвращая угрозу унии Собор во Владимире декларировал твердость Руси в Православии. Принятая собором «Кормчая книга» (сборник церковных и светских законов), восходившая к византийскому Номоканону, обозначала правовое преемство от Византии287.