Венера Солнечная
Надежда на свободу
Глава 33
Меня будят мурашки, пробегающие по моему бедру, слегка дергаюсь от неожиданных ощущений и замираю.
Теперь каждый раз, когда мое сознание возвращается из сонного забытья, я с трудом понимаю где нахожусь, и кто рядом со мной. Лишь стоит мне втянуть носом запах кофе и пряной вишни, мои мышцы каменеют.
Я лежу на боку совершенно нагая, сложив руки под щекой. Итан лежит у меня за спиной, и едва касаясь, водит пальцами по моей коже, как загонщик гонит стаи легких покалываний. От колена ведет по бедру, по резкому изгибу талии, по ребрам, плечу, убирает назад мои расплетенные волосы с шеи. Касается носом моего плеча и глубоко и шумно вдыхает. Рука альфы опускается опять на талию, накрывает мой живот и не сильно тянет меня к себе, упираясь своих возбуждением в мои ягодицы.
Кипяток в моем теле уже заставил меня дрожать и выгибаться. Не знаю почему эта идея сейчас пришла мне в голову, и откуда я взяла в себе силы, но нащупав нашу связь внутри себя, я резко дернула ее, и его отбросило от меня, словно от удара.
– Твою мать! – взревел громила.
Воспользовавшись моментом, я спрыгнула с кровати, и не взглянув на Итана, умчалась в ванну, по дороге захватив сумку.
Было так смешно прятаться в ванной, с таким же успехом можно было просто остаться в комнате. Но эта маленькая победа сегодня утро давала мне надежду, что я смогу справиться с ним и этой связью.
Все время пока принимала душ, чистила зубы и одевалась, я ждала, что альфа вынесет эту дверь, и я снова стану его безропотным зверьком, согласным на все. Но когда на ватных ногах я вышла, Итана нигде не было. Он просто ушел.
Я поплелась в кухню. Нашла в холодильнике вчерашний ужин и проглотила его, даже не подогрев. Напилась воды из-под крана. И пошла слоняться по квартире, точнее по моей тюрьме 2.0.
Спальню я избегала осознанно, но желание спрятать шорты с посланием, заставило меня переступить порог этой комнаты.
– Да уж, – выдохнула я, увидев, что стало с кроватью. Да тут ураган не меньше чем в семь баллов пронесся. Быстро схватила свои вещи, вышла в коридор, закрывая за собой дверь. Даже открытое окно не помогало выветрить запах его и моего тела, моего очередного ночного поражения и нашего слияния.
Я зажмурилась, прогоняя воспоминания о прошлой ночи, о том, как сдалась ему и своему телу.
Ухожу в гостиную в самый дальний угол от спальни. В углу около окна стоит один из столов с огромным кресло. Я распахиваю окно и сажусь напротив него в кресло, рассматривая улицу.
Внизу тренируются несколько альф. Огромные мужики таскают такие же огромные железяки, и я засматриваюсь. Сейчас я им так завидую. Хочу туда к ним. Хочу делать, что хочу и когда хочу. Хочу быть рядом с теми, с кем хочу.
Может слезть к ним и позаниматься, тут не так уж и высоко? Но снова впадаю в ступор, как вчера, лежа на ковре.
Парни внизу вскоре уходят, и я перевожу взгляд на небо и солнце. Просто сижу и наблюдаю, как солнечный круг перемещается по небу.
Сейчас я чувствую себя такой одинокой. Одной против всего мира, долбанной природы, которая сотворила меня такой. Я по-настоящему дефектная. Самая дефектная из всех.
Я потеряла свой телефон и даже родителям позвонить не могу. А как вспоминаю, что и папа видел с первого ряда низость моего падения, то словно кислота выжигает меня изнутри.
И пока я отчаянно жалею сама себя, не боясь в эту минуту чувствовать себя слабой, в окно залетает ворон. Огромный черный ворон. Садиться сначала на подоконник, потом запрыгивает на стол и рассматривает меня своими черными блестящими глаза, такими же черными, как у Итана.
Я немного отъезжаю на кресле в сторону, побаиваясь незваного гостя. Тогда он громко каркает, подлетает и больно клюет в руку, которой я закрылась от него. Словно наказывает меня за то, что сопли тут распустила.
– Ладно, ладно, – со смехом говорю я, и размахивая руками, выгоняю его из комнаты обратно в окно.
Я должна увидеться с папой и вернуться на тренировки и учебу. Итан не может мне запретить. Я снова нащупываю нашу связь. Она такая же прочная, но сегодня утром я смогла использовать ее, значит смогу и дальше это делать.
Когда солнце садиться, я возвращаюсь на кухню и доедаю все, что там оставалось. Потом душ. Натягиваю вчерашние шорты, майку и ложусь в постель, тут же засыпая. Итан так и не пришел.
Когда же ночью он все-таки вернулся, то буквально растерзал мое тело, не проронив ни единого слова и тут же уснул.
У нас вообще как-то не складывается общение. Мы взаимодействуем исключительно телами. Это все очень и очень странно. Сначала нужно начать разговаривать и еще кучу разных стадий отношений преодолеть, а уж потом тыкать друг дружку разными органами.
Утром он меня разбудил, кинув на кровать вешалку с моей одеждой.
– Быстро одевайся! Мы уходим, – рявкнул он, и схватив наши сумки, уже полностью одетый в темно синие джинсы и белую футболку отправился к двери.
Когда мы через десять минут шли по улице, он не тащил меня за руку, как прежде, а не оборачиваясь, быстрым шагом рассекал воздух, оставляя меня позади.
Я же никуда не торопилась, а медленно брела, рассматривая деревья и цветы, подставляя лицо лучам пока еще летнего солнца. Иногда мне попадались местные жильцы, но их было очень мало, по сравнению с крылом для простых студентов. Здесь все казалось каким-то безлюдным и тихим.
Когда Итан совсем пропал из виду, я почувствовала себя немного свободнее, даже дышать стало чуть легче.
Вот чего боялись мои родители. Сейчас я отчетливо это понимаю. И я благодарна им за двадцать лет свободы.
Год назад я была уверена, что убегаю с поводка, а на самом деле каждый день вокруг меня возводились все новые и новые стены, пока моя тюрьма не стала напоминать коробку метр н а метр. А сейчас в ней еще замуровали все окна и двери.
Улицу с коттеджами привели в порядок. Нигде не было ни разбитых стекол, ни мусора. Коттеджи отремонтированы. И судя по всему в них вернулись их жильцы. Где-то слышались голоса, где-то музыка, а где-то усиленно тренировались, пыхча, как паровоз.
Чем ближе я подходила к дому Итана, тем медленнее и меньше были мои шаги. Я конечно могла опять убежать и поискать папу и Джейла или увидеться с Мэри, ну или с Нойсом, но я устала бегать. Я не хочу делать все это украдкой, мне нужно обо всем договориться с Итаном. Я должна значительно расширить стены своей клетки.
Не дойдя несколько домов до своего нового места заключения, я услышала, как из дома прямо напротив меня через небольшой проезд кто-то выходит из коттеджа и о чем-то спорит. Я машинально повернула голову в сторону парней и замерла. А когда они увидели меня, замолчали и замерли тоже.
Я столько раз представляла себе, как мы первый раз увидимся, но все зря. А сейчас они вообще втроем, и меня начало судорожно потряхивать.
– Люк, – тихо произнесла я.
– Кайла, – ответил он и кинулся через проезд, остановившись в паре метров от меня.
Мы не смотрели друг другу в глаза и нервно переступали с ноги на ногу, не решаясь начать этот непростой разговор.
– Люк, прости меня, – начала я, взглянув на шрамы, которые изуродовали когда-то такое красивое лицо парня.
– Кайла, – тут же спохватывается Люк, – тебе не за что просить прощения. Это я должен. Прости. Я не знаю, как выразить словами насколько мне жаль.
Он улыбнулся, и уродства, которые нанесла моя рука стали еще заметнее, искривив край рта.
Я все еще избегала глаз Люка. У меня теперь такая привычка складывается, не смотреть в глаза. Как будто это может хоть что-то исправить или изменить.
– Ребятам тоже очень жаль, – альфа кивнул на парней позади себя, – но они тебя бояться, – ухмыляясь добавил он.
Я улыбнулась в ответ, все-таки заглянув в зеленые глаза друга, и вся съежилась.
Я вдруг все вспомнила. Издевательства и тычки с самого начала и бои наши, удар Люком по его приказу, и ту подворотню. Тогда его пламя бушевало в глазах Люка и двух этих громил. Вспомнила Джейла, который тоже теперь на привязи у него.
Кровь вдруг закипела, разливаясь яростью по телу. Утробное рычание прокатилось по пустынной улице. И глаза первый раз с тех пор, как я под властью Итана, вспыхнули оранжевым огнем.
Парни испугались и попятились назад. Но им нечего было бояться, уж точно не сейчас.
Нащупав связь эту чертову, дернула с такой силой, будто сердце сама себе из груди вырвала.
Оглушительный рев послышался из дома Итана.
Я развернулась и пошла к нему, продолжая дергать и рвать нити, связавшие нас. Сама каждый раз словно удар по солнечному сплетению получала, но продолжала. Я все ближе, и вой оглушительный тоже приближается с грохотом.
Открыла дверь и зашла, еле дыша уже, за стену держусь. А Итан лежит на полу возле лестнице и стонет, пытаясь поднять.
– Нет, – сипит он.
Потом встает, тоже опираясь на стену, и медленно идет ко мне. Дышит тяжело и рвано, словно ранен сильно.
Сейчас я смотрю ему прямо в глаза, прямо в красные глаз, но все еще могу сопротивляться его воле. И столько в них ненависти и боли. Это то, чем мы похожи.
Собираю последние силы, делаю два шага и бью прямо в челюсть, как когда-то Люка, одновременно сильнее натягивая невидимые путы между нами.
Голова Итана откидывается назад, и он с грохотом падает на пол, и вместе с этим, наконец-то, надрывается внутри меня связь. Взвыв от раздирающей боли, я тоже падаю на пол, но отчаянно держусь за надрыв. Вот она моя надежда.
И все же ее можно разорвать.
Мы оба лежим на полу, прерывиста дыша. Это еще не конец. Я должна встать и доделать начатое, нужно дорвать ее, пока он слаб и уязвим. Нужно всего лишь его победить. Я уже делала это и не раз.
Итан простонав, начал шевелись. У меня нет сил даже поднять веки и посмотреть на него. Я так стараюсь собрать в жалкую кучку все крошки моих сил и безуспешно.
Я лежу на боку и слышу, что он уже близко. Ощущаю тепло его тела где-то за спиной.
Хоть бы отползти, но я словно опять отхожу от отключки. Мозг уже проснулся, а тело в летаргическом сне.
Хватает меня рукой за талию и подтягивает к себе с хриплым стоном, прижимаясь телом к моей спине.
Нет. Нет. Нет.
Я столько смогла сегодня.
Головой упирается мне в шею и вдыхает глубоко, словно сил так набирается. За горло спереди хватает и кусает за шею.
Я тихо всхлипываю, на большее сил просто нет. И чувствую, как порванные нити начинают снова переплетаться. Я хватаюсь и снова тяну. И мы оба снова стонем тихо и отчаянно.
– Моя. Не отпущу, – мне в шею шипит Итан.
Рука его уже неуклюже расстегивает пуговицу на моих джинсах, стягивая их с меня.
Еще сильнее надавливает мне на низ живота, заставляя мое непослушное обессиленное тело выгнуться. И я чувствую, как он медленно начинает погружаться в меня, сантиметр за сантиметром. Сейчас я не чувствую ни дрожи, ни жара, и звезды не взрываются перед глазами, я все еще могу сопротивляться ему. Дергаюсь вперед, но он сильнее, будто с каждым этим сантиметром и возвращаются его силы.
Погрузившись полностью, он останавливается. Чувствую, как тело его наливается силой, начиная излучать волны энергии все сильнее и мощнее.
Не покидая моего тела, окончательно стягивает с меня мои штаны и закидывает мою согнутую ногу себе на бедро, раскрывая меня для себя. Поддевает меня второй рукой и обхватывает шею, начиная медленно двигаться внутри меня.
Дыхание альфы из тихого и слабого становится прерывистое и рычащее, его теплом обжигает мне шею, запуская стаи победных мурашек. Его победы.
Тепло разливается по моему телу от живота, наполняя его сначала желанием, а потом и силами. Тело отвечает, выгибаясь и дрожа в руках Итана, но разрыв больше не срастается, я крепко держу его.
Итан движется все быстрее и сильнее, ударяясь своими бедрами о мои ягодицы. Срывается, рычит, кусает и облизывает мою шею и ухо.
– Ты моя, – срывается хриплое с его губ между рычаниями, – не отпущу.
Он начинает помогать мне пальцами, надавливая и кружа в самом чувствительном месте, и я взрываюсь, громко застонав, упершись головой в его плечо. Но даже растекаясь в приятной истоме, я не теряла полный контроль, как раньше, крепко удерживая разрыв.
Итан догнал меня через два толчка, громко застонал мне в шею, и отпустив меня завалился на спину, тяжело дыша.
Глава 34
Наши дыхания выровнялись, но мы все продолжали лежать не шевелясь.
– Хорошая попытка, – сказал Итан с ухмылкой в голосе.
Потом встал, поправил свою одежду, закинул меня на плечо и понес наверх.
Кинув мое измученное тело на кровать, он ушел. А когда вернулся принес фрукты, печенье и воду. Положил все на тумбочку рядом с кроватью. К тому времени я натянула на себя одеяло и прижалась к изголовью, снова пряча свои глаза.
– Ешь, – кивнул он в сторону тумбочки с едой, садясь рядом на кровать.
Я взяла яблоко и начала жевать, смотря куда угодно, но только не на него.
– Опять будешь прятать глаза? – посмеиваясь, спросил Итан.
Я не ответила. И он вздохнул.
– Ладно, – встал и снова ушел.
Через несколько минут опять вернулся с моей сумкой и рюкзаком. Покопавшись в рюкзаке достал несколько листков и еще что-то.
– Это твое расписание занятий и тренировок, – положил бумажки на кровать.
Сверху придавил их телефоном и наручными смарт-часами.
Я даже жевать перестала, удивленная происходящим.
– Разбери свои вещи, – он кивнул на сумку, а потом добавил, – если уж тебе совсем жутко и противно жить со мной, то можешь занять вторую спальню.
Вот это поворот.
– В чем подвох? – спрашиваю, затаившись.
Итан посмеивается и говорит:
– Пока только ты мне подвохи устраиваешь.
Я фыркаю и тянусь за печеньем.
– Подвох в том, что теперь ты – моя пара. И я тебя не отпущу. И то, что ты сегодня устроила, больше не должно повториться.
В его голосе я не слышу ни злости, ни угрозы. Так хочется посмотреть ему в глаза, чтобы понять, что он задумал.
– Не могу обещать, – бубню с полным ртом, и он опять посмеивается.
Итан уходит в душ.
Я спрыгиваю с кровати и как ненормальная, хватая все свои вещи, бегу в другую спальню, запираясь там на замок.
Достаю из сумки и надеваю белье и спортивные шорты, потому что мои джинсы остались валяться на полу внизу, но идти за ними совсем нет желания.
Изучаю свое новое расписание. Меня перевели на другой поток, к альфам, поэтому и предметы отличаются, добавили политологию, социологию и психологию.
Я недовольно мычу. Ненавижу всю эту болтологию.
С радостью замечаю, что тренером остался Скила, и после завтра я смогу его увидеть.
В рюкзаке оказался и мой ноутбук, что не могло меня не радовать. Я почти не надеялась, что продолжу учебу, а тут такой приятный сюрприз.
От радости прыгаю на комнате, хлопая в бесшумные ладоши и открывая рот в беззвучном «ура». Хоть моей радости и нет предела, я остаюсь настороженной. Я не верю этому черноволосому говнюку.
Обвожу комнату взглядом и недовольно морщусь. Нет стола. Придется попросить у Итана стол. Мысленно вздыхаю. Одна мысль, что придется о чем-то его просить, заставляет все внутри сжиматься.
Вдруг в дверь осторожно постучали. Я невольно замерла. Кто это может быть?
– Да, – как-то неуверенно отозвалась я.
– Кайла, пошли выпьем кофе и поедим, – раздается за дверью бархатистый баритон Итана.
Что сделаем? Поедим? Кофе попьем? Может еще и в кино сходим?
– Спасибо не хочу, – небрежно отвечаю я, закатив глаза.
И вообще, что с ним такое? Я сломала его что ли? Одним ударом мудачество выбила?
– Хорошо, – коротко отвечает Итан, и я слышу, как он спускается по лестнице, а потом и хлопает дверью.
Что за чудеса? Хорошо? Постучал? Даже не долбил своей кувалдой вместо руки, а постучал? Тут что-то не так.
Решил сменить тактику? Неужели я действительно его сегодня напугала?
Одно не могу понять, зачем ему удерживать меня? Что я ему сделала такого, что он мне столько крови попортил? И с таким упорством жизнь мою и меня саму старается покалечить?
Хочу ли знать ответы на все эти вопросы? Да ни капельки. Ничего у него не выйдет. Отбилась на ринге и в подворотне, отобьюсь и сейчас. И крепче сжимаю внутри себя разрыв, словно оберег какой-то.
Беру в руки телефон, все еще не веря, что он у меня есть. Это не мой телефон, но тоже здорово.
Снимаю блок и сразу замечаю, что он подключен к сети. Супер! Значит, я смогу подключить свой аккаунт, а там уже вся моя жизнь, включая телефонную книгу.
Щелкаю по иконке «аккаунт» и округляю глаза. Все уже подключено.
Нажимаю на телефонную книгу и закусываю губу, боясь разрыдаться. Пролистываю имена и задерживаю палец над именем Джейла. Я так хочу услышать его голос, но что я ему скажу. Я разбила ему сердце и его надежды.
Не могу по телефону, первый раз мы должны поговорить лично.
Нахожу номер папы и звоню, продолжая жевать губу.
– Кайла? – удивленно отвечает папа после третьего гудка.
– Привет, пап, – голос предательски дрожит.
Я хотела его успокоить, сказать, что все у меня хорошо, а теперь…
– Как ты, Кайла? У тебя все хорошо? – сколько же тревоги в его голосе.
– Да, – отвечаю я, стараясь не всхлипывать.
– Где ты сейчас? – спрашивает отец.
– В его доме, – отвечаю, громко шмыгнув носом.
– Я сейчас приеду, – бросает папа и отключается.
На меня его последние слова действуют, как стакан холодной воды в лицо.
Сейчас же папа приедет! А я выгляжу скорее всего жутко!
Бегу в душ. Смыв с себя пыль, грязь и по возможности Итана, обнаруживаю, что в моей комнате нет ни единого зеркала.
Ну прекрасно!
Расчесываю волосы и не заплетаю их, наоборот выпрямляю их вперед, чтобы по возможности закрывали шею. Сегодняшний укус сильно болит. Зрелище скорее всего жуткое.
Теперь одежда. Так как мое тело все еще выглядит, словно меня стая собак бешеных покусала, а некоторые их них, видимо, были без зубов, надо все закрыть. Достаю из сумки единственную клетчатую красную рубашку с длинным рукавом и застегиваю на все пуговицы, да и воротник прикроет шею.
Где же мои штаны? Штаны! Наконец-то доходит до меня. Они же остались внизу. В одних трусах сбегаю вниз и нахожу свои вещи аккуратно сложенными на комоде около стены, а он еще тот педант. Тут же натягиваю джинсы и кеды.
Надо купить еще вещей. Одни джинсы и пара футболок – это слишком скромный гардероб для девушки.
Кручусь. Может тут есть зеркало. И опять пусто. Мужики, что вообще на себя не смотрят?
Я помню, что зеркало есть в ванной у Итана, но в ту комнату я по собственной воли не пойду ни за что.
Где же мы будем разговаривать? Надо как-то показать папе, что я не в плену, что у меня все хорошо. Пусть хоть маму успокоит.
Внизу я нашла небольшую гостиную или скорее комнату для просмотра телека и игры в икс-бокс, небольшой спортзал, здесь была штанга и несколько вариантов гантелей. Я сразу вспомнила свою комнату в родительском доме, где у меня тоже был скромный импровизированный спортзал.
Дальше мне попался кабинет. Здесь занимался Итан. В нем стояло три стола и пара офисных кресел. Все было завалено какими-то старыми книгами и чертежа. Итан что специализируется на архитектуре?
И наконец, я попала на небольшую, но уютную кухню с большим окном, около которого стоял стол с четырьмя стульями.
Открыв все шкафы и холодильник, я нашла чай и печенье. Поставив печенье и заварник с чаем на стол, я смотрю на часы. Я управилась за сорок минут.
Хожу нервно по кухне, пытаясь привести в равновесие свою нервную систему, но безуспешно, и в животе урчит от голода. В холодильнике я видела брикет с сырыми отбивные и овощи. Надо приготовить поесть.
Достаю сковороду-гриль, которую сразу приметила и ставлю на плиту. Еще раз пробежавшись по шкафам нахожу соль и перец. Не густо конечно, но и так сойдет. Посолив и поперчив, бросаю мясо на сковороду и начинаю нарезать салат.
– Где же папа? Почему он так долго? – не успеваю подумать я, как в дверь стучат.
Остановившись перед дверью, снова пальцами зачесываю волосы вперед, несколько раз вздыхаю и открываю дверь.
Несколько секунд мы просто рассматриваем друг друга. Кажется, что папа стал еще старше, а его волосы еще белее. Мои глаза наполняются слезами, и его тоже блестят, как же иначе.
Ничего не говоря, я кидаюсь ему на шею, крепко прижимаясь. Папа также крепко обнимает меня в ответ. Вот он такой родной запах, запах моего папы.
Я отстраняюсь первая. Смахиваю слезы ладошкой и улыбаюсь.
– Проходи, – показываю рукой, потирая похлюпывающий нос.
Папа улыбается в ответ и проходит.
– Блин! Мясо! – вспоминаю я, почувствовав запах.
Кидаюсь на кухню, таща за собой и папу, схватив за руку.
– Садись. Я сейчас, – указываю на стол со стульями, а сама отворачиваюсь к сковороде.
Я успела вовремя, как раз все готово.
– Я сейчас, подожди пару минут, – говорю, повернувшись к отцу, он молча кивает.
Какая-то неловкая пауза между нами, это очень непривычно. Папа всегда знал, что мне сказать.
Выкладываю мясо на тарелку и заканчиваю нарезать салат.
– Итана нет дома, – говорю на всякий случай, ставя тарелки на стол.
– Я знаю, – со вздохом говорит папа.
Я удивленно поднимаю бровь.
– Я ему звонил перед тем, как прийти, – поясняет он. – Не хотел, – папа замолкает, явно подбирая слова, – что бы он разозлился на тебя за то, что я пришел, – заканчивает он, и я тут же гасну.
Я что теперь должна спрашивать у него разрешение, чтобы увидеть родителей?
Уткнувшись носом в тарелку, начинаю жевать.
– Он не был против, даже наоборот, – папа накрывает мою руку своей, и когда я поднимаю глаза, то замечаю, как он смотрит на мою шею. Скорее всего, ни рубашка, ни волосы не скрывают всю прелесть нашей совместной жизни.
– Как мама? – решаю сменить тему.
– Она очень переживает, – спокойно отвечает отец, и я киваю.
– У меня все хорошо. Меня допустили до занятий и общих тренировок, – слабо улыбаясь, говорю я.
– Здорово. Рад за тебя, – так же улыбаясь, отвечает папа, а потом добавляет, – это Итан все устроил.
Я удивленно вытягиваю лицо, положив свою вилку.
– Он тебе не сказал? Почему ты так удивляешься? – чувствую, что начинается допрос.
– Нет, не сказал. Мы мало говорим, – отбиваю я первые вопросы.
– Он тебя обижает?
Я отвожу глаза, но папа хватает меня за подбородок и заставляет смотреть прямо на него.
А что тут скажешь? Разве он обижает?
– Нет, – коротко отвечаю.
Я вижу, что он не верит мне, но что он может сделать?
Кивнув, он убирает руку от моего лица, и мы продолжаем жевать.
– Как Джейл? – задаю я самый страшный для меня вопрос.
Папа жует и не поворачивается ко мне. Я отодвигаю от себя тарелку. Одно выражение лица отца испортило мне аппетит. Теперь меня тошнит.
– Ему было тяжело, но он смирился, – не громко говорит папа, а потом повернув голову, смотрит мне в глаза, которые полны слез.
– Скажи ему, что мне очень жаль, – шепотом говорю я.
– Извини, Кайла, но не скажу, – лицо отца хмурится. – Это не имеет значение теперь. Вы оба должны жить дальше и постараться стать счастливыми. Тебе тоже надо смириться и отпустить его, – таких жестоких слов я не ожидала услышать.
Сморгнув слезы, я кивнула, внутри сжимая разрыв. Может папа и прав, но я пока не могу сдаться, особенно когда у меня появилась надежда, надежда на свободу.
Больше про Джея мы не говорили.
Папа рассказывал о маме и о том, как выросли щенки дома и про енотов, про работу, про Нойса, про Скилу и о том, как они вместе учились. Со временем я расслабляюсь и даже начинаю посмеиваться над их студенческими историями.
Солнце село, и мы выпили уже третью чашку с чаем. Папа смотрит на часы и говорит:
– Я пойду, уже достаточно поздно, и ты выглядишь очень усталой.
Я не хочу, чтобы он уходил, но действительно очень устала от этого безумного дня.
Провожаю папу до двери и крепко обнимаю.
– Прости меня, Кайла, если бы я только знал, что все так получится, – мне кажется, что он хочет сказать что-то еще, но обрывает себя.
– Папочка, ты ни в чем не виноват, – успокаиваю его я, разрывая наши объятия.
Я стою и мою посуду, когда Итан возвращается домой. Неторопливым шагом он проходит в кухню, остановившись в дверях.
Мы оба молчим. Но я ощущаю его колючий обжигающий взгляд по всему моему телу. От чего я нервно топчусь на месте.
Громила подходит ко мне сзади, кладя свои горячие руки мне на талию. Я немного вздрагиваю, чем вызываю у него короткий смешок.
За последние полдня я успокоилась, и даже чувство комфорта какое-то появилось, но вот они мои американские горки снова вернулись.
Итан осторожно закидывает мои волосы на одно плечо, и я немного наклоняю голову под тяжестью волос. Его нос касается моей шеи, и он жадно вдыхает мой запах, крепче сжимая мою талию.
– Ты пахнешь, как летний солнечный день в лесу, – шепчет мне в шею, запуская неконтролируемую реакцию, словно ток по проводам.
Пульс в моем теле уже превысил скорость света. Руки слушаются все хуже и хуже, поэтому я несколько раз с грохотом роняю тарелку в раковину.
Оторвав одну руку от моей талии, он расстегивает несколько пуговиц на рубашке и оголяет мое плечо. Его горячие губы и язык обводят сегодняшний укус, и мне так приятно, что я закатываю глаза и откидываю голову ему на грудь. Он такой непривычно нежный, что я расслабляюсь еще больше, не испытывая никакого сопротивления. Мне так хочется чьего-то тепла, чтобы меня пожалели и прижали к себе.
– Извини за это, – хрипло шепчет альфа, продолжая водить языком в болезненном месте.
Закрыв воду, Итан разворачивает меня к себе и сажает на столешницу, сразу впиваясь в мои губы поцелуем, сжимая мои бедра. И этот поцелуй такой сладкий и чувственный. Пламя растекается по моему телу, заставляя меня задыхаться и стонать.
Где-то в голове горит привычный красный огонек, оповещающий о том, что мне нужно сопротивляться ему и его ласкам, но то ли усталость, то ли еще что-то пока мне не понятное срывает мою защиту даже без борьбы.
Подхватив меня за ягодицы, он крепко прижимает меня к себе, не разрывая поцелуя. Я обвиваю его ногами за тело и руками за шею, прижимаясь еще сильнее.
Как же мне нужно чувствовать тепло его тела, чувствовать вкус его губ и кожи. Сейчас я так ярко ощущаю свою зависимость от него.
Сделав несколько шагов, он сажает меня на стол и отстраняется. Я задыхаюсь от желания. Мне жизненно необходимо чувствовать его всем телом, всей коже.
Итан тоже тяжело дышит, наклоняет голову и хрипло говорит прямо в мои губы:
– Кайла, посмотри на меня.
Я слабо качаю головой, продолжая держать свои глаза закрытыми с таким немыслимым трудом. Это последний рубеж моей защиты. Сейчас я уверена, что стоит ему надавить, а не попросить, я сдам и его.
Он опять покрывает поцелуями мою шею, подбираясь к уху, его язык скользит внутрь, и из моего рта вырывается громкий стон.
– Посмотри на меня, – его горячий шепот обжигает мне ухо, но в его словах я продолжаю слышать возможность выбора, а значит я буду выбирать не в его пользу.
Я снова качаю головой. Не могу, просто не могу. Это то, что я оставлю только для себя.
Коротко рыкнув, снова найдя мои губы, Итан расстегивает мне рубашку и осторожно снимает. Прервав на секунду поцелуи снимает и топ. Теперь его руки жадно гладят меня по спине, сильно вжимая в себя.
Мои руки проникают под его футбол, прижимаясь к сильным мышцам пресса. Мои ладони словно обжигает от этих прикосновений. Мне хочется одновременно и отдернуть руки и прижать их еще сильнее, впиться ногтями.
Разорвав поцелуй, он нежно взяв меня спереди за шею, толкает на гладкую столешницу. Коснувшись к холодной поверхности, я выгибаюсь запрокидывая руки вверх. Тихое рычание вырывается у альфы.
Слышу, как он быстро снимает одежду, но не торопится касаться меня, просто стоит рядом и тяжело дышит, а я извиваюсь и стону, не в силах терпеть одиночество своего тела.
Не касаясь моей кожи, он расстегивает пуговицу и молнию на моих скини. Взяв их за пояс по бокам, медленно стягивает, вместе с бельем и обувью. В тех местах, где касаются его пальцы, остаются огненные всполохи, от которых растекается магма, заставляющая меня выгибаться и разводить ноги еще сильнее.
Итан, словно изучая, медленно ведет рукой от щиколотки вверх, сжимая мое бедро, прижимая свою ладонь к моему животу, потом проводит по груди до самой шеи.
– Я хочу, чтобы ты назвала меня по имени, – тихо просит он, накрывая мою грудь горячими руками.
Зачем ему это? На секунду я трезвею от этой просьбы. Это еще одно мое «не могу»? Это что-то очень личное, что я не могу себе позволить, еще одна ступень к его окончательной победе надо мной. Словно пока я не произношу это вслух, все не правда, и я опять отрицательно качаю головой. Чем вызываю еще один тихий рык.
Продолжая сжимать мою грудь, альфа покрывает мой живот горячими короткими поцелуями. Ведет языком до внутренней стороны бедра, доводя меня до исступления. Ставит мои ступни на стол, широко разводя мои ноги, и касается моего самого чувственного места языком. Я вскрикиваю, теряя последние крохи контроля. Итан кружит своим языком, сминая мои ягодицы, за несколько минут унося меня за грань земного пребывания.
Невероятно! Сильные и сладкие конвульсии не переставая заставляют мое тело извиваться.
Я не успеваю прийти в себя, как крепко обхватив мою талию, Итан медленно подтягивает меня к себе, чтобы я снова села на столе. Я вплетаю свои пальцы в его жесткие волосы и тяну к себе для поцелуя. Он поддается, проникая в мой рот языком, и хватая меня за ягодицы насаживая на себя. Он двигается очень медленно, крепко сжимая меня руками, сводя меня с сума. Потянув за волосы, Итан спускается поцелуями по шее и обхватывает губами мой сосок, лаская его языком.
Он так и не увеличивает темп, изучая мое тело своими пальцами и губами, пока меня снова не начинают сотрясать блаженные судороги, отключая сознание.
Итан догоняет меня через мгновение, содрогаясь, вжимаясь в мое тело, выдыхая что-то хриплое и ускользающее от моего понимания.
Чуть отдышавшись альфа снова впился в меня поцелуем, подхватил за бедра, и понес в свою спальню. Нас хватило еще на один раунд, и я тут же уплыла в сон.