Венера Солнечная
Надежда на свободу
Глава 24
Утром меня будит папа, врываясь в мою комнату и бросая в меня пакет с новой спортивной формой.
– Вставай! Кайла! Сегодня у тебя первая тренировка! – говорит он слишком громко для меня сонной, но его слова будят лучше любого кофе и холодного душа.
– Это что шутка такая? – спрашиваю скептически.
– Одевайся быстрее. Тебя отпускают всего на час, – он весело улыбается, выходя за дверь.
Блин! Блин! Блин!
Запрыгиваю в широкие, но короткие черные спортивные шорты, сверху надеваю такого же цвета топ и свободную белую майку. На ноги новенькие обалденные белоснежные кроссовки. Кое-как заплетаю косу дрожащими в предвкушении руками и подхожу к двери.
Что мне делать дальше? Могу ли я выйти сама?
Осторожно нажимаю на ручку, и дверь поддается. Папа стоит в конце коридора, и я шумно выдыхаю, выбегая к нему.
Выхожу на улицу.
Я выхожу на улицу!
Глаза опять жгут слезы, ноги дрожат от волнения. Я готова хлопать в ладоши и издавать победные кличи, но боюсь спугнуть удачу.
Мы медленно спускаемся по ступенькам. Папа идет впереди, но все время оглядывается на меня.
Еще один шаг, и мне в лицо ударяют горячие солнечные лучи. Я закрываю глаза и стою, наслаждаясь каждым ощущением и звуком. Глубоко вдыхаю и меня наполняют множество запахов. Но я совсем не слышу голосов.
– Сколько сейчас времени? – интересуюсь у папы.
Он смотрит на часы и отвечает:
– Пять минут шестого утра.
Тогда понятно, почему я не слышу ни одного голоса.
Ступаю на дорожку и иду. Иду первый раз так долго и далеко. Первый раз после того, как я стала кем-то, кого я пока не знаю и не понимаю.
Мы идем прямо к стадиону. Теперь я отцу по плечо. А значит и Джейлу примерно так же. Вздыхаю. Папа бросает на меня настороженный взгляд.
– Все хорошо, – хмурюсь я. – Я скучаю по Джею.
Он понимающе кивает и отворачивается.
– Можно я кое о чем спрошу? – осторожно интересуюсь.
Папа опять кивает. Он сегодня не слишком многословен.
– Что с теми ребятами, которые меня ловили в той подворотне? – иду и смотрю себе под ноги, ожидая ответа.
– Нууу, – плохое начало, – пару сломанных носов, пару разбитых, две сломанные руки, один вывих ноги, несколько выбитых зубов и пяток сломанных ребер. А, кого-то ты укусила, – перечисляет папа, мягко говоря, не утешительный список, – не говоря о синяках и ушибах, – добавляет, как мне кажется, с грустной улыбкой.
– И Люк, – заканчиваю список, напрягаясь всем телом.
– И Люк, – кивает отец. – Он быстро поправляется, потому что альфа. Сейчас он уже сдает экзамены. Я виделся с ним пару дней назад, как раз пока не мог приходить к тебе, – напоминает мне папа, что я совсем забыла выбить из него и из Нойса немного пыли за три дня голодного одиночества.
– Кстати, зачем были нужны эти три дня? – спрашиваю со злостью, сводя брови.
– Я был против, но такого было условие, чтобы к тебе пустили маму. Им нужно было проверить тебя на стрессоустойчивость, чтобы доверять, – объясняет мне отец, но меня мало успокоили его слова.
– Это было жестоко! – выплевываю я недовольно.
– Согласен, – папа вздыхает. – Люк мне рассказал, что случилось, – вдруг говорит отец, я ахаю, а он кивает. – Я удивлен, почему ты так за него переживаешь, даже учитывая обстоятельства, – продолжает он.
– Он – мой друг, – поясняю я и вижу удивление на лице папы. – Он не сказал? – сразу спрашиваю у него.
– Нет, – короткий ответ. – Люк очень переживает, что все так произошло и хочет тебя видеть, но я решил, что вы были не знакомы до все этого.
– Возможно ты его просто не правильно понял. А мы можем увидеться? – удивляюсь я.
– Нет, – снова короткий ответ. – Пока нет, – следует более мягкое пояснение.
– Когда мы сможем поговорить про обстоятельства? – стараюсь спросить самым невозмутимым тоном, не уверена, что мы может об этом говорит.
– Мы же уже все обсудили, – отвечает папа, ловя мой взгляд. Видимо, говорить все же еще нельзя.
Заходя на стадион, я вижу Скилу, стоящего, как изваяние, скрестив руки на груди.
– С нами будет Скила?! – кричу я, не в силах совладать с эмоциями.
Папа кивает с улыбкой на губа, а я срываюсь на бег. Мне кажется, что я не бегала целую вечность.
Как же это здорово!
Подбегаю и с одного прыжка запрыгиваю на сурового мужчину, который только и успевает, что расцепить руки.
– Кайла! – кричит папа сквозь смех.
– Я так скучала, – говорю обалдевшему великану, немного отклонившись, целую в щеку и спрыгиваю на землю.
Такого ошарашенно Скилу я бы сфоткала и поставила на заставку в понедельник, чтобы поднимал настроение.
Мы с папой смеемся.
– Рамин, у тебя совсем ненормальная девчонка! – рычит тренер.
– Я тебя предупреждал с самого начала, – мужчины жмут друг другу руки.
– Не поняла? С какого начала? – изумляюсь я.
– Мы с Рамином вместе учились. Он позвонил мне, как только твои пятки засверкали в сторону СОТ, – поясняет все еще недовольный Скила.
– Вот значит, как?! – выпучиваю удивленные глаза.
– Я же не мог оставить тебя без присмотра, – немного виновато говорит папа.
– Если ты знал, где я, почему не дал мне знать? – опять злюсь и обида, которую я затолкала в чулан своего подсознания, показала свой длинный нос.
– Решил, что мы с мамой сильно давили на тебя, раз уж ты решила удрать. Оставили выбор за тобой, – темные глаза отца ищут у меня понимания, но возможно не логичные эмоции сильнее.
– Я могла никогда не вернуться, – выплевываю и поворачиваюсь к тренеру.
Я знаю, что веду себя, как маленький ребенок, но ничего не могу с собой поделать.
– Тренер, чем мы сегодня будем заниматься? – голос немного дрожит от непрошеных слез, которые не успевают пролиться прежде, чем я беру себя в руки.
Ему неудобно, что косвенно стал сейчас причиной нашей небольшой ссоры, поэтому Скила немного мнется на месте и лишь потом начинает рассказывать план на сегодняшнюю небольшую тренировку.
Вместе со мной тренировался и папа, но мы не обменялись и парой слов.
Глава 25
Моя жизнь стала похожа на нормальную. Ключевое слово «похожа». И тем не менее.
Утром часовая тренировка, а потом время с мамой и папой.
Натянутость между мной и родителя до конца не прошла, мы просто старались ее не замечать.
Я не могла простить им всех этих секретов, даже если это делалось мне во блага. Как я могу теперь им доверять? В каждом ответе на мои вопросы, я ищу подвох, ложь.
Мама уехала домой через три дня, обещая скоро вернуться. И мне сразу стало одиноко. Рядом был папа, и Скилу я видела теперь каждый день, но мама всегда была моей душой, хрупкой и порой по-детски наивной.
Нойс приходил теперь только по вечерам мучить меня своими вопросами, о том как и почему. Особенно его интересовали три голодных дня. Я отвечала, как могла, но это было жутко скучно. И мне все меньше и меньше нравилось это препарирование моих мыслей и эмоций.
На седьмой день моих тренировок с нами зачем-то пошел и Нойс. Без белого халата он почему-то казался больше и грознее. На любой мой вопрос, как и раньше, отвечал или молчанием, или ответом без ответа. Мне было все равно, я уже привыкла, просто не собиралась сдаваться.
У Скилы не было привычной папки в руках. И вообще все трое казались очень напряженными.
– Что происходит?! – в пятый раз спрашиваю я.
– Кайла, посмотри на меня, – папа заглядывает мне в лицо и берет меня за руки.
Я недовольно хмурюсь, немного наклонив голову на бок.
Вдруг моего носа касается такой знакомый и родной запах. Я распахиваю шире глаза.
– Не может быть?! – шепчу я, не веря своим ощущениям.
– Может, – улыбается папа.
– Нахрена все эти секреты? – тут же злюсь я, не обращая внимание на недовольное лицо отца из-за моих выражений.
– Потому что у тебя уже зашкаливает пульс, – поясняет Нойс. – А если бы сказали заранее, ты был пришла на стадион уже в припадке, – заканчивает свое язвительное пояснение мой доктор-козел.
Я поворачиваюсь и показываю ему язык. Он лишь качает головой.
– Кайла, как думаешь, ты готова? – опять привлекает мое внимание папа.
– Да, – выдыхаю короткий ответ, а сама чувствую, как покалывают кончики пальцев от волнения.
Он отпускает мои руки, и я поворачиваюсь, ища глазами его. Того от кого так пахнет ванилью.
Мурашки бегут целыми табунами по рукам и спине. Во рту все пересохло.
Джейл стоит около входа в крытые спортзалы. Это слишком далеко.
– Можно подойти? – спрашиваю, поворачиваясь с Нойсу, и он кивает.
Я делаю осторожный шаг вперед, все трое моих спутников не отстают.
Джейл делает несколько нетерпеливых шагов, но поднятая рука тренера, его останавливает.
Еще шаг. А потом еще один. Он в светлых джинсовых шортах и белой футболке.
Еще шаг.
И еще.
Шаг.
Шаг. Наши глаза находят друг друга.
Мой любимый Джейл. Мой самый лучший друг. Кучерявый блондин с такими яркими голубыми глазами и моим любимым медвежьим гоготом.
– Мой бета, – шепчу я одними губами и вижу, как боль искажает красивое лицо парня, он падает на колени и закрывает глаза руками.
Мое желтое солнышко, сейчас светится оранжевым светом, так же, как и мой отец.
Таким же, как и мои глаза.
– Нет, – рычит Джейл.
Трое мужчин вокруг смотрят на меня, явно сильно растерявшись.
– Все хорошо, – говорю я, но вижу, что никто из них не верит. – Джейл – мой бета, – теперь произношу громко, специально, чтобы до них быстрее дошел смысл моих слов.
– Но это невозможно, – тараторит Нойс.
– Девушка-альфа – это тоже невозможно, – фыркаю я и бегу к Джейлу. Меня никто не останавливает.
Падаю рядом с парнем на колени и крепко прижимаюсь к его спине. Как я сразу не поняла. Это все для меня так ново. Запах, который я чувствовала от Нойса. Тот запах, от которого мне хотелось кидаться на него с поцелуями в первые дни, у Джейла я его не чувствовала. Лишь ваниль, дом и защита.
– Нет, Кайла! – как-то с отчаянием говорит он, поднимая голову, и хватая меня за плечи.
Он смотрит на мои руки, потом на мое лицо. Я знаю, теперь и он ничего не чувствует, просто не может.
Он крепко прижимает меня к своей груди, будто хочет слиться со мной, но мы уже, итак, слились, слиплись, проросли настолько крепко. Наша связь полностью сформирована. Это поняла и я, и он. Если я ее разорву, он может погибнуть.
– Кайла, я так скучал, – с надрывом говорит он.
– Джейл, – сквозь слезы повторяю я его имя, – я тоже, каждый день. Почему я тогда ушла от тебя? Прости меня, – я рыдаю, пропитывая его футболку своими слезами.
С этого дня Джейлу разрешили приходить ко мне в любое время. А мне можно было выходить на улицу с любым из бет, только не выходя за огражденную территорию медкорпуса.
Новая задачка с несколькими бетами привела Нойса просто в шок. Всегда такой собранный и сдержанный, он сначала впал в ступор, а потом начал чуть ли не бегать вокруг нас кругами, засыпая меня, папу и Джейла кучей вопросов. Теперь анализы брали и у папы, и у Джейла.
Спокойнее всех воспринял нашу связь мой отец, оказалось, что он подозревал и об этом.
Глава 26
К нашим утренним тренировкам присоединился Джейл. Он проводил со мной все свободное время, а так как занятия закончились, то уходил он от меня только на подготовку к олимпиаде и сон. Если бы ему разрешили, он бы и спал со мной.
Каждый день ко мне приводили кого-то нового. Сначала это были все эти ученые и доктора, которые все это время наблюдали за мной. Они относились ко мне, как к старой знакомой, и меня это напрягало. Как будто я участвовала в каком-то дешевом реалити.
Потом пустили Мэри, от которой было шума, как от стадиона футбольных фанатов. После чего Нойс попросил пускать ее не чаще одного раза в неделю.
Потом приходили преподаватели, тренера. Через месяц я могла полчаса гулять по территории всего городка, а еще через две недели прогулку увеличили до двух часов. Почти все студенты уехали по домам на каникулы, поэтому больше десяти человек рядом со мной не было никогда. За этим должен был следить Джейл, и он исправно следил.
Нойс и другие заумные дядьки, которые меня изучали, пришли к выводу, что моя связь с папой и с Джейл абсолютно независимы друг от друга. Что это им дает, мне пока не понятно.
С меня поснимали все маячки, про которые я ничего не знала. Зато надели на руку браслет, который считывал все мои жизненные показатели и отправлял куда-то к умным дядькам на компьютеры. На нем же была кнопка, которую я могла нажать, если почувствую, что теряю контроль. В браслете была спрятана доза лекарства, которым меня вырубили в той подворотне. При нажатии кнопки, лекарство тут же будет впрыснуто в кровь, и место моего нахождения будет разослано всем необходим. Кто такие необходимые, мне не пояснили.
Папа вернулся домой к маме, но обещал приехать к началу учебы. Я была против. Ведь на таком расстоянии я физически ощущала, как болезненно натягивалась наша связь, поэтому для него каждый день в разлуке со мной был разрушителен, а значит и для мамы.
Папа бы приехал раньше, к олимпиаде, но мне строго настрого запретили не только участвовать, но и посещать ее. Под страхом лишения меня всех моих свобод и отчисления из СОТ, я должна буду не покидать территорию медкорпуса на протяжении всех пяти дней, которые будет длиться олимпиада.
Так же территория будет закрыта на вход, потому что на олимпиаду приглашены журналисты. Значит, я буду снова в одиночестве и взаперти. Взамен мне обещали отдать мой телефон, чтобы я могла звонить родителям и друзьям, но конечно же без выхода в сеть. Новости внешнего мира так же были для меня под запретом.
Мы с Джейлом за те короткие прогулки, на которые меня пускали, нашли неподалеку скалистый обрыв с журчащей внизу речкой. Теперь мы прятались там каждый день, чем жутко злили Нойса.
Вот и сейчас я лежу на большом камне над самым обрывом. На мне лишь спортивный топ и короткие спортивные шорты. Кеды валяются где-то в траве. А я закинула руки за голову, и закрыв глаза, наслаждаюсь такими теплыми лучами солнца и журчанием воды в реке. Когда я так лежу, то представляю, что ничего в моей жизни не изменилось, что сейчас я открою глаза, встану и мы с Джейлом поедем ко мне домой, где папа и мама приготовили обед за заднем дворе нашего деревянного дома.
Чувствую, как Джейл смотрит на меня. Он теперь делает это только, когда я не вижу, или думает, что не вижу. Столько боли и разбитых надежд в этом его взгляде. Он столько лет меня ждал, строил планы, мечтал за нас двоих. И что получил? Он может только смотреть. Мне все-таки легче, я так давно смирилась, что не смогу быть с ним, что мое разочарование кажется мне чем-то привычным, но не менее болезненным.
Мы ни разу не обсудили, что чувствуем. Надо это сделать скорее, это тяжелая недосказанность не дает нам двигаться дальше.
– Кайла, – негромко зовет меня Джейл.
Я приподнимаюсь на локтях и открываю глаза.
– Уже пора идти? – неужели так быстро пробежало время?
– Нет. Я хочу с тобой поговорить, – неуверенно начинает он.
Я свешиваю ноги с камня и сажусь поудобнее, приготовившись внимательно слушать.
Ну вот и сложный разговор, который мы оттягивали.
– Расскажи мне, что произошло с тобой и Люком в той подворотне? – задает мне вопрос Джей, который я совсем не ожидала.
– Э.. м…, – мычу я, застигнутая врасплох. – Ты не хочешь этого знать. – все же отвечаю я.
– Я хочу, – настаивает он, повышая голос.
Я качаю головой.
– Ты была без белья, – озвучивает он свой козырь, припирая меня к стенке.
– Откуда ты знаешь? – о том, что случилось в тот вечер я ни с кем не говорила, поэтому плохо представляю, что было, когда меня вырубили.
Он отворачивается и смотрит в сторону долго, слишком долго, а потом не поворачиваясь говорит:
– Когда ты…, – опять замолкает, – когда тебя пытались поймать, ты сильно сопротивлялась, и твое платье слишком задралось. Это многие заметили.
Хуже объяснения и быть не могло. Помимо всего того кошмара, который происходил в той вонючей подворотне, я успела посветить голой задницей и не только ей перед половиной парней СОТ.
Кошмар! Папа говорил, что меня снимали!
– Это есть на видео? – в ужасе спрашиваю я.
– Нет, в тот момент вокруг была такая толпа, что на тех видео тебя уже не видно. А потом я завернул тебя в свою футболку, – объясняет Джейл, повернувшись ко мне.
Я немного расслабляюсь. Хотя желание возвращаться на учебу осенью поубавилось.
– Ты не ответила на мой вопрос, – настойчивее спрашивает парень, сдвигая свои светлые брови.
– Ничего, – коротко отвечаю я, его это не касается, да и как ему все объяснить, он ничего не знает про Итана.
– Многие считают, что ты с ним в той подворотне трахалась, – зло выпаливает он.
Ни разу я не слышала от него что-то более обидное и шокирующее.
– Что?! – кричу я, спрыгивая с камня и подходя к нему.
Он тоже вскакивает. Мы буравим друг друга яростными взглядами.
– Я так поняла, ты из числа этих многих?! – рычу не своим голосом.
Сейчас мои глаза наверняка горят оранжевым огнем, их контролировать я так и не научилась, но зато точно теперь знаю, когда это происходит.
На лице Джея не дрогнула ни одна морщинка, он не боится ни моего голоса, ни моих глаз, может быть единственный человек на свете, включая меня саму, который не боится того, кем я стала.
– А что ты предлагаешь мне думать?! – орет он, прямо мне в лицо. – Ты куда-то свалила в тот вечер, а потом оказалась без трусов с Люком в каком-то саном углу! – глаза парня мечут в меня ярко-голубые молнии. – Объясни мне, твою мать!
Размахиваюсь и наотмашь бью Джейла ладонью по лицу. Голова парня отлетает в сторону, да так сильно, что он чуть ли не падает. Выпрямившись и потерев свою алую щеку, он опять устремляет яростные глаза на меня. Джейл тяжело и часто дышит, крепко сжимая зубы до скрежета, брови сведены на переносице.
Я никогда не видела его таким разъяренным. Сдергиваю браслет с руки и бросаю его в обрыв, уверена, что через него нас слушают, а сейчас я этого не хочу. Он делает тоже самое с часами на свой руке. Не знала, что он тоже под контролем.
– Да как ты мог так обо мне думать все это время! – кричу и толкаю парня в грудь руками.
Он отшатывается на метр, но опять возвращается в прежнюю позу.
– Я думал по-другому пока не услышал, что ты все время интересуешься его здоровьем, и пока не увидел его имя в списке для встреч, который ты составила. И я – твой бета, я чувствую, что ты жалеешь его, – четко по словам произносит Джейл.
Я отступаю и опускаю голову, обдумывая, могу ли я ему все рассказать.
– Кайла, нет! Не может быть?! – кричит он, поняв меня по-своему.
– Подожди, – говорю уже намного тише, поднимая руку в успокаивающем жесте.
Отхожу и сажусь обратно на камень. Смотрю на Джейла. На его лице отражено безумие. Я должна ему рассказать, но чувствую, что не могу принять это решение сама.
– Все намного сложнее, – начинаю я. – Сядь, – показываю рукой на то место, где он сидел до этого.
– Я не могу сидеть! – рявкает он в ответ, и я киваю.
– Я не могу тебе все объяснить, ты просто должен мне поверить, – с надеждой смотрю на своего друга.
Джейл никак не отвечает, а я пожимаю плечами.
– Ты помнишь, как Люк ударил меня? – неуверенно начинаю я.
Джейл кивает.
– Так вот ни тогда, ни той ночью Люк не контролировал себя, – я пытаюсь рассмотреть на его лице реакцию на мои слова, но безуспешно.
– Я ничего не понимаю. Что это значит? Что там произошло? Мне нужно знать! – настаивает парень.
– Блин! Джей! – я опускаю глаза.
– Кайла! Пожалуйста, – просит он, но в его голосе нет ни капли смягчения.
– В тот вечер я разозлилась на тебя, за то, что ты нарушил свое обещание, – я поднимаю глаза, и он кивает, поняв о чем я, – мне захотелось немного пройтись и прийти в себя. Не успев отойти от бара, я встретила Люка с его друзьями. Он предложил составить мне компанию, и я согласилась. Друзья просто ушли. Мы шли и болтали ни о чем, пока Люка не перемкнуло, – я глубоко вздыхаю и нервно тереблю ткань своих шорт. – Люк и его друзья затащили меня в ту подворотню. Мне было плохо весь день, видимо, во мне шли изменения, короче говоря, я практически потеряла сознание пока… ну не знаю, менялась, а когда очнулась, – я поднимаю на него глаза и заканчиваю, – не заставляй меня все это рассказывать, просто поверь, что я очнулась вовремя.
Смотрю на его ошарашенное лицо и не знаю, что делать.
– Что значит вовремя? – еле слышно переспрашивает он.
– Джей! – почти мычу я и закрываю лицо руками. – Его колбаса не успела побывать во мне, – выпаливаю в свои руки.
Так мы молчим какое-то время.
– Что значит он себя не контролировал? – снова спрашивает Джей.
Я убираю руки от лица, встречаюсь с ним взглядом и отвечаю:
– Ты можешь мне просто поверить?
– Не могу! А кто тогда виноват?! – он снова орет. – Я выбью ему оставшиеся зубы, как только встречу! – Джейл начинает мерить шагами землю вдоль обрыва.
Я подхожу и беру его за руку. Он останавливается и отчаянно смотрит мне в глаза.
– Пока просто поверь. Ладно? – ласково говорю я, поглаживая его по руке.
Он думает какое-то время, а затем кивает.
Я чувствую облегчение, что этот разговор закончен. И надеюсь, что Джейл мне поверил и не натворит глупостей.
Он рассматривает наши переплетенный руки, я рассматриваю его красивое мужественное лицо, которое остается таким же напряженным.
– Кайла, разорви связь, – выдает мне Джей, поднимая на меня свои ярко-голубые глаза, а я никак не могу понять, о чем это он.
Рано я расслабилась. Ох, как рано.
– Я не понимаю, – лепечу в ответ.
– С того момента, как ты ушла из того бара, я прохожу круги ада, и каждый все более мучительный и изощренный. Я не могу на тебя смотреть и не чувствовать, – он опускает глаза на наши руки. – Я больше не чувствую тебя, ты как будто в панцире, не знаю, как объяснить по-другому. Я столько лет тебя ждал и не сдавался. И сейчас не хочу. Не хочу смириться, сидеть и ждать, как кто-то будет тебя касаться и целовать. Лучше убей меня! – наши взгляды пересекаются. – Дай мне шанс. Дай нам шанс, хоть маленькую надежду, пожалуйста, Кайла.
Ошарашенно смотрю на него и качаю головой.
– Я не могу, – неуверенно говорю я.
– Почему? – тут же спрашивает он.
Я вырываю свои руки и отворачиваюсь, делая два шага в сторону. На глазах слезы, не хочу их показывать.
– Много причин, – отвечаю дрожащим голосом.
– Какие? – продолжает настаивай Джей.
По щекам текут горячие ручьи, я смахиваю их руками и поворачиваюсь.
– Ты же сам чувствуешь, что связь очень крепкая. Мы связаны настолько давно и всеобъемлюще, что ты наверняка погибнешь без альфы. Посмотри на моего отца, – я уже не пытаюсь скрыть или удержать рыдания, – полгода и он выглядит старше на десять лет, а я ведь не рвала связь, мы просто были слишком далеко друг от друга, – я судорожно машу руками в воздухе. – Ты предлагаешь мне и тебя покалечить?! – рыдаю взахлеб.
– Через неделю олимпиада, я найду нового альфу, – уверено и твердо говорит Джейл.
– Ты такой самоуверенный. Никто не возьмет в беты первогодку, – отвечаю, опуская руки вниз.
– Меня возьмут. Доверься мне, – уговаривает он.
Я машу головой. Я просто не могу на это пойти. Я не смогу себя простить, если с ним что-то случиться.
– А если я разорву связь, а у нас с тобой ничего не получится? Тогда мы окончательно потеряем друг друга. Ту связь, которую ты ощущал до всего этого кошмара, ее не станет. Это была связь альфы и беты. Ты об этом думал?! – кричу на самоуверенного парня. – А что будет, если даже все получится? Я не смогу жить рядом с тобой и твоим альфой. С этим как быть? – у меня столько вопросов, столько всего может пойти не так.
– Это все равно шанс! Дай мне его. Я буду ездить к тебе. Это все равно больше, чем есть сейчас, – он так уверен, что начинаю сомневаться я.
– Я все равно не знаю, как это сделать, – выдыхаю, закрывая руками заплаканные глаза.
Джейл подходит и прижимает меня к себе.
– Ты знаешь, – ласково говорит он, поглаживая меня по спине. – Ты сама говоришь, что чувствуешь связь, значит сможешь почувствовать и как ее разорвать. И твой доктор уверен, что наша связь никак не переплетается с той, которая у тебя с отцом. Значит это не навредит твоим родителям, – он озвучивает еще один мой страх. – Сделай это для нас, пожалуйста.
И я сдаюсь, кивая головой ему в грудь.
Он берет мое лицо руками и приседает, чтобы смотреть мне в глаза.
– Все получится, поверь мне, просто доверься. Хорошо?
Я снова киваю, и он наконец-то улыбается.
– Но не сегодня, – тут же выдаю я.
Он тоже кивает, соглашаясь.
– Но мне нужно время, чтобы до олимпиады успеть понять, что и как, – просит он.
– Хорошо, – тихо соглашаюсь.