Венера Солнечная
Надежда на свободу
Глава 43
Перед самой дверь притормаживаю и переступаю с ноги на ногу в предвкушении. Мне так страшно, и в то же время я не могу дождаться. Осторожно открываю дверь и вхожу. Дом меня встречает гробовой тишиной. Наверное спит. Неторопливо поднимаюсь наверх и захожу в нашу спальню.
Итан лежит на спине, вытянув руки вдоль тела. Его поза кажется не естественной и какой-то напряженной. И лицо. Лицо все в ссадинах и синяках и такое, словно ему сниться жуткий кошмар.
Я подхожу и присаживаюсь рядом с ним на кровать, слегка касаясь его обнаженного горячего плеча. Он не реагирует. Тогда толкаю его чуть сильнее, и снова ничего. Я повторяю предыдущие действия, но теперь негромко зову его. Результат все тот же.
Я начинаю нервничать. Не знаю почему, но его состояние меня пугает. Трясу сильнее, но реакции все нет.
Встаю, что бы пойти в ванну и набрать немного воды и брызнуть на него. Не успеваю скрыться за дверью ванной комнаты, как Итан подпрыгивает. Развернувшись и увидев его, меня бросает в холодный пот, и тело сковывает страхом.
Лицо альфы очень бледное и искажено до неузнаваемости жуткой смесью боли и гнева. Тело напряжено до предела, вздыбив каждую вену и мышцу. Кулаки и челюсти плотно сжаты. А глаза направленны куда-то вдаль и горят ярко красным пламенем.
– Итан, – негромко зову его.
Он резко поворачивает голову в мою сторону, и я подпрыгиваю на месте в испуге. Мне кажется, что я ни разу не видела его в таком состоянии, но возможно просто это у меня первый раз в подомном случает сознание ясное, не затуманено такой же яростью.
– Итан, что случилось? – все так же тихо спрашиваю.
– Это все из-за тебя! – его голос словно гром, ударяется о стены, заставляя дрожать стекла в окнах.
Я инстинктивно пячусь немного назад. Но тут словно оттаяв, Итан начинает наступать на меня, сверля мое лицо таким взглядом, что я хочу съежиться до чего-то очень маленького и незаметного.
– Это все из-за тебя! – альфа тычет в меня свой длинный палец. – Ты мою чертово проклятие! В моей жизни все пошло к херам, стоило тебе появиться на этот свет! – Итан продолжает наступать, а я решаю, что лучше двигаться к выходу или на худой конец к окну.
– Я не понимаю о чем ты? – мой голос срывается от страха и дрожи, проносящейся по всему телу.
Он как-то зло усмехается, на секунду остановившись и отведя голову в сторону. Я пользуюсь этим и практически добираюсь до окна.
– Это твой папочка убил моего отца! – бросает он в меня нелепые обвинения, а сам будто бы становиться еще свирепее и больше.
Я хмурюсь, не понимая, что он такое говорит.
– Тебе просто приснился плохой сон, – пытаюсь успокоить ополоумевшего Итана.
Он громко и злобно смеется, но лишь секунду.
– Если бы. У меня, Кайла, есть еще одна способность. Я могу заглянуть в прошлое, – он замолкает, возможно дает мне время осознать его слова.
Итан больше не наступает на меня, стоит в двух метрах, а мои ноги уже упираются в подоконник открытого окна.
Не дождавшись от меня хоть какой-нибудь реакции разъяренный великан продолжает:
– Много лет у меня не получалось увидеть тот день. Тот день, когда умерли мои родители. Тот день, когда я остался совсем один, – сейчас его лицо все так же обезображено ненавистью, но глаза на несколько мгновений гаснут и в них столько печали.
Там, где-то глубоко спрятался маленький одинокий мальчик.
Моя рука непроизвольно тянется к его, я хочу разделить с ним его боль, но он этого даже не замечает, снова ослепленный злостью и яростью.
– А сегодня я увидел все! – от его грозного голоса у меня звенит в ушах, снова захотелось стань невидимой. – Это твой отец убил его! Столкнул со скалы! Из-за тебя!
Я просто не могу в это поверить.
– Этого не может быть, – произношу уже вслух, но Итан меня уже не слышит.
Теперь я понимаю, что до этого момента он еще пытался сдержать зверя внутри себя, теперь же его не остановить.
– Я убью его! – не человеческий рев настолько сильно бьет по пространству вокруг, что слышно, как разбивается стекло позади меня.
Я же погружаюсь в какую-то вязкую липкую субстанцию страха. Этот страх невозможно сравнить со страхом за себя. Это что-то намного сильнее, примешивая отчаяние и безысходность. Я боюсь за своих родителей. За самых близких для меня людей.
Словно тысячи иголок одновременно впиваются в мою кожу, покрывая мое тело мурашками и спазмами. Дальше я тоже больше не принадлежу сама себе, лишь своим чувствам.
Я понимаю, что выпрыгнула из окна, лишь когда почувствовала удар плечом о газон. Некогда даже осознавать не повредила ли я что-нибудь. Вскочив на ноги за долю секунды, я бросаюсь к дому папы и громко зову его.
Папа и Джейл, словно только и ждали этого, выбежали на улицу в то же мгновение.
Они начали спрашивать о том, что случилось, а я лишь могла прижиматься к отцу, будто бы пытаясь накрыть его собой, спрятать.
– Я убью тебя! – снова раздалось сзади, и я обернулась, все так же пряча папу за своей спиной.
– Итан, что случилось? – спросил Джейл, встав между нами и альфой.
Все что происходило дальше было настолько стремительно, что сложно было разобрать хоть что-то.
Вокруг нас, не смотря на совсем раннее утро, начали сбегаться парни. Стоило мне окинуть их взглядом, то сразу стало понятно, что Итан завладел их сознанием.
– Итан, пожалуйста! – взмолилась я, поняв, что наши силы не то, что не равны, а по сути я и папа против всех.
– Уберите ее! – рявкнул альфа, и кольцо вокруг нас начало стремительно сужаться.
– Подожди! – крикнул из-за моей спины папа.
Я почувствовала, как он ласково взял меня за руки и начал опускать их вниз, поворачивая меня к себе лицом.
– Кайла, – поймал мой обезумевший от страха взгляд папа. – Прости меня. Я совершил огромную ошибку много лет назад. Это я виноват, во всех твоих и его бедах и несчастьях. Я думал, что так смогу защитить тебя, но ошибся.
Я вижу, как по щекам отца текут слезы.
Не могу в это поверить.
Мой папа – мой пример во всем.
Он не мог. Только не он.
Но мне все равно. Я не отдам его Итану. Мы во всем разберемся.
Не успеваю преобразить хоть какие-то потоки мыслей в слова, как меня кто-то обхватывает сзади, прижимая мои руки к телу, и оттаскивает в сторону.
– Папа! Нет! – кричу я в истерике, срывая голос. По моим щекам струятся ручьи слез.
– Кайла, прости. Я не могу иначе, – еле улавливаю слова у себя рядом с ухом и понимаю, что меня держит Джейл.
Это очень жестоко. Все, что сейчас происходит слишком. Я буквально ощущаю, что какой-то хрупкий солнечный мир внутри меня рушится в это самое мгновение. На его месте остаются лишь безжизненные серые руины.
Вижу, как отец, бросив на меня последний взгляд, поворачивается к Итану и говорит:
– Прости меня, если сможешь. Но не совершай сейчас той же ошибки. Она не сможет простить тебя. Дай мне уехать и разорвать связь, без нее я не протяну долго, – в голосе отца я не слышу страха, лишь горечь сожаления и вины.
Итан не отвечает. Кажется, что он немного успокоился и взял под контроль свои эмоции, но это лишь кажется. Потому что так ничего и не ответив, он с невероятной силой бьет отца по лицу, и тот не приготовившись к удару отлетает на несколько метром, рухнув на асфальт.
Я снова кричу и извиваюсь, находясь в какой-то неконтролируемой истерике. Ничего не вижу, кроме того, как альфа подходит и снова, и снова бьет моего папу, как в кровь окрасились его кулаки и лицо моего отца.
Джейл что-то повторяет мне на ухо, но я не могу разобрать слов. Передо мной кто-то все время мелькает, но я практически не замечаю этого.
Меня полностью засасывает какой-то водоворот, возможно я теряю сознание, потому что ничего не слышу, перед глазами какие-то смазанные тени. Возвращает меня в действительность резкая боль, словно рвущееся внутри меня что-то. Я вою, не в силах унять ее. Может меня тоже бьют и сейчас вонзили в живот что-то острое?
Боль отпускает также внезапно, и я оглядываюсь по сторонам, не сразу поняв, что происходит, и где я нахожусь. Меня уже никто не держит, я просто стою посреди улицы, на которой дерется не меньше двадцати парней. Мне достаточно доли секунды, чтобы я увидела самую страшную картину в моей жизни. Картину, которая навсегда изменит меня и мир вокруг меня.
Мой папа лежит посреди всего этого безумия. Я бросаюсь к нему.
– Папа, папочка, – все время повторяю, как мантру, как молитву.
Слезу, которые не переставали лить из моих глаз, стекают по моему подбородку и капают на грудь и изуродованное лицо папы. Я сижу рядом с ним на коленях, но боюсь прикоснуться к нему. Пока не почувствую, что в нем больше нет жизни, это все не правда. Все еще будет хорошо.
Лицо настолько разбито, что в нем я не узнаю своего папу, это не может быть он.
Касаюсь сначала его груди и вздрагиваю. Он все такой же теплый, как всегда, как и тогда, когда я прижималась к нему, ища ласку и поддержку, но его сердце не бьется, грудь не поднимается от глубоких вдохов.
Я всхлипываю все громче и сильнее, будто бы папа сможет услышать меня, встать и пожалеть, сказать, что все будет хорошо, что он защитит меня от всех бед, от всего мира.
Падаю лицом ему на грудь и вою, как зверь, пытаясь так освободиться хоть от капли своего рвущего на части горя.
Сквозь слезы и мелькающие вокруг силуэты замечаю его. Итан неторопливой походкой уходит прочь, и внутри срывает какой-то тумблер. Меня настолько поглотил страх, что другим чувствам просто не осталось места, а сейчас этот ограничитель исчез, воплотив все самые жуткие страхи в реальность. И пустоту, образовавшуюся внутри, резко заполнила ненависть. Лютая не знающая преград, правил и ограничений ненависть. Это чувство полностью вытесняет милую девушку с косичкой по имени Кайла. Сейчас здесь осталась только альфа. И она не знает ограничений и тормозов, все то, что раньше ее могло остановить, больше не имеет для нее никакого смысла. Инстинкты – вот что сейчас управляет ей.
Я замираю, обводя взглядом все вокруг. Замечаю среди дерущихся Скилу, Нойса, Люка с его друзьями и Джейла. Словно в компьютерной игре все участники драки подсвечиваются для меня красным и оранжевым, деля их на команды.
Толпа бьющих друг друга парней немного сместилась, и теперь я с отцом окружена стаей черных воронов. Кто-то сидит около нас на асфальте, кто летает над головой, громко каркая.
Со всех сторон продолжают сбегаться студенты и преподаватели. Некоторые простые пришли не с пустыми руками, у кого-то в руках деревянная балка, у кого-то арматура. Несколько альф уже лежат на дороге без сознания, а значит и любимое лекарство Нойса тоже вовсю идет в ход. А значит времени у меня совсем мало.
Я вскакиваю на ноги, тут же уворачиваясь от медвежьей хватит Скилы. Я выбрала себе необходимое оружие, теперь осталось его только забрать.
Стоило только сорваться с места, как на меня открылась охота, и пробираться сквозь все время увеличивающуюся толпу становилось все сложнее. В один прыжок я взобралась на плечи простого парня, который лупил одного из альф арматурой, выхватила его реквизит, и разрываемая своей ненавистью и лошадиной дозой адреналина, побежала по спинам и плечам. Вокруг меня кружат черные птицы, громко каркая и атакую любого, кто пытается меня поймать или остановить.
Я ощущаю, как мое тело напряжено до предела, как обострены все мои чувства. Сознание полностью покинуло мою голову, уступив место лишь мести и вымещении своей боли.
Не знаю, что заставило Итана повернуться ко мне в тот момент, когда оттолкнувшись от спины очередного альфы, я, пролетев расстояние между нами, взревев, будто взбесившийся зверь, обрушилась на него, сбивая громилу с ног и пронзая его грудь, крепко сжатой в моей руке арматурой.
Я стою рядом с пораженным альфой, все так же крепко сжимая металлический прут в двух руках, и яростно кричу, срываясь то на рычание, то на всхлипывания. Дыхание совсем сбилось, и мне не хватает воздуха.
Птицы словно сошли с сума в безумном крике и хлопанье крыльев.
Глаза Итана больше не красные, они снова стали бездонными черными омутами, которые притягивают и поглощают меня.
Я не заметила, как стала рядом с ним на колени, все еще держась за этот чертов прут, уже просто рыдая во весь голос.
Альфа протянул к моему лицу свою огромную горячую ладонь, которая подарила мне столько ласки, и начал стирать с моего лица слезы, вновь залившие его.
– Такая красивая, моя букашка, – его голос такой тихий на фоне моих рыданий, но я его слышу.
Как же все не правильно. Как все поздно. Я так много хочу ему сказать, но не могу. Слова застряли у меня в горле, разрывая его до хрипов.
Наконец отрываю руки от арматуры и прижимаюсь к его руке лицом, обхватывая ее своими ладонями, и заливая ее своими солеными слезами.
– Я его отпустил, – Итан с трудом выдыхает слова, смысл которых я не хочу сейчас понимать.
Вижу, как закрываются его глаза, и я закрываю свои вместе с ним, с моим Итаном.
Эпилог
– Как только сердца влюбленных остановились, раздался сильный взрыв, сносящий все на своем пути. Даже из других городов и стран была видна яркая вспышка, словно звезда упала на Землю. Конец, – закрываю книгу, которую читаю уже в десятый раз за последний месяц.
– Мам, а это действительно было? И правда, что все погибли? – спрашивает Алис.
Я вздыхаю, потому что отвечала на этот вопрос не меньше раз, чем читала эту книгу.
– Да. Ты же уже спрашивала, – подхожу и поправляю одеяло дочери, которое сползло на пол. – Почему тебе нравится такая грустная сказка? – интересуюсь я, поглаживая шоколадные кудри.
– Не знаю, – милое лицо дочери становится забавно задумчивым. – Мне нравится Кайла. Она так сражалась за всех и так всех любила, даже Итана. И у вас имена похожи. Кайла и Лайла, – Алис гордо улыбается.
Я хмурюсь.
– Ладно. Давай уже спать. Твой брат уже десятый сон видит, – провожу ладонью по лицу дочки и целую ее в нос.
Поднимаюсь со стула, чтобы поправить одеяло Нейту, спящему на втором этаже двухъярусной кровати, выключаю лампу и выхожу из детской.
В доме тихо, значит муж еще не вернулся.
Спускаюсь вниз, выхожу из дома, прохожу небольшой двор и пересекаю сначала полянку, а затем и берег реки. На улице уже совсем темно, но осенняя ночь еще достаточно теплая, чтобы искупаться.
Скидываю на пол легкое красное платье и белье. Разбегаюсь и ныряю в теплую воду. Она обволакивает мое тело, дает спокойствие и умиротворение, холодит разгоряченную кожу.
Сегодня ясное звездное небо, и почти полная луна, освещающая все вокруг. Я стою по пояс в воде и любуюсь прекрасной картиной над головой, когда слышу сначала тихие шаги, а потом и негромкие всплески воды. Мэт вернулся. Сегодня позже, чем обычно, надеюсь, ничего не произошло.
Мужчина не торопится сокращать расстояние между нами, давая нам обострить чувства ожиданием. Тепло наших тел и волны энергии медленно сплетаются между собой, притягивая нас, словно магниты.
Наконец, его горячие руки ложатся мне на талию, а затем и его тело плотно прижимается к моему. Мы уже оба дышим рвано и громко.
В нетерпении я откидываю голову на его грудь и выгибаюсь в спине, ощущая его возбуждение.
Его губы касаются моей шеи, и вся кожа вспыхивает, я отдаюсь его ласкам и своему удовольствию. Словно попадаю в кокон из его рук, которые ласкают мою грудь, вырывая из моего рта громкие стоны.
Мэт не берет меня на руки и не разворачивает к себе лицом, а тянет меня за собой на берег, не переставая ласкать меня руками, губами и языком. Не выдержав, уже на берегу он все же, обхватив мою талию крепче, приподнял меня над землей, словно куклу, и в несколько шагов добежал до поляны, покрытой зеленой сочной травой.
Я смеюсь пока он бежит в таком нетерпении, словно мы не виделись не меньше месяца, а не один день, или у нас времени осталось совсем мало. Мы столько лет вместе, а он все такой же нетерпеливый, и страсть в его глазах не гаснет.
Практически бросив меня на траву спиной, Мэт нависая надо мной, впивается в мои губы сладким грубым поцелуем, вновь срывая наши дыхания и разгоняя наши сердца до марафонской скорости.
В нетерпении я обхватываю его ногами, и муж медленно проникает в меня. Разрывая поцелуй, мы громко стонем от такого долгожданного сплетения наших тел и душ.
Несколько секунд и несколько движений и нежные прикосновения срываются на животную страсть. Поцелуи больше похожи на укусы, а объятия – на желание проникнуть под кожу, оставить следы и метки на ней.
Оторвавшись от земли в взрывах удовольствий и стонов, мы долго лежим крепко прижимаясь друг другу, дыша друг другом. Придя в себя, молча окунаемся в реке и уходим в дом спать, не произнося ни единого слова, мы оба слишком устали. Разговоры отложены на завтра.
Открыв глаза утром, я понимаю, что в кровати лежу одна. Окно широко распахнуто, и с улицы слышны голоса детей и запах кофе. Вчера я так устала за день, что утром даже не услышала, как вся семья встала.
Выползаю из кровати на манящий запах кофе и иду в душ. На улице все еще жарко, поэтому выбираю синий сарафан. Подхожу к зеркалу, чтобы поправить влажные волосы. Я делаю это не чаще одного раза в день, потому что мое отражение все еще пугает меня.
Немного сжав зубы, нахожу свое отражение в зеркале. На меня смотрит все еще молодая женщина с темными серыми глазами, которые порой кажутся черными, потому что их обрамляют белоснежные ресницы и брови. Свои ярко белые волосы я давно коротко обрезала, поэтому несколько неловких движений пальцами, и моя прическа готова. Сегодня я не планирую поездку в город, поэтому не стану прятать волосы под кепку, шляпу или платок. Здесь некому меня разглядывать, здесь наша крепость вдали ото всех.
Спускаюсь вниз и нахожу мужа на веранде, попивающим кофе. Он вынес стол с кухни, и судя по пустым тарелкам, все уже позавтракали.
Увидев меня, Мэт улыбается и жестом зовет меня к себе, я послушно забираюсь к нему на колени.
Дети даже не заметили моего появления, весло играя с собакой и все время споря, кто же будет бросать ей мяч.
Я беру свою кружку со стола со все еще горячим напитком и крепче прижимаюсь к любимому человеку.
– Все хорошо? Ты поздно вернулся вчера, – спрашиваю я.
– Да. Шеф уговорил меня зайти к ним на ужин, – допив кофе, муж отставляет свою кружку и крепче обнимает меня.
– Как вы провели день? – с улыбкой спрашивает он.
Я вздыхаю.
– Вчера мы сажали лилии за домом, там, где лежат камни, – начинаю я, и Мэт с пониманием кивает.
Только мы с ним знаем, что там лежат не просто три камня, под каждым из них лежат очень дорогие мне люди.
– Алис решила, что не хочет ждать до весны, когда зацветут лилии, – я немного отстраняюсь и заглядываю в глаза мужа, чтобы увидеть его реакцию. – Взмахнув своими пальчиками, она вырастила цветок за несколько секунд, – Мэт даже не хмурится.
– Она знает, что так можно только с нами, – неуверенно пытается успокоить меня он.
– Она забывается все чаще, – я совсем не разделяю его спокойствие.
– Алис отличается от тебя. Ее сила никуда не ушла, не стихла, и она учится ей управлять каждый день. И именно ты ее многому учишь. Ты и она научились настолько контролировать свои силы и энергию, что Алис спокойно учится в школе, и никто даже не догадывается насколько у нас волшебная девочка, – Мэт повторяет мне эти слова каждый раз, когда я поддаюсь своей панике.
Вновь облокачиваюсь на такую теплую и родную грудь мужа, наблюдаю за своими детьми.
Нейт так похож на меня. Те же волосы и глаза, даже веснушки на носу один в один. Ему всего пять, но уже сейчас заметно, что он будет такой же сильный и большой, как отец.
А Алис все больше и больше напоминает мне своего отца в чертах лица, каких-то мимолетных движениям. И глаза слишком взрослые и глубокие для девятилетней девочки. Словно это он опять смотрит на меня, окуная в черные бездонные омуты.
Наша девочка. Помню, как Мэт впервые назвал так Алис, и я жутко разозлилась, начав кричать, что она не его, что ее отец другой человек. Но он лишь прижал меня к своей груди и сказал:
– Я помню, кто ее отец. Она наша девочка, нас троих.
После рождения Алис я дала себе обещание больше не плакать, не винить себя каждый день, простить себя, стать счастливой мамой, чтобы научить и ее быть такой. Но стоило мне хоть на секунду в воспоминаниях вернуться в те ужасные дни, как я срывалась и подолгу сидела на трех огромных камнях, которые привез сюда Мэт, обливаясь слезами.
Как бы я не любила своего мужа, я скучаю каждый день. Рана в моей душе не затянулась не на миллиметр. Это я ей не позволяю, мое чувство вины. С годами все обиды стерлись без следа, а в памяти остались лишь светлые воспоминания о трех неделях, которые мы провели вместе, как пара, как настоящая семья.
Я так и не решилась рассказать дочке о ее настоящем отце. Мне не хотелось, чтобы она узнала хоть что-то из того, что случилось в СОТ, но прошло несколько лет после нашего побега, как история необычной естественной пары ворвалась в медийное пространство. Были сняты фильмы и написаны книги с кучей подробностей. В то время мы очень переживали, что нас нашли или начали искать, но в любой интерпретации все главные герои погибли в страшном взрыве, который по версии ученых, произошел из-за разрыва необычной пары.
Те же ученые вытащили на белый свет все их наблюдения за мной и даже показывали некоторые видео, где я учусь контролировать свои силы. Там же рассказали, что оказывается у меня есть способность привлекать к себе животных, чем удивили меня. Я этого не замечала, это казалось таким естественным.
Все как я и мечтала когда-то, мое имя надолго поселилось на станицах учебников в ряду самых необычных альф.
А сейчас, смотря на наших детей, мне, как и когда-то моим родителям, хочется спрятать их от этого мира, от всех опасностей, которые могут их поджидать.
– Ты же знаешь, почему я практически вытравила в себе свои силы. Какую цену я заплатила, чтобы никогда больше не выпускать монстра внутри себя. Это мое чувство вины мне помогает. Для Алис всего лишь пока имеют значение наши слова, и то чему мы ее учим. Но она взрослеет даже быстрее своих сверстников, совсем скоро все наши нравоучения станут лишь пустыми словами для нее. И я боюсь за нее, – я знаю, что меня опять поглощает чувство тревоги, с которым мне непросто бороться.
Алис поворачивается к нам и широко улыбается. На секунду ее глаза вспыхивают красным огнем, в ту же секунду и мужчина рядом со мной озаряется красным свечением.
Мэт улыбается мне и Алис своей заразительной улыбкой и ярко голубыми глазами.