Венера Солнечная
Надежда на свободу
У нее было достаточно времени. Хватит с меня! Ей придется смириться и подчиниться. А пока пусть терпит меня и мой член в ней.
Забегаю домой, грохнув входную дверь так, что штукатурка посыпалась. Она подпрыгивает на лестнице от испуга. Кайла зашла за минуту до меня и еще не успела спрятаться в своей комнате, но сегодня это бы у нее все равно не вышло.
Дыхание сбилось совсем то ли от бега, то ли от возбуждения и злости. Волну моего бешенства уверен уловила в секунду. Замерла то ли ждет, что я сделаю, то ли думает, как удрать.
Я думаю лишь о том, как буду ее брать прямо на этой лестнице.
– Привет, – говорит она, так же стоя ко мне спиной.
Что, твою мать, привет? Привет? Серьезно? Я сейчас поздороваюсь.
Я кидаюсь к ней.
– Я видела сегодня зеркало, – говорит она, поворачиваясь ко мне, и смотрит мне прямо в глаза.
Злость резко схлынывает.
Я рассматриваю ее словно увидел в первый раз. Губы полные, розовые, бантиком, нос весь в веснушках, глаза словно тучи грозовые и сейчас вот-вот прольются дождем. Такая красивая. Моя букашка. Никому не отдам.
Протягиваю руку и глажу по волосам шоколадного цвета в тугую косу заплетенные. Провожу по прядке толщиной не меньше пяти сантиметров пепельно-белых волос, таких же, как и у меня.
Кайла поднимает свою ручку и зарывается в мои побелевшие волосы.
– Вот он разрыв наш, – шепчет она, и я слегка киваю.
Слезы стекают из ее глаз, и я вытираю их пальцами.
Кайла отпускает мои волосы и проводит пальцами по моему лицу и смотрит так внимательно, будто тоже в первый раз увидела. По горбинке носа проводит по бровям, по губам.
Я снимаю резинку с ее косы и расплетаю волосы, потом стягиваю еще одну с макушки. Волосы рассыпаются тяжелыми волнами по ее спине, окутывая нас их волшебным запахом яблок.
Такая красивая, словно нереальная. Эльф из сказки.
Кайла опускает голову и прячет глаза. Я дышать перестаю.
А потом прижимается ко мне всем телом, обнимая, как ребенок маленький заботу ищет и защиту. Моя маленькая девочка.
Неужели я вдруг стал кому-то нужен? Нужен этой вздорной букашке? Никто так меня не обнимал. Никогда.
Я обнимаю ее в ответ, утыкаясь носом в ее волосы, которые пахнут лесом и яблоками.
Через время, подхватив ее под коленями, несу Кайлу наверх, а она также прижимается ко мне.
Мне все равно мало. Она нужна мне вся без остатка, без всяких но, без условия. Только моя.
Пытаюсь положить ее на кровать, но она встает на нее ногами. Сбрасывает на пол кроссовки и носки, затем отходит на середину. Поднимает голову и смотрит глаза в глаза. Я и подумать не мог, что простой взгляд может быть таким откровенным, таким интимным.
Вижу и чувствую, как она нервничает и почему-то боится. Чего боится? Меня конечно же.
Горько усмехаюсь, на секунду отведя взгляд.
Кайла начинает снимать свои оранжевые шорты, которые подняли градус напряжения сегодня во всем студгородке. Делает это медленно и неуверенно, но так соблазнительно, что я губы облизываю. Шорты падают к ее ногам, и она отбрасывает их своей ножкой на пол.
Моя кровь отлила от головы окончательно, даже перед глазами кружится.
Так же медленно расстегивает спереди топ и отбрасывает назад.
Ох! Я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не кинуться на нее.
Мои глаза жадно бегают по ее телу. Она еще ни разу не позволяла мне вот так смотреть на себя. Я делал это, конечно, но сейчас я первый раз чувствую именно ее согласие. Тогда в квартире я несколько часов изучал каждый ее изгиб, каждую прорисованную мышцу, каждый шрам, которых оказалось не мало, но словно крал это у нее.
А запах ее безумный. Ни одна женщина так не пахнет. Запах леса, дня солнечного и яблок. Насколько же она совершенна.
Почти все мои отметины после трех дней нашего безумия прошли бесследно, только укусы мои на плече и шее бросаются в глаза. Никого раньше не кусал так, а с ней голову теряю, словно животное дикое. Метки свои хочу ставить, чтобы все видели, что моя.
Под моим пристальным взглядом совсем засмущалась, зажиматься начала, но все же поддела трусики свои черные спортивные двумя большими пальцами и стянула вниз, отправив их к шортам на пол.
Я делаю движение к ней, но она останавливает меня, качая головой. И пробегается по мне взглядом, намекая на слишком большое количество одежды на мне. Я намеки хорошо понимаю. За секунду остаюсь совершенно голым. Она начинает робеть еще сильнее, волосами закрывается.
Ну что ты, малышка? Как будто в первый раз у нас.
Я подзываю ее к себе, поманив пальцем. Кайла опять качает головой. И я улыбаюсь. Что-то задумала моя букашка.
Она кивает в строну нового кресла, стоящего около окна, которое я купил после нашего погрома. Я подхожу и сажусь в него, обхватывая рукой свой член, он дымится уже со вчерашнего дня, и начинаю медленно водить по нему.
Кайла, не прерывая устремленного на меня взгляда, изящной ланью спрыгивает с кровати, и не торопясь подходит ко мне. Откинув волосы назад смело забирается на кресло, ставя свои колени по бокам от моих бедер.
Твою мать! Так дразнит меня! Уже так близко.
Я чувствую жар от ее тела, чувствую, как дрожит вся. Она тоже не может без нашей близости. Вижу ломку ее в глазах ошалелых.
Кладет руки мне на плечи и прижимается ко мне грудью и губами, целует нежно и сразу страстно, языки сплетая.
Свободной рукой обхватываю ее за талию и дергаю резко, заполняя собой. Кайла откидывается назад, вскрикивая. А я шумно выдыхаю. Дождался, чуть с сума не сошел. Здесь мое место, в ней.
Крепко сжимаю Кайлу за талию и начинаю быстро насаживать изящное горячее тело на себя.
– Смотри на меня, – хриплым голосом прошу.
И она распахивает свои затуманенные глаза и смотрит, ногтями в плечи мои впиваясь до крови. Кайла свои отметины на мне оставляет.
Дышит и стонет так громко и сладко. Чем я заслужил такое? Я точно в раю!
Руки мои сбрасывает, и хватаясь за подлокотники кресла, сама двигается быстро и сладко.
Я ладонями жадно тело ее изучаю, груди сжимаю и соски до боли щипаю. Каждая мышца на ее теле напряжена до предела, обрисовывая идеальный рисунок на животе, ногах, руках и плечах. Нереальная. Не бывает таких.
И в глаза смотрит не отрываясь.
Взрываемся быстро и одновременно, сливаясь в объятьях и поцелуе.
– Итан, – шепчет мне в губы, содрогаясь в последней сладкой судороге.
Я сегодня джек-пот выиграл, не меньше. Вот оно счастье.
Мы сидим прижавшись, я все еще в ней, словно заряжаемся друг от друга.
– Кайла, прости меня за все, – вырывается у меня, и она отрывает свою голову от моей груди, чтобы в глаза посмотреть, – за все. За издевки. За тренировку ту идиотскую, – я спотыкаюсь на своих словах.
Да, трус я! Самый настоящий!
– За Люка, – шепотом выдавливаю из себя каждое слово по капле. – За удар его, – на выдохе говорю.
Она смотрит внимательно, не двигаясь почти. Только тучи ее грозовые дождем соленым наливаются.
– За день рождения твой. Прости, – договариваю одними губами.
Злость и обида пробивают словно молнией лицо Кайлы. Слезы тут же проливным дождем начинают стекать по ее щекам.
Я крепче держу ее, боясь, что убежит опять от меня. А она и не пытается, а размахивается и бьет меня по левой щеке ладонью на отмаш. Потом по правой. Потом еще и еще, пока двигаться в ней не начинаю, и опять она теряется в страсти и стонах, а за ней и я.
Глава 38
После того, как я приняла свою судьбу, смирилась, что не смогу ничего изменить и сдалась на милость Итана, прошло всего каких-то пару недель, но моя жизнь сильно изменилась за это время. Итан оказался не таким уж и исчадием ада, как представлялся ранее. Нам по-настоящему хорошо друг с другом, комфортно.
Если бы кто-нибудь еще месяц назад сказал мне, что Итан будет обо мне заботиться и любить так нежно и страстно, то я бы лопнула от истерического смеха.
Он больше не был со мной грубым или жестоким, даже наоборот порой носился со мной, как с хрустальной вазой. Особенно это проявилось на работе, на которую я с удовольствием вернулась. Он таскался за мной по пятам, нудил, что мне это не нужно, и что он в состоянии обеспечить меня всем необходимым. Даже пришлось опять прибегнуть к помощи Скилы. И тот с огромным удовольствием запретил ему появляться на стадионе во время моей работы. Итан скрипел зубами, но он не мог ослушаться. Тренер знал про все выходки альфы и поэтому терпеть его не мог. Больше всего ему доставалось на тренировка, тут Скила отрывался по полной.
Сейчас я уже расслабилась рядом с ним настолько, что могу шутить с ним, даже подкалывать его самого. Особенно меня веселит его реакция. Такое ощущение, что он с другой планеты, на которой он был не меньше чем властелином, и никто не имел право даже косо смотреть в сторону Его Величества.
Неделю назад я впервые надавала ему подзатыльников. В шутку конечно. Так мы всегда с Джейлом боролись, но я также впервые увидела, что этот громила еще и смеяться умеет. Я если честно даже испугалась, так это был необычно.
Вечерами мы вместе ужинали, занимались и Итан утаскивал меня в свою развратную нору и часами не выпускал меня на волю. Если у меня оставались силы, то я уползала в свое убежище. Громила злился, но не пытался меня останавливать. И я ему была очень благодарна за это, любое право на выбор позволяло чувствовать мне себя свободной, а не заложницей обстоятельств.
И еще одно. Мой партнер оказался жутким чистюлей, а такой стерильный порядок меня напрягает. Так вот в моей комнате все было по моему личному фэн-шую, легкий хаос и капелька анархии.
Но было и то, что осталось неизменным и настораживает меня. Во-первый, Итан – самый молчаливый человек на всем белом свете. Единственное про что он мне рассказал, так это про свою способность контролировать сознание людей и свою работу. И то не сам рассказал, а я его приперла к стенке своими вопросами. Но если про свою способность он добавил лишь пару предложений, то про работу мог рассказывать часами. Это по-настоящему ему нравиться, и у него так горят глаза в этот момент, что я незаметно для себя тоже заражалась этими рассказами, слушая и рассматривая его проекты с открытым ртом.
Ну и судя по молчаливости Итана, его извинения тоже на вес золота. Не скажу, что их хватило, чтобы я все забыла и простила, но я их абсолютно точно оценила.
Во-вторых, он также отгораживал меня от всех остального мира, точнее от моих друзей. И судя по тому, что и мои друзья меня избегали, Итан провел с ними воспитательную работу. А остальные студенты и до этого меня боялись и шарахались, а теперь зная, кто моя пара, даже смотреть на меня бояться.
Приложив свои таланты, ну скорее всего еще и финансовые вливания, Итан договорился, что мои родители и Джейл переехали в соседний с нами коттедж.
Когда я об этом узнала, то очень была рада. На волне этой радости даже размечталась, что альфа позволит, и нам с Джейлом общаться, но увы. Стоило мне об этом заикнуться, меня тут же обдали волной такой злости, что я полдня старалась даже на глаза Итану не попадаться, прячась у себя в комнате. И, видимо, когда пик его негодования был достигнут, то дверь в мою комнату была вынесена одним ударом, и на моем плече появился новый укус. Этот его метод метить меня, как у дикаря, на этот раз не остался без моего гневно комментария. И альфе пришлось долго заглаживать свою вину той ночью.
Хотя реакция Итана была однозначно, но нам с Джейлом стало позволено здороваться. Я видела, что Итан замечает наши кивки друг другу за его спиной, но никак не комментировал, и на этом спасибо.
Из-за запрета общаться с Джейлом, с папой мы виделись только у нас дома, и то я старалась делать это, когда альфы не было. Мама же пока оставалась в нашем старом доме. Я чувствовала, что родители что-то задумали, но я не пыталась задавать вопросы. Мне не хотелось снова слышать ложь. Дождусь, пока они сами решат все рассказать.
При всех этих запретах и правилах Итан нашел общий язык с Джейлом и даже с тихим Мотом. Иногда я замечала, как они общаются, когда меня нет рядом. И это общение было похоже на дружбу, и от этого было очень обидно. Это мои друзья. Но то что они пытаются дружить вселяло в меня надежду, что Итан со временем расслабиться настолько, что и я смогу вернуть себе своих друзей и всю свою жизнь обратно.
Я уж не знаю почему, но на утренние тренировки в полном одиночестве Итан не пытался претендовать. Это было время моей полной перезагрузки. Очень редко ко мне присоединялись папа и Скила.
В благодарность за эти минуты такого сладкого одиночества по утрам я стала приносить нам завтрак.
Я замечала, как такие простые знаки внимания производят на него очень сильное впечатление. Итан совсем ничего не рассказывает про себя. Я не знаю, как и с кем он жил, когда умерли его родители. Может обычные человеческие отношения для него в новинку.
Глава 39
Я знал, что Кайла обрадуется тому, что ее отец будет жить рядом. А наша связь с Джейлом вынуждает нас проводить достаточно времени рядом. И поселить рядом кучерявого блондина было решением этой проблемы. Да и так они с Кайлой были у меня под присмотром. Да, я – псих с манией преследованием. Но мне так спокойнее, даже учитывая, как она вывела меня из себя, когда заикнулась о том, что она опять собралась с ним дружить. Смешная. Только через мой труп.
А что касается самих бет, они совсем не рады нашему соседству. Почему недоволен Джейл мне понятно, но Рамин ведет себя со мной очень странно. Я даже немного обрадовался, что смогу пообщаться с бетой своего отца, но он избегает почти любого разговора. Даже Кайла иногда жалуется, что папа очень отдалился от нее. От него за километр просто несет горьким и удушливым чувством вины, но никак не пойму, в чем он считает себя виноватым. В том, что случилось с Кайлой? Но мне хочется думать, что сейчас она счастлива.
Она вообще такая смешная и искренняя, как ребенок, букашка моя. И я заражаюсь этим от нее. За последние три недели я смеялся больше, чем за всю свою жизнь до этого. До нее.
Даже шутки ее детские и идиотские не бесят меня. То водой холодной меня с утра в кровати обольет, то в кофе соли насыплет, то за нос вдруг укусит. Детский сад. Но она так искренне хохочет и нос морщит, что я не могу не смеяться с ней.
А еще она заботится обо мне. Не потому что надо, а просто не может по-другому.
И чувства свои проявляет так беззаветно, что веришь ей без сомнений. Ни капли фальши и наигранности. Не боится быть глупой, смешной или нелепой.
Меня, кстати, больше не удивляет почему дерется Кайла так хорошо. И тут дело не только в тренировках отца. Она почти любую ситуацию переводит в легкий спарринг. Раза по три на дню по шее от нее получаю. И надо видеть ее победную улыбку, за такую улыбку я готов сдаваться без боя.
У меня не было семьи, а теперь есть. Есть самый родной человек, но сказать я ей это не могу. Не складываются у меня такие слова.
Да, трус! Все тот же трус!
С Джейлом и его странным другом тоже получилось найти точки соприкосновения. Со своим бетой мы как-то доверяем друг друга интуитивно, никогда не чувствовал нечто подобное. Ну если быть до конца честным этот парень мне порой даже нравится, особенно когда находится метров в ста от моей Кайлы. Он умен, силен и с ним мне даже весело. Возможно это и есть что-то вроде дружбы. Сам парень очень настороженно относится ко мне, но когда букашка стала чаще улыбаться рядом со мной, то и парень немного расслабился. Она по-настоящему ему дорога. Я слишком сильно ощущаю эти волны и вибрации от него, чтобы позволить им общаться даже в моем присутствии.
А этот его друг заумный столько разных идей мне для работы подкинул, что только после недели знакомства оформил его в штат нашей с дядей фирмы.
Сегодня – суббота. Выходной. Надо в город за теплыми вещами съездить. Холодно уже по утрам и вечерам, а Кайла оказалась еще и мерзлячкой. В город ее так и не пускают. Все еще под наблюдением она. Браслет на руке носит, который продолжает ее данные куда-то отсылать. Как не настаивал я, чтобы сняли его, но ни в какую. Или браслет или вообще из дома ни ногой. Ну хоть мне удалось добиться того, чтобы у нее, как у лабораторной мышки анализы литрами не брали каждый день. Сошлись на одном разе в месяц.
С начала всей этой истории забросил совсем работу. Дядя сегодня приезжает, как раз договорились в городе увидеться. Да и надо ему все рассказать про букашку. Родственник все-таки.
После смерти родителей строительный бизнес моего отца перешел по наследству ко мне. Но так как моим опекуном стал дядя, то он занялся и этим. Тем более он работал с отцом и его бетой с самого основания фирмы. Небольшая быстро развивающая компания отца сейчас является одной из крупнейших в мире, чем я очень обязан дяде. Ну и мои неординарные таланты тоже помогают.
Дядя начал вводить меня в дела фирмы еще в пятнадцать лет. Тогда я совсем слетел с катушек.
Ну тут все банально. Малолетка с деньгами и с полным отсутствием контроля, обиженный на весь гребанный мир. А там на сколько воображения хватит.
К нашему общему удивлению строительство и архитектура увлекли меня с первого взгляда. До сих пор затаиваю дыхание, когда первый раз рассматриваю новые проекты. Именно поэтому выбрал специализацией архитектуру. Хочу сам создавать чудо с нуля.
Дядя же, сначала показав мне светлую и красивую сторону нашего бизнеса, отправил меня на стройку самым обыкновенным работягой. По его мнению настоящий профессионал должен понимать все грани своего дела.
Сначала я очень злился и устраивал кучу проблем на стройке. Тогда дядя посадил меня на зарплату, лишив всех карточек. А зарплата моя закрывалась по смете за проделанную работу.
К его счастью тогда своими силами я управлял очень плохо, и на него они не действовали совсем. Походив несколько недель без денег, я решил сделать вид, что сдался, а получив карты обратно, перевести деньги на другой счет.
Но меня затянуло. Все свободное время я торчал на стройке, а на уроках изучал технологические карты и сметы.
Сейчас же дядя доверяет мне небольшие проекты с начала заключения договора до подписания документов о сдаче в эксплуатацию. Я бы уже давно мог взять все в свои руки и полностью отстранить дядю от дел, не говоря уже о том, что спрашивать его разрешения, но я доверяю и благодарен ему за его работу.
Теплых семейных отношений у нас так и не сложилось, но зато сработались на отлично. Дядя был для меня самым близким человеком, пока у меня не появилась Кайла.
Сегодня в первый раз на моей памяти Кай пропустила утреннюю тренировку и сладко спит, в одеяло замотавшись. И ворчала по этому поводу весь вечер, как старушка сварливая, но отмерзшая прелестная задница оказалась все-таки дороже.
Я и мой желудок уже так привыкли, что моя спортсменка каждое утро, как по будильнику, приносит мне кофе и выпечку на завтрак, что боюсь потревожить красотку громким урчанием. Не хочу будить ее громыханием на кухне, выпью кофе в городе. Целую букашку в голое плечико, и как бы мне не хотелось сегодня не выпускать ее из кровати, отправляюсь в город.
К студенческому городку я возвращаюсь около шести вечера в волнении и предвкушении. Студентам запрещено иметь свой транспорт в стенах СОТ, поэтому я уже привык к общественному транспорту, за редким исключения используя такси, но дядя предложил подвести меня, когда увидел какое количество пакетов, я притащил на нашу встречу. Но перед этим долго упражнялся в своем остроумии по поводу покупки мной такого огромного количества женской одежды, пока я не рассказал про Кайлу без подробностей, кто такая на самом деле моя пара. Все что касается букашки, ее сущности, нашей пары держится под строгим секретом. Уж и не знаю, как это удается, когда в СОТ учится столько студентов, не считая преподавателей и других работников. Даже те видео, сделанные в той подворотне, обыграли, как съемку какого-то фильма и подчистили сеть от них начисто. Внутри точно все всё знали, но за пределами тишина. Он был крайне удивлен, и мне даже показалось рад за меня.
В этот раз я не стал сдерживаться и скупил весь торговый центр, что еле влезло в просторный багажник автомобиля дяди.
Пока я шел к нашей улице все время представлял Кайлу в новом белье и коротком светлом вязанном платье, которое разрешу носить ей только дома, параллельно вспоминая, как она решила на занятия надеть синее платье, которое я купил ей в прошлый раз. На первую пару мы так и не пошли, а завтрак пришлось есть все равно по дороге на занятия.
Я так глубоко погрузился в свои фантазии и воспоминания, что не сразу заметил, что улица, на которой я живу уже три года, какая-то не такая.
По улице грохочущими басами разливалась громкая музыка. В отличие от простых альфы были слишком эгоистичны и самовлюбленные, чтобы создавать подобие студенческой общины, поэтому если на этой улице и играла музыка, то только за закрытыми дверями.
Когда же я начал осматриваться, то мне сразу бросилось в глаза, что почти перед каждым коттеджем стояли тренажеры и спортивные снаряды, на газонах валялись огромные блины для штанг и гантели разных размеров. Кто-то из альф активно использовал весь инвентарь по своему прямому назначению, обливаясь потом.
Что здесь происходит?
Я бросил взгляд на свой дом и чуть ли не замер на месте. Одна из колонок, которые нарушали привычную мне тишину улице, стояла у меня на крыльце, а на газоне вовсе стояли спортивная скамейка и подставка для штанги. От одной картины, промелькнувшей у меня перед глазами, как Кайла при всех здесь занималась совершенно одна, у меня вспыхивают красным глаза.
И стоило мне составить план, как изощренно буду сегодня ее наказывать за устроенное перед всеми шоу, до меня донесся ее смех.
Глаза забегали по сторонам в поиске Кайлы и быстро нашли ее длинную косу.
За несколько домов от нашего жил этот ее слюнявый ухажер Люк, к которому, я думал, после всего, что произошло, она даже подходить не захочет. Но! Сейчас перед его домом стоял длинный деревянный стол, за которым сидел он, его друзья-идиоты, которые принимали активное участие, хоть и не по своей воле, в событиях в день рождения Кайлы. На коленях одного из придурков сидела ее мужиковатая подружка. А напротив них – Кайла, Мот и Джейл, собственной персоной.
Сука! Я не накажу ее, я убью ее сегодня. И урода этого кучерявого тоже. Я думал мы с ним все выяснили и даже контакт какой-никакой наладили. А, нет!
Рядом с их столом дымит гриль, разнося невероятный запах жаренного мяса, а компания потягивает пиво из стекла, ведя веселую беседу.
Я шел быстрым шагом, сверля свою ненаглядную убийственным взглядом. И она повернулась, расплываясь в милой улыбке, будто бы только меня и ждала.
Да-да. Я почти поверил.
Не знаю откуда взялись у меня силы, чтобы сдержаться и не разнести всю эту идиллию в щепки, но я лишь кивнул Кайле, а потом Моту и Джейлу в знак приветствия и отправился домой, сильно хлопнув дверью за собой.
Меня так накрывало, что я не мог даже понять, что хочу сделать дальше. Я же убью ее сейчас!
Швырнув пакеты со шмотьём в гостиную, я принялся ходить по прихожей, как заведенный. Я либо сейчас немного успокоюсь и цивилизованно пойду и заберу ее домой, а уж наверху растерзаю ее к чертям собачьим. Либо я окончательно потеряю контроль и поубиваю всех, а завтра меня отчислят.
Пока я метался, дверь осторожно открылась, и в дом зашла Кайла, все так же мило улыбаясь.
– Привет, – негромко поздоровалась она.
Твою мать! Опять этот ее привет! Какой, к черту, привет!
Я останавливаюсь и устремляю в нее свой наверняка убийственный взгляд.
Она немного съеживается. Я даже смягчаюсь слегка, заметив, что опять пугаю ее, но потом мой взгляд цепляется за ее одежду. На плечи ее накинут мужской свитер, и он точно не мой.
Планка падает.
– Какого хера ты творишь?! – срываюсь я в рычание.
Она округляет глаза в испуге или удивлении и пятиться немного назад.
– Чего ты так злишься? – негромко спрашивает Кайла и сразу начинает тихо оправдываться. – У Мэри день рождения. Мы просто посидели немного все вместе. Они – мои друзья. И вообще я думала, что ты с нами посидишь.
От ее слов у меня просто челюсть падает.
– Ты в своем уме, Кайла?! – начинаю я свою гневную тираду, тыкая в нее пальцем и медленно приближаясь. – С кем я должен был посидеть? С парнем, членом которого я чуть не трахнул тебя тогда или придурками, которые тебя тогда держали по моему желанию, а может с Джейлом, твоим вечным преданным псом, который всю свою зрелую жизнь забраться тебе в трусы мечтает! – закончив говорить, я уже в такой ярости, что сжимаю непроизвольно кулаки, и утробное рычание из моей груди прокатывается по всему дому.
Кайла сначала теряется от моих слов, но немного их обдумав, идет в наступление, приняв воинственную позу и сверкнув оранжевыми глазами.
– Ты сунул свои мерзкие клешни во всю мою жизнь! Обмазав грязью почти всех моих друзей! Никто из них не виноват, что ты похотливое животное, которое думает лишь членом своим неугомонным! Может мое тело тебе и принадлежит по причине мне не подвластной, но я, мое сердце и душа ни хрена! – Кайла сильно размахивает руками, и ее голос совсем не похож на привычный звонкий щебет. Сейчас это разъяренная тигрица готовая или убить, или покалечить. – Я буду общаться со своими друзьями вне зависимости от твоего мнения, и твои долбанные разрешения мне не нужны!
Между нами остается не больше трех шагов. Мы оба тяжело дышим и готовы броситься в атаку в любую секунду.
– Раз мне принадлежит только тело, то может мне стоит выволочь тебя сейчас на улицу и трахнуть перед твоими типа друзьями и всеми остальными на той скамейке, которую ты вытащила туда? Так сказать продолжить шоу на тренажере, чтобы друзья твои не сомневались чья ты! – сквозь зубы выплевываю я и кидаюсь вперед.
Но более ловкая Кайла падает вниз, сбивая меня с ног и выпрямляясь, буквально выкидывает меня из дома в плохо закрытую двери.
Не дав мне и доли секунды, чтобы встать, она прыгает на меня сверху и начинает лупить своими маленькими сильными кулачками по лицу.
Я в свою очередь беру ее за шкирку и поднимаюсь. Она извивается и лупит меня хаотично ногами. А я сильно бросаю ее в стену нашего дома.
Взвыв от боли, она немного теряется, но лишь на секунду, одарив меня яростным горящим взглядом и оголяя хищный зубы в оскале. Я отвечаю ей тем же.
Где-то на краю сознания, я слышу звук маячков, оповещающий, что мы тут с сума сошли, но это еще очень далеко.
Подбегаю первый и заношу кулак для удара. Кайла уворачивается, хватается за выброшенную для удара руку и с разворота бьет мне ногой по лицу.
Голову отбрасывает в сторону, и тут же мне прилетает фирменный апперкот в челюсть, сшибающий меня с ног на газон.
Взревев, я взлетаю на ноги и останавливаюсь.
Джейл крепко хватает Кайлу, а в следующую секунду он сжимает ее запястье, и она оседает в его руках, как кукла тряпичная.
– Остановись! – бросает он мне, сверкнув своими неестественно голубыми глазами.
Я прихожу в себя. Но не просьба Джейла, брошенная как приказ, приводит меня в чувства, а Кайла без сознания лежащая на траве, по ее лбу стекает капля крови. И волосы! Теперь прядь ее белых, как снег, волос не тоньше кулака.
– Кайла! – кидаюсь я к ней, но сразу замечаю, что вокруг нас смыкается круг. Вся улица сбежалась и окружила плотным кольцом. Я понимаю, что если дернусь еще раз, то лягу рядом с ней. А я должен знать, что натворил, помочь ей.
Джейл сидит рядом с Кайлом, поглаживая ее по голове и стирая кровь со лба.
– Не трогай ее! – не выдержав, зло бросаю я.
– А то что? Добьешь ее? – зло усмехнувшись, отвечает Джейл.
Я сжимаю кулаки, чтобы не кинуться и не прибить зазнавшегося идиота.
Через минуту к нам подъезжает медицинский электрокар с этим ее доктором Нойсом и еще несколькими медиками.
Кайлу укладывают в электрокар, и она с Нойсом уезжает. Остальные медики остаются разбираться со мной. Так же чуть позже приходит инспектор. По его заключению примут решение оставят ли нас в СОТ, или завтра мы отправимся домой.
Вот так. Запрет на драки – это первое и самое строгое правило. А наша парочка, я думаю, уже достаточно крови попила здешнему руководству. Мне с трудом удалось загладить и залить баблом феерическое воссоединение нашей пары. И тогда мне дали понять, что это последнее предупреждение.
Отпускают всех лишь через три часа, назначив мне и Кайле дисциплинарное слушание на завтра на три часа дня.
Я сразу же бегу в медкорпус. Доктор сообщает, что Кайла начала приходить в себя. И я, даже не став спорить с этим Нойсом, захожу к ней.
Я должен ее видеть.
Должен извиниться.
Должен все исправиться, пока не поздно.
Кайлу заперли в маленькую пустую комнату без окон. Кровать, на которой лежит девушка, стоит посередине этой комнатушки, а рядом с ней стоит стул. Букашку мою сковали по рукам и ногам, в вене на руке торчит игла с капельницей.
Все эти декорации мне знакомы неплохо. Сам попадал сюда после первого боя с Кайлой и видел ее прошлое, когда она расцвела и училась контролировать свои новые силы. Я так и не решился рассказать ей про эту мою способность. Иногда она очень удивляется, что я столько знаю о ней и ее вкусах.
Это ужасное место. Сначала тебя вырубают без твоего согласия, а потом ты просыпаешься и связан, как дикое животное.
Захожу и осторожно сажусь на стул рядом с ней. Очень хочется прикоснуться, но я почему-то не решаюсь. Сейчас она такая хрупкая и беззащитная.
Как я мог так себя вести с ней? Но я все еще так злюсь на нее. У нас все было так хорошо эти недели.
А теперь?
Что будет теперь?
Решаюсь и провожу по белым, словно снег, прядям волос и чувствую новый разрыв на такой еще хрупкой связи между нами. В этот раз вместе с волосами побелели и несколько ее черных ресниц.
В этот раз все совсем было по-другому. Нас не измотало до полусмерти. Я совсем не чувствовал той пронзительной боли, что проносилась в прошлый раз по всему телу. Я вообще не чувствовал ничего кроме всепоглощающей ярости.
Кайла немного шевелится и приоткрывает глаза.
– Кай, ты меня слышишь? – тихо зову ее я.
Она слегка качает головой, а потом шире распахивает ярко оранжевые глаза.
– Кайла, это я. Итан. Все хорошо, – пытаюсь успокоить букашку.
Накрываю ее руку своей, и она дергается. Потом ее глаза раскрываются еще сильнее и она начинает шипеть, извиваясь всем телом.
К нам влетают Нойс и откуда-то взявшийся Рамин, который уезжал домой.
– Итан, выйди, – настойчиво требует Нойс.
Я словно прирос к этому стулу, пытаюсь погладить ее по щеке, но она все яростнее рычит и извивается.
– Итан, тебе надо сейчас уйти. Ты делаешь ей только хуже. Если решат, что она не контролирует себя, ее здесь закроют надолго, – говорит Рамин, кладя мне на плечо руку.