Владимир Александрович Андриенко
Проклятие Кантакузенов
– А вас так пугает погост?
– Нет.
– Тогда можем идти, Петр Антипович.
– А смысл есть ли в сем походе?
– Вы боитесь?
– Нет. Но хочу…
– Собирайтесь быстро. Времени мало, Пётр Антипович.
И Карпов стал одеваться. Он сам не смог бы сейчас объяснить, зачем ему было нужно идти на деревенский погост.
Священник вывел его из дома так, что никто этого из слуг не заметил.
– Вы хорошо знаете этот дом, отец Михаил.
– Знаю, – согласился священник. – Даже лучше, чем его хозяева.
– Вы здесь частый гость?
– При нынешних господах нет. Но ранее был частым гостем.
– Ранее? Это когда же?
– В те поры, когда здесь была Власта.
– Вы знаете про Власту?
– Про Власту здесь многие знают, Петр Антипович. И вы бы знали, если бы увидели её хоть раз.
Священник провел Карпова тайной калиткой, через сад.
Они отошли от имения. Мрак сгущался, небо затянуло тучами, которые скрыли желтый диск луны. Вдали слышался волчий вой, словно вся нечисть собиралась на шабаш именно в эту ночь. Карпову стало страшно.
– Вон там, – указал рукой отец Михаил. – За рощей находится старый погост.
– Так близко?
– Да. Там хоронили давно, ныне имеется новый погост. Но тот дальше за черным лесом. Лукьяна похоронили на старом. И после него там никого не хоронили.
– А что так? – спросил Карпов.
– Место стало проклятым. Говорят, Кантакузены постарались.
– И вы в это верите, отец Михаил?
– Разве есть разница, во что верю я? Я могу верить, а могу и не верить. Но это не меняет сути. Место проклято. И в старой часовне вы сами в этом убедитесь, Петр Антипович.
– Там есть часовня?
– Простая изба с крестом. Но её называют часовней.
Луна выступила из-за туч и ярко осветила дорожку через рощу. Хотя священник нашел бы путь и с завязанными глазами.
– Вы заметили? – спросил священник.
– Заметил, что?
– Как она светит.
– Луна?
– По-особенному. Словно сами силы зла желают, чтобы вы видели то, что видеть не должны.
За рощей показалась кладбищенская ограда.
– Вот он старый погост.
Карпов увидел покосившийся домик, над которым возвышался крест. Далее тянулись ряды крестов и камней.
– Здесь хоронили с прошлого века, – сказал отец Михаил.
Карпов остановился.
– Что с вами, Петр Антипович?
– Ничего. В домике кто-то есть. Я это чувствую.
– И что с того? – совершенно спокойно ответил священник.
– Но кто там может быть?
– Но вы же хотели знать правду?
– Хотел.
– Тогда вам стоит идти дальше. Правда ждет вас.
Карпов испугался. Он сам не мог понять, отчего страх заполз в его душу. Просто больше не хотел идти на погост.
– И в чем она правда, отец Михаил? – спросил он и посмотрел на священника.
Но того рядом уже не было.
– Батюшка?
В ответ тишина. Он был один в двух шагах от старого погоста.
– Отец Михаил? Где вы?
Но священник словно растворился в воздухе. Луна снова скрылась за тучами, и стало темно. Зато яркий огонек в часовне горел впереди. Карпов огляделся по сторонам.
Поднялся ветер и вдали послышался волчий вой…
***
Петр Антипович вскочил с кровати.
На столе рядом с кроватью горела почти оплавившаяся свеча. Он был в комнате в доме Кантемиров.
– Проклятие! – прошептал он. – Это был сон. Но звон от жуткого воя до сих пор стоит в моих ушах. Это и правда проклятое место.
Двери комнаты скрипнули, и вошел слуга с подсвечником в руке.
– Звали, барин? – спросил он.
– Нет. А ты кто таков?
– Дак Иван я. К вам приставлен управляющим Тит Ипатычем.
– Я не звал тебя.
– Но вы, барин, коли еще захотите выйти из дома, то лучше утром.
– Выйти? Ты про что, Иван?
– Дак вы из дома выходили, барин.
– Я выходил? – удивился Карпов.
– Я сам видал. Но не было вас час не более. А затем вернулись и снова легли спать. Я подивился, откуда вы хорошо дом знаете. Ведь не бывали здесь ранее.
– Дак не знаю я сего дома, Иван. Совсем не знаю. А рядом со мной ты никого не видел?
– Нет, барин.
– А скажи мне, Иван. Слыхал ты про Власту?
Слуга стал креститься.
– Как не слыхать, барин. Многим головы сия девка вскружила. Говорили бабы, что де сила в ней есть особая бесовская. Говорят, даже священника она покорила.
– Священника?
–Хотя сие не мово ума дело, барин. И болтать про сие мне не велено.
–Мне можно все рассказать. Я здесь для того и нахожусь.
–Говорили в прежние годы та Власта самого отца Михаила в свои сети забрала. Но про сие я токмо слыхал. А правда ли сие? Того знать не могу, барин.
–А откуда в ней сия власть над мужчинами? Что про это говорят?
–Разное болтали. Старики баили, что де Власта не старилась и что не человек она вовсе.
– А кто? – спросил Карпов.
– Дьяволица, – прошептал слуга. – Но говорить про сие опасно. Ежели прознает она…
– Я сумею тебя защитить.
– Нет, барин. Про сие говорите со священником. А я более не скажу ни слова…
***
4
Имение Кантемиров.
На другой день.
Коллежский секретарь Карпов и священник отец Михаил.
Утром Карпов после завтрака сказал управляющему, что идет в дом священника, дабы прояснить некие дала по церковно-приходским книгам. Тот предложил провожатых, но коллежский секретарь отказался. Тит Ипатыч настаивать не стал.
– Как скажете, ваше благородие. Да и дом у батюшки весьма приметен. Найдете сразу.
– Дак знаю я, где дом тот, Тит Ипатыч.
– А когда воротиться изволите? Это я к тому спрашиваю, чтобы знать возвернетесь ли к обеду. Я велю стол накрыть.
– Не утруждайтесь, Тит Ипатыч. Не нужно никаких церемоний.
Карпов вышел из дома.
Управляющий смотрел вслед чиновнику и думал:
«А не столь прост сей чиновник! Зело умен, и копает глубоко. Надобно узнать, про что они там говорить станут. Но слугу-провожатого с собой не взял. Стало, сам снаряжу тайного посланца. Но кого? Ваньку? Или Данилку? У последнего старуха Ипатьева в тетках, и она готовит в доме у батюшки. Вот его и пошлю! Ведь наверняка сей чиновник в доме у попа обедать останется».
***
В древне дом священника был на окраине и отличался добротностью. Он частично был выстроен из камня, частично сложен из дубовых бревен, крепко пригнанных друг к другу.
Отец Михаил пил чай и обрадовался Карпову.
– Рад видеть вас, Петр Антипович. Что привело вас в мой дом?
– Здравствуйте, батюшка.
– Желаете чаю?
– Не откажусь, батюшка.
Отец Михаил отдал распоряжение слуге.
– Думал я над вашими словами, батюшка.
– Что? Над какими словами?
Священник выглядел искренне удивленным. Карпов не знал, имеет ли право напомнить священнику про его ночной визит. Но стоило все выяснить.
Коллежский секретарь спросил:
– Так вы не помните, отче?
– Мы говорили с вами два дня назад, Петр Антипович.
– Я не о том разговоре, отче.
– Но больше нам с вами видеться не приходилось. Простите ежели, что не так, Петр Анипович.
–Стало быть, ночью меж нами разговора не было?
–Ночью? – удивился священник. – Помилуйте, сударь. Что ночью за разговоры?
– А мне показалось, что прошлой ночью мы с вами виделись.
– Сие лишь видение, сударь. В наших местах и такое бывает.
– А можете вы мне рассказать о Власте.
Священник побледнел, услышав это имя.
– Насколько я понял, девица Власта вам хорошо знакома, батюшка.
– Девица? – священник горько усмехнулся. – Имел несчастье познакомиться.
– И что можете рассказать о ней?
– Нет такого мужчины, которого она не могла бы подчинить, сударь. Для сего надобны лишь сам мужчина и желание Власты.
– Значит, она покорила и вас, отец Михаил?
– Я не хочу про это говорить, сударь. Это мой грех и отвечать я стану перед богом. А вам могу предложить откушать со мной. Не откажетесь?
– И от водки не откажусь, батюшка. А то чаем только пот прошибать!
– Будет и водка и мед будет, сударь. А мед древний и здоровый напиток. Им Русь издавна славится.
И стали они гулять по русскому обычаю. Скоро вместо чаю на столе возник штоф водки, да меды монастырские ставленые. Появились рябчики в соусе, заяц жаренный, разные соления, каравай хлеба.
– Ах, и хорош мед у тебя, батюшка! – похвалил напиток Карпов.
– Мед настоящий монастырский. Лучше сего нет напитка.
– За здравие! – поднял бокал Карпов.
– За здравие! – ответил отец Михаил.
Они выпили.
– Я дам тебе совет, сударь, – сказал священник.
– Готов выслушать.
– Не стоит тебе лезть в сие дело.
– Я чиновник сыскного ведомства и сие есть моя работа, батюшка.
– Да и ловил бы воров и татей на Москве. И тем дело свое делал бы. Отчего понесло тебя в наши места? Отчего взялся ты вурдалаков искать?
– Поручение имею от начальника моего.
– Поручение?
– Все здесь разузнать. От того и хожу по деревне с крестьянами беседую и в доме барском со слугами общаюсь.
Они снова подняли чары. Выпили.
– Забористая водка!
– Моя стряпуха Игнатьевна мастерица, – похвастал священник. – Ибо хоть и богу служу, но как без пития винного?
–Дак сие есть первое лекарство, батюшка! Я и сам иногда отдохновения хочу от дел. А водка она и поможет в том.
–Ты слыхал про сукубуса? – вдруг спросил отец Михаил.
–Сукубуса?
– Про демона в женском обличии.
– Что-то слышать доводилось.
– Сукубус демон сладострастия. Женщина в теле коей находится сей сукубус любого мужчину подчинить может.
Они снова подняли чары.
– И что, отец Михаил. Видал ты сукубуса?
– По мой смертный час его помнить буду. Да и не один я пал его жертвой. Кузнец Лукьян много мог порассказать про сие. Да нет его более.
– А кузница? – спросил Карпов.
– А что кузница? Стоит. И кузнец при ней новый. Нельзя без кузнеца.
– И кто ныне в кузнецах?
– Мастер на диво. Зовут Максимом…
***
5
Древня. Кузня.
На другой день Карпов спал до обеда и проснулся с тяжелой головой. Много было выпито с отцом Михаилом. Ох, много!
Похмелившись, чиновник распрощался со священником и отправился в деревню. Там, он нашел на окраине дом местного кузнеца. Звали его Максимом. Это был здоровый мужик с могучей шеей и широкими плечами. Он легко орудовал молотом.
– Здорово! – сказал Карпов, входя в кузню.
Тот оглянулся и остановил работу, бросив держак помощнику.
– Здорово, барин. Али коня подковать?
– Нет, не коня. Разговор у меня есть к тебе, Максим.
– Пойдем, барин.
Они вышли из дымной кузни.
– Я чиновник сыскного ведомства коллежский секретарь Карпов.
– Слыхал я про вас, барин. Про вурдалака знать хотите?
– Про сие все знают в здешних местах?
– Да. Странные дела здесь стали твориться после того как появились Кантакузены. Я работаю в кузне, где работал старый Лукьян. А он был вурдалаком.
– Был? – спросил Карпов.
– Был, ибо тело вурдалака было сожжено и прах его развеяли.
–А племяш его Тишка?
–Тишка? Это который Тишка? Не Семёновны сын? Дак он конюхом ныне служит. Его и в имении нет. Поехал с барином Константином Дмитричем в Питенрбурх.
– Я про того Тишку, который не в Петербурге. А про того, кто в Москве. Про того, что племянником Лукьяну-кузнецу приходился. Что скажешь про него?
– Дак кажись не было у Лукьяна племяша. Не знаю про него ничего.
– Не знаешь или не было? – уточнил Карпов.
– Не знаю, барин. Народу у нас много. Всех не упомнишь. Но про вурдалаков могу сказать, коли вам надобно.
– Говори.
– Я ведь сам вурдалака видал, барин.
– Где?
– А здесь в кузне.
– Когда?
– Недели две назад я остался ночевать здесь. В избу не пошел. И ночью проснулся от холода. Хотя на мне теплый овчинный тулуп был накинут. Но как морозом обдало меня. Я отрыл глаза, и надо мной стояла баба.
– Баба?
– Молодая и красивая баба. Я такой отродясь не видал.
– И что это была за баба? – спросил Карпов.
– Дак кто его знает, барин? Я не видал такой никогда.
– Она что-то сказала?
– Нет. Только показала рукой на лес.
– А потом?
– Потом я не помню ничего. Просунулся утром.
– А если сие был лишь сон, Максим?
– Не сон, барин. Я сплю крепко и снов не вижу. То было на деле. И тот холод до могилы не забыть мне. Я думал вы для сего и приходили.
– Нет. Не слыхал я этой истории, Максим. А ты говорил про это?
– Рассказал мужикам в деревне. И Митрофан, есть у нас парень такой, сказал, что и он ту бабу видал.
– Во сне?
– Нет, барин. Митроха не спал, когда она ему явилась. И он очнулся по утру в лесу. И как попал туда – не ведает. Стало, не сон сие был.
– Очнулся в лесу, говоришь? – Карпов вспомнил свою ночь. Ведь и он, по словам слуги, выходил из дома. Может и не сон был ему явлен, и не показалось ему, что посетил он старый погост?
– Трудно понять, барин, когда бес с тобой играет. Ибо сила у него большая. Токмо люди крепкой веры противостоять ему могут. Но где ныне отыскать человека крепкой веры?
– А ты, Максим? Не крепок в вере?
– Я грешник, барин. Много грехов на мне.
– А кто богу не грешен? Все человеки имеют грехи, Максим. Но честный работник много ли нагрешит, коли хлеб свой в поте лица добывает?
– Странно слышать от барина такие слова.
– Я хоть и дворянского корня, но делом живу. Не праздностью! Потому так сказал…
***
6
Москва.
Канцелярия юстиц-коллегии.
Зотов и Дурново.
Порфирий Кузьмич Дурново явился к статскому советнику Зотову с докладом. Надобно было ему поговорить с начальником канцелярии.
– Ты с чем пришел, Порфирий?
– С делом, Иван Александрович.
– До завтра отложим дело твое.
– Нет, сударь. Ныне говорить надобно. Тревожно стало, Иван Александрович.
– Али случилось чего, Порфирий? Дело говори.
– Беспокоит меня Ванька Каин, сударь. Не снюхался ли он еще с кем, сударь? Ведь не человек, а сволочь. Такой продаст за полушку.
– Но Каин нам много пользы приносит, Порфирий. Сколь разбойников мы через него поймать смогли. Хитер он как сам черт. Такой нам и надобен.
– Все это так, Иван Александрович. Но если снюхался он с тем, кто в сыскном приказе служит? А тот чиновник может и под нас копать. Смекай, господин Зотов.
– И с кем он снюхался? – спросил начальник канцелярии.
– Коли б я знал, Иван Александрович. Но ведаю, что имел он встречу с неким человечком в трактире.
– И что за человек?
– Да вроде из ворья. Так моему соглядатаю показалось. Он и внимания не обратил бы на него, но больно наш Каин заискивал перед ним. А станет Ванька перед простым мужиком заискивать?
– А про что они говорили?
– Про то узнать было никак нельзя. Сам знаешь, как Ванька осторожен. Да и тот второй умный. Хорошее место выбрал. Там подслушать трудно.
Зотов задумался. А если в сыскном приказе, кто-то решил его, Зотова, со свету сжить?
– Надобно за Ванькой слежку установить, Порфирий.
– Сие уже сделано, Иван Александрович. Мой человек два дня за ним ходит. Но пока ничего странного нет за Ванькой. Да и шайку атамана Ромки мы по доносу Каина взяли.
– Пойманных воров к пытке поставили? – спросил Зотов.
– Не всех. Но кое-кого уже пытали.
– И что они сказали?
– Подручный Ромки-атамана поведал мне о полюбовнице Ромкиной Дарье. Я и слушать не хотел. Думал, пустое вор болтает. От пытки освободиться хочет. Но потом смекнул, что сия Дарья беглая холопка.
Зотов слушал Дурново равнодушно.
– И от кого она беглая? На Москве ныне с тыщу беглых холопов сыщется.
– Но Дарья беглая из дому Кантемира.
– Что? – статский советник даже подпрыгнул в кресле. – Из дома Антиоха Кантемира?
– Его! И сия Дарья может оказаться той, что вурдалаком укушена была.
– Та, что померла, а затем исчезла?
– Да, Иван Александрович.
– С этого и надобно было начинать, Порфирий Кузьмич. А то Каин да Каин. Дарью споймали?
– Нет пока. Но завтра она будет у меня.
– Допрос холопке учини!
– Про то не беспокойся, господин Зотов. Сие дело я знаю, и холопка все мне скажет.
– Только пыточные сказки по форме составляй. Пусть каждое слово запишут писчики! Ничего не упусти, Порфирий! Ведь ежели она та самая стряпуха из дома Кантемира, то сие нас к цели привести может.
– Не думаю, что много сие нам даст, Иван Александрович. Пусть споймаем холопку. Не сама она все придумала, даже ежели она живая и умершей токмо прикинулась.
– Но узнаем, кто надоумил её.
– Сие дело Волкову поручено, ваше высокоблагородие! Нам ли ему помогать?
– Дак коли надобно, то и поможем, Порфирий! Может оно и нам к добру обернется. Я слыхал, что при дворе сим делом многие персоны интересуются. Но делают сие с осторожностью великой.
– Это как? – спросил Дурново.
– А так, вроде и интересно им, а вроде и нет. Как бы спросил из праздного интереса. Внимания никто привлекать не желает.
– И что им в том деле, Иван Александрович?
– В том и состоит интерес, Порфирий. С чего они в сие дело носы суют?
– А кто из знати сует нос, Иван Александрович?
– И тебе сие знать надобно, Порфирий? – спросил Зотов. – Али знаешь больше, чем говоришь?
– Я, сударь, к вам по делу пришел. Мне ныне Каин интересен. Вы же мне про дело Волкова толкуете! А потом и в подозрение берете.
– Да ты не обижайся, Порфирий. Обидеть тебя не хотел. Но ведь это ты о холопке Дарье рассказал.
– Попала она в поле моего зрения случайно, Иван Александрович. Потому и доложил.
– И верно сделал.
– И переплелось все дело с Ванькой Каином. Потому и тревожно мне, сударь.
– Но ты ту Дарью поймай и к пытке определи. Нам знать надобно, Порфирий!
Дурново пожал плечами.
– Как прикажешь, сударь!
Глава 10
«Ведьмин круг».
1732 год. Октябрь.
1
В дороге. Коллежский секретарь Карпов.
Петр Карпов пробыл в имении Кантемиров восемь дней и со многими людьми за сие время успел переговорить. Теперь ему было, что доложить надворному советнику Волкову.
Много странностей он нашел в сем деле. Не зря Волков направил его сюда во второй раз.
В последнюю ночь в доме Кантемиров он записал все, что узнал, на бумагу и отправил с утра со своим денщиком в Москву. Сам же Петр Антипович отправился из имения в полдень.
Ему подали коляску, и он, провожаемый услужливыми холопами князя, отправился домой на Москву. При сем присутствовали управляющий имения и местный капитан-исправник Осипов…
***
Но до ночи они не смогли доехать до московской заставы. Карпову это показалось странным. Кучер его также волновался.
– Беда, барин! – сказал он.
– Какая беда?
– Дак ведьмы нас кружат! Али не заметил?
– Ты хочешь сказать, что сбился с дороги? – удивился Карпов.
– Дак рази я мог, барин? Сам помысли! Я ту дорогу знаю и по ней тыщу разов ездил. Рази мог сбиться с пути? И день хороший, не зима чай и не метель. А тут лес проскочили и за поворот. И снова лес! И снова поворот. И вот мы опять на опушке леса.
– Мы ездим по кругу?
– Так, барин! Ведьмы нас кружат.
Карпову сие показалось странным. И вправду здесь что-то не так.
– Здесь есть какой-нибудь постоялый двор?
– Дак вон, ежели вернуть в сторону от леса, то есть «Ведьмина гать».
– Что это?
– Дак постоялый двор, барин.
– Постоялый двор? А я слыхал, что это старая заимка и домиком для охоты.
– Вот в том домике и есть постоялый двор, барин. Зимой там путники, что с пути сбились останавливаются. Место у них такое. Прикажешь ли?
– И название у сего места «Ведьмина гать»? Кто так назвать мог постоялый двор?
– А кто его знает? Так прикажешь править туда, али как?
Карпов подумал и согласился.
Возница повернулся спиной к барину. На его лице была зловещая улыбка. Если бы Карпов мог её видеть, то сразу бы отказался от своего намерения провести там ночь…
***
2
Канцелярия юстиц-коллегии.
Волков и Тарле.
Степан Волков провел ночь в доме Кантемира. Он разбирал списки слуг, смотрел, кто и когда из них прибыл в Москву из деревни. Так и заснул за столом и был разбужен с утра курьером из канцелярии.
– Степан Андреевич! Имею послание до вас от господина начальника канцелярии статского советника Зотова!
– Говори!
– Господин статский советник требует вас к себе.
– Я сейчас занят!
– Господин статский советник вас спехом требует! – настаивал курьер юстиц-коллегии.
– Хорошо!
Волков все объяснил Кантемиру и, воспользовавшись княжеской каретой, отбыл в канцелярию…
***
В кабинете начальника канцелярии, обставленном новой мебелью немецкой работы с позолотой, собрались чиновники: сам начальник канцелярии статский советник Иван Александрович Зотов, письмоводитель коллежский регистратор Дурново Порфирий Кузьмич, да коллежский асессор Иван Карлович Тарле.
Волков пришел последним. Он поклонился начальнику и сел на один из стульев. Статский советник неприветливо проворчал:
– Заставляете себя ждать, господин Волков.
– Прошу меня простить, ваше высокоблагородие. Но я был занят делом, которое мне поручено.
– И сколь продвинулся ты, сударь? Сколь много узнал? Повеление матушки-государыни исполнил? – стал кривляться Зотов. И сам же ответил: – Я не думаю, что много знаешь! А вот я грешный, хоть и в должности состою начальственной, сию работу исполнил!
– Так зачем вы нас звали, господин статский советник? – спросил Иван Карлович Тарле.
–Я призвал вас, господа, – ответил Иван Александрович. – Для сообщения важной новости.
Зотов посмотрел на Волкова и Тарле. Степан хорошо знал этот взгляд своего начальника. Иван Александрович был собой доволен, а значит, ему удалось нечто найти.
– Господин Дурново, – статский советник кивнул на Порфирия Кузьмича, – разгромил шайку атамана Ромки Мельника. Сам тать и вор Ромка был убит!
Степан не мог понять, куда клонит начальник канцелярии.
Иван Александрович продолжал:
– И среди воров и девок, он захватил Дарью! Ту самую, что состояла стряпухой в доме Кантемира!
– Как?! – вскричал Волков. – Может ли быть сие?
– Может, господин надворный советник!
– Кухарка Кантемиров среди воров? Как могла она там оказаться? Это обычная деревенская девка.
– Господин Дурново захватил эту девку и она была в наших руках.
Волков не понял:
– Что значит «была»?
– Она жива? – спросил Тарле.
– Была жива! – сказал Порфирий Кузьмич. – И она с пытки показала, что доктор де Генин уговорил её за двадцать рублей выпить снадобье особое! И сказалась оная женка мертвой.
– Доктор заплатил Дарье?
– Двадцать рублей серебром, – подтвердил Дурново.
– И она показала это с пытки?
– Все было сделано как надобно, господин надворный советник! – заявил Зотов.
Степан Андреевич задумался. Получалось, что доктор мог все это устроить. И возможно, что имел он свой интерес в сем деле. Тело он осматривал и холопа, и стряпухи. Но и Тишка и Дарья живыми оказались. И ему доктор о вурдалаке все время пел. Дескать был он в замке Кантакузенов в Валахии и о науке тайной слыхал.
Крепко запал бы ему в голову доктор де Генин, коли сообщили бы про него не Дурново и Зотов. Но коли Порфирий про Дарью узнал, то веры ему давать много нельзя. Этот любые сказки напишет с пытки, какие ему надобны.
– Чего молчишь, господин надворный советник? – спросил Зотов.
– А того и молчу. Что за ерунда сие? – ответил Волков. – Что за выдумка?
– Сие не есть выдумка, Степан Андреевич! Сие есть пыточная сказка, записанная со слов беглой холопки Кантемира Дашки.
Порфирий протянул Степану листы. Тот принял их и стал читать. В пыточной сказке37 показала Дарья, что не выдержала уговоров лекаря, приняла мзду38 от него и стала действовать противу своего барина.
– И что сие?
– Сие бумага, составленная как надобно! – сказал Зотов. – Профирий все по правилам провел и все записал! Сей документ можно по начальству представить!
– Но зачем сие де Генину? Зачем ему стряпуху подкупать?
Порфирий Дурново ответил:
– Про то стряпуха не знает. С пытки огнем ничего утаить не можно. И та Дарья пытку огненную прошла. Вениками горячими жгли. Ничего нового не добавила.
– Генин опытный врач! – поддержал Порфирия начальник канцелярии. – И он смерть Дарьи установил. А коли установил, то знал, что к чему. И надобно сейчас выяснить, зачем ему сие.
Волков понял, что эти двое хотят. Не желают свои головы подставлять. Все же Шарль де Генин иностранец на русской службе. Да и лекарь известный. Они пытать его сами не учнут. Надобно им арест Генина на иного переложить. Вдруг чего начнется и станут виновного искать, то скажут они, Волков Степашка заарестовал лекаря. А с них, что за спрос? Волков за все ответит!
– Вы предлагаете мне арестовать де Генина?
– Да, Степан Андреевич!
– Но он подданный французской короны!
– И что с того? – спросил Зотов.
– За него вступится Блументрост! Лейб-медик императрицы!
– Но ведь показали на сего лекаря! – Порфирий Кузьмич потряс опросными листами. – А стало имел он злой умысел! Сама государыня повелела сие расследовать! Что нам лекаришка? А ты Степан Андреевич, никак приятель того де Генина?
– Я знаю доктора. И что с того?
– Да больно заступаешься за него. Может, и ты знаешь чего? – хитро усмехнулся письмоводитель канцелярии и посмотрел на начальника.
– Сие дело поручено мне! – вскричал Волков.
– Но мы и помогаем, Степан Андреевич! – сказал Зотов. – Порфирий Кузьмич сию Дарью токмо ради тебя допросил.
– А коли Дарья токмо под пыткой то сказала?
– Али сказать желаете, что я ей сии слова подсказал? – спросил Дурново.
– Нет, – ответил Волков. – Того сказать не хотел. Но могла Дарья под пыткой и наклепать на де Генина.
– А не удивляет вас, что она жива и здорова нашлась, Степан Андреевич? Ведь сколь слухов пошло по Москве. Пропала де из домовины почившая стряпуха господ Кантемиров. А она в притоне воровском обреталась.
– Я сие выяснять стану, Порфирий Кузьмич.
– Но лекаря де Генина надобно заарестовать!
– Для сего его надобно поначалу найти, Порфирий Кузьмич. Я уже дважды был у него дома. Там его нет.
– Так в ином месте искать надобно.
– Может, вы знаете где? – спросил Волков.
– Так вы с ним приятели, Степан Андреевич.
На том разговор с Зотовым и Дурново кончился. Волков и Тарле прошли к кабинету, где обычно работал Степан Андреевич.
– Должен упредить тебя, Степан Андреевич, – прошептал ему на ухо Тарле. – Я знаю, что стряпуха Дарья мертва не просто так по случайности.
– Что? – Волков обернулся к Тарле.
– Пойдем в кабинет, и там я тебе все поведаю, Степан Андреевич.
Они прошли мимо караульных и укрылись за тяжелыми дверями кабинета Волкова.
– Так что ты слышал, Иван Карлович?
– Начальник канцелярии сильно желает действительным статским советником стать39. И к делу громкому он не прочь примазаться.
– Сие мне давно известно, Иван Карлович. Господин Зотов токмо о чинах и помышляет.
– Но не известно тебе, что Дурново случайно Дарью нашедший, пыточные сказки нарочно так составил! Для пытки призвал он палачей особых. Таких, что умеют жилы из человеков мотать.
– И они перестарались, коли Дарья померла.
– Нет, Степан Андреевич. Не перестарались. Эти палачи знают свое дело. И коли Дарья с пытки померла, то так было нужно господину Дурново. Они с Зотовым доложили наверх, что де они Дарью искали и нашли! Понимаешь, о чем я?
– Как не понять! Пропала из гроба стряпуха Дарья! Москва о том шумит. А статский советник Зотов её нашел! И вся честь ему.
– А стряпуху они, оболгав де Генина, отправили к ангелам.
– Порфирий Кузьмич мастер на такие дела. Мне ли того не знать, Иван Карлович. Но ты мне иное скажи. Что в книге, которую нам передал коллежский секретарь Карпов?
– Занимательная книга, Степан Андреевич. Но важные страницы намеренно кем-то испорчены.
– Но что в сей книге есть для нас важного?
– Написал сие бывший ворник Кантакузенов. И много он о вурдалаках размышляет, Степан Андреевич.
– Что нам с того? Все наши вурдалаки живыми людьми оказались, Иван Карлович. Тишка и Дарья. И оба ныне мертвы. Но уже по-настоящему.
– Насчет первого Тишки я бы того не сказал, Степан Андреевич. А вот второй точно мертв. В сем деле много тайного и неясного.
– Хочешь сказать, Иван Карлович, что в вурдалаков веришь?
– Хочу сказать, Степан Андреевич, что много есть в мире тайного. Того, что пониманию человеческому пока недоступно. Вурдалак не просто кровосос восставший из гроба. Сие сущность особая. И что есть «Aqua vitae»? Сие переводиться как «Вода жизни».
– И что есть «Вода жизни»? Имеешь ответ, Иван Карлович?
– Не имею, Степан Андреевич. Но думаю, что де Генину именно она и была надобна!
Степан Андреевич помолчал. Ведь говорили они с доктором о золотом эликсире.
Тарле продолжил:
– В книге рода Кантакузен о той воде много упоминаний есть. Привезли её в давние времена из земли египетской. Михаил Кантакузен привез. Привез и султану не отдал, хоть и пытали его крепко. Так осталась сия вода жизни в роду Кантакузенов.
– И эта вода жизни способна вернуть молодость?
– Так точно, Степан Андреевич. В том и есть её ценность. Ты хоть можешь представить, что это такое? Эликсир философов! У кого угодно голова закружиться.
– Так ты, Иван Карлович, думаешь, что за сими смертями в доме Кантемира стоит де Генин?
– Не знаю, Степан Андреевич. Но был у него интерес в доме у князя Антиоха. И не все он тебе рассказал. А при дворе, отчего этим делом многие особы интересуются? Не с того ли, что о воде жизни упоминание есть?
– Может ты и прав, Иван Карлович. Но помогать Зотову и Дурново «топить» де Генина я не желаю. Думаешь, стали бы они мне помогать, коли не нужда? Нет. Эти господа об себе токмо и пекутся.
– Они хотят, чтобы ты взял де Генина под стражу?
– Да. Сами мараться не желают. Де Генин это тебе не Дарья.
– Но у них в руках опросные листы Дарьи. И это можно повернуть как заговор против чести и престижа нашей государыни.
Волков ответил:
– А это как повернется, Иван Карлович. Зотов и Дурново и не хотят рисковать. Возьмут они доктора, а за него лейб-медики императрицы заступятся. И посол Франции заступится. У них же токмо слова беглой холопки. Потому сии господа и осторожничают. Потому и мне помогли с опросными листами. Надобно выяснить все про Дарью, Иван Карлович. Как померла и где тело.
– Все сделаю, Степан Андреевич…
***
3
Канцелярия юстиц-коллегии.
Волков и денщик Карпова.
Степан Волков хотел было уже уйти из канцелярии. Но караульный солдат вошел и сказал, что прибыл к нему гонец.
– Что за гонец? Откуда? – Волков не ждал гонца.
– Дак не понял я того. Вроде денщик он.
– Денщик? – не понял Степан. – Чей денщинк?
– Дак господина офицера Карпова.
– Карпова? Где сей слуга?
– Дак дожидаются вашего благородия.
– Сюда его!
Уставший мужчина в пыльных ботфортах (только с коня слез) вошел в кабинет чиновника.
– Ваше благородие! Прибыл я из деревни господ Кантемиров. И сразу явился к вам.
– Ты от его благородия офицера Карпова, братец? – спросил Степан Андреевич. – Я все верно понял?
– Я денщик господина Карпова.
– А где он сам?
– Дак меня вперед выслал. Сами они скоро будут.
– И что имеешь сказать, братец?
– Дак письмо его благородия вашему благородию в собственные руки!
– Письмо?
Денщик вручил пакет.
– Могу я отправляться отдыхать, ваше благородие? Признаться устал смертельно!
– Иди, братец, и вот тебе рубль на водку.
– Благодарствую, ваше благородие! – денщик отдал честь, приложив два пальца правой руки к треуголке, и удалился.
Волков прошел в кабинет и разорвал пакет.
«Странно, что он мне написал. Отчего сам не привез новости? Ничего не могу понять».
Он развернул послание:
«Господин надворный советник.
Опасаюсь, что мне станут чинить препятствия по возвращению в Москву, и потому пишу вам сие послание, которое отправлю со своим денщиком Сашкой.
