Владимир Александрович Андриенко
Проклятие Кантакузенов
Ваше приказание мною исполнено. Записи, что касаемо Тишки сделаны, могут быть поддельными. Но точно того сказать не могу. Некие крестьяне в деревне ничего про племянника Лукьяна-кузнеца не ведают. Нынешний кузнец именем Максим сказал, что не помнит про Тишку. Но управляющий и дворня кантемировская утверждает, что Тишку знали и что был он родня Лукьяна.
Дела в этом имении нечистые. Но оба Кантемира ни при чем. Князя Константина, нынешнего хозяина имения, здесь практически не бывает. А князь Антиох был в сем доме лет шесть назад. Не сильно братья ладят меж собой. Да оно и понятно. Чего им ладить, коли первый все состояние захапал, а второй перебиваться при княжеском титуле должен с хлеба на воду.
В имении всем заправляет управляющий здешний Тит Ипатыч. Он сам из местных крестьян. Но грамоте разумеющий и хозяйство ведущий исправно. Меня встретил честь по чести. Не думаю, что он в чем замешан, но скрывает что-то старик. Али говорить боится, али приказ от кого-то имеет, али еще что. Не желаю вводить вас в обман, Степан Андреевич, но только есть в здешних местах нечисть некая, которую здешние крестьянишки боятся.
Я понимаю, что вы человек просвещенный и в сие верите мало, но обстоятельства таковы, что мне пришлось в сие поверить, Степан Андреевич.
Барыня Кантакузен, именем Кассандра, супруга князя Дмитрия Кантемира, вместе с мужем своим бежала из Молдаванского княжества. Указал государь Петр Алексеевич выделить им богатое имение Архангельское.
Привезла барыня Кантакузен сюда своих служанок и была среди них редкая красавица именем Власта. И многие молодые холопы князя Дмитрия Кантемира тогда засматривались на Власту. И она позволяла некоторым приблизиться к себе. И даже без венца брачного вступала с ними в отношения, коие токмо между супругами происходить могут.
После того мужики не могли забыть Власту. Бабы деревенские стали жаловаться на Власту, что де ведьма она. Но жена князя Дмитрия берегла служанку свою и в обиду не давала.
И дюжий кузнец по имени Лукьян попал в сети той красавице. И продержался он у ложа Власты дольше чем остальные. И говорили люди знающие, что де у той Власты мать была красива и на Власту весьма походила.
И самое странное (сие подтвердили мне многие крестьяне деревни) что не старилась Власта. Барыня красоту да младость теряла, а служанка нет. И кузнец Лукьян словно помолодел подле сей девицы. А года его были большие.
Хотя иные же мужики, что побывали с Властой, быстро старились и помирали. А вот Лукьян нет.
Но сказала мне старая женщина Настасья (что в доме на окраине деревни жительство имеет), что де не отпускала Власта Лукьяна до времени. И он молодился подле неё. Спросил я, куда Власта делась. Она сказала мне, что после смерти Лукьяна сгинула бесследно. И сказала мне Настасья, что Власта сия не есть человек вовсе. Она порождение диавола и подле рода Кантакузен обретается.
Также узнал я, что два года назад приезжал в Архангельское сам князь Иван Долгорукий. Тогда состоял он при покойном императоре Петре Втором в должности обер-камергера. И искал он в имении «воду жизни». Хотел спасти заболевшего оспой молодого императора.
Вроде именно благодаря этой «воде жизни» девка Власта и не старилась.
Священник отец Михаил предупредил меня, Степан Андреевич, что не выпустят меня с сими знаниями из Архангельского. Посему отправил я вам письмо с моим денщиком.
Вы спросите, что же я сказал вам такого? Вроде и разузнал много, а чем вам сие поможет?
Священник местный вел себя такоже странно. Один раз я подумал, что помогает он мне. А иной раз думал, что нарочно все путает. Указал он мне он на кузнеца именем Максим. И тот кузнец мне странные вещи сказывал…»
Волков оторвался от письма. Все запуталось еще больше.
«Выходит то, что я и предполагал. Тишка и не Тишка вовсе. Некий человек подставной. Надобен он был, дабы дело сие в доме князя Антиоха начать. Зря лишь время на него потратил.
Но главный вопрос – зачем все это? Ответив на него, можно будет понять, кто за всем стоит.
Пока можно предположить, что замешан в деле доктор де Генин. Мог он некое снадобье дать Дарье, и потому сказалась она мёртвой. Он и признал в ней покойницу. Затем он и Войку остались у тела до утра. А утром Войку ума лишился. Де Генин же ныне исчез.
Ах, коли бы найти его и вопросы ему задать!
Ныне Зотов и Дурново показания добыли, что Дарью доктор де Генин подкупил. А кто историю про явление Тишки с того света первым поведал? Дарья и поведала! Стало быть, с неё все и началось! А если она и тогда солгала?
Но что нужно де Генину? Зачем ему вурдалак? Возможно, что сие токмо для отвлечения внимания придумано. А в чем причина истинная? Он говорил о «Воде жизни». Эликсир алхимиков вполне мог его заинтересовать. Может это и есть истинная причина?
Вот и Карпов пишет об этом. Вроде сам Ванька Долгорукий наезжал в Архангельское за эликсиром молодости. Хотя все это только слухи. Как пришить их к делу? Допросить бы самого Ваньку, но его бедолагу в Сибирь сослали к черту на кулички. Ныне его не достать.
Конечно, можно через Зотова затребовать Ваньку в Москву. Но дело это долгое и ранее чем через полгода не сладиться. К тому времени и допрос уже будет никому не нужен».
Волков вернулся к чтению послания Карпова. А тот описал подробно, с кем он говорил, и какие сведения те люди ему сообщили. Больше всего его заинтересовала Власта…
***
4
Москва.
Иван Карлович Тарле.
Иван Карлович Тарле отправился выполнять поручение Волкова, но в дороге его карета была остановлена какой-то женщиной. Она бросилась буквально по копыта лошадей.
Люди на улице подумали, совсем спятила глупая баба – решила жизнь свою кончить. Такое иногда случалось на Москве. Осталась девица одна-одинешенька и без полушки в кармане вот и решалась взять страшный грех на душу.
Но они ошибались. Сия грешница была иного сорта.
Кучер остановил карету вовремя. На бабе не было даже синяка.
– Чего под лошадей прешь? – заорал он.
– Дело у меня до барина твоего! – сказала она с улыбкой, не обратив внимания на его грубость.
Тарле открыл дверцу.
– Что там? – спросил он.
– Дак баба, барин!
– Какая еще баба?
– Дак я почем знаю! Под ноги лошадей лезет!
Иван Карлович вышел из кареты. Он поклонился незнакомке. Ранее он никогда не видел этой женщины, но он сразу пригласил ее в карету, словно она была его давняя знакомая.
Отчего он так сделал?
На сей вопрос не ответил бы и сам коллежский асессор.
Просто она была красива. И не просто красива. Иван Карлович еще никогда не встречал подобной женщины.
Что с того что она была невысокой и обладала тонкой фигурой? Таких он встречал много. Да и не считалось это красотой тогда на Руси. Мода на тонких женщин еще не пришла. Может быть, все дело в лице с правильными чертами, в смуглой коже, как у цыганки? Или черных вьющихся блестящих волосах? Или в её глазах?
Незнакомка знала о чувствах, которые вызвала у Тарле.
– Я Власта. – сказал она.
– Власта?
– Это мое имя.
– Иван Карлович Тарле.
– А я знаю кто ты. И я ждала тебя здесь.
– Но кто ты?
– Я сказала тебе мое имя.
– Власта это лишь имя.
– Власта это не просто имя. Иногда это целая жизнь. Вот сейчас я хочу сохранить твою жизнь.
– Моей жизни угрожает опасность?
– Тебя хотят убить, – ответила она.
– Кто?
– Атаман Сильвестр Кольцо со своими разбойниками караулит тебя у рыночной площади, Иван Карлович.
– Но я чиновник сыскного ведомства. Взять меня вот так днем нельзя.
– Но они сделают именно так, Иван Карлович.
Власта улыбнулась. Тарле был «сражен» этой улыбкой.
– Я предлагаю тебе свернуть с пути.
– Это как? – спросил он.
– Я отвезу тебя в один дом, и там ты будешь со мной. И ножи убийц не коснутся тебе.
– С тобой? Но значит ли это, что ты станешь моей?
– Да, – прошептали алые губы красавицы.
– Но вначале я должен сообщить про засаду. Если разбойники там, то их надобно схватить.
– Исполни свой долг!
Тарле приказал кучеру вернуться в канцелярию юстиц-коллегии. Там Тарле быстро разыскал Дурново и сообщил ему о засаде и про атамана Сильвестра Кольцо.
Порфирий Кузьмич страшно сему обрадовался.
– Сам атаман Кольцо? Ежели сие правда, то я должник твой, Иван Карлович! Езжай восвояси, голубь. А сам сие дело обделаю. Про то не думай более.
Тарле вернулся в карету, но женщины там не было.
– Данило! – позвал он кучера.
– Да, барин?
– Где она?
– Чего? – переспросил тот.
– Где она? Женщина, которая была в карете?
– Баба? Дак должно сбежала, барин.
– И ты не остановил? Дурак!
– Вы не приказывали мне стеречь её.
– Ты ранее не видал её?
– Бабу?
– Эту женщину, что сидела в карете со мной?
– Никогда не видал, барин.
Тарле понял, что Данило действительно ничего не знает…
Глава 11
Разбойники.
1732 год. Октябрь.
1
Москва. Разбойный приказ.
Атаман Кольцо.
Порфирий Кузьмич сидел в пыточном подвале и напротив него был привязан к дыбе сам атаман Кольцо. Давно ждал господин Дурново сего часа. Но уж больно ловок был разбойник. Всегда уходил от приставов и солдатских команд. А вот на тебе – попался случайно!
И подумать не мог Порфирий Кузьмич, что именно сего молодца Ванька Каин заставит выполнить его поручение.
– Вот и довелось нам свидеться, Сильвестр! Я и не чаял того!
Кольцо только плюнул в сторону Дурново.
– Али не рад мне, Сильвеструшка? А я сколь лет про сие мечтал. Но ты удачлив да увертлив. Но привели и тебя сердешного пути-дорожки в подвал ко мне гостевать.
– Знаю я твое гостевание. Небось прием горяч будет? – пошутил Сильвестр.
– Не без того. Веничков вишь приготовили заплечные матера-то. «Пропарят» тебя сердешного. Не скоро про сие забудешь.
– А ты, старик, думаешь, что я тебе чего скажу? – Кольцо засмеялся.
Но Порфирий Дурново был спокоен.
– Скажешь, голубок. Скажешь.
– Али мало слыхал про меня? Дыбой пугаешь?
– Дыба не самое страшное, Сильвеструшка. У меня все соловьями поют, и петь будут. И ты будешь. Но можно петь со сломанными ногами, и телом обожженным, а можно и без увечий сильных.
– А ты взаправду дурак, али прикидываешься? Я атаман Кольцо! Я со смертью в обнимку жил последние годы. А ты страшишь меня, дурак!
– Ты бы по-доброму, Сильвестушка. Так оно спокойнее будет и я не враг тебе. Людишек твоих пытать станут и под батоги до смертного часа. Так и преставятся сердешные. Но тебя я спасти могу. Смекаешь?
Кольцо снова плюнул под ноги Дурново.
– Начинайте! – приказал Порфирий Кузьмич палачам.
Заскрипели блоки и тело растянулось.
Заработала дыба – пытка страшная. Человеку веревкой руки за спиной связали, а свободный конец веревки через блок перебросили. Блок тот был укреплен под самым потолком зала пыточного.
Заплечных дел мастер потер руки и натянул веревку. У Сильвестра заломили руки в суставах.
– Больше! – приказал Дурново.
Палач еще потянул, и вывернутые руки Сильвестра уже были над его головой.
– Опускай! – поступил новый приказ.
Тело быстро спустили вниз на каменные плиты, и снова волна острой боли пронзила атамана.
– Ну как тебе первое угощение? – спросил Дурново.
– Не сломаешь меня, – прорычал в ответ Сильвестр.
Но Дурново только усмехнулся. Он только начинал свою игру.
Палач кивнул подручным и те снова подняли тело и на сей раз привязали к его ногам груз – большое бревно.
– Ты, Сильвеструшка, правду молвить должен. Не просто же так я ждал тебя. Мне указали, что де готовит атаман Кольцо убийство коллежского асессора Тарле. Чиновника сыскного приказа! И я поймал тебя и людишек твоих.
– И что? – поднял голову Кольцо.
– А то, что не просто так ты, тать, сие дело затеял. Чего взять тебе с чиновника сего? Али богаче людей на Москве нет? Есть. И не стал бы ты его трогать. Опасное дело сие. Куда как легче купчишек шарпать.
– А вот решился я на чиновника замахнуться.
– Зачем?
– Для куражу! – ответил Сильвестр.
– Нет, – покачал головой Дурново. – Ты ведь не дурак, Сильвеструшка. Скажу тебе, что надоумили тебя напасть на чиновника. И мне знать надобно, кто надоумил.
– И коли скажу что? Тогда как?
– Пытать тебя перестанут. То первое. Из узилища* (*Узилище – тюрьма) тебя освобожу. То второе.
– Из узилища?
– Мое слово верное.
– Но зачем тебе сие? Али не мечтал меня на плаху кинуть?
– Много раз про то думал, Сильвеструшка. И самое место тебе на плахе. Но нужен ты мне. И потому я дам тебе свободу. Но, ежели, ты все мои условия исполнишь.
Сильвестр все равно имена называть отказался. Его еще раз подняли на дыбу. Но он лишь плевался и ругал палачей. Крепок был мужик. Порфирию Дурново сие понравилось.
– А ну-ко, – Порфирий Кузьмич повернулся к пыточным людям. – Ну-ко оставьте нас с сим Сильвестром одних!
Все покинули пыточную.
– Ай, и молодец!
Сильвестр понял голову и посмотрел на Дурново.
– Чего сказал?
– Молодец ты, паря!
– Не могу понять тебя. Ты про что толкуешь?
– Дак про то, что не выдал ты тайны. А ведь знаю я, что скрываешь ты, Сильвестр.
– Знаешь?
– А как же! Ванька Каин наладил тебя на сие дело.
– И верно знаешь! Дак чего тогда мытаришь меня?
Дурново усмехнулся.
– Человек мне надобен среди воров и татей, Сильвестр. Ох, и надобен! И такой как ты человечек потребен! Но проверить тебя было надобно. На дыбе она самая верная проверка-то!
– Ох, и зверь ты!
– Дак как без того, Сильвеструшка? Станешь со мной одно дело делать?
Сильвестр Кольцо задумался. Глупо вот так помирать здесь в подвале. Ведь скоро огненную пытку к нему применят, али на доску с гвоздями поставят.
– Ты, вижу, немного прозрел? – спросил чиновник. – Понял, что я предложил тебе?
– Как не понять.
– Тогда говори.
– Дак согласен я.
– Молодец, все верно решил. Но скажи мне сперва, с чего это Ванька Каин тебя на сие дело сподвигнул? Насколько я знаю, ты под Ванькой не ходишь.
– Должен я Каину. Помог он мне, и я долг оплатить обещался. Он и приказал мне убить того барина Тарле и забрать у него книгу.
– И что за книга?
– Не помню того. И рази есть мне дело до книг? Не разумею я грамоты.
Дурново вызвал подручных палача и повелел пытки прекратить, Сильвестру раны мазать бальзамами и постелить ему солому в камере новую.
– Но ты обещал мне свободу, барин!
– Это будет! Будет! Но не сразу!
Сильвестра увели.
Дурново остался в каземате с подьячим Зубило. Сей подьячий зело наблюдателен. Про это Дурново знал лучше других. И сейчас мог что-то приметить. Надобно его услать подальше от Москвы на время. Но вот куда? И тут же хорошая мысль пришла в его голову.
– Ты, мил друг, позабыл, кто ты есть? – строго спросил Порфирий Кузьмич.
– Не позабыл того. Все исполнял, как ты приказывал!
– Смотри мне! – погрозил ему пальцем Дурново. – Не вздумай мутить.
– Дак я разве что сказал поперек?
– Ты хитрый лис. Я таких насквозь вижу, хоть и чин мой мал. Вот Сильвестр сказал ли тебе чего? Нет. А вот мне всё поведал. Всё. И без палачей.
– С пытки ничего не сказал, а тебе единолично поведал? – засомневался Зубило.
– Я знаю, как заставить говорить человека.
– И что сказал он, Порфирий Кузьмич?
– Ванька Каин его на то дело наладил!
– Каин? – переспросил Зубило.
– Именно Каин!
– Дак сбрехать мог Сильвестрка.
– Нет, – покачал головой Дурново. – Не брехал он. Каин сие затеял. Книга ему надобна.
– Книга? Да на кой Каину книга какая-то? Он и читать не могёт.
– Книга не ему надобна, а тому, кто стоит за ним!
Зубило знал, кто есть такой Порфирий Кузьмич Дурново. Это были глаза и уши самого начальника тайной и розыскных дел канцелярии генерала Андрея Ушакова.
– И кто за ним? – спросил Зубило. – Граф Дуглас?
Порфирий ответил странно:
– Что мне за дело до графа Дугласа? Мне та книга надобна. Слышишь? Не графу Дугласу. Мне.
– Дак что за книга, Порфирий Кузьмич?
– А сие не твоего ума дело!
– Тогда не возьму в толк, Порфирий Кузьмич, зачем Сильвестра мытарить, коли известно все? Коли известно тебе, что на дело его Каин наладил.
– Пусть помнит Сильвестр про дыбу. Мне такие крепкие людишки среди воров надобны. Сам знаешь сколь пользы от них поиметь можно. Но сейчас не это главное. Волков Степашка отправил в вотчину Кантемиров коллежского секретаря Карпова.
– Про то знаю, господине.
– Он что-то там надолго застрял. Не вернулся еще. Хотя его слуга уже здесь.
– Дак что там в этой вотчине, господине? Неужто и правда вурдалаки человеков мучают?
– Многие особы тем делом интересуются. И токмо наш Зотов не понимает ничего. Хотя может и он лишь дураком прикидывается. Может и он желает получить то, что там сокрыто. Ты вот что, Зубило, поезжай за ним тайно. И все узнай. Но делай так, чтобы про твои дела не знал никто.
– Мне ехать в имение Кантемиров?
– Да. Поедешь туда и все узнаешь сам. Мне верные сведения надобны.
– Сие не так просто.
– Я знаю, – ответил Дурново. – Потому и отправляю тебя…
***
2
Трактир «У Высокого моста».
Ванька Каин и Степан Волков.
Степан Андреевич за свою службу никогда еще не сталкивался с подобным расследованием. События разворачивались слишком быстро, одна картина меняла другую как в театре. И дело не переставало удивлять, преподнося неожиданные сюрпризы. Волков получил послание от самого Ваньки Каина. Вот уже от кого он не мог ждать приглашения, так это от знаменитого разбойника. Иное дело Профирий Дурново, который имел своих людей среди воров и был, как говорили, не совсем чист на руку
Но тогда многие чины сыскного ведомства были не те, что ныне. Чиновники принадлежали к дворянскому сословию, а Степан Волков был столбовым дворянином. Столбовые были не чата новым дворянам, титулы которых были пожалованы за недавние заслуги. Само слово «столбовой» происходит от Столбцов – давних списков о предоставлении привилегий и поместий с отметками об службе этих дворян. Волковы служили еще со времен Ивана Калиты. Потому как Дурново Степан со всякой сволочью не якшался.
Но сейчас Волков посланного от Каина выслушал. Ободранный мужик с сизым носом пьяницы передал ему слова разбойника:
– Будет атаман ждать тебя в назначенный час. Но приходи один, ваше благородие.
– А ты меня ни с кем не спутал?
– Нет, барин. Тебя знают у нас. Ты Волков Степан.
– Стало быть, я должен прийти один?
– Так, барин. Иначе атаман не выйдет к тебе.
– Но что ему нужно?
– Того не знаю, барин. Но говорит он дело важное и тайное.
– И ты не побоялся прийти ко мне, зная, кто я такой?
– Боялся, ваше благородие.
– И пошел?
– А ты попробуй не выполни приказ Каина. Тогда не жить бы мне. А так, может и пронесет. Авось кривая и вывезет. Смилуйся, барин!
– Вот прими, – Волков отдал мужику серебряный рубль.
Тот схватил монету и, низко поклонившись, исчез за дверью, про себя творя молитву.
Степан Андреевич знал, что дело сие опасное. Каин на многое был способен. Но не пойти нельзя. И он отправился в трактир «У Высокого моста»…
***
Ванька Каин подсел к столику, за которым расположился Волков.
– Рад, что ты не забоялся прийти, Степан Андреевич!
– Каин? – спросил Волков.
– Я, Степан Андреевич. Знал, что придешь.
– Я-то пришел. А вот ты что задумал? Не могу понять тебя.
–Стало, судьба нас свела, Степан Андреевич. Дело есть до тебя.
– У меня с тобой одни дела? – усмехнулся Волков.
– Одни, Степан Андреевич.
– Никогда я не связывался с такими, как ты. Это Порфирий Кузьмич тебе тайно покровительство оказывает. Не перепутал ли ты чего?
– Ты, Степан Андреевич, не греши на Профирия Кузьмича. Не столь глуп господин Дурново. Он через меня многое знал, и многое мог предвидеть. Свои глаза и уши надобно везде иметь.
– А ко мне, что тебя привело?
– Чую продать меня желает покровитель мой. И дорога у меня одна – к тебе.
– А с чего я стану помогать тебе, Каин?
– А с того что и для тебя петля уготована. И помочь тебе некому. Дурново злоумышляет против тебя.
– Порфирий?
– Ты, Степан Андреевич, думаешь, что сие малый человек. Но нет. Начальник ваш Зотов такоже не знает, кто сей Дурново. Он человек из тайной канцелярии.
– Порфирий Кузьмич?
– Он. А ты не знал того?
– Он письмоводитель только. И чин его невелик – коллежский регистратор.
– Он человек Андрея Ушакова. А за малым чином прятаться сподручнее.
Этого Степан не знал. Вот они тайны сыскной канцелярии!
– Завело тебя дело в Кантемировском доме далеко, Степан Андреевич. Знаю, что ты на меня думаешь, но сие не я за делом тем стою.
– Откуда знаешь про что я думаю? – спросил Волков.
– От графа Дугласа.
– Дуглас знает о моем подозрении насчет тебя? – удивился Волков.
– Он хоть и не персона большая, но кое-чего может. Он просил разузнать, что там происходит. И сведения получил. Людишки в вашей коллегии продажные.
– И что? Сказывай, зачем звал.
– Думал я, некто из атаманов мутит. Думал, нарочно хотят мою голову под топор подвести. Но потом понял, что дело сие много выше, и я в нем токмо мошка малая.
– И я должен поверить тебе на слово, Каин?
– Того не прошу, Степан Андреевич. Знаю, что не сильно жалуешь меня. Но сие дело сложное. «Пахнет» нечистой силой. И готов я все тебе рассказать, что знаю. Но и ты мне помогать станешь.
– Говори!
– Но ты слово дай сначала. Слово твое крепко. Про сие все знают, Степан Андреевич.
– Даю слово!
– Скажу тебе по правде, что не один раз мою шею спасали от веревки. Некогда от петли спас меня граф Дуглас. И потому я помогаю ему. И Дурново мою жизнь берег.
– Сие мне и так известно, Иван. Ты дело говори.
– Ваши чины не хуже татей чужое добро дуванят* (*добро дуванить – делить добычу). А государева кабацкая казна сколь половинится? Знаешь про сие, Степан Андреевич?
– Ты к делу переходи.
– Скажу тебе, что знает граф Дуглас, что в дому Кантемира сталось!
– Дуглас?
– Он ведь желает место при дворе занять хорошее. Но не в милости он.
– Про сие известно всем, Иван. При дворе граф Дуглас не в чести. Такие сведения стоят мало.
– Но Дуглас вернуть милости первых персон желает.
– И сие не новость, Иван.
Каин продолжил:
– Однажды Дуглас проговорился, что де дом Кантемира Антиоха ему интересен. Я спросил его, что там ему надобно? Дуглас ответил, что надобное ему было не злато и серебро, коих у Антиоха нет, но некая «Вода жизни».
– Вода жизни? – спросил Волков.
– Так он сказал. Было в роду его матери средство некое тайное. Говорил даже колдовское. Сказал он, что сие средство многих тысяч золотых стоит.
– И Дуглас тебя к дому Кантемира пристроил?
– Не меня, Степан Андреевич. Мне надобно было только помощь оказать одному человечку.
– Какому человечку? – спросил Волков.
– Сказал мне Дуглас, что надобно в дом к Кантемиру человека провести. И провести под видом простого холопа.
– А ты какое отношение к сему имеешь? Ты что ли слуг Кантемиру отбирать стал?
– Я не слуг отбираю, Степан Андреевич. Мне того слугу охранить доверили. Дабы не случилось с ним чего. Он мирка, где слуги обретаются, не знает. Но я знаю его хорошо.
Это Волкову было хорошо известно. Мог Ванька Каин через слуг в любой дом попасть и все что угодно узнать. Умел находить сей разбойник «ключики» к душам человеков.
– Заинтересовал тебя мой рассказ, Степан Андреевич?
– Да. Но не сказал ты, кто сей человек?
– Скажу. Служил он в доме Кантемира под именем Тишки.
– Тишка! – вскричал Волков.
– Тише, Степан Андреевич. Столь громко не говори.
– Я из-за этого Тишки много неприятностей имел. Значит, сей Тишка не Тишка вовсе и не холоп он.
– Знаю я, кто он.
– Знаешь имя его?
– Что толку в имени? Я знаю кто он! Сие побочный сын князя Черкасского. Тот самый, что болен чахоткою. Говорят, что вскорости сия чахотка его в могилу сведет.
– Так! И Тишка болен был.
– Все верно, Степан Андреевич. Виш сколь много полезного я знаю.
Волков проговорил вполголоса:
– Получается, что сын Черкасского искал в доме Кантемира Воду жизни?
– Должно быть так.
– И Дуглас помогал ему в этом? – спросил Волков.
– Того доподлинно не ведаю, сударь, – ответил Каин.
– А твоя роль во всем какая?
– Я наблюдал за ним и помогал, когда надобно. Но в сам дом Кантемира не заходил, – ответил Каин.
– А Дурново также сим предметом интересовался?
– Ты про что, Степан Андреевич?
– Ему был интересен холоп Тишка? – спросил Волков прямо.
– Нет. Тишка ему без надобности. Порфирий Кузьмич желает знать все, что в воровском мире делается. Ему надобен атаман Кольцо. И захватил он его. Ныне Сильвестр в пыточных застенках у Дурново.
– Что еще сказать можешь? – спросил Волков.
– Дак приказали мне, Степан Андреевич, у человека одного книгу старую отнять, а самого человечка отправить к ангелам.
– И что за человека убрать надобно?
– Тарле, – назвал Ванька фамилию чиновника.
– Ивана Карловича? – удивился Волков.
– Велено у сего Тарле книгу отнять. Книга латинская. Сказали мне, где оного Тарле найти.
– И кто приказал тебе напасть на чиновника?
– Имени того человека я не знаю, сударь.
– Не знаешь?
– Он завсегда лицо скрывает и завсегда одет в армяке или в плаще солдатском широком.
– Но как узнаешь ты его?
– Он сам меня узнает. Голос его до того страшен, что не узнать нельзя. Шипящий голос, сударь.
– Что это такое?
– Шипящий словно у змеи. Больше ничего не могу про того человека сказать. Велел он мне книгу у Тарле отнять. Но велел не самому сие сделать, но через человека третьего.
– Для чего оно? – спросил Волков.
– Дак разве я ведаю, Степан Андреевич.
Волкову стало интересно.
– И кого ты нашел для сего дела?
– Сильвестра по прозвищу Кольцо.
– Вон как! Того самого, что взят за караул в разбойный приказ?
– Некто упредил Тарле про засаду.
– И кто это? Ты сие сделал, Иван?
– Нет. Я против того человечка со змеиным голосом не пойду. Он меня более дыбы пугает.
– Значит, тебе не известно, кто спас Ивана Тарле?
– Нет, сударь. Но разве мало я тебе важных новостей принес?
– Много. Слово свое сдержу. Помогу в свое время. Но Порфирий Дурново не прост. Про то помни. Коли врагом он тебе стал, то берегись.
– Мне ли того не знать, Степан Андреевич…
***
Снова она! «Aqua vitae» – Вода жизни! И графа Дугласа она интересует! Он латинскую книгу заполучить желает, и там про сию Воду жизни писано…
***
3
Москва. Дом Волкова.
Иван Карлович Тарле проснулся утром на мягкой постели. Хорошие барские перины и большая кровать, совсем не такая на коей он спать привык.
«Что это? – подумал он. – Что это такое? С чего это я на перинах развалился?»
Иван Карлович увидел рядом с собой женщину.
«Да ведь это Власта! Странно, но я ничего не помню. Мы поехали вместе с ней в её дом? Или не поехали? Но раз я просыпаюсь в её постели, то стало быть поехали. Обидно не помнить столь приятной ночи».
Женщина шевельнулась и повернулась к нему лицом.
Иван Карлович ужаснулся. Это была не Власта!
– Что это? – попятился Тарле.
Женщина еще спала и потянулась во сне.
Это была Елизавета Романовна Волкова, супруга Степана Андреевича!
Она также открыла глаза и протянула к нему руку.
– Степанушка! – произнесла она.
Он отстранился от неё.
– Елизавета Романовна?
– Иван Карлович? Что сие значит? – вскрикнула женщина.
– Я не знаю, Елизавета Романовна. Сам ничего понять не могу.
– А где Степан Андреевич?
–Сего не знаю, Елизавета Романовна. Но нынче утро и вдруг…
–Он может прийти! И слуги! – вскричала женщина и соскочила с кровати.
Она бросилась к двери и задвинула засов.
–Нас могли видеть слуги! Как сие произойти могло! Что это, Иван Карлович?
–Я и сам ничего не могу понять, Елизавета Романовна.
–Вы меня опоили, чтобы затащить…
–Опоил? Вы что, Елизавета Романовна? И в мыслях подобного не имел! Я вчера был с женщиной по имени Власта.
–Власта? – спросила Волкова.
–Так она назвалась. А вы с ней знакомы?
–Нет. Имя странное.
–Я познакомился с ней вчера, Елизавета Романовна.
–Вчера? И вы отправились к ней в дом, Иван Карлович?
–Сам не могу понять, что произошло со мной. И вот я проснулся в вашей комнате в доме Степана Андреевича. Что сие значит? Не могу того понять и дать тому объяснение!
– И я также не могу понять, как вы попали ко мне в комнату, и думаю, что сие есть сон!
– Мы не спим, Елизавета Романовна! Я уже трижды щипал себя за руку. Это не сон!
– Со мной также за последнее время много странного случилось. Может, сие старик Войку?
– Вы знаете Войку? – удивился Тарле.
– Знаю.
В двери постучали. Волкова и Тарле вздрогнули.
– Быстро одевайтесь, – прошептала она ему.
Снова повторился стук.
– Кто там? – спросила Волкова.
– Это я, матушка-барыня.
– Глашка?
– Я барыня.
– Чего тебе?
– Вы приказали прийти поутру умывать и одеваться. Я таз принесла и воды горячей в кувшине.
– Не сейчас! Позже приди.
– Как прикажете, матушка-барыня.
– Глашка! – снова позвала Волкова.
– Да барыня.
– А Степан Андреевич дома ли?
– Нет, матушка-барыня. Степан Андреевич дома не ночевал. Он в доме Кантемиров по делам службы.
Тарле стал одеваться.
– Нам про сие молчать надобно, – сказал он.
– Молчать? – она подняла на него глаза.
– Но не говорить же сие Степан Андреевичу?
– А коли видел нас кто?
– Никто нас видеть не мог. Про это вы можете узнать тайно у ваших слуг. Есть у вас доверенные служанки?
– Есть, – ответила Волкова.
– Вот и расспросите, что болтают слуги в доме. Это ваши крепостные, а вы их барыня. Не надобно сего знать Степану Андреевичу.
– Но мы провели ночь в одной постели!
– Но я ничего не могу вспомнить! А вы?
– Я также! – ответила Волкова. – Никак не могу ничего понять.
– Елизавета Романовна, потому ни слова Степану Андреевичу. Не думаю, что он это нормально воспримет.
– И я так думаю.
– Значит, и не было ничего…
***
4
Москва.
Дом князя Кантемира.
Иван Карлович Тарле прибыл в дом Антиоха Кантемира и там нашел Волкова. Степан Андреевич сидел в кабинете князя и читал послание Карпова.
– Здравствуй, Иван Карлович. Утро уже?
– Здравствуй, Степан Андреевич. Али не спал ночью?
– Нет, Иван Карлович. Не до сна было. Пришлось побродить по Москве. В трактире «У высокого моста» посидеть.
– В трактире?
– Место знатное, Иван Карлович. Водка там отменная. А меды какие? А ты как почивал?
Тарле покраснел, но Волков не обратил внимания на румянец на щеках коллежского асессора.
– Я выспался хорошо. Давно так не проваливался в сон. Ничего вспомнить не могу. А князь Антиох где?
– Вчера еще отбыл ко двору в Аннегоф. И больше не возвращался.
– Понятно. При дворе можно долго пробыть. Приказ императрицы. А ты чем здесь занимался, Степан Андреевич?
– А вот полюбопытствуй, Иван Карлович.
Волков протянул Тарле письмо Карпова.
Тот просчитал послание. И там его удивили слова Карпова о Власте, служанке Кассандры Кантакузен! Он поднял глаза на Волкова.
– Ты чего, Иван Карлович?
– И сие прислал коллежский секретарь Карпов?
– Дак рука его и подпись. Ты разве не видишь?
– Странно, – пробормотал Тарле. – А сам Карпов где?
– Еще не вернулся, Иван Карлович.
– Странно сие, Степан Андреевич. Весьма странно.
– Письмо новостей много принесло. Но ты столь бледен стал, сударь? Что случилось?
– Вчера со мной странный случай произошел, Степан Андреевич.
