Владимир Георгиевич Брюков
Новая летопись Камышина
Адам Олеарий о Камышенке 1636 г.
Судя по дошедшим до нас историческим свидетельствам, Камышенский острожек стрельцами ставился не каждый год. Во всяком случае Адам Олеарий, который в 1636 г. качестве секретаря голштинского посольства отправился вниз по Волге на корабле «Фредерик», об этом острожке ничего не пишет, хотя довольно подробно описывает речку Камышенку: «3 сентября мы с левой стороны увидели реку [Е]руслан (в подлиннике: Ruslane), а направо напротив круглую гору Ураков [бугор] (в подлиннике Urakoffskaru), которую считают в расстоянии 150 в. от Саратова. Эта гора, как говорят, получила свое название от татарского государя Урака, который здесь бился с казаками, остался на поле битвы и лежит погребенный здесь. Дальше с правой стороны находится гора и река Камышинка. Эта река вытекает из реки Иловли, которая в свою очередь впадает в большую реку Дон, текущую в сторону Понта и представляющую пограничную реку между Азией и Европой. По этой реке, как говорят, донские казаки со своими мелкими лодками направляются к Волге. Поэтому это место и считается крайне опасным в отношении разбойников. Здесь мы на высоком берегу направо увидели много водруженных деревянных крестов. Много лет тому назад русский полк бился здесь с казаками, которые хотели укрепить это место и закрыть свободный проход по Волге. В этой стычке, как говорят, пали с обеих сторон 1000 человек, и русские были здесь погребены. [См. Олеарий, Адам. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно / Введ., пер., примеч. и указ. А.М. Ловягина. СПб, 1906, с. 387-388].
Иоганн де Родес о нападении калмыков на Камышенский острожек
Еще одно упоминание о Камышенском временном острожке можно встретить в донесении от 16 ноября 1652 г. из Москвы шведской королеве Христине от ее торгового представителя Иоганна де Родеса (год рождения неизвестен, умер 31.12.1655 г.). В этом документе говорится следующее: «20 прошлого месяца по глубокообязаннейшему смирению было (послано) мое последнее (письмо) Вашему Кор. В-ству, на которое я подданнейше ссылаюсь. С тех пор сюда пришло несомненное известие, что калмыцкие татары напали на эту страну и вторглись (в Россию), осадили на Волге между Казанью (Casan) и Астраханью (Astrakan) 3 города, а именно Самару (Samara), Саратов (Saratof) и Камышин 199 (Camirzin). Нельзя еще узнать, как они сильны, но предполагают, что они, так как осадили эти города, в совокупности составляют довольно большую силу и что-то особенное замышляют. Говорят, что они имеют среди себя несколько иностранных офицеров, которых они приблизительно 7 лет тому назад взяли в плен у здешних (т.е. русских), и которые теперь должны им служить полковниками и предводителями. Как я извещен, если бы они завладели этими 3 названными местами, в особенности, если бы они хорошо укрепились, то проход (Pass) от Астрахани и от тех (мест) и, следовательно, из Персии они могут загородить и держать Волгу запертой, что (для русских) было бы большим убытком, если бы им (калмыкам) это удалось. … Вследствие этого было обнародовано по всей стране генеральное воззвание, чтобы весь военный народ был готов выступить в поход по первому приказанию. Между тем отсюда отправляются туда 2 "приказа" (Praecasen) "стрельцов", и отсюда послано приказание в Нижний (Новгород) и в Казань, так как находящиеся там солдаты ближе под рукой, чтобы они приступили к сопротивлению. При теперешней снова наступившей здесь сильной оттепели и дожде долго будет длиться, пока отправленное отсюда войско прибудет туда, вследствие чего выручка легко может прибыть слишком поздно. [См. Состояние России в 1650-1655 гг. по донесениям Родеса, Пер. Курца Б. Г. М., Императорское общество истории и древностей Российских. 1914, с. 126-127].
В другом донесении королеве из Москвы от 25 ноября 1652 г. Иоганн де Родес уточняет некоторые подробности, связанные с калмыцким набегом: «В моем последнем (письме) я подданнейше отметил, что калмыцкие татары еще осаждают Самару, Саратов и Камышин (Cammirzin), однако теперь это не подтверждается, но объявляется, что они сделали туда только набег и, говорят, увели с собой более 2.000 людей». [См. Ук. соч., с. 130].
В оригинале письма торговый представитель Швеции в Москве под названием Cammirzin (в первом случае он называет его Camirzin), по всей видимости, имел в виду Камышин. Во всяком случае именно так данное название перевел переводчик этого письма историк Борис Курц (1885 – 1938), который отождествлял Камышин с временным острожком, о котором в 1623 г. писал купец Федор Котов.
Грабежи 1659 г. воровских казаков на Камышенке
В середине XVII века шайки воровских казаков во время большой прибыли воды в конце апреля-начале мая очень часто использовали камышенскую переволоку, чтобы из Дона переволочь свои суда на Волгу. По всей видимости, чаще всего это происходило в те годы, когда стоялый острожек на Камышенке не ставился.
О том, насколько опасно было плавать в районе бухты реки Камышенки и прилегающих к ней островах, свидетельствуют, например, такие факты, которые на основе архивных документов приводит в своей книге А. А Гераклитов. В данном случае говорится о грабежах воровских казаков, которые они совершали около Дубовского острова, то есть недалеко от речки Камышенки (см. карту на рис. 2.): «В 1659 г. царицынский воевода отписывал в Москву: «в нынешнем государь, во 167 году, апреля в 30 день приехал на Царицын с Москвы с твоими великий государь грамоты Царицына города сын боярский Герасим Иванов сын Быков. И на Царицыне, государь, мне, холопу твоему, в съезжей избе он, Герасим, сказывал: как де он ехал Волгою рекою и как буде он об урочище о Дубовом острове и о том урочище видел он Герасим воровских казаков; и хотели де, государь, ево Герасима те воровские казаки разгромить и он де Герасим говорил тем воровским казакам, что едет на Царицын и Астрахань с твоими великого государя грамотами наскоро и ево де Герасима для того и не громили, пропустили мимо того урочища мая, государь, в 1 день приехали на Царицын сверху Волгою же рекою в стружку саратовские посадские люди Гараско Петров да Спиридонко Федотов … и в распросе сказали: ехали де они государь с Саратова Волгою рекою и как де они будут о том же урочище о Дубовом острове и их де погромили воровские казаки и одного де боярина Бориса Ивановича Морозова крестьянина Максима Лысковца на том стружку убили до смерти, а их де Тараска и Спиридонка с товарищами и с работными людьми те воровские казаки взяли со стругов и со всем животом на тот остров к себе на стан; а живота де взяли у них те воровские казаки полторы тысячи денег да мелкие рухляди на 200 рублев. И держали тех саратовских посадских людей те воровские казаки у себя на стану на острову день до вечера. И того же дни ввечеру отпустили и велели им ехать на Царицын, а на Саратов ехать им не велели для, государь, того, чтоб на Саратов про них воровских казаков вести не было. И они приехали в том стружку на Царицын и того убитого человека привезли. А на том стружке были у них в работе с Саратова саратовские стрельцы 8 человек и из тех стрельцов с того стружка трое человек саратовских стрельцов пристали к тем же воровским казакам. А по смете тех же воровских казаков, опричь саратовских стрельцов, чаят человек 50 и больше. И по тем вестям того ж числа послал я с Царицына для поиска тех воровских казаков до того урочища Царицына города сына боярского Петра Угримова да сотника стрелецкого Ив. Карево да с ними полтораста человек конных и пеших стрельцов и велел им где будут съедут они тех воровских казаков и им, смотря по людям и прося у Господа Бога милости и у Пречистые Богородицы помощи велел я поиск чинить над теми воровскими казаками сколько милосердный Господь Бог милости подаст». [См. Гераклитов А. А. История Саратовского края в XVI-XVIII вв. Саратов: Изд-во «Друкарь», 1923, с. 204]. К сожалению, в документах не сохранилось указаний, насколько удачно действовали на этот раз царицынские стрельцы и преуспели ли они в своем поиске над ворами.
Восстание разинцев, первое основание и гибель города на Камышенке
Поход Стеньки Разина за зипунами 1667 г.
Начавшаяся в 1667 г. с похода «за зипунами» крестьянская война на Нижней Волге и Дону под предводительством Степана Разина еще больше обострила криминальную ситуацию в этом и так неспокойном регионе. В «Сказании летописи о граде Астрахани» о том, как весной 1667 г. Стенька Разин со своим войском переволокся с Дона на Волгу, говорится следующее: «В лето от создания мира 7175-го, Мая месяца в 7 день, с Дону пришед к Волге реке, на Камышенке переволокся вор и изменник Стенка Разин с донскими казаками, и которые суды плыли в Астрахань Волгою рекою, все пограбил, насады, лодьи и павоски, и всякия корованы, остановил против урочища Шишкина бугра.
В то же время приплыл насад великого Господина Святейшего Иоасафа Патриарха Московского и всея России, и иныя насады. Он же злый лукавый вор, пограбя той патриарший насад и дворян его Алексея Золотарева с товарищи, велел повесити на шолге. Да с ними же повесил гостя Василия Шорина, приказщика его Феодора Черемисинова, и насады все велел пограбити, снасти, струги, завезки и лотки пограбить, чтобы впредь его на низ и в верх утеклецов не было.
Последи же того, как пограбя весь корован, поехал он на низ Волгою рекою напред, и к Царицыну приехал, и стал на Сарпинском Острове, всякия пожитки делить. Воевода же в то время был в Царицыне граде Андреи Унковского, и ничто же ему успевшу, токмо в городе Царицине отсиделся. Бе бо их воров многолюдно было». [См. Материалы для истории возмущения Стеньки Разина / [Предисл.: А. Попов]. – М., 1857, с. 241-242].
Переправившись с Дона на Волгу через Иловлю и Камышенку, разинцы начали поход за «зипунами». После чего отряд Разина блокировал Волгу ниже р. Камышенки, тем самым перекрыв важнейшую транспортную артерию России и начав захват груженых различными товарами купеческих кораблей. Получив колоссальную добычу и взяв хитростью в августе 1667 года Нижний Яицкий городок (до 1991 г. город Гурьев, ныне – Атырау), разинцы в марте 1668 года пошли в Персидский поход.
Энгельберт Кемпфер (1651 – 1716), побывавший в Персии с марта 1684 по 1685 г. в качестве секретаря шведского посольства, написал записки о персидском походе С. Разина 1668 – 1669 гг. В этих записках он со ссылкой на взятого в персидский плен казака, участвовавшего в этом походе, сообщает о том, что разинцы прежде чем отправиться с Дона в персидский поход, переволокли свои суда по камышенской переволоке: «Они (казаки – прим. В. Б.) оборудовали свои струги на глубоких местах Каспийского моря и несомненно везли с собой материалы по Волге, так как они избрали … обычный разбойничий путь через реку Камышинку, мимо Царицы[на] и Астрахани, где по пути они грабили самым вражеским образом. Эти бусы (суда – прим. В.Б.) были в человеческий рост высотой, один русский элл (Элл – мера около аршина) осадкой, 8 фатомов (Фатом – шестифутовая сажень) длиной и 1 фатом шириной». [См. Иностранные известия о восстании Степана Разина. М. Наука. 1975, с. 170– 171]
В феврале 1669 г. приказ Казанского дворца составил своего рода сводку разбойных нападений восставших за последние два года. В том числе много «воровства» было зафиксировано и в районе р. Камышенки: «1669 г. февраля. – Выпись (часть текста утрачена – прим. В. Б.) в приказе Казанского дворца по отпискам городовых воевод о действиях отрядов С. Разина на Волге и Каспийском море.
… Во 175-м году июня в 23 день (23 июня 1667 г.) писал к великому государю из Синбирска ст[ольник] князь Иван Дашков. – Во 175-м году июня в 14 день (14 июня 1667 г.) в роспросех сказали ему саратовские стрельцы и иные приезжие грабленые люди. – Объявились де на Волге реке донские и за[порожские] казаки многие люди близ … тысяч человек и государевых всяких чинов людей побивают до смерти и вешают, и всякое воровство и надругательство чинят, и патриарших, и гостей, и гостиные сотни, и всяких промышленных торговых людей насады и лодьи и всякие стр[уги] большие и малые остана[вливают], и ниже Камышенки … Волги реки никого не … пропустят для в[едома] перед себя Волгою Царицын … [за]плывать никаким судом. А в которых урочищах те воры на…стоят и какое воровство кому учинили, и от кого именем про них, воров, ведомость учинилась, и тому прислал роспросные речи. …
Во 175-м году июля в 29 день (29 июля 1667 г.) писал к великому государю из Синбирска стольник князь Иван Дашков и прислал роспросные речи о воровских казаках, а в роспросных речах написано. – Сказывал в Синбирску с синбирского насаду работник Федька Шеленок и иных чинов люди. – Донские де казаки, атаман Стенька Разин да ясаул Ивашко Черноярец, а с ними с 1000 человек, да к ним. же де пристают по их подговору волские ярышки, караван астараханской остановили выше Царицына. А как они, воры, мимо Царицына Волгою плыли, и с Царицына де стреляли по них из пушек, и пушка де ни одна не выстрелила, запалом весь порох выходил.
А стояли от города в 4-х верстах и присылали они на Царицын ясаула, чтоб им дать Льва Плещеева да купчину кизылбашского, и взяли на Царицыне у воеводы наковальню и мехи и кузнечную снасть. А дал им он, убоясь тех воров, что того атамана и ясаула пищаль ни сабля, ништо не возьмет, и все де войско они берегут. А грабили де кораван, и Васильеву лодью Шорина просекли и затопили в воду с государским хлебом ниже речки Камышенки, и насады и всякие суды торговых людей переграбили. А иных де до смерти побили, синбиренина Степана Федосьева изрубили и в воду бросили, да дву человек целовальников синбирских, которые с недовозным государевым саратовским хлебом посланы, били и мучили, жгли огнем из денег.
И знамя с патриарша насаду взял Стенька Разин, и старца патриарша насадного промыслу били и руку ему переломили, да трех человек патриарших насадных промышлеников повесили на шоглу за ноги, а иных за голову. Да Васильева приказщика Шорина повесили ж, да работных людей срубили дву человек, и знамяна и барабаны поймали. И пристали к нему, Стеньке, ярыжных по ево подговору с Васильева насаду Шорина 60 человек, с патриарша 100 человек да патриарш сын боярской Лазунко Жидовин. И подъезжая на Саратов, взяв на луговой стороне неведомо у каких людей 4 лошеди, и послали в Яицкой городок х казакам, чтобы казаки яицкие шли к ним на помочь». [См. Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов. Том I, М., 1954, с. 134-137].
