Владислав Март
Варадеро
Правши и левши
Попытка сразу погрузиться в плейлист не удалась. Гул самолёта забивал низы и верхи, слышно было только вокал. Как будто я слушаю чтение стихотворения вместо песни. Никакого журнала в кармане кресла не было. Бумажную книгу мы не взяли, электронные отчего-то читать не хотелось. С женой мы стали изучать экран, встроенный в кресло спереди и пульт управления к нему. Знакомые с системой по перелётам в Лондон мы очень удивились тому, что экран бутафорский. В контуре дисплея была просто плотная серая наклейка. Достаточно было её отодрать за уголок чтобы понять, что «телевизора» там нет и кина не будет. Пульт же оставался просто игрушкой, хотя на нём работали кнопки вкл/выкл освещения над креслом и кнопка вызова стюарда. На соседних русско-кубинских местах люди занимались тем же. Сначала аккуратно, затем смелее, отдирали наклейку монитора чтобы разочароваться финально. И тут я заметил, что почти у всех наклеек уже есть следы взлома и находятся они в правом нижнем углу. Редко у кого в левом нижнем. Возможно это отличие зависит от того правша или левша отклеивал покрытие псевдомонитора. У меня были следы взломы правши и их я усугубил. Дочка завидно вырубилась и более-менее выглядела спящей половину полёта. Заранее купленные подушки под шею не помогали, но и не делали просиживание времени хуже. Очень грело то, что купленные в интернет-магазине они были в пять, в пять, Карл! раз дешевле, чем встреченные нами в дьюти-фри-зоне и к тому же очевидно лучшего качества. Еда и прочая самолётная рутина не стоит пересказа. Но вот поход в туалет… Полетав над миром достаточно лично я никогда ещё не был в туалете самолёта, в отличие от моих членов семьи или коллег с кем посчастливилось быть в воздухе. Максимальный мой перелёт до этого дня был 4,5 часа и я не посещал туалетный отсек. Но 12-часовой перелёт подвёл черту под этим долгим периодом. Однажды я всё-таки посетил. Ожидания мои были куда хуже, чем реальность. Сравнивать я мог только с поездом и сравнение это было в пользу самолёта, если не считать площади. Дырочка для стока в унитазе имела малое отверстие и как бы загнута была вправо. Этот факт единственное интересное, что я вынес из посещения. Ни дурных запахов, ни грязи, ни курящих, ни пьющих, ни большой очереди я не встретил. Не успели меня достать бродящие туда-сюда кубинцы, ноющие дети, жажда и боль в шее, как мы начали снижаться. Полёт в сторону Кубы прошёл удивительно легко и куда как выше ожиданий. Вся ломота в спине, ногах и шее, я надеялся, должна была совершенно улетучиться при первом взгляде на океан. Вовремя снятые кроссовки не только явили миру цветовую пару носков и обуви, но и предотвратили ряд жалоб на отёки и скованность. Перед самым приземлением я ещё раз улыбнулся в душе своей любви к планированию. Всем раздали санитарные карты для заполнения. Новая фишка, вызванная необходимостью контроля коронавируса. На двух листах А4 нужно было заполнить персональные данные на английском слэш испанском. Я скачал формы заранее, заполнил дома и сейчас просто извлёк их из рюкзака для сверки шаблонов. Там же лежали ещё три экземпляра чистых и четыре авторучки. Это выдало бы во мне уже больного человека, но об этом никто не узнал. Убедившись, что шаблоны одинаковые я приготовился к посадке.
Трафаретная строгость
Наш рейс был единственным прибывшим. Судя по обстановке аэропорта, рейсов было очень мало. Как я позже узнал в этот пандемийный период было около 2 рейсов в неделю из Москвы и столько же из прочих мест. Однако штат на земле был огромный. Работники санитарной службы, таможенники, контролирующие органы, разные люди в форме, люди со швабрами, люди с рациями, все были на своих местах, словно ждали олимпийскую команду из Китая. На всех этапах чувствовалась ответственность и внимание граничащее со строгостью. При контроле паспорта стоять нужно было неподвижно и по центру стекла, девушки выполняли ручное ощупывание пассажиров, прошедших рамку, ручная кладь двигалась под икс-лучами медленно и часто вызывала вопросы контролёра. Впервые я видел сверку номера на багаже с номером билета дополнительно при выходе из аэропорта специальным работником в погонах контролирующим соответствующий турникет. Это нужное дело, только вряд ли приятное в условиях сотен прибывающих. На каждом шагу были меры по профилактике заражения: от вывесок до санитайзеров. Все прибывшие кубинцы носили две маски, одну поверх другой. Персонал кроме этого был в перчатках и защитных экранах на лице. Из-за этого их было плохо слышно, но зато видна была их забота. В религиозном экстазе все до единого обрабатывали руки растворами антисептиков, также ручки дверей и турникеты. Делалось это добросовестно и не для показухи туристам. Мы сделали вывод, что, вероятно, в сложной экономической ситуации лечить на Кубе совсем нечем, поэтому заражение коронавирусом равносильно смертному приговору. И всё внимание отдано профилактике. Каждый раз проходя столь тщательный контроль какой мы видим в Москве или здесь в Варадеро, я думаю, как же там загнивающий Запад. В их аэропорты и вокзалы я входил годами без какого-либо металлоискания, ощупывания и выкладывания ножей и зажигалок. Выходил сразу в город неся любое количество вещей, взятых с ленты. Как же они так наивны и недальновидны, но и как же удобно пользоваться их хабами простому человеку. У нас произойдёт тоже самое или они станут вкладываться в безопасность? На вопрос ответит команда знатоков из Афганистана и Сирии. Вот он уже китайский автобус, гид и высокий папа уходящий в другой автобус, и новый штамп в паспорте. Сидя в ожидании остальных мы обсудили что-то необычное в залах аэропорта и снаружи. Везде, где обычно висят яркие рекламные щиты, мониторы телевизоров, неоновые вывести магазинов и направления движения потоков были просто буквы и знаки написанные краской. Никаких светящихся огней, всё аккуратно прописано по трафаретам на бетонных стенах. Снаружи испанские слова уже преобладали, а буквы были чаще яркие, зелёные и красные. Где-то уже выглядывало граффити, но такое официальное, будто учитель ОБЖ вырезал трафарет как ставить палатку в лесу. Ещё одним запоздалым впечатлением было присутствие на всех позициях молодых специалистов. Досмотр и прочие процедуры выполняли девушки и молодые люди, симпатичные и контрастирующие с той оравой кубинцев, что прилетела с нами. Контраст орков и эльфов. Контраст был такой сильный, что «наши» похоже вывалились на улицу после ночного клуба, а «их» были комсомольцами, заступившими на дежурство дружинниками.
Новый дом
Заселение всегда этап разочаровывающий, то очередь, то назойливость персонала, то откровенная взятка или непонимание, что люди летели полдня и хотят уже преодолеть финальное препятствие. Им и не много нужно этим туристам, покормите их, покажите, что понимаете и пообещайте заветный ключик от склада всех тех ненужных вещей, что жёны привези в семейном багаже. Только зайдя в главный холл, мне показалось, что отель пустой. Два-три сотрудника в белом на фоне огромного пустого пола, как недосбитые последние пешки на огромных отельных шахматах, только подчёркивали ощущение пустоты. Единственная темнокожая Юлия, громогласно по-русски направляла нас эхом к стойке и объясняла прописные вещи, о которых всё же можно было забыть в долгом пути. Юлия как оперная дива гремела и сделала целое шоу. Нас, немногих, проинструктировали и построили, объяснили про экспресс-тест на коронавирус. Я оглянулся и ещё раз, не нашёл высокого папу с ушибленным сыном. Обнаружил довольно интеллигентные лица, пары старше нас и без детей. Туристы из России были тихи и смиренны. Ресепшн общался на английском, но из-за двойных масок и экранов на лицах слышно было с трудом. Перекрикивая экран на лице и экран между столом и клиентом, персонал повышал голос до той степени, что в очереди все были в курсе о предпочтениях и предложениях с обеих сторон. Гостям настойчиво предлагали докупить право жить в отдельном домике на территории, о чём я читал в отзывах на tophotels. Для нас предложение прозвучало ещё ярче. На троих рекомендовали не просто какой-то домик, а единственный лучший и самый-самый семейный домик-бунгало за 150 евро на всех на все дни. Не планируя дополнительных расходов, расслабленный тёплым воздухом, я неожиданно сам для себя согласился и оплатил, как в гипнозе, даже не произведя предварительный осмотр помещения. А, главное, ещё до результата экспресс-теста, не подумав, вернут ли деньги, если он у нас положительный. Такие спонтанные вещи несвойственны мне, до денег я расчётлив и жаден умеренно. Виню во всём тёплый воздух, которым успел надышаться по пути от автобуса до отеля. Начался этап раздачи чаевых носильщику на гольфмобиле и отметок про себя, что и где находится на немаленькой территории. Удивляло, что океана не видно. До домика-бунгало доехали за 2 минуты. Снаружи он представлял собой некрасивый бетонный куб в 2 этажа плотно обсаженный пальмами. Не кокосовыми, не финиковыми, а какими-то незнакомыми и взрослыми. Двухэтажка наша значительно возвышалась над десятком прочих маленьких одноэтажных бунгало из такого же безликого бетона. Все вместе они образовали «деревеньку» с зелёной зоной в центре и линией жизни дорожек из того же бетона. При входе в домик впечатления изменились. Тень, прохлада и колониальный стиль. Просторный холл с плетёной мебелью, кухня, место для семейного просмотра ТВ, деревянная лестница куда-то вверх. Взбежав по ней, мы убедились в существовании двух больших отдельных спален, массы всякого смешного инвентаря, потрясных окон сложной формы, иногда занимающих два этажа. Нелепые, но оттого милые синие деревянные тумбочки, столики, шкафы без дверей дополнял отличный сейф и ванная комната со всем необходимым даже по строгим стандартам. Дочка сняла процесс входа в наш новый дом заново на видео, настолько мы были удивлены. Надо ли говорить, что все десять ближайших домиков показались в первого взгляда незаселёнными и мы поняли, что отдых пройдёт лучше ожиданий. Одни в своей деревне. В этих палатах не хотелось распаковывать вещи, не хотелось решать где чья спальня, хотелось просто рухнуть в глубокие кресла и смотреть через просторный зал через окно на зелень и пролетающих птиц. Однако, мы собрали волю, переоделись и вышли на жару в облачении купальщиков на поиски океана, который всё никак не попадался на глаза, хотя во время трансфера мы ехали по дороге вдоль него так близко, что кепки могло бы сдуть в воду через окно автобуса. Домик стал нашей базой исследования Варадеро, нашим тылом, нашим замком, возвращая в зимние дни, когда мы всерьёз рассматривали покупку дома. Мне было приятно показать семье, что всё нам по плечу в этой поездке и житие в собственном маленьком дворце входит в то самое всё включено. Хотелось переслать сразу впечатления от обретения нового временного дома всем друзьям и родителям в чатах. Но мне показалась, что для кого-то это покажется выпендрёжем и я сдержался. Интернет в домике не ловил абсолютно. В мой план по цифровому детоксу это тоже входило.
Здравствуй, океан
Приезжая в Крым или Египет, или в Гаагу, везде помню яркое чувство, как вдох, как глоток щекочущей нос газировки, помню первый вид на море. Оно кажется огромным и нависающим над сушей, кажется способным перелиться на тебя, на прибрежную зону. Его уровень понижается только по мере приближения автобуса, автомобиля. Оптический эффект искажения закругляет море, делает правдивым историю о шарообразной земле. Моя первая в жизни поездка на море в «Артек» в 1991 году научила меня видеть это и развидеть нависающее полусферой море я больше не могу. Втроём мы двинулись интуитивно в стороны полосы пальм, можно сказать рощи, растущей на возвышении из песка и остатков кокосов, как будто дюна в Балтийске. За этими 20-30 метрами пышной зелени от нас скрывался океан. Дух захватило от полного его горизонта. Ровный и прямой. Спокойный и бесшумный. Цвета той самой морской волны, какой никогда не получается нарисовать используя стандартные цвета карандашей в наборе. Вовсе не голубой, бирюзовый, как небо над ним. Без белых барашек, как редкие молочные облака перед нами. Без синего, как парус вдали. Именно цвета морской волны. В следующие дни мы научились и в этом цвете различать спектр оттенков. Под солнцем более зелёный до изумрудного. Под солнцем, спрятавшимся на минуту за облако – цвета «Тиффани», на рассвете синий с серыми пятнами, на закате сразу всех цветов одновременно, вечером, после ужина цвета Чёрного моря в солнечный день. Последний эпитет подсказала жена и он очень нас развеселил. Вход по медленно углубляющемуся песочному пляжу напомнил самый первый в жизни вход в тёплое море в дорогущем комплексе в Хургаде во время нашей первой совместной поездки заграницу. Температуры воздуха, воды и тела, как тогда, так и сегодня была одинаковыми и приятными до состояния неги и сонливости. Вода прозрачная и безрыбная приняла нас. Я неспеша поплыл своим единственным стилем. Все странности перелёта и бытовуха обоих аэропортов растворилась без малейшего пузырька на поверхности. Я плыл и видел дно, плыл пока ещё на той глубине, где могу скорее всего коснуться песка. Не плавал в таком шикарном окружении премиум-водой несколько лет и опасался разрушить восторг нечаянно нахлебавшись водой в своём неуверенном перемещении с широкими отталкиваниями воды обеими руками. Семейные мои люди делали тоже самое, только довольно быстро уплыли вперёд и там разговаривали про чудо какой хороший океан. Не нависающий над берегом линзой, скрытый высокими пальмами, пустой со стороны как пляжа, так и воды. Мы по-прежнему не видели никаких людей и могли бы принять пляж за дикий. Тогда мы ещё полагали, что зашли в воду где-то на краю отеля и всё ещё впереди. И волейбол, и горячая кукуруза или её местный аналог. Плавал я долго, пока не убедился, что не забыл, как это делается, как синхронизировать дыхание и движения моих длинных рук. Научился плавать я поздно, в 33 года, так что даже немного скрывал свою ущербность. Во время отдыха до 33 лет, просто заходил в воду и радовался жизни как умел без нарезания маршрутов кролем и брасом. Семья немного хихикала, но с пониманием. Родители не могли меня возить на моря в 80-е и 90-е по экономическим причинам, а редкие походы с классом в бассейн или поездки в пионерлагеря не способствовали обучению. Напротив, в среде наглых ребят, их соревнований, грубости тренеров, я только больше начал бояться воды. Но в прекрасные годы, предшествующие 2008-му, когда наши сбережения ещё позволяли конвертировать их в достойный отдых, мы поехали на Родос. Ошибка туроператора привела к тому, что вместо обалденного 5-звёздочного отеля нас на несколько дней поместили в самый лучший отель острова. Настолько пафосный, что таксисты накидывали 10 евро к поездке из него, объясняя пассажирам, что «Вы же живёте в Ле Меридиен, Вам не стыдно? У Вас куча денег!» И тогда, в той идеальной среде, где русские были только по ошибке, а половина отеля была запрещена для посещения молодёжи и детей для защиты проживающих от шума, там в райской обстановке из французских официантов и французского вина, я попробовал попробовать поплыть. Аутотреннингом каким-то заставил войти себя в воду и держаться в очень солёном Средиземном море. Увидев малый прогресс, заставил себя повторить. Жена поддержала и предлагала помощь, которой я, впрочем, боялся. Типа подержать ноги или живот. Я шёл своим путём постепенно делая всё больше движений, не касаясь дна ногами и проводя на 10-15 секунд больше в положении, которое считал плавательным. К моменту нашего переселения в тот отель за который мы заплатили я уже поверил, что поплыву. В новом месте, вода показалась менее солёной и совсем сложно было в пресных бассейнах. Но я продолжал, боялся, но заходил. Помню, как однажды сделал 400 рассекающих воду движений руками и после сбился. Этот заплыв, да ещё и в бассейне без помощи соли, я посчитал сертификатом пловца. Теперь я умел. Случилось бы это в менее роскошном отеле? Я полагаю, что переплатил как раз за дар плавания. Обо всём этом я думал плывя вдоль, не поперёк, пляжа, засчитывая себе посещение Атлантического океана. Плыть от берега я так и не научился из-за страха незнакомой глубины. Хотя я могу очень долго плыть вдоль пляжей, при небольших волнах, не устаю и точно мог бы составить компанию своим уплывшим в горизонт. Но никак. Вдоль, вот мой заплыв. Где бы мы ни стояли, лежали, под каким бы углом не смотрели на воду, она всё так же была цвета рекламы «Баунти», цвета которого никогда не было в коробке с карандашами в школе №9 г Смоленска.
