Владислав Март
Варадеро
Местные люди
Хочется привозить из путешествий воспоминания не о камнях, а о людях. Мы с семьёй любим подмечать интересных типов, не занимаемся человекометрией, а просто наблюдаем чужих не осуждая. Кубинцы предстали перед нами в неестественной среде курортного острова, так что некорректно переносить выводы на всех. Буду просто перечислять свои впечатления без обобщений. Утром первыми встречаются садовники. К туристам они не подходят, не здороваются, оттого и обязательных для всех прочих масок не носят. Это молодые люди в некрасивых рабочих комбинезонах, выполняющие очень понятную работу. Они обрезают сухие листья и ветки, подметают, убирают упавшие кокосы. В руках у них всегда что-то есть: мачете, метла, мешок. Начинают работу не слишком рано в отличие от египетских или турецких собратьев на курортах. Вид утренних садовников грустный, они не улыбаются и в сочетании с их страшными чёрными ботинками или резиновыми сапогами, синими робами, растянутыми карманами комбинезонов напоминают персонажей книги «Гроздья гнева». Местные люди имеют все оттенки кожи, от цвета бумаги до угля. От латте до американо. Персонал не здоровается, если это не входит в их обязанности. Нет здесь раболепия перед туристом. Более того, в ресторане, если идёшь с едой, проходящий навстречу официант не уступает гостю дорогу. Это может привести к столкновению. Излишняя услужливость не наблюдается даже там, где она очевидно ожидается. Это накладывается на дефицит вежливости у российского туриста и вместе всё становится похоже на школьную столовую. Чтобы избежать этого, я так можно скорее перехожу к активному диалогу. Сам первый приветствую и пытаюсь на испанском объяснить, что ищу, что нужно. Путаю слова «ложка» и «нож», атмосфера согревается. Меня запоминают в ресторане, который снова перестаёт быть столовой с невежливыми школьниками. Работники ресепшн с заученными чёткими английскими фразами неохотно переключаются на испанский, слом программы. Они отделены пластиковыми шторами, масками, экранами, их плохо слышно и обращаться повторно не хочется. Гиды, яркие и шумные, русскоговорящие, сами подходят, интересуются проблемами, радуются за нас. Пара человек владеет русским превосходно, так что одну я принял за соотечественницу. Нас с женой опрашивают в лобби, в обстановке кофепития. Нас всё устраивает, жалуемся только, что все туристы из России. Гид делает вид, что понимает о чём мы. Работники пляжной кухни приветливы, но все какие-то усталые. Искренне утомлённые, то ли работой, то ли жарой. Смотрят на голых белых людей иногда недобро. Но выполняют все капризы. И чистый ром без льда, и тройное мороженое. Женщины в ресторанах, что помогают накладывать еду ещё угрюмее мужчин на пляже. Если смотреть им в глаза, может показаться, что я забираю их личную еду. Женщины эти кладут на тарелку мне меньшие порции и совсем не хотят поддержать мой испанский. Мужчины на той же позиции не жалеют мяса и рыбы, часто болтают. Столкнувшись пару раз с недобрыми, как мне показалось, взглядами я начал подходить только к определённым поварам и официантам. В итоге каждый поход в ресторан, каждый подход к еде, а их я делал два-три, сопровождался у меня короткой беседой либо просьбой с моей стороны. Я чувствовал себя интегрированным в общество. Дошло до обсуждения болезней, у многих накладывающих пожилых мужчин артроз кистей. Дошло и до детей. У кого сколько, а вот кстати и моя самая любимая дочь на свете. Официант-с-пляжа страдал от мочекаменной болезни, учил меня пользе огуречной воды. Официант-обеденный рассказывал про диклофенак и ревматоидный артрит. В эти моменты они не были для меня официантами, вроде как соседи или старые пациенты. Надеюсь и я был для них тогда не жрущий и пьющий, а скажем приятный незнакомец. Официанты-в-баре, где мы пили кофе, каждый раз ждали заказа рома или коктейля и чаевых, но мы всегда брали кофе и пина коладу. Ни разу алкоголь. К нам моментально теряли интерес. Во время нашей вылазки в местный торговый центр, что поразил нас пустотой продовольственных полок, встреченные люди тоже были невеселы. Женщины в бутиках уткнулись в смартфоны, громко болтали с соседками, не выказывали чудеса гостеприимства. Женщины на кассах и вовсе были с опущенными уголками рта, не могли объяснить почему на ценнике одна цена, наличкой вторая, а картой третья, с различием иногда в 2 раза. После жизнерадостных таксистов, аниматоров, эти люди были точно как совковые тётки из овощного отдела, которых так любят показывать в старых фильмах про дефицит. В одном всё было похожим, все неукоснительно носили маски. Мне казалось, что они боятся не штрафов, а нас. Хотя Куба по степени привитости населения обогнала Россию в три раза. При том их программа включает трёхкратную вакцинацию. Столкнувшись со сложностями оплаты картой, высокой ценой на простые товары, озадаченностью людей, очередью из местных на обмен валюты мы были раздосадованы и вернулись в свой рай отеля. Обращали внимание всегда и на то, что большинство работников было за 35-40 лет. Совсем молодой молодёжи среди казалось бы молодёжных позиций уборщиков и официантов не встретили. Это тоже придавало оттенок. Не было приколистов и хохочущих, все степенно выполняли труд, не делая ничего сверх меры. Редкую молодёжь мы провожали взглядами, отмечая всё те же страшные толстые чёрные ботинки и такое богатое разнообразие оттенков кожи.
Птицы-динозавры
Пляж не только место неги и водных процедур, это ещё и витрина животных и человеков. Про людей позже, а вот животный мир пляжа требует описания. Это была одна из целей нашего семейного путешествия – увидеть новых друзей, под которыми мы понимаем фауну. Птицы пляжа на Варадеро ритмично распределены в течение дня. Рано утром нет почти никого, как и люди, они лениво спят и не приходят на песок раньше солнца. И только когда весь океан уже освещён, облака ушли и начинается солнцепёк, прилетают первые крылатые кубинцы. Это чёрные худые длинноногие птички представляющие среднее между нашим дроздом-рябинником и галкой. От дрозда их отличает иссиня-чёрный окрас и длинный клюв, остальное абсолютно так же. Живой интерес ко всему, активность, постоянное перебегание с места на место. У птиц первого года почти нет хвоста или он куцый, у птиц постарше хвост длинный и помогает делать фигуры пилотажа. Половой диморфизм отсутствует, самочек от самцов не отличить, в целом по большинству параметров, чёрных птичек можно было бы назвать кубинскими дроздами. Они чуть крупнее и не так часто орут, однако сходство сильное. Местные представили их нам как «тоди», интернет как антильского чёрного дрозда. Есть нюансы, но после чтения пары сайтов мы стали называть их граклы, что невероятно им подходит. Типичные граклы окружали наши лежаки с девяти утра, сначала по одному-два, затем и по пять птичек. Переговаривались, переругивались, подбирали вчерашний мусор, весьма бесцеремонно ковыряли всё вокруг и не боялись держать с нами маленькую дистанцию. Иногда даже садились прямо на лежак, на одежду, у дочки есть фотографии, где она сидит в сложенном лежаке, а гракл сидит за ней наверху спинки. Эти птички оставались с нами до конца пребывания на пляже, кучковались после десяти ближе к кухне и жаровне, где кормили голодных жирных детей картошкой фри и готовили рыбу в 12 для их родителей. Граклы создавали фоновый шум природы перекрикиваясь и соперничая за остатки еды. Самые смелые брали корм из рук, но убегали подальше, как только схватят что-либо. Вне пляжа чёрных птичек было немного. Мы полностью привыкли к ним и зная повадки дроздов в России, очень их понимали. Вторыми прилетали воробьи, кажется исключительно чтобы побороться с граклами за еду с 10 до 11 в районе бара на пляже. Воробьи были самыми обыкновенными для нас на вид, может быть чуточку худее. Как будто подшёрстка у них не было в эту жару. С антильскими дроздами конкурировать у них получалось плохо. Только проворство было на стороне воробья, смелостью, размером, клювом, количеством, всем воробей уступал чёрным граклам. Позже мы видели также вполне российских голубей. Но ни они, ни воробьи не составляли большинство среди птиц и казались самыми обычными. После того как первая волна туристов покушала прилетали чайки. Знакомые по всем прочим морям на вид, эти отличались только поведением. Не подходили к лежакам и не ковырялись во вчерашнем дне. Они чего-то ждали, редко плавая вблизи пляжа, а в основном прогуливались по кромке воды компаниями по 10-20 особей. Ждали они следующего. Откушавшие картофеля и сосисок, а часто и куриного сэндвича, наши туристы шли с едой вдаль от центра отеля, на более пустынный участок прихватив свои телефоны и фотоаппараты. Девайсы были самые разные, от таких же мифонов, как у нас, до огромных таблеток и настоящих объективов длиной с предплечье. Туристы ежедневно менялись, но не менялся их сюжет для фото- и видеосессии. Девушка пробегала по пляжу через скопление чаек, останавливалась и подбрасывала принесённую еду. Чайки кружили над ней на лету хватая свежее. Парень стоя на колене снимал и давал различные указания, вроде: стой, беги, повернись, вернись, бросай уже скорее. Чайки охотно играли в эту кормёжку и чисто доедали в воздухе всё принесённое. Спустя пару таких сессий они могли улететь, но позже возвращались, выманивая следующую пару. Девушки могли быть приторно инстаграммными, толстыми, худыми, старыми, беременными. Парни – толстыми бородатыми мужиками, татуированными метросексуалами, матерщинниками, но чаек они кормили и выполняли свою миссию в пищевой цепочке. Мы с иронией смотрели на шоу. Поскольку лежали как раз на края цивилизации, где чайки и волны смотрелись естественно дико, а не как сотрудники отеля. Предлагали дочери повторить сюжет, для её 16 лет вполне может быть важно сделать такое сториз. Но она смотрела на искусственных людей, что-то думала и отказывалась. Может быть просто было лень нарушать покой загара и плавания, а может быть она уже понимает ценность мгновений и то, что все фото на свете это вчерашний самообман. Нам было радостно за чаек, что так организовали свою жизнь и не опускались до обхода лежаков и осмотра урн. Поведение чаек только раз в день становилось удивительным для нас. Около 12-14 часов, нерегулярно, над пляжной полосой пролетал крупный пеликан. Одиночный, серый, отбрасывающий тень на песок как птеродактиль. На фоне граклов и чаек он казался гигантом. Как-то медленно находясь в полёте, почти не совершая взмахов крыльями, он вдруг стремительно падал в воду сложив крылья. Выныривал всегда с рыбёхой и кушал её качаясь на редких волнах. Затем шумно взлетал и снова парил по линии между водой и сушей. Совершив пару таких облётов пляжа, улетал и не возвращался. Смотреть на него было очаровательно приятно, гость из другого мира, вестник дикой природы. Он не вступал в контакт ни с людьми, ни с птицами. Так вот при его появлении, все чайки пляжа начинали кричать, махать крыльями и в конечном счёте летели за ним. Также садились на воду, когда он там был и так же взлетали, когда он поднимался. Будто пеликан был имперским кораблём, а чайки мелкими истребителями, что не могли без него выполнять задачи. Чайки не преследовали пеликана долго и возвращались когда становилось понятно, что он поел и взял курс на новый пляж. Что это было? Они ждали остатки его обеда или защищали свою территорию, поклонялись ему, прогоняли? Действие было весьма мистическим и версии сложно подтвердить. На территории отеля, в траве, находили мы и других птиц. Нескольких рассмотреть не смогли. Маленькие и пёстрые они были аналогами наших гаечек, зырянок и синиц. Но одна из мелких предстала во всей красе. Название ей обнаружить не удалось. Меньше воробья, с красными перьями на груди и в крыльях, жёлтыми также, может быть немного зелёными, среди основного чёрного оперения, она была как цветной контрастный комочек на ярко-зелёной траве. Находилась не выше 10 см от земли, где буквально кувыркалась, танцевала. Движения её были похожи на кувырки назад, сальто, при том, она тихонько пищала. Возможно, она ловила насекомых, но было похоже, что у неё пляска Св. Витта или она пьяная. Столь странными были её подпрыгивания и повороты. Птичка полюбилась нам больше остальных и была бы лучшей, если бы в один из самых спокойных дней мы не встретили колибри. Эта встреча продлилась всего пару минут и состоялась в месте самом обыкновенном, у цветочного куста по пути в главный корпус. Накануне мы вспоминали, как однажды приняли за колибри в Крыму очень крупного особенного мотылька. И судя по форумам в интернете не мы одни. Коричневое насекомое очень напоминало образ колибри сложившийся в голове по видео. Мы даже тогда начали смотреть онлайн трансляцию камер в YouTube установленных над гнездом колибри в развилке веток розового куста в Бразилии. Увидеть вживую с тех пор оставалось мечтой. И вот, мы стоим перед цветущим неизвестным кустом, таким же, каким засажены бывают отели в Египте и видим яркую птицу. Зеленая как изумруд, с блестящими не перьями, а чешуёй, переливающаяся как игрушка-хамелеон, как молодёжные кроссовки обклеенные блёстками. Бесшумно, резко меняя направления, с крыльями без чётких очертаний птичка величиной с палец взрослого по очереди засовывала длинный клюв-хоботок в красные цветки. Мы не доставали телефоны, просто смотрели. Понимали, что пока начнёшь снимать, это чудо улетит и не останется в памяти ничего. А фото можно найти легко. Это был изумрудный колибри, распространённый на Кубе в некоторых местах. Единственная встреча очень запомнилась нам. Конечно же в тот день, мы прочитали в сети всё про эту птицу и рассказали об этом всем нашим родственникам. В самом конце нашего отдыха на пляж прилетела ещё и цапля. Не самая большая из тех, что я видел в России и Европе, но как говорят «прикольная». Её удалось снять на видео для нашего семейного ТикТока про животных. По-моему, цапле нечего было делать на этом пляже, еды для неё там нет. Но спасибо ей за радость посмотреть и порадоваться. Цапля позволяла идти параллельно ей вдоль пляжа и я как ребёнок ходил с ней туда сюда, рассматривая.
Имя твоё – имбирь на языке
Посмотрел, что написал уже достаточно много и захотелось назвать текст. Сразу пришли в голову неологизмы, как шизофренику, вроде Варадерябрь. То есть как бы месяц, сезон, отрезок времени проведённый в Варадеро. Мы как раз были в октябре. Но слово это больно режет слух корнем «дыра». Вариант отвергнут, как некрасивый. Октядеро? Октярадеро? Похоже на то, что говорят маленькие дети и на «родео». Затем мне понравился заголовок – Кубаидр. Сочетание Куба и др. Поскольку «и другого» в тексте предостаточно. Но будем честны, Кубы мы не видели. Только райский её департамент Варадеро, остров в острове. Не отражающий в период пандемии полностью культуру страны и её нрав. Не хочется заявлять названием, что знаешь всю Кубу, ещё и др. Попытка придумать что-то ломающее язык и мозг тоже не украшает эти дневниковые записки. Что ж. Пусть текст подскажет сам, для чего его придётся продолжать.
