Влас Дорошевич
Pour la bonne bouche
– Плюньте на теории! – говорил мне артист Г. – Помните одно: «нахалить». Оставаясь с женщиной, которая мне нравится, я безо всяких разговоров кидаюсь к её ногам. «Слегка по физиономии», – но, ведь, на это оскорбление отвечают только поцелуем. И не смущайтесь этим «слегка по физиономии». Женщине, по большей части, это необходимо «для очищения» совести: «Я, мол, боролась».
– Но, ведь, неприятно, если всегда будет «результатом» только это!
– Мой друг, я всю жизнь держусь только этой системы, – а вы знаете, что я имею недюжинный успех. Из всех наших добродетелей – смелость женщины награждают всего лучше и охотнее. Женщина создана природой как награда за смелость.
– Недурная теория! – поморщился художник К. – Но она годится только для красивых. Обыкновенный же мужчина, то есть такой, который «немножко получше чёрта», должен помнить одно, – что в то время, когда наши головы наполняются всякой «трезвой, практической и положительной» книжной чушью, – женщины питаются исключительно романами и повестями. Женщины – ещё большие романтики, и по моему, при подходящей обстановке, хорошие стихи – превосходная вещь. Я всегда начинаю с Надсона. Придравшись к случаю, я читаю его прелестное стихотворение: «Я вчера ещё рад был отречься от счастья» и когда дохожу до стихов:
«А сегодня… сегодня весна золотая,
Вся в цветах, и в моё заглянула окно»…
– Я гляжу «ей» прямо в глаза и заканчиваю, сводя голос «на нет», как будто мне тяжело, мучительно это говорить:
«Милый взгляд, мимолётного полный участья,
Грусть в прекрасных чертах дорогого лица,
И безумно, мучительно хочется счастья,
Женской ласки… и слёз… и любви… без конца»…
– Это производит впечатление. В середину нашей любви я декламирую превосходную вещь Полонского: «О, солнце, солнце, погоди!» А когда мы расходимся, я читаю всегда стихотворение:
«Как? Так и ты лгала,
Твердя: „люблю тебя“?
Зачем? О, бедное созданье,
Ведь, не меня обманывала ты, а самое себя»…
– Это красиво и благородно. Да, как говорил ваш друг-литератор, полезно иногда представиться погибающим, но сгустите краски, представьте себя извергом, холодным, жестоким эгоистом, не знавшим до сих пор ни жалости, ни любви, ни симпатии. Но чтоб от этого образа веяло силою, мощью. Чтоб можно было сказать словами Демона:
«Я на челе, тебя достойном,
Сотру проклятия печать»…
Ах, женщины ищут и любят героев!
– Я беру женщин тем, что говорю, будто никого-никого раньше не любил. Увлекался – да, но люблю – впервые. Их привлекает новизна! – говорил мне один, – им хочется быть первой.
– Я, наоборот, говорю, что любил, много любил, но так, как люблю теперь, ещё не любил никого, – говорил мне другой, – я много жил: их привлекает любопытство. Я многих любил. Женщине хочется быть победительницей над всеми предшественницами.
А мой добрый друг г-н С. отвечал мне:
– Всё вздор. Не верьте ничему. Вы помните красавицу О.? За ней гонялись сотни, а я имел успех. За наш первый ужин я заплатил в ресторане 600 р. Вот и вся разгадка успеха. Она считала меня богачом. И так все.
Надо вам сказать, что в то время, когда я надоедал всем вопросами о системе, я был влюблён в одну прехорошенькую блондинку, которая меня теперь ненавидит от всей души.
Я тут же применил все системы.
Я льстил ей, – она стала охотнее со мной разговаривать.
Я притворялся разочарованным и погибающим, – она меня жалела.
