Яра Рэйвен
Страж. След Крылатого змея
Интерлюдия
Тот, кто не управляет собой, становится объектом управления других.
А.М. Икбал
(Шибальба, март 2010 по григорианскому летоисчислению)
В обители владыки, как и во всем Подземном царстве, не было дверей. Лишь тонкие воздушные драпировки позволяли сохранять уединение, да и те имелись лишь в личных комнатах духов, когда-то бывших людьми – таких как Моан. Всё же от старых привычек не так легко отказаться.
Богам приватность была незнакома, однако некоторые из них переняли забавное изобретение смертных – колокольчики, подвешенные над входом, чтобы извещать о приходе гостей. Один из таких мелодично звякнул, стоило Моан переступить порог тронного зала.
– Повелитель. – Она глубоко поклонилась, проследив, чтобы ни одно пёрышко не выпало из замысловатой прически, и поцеловала перстень на уродливом костяном пальце. За столетия церемониальный этикет Шибальбы стал привычным до последнего жеста и давно не вызывал ни благоговения, ни брезгливости. – Ты призывал меня?
Владыка Ах-Альпух кивнул и сделал ей знак подняться. На его лице-черепе – под красноватыми лоскутами гниющей плоти белели кости – как и всегда, ничего не отражалось, только крошечные угольки в глазницах загорелись ярче.
– Как наши успехи, Моан? Всё ли идет согласно плану?
– О, да. – Разноцветные глаза удовлетворённо сверкнули. – Девчонка делает именно то, что от неё ожидалось. Вчера она вместе с другими смертными наконец спустилась в сак мул. Как ты знаешь, продолжать слежку внутри я не могу, те пути для меня закрыты, но смею надеяться…
– Говоришь, всё слажено, – перебил её Альпух, и причудливая сигара в костистой лапе зачадила особенно ядовито. Владыка неспешно поднес её к безгубому рту, и Моан разглядела посмертный ужас на лице чучела, чье крошечное тельце бог использовал для изготовления сигары. Вдох – разбухшие пяточные кости, выдох – открытый рот. – Разве не ты горячо убеждала меня, что наша смертная – и есть тот самый потомок?
«Он в бешенстве», – поняла Моан и приложила все усилия, чтобы выдержать нездешний взгляд владыки, способный свести с ума человека.
– Да, Повелитель. Наши расчёты полностью совпадали с намерениями Стража, а он слишком хорошо знает своего бога, чтобы ошибаться. Кроме того, она владеет силой, а значит, точно нашей крови.
– Чушь! – взревел Альпух, и тронный зал содрогнулся. От сильного толчка Моан едва удержалась на ногах и спешно опустила голову в знак покорности. Эти вспышки гнева были устрашающими, но никогда не длились долго. Только не с ней.
– Если она – избранная, то отчего змеиное ожерелье до сих пор не на её шее? – прошипел бог недовольно. – И почему смертная молила меня о помощи вместо того, чтобы торжествовать? Разве Страж, этот цепной пёс Змея, не должен был помочь ей добраться до саркофага?
– Быть может, испытания сак мул оказались чересчур сложными? – осторожно предположила Моан. – Она очень привязана к другим смертным, что сопровождали её, особенно – к мальчишке. Возможно, их гибель стала для девчонки непомерной ношей? В любом случае, оте… Страж должен был позволить ей достичь гробницы. Мы не могли так ошибаться!
Страх на мгновение сковал её бессмертное тело: а что если всё же ошиблись?.. Тогда все усилия напрасны, и владыка ни за что не простит её. Нет, невозможно. У отца точно был план, она слишком хорошо его знает.
Знала. Очень давно.
– От тебя смердит страхом, – скривился бог. – А ещё смятением, словно ты не древнее существо, а жалкая человечишка. Мне следует хорошенько наказать тебя за неуместные чувства.
Моан опустила голову ниже и прикрыла глаза, в два удара сердца восстанавливая спокойствие. Владыка всегда знает, когда она не искренна, всегда видит её насквозь. Так работает связь между духом и его богом.
Но за все века он ни разу не наказывал её серьёзно, как других слуг. Не заставлял проходить испытания падших душ, сидя на скамье из раскалённого камня, дрожа от нестерпимого холода в Шушулим-Ха, сражаясь с ягуарами или летучими мышами в Балами-Ха и Цоци-Ха*. Нет, прежде владыка лишь грозился, и у Моан мелькнула мысль, не разгневала ли она его теперь настолько, чтобы привести угрозы в исполнение.
– Она прошла испытания, но не касалась ожерелья, – продолжал бог. – Я бы немедленно почувствовал через нашу связь. Тут ты, конечно, ловко сработала… но этого недостаточно. Всё должно было пройти безупречно!
– Прости, владыка. Я постараюсь выяснить, что произошло, и немедленно исправлю свою ошибку.
– Это не в твоей власти. Старый Змей не позволит тебе заглянуть туда, и даже моя воля не способна тягаться с его печатью, – с неохотой признал Альпух. – Впрочем… пора бы привыкнуть, что мои слуги бесполезны. Я разберусь сам. Она жива, это бесспорно, и, кажется, покинула мир смертных.
– Что?! Ты уверен, владыка?
– Заставляешь меня повторять дважды, дух?
– Прошу простить меня, Повелитель. Я… забылась.
– Мне не нравится, что смертное прошлое всё ещё терзает тебя. Лучшая из моих слуг должна быть свободна от любого влияния, кроме моей воли. На сей раз я буду милостив – но то в последний раз, Моан.
Он отлепил от неё горящий взгляд и подпёр череп свободной от сигары рукой. Качнулся на своём костяном троне и вдруг хмыкнул почти по-человечески.
– Возможно, ты не столь хорошо знаешь Стража, как тебе нравится думать, – задумчиво произнес бог, снова закуривая. – Возможно, его план состоит в другом. Я выясню, и мы решим, как обернуть эти перемены себе на пользу.
– Благодарю, Повелитель. – Моан вновь склонилась до земли, качнув перьями. Поправила любимую алую тунику, обтянутую кожей. И позволила себе льстивую улыбку, которая так нравилась её богу. – Я счастлива служить тебе. Твои милость и мудрость бесконечны, как сама смерть.
* Шушулим-Ха, Балами-Ха и Цоци-Ха – Дома испытаний, упомянутые в эпосе «Пополь-Вух» – знаменитой «Книге народа» майя.
Часть 2. Безвременье. Глава 1. Лимб
…Потомок священной крови, в чьем сердце сойдутся тьма и свет, явится в мир под знаком Смерти и станет сильнейшим колдуном из всех, что ходили под солнцем. И разделит он эту силу с богами, подарив магию, тело и душу, и обретет бессмертие в веках. И будет так.
Ицамна, Создатель
Ты не бог, но посмел вмешаться:
Моей в кости сыграть судьбою.
Пусть из мрака насквозь душа твоя –
Тьма есть свет, преломленный болью.
Р.А.
Глава 1. Лимб
Времени больше не существовало.
Её наручные часы остановились. Каждый раз, открывая глаза, Рэй не знала, утро сейчас или день, и сколько прошло часов или минут. Небо над её темницей всегда было одинаково серым и тусклым, лишённым красок, звёзд или облаков. Она уставала, как и прежде, но спать получалось с трудом. Голод тоже терзал её, но Страж утверждал, что так будет лишь поначалу – как только Рэй принесёт клятву и станет духом, служащим Кукулькану, человеческие привычки навсегда останутся в прошлом.
Впрочем, здесь, в этом жутком безлюдном месте между миром живых и мертвых не было недостатка в пище. Страж, мастерски владеющий магией материй, не скупился на роскошь: накрывал для неё стол практически по щелчку пальцев, выделил комнату, достойную покоев майяской принцессы, и помог её обустроить – в соответствии со своими представлениями об удобствах, конечно. Весьма щедро для того, кто сделал её вечной пленницей пирамиды.
Рэй равнодушно согласилась спать на неудобной циновке, щедро устланной звериными шкурами, лишь попросила создать дверь с запором внутри. Пусть Страж мог с легкостью преодолеть любые замки, но хоть какая-то иллюзия защиты помогала не сойти с ума.
– Ты привыкнешь, – вот всё, что он сказал ей, прежде чем оставить одну в первый раз. Рэй сильно сомневалась, что хоть к чему-нибудь здесь можно привыкнуть.
Всякий раз, просыпаясь после очередного кошмара, она подолгу лежала на своей новой постели, боясь открыть глаза. В такие мгновения Рэй могла воображать, что всё это – лишь долгий мучительный сон. Надеяться, что, проснувшись, увидит стены своей чикагской квартиры, из которой раньше мечтала вырваться, а теперь отдала бы всё, лишь бы вновь оказаться там. Отдала бы всё за тесный потолок лагерной палатки…
Но вокруг был настоящий ад, ставший её новой реальностью.
– Ад? – переспросил Хэния. – Мне неведомо это понятие. Впрочем, если ты говоришь о месте, куда попадают грешные души, то Междумирье – не Шибальба, а лишь ступень на пути к Подземному царству. Одна из дорог, по которым души могут спуститься, чтобы найти приют в новой жизни – не больше, не меньше.
Междумирье – место, не принадлежащее ни живым, ни мёртвым. Если верить Стражу, оно было безграничным и имело множество входов, по которым душа могла пройти свой последний путь. Но здесь, у пирамиды притаился лишь один из них – тот самый, что вёл сквозь подземное озеро в пещере майя. И они оба не могли покинуть его границы. Всё это Рэй узнала уже потом, когда начались их странные уроки.
Удивительно, но Страж действительно собрался учить её магии.
– Ты не сможешь защищать саркофаг, не владея своими способностями, – заявил он. – Да и для себя представляешь угрозу. Дар сжирает колдуна живьём, если не подчинить его.
Словно в подтверждение его слов тело пробил озноб, и удушливая волна жара хлынула вверх до самого горла. Рэй едва сдержала порыв заорать и выплеснуть это наружу.
– А если не сумеешь пройти испытания владыки, он не примет тебя в роли нового Стража.
И отлично, зло подумала она. Может, это выход?
– Что будет, если я провалю испытания?
Страж взглянул на неё так, будто она спросила величайшую глупость.
– Нечто похуже смерти. Испытания духа – не дружеская игра в мяч. Скорее, та её версия, в которой проигравшего приносят в жертву богам.
– Почему ваши боги такие жестокие?
– Разве? Боги поддерживают порядок в мире, который люди лишь разрушают. И всегда воздают по заслугам… То не жестокость, а справедливость.
– Приносить в жертву невинных – справедливо?
Страж молчал так долго, что она перестала ждать ответа – но всё же получила его.
– На всё есть своя цена. Даже если порой кажется, что она слишком высока.
***
Междумирье – говорил Страж, но Рэй про себя окрестила это место Безвременье. Огромное, безликое и подозрительно похожее на заброшенный город Чаану – Хэния лишь мрачно усмехнулся в ответ на предположение пленницы – оно, казалось, плавало в пустоте, оторванное от мира. Рэй не смогла бы сказать, провела она здесь неделю или месяц. Не получалось даже считать дни, ведь те не сменялись ночами. И это стало худшей пыткой.
Единственным светлым пятном оставался Кит – живой и близкий, как напоминание о том, ради чего она пошла на страшную сделку. Страж сдержал слово: стабилизировал состояние пленника и даже выделил ему отдельную комнату в бывшем царском дворце – аккурат рядом с комнатой Рэй. Правда, с одним условием.
– Он будет спать, – произнёс Хэния, отступая от бессознательного тела, в которое перед этим обильно вливал магию. – Рана слишком серьёзна, потери крови критические. До полного восстановления ему небезопасно оставаться в сознании.
– Он точно выживет? – Рэй нерешительно дотронулась до груди, тщательно перемотанной чистой тканью. Лицо оставалось болезненно белым, но теперь казалось спокойным, расслабленным.
– Я дух, но не бог, Рэйчел. Однако дал тебе слово и намерен сдержать его. Это место и моя магия замедляют все процессы, включая губительные для его тела. А здесь, подле пирамиды, – тонкие губы чуть заметно скривились, – сила моя на пике. Так что теперь всё зависит от тебя.
– Меня?..
– Ты будешь ухаживать за смертным. – Он швырнул в неё испачканной кровью тряпкой. – И регулярно делиться магией, чтобы сон его был спокоен и крепок… но не слишком.
От последних слов желудок Рэй скрутило. Она сжала кулаки, и ногти болезненно впились в кожу.
– Клянусь, если он умрёт…
– Клясться будешь позже, – отрезал Страж с ледяным спокойствием. – Сначала – обучение. Ведь сохранить ему жизнь, помнится, в твоих интересах?..
Рэй задохнулась от ярости и бессилия. У Хэнии её реакции, кажется, вызывали нечто вроде исследовательского интереса.
– Смертные, – произнёс он со странной интонацией, прежде чем удалиться. И девушка не смогла решить, чего в этом было больше – презрения или ностальгии.
***
Рэй вскоре поняла, что Безвременье не ограничивалось одним лишь вымершим городом – оно также охватывало немало пространства вокруг. Вот только вместо зелёных тропических лесов здесь царили высушенная земля да редкая куцая растительность. Если пройти дальше, можно было наткнуться и на водоёмы – правда, совсем уж скудные или подозрительные. Использовать их Рэй пока не решалась, предпочитая запасы воды, наколдованные Хэнией. Всё в этом месте было противно её живому, ещё человеческому сердцу.
Их первый урок проходил на широком иссохшем плато возле извилистой реки, что постоянно меняла свое направление, как змея, ползущая по земле. Закручиваясь, терялась в пасти узкого ущелья, что словно скалилось навстречу. Рэй, против воли начавшая привыкать к этому странному месту, недоуменно нахмурилась: что-то казалось ей смутно знакомым…
– Это Первая река на пути в Шибальбу.
Хэния как всегда появился бесшумно. Рэй вздрогнула, но смело взглянула ему в глаза, расправив плечи. Нельзя показывать страх.
Страж хмыкнул, точно разгадал её намерение. Сегодня он облачился в длинную юбку до лодыжек, подпоясанную тяжёлым поясом, и простые сандалии. Рэй впервые разглядела татуировки: широкую змееподобную волну через всю левую руку и неясный орнамент на правом плече. Тёмная кожа под краской бугрилась, словно зажила лишь наполовину. Длинные смоляные косы украшали радужные перья – кетцаль,* а голову венчало засушенное чучело змея – символ Кукулькана.
– Не бойся, Рэйчел. Души, что спускаются в царство смерти, не опасны.
– Я не боюсь.
По крайней мере, не мёртвых, ищущих покоя.
– Это Нусиван-Куль и Кусиван. – Он поочередно указал на склоны, обрамляющие ущелье. – По ним души могут пересечь Первую реку.
– Я… я читала об этом, – вспомнила Рэй. – «Книга народа»**, кажется, так?
Хэния продолжал бесстрастно взирать на неё, и Рэй запоздало подумала, что «Книгу» написали лишь во втором тысячелетии, включив в неё множество легенд, передаваемых из уст в уста поколениями индейцев. Во времена Хэнии, должно быть, существовали другие источники.
Как бы то ни было, теперь она вспомнила, что читала и про Первую реку, и про Вторую, окруженную тыквенными деревьями, и про Третью, кровавую, и даже про Четвертую, целиком состоящую из гноя. Желание немедленно проверить свои догадки боролось в ней с отвращением. И всё же… поразительно, насколько точны оказались древние сказания.
Происходящее по-прежнему казалось ей иллюзией, кошмарным сном, только вот проснуться никак не получалось.
– Присядем.
Они устроились прямо на голой земле, поросшей редкой жухлой травой. Слишком мало живого было в этом месте.
– Перед тем как ты принесешь клятву и примешь на себя бремя Стража, тебе предстоит научиться владеть своими силами. Сейчас ты растеряна и слаба, как детёныш ягуара. Но способности, дарованные богами, помогут тебе превратиться в опасного хищника.
Рэй стиснула зубы так, что услышала хруст. Она не хотела быть чёртовым ягуаром, она просто хотела домой.
Но злить это существо слишком опасно. Лучше, чтобы он верил в её смирение.
– Для начала я расскажу тебе чуть больше о твоей силе и магии материй.
– Ты сказал, «о моей силе». Твоя сила иная?
Страж раздраженно дернул бровью:
– Не перебивай, Рэйчел. У тебя будет время на вопросы.
Рэй прикусила язык, проглатывая колкость.
– Издревле религия много значила для народов майя. Жрецов почитали, как наместников богов на земле, их воля порой была весомей, чем воля правителей и вельмож. Жрецы читали будущее по звёздам, вели великий Календарь, благословляли семьи и принимали роды. Жрецы также общались с богами и проводили необходимые ритуалы, прося у них милости для своего племени.
Рэй кивнула. Примерно так она себе и представляла роль шаманов у древних племен.
– Однако среди жрецов встречались такие, кого почитали больше остальных и даже опасались. Те, кто стоял между людьми и богами, чьи силы превосходили способности простых смертных. Именно они часто становились во главе жреческой общины, именно они могли помочь, когда боги молчали. Науаль – колдуны, что владели магией материй.
Это оказалось чем-то новым: о таком не писали ни в одном источнике. Впрочем, неудивительно – разве кто-то из ученых принимал верования древних культур за истину? Магия противоречила самой сути науки.
– Колдуны, в отличие от жрецов, помимо обширных знаний и умения говорить с духами и богами обладали собственными силами. Силами, что позволяют чувствовать энергии, циркулирующие в нас и вокруг. Чувствовать, а значит, управлять ими.
Хэния обвёл широким жестом скудный серый пейзаж.
– Даже здесь, в Междумирье, энергии повсюду. Любая материя состоит из энергии – и живая, и мёртвая. Конечно, в живой материи её намного больше и циркулирует она свободнее, а значит, управлять такой материей легче.
– То есть, я могу управлять материей? – спросила Рэй, дождавшись паузы.
– При должных навыках – да. Видя и чувствуя потоки энергий, ты сможешь перераспределять её, подпитывая собственной силой, заставлять двигаться иначе. Менять форму предмета, в том числе физическую. Создавать.
Он поднял правую руку, и на ладони поднялся маленький золотистый вихрь. Через мгновение Страж протянул Рэй небольшой плоский камень.
– Ты создал его из ничего?
– В данном случае, преобразовал энергии воздуха и земли. Это непросто; тебе нужно как следует изучить свойства предмета или стихии, прежде чем работать с ними. Сила колдуна тоже требует запасов – ты не можешь просто управлять энергией извне, не тратя собственной.
Подождав, пока Рэй осмыслит услышанное, Хэния обстоятельно продолжил:
– Сила колдунов может служить как во благо, так и во вред. Нам нет нужды просить благословения богов – хотя наши способности, бесспорно, были дарованы по их воле – ведь источник силы сокрыт в нас самих. Но мудрый науаль никогда не станет растрачивать свой дар попусту – он будет использовать его осторожно, по нужде. Усмирить стихию, когда это необходимо. Победить врага. Спасти умирающего.
Рэй вспомнила залитые ужасом глаза Кита и дыру, зияющую в его груди. Непостижимым образом ей удалось отсрочить его гибель, и теперь они оба во власти чудовища. Она должна сделать всё правильно – хотя бы ради друга.
– Конечно, колдуны не всесильны. Боги не позволят нам сотворить того, что не согласуется с их волей, – продолжал Хэния. – А те, кто посмеет бросить им вызов, неизбежно понесут наказание. Так было испокон веков, и так будет всегда.
На миг Рэй почудилось, что в равнодушных, мёртвых глазах мелькнуло странное выражение, но голос оставался бесстрастным, и она сочла это игрой света.
– Научившись управлять энергиями и осознав себя частью целого, науаль постепенно расширяет своё сознание. Его разум выходит за пределы тела, путешествует в пространстве и иногда даже может заглядывать за завесу времён – видеть обрывки прошлого или будущего…
Рэй обхватила себя за плечи. Так вот что за видения её терзали…
– Могу я спросить?
Хэния нахмурился, но кивнул.
– Видения могут приходить колдуну во сне?
– Чаще всего они приходят именно так. Разум спящего подобен путнику между мирами: многие дороги ему открыты. Чем сильнее науаль, тем дальше он способен заглянуть. Но лишь тот, кто свободно владеет силой, может заглядывать в прошлое или будущее осознанно.
Рэй кивнула, на время довольствуясь его ответом. У неё оставалась ещё масса вопросов, но профессор Догэрти всегда говорила, что терпение – добродетель. Она расспросит Стража о своих видениях позже – в этом странном месте, где нет самого понятия времени, спешить ей совершенно некуда.
– Разумеется, у любой силы есть своя цена. Управляя материей, колдун платит собственной энергией – физической и ментальной. Ты уже испытала действие отдачи на себе, когда спасла от смерти своего спутника. Сильный магический импульс требует долгого восстановления, но физическое истощение – лишь одно из последствий.
Рэй ждала продолжения, но его не последовало – Хэния перевёл взгляд на грязно-серую линию горизонта, кажется, забыв о её существовании.
– Так какие ещё бывают последствия? – не выдержала Рэй. Страж мрачно улыбнулся, обнажив неестественно заостренные передние зубы. Два нефритовых камушка тускло блеснули в полумраке – изумрудные на белом.***
– А о них, Рэйчел, ты узнаешь позже. Не сомневайся.
***
Отдача и впрямь была нешуточной. В тот момент, когда спящая в ней магия наконец прорвалась наружу и помогла спасти Кита от неминуемой смерти, Рэй ощущала себя почти всемогущей. С появлением новой угрозы адреналин всё ещё бушевал в крови, так что последствия накрыли её позже, уже после перемещения. Как только Страж перенёс всех троих в Безвременье, и Рэй в полной мере осознала произошедшее, её тело взбунтовалось. Измученная и раздавленная, она не могла пошевелиться от слабости и едва была способна открыть глаза из-за чудовищной головной боли. Полупустой желудок выплеснул наружу всё, что переваривал последние сутки. Кажется, она скулила, валяясь на земле, прежде чем её подняли в воздух и куда-то понесли. Краем сознания Рэй ощущала присутствие Стража, но не смогла бы сказать, использовал ли он магию или собственные руки. В таком состоянии её это мало беспокоило – она приняла бы помощь самого дьявола.
В какой-то момент сознание покинуло Рэй, а когда вернулось, боль уже отступила. Тело ещё слушалось с трудом, но с этим можно было смириться. Она лежала в незнакомой постели, на сваленных друг на друга шкурах, укрытая шерстяным одеялом; рядом обнаружилась чистая вода в глиняной чашке. Комната напоминала декорации фильма о древних мезоамериканских властителях и казалась давно заброшенной. Запах ветхости и запустения заполнил лёгкие, но после гнилостного воздуха пирамиды он казался почти нормальным.
Стянув одеяло, Рэй обнаружила, что раздета. Безусловно, ту одежду, в которой она была в пирамиде, оставалось лишь сжечь, но всё-таки… На табуретке у постели лежали пёстрые тряпки, по-видимому, предназначенные для неё. В углу стояло деревянное нечто, напоминающее старомодный комод, в котором Рэй нашла целый ворох индейской одежды из хлопка, кожи и выделанных шкур. Она с отвращением воззрилась на грубую вышивку, бисер, самоцветы и многочисленные перья, служившие украшением этого необычного гардероба.
Держась за стену, Рэй вышла в открытый проход и оказалась в широком коридоре с алебастровыми стенами и несколькими комнатами без дверей. В ближайшей она и нашла Стража, который сосредоточенно лечил Кита, прикрыв глаза и прижимая руки к его груди. Раскрытые ладони источали яркий золотистый свет.
Стоило ему закончить и повернуться к Рэй, та бросилась к бессознательному другу. Его жизнь – вот всё, что имело значение.
Впрочем, позже, когда Страж пришёл в её новую комнату, чтобы справиться об удобствах и провести краткую экскурсию по дворцу, Рэй не удержалась от вопроса:
– Это ты раздел меня сегодня?!
Густые брови, похожие на птичьи крылья, едва заметно приподнялись.
– Здесь никого нет, кроме нас. Иногда являются души умерших, но не думаю, что мне стоило просить их снять твои одежды.
– Но… зачем? – Рэй против воли ощутила, что краснеет.
– Зачем что?
– Снимать их!
Брови вскинулись выше.
– Как ещё, по-твоему, я должен был осмотреть твоё тело на предмет повреждений? Отныне ты нужна мне живой, Рэйчел.
Она отвернулась, окончательно смутившись.
– Разве ты никогда прежде не обнажалась перед лекарем?
Рэй неопределённо пожала плечами. Она и сама не понимала, отчего вдруг прицепилась к подобной мелочи, учитывая всё происходящее. Может, виной страх и беспомощность, которые она столь остро ощущала рядом с этим существом? Мало ли что он мог сделать, пока она была без сознания…
– Тебе не следует беспокоиться о своей чести, – произнёс Страж, верно истолковав её молчание. – Я давно не человек, не мужчина, а дух, исполняющий клятву. Телесные удовольствия меня не волнуют, как и человеческие чувства.
– Дух? Объяснишь наконец, что это значит?
– Духи – существа, служащие одному из богов, часто бывшие людьми при жизни. Ты узнаешь подробнее, когда мы начнём занятия.
– Мне тоже предстоит стать одной из них… из вас?
– Да. Но ты, как и многие другие, сможешь сохранить человеческую оболочку.
– Какое облегчение, – буркнула Рэй, обхватив себя руками. – А мне обязательно носить это?
Она указала на пёстрые индейские ткани, которыми полнился её новый шкаф. Хэния демонстративно оглядел вещи, затем девушку с головы до ног и хмыкнул.
– Пока не научишься преображать одежду с помощью магии – да. Впрочем, можешь и вовсе ничего не носить. Как я и сказал, меня это не волнует.
Рэй вспыхнула до кончиков пальцев и не нашлась с ответом. Мелькнула мысль, не смеётся ли он над ней, но разве у бессмертных духов бывает чувство юмора? Лицо Хэнии оставалось устрашающе серьёзным. Вероятно, просто говорит, что думает.
Однако следующая фраза заставила её усомниться в собственных выводах.
– Если тебя это утешит, я и твоего друга раздел самолично.
Рэй нервно хохотнула, чувствуя, как толика напряжения покидает её тело, и тугой узел в груди немного ослабевает.
***
Впервые увидев целительную силу магии со стороны, Рэй не могла оторвать глаз – так красиво это было. Позже она узнала, что способы применения материальной магии в созидательных и разрушительных целях практически не различаются. Та могла как спасать, так и убивать – важно лишь намерение носителя. И его мастерство, конечно.
Страж продолжал свои лекции, не торопясь переходить к практике. Рэй никак не удавалось удержаться от вопросов – те сыпались из неё как бисер, то и дело вызывая гнев учителя.
– Ты сказал, мой дар редок, и ты давно не ощущал носителей поблизости. Почему?
Сегодня они остались во дворце – устроились на заднем дворе на резных пеньках, напоминающих стулья. Пеньки окружали пустующее пространство по центру. С противоположной от величественного здания стороны когда-то, должно быть, буйствовала сельва. Но здесь Рэй видела только пустырь. Пространство неуловимо напоминало университетский лекторий – возможно, в прошлом тут действительно проходили занятия для детей местной аристократии.
Страж не стал занимать место по центру, вместо этого уселся напротив Рэй, бесцеремонно вторгаясь в её личное пространство. У него с границами вообще было не очень.
– Это так. Материальная магия тесно связана с народами, издревле населявшими эти земли, как и с богами, которым они поклонялись. Увы, теперь магия вымирает – как и наша кровь.
– То есть, магия – привилегия майя? Значит ли это, что я…
Дыхание перехватило – неужели намеки Ашкия не были случайностью? Она так и не узнала, зачем тот призвал её в Мексику. В пирамиде она оказалась почти бесполезной, и до сокровища им добраться не удалось.
– Я не говорил, что носители рождаются только среди моего народа. Племен было много – тех, кто чтил традиции предков и кому мать-природа открывала свои силы. Возможно, на иных землях и магия была другой – но сейчас, с приходом кахан к’ин**** любая сила почти исчезла из этого мира… Духи чувствуют такие вещи.
– Эра технологий, – понимающе кивнула Рэй. – Глобальное потепление, экологический кризис. Природа ополчилась на людей.
– Изменения губительны, – согласился Страж. – И процесс этот необратим. Мне в некотором смысле повезло: здесь я не ощущаю течения реки времён так, как ощущал бы, находясь в мире смертных. Но кое-что могу видеть и отсюда, прикасаясь к Источнику.
– Источнику?
– Я научу тебя. Позже.
Он вздохнул совсем по-человечески и прикрыл глаза, погружаясь в себя. Рэй терпеливо ждала – он иногда так зависал, будто разряженный телефон, и она не решалась его тревожить. Зато могла безнаказанно разглядывать – исключительно из скуки и природного любопытства.
– Мне неведомо твое происхождение, Рэйчел, – заговорил Страж как ни в чем не бывало, застав её врасплох. Рэй поспешно отвела глаза. – Как и то, почему магия проснулась именно в тебе. Звезда сама выбирает, куда упасть, а природа – сосуд, в который вольёт свои силы. Но с большой вероятностью твои предки всё же топтали эти земли. В семьях, где однажды рождался науаль, родится и другой. Иногда через много поколений.
– Но я не хочу этого! – вскипела Рэй. – Я не просила природу ни о каких дарах! Я не эко-активистка, у меня даже грёбаного загородного дома нет. Мусор, вот, сортировала, как все…
Она тут же обругала себя за бессмысленную вспышку. Нашла, кому жаловаться…
– Пути богов неведомы смертным, – степенно произнес Хэния. – Не тебе с ними спорить. Отказаться от дара – всё равно что лишить себя зрения или слуха. Ты можешь выколоть себе глаза, но какой будет твоя жизнь после этого?
– Привыкну. Живут же люди без глаз…
Страж вдруг вскинул руку, и Рэй закричала, хватаясь за лицо. Веки резануло, но острая боль утихла так же быстро, как и появилась. Трясущимися руками она потянулась к закрытым глазам и не нашла ресниц. В ужасе провела пальцами по намертво сросшимся векам.
Её затрясло.
– Что ты… как…
– Не произноси слов, за которые не готова ответить, – услышала она равнодушный голос. И, прежде чем успела осознать непоправимое, глаза вновь обожгло вспышкой боли.
Рэй всхлипнула, вытирая пальцами мокрое – не то кровь, не то слезы. Ресницы вернулись на место, а веки, хотя и горели, разлепились без труда.
– Ты… ты чудовище!
– Так меня часто называют. – На лице Стража не отразилось никаких эмоций, кроме скуки. – Ещё я твой учитель, и тебе стоило бы серьёзней относиться к занятиям.
– Засунь свои занятия себе в…
– Отречься от дара невозможно, – спокойно перебил он. – Тот, кто однажды прозрел, никогда по-настоящему не закроет глаз. Ты ведь и раньше ощущала его влияние, верно?.. Я всё ещё помню, как моя магия просилась наружу. Довольно болезненный процесс.
Рэй вынуждена была признать, что он прав.
– Теперь же, когда дар пробудился, усыпить его вновь не выйдет. Либо ты подчинишь его себе, либо он подчинит тебя.
– Выпустила джинна из бутылки, – пробормотала она. – Откуда мне знать, может, всё это ложь. Развить мой дар – в твоих интересах, иначе я буду бесполезна как Страж. Разве нет?
– Ты совсем не усваиваешь уроки, – нахмурился Хэния. – Я ни разу не солгал тебе, Рэйчел. Выбора нет: придётся довериться мне. Если не дашь выход силе, она сведёт тебя с ума.
***
– Привет. Ну как ты тут?
Рэй поставила тазик с водой у постели и тепло улыбнулась спящему Киту. Привычно проверила температуру и дыхание, после чего присела рядом на табуретку. Размяла пальцы.
Помимо работы с энергиями, предстояло провести регулярные процедуры и сменить Киту повязку. Рэй зачерпнула тёплой воды, отжала тряпку и откинула шерстяное одеяло.