Юлия Резник
Застенчивые кроны
Глава 27
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Их встреча со Ставшим была такой же законспирированной, как свидание Штирлица с женой в кафе Элефант. Причину этой таинственности Герман пока не понимал. Да и не слишком пытался в ней разобраться, потому что сам не хотел лишний раз беспокоить Дашку. А она бы обязательно стала переживать, если бы узнала, что он решил подключить к решению их проблем Ставра.
В назначенное место Герман приехал на несколько минут раньше, но его уже ждали. Дашкин приемный отец и еще один мужик, которого Гера уже видел на базе Ставших, но с которым так и не удосужился познакомиться. Обменявшись рукопожатиями с мужчинами, Герман уселся напротив, заметив:
– Я думал, это будет конфиденциальный разговор.
– Так и есть. Костя не посторонний. Выкладывай… Что случилось?
– На жизнь Даши покушаются.
Собеседники одинаково подобрались. Вроде, и не поменялось ничего: ни позы, ни выражения лиц, но Герман, привыкший работать с эмоциями людей, мгновенно уловил произошедшие изменения.
– Покушаются, значит?
Герман кивнул и в деталях описал все, что ему было известно на данный момент. Четко, по делу, как ему казалось, вдаваясь в детали. Но все равно после ему устроили настоящий перекрёстный допрос.
– Чьих людей, говоришь, подключили? – спросил тот, кого Ставший представил как «Костя».
– Охранное агентство Капустина. А после первого покушения нам стали помогать люди Сватова Николая Ивановича.
– Я встречусь с их главным, – бросил Ставшему Константин.
– Да… И наших людей подтянем. Медведь… Старый… Нужно разузнать, кто где.
Эти двое переговаривались между собой так, как будто Германа здесь не было вовсе. Будто бы это не он стал инициатором встречи.
– Подождите… Я не перекидываю на вас свои проблемы!
– Свои? А когда Даша стала твоей проблемой? – бесстрастно поинтересовался Ставший.
– Не важно, когда. Главное, что стала. И теперь она напугана. Не показывает этого, но… – Гера махнул рукой и, нервно щелкнув зажигалкой, продолжил. – Мне сказали, что вы можете помочь покончить с этим как можно скорее. Я бы справился сам… Но не хочу подвергать Дашу опасности. Испытывать судьбу! Если вы сможете сработать быстрее… Если вам известно что-то, что может помочь… Я буду по гроб жизни обязан.
– Ты ничего мне не должен. Она моя дочь. Я буду защищать её. Всегда.
– А лучше бы выпорол, – буркнул Константин.
– Извини? – переспросил Ставший у друга.
– Выпороть, говорю, её надо! За то, что сама все не рассказала… Я еще на празднике заметил, что что-то не так. Но списал все на Дашкину истерику из-за этой чертовой статуэтки!
Герман наблюдал за их разговором, но мало что в нем понимал. О какой статуэтке шла речь? О какой истерике? Даша ничего такого ему не рассказывала. Впрочем, и времени на это у них не было…
– Поздно уже пороть… – устало потер глаза Ставр. – Ты еще не понял, что она никогда ни о чем не попросит? Она ж, бл*дь, самостоятельная!
– Даша не хотела вас беспокоить, – вступился за Дашку Герман.
– Она никогда не хочет… Только дурость это все, – отмахнулся Ставр и тут же, без всяких пауз: – Костя, ты остаешься здесь. Держишь руку на пульсе. Организуешь ребят. Пусть шуршат, как они умеют. Выяснят, где этот кусок дерьма залег. Если это, конечно, он. Охрану постоянную, круглосуточную. Проверяете все. От оборудования до транспорта, на котором Дашка передвигается. Еду, питье… Все!
– Это все уже делается, – жестко заметил Герман.
– Хреново делается, режиссер. – Ставший смерил его холодным взглядом льдистых глаз.
Герман проглотил упрек. В конце концов, в нем была некая доля истины. Меры безопасности не срабатывали. Они и на шаг не приблизились к разгадке. Хотя все прекрасно понимали, что убийца затаился среди членов команды.
– Мне понадобится поименный список всех членов съемочной группы… – влез в разговор Костя. – И данные о тех, кто отсутствовал на съемках в тот же день, что и Дашка.
– Эта информация уже собрана. Я скажу своим людям, чтобы они переслали её вам. Только без толку все. Отсутствовали всего два человека, алиби которых уже подтвердили. У нас нет зацепок. Просто нет…
– Дерьмово. Но не критично. И не с таким справлялись, – уверенно кивнул головой Ставр.
Герман пожал плечами. Он очень надеялся, что эти люди знали, о чем говорили. Очень рассчитывал, что они смогут помочь. Он дал им все вводные. Умолчав разве что о пленках и фотографиях. Мужчина понимал, что Дашка никогда его не простит, если узнает, что он рассказал её родным о грязи, от которой она их всех оберегала столько лет. Возможно, конечно, такое решение было ошибкой. Но… Она искренне верила, что поступает правильно. И Герман был не вправе раскрывать ее секреты.
– Где вы остановитесь? – спросил Герман у Кости перед тем, как уйти.
– Неподалеку.
– Неподалеку?
– Да. Рядом.
Он так и не понял, что тот имел в виду. Пожал плечами и встал из-за стола. Ему предстояла куча дел. И еще один разговор с Ладой. Он не соврал Даше, когда сказал, что поговорил с бывшей невестой. Только Герман до конца не был уверен, что та нужным образом оценила его решительность. Она свела разговор к тому, что им обоим просто нужно все еще раз обдумать. Может, это была и его вина. Гера не стал вдаваться в подробности своего решения. Не хотел накалять обстановку. Мужчина просто сослался на то, что в ближайшие полгода ему предстоит большая изматывающая работа над фильмом, а потому времени на отношения у него просто не останется. Лада согласно кивала головой и твердила, что она все понимает. Но разговора не вышло. К моменту его приезда Лада уехала на какую-то встречу. Ну, и черт с ней.
Недолго думая, Герман переоделся и пошел к Дашке. Она открыла ему дверь, разговаривая с кем-то по телефону. Вроде бы, ей удалось успокоиться. По крайней мере, её лицо выглядело уже не таким измученным.
– Нет, Люб… Пусть дома будет… Да, на полочке над камином самое то… Ага… Знаешь, я как подумаю, сколько трудов Косте и Ставру потребовалось, чтобы ее найти, сколько времени… Сколько? – Даша удивленно распахнула глаза и плавно осела на кровать. – Я даже и подумать не могла… Да, нет, Люб, не волнуйся. Я в норме. Просто… Просто поверить не могу, что они… А, черт, давай о чем-нибудь другом, не то я опять разревусь.
Дашка еще поболтала о чем-то с приемной матерью, попрощалась с ней и посмотрела на Германа, который так и стоял в сторонке, внимательно за ней наблюдая.
– Поверить не могу… – прошептала она, покачивая головой.
– Что случилось?
Герман подошел поближе, сел рядом на кровать и, обхватив руками Дашкино лицо, внимательно на нее уставился.
– Ничего плохого… Просто каким-то образом Косте и Ставру удалось разыскать мою Пальмовую ветвь. Они искали статуэтку все эти годы, а сейчас нашли… Представляешь?!
– Спустя годы это, очевидно, было нелегко сделать, – согласился мужчина, отвел волосы от лица и нежно коснулся ее губ пальцем.
– Нет, ты не понимаешь… Они все эти годы ее искали. Тринадцать лет, Гера… Только для того, чтобы меня порадовать…
– Твоя семья очень любит тебя.
– Да… – казалось, Дашка только сейчас до конца осознала эту простую истину, – а ведь меня совершенно точно не за что любить. Знал бы ты, как моя семья со мной намучилась… О том, что я подсела на кокс, они узнали слишком поздно. Не знаю, как мне столько времени удавалось их дурачить. Наверное, они списывали мое состояние на радость от съемок. Да и не виделись мы почти. Я тогда даже сына не видела. Сбагрила Любе и Ставру – и рада стараться…
– Даш… – начал было Герман, но Даша не позволила себя прервать. Коснулась тонкими пальцами его губ и продолжила:
– Но в Каннах мое состояние уже было невозможно скрыть. Они, как мне кажется, сразу догадались, что происходит. Ставр – так точно. Я плохо помню те дни… Это был какой-то непрекращающийся ужас. Вечеринки, пьянки, наркотики, секс… Керимов и компания…
– Даш, не надо, девочка…
– После вручения Люба и Ставр пригласили меня в ресторан, но мне было совершенно не до них. Я уехала с Вадиком и какими-то мужиками. Он хотел меня представить какому-то важному человеку… Не помню, удалось ли ему… Я вообще ничего не помню… Очнулась в больнице, после того, как меня нашли в какой-то канаве. В тот день я чуть не сдохла от передоза…
– Девочка, моя ласковая девочка… Я люблю тебя.
Даша уткнулась ему в плечо. Обвила шею своими тонкими руками.
– За что вы только меня все любите? За что?
– За все… За все, Дашка!
Она ничего не ответила. Подняла взгляд. Влажный, немного испуганный. Со слипшимися стрелочками ресниц. Герман снова коснулся пальцами губ, немного придавил:
– Ну, вот зачем ты их искусала?
И своими нежными поцелуями принялся врачевать ее раны. Лизнул, толкнулся языком в рот, аккуратно запрокинув голову руками. Даша сместилась, встала на постели на колени и, обхватив его плечи руками, жадно ответила на поцелуй.
– Я так скучала…
– Правда?
– Очень… Поцелуй меня!
Разве он мог ей отказать? Одежда полетела куда-то в сторону. Губы слились. Страсть вырвалась наружу. Вот только на этот раз все было как-то иначе. Даша стала другой. Более несдержанной, что ли? Она как будто себя отпустила. Герман немного отстранился. Поймал ее расфокусированный взгляд. Скользнул костяшками пальцев по лицу, шее, задел острый сосок, прошелся по животу. Дашка дробно подрагивала. И жадно, отчаянно втягивала в себя воздух. Не отрывая от нее взгляда, скользнул пальцами между ног. Прижал клитор.
Даша сходила с ума. Она была настолько напряжена, что не могла двигаться, не могла дышать, не могла думать… Полностью поглощённая силой своего желания, она наблюдала за Германом, боясь того, что он с нею делает, но еще сильнее боясь, что он остановится. Ее губы раскрылись, и он тут же этим воспользовался, подарив ей еще один поцелуй. Едва их тела соприкоснулись, хриплый стон вырвался из Дашкиного горла.
– Да, сладкая… Вот так.
Она плавилась. Грудь отяжелела, бедра невольно качнулись вперед, прижимаясь к его. Даша всем телом чувствовала желание Германа, его твердость и болезненную потребность в ней. В прикосновениях ее рук и рта к телу. Она успела полюбить эти моменты прелюдии. Этот постепенный переход от едва ощутимого томления к безумной, лишающей воли потребности.
Даша отстранилась. Облизнула губы, наслаждаясь его вкусом.
– Можно я…
– Да! Все, что угодно…
Даша скользнула руками вдоль его тела. Поцелуями провела дорожку от скулы, вниз по шее к крохотным бусинкам сосков. Замерла, прижавшись щекой к груди, слушая, как колотится сердце Германа. Пальцами погладила выступающую косточку на бедре, прошлась по подтянутому животу и обхватила его бархатистый член.
Его ласкали так тысячу раз. И даже гораздо более изощренно… Но когда Дашкины губы несмело накрыли его головку, он испытал то, что никогда до этого не испытывал. Где-то здесь был его рай…
Глава 28
Время шло, съемки перевалили за половину и двигались к своему логическому завершению, но они так и не отыскали мразь, покушавшуюся на Дашку. Носом землю рыли, но так и не нашли зацепок. Никто из членов съемочной группы не мог быть в тот день на мосту. Однако никто из посторонних не мог ослабить крепления на решетке. Непонятно также было, зачем кому-то подбрасывать Даше записку. Обычно те, кто угрожали людям таким образом, в действительности не были способны на какие-либо реальные действия. А тут два покушения… Факты не складывались. И это только подтверждали психологи-криминалисты, которых к делу подключил Ставр.
Охраны на площадке было едва ли не больше, чем членов съемочной группы и, наверное, поэтому никаких эксцессов больше не происходило. У преступника просто не было шансов. Что, безусловно, не могло не радовать. И Герман, конечно, радовался, но как-то без особого энтузиазма. Он не мог избавиться от мысли, что все происходящее – всего лишь затишье перед бурей. А тут еще и мероприятие намечалось, на котором он был обязан присутствовать… Ежегодный кинофестиваль. По такому случаю у него даже был освобожден день между съёмками.
– Даш… А хочешь поехать со мной?
– Куда? – роющаяся в шкафу Дашка вскинула голову и растерянно посмотрела на мужчину.
– На открытие фестиваля. Я только мелькну, где надо, представив свою последнюю картину, и сбежим… Хочешь?
– Не знаю… Мы ведь решили пока не выпячивать наши отношения… А кинофестиваль – это пресса. Тем и повода особенного давать не надо. Увидят вместе, и насочиняю даже то, чего отродясь не было.
Герман потянулся, как кот, и, улыбаясь во весь рот, поинтересовался:
– А что, существует что-то такое, чего между нами еще не было?
– Гера! Я же серьёзно!
– Я тоже… – мужчина лениво встал с кровати и подошел к любимой. Обнял ее со спины. Сжал пальцами соски под рубашкой, потерся носом о светленькую макушку, – мне жуть как понравилась та вчерашняя штучка…
– Это – комбидресс… – выдохнула Дашка.
– Угу… ты в нем была такая горячая…
– Гера… Через две минуты нужно быть на площадке.
– Угу… Ну, так ты поедешь со мной? Мы могли бы не светиться перед камерами вместе. Тебе тоже полезно мелькать на мероприятиях такого рода. Налаживать связи…
– Я не знаю. Мне нужно подумать. И платье… Это ведь нужно платье красивое!
Герман рассмеялся. Когда они познакомились, Даша была такой сложной девочкой. Со столькими трещинками, столькими ранами… И теперь он так радовался, когда она вела себя, как самая обычная женщина, и беспокоилась о всякой чепухе.
– Платье будет, какое только захочешь! Может быть, даже выгуляешь мой подарок.
Дашу обернулась и кивнула. За всеми событиями, последовавшими за покушением, о своем подарке Герман вспомнил не сразу. Но через пару дней опомнился и вручил Дашке красивый винтажный браслет. Белое золото, усыпанное бриллиантами. Вряд ли его презент мог соперничать с вернувшейся к хозяйке статуэткой Пальмовой ветви, но… Даша была очень тронута. А ему так нравилось ее радовать! За время, проведенное с нею, Герман понял, что осчастливить Дашку могло что угодно. Она, как никто, умела радоваться мелочам. Каким-то совершенно обыденным вещам… Тем, что он раньше не замечал вовсе. А рядом с ней научился.
Даша подружилась с Марго… Они регулярно созванивались и о чем-то болтали. Герман с каким-то удивлением наблюдал за этими разговорами и все сильнее падал в любовь. Это было странное падение. Падение вверх…
Где-то спустя пару недель после покушения Дашка познакомила Германа кое с кем особенным. С сыном. Точнее, они уже встречались с Яном, но это было совсем другое. На этот раз его представили официально. Как свою пару. Он знал, как нелегко далось Даше это решение, знал… И не мог не восхищаться её решительностью. Впрочем, он и сам волновался. Знакомство с Яном всколыхнуло давно утихшую боль. У него самого мог бы быть ребенок такого возраста. Мог бы быть…
Дашкин сын оказался совершенно удивительным человеком. И за мать он стоял горой. Поэтому Герман подвергся своеобразному допросу. Довольно тактичному и завуалированному. Он даже не сразу сообразил, что его пытают. Тем веселее было, когда до него, наконец, дошло, как ловко парнишка все провернул.
– Ловок ты… – в восхищении протянул мужчина.
– Отца школа, – пояснил Ян, улыбаясь на все тридцать два. – Ты хотя бы засек. Другой бы и не догадался.
– Значит, не совсем плох…
– А вот это мы еще посмотрим. Отец меня не только разговаривать учил, – все так же улыбаясь, заметил парень, однако на этот раз улыбка не коснулась его глаз.
Герман кивнул, признавая право…
– Я никогда ее не обижу.
– Вот и хорошо! – и без всякого перехода, – мам Даш, ну, что ты застряла? Скоро кино начнется!
Тот вечер прошел замечательно. Впервые Герман ощутил свою причастность к Дашиной реальной жизни. И было так интересно наблюдать за ней такой: домашней, расслабленной, веселой… Они сидели в зале рядового кинотеатра, ели пересоленный попкорн и смотрели какой-то третьесортный ужастик. Яну нравилось. Даше, по всей видимости, тоже. А ему для счастья было достаточно ее улыбки.
Несколько раз к ним наведывались Ставшие. Вроде, просто… проведать дочь. Но Герман понимал, что это всего лишь предлог. Когда Дашка с Любой выбирались по магазинам или на выставку, за закрытыми дверями номера Константина шла упорная, кропотливая работа по поимке преступника.
– А этот тип? – вскинул бровь Ставр, постукивая по фотографии одного из подозреваемых. – Не нравится он мне…
– Мы приглядываем за ним. Этот парень – один из тех, кого наняли на месте для подсобных работ, – отчитался Костя и тут же покачал головой. – Местных мы проверяли в первую очередь.
– Мутный он. Дергается…
Костя, соглашаясь, качнул головой.
– Но он не мог быть на мосту. Порядка десяти человек подтвердили его присутствие совсем в другом месте. Они как раз переустанавливали оборудование.
Ставр покосился на Германа. Тот кивнул:
– Я лично его видел несколько раз в тот день.
– Все равно, Костя… Не спускайте с него глаз.
– Обижаешь…
– У меня плохое предчувствие, – нахмурился Ставр. – А с камерами что?
– Да ни х*ра. Время упущено. Никто не хранит записи так долго. – Костя перевёл нечитаемый взгляд на Германа. Тот пожал плечами. Оправдываться категорически не хотелось, не в его это было стиле. Да и вины мужчины в том не было, если так разобраться. Даша даже ему не сразу во всем призналась. Хорошо, хоть в самой гостинице записи сохранились. Им удалось запечатлеть предполагаемого преступника.
– Ложный след, Костя.
Ставр все время повторял, что они не от того пляшут. Твердил, что записка, скорее всего, не связана с покушениями.
– Я бы скорее подумал на твою бабу… – заметил небрежно Герману.
– Кого?
– На кого-нибудь из твоих бывших, – пояснил Ставр. – Что смотришь? – добавил хмуро. – Из ревности бабы и не такое творят.
– Нет, – покачал головой Герман после недолгих раздумий. – Между мной и Дашей на тот момент ничего не было. С чего бы кому-то меня к ней ревновать? Да и не такой уж я подарок, чтобы так стараться, – улыбнулся криво.
Ставр только хмыкнул в ответ.
Это было давно. И с тех пор ничего не поменялось. Напряжение с каждым днем все возрастало. Все они жили, будто на пороховой бочке. Атмосфера накалялась.
– Да есть у меня платье… Только дома, – задумчиво пробормотала Дашка, возвращая Геру в реальность.
– Не проще ли здесь что-нибудь купить?
– Нет. Здесь выбор – никакой… Попрошу Любашу, чтобы передала мне что-нибудь из дома.
Если бы Герман знал, как потом пожалеет о своем решении позвать Дашку с собой! Если бы он знал… Чтобы не привлекать к себе внимания, они с ней отправились на премьеру порознь. Ему, в числе прочих создателей фильма, нужно было выйти на красную дорожку для традиционной фотосессии. Все уже собрались, и ждали только его. Герман поприветствовал исполнителей главных ролей, кивнул оператору и режиссеру, с которым виделся на площадке с утра, пожал руку Давиду и замер напряженным взглядом на Ладе.
– Ну, наконец-то, дорогой… – сладко улыбнулась женщина, подхватывая его под локоть.
– Лада? А ты здесь… какими судьбами? – нахмурился Гера, напряженно осматриваясь по сторонам.
– Ну, как же… Все только и ждут нашего нового выхода!
– Это кто же?
– Все! Посмотри, как они оживились… – Лада окинула взглядом группку фотографов и послала им воздушный поцелуй.
– Не думаю, что это уместно…
– Да, брось! Каждый наш выход в свет – это пиар твоего фильма. Нас считают идеальной парой. Помнишь?
Черт! Да, как тут забыть, когда в прошлом году звание идеальной пары им одновременно присудили сразу несколько глянцев?!
– О чем шепчетесь, молодежь?
– Да так. Ничего серьезного. Правда, дорогой?
Не сводя с Лады тяжелого взгляда, Герман кивнул:
– Действительно. Ничего…
– А раз так, давайте поторапливаться. Показ вот-вот начнется. Улыбаемся и машем… – скомандовал Давид, нацепив на лицо улыбку.
Герману ничего не оставалось, кроме, как последовать за ним. Лада, естественно, не отлеплялась. Так и шагала, просунув руку ему под локоть. И широко улыбалась фотографам, в отличие от спутника, который то и дело оглядывался. Где же Даша? Как она воспримет появление Лады, будь та проклята?! Поймет ли его? Примет ли ситуацию?
– Ой, смотри, Гера, это, случайно, не Даша Ив?
Герман оглянулся. Даша одиноко стояла в проходе. Их разделял целый зал и сотни лиц. Но он так отчетливо её видел! Видел все, что она прятала в глубине своих широко распахнутых глаз… Видел боль.
– Даша Иванова… Нет никакой Даши Ив, – заметил Герман, чтобы хоть что-то сказать. А потом сделал шаг в сторону, освобождая руку. – Вы идите, Давид. Мне нужно ненадолго отойти.
Он преодолел последние пару ступеней, то и дело с кем-то здороваясь, двинулся вперед по проходу. Ему понадобилась какая-то минута, чтобы добраться до нужного места, но Дашки там уже не оказалось. Мужчина осмотрелся, сделал еще несколько шагов, приложил телефон к уху, но Даша была вне зоны. Сердце подпрыгнуло вверх. Страх сковал тело. Со своих мест Давид и Ефрем изо всех сил размахивали руками, тем самым показывая, видимо, что ему следует вернуться к ним. Герман помнил, что, по договоренности с организаторами, он должен был лично представить свой фильм. Вдруг трубка в руках завибрировала.
– Да!
– У вас все в порядке?
– Костя?! Нет! Ничего не в порядке. Я Дашку потерял в толпе!
– Как это потерял?! Где ваша охрана?!
– Не знаю. Мы заходили в зал порознь. Парни где-то поблизости, но у меня нет с ними связи….
– Твою мать! – выругался мужчина. – Какого черта у вас случилось, можешь мне объяснить?!
– Она увидела мою бывшую, и… А, черт! Найди ее, слышишь?! Пообещай мне, что ты ее найдешь!
На том конце провода хмыкнули. Герман мог поклясться, что увидел снисходительную улыбку в уголках обычно неулыбчивого рта.
– Можешь даже не сомневаться, режиссер.
