Юлия Резник
Застенчивые кроны
Глава 5
После разговора с Любой легче не стало. Дашка прокручивала в голове отрывки сценария, прикидывала, как это можно сыграть, чтобы было правдиво, проговаривала какие-то реплики. Ловила себя на этом, и страшно злилась. Ведь ему удалось! Удалось проникнуть в ее сердце. Или это сама история, так похожая на историю ее жизни, была всему виной? Даша видела себя в этой роли. Видела…
– Доброе утро! – Ян тихонько подкрался к матери со спины и закричал ей прямо на ухо.
– Бл… ин, – вовремя поправилась Дашка, – ты что творишь? Напугал меня, чуть сердце не выскочило!
– Ну, прости! – покаянно улыбнулся парень. – Ты просто витала где-то в облаках, а мне захотелось похулиганить. Только к тебе можно вот так запросто подкрасться! Вчера я в очередной раз попытался провернуть это с отцом…
– И он опять уложил тебя на лопатки, – закончила за сына Дашка.
– Ну, да! – Улыбка парня растянулась до ушей. Он обожал Ставра. Боготворил его, даже несмотря на то, что прекрасно знал – биологически он ему не родной. Но кого волнует та биология, когда два человека признали друг друга в качестве отца и сына? Когда сплелись друг с другом родственными узами совершенно на ином, более высоком и неподвластном разуму уровне.
– Ну-ну! – улыбнулась Даша, сосредоточив всё своё внимание на сыне. Как же она любила Яна! А ведь он мог даже не родиться, если бы не настойчивость Любы. Тогда, в пятнадцать лет, беременность для Дашки стала событием не то, чтобы желанным. Первой мыслью было избиваться от нее, как можно скорее. Как делали все детдомовки. Но Люба заверила, что, в отличие от всех других, у Даши была альтернатива. Она предложила помощь. И предоставила право выбора. То, чего у Дашки отродясь не было. И слава Богу, что ее выбор оказался правильным. Ей тридцать, а сыну уже пятнадцатый год… Ну, и что? Он – ее главная гордость, и главная радость. Ни разу в жизни Даша не пожалела о том, что не сделала аборт. Ни единого раза. А Ян… Он был исключительным. Он был счастьем в чистом виде, он был радостью. О таком сыне можно было только мечтать. И пусть во многом это была не ее заслуга. Пусть Люба и Ставр вложили в ребенка гораздо больше её самой. Но она тоже старалась не оставаться в стороне.
– Так, о чем ты задумалась, мам Даш?
И пусть он ее называл «мам Дашей», а Любу просто мамой… Никто ей не виноват, что когда сын формировался, как личность, и учился говорить, рядом с ним были совсем другие люди, а не она. Даша могла только низко до земли поклониться Ставру и Любе, которые в свое время не оставили в беде ни ее саму, ни ее сына.
– Да так, о всяких глупостях…
– Угу… Рассказал мне отец о твоих глупостях.
– Да? И что же он рассказал?
– Все! Да я и сам не дурак. Как этого Германа у нас в ресторане увидел, так сразу и понял – по твою душу приехал.
– И как же ты его узнал? – удивилась женщина.
– Мам Даш, ну, ты как скажешь, тоже. Это ведь известная личность! Я его фото видел сто раз, – запальчиво пояснил Ян. – Ты мне лучше скажи, когда начнутся съемки, ты мне сможешь организовать экскурсию? Не для меня – для Катьки. Ей было бы интересно посмотреть на всех этих звезд.
– Эээ… Вообще-то, я не собираюсь участвовать ни в каких съемках. Кто тебе сказал, что я соглашусь?
– Так, папа и сказал. А папа никогда не ошибается!
Дашка хмыкнула. Подхватилась резко со своего места. Вот уж старый лис. Решил он все за неё! Думает, что знает Дашу Иванову, как облупленную? Еще чего! Той Дашки больше нет. Она похоронила ее в глубинах памяти, и Даша ни за что не даст той вырваться на волю. Дзынькнула почта на компьютере, сообщая о новом пришедшем письме, замигало окошко вкладки. Или это счет на новую партию овощей, или… Герман. Сердце сжалось в комок, подскочило к горлу. И стало страшно так, как сто лет уже не было. Он – как змий-искуситель, пробрался в ее жизнь и поманил запретным плодом.
– Я не собираюсь больше сниматься. Никогда. Так можешь Ставру и передать. У тебя еще что-нибудь, или ты просто хотел поболтать?
– Поболтать. И договориться по поводу Катьки.
– Тогда я поработаю еще немного, хорошо? – проигнорировав последнее замечание сына, поинтересовалась женщина.
– Угу… Я пойду к маме и помогу ей расставить в вазах цветы.
– Давай, – улыбнулась Дашка и тихонько добавила: – Что бы мы без тебя делали, помощник ты наш?
– Понятия не имею, – нескромно рассмеялся парень и, помахав рукой, вышел за дверь. Господи, каким же беззаботным и смешливым он был! Как она была благодарна небу за то, что её ребенок не испытал на себе все те ужасы, что пришлось пережить ей. Как она счастлива, что он вырос совсем другим. Имея перед глазами пример счастливой семьи, любящих родителей, не знающий ни в чем отказа, но, тем не менее, знающий цену деньгам. Неизбалованный, неизнеженный, воспитанный правильным мужчиной, Ян был просто подарком. Наравне с Любой и Ставром, он был воздаянием за все беды, которые сопровождали Дашку с момента рождения.
Мысли о сыне немного отвлекли ее от так и не просмотренного письма. Даша вообще вернулась к нему не сразу. Ей нужно было время, чтобы настроиться, пусть даже на виртуальное общение с человеком из прошлого. По крайней мере, Герман у нее стойко ассоциировался с ним. В настоящей Дашкиной жизни он был таким же инородным, как шест для стриптиза в бальном зале института благородных девиц. Палец щелкнул по правой кнопке мыши, открывая письмо:
«Еще раз привет. Как насчет того, чтобы обсудить сценарий за деловым ужином? У меня нет твоего номера телефона».
Вот так вот. «Деловым». Не поленился уточнить. Думал, что Дашка его неправильно поймет? Побоялся, что она на него позарится? Даша горько рассмеялась. Ну, что ж. Теперь это дело принципа – пойти. На ДЕЛОВОЙ ужин. И очень по-деловому, как взрослая, самодостаточная женщина ему объяснить, что ее не интересует его предложение! А потом проследить, чтобы он убрался с базы Ставших! Точно! Так она и поступит.
«Как насчет ресторана местной кухни в 20:00?»
«Мне подходит»
«Договорились»
Остаток дня прошел в бесконечных заботах, на которых ей совершенно не удавалось сосредоточиться. Подчиненные удивленно поглядывали на начальницу, и Ставр каждый раз при встрече ловил ее взгляд. Будто бы пытался что-то прочитать в ее глазах. Он умел – Даша знала. Наконец ей удалось освободиться. Вышла из ресторана, на веранде увидела сына, тот как раз заступил в свою смену.
– Ты сегодня где ночуешь? – поинтересовалась у парня.
– Дома планировал. А что?
– У меня на вечер деловая встреча образовалась. На восемь, но я быстро управлюсь. Так что ты меня не теряй.
– Ладно. Все равно только к девяти освобожусь. А там можем в картишки перекинуться. Видела, Костян уже вернулся? Можно его позвать. И маму с папой.
– Давай все решим ближе к делу, хорошо?
– Угу. Звякни, если что, – кивнул напоследок ребенок и, нацепив на лицо приветливую улыбку, двинулся обслуживать гостей. Даша тоже улыбнулась зашедшей на веранду пожилой паре и торопливо зашагала к своему домику. Первым делом – душ. Вторым… Очевидно, наряд. Она до сих пор не любила все эти шикарные платья, но пойти на ужин с Германом в привычных джинсах и футболке – не могла. Ей тщеславие не позволяло выглядеть рядом с ним оборванкой. Значит, придется поломать мозги. Нет, в ее гардеробе, конечно, были красивые вещи, которые молодая женщина покупала на всякие мероприятия, проводимые на базе. Но надеть что-то «из праздничного» – значит, привлечь к себе лишнее внимание родни. Они вмиг просекут, с какой целью Дашка вырядилась. А ей бы не хотелось, чтобы они думали, что Герман имеет для нее хоть какое-то значение. Поэтому ей следовало найти некий компромиссный вариант. Женщина распахнула дверцу шкафа и растерянно уставилась на его содержимое. С мокрых волос капала вода, образуя на полу маленькие лужицы, прохладный ветерок, проникающий в окно, холодил влажные плечи, а она все стояла, не зная, что надеть. А потом осенило – белое льняное платье-вышиванку. Очень красивое и простое. С пышными, собранными на локтях рукавами, облегающее ее тонкую фигуру, и струящееся юбкой в пол. Решено! До назначенного времени оставалось пять минут. Волосы укладывать некогда. Дашка быстро подсушила их феном – вот и вся прическа. На макияж времени не осталось совсем. К ресторану женщина едва не бежала, забавно оглядываясь по сторонам. Перед входом остановилась. Сделала несколько глубоких вдохов, распрямила плечи. Прикрыла на мгновение глаза.
Герман сидел за столиком, когда Даша царственно вошла в зал ресторана. Мужчина узнал ее сразу, хотя она выглядела совершенно иначе, чем он запомнил. Он бы сказал – благородно, если бы не знал всю Дашкину подноготную. Герман встал, чтобы придвинуть ей стул. Не мог иначе – воспитание не позволяло. Даша послушно уселась, хотя на мгновение мужчине показалось, что она шарахнется от него.
– Что-нибудь порекомендуешь? – начал разговор, открывая тяжелую папку меню.
– Нет. Не знаю ваших предпочтений. Профессионалы с этим справятся лучше. – Даша кивнула в сторону спешащего к ним сомелье и метрдотеля. Герман пожал плечами. Он понял, что разговор будет нелегким. Видел, что, если сценарий и произвел на женщину впечатление, то она все равно не пришла к нужному ему решению, и как ее к тому подтолкнуть, Герман не понимал. Он ничего не знал о Даше нынешней. Права была Лада, было глупо считать, что она никак не изменилась за прошедшие годы.
Тем временем сомелье разлил вино по бокалам. Проигнорировав спиртное, Дашка взялась за бокал с водой. Сделал глоток. Отставила тот в сторону. Герман невольно скользнул взглядом по ее ухоженным рукам. Красивые миндалевидной формы ногти, покрытые бежевым лаком, раньше, помнится, они были обгрызаны до мяса, что выдавало ее нервозность и неуверенность в себе.
– Как тебе сценарий? – небрежно поинтересовался мужчина, вдыхая винный букет.
– Как ты и говорил – он великолепен.
– Но…
– Но я не заинтересована.
Герман снова опустил взгляд на женские руки, которые в этот раз взялись за хлебную палочку и аккуратно разломили ту пополам. Может, ему действительно стоит отказаться от своих планов? Ведь, если руки являлись отражением Дашкиной жизни, то сейчас она у нее была гораздо более счастливая, чем во времена её недолгой актерской карьеры. Даша казалась жизнерадостной и умиротворенной.
– Это твоя роль. На сто процентов – твоя. Чего ты боишься? Не справиться?
Дашка дрогнула, метнулась к нему взглядом. Нет, он опять ошибся. Глаза женщины были тревожными, переполненными мириадами различных эмоций. В них бушевала стихия, которая закручивала всё кругом. И его тоже затянуло в самое сердце урагана. Дыхание на мгновение перехватило, и все мужское в нем ринулось вперед, подхваченное мощной силой притяжения. Зажмурился резко, отгоняя от себя наваждение, встряхнул головой. Отросшие волосы упали на лоб, и Герман откинул их нервным, совершенно ему несвойственным жестом.
– Вы были честны со мной. Наверное, мне стоит ответить взаимностью, – задумчиво протянула Дашка. – Я просто не хочу ничего менять. Боюсь, или не боюсь… Это на самом деле неважно. Я счастлива, Герман, понимаете? Меня полностью удовлетворяет моя жизнь. Бросить все, ради мифической славы? Нет, не хочу. Да и не такая уж я выдающаяся актриса. Возможно, вы сами откажетесь меня снимать, как только увидите в кадре.
– Давай, хотя бы, попробуем! – Герман никогда бы не подумал, что станет кого-то уговаривать. Это было совсем не в его натуре. Но она… и то, что он увидел несколько секунд назад в ее глазах… – Пробы! Ты можешь согласиться хотя бы на них?! А уже потом принимать решение?
– Я не знаю… Это пустая трата времени, Герман. Вряд ли мне удастся расслабиться.
– Только пробы. В любом удобном для тебя месте. Соглашайся… Проверишь себя. И, если не получится, будешь твердо уверена, что поступила правильно.
Даша молчала. Как ему объяснить, что намного тяжелее будет осознать, что она все же могла… могла, но не воспользовалась шансом?
Глава 6
Она согласилась. Согласилась на чертовы пробы! Просто не смогла отказаться! Герман был прав. Хотя бы для себя она должна была разобраться, есть ли в ней божий дар. И закрыть этот вопрос раз, и навсегда. Но это ни в коем случае не означает, что Даша согласится. Нет. Просто будет знать, что она могла бы сыграть, если бы только захотела! Или не могла – такой вариант развития событий тоже не стоило сбрасывать со счетов.
Пока они ужинали с Германом, на горы опустилась непроглядная ночь. Только фонарики, развешанные на деревьях, и точечная подсветка дорожек освещали путь. Удивительно, но небо было абсолютно безоблачным – даже Млечный путь виден. Возле самого дома послышались голоса. Звонкий, ломающийся – Яна и смеющийся – Любин. Значит, партия в карты все-таки состоялась. Губы растянулись в улыбке. И даже стало легче дышать. Так правильно, так спокойно. Вот, где ее место. Между Костей и Любой, как и всегда. Здесь все знакомо и понятно. Здесь нет никаких подводных камней, и нет неизвестности.
– А вот и мам Даша.
– Привет, – помахала Дашка рукой, усаживаясь в свое кресло.
– Ты вовремя. Как раз заварился чай.
– С чабрецом? – зачем-то спросила Дашка.
– Конечно… А что? Ты хотела другой? – удивилась Люба.
Молодая женщина покачала головой и рассмеялась. Вот в этом вся соль. Чай с чабрецом, карты по средам, и совместные ужины по пятницам. Двенадцать блюд в сочельник, подарки под елкой на Новый год, куличи с цукатами и белой помадкой на Пасху, торт на первое сентября и последний звонок у Яна, высокие костры на Ивана Купала, и потрясающие, невероятные сюрпризы на каждый день рождения.
– Ты сегодня веселая… – заметил Костя, перемешивая карты.
– Ага. И нарядная! – подтвердил сынок. – Просто отпад.
Ну, вот и не догадался никто, что она наряжалась. Ага. Как же. Не стоило и надеяться. Можно, конечно, попытаться перевести тему.
– Как твоя нога? – поинтересовалась у Кости, подвигая к себе чашку ароматного чая.
– С утра ничего не изменилось, – хмыкнул мужчина, безошибочно вычислив ее попытку «съехать». – Даша прибралась у меня в берлоге и наготовила поесть, – пояснил всем присутствующим.
– Правда? Какая ты молодец, а я и не догадалась, – сокрушенно покачала головой Любовь. Молчавший до этого Ставр сместился в своем кресле, одной рукой сгреб ладошку жены, а второй взял карты. Заглянул в них и, будто бы между делом, поинтересовался:
– Так что за праздник мы пропустили?
– Праздник? Ты о чем? – переспросила Дашка, всем видом демонстрируя свою сосредоточенность на игре. – У меня шесть пик.
– О том, что ты нарядилась. Значит, точно был праздник, о котором мы все забыли.
– Никакого праздника. Просто захотелось надеть что-нибудь легкое.
– Тебе очень идет! – улыбнулась Люба. – Ян правильно заметил – отпад.
– Угу. Спасибо. Подкинешь? – Это уже сыну.
– Нет ничего. Семерки еще с прошлым отбоем ушли. Ты сегодня невнимательная, мам Даш.
– Это, наверное, из-за встречи с Германом? – тихонько спросила Люба. – Мне сорока на хвосте принесла, что вы ужинали в ресторане. – Виновато пожала плечами.
– Ну, да. А что? Не оборванкой же мне было идти! – моментально напряглась Дашка. Костя молчал и нечитабельным взглядом следил за всем происходящим.
– Ну, что ты, Даша, конечно – нет. Я просто переживаю.
– Не стоит, правда. Костя, ты берешь карты?
– Мне две, – кивнул мужчина, сгребая с верха колоды две штуки.
– А что, нынче встречи только по ночам проходят? – сварливо заметил Ставр.
– Боже мой, ну, почему по ночам? Мы обсудили сценарий за ужином. Только и всего.
– И к чему пришли? – допытывался мужчина.
– Ни к чему. Я в очередной раз отказалась.
– Не понравился сценарий? – вмешался в разговор Константин.
– Напротив. Сценарий очень хорош.
– Тогда я не понимаю, почему ты артачишься. Ты бредишь кино, и очень пожалеешь, если упустишь такую возможность.
– Не понимаешь? – открыла рот Дашка в искреннем недоумении. – Мне придется уехать…
– Люба говорила, что съемки будут проходить поблизости.
Ага. Ну, вот ее вопрос и вышел на первый план у домочадцев. Уже полным ходом идет обсуждение. В дружной семье, по большому счету, так всегда и бывает. Удивляться нечему. Другое дело, что, если они все вместе выступят единым фронтом, у самой Дашки не останется никаких шансов выйти сухой из воды. Ей придется ответить на все вопросы родни, какими бы неудобными они не были. А ведь порой даже себе не хотелось на них отвечать.
– Я не хочу никуда отлучаться даже ненадолго. Мое место здесь. И хватит уже об этом! Ян, ты – дурак. Мешай карты.
– Ну вот, – заныл сынок, – опять меня надули.
– Ничего, нагонишь. У нас впереди долгие годы тренировок, – хмыкнул Ставр.
– Не везет в картах – повезет в любви, – вставил свои пять копеек Костя.
– Было бы неплохо. Катька что-то не слишком меня жалует. Может, если мам Даша согласится сниматься, и мы зачекинимся на съемочной площадке, она и оттает.
– Я уже ненавижу свою потенциальную невестку, – сообщила Дашка присутствующим. Люба прыснула в ладошку, Ставр закряхтел, распрямил веером карты, и под шумок заглянул в карты к жене.
– Эй! – взмутилась она, – я все видела! – Костя, он мухлюет. Пересдавай!
– Он всегда мухлюет, – с обожанием глядя на отца, заметил Ян, – если мы будем каждый раз пересдавать, партия никогда не начнется.
– И то так, – рассмеялся Костя.
– Все – вранье. Я – самый честный человек на свете.
– Угу, расскажи это кому-нибудь другому.
Так, со смехом и спорами, сыграли еще пару партий. Первыми их компанию покинули Люба со Ставром, сославшись на то, что их с самого утра ждет рыбалка. Чуть позже в дом ушел Ян. Дашка осталась на веранде с Костей, который схватился помочь убрать со стола, да только кто ему позволил, с его-то ногой?
– Сиди уже, супермен. Сама справлюсь.
Дашка быстро перетаскала в дом чашки и блюдца, занесла колоду карт и пледы. Не похоже, что будет дождь, но это не означает, что погода не поменяется за считанные секунды. Здесь всегда было так. А если бы начался дождь, то ветром его могло задувать даже под укромный навес веранды.
– Пойдем, провожу тебя.
– Я не инвалид, – пробурчал Костя, аккуратно выбираясь из своего кресла.
– А я этого и не говорила! – вспылила Дашка. – Пойдем, говорю! Здесь черт ногу сломит, не то, что ты, на своих костылях.
– Здесь прекрасно видно.
– Да что ты? Видимо, у меня что-то с глазами. Наверное, из-за возраста. Мне ведь скоро, знаешь ли, тридцать. Можешь подарить мне очки…
– Дашка! Я прекрасно дойду сам!
– …. и слуховой аппарат! – торжественно закончила женщина.
– Ты просто заноза в ж*пе!
– Теперь я понимаю, почему ты до сих пор не женат. Заноза в ж*пе… Кто тебя учил таким комплиментам?! Это совершенно неправильный подход!
Женщина вышла на тропинку и медленно пошла, давая Косте на костылях поблажку.
– А ты, никак, спец в амурных вопросах? – сдался мужчина, ступая следом за Дашкой.
– А то! – не растерялась она. Еще бы, язык у нее был без костей. Столько, сколько он ее помнил. – Самый настоящий спец. Можешь обращаться за советом, в случае чего.
– И если ты такая грамотейка, то почему не прибрала к рукам какого-нибудь клёвого парня?
– Клёвого?! Ты сказал – клёвого? Все, Костя. Ты безнадежно устарел. Это слово уже давно никто не употребляет.
– А ты спрыгиваешь с темы.
– Клёвых парней?
– Их самых. Почему ты одна, если такая умная, ммм?
Дашка задумалась, и Костя решил, что не дождется ответа. Или она, как всегда, отшутится, но, к его удивлению, женщина заговорила:
– Вся беда в том, что я люблю Альфа-самцов. Думаешь, кто мой любимый киногерой? В жизни не догадаешься. Брюс Уиллис, который с жуткого бодуна спасает мир. Люблю, знаешь ли, когда один качок стреляет в другого, покуривая сигарету, и попутно раздевая пару девиц. Мне это кажется таким эротичным!
– Серьезно?! – Усомнился мужчина.
– Угу! – Даша указала попутчику на кочку впереди и подстраховав того за руку, продолжила: – Тебя удивляет, что я люблю Альф?
– Совсем немного…
– Что поделать? Люблю, когда мужик сказал – мужик сделал, когда ему по силам за себя и за меня постоять. Люблю, когда он может обеспечить себя, детей, маму, тещу, новую жену и еще парочку ее внебрачных отпрысков. Люблю, когда мужик не лезет за словом в карман. Когда его спина шире моей, а руки – сильнее. Люблю, когда я могу сказать, а он – сделать…
– И часто тебе встречались такие экземпляры? – с искренним интересом спросил Костя.
– Да так, встречался… Один. С тех пор я люблю Альфа-самцов, и мне просто хочется быть той, которая рядом. Ведь это по-настоящему круто, когда мужчина качает колыбель, или накрывает тебя, спящую, простыней, при этом нежно целуя в щеку. Когда он в курсе, где включается дрель, и знает рецепт твоих любимых сырников. И когда он не падает в обморок, если тебе приспичило купить очередную пару туфель, а молча вынимает кредитку и, тяжело вздыхая, усаживается на банкетку в десятом по счету магазине. Я хочу только такого мужчину, понимаешь? Ведь только рядом с ним может находиться настоящая женщина. Мне другого не надо.
– Да уж. Ну, ты и задрала планку!
– А что делать? Слишком много в моей жизни было второсортного. Не хочу еще и такого мужика.
– Максималистка, значит?
– А то ты не знал. Другое дело, что ему я, такая, зачем? Но, то уже – дело третье.
– Что ты имеешь в виду? – остановился у самой двери мужчина. – Что значит – ты такая?
– Ты ведь знаешь мою историю… – туманно ответила Даша, забирая из мужских рук ключи.
– Какую историю?
– Кость, давай не будем, а? Все знают, что я детдомовка, что Яна – нагуляла девчонкой совсем, и дальше… Шило в мешке не утаишь. Скажем так, партия из меня – не то, чтобы завидная.
– И ты мне еще говоришь, что я отстал от жизни! Партия она незавидная. Из какого века эта фразочка?!
– Из нашего.
– Большего бреда я от тебя в жизни не слышал. А ведь за шестнадцать лет, что тебя знаю, чего только не переслушал.
– Ладно-ладно, не бушуй. Чего разбушевался? Тебе отдыхать пора, а ты орешь.
– Я еще и не так орать буду, если ты не перестанешь со мной разговаривать, как с выжившим из ума маразматиком! – вспылил Костя. Дашка рассмеялась, чмокнула мужчину в щеку, и шустро припустила по дорожке.
