Юлия Узун
Битва самцов
13.
Увидев гоночную трассу, я раскрыла рот. Вон арендовал асфальтовую площадку, конусами и картинговыми покрышками выложил трассу, и поле боя было готово.
– Хочешь устроить настоящие гонки? – спросил он, присаживаясь рядом со мной на капот.
– Я тебя обгоню, – уверенно заявила я, криво ухмыляясь.
– Не стоит недооценивать мои умения. Я тоже неплохо вожу машину.
– В городе? Может быть.
– Вместо того, чтобы спорить, можно проверить. – Он подмигнул мне и показал ряд ровных белых зубов. Всё-таки он обаяшка. – Предлагаю гонки на желание.
– Это как?
– Если выиграешь ты, то я выполню любое твоё пожелание.
– То есть, если я попрошу пробежаться голышом по всей трассе, ты это сделаешь?
Вон окаменел на секунду. Видимо, я перегнула палку. А потом поняла, почему он так смотрит. Не удивленно, а лукаво.
– Хм. А если выиграю я, – медленно произнёс он, – то ты выполняешь любое моё желание.
И тут я представила себя голой на дороге.
– Только давай желания будут приличные.
Вон засмеялся.
– Судя по твоему первому желанию, размер приличия у тебя очень многогранен.
– Я пошутила!
– Ладно. Желание озвучиваем у финальной черты. По рукам?
Он протянул мне руку ладонью вверх, и я, не задумываясь, хлопнула по ней.
– Трасса круговая?
– Нет. Вернее, она круговая, но дорога очень сильно петляет.
– Угу. – Я взялась за подбородок, прикидывая в уме, как лучше сделать. – Сколько кругов будет до финала?
– Даю тебе право устанавливать правила.
– Хорошо. Двенадцать кругов устраивает?
– Вполне.
Мы разбрелись по машинам. Несколько минут ушло на подготовку. Затем я завела мотор и высунула руку, сжав её в кулак. Мы договорились, что я сосчитаю до пяти, после чего мы стартуем. Немного нестандартно. Но кроме нас на площадке никого не было, приходилось импровизировать.
Раз, два… пять!
Мы стартанули. Автомобиль Вона ушёл вперёд, но такова была моя задумка. Я знала, что постепенно набирая скорость, смогу не только нагнать, но и перегнать его.
Это случилось на третьем круге. Я пронеслась мимо и уже чувствовала вкус победы. Всё шло хорошо до одиннадцатого круга. Я уже знала дорогу, предугадывала, на каком повороте лучше сбросить газ, а на каком могу вписаться, не сбив конусы. Вон шёл почти впритык, и это напрягало. Я стала отвлекаться, когда он подпер меня сзади.
«Что он делает?»
Он задел задний бампер моей машины. Вцепившись в руль мертвой хваткой, пыталась сохранять спокойствие, а заодно равновесие машины. Перед глазами резко возникает поворот, а я не могу притормозить, ведь Вон совсем близко. Тогда решаюсь повернуть на той скорости, на которой иду. Как и следовало ожидать, машину унесло, закрутило и отбросило в сторону. Ловко справившись с управлением, я остановила автомобиль, разнеся клубы пыли по округе.
– Вот же мошенник! – с негодованием бросила я, выруливая на дорогу.
Когда я подъехала к финишной прямой, Вон сидел на капоте, гордо сложив руки на груди и широко мне улыбаясь.
– Это нечестно! – крикнула я. Хлопнула дверцей, пнула покрышку.
– Я дал тебе право устанавливать правила, – просто сказал он. – Никаких ограничений не было, так ведь? Я победил честно.
Я обреченно выдохнула.
– Ладно. Сама виновата. В следующий раз я тебе это с рук не спущу.
– Это будет в следующий раз. А сейчас…
Я закрыла лицо ладошками. Какое же он придумает желание?
~~~
Спустя час у меня всё кружилось перед глазами, будто меня посадили на быструю карусель. На самом деле, Вон был снисходителен (не то, что на трассе). Он пожелал выпить шампанское. Мы сидели на заднем сиденье его машины, пили, слушали негромкую музыку и болтали. Язык у меня развязался больше, чем нужно и там, где не надо.
– Признайся честно, Элора, у вас с Читом не всё хорошо, да?
Он подлил в мой пластиковый стакан ещё шампанского. Мне казалось, что рука оказалась в невесомости, поднесла ко рту и часть напитка выплеснулась на кофту.
– Кажется, я опьянела.
– А по-моему, ты вполне ещё трезвая.
– Да? Ты просто хочешь меня споить, я знаю.
– Хочу, – признался Вон.
Я спрятала улыбку, тряхнула волосами и посмотрела на него.
– Как насчёт ответа на мой вопрос? – Вон тоже больше не улыбался.
– У нас… всё хорошо.
– По тебе не видно. Не пойми меня неправильно, но с первых дней, как я увидел тебя, почувствовал твоё внутреннее сопротивление. Чит ведёт себя как любящий муж, но ты… как будто сторонишься его. Ты чувствуешь себя одинокой, раскрываешься в моей компании. – Вон придвинулся ко мне ближе. Я же не сдвинулась с места. Не знаю, где был мой мозг, но я позволила ему положить ладонь себе на бедро. Через плотную ткань джинсов я чувствовала жар. Он смотрел на меня пристально, не давая мне шанса сосредоточиться на движениях его руки. Вон говорил, и голос его возбуждал. – Шампанское всего лишь должно помочь тебе расслабиться, но не забыться. Элора, я просто хочу помочь тебе избавиться от чувства одиночества. Я рядом. Понимаешь?
Сглотнув, я кивнула.
Всего секунду он помедлил, потом наклонился и поцеловал. Мне казалось, что внутри что-то взорвалось и веселыми пузырьками защекотало живот. Сознание отключилось, я закрыла глаза. Вон забрал стакан из руки, который я чисто машинально держала навесу. Куда он его дел, я не знаю. Чувствовала нежное поглаживание по бедру, затем его ладонь легла на талию.
Меня словно парализовало. Я всё ещё не понимала, почему не оттолкнула его. Ведь это другой мужчина. Не Чит. Не муж. Его друг. Зачем он целует меня? Это же неправильно. Но поцелуй продолжался. Я осторожно двигала губами, подстраиваясь под танец его языка.
«Оттолкни его, дурочка!» – приказывала себе, но тело не слушалось.
Мозг включился, когда его рука скользнула под кофточку.
– Нет!
Я вышла из машины и, тяжело дыша, постаралась осмыслить то, что сейчас произошло.
– Не жалей, Элора.
Обернувшись, я увидела его совсем рядом.
– Больше этого не делай.
Вон сделал шаг ко мне. Я должна была отступить, но не сдвинулась с места. Он убрал за ухо прядь моих волос. В его карих глазах горел какой-то особый свет. Я неосознанно утопала в них.
– Это будет наш маленький секрет, – прошептал он почти мне в губы.
Мы снова поцеловались.
~~~
Ради удовольствия послушать новости Вона Ким отказалась от съёмки в рекламе, отменила все запланированные мероприятия и примчалась в ресторан, как только получила заветное сообщение.
Вон ожидал её расспросов, поэтому не стал тянуть резину и рассказал всё о гонках на желание и её последствиях.
– Неужели ты так легко смог затащить эту девчонку в постель? – обрадовалась Ким. Красные губы растянулись, обнажив идеально ровные и белые зубы.
– Не спеши так радоваться, – сказал Вон, спустив подругу на землю. – До секса не дошло. Ей стало плохо. Потом она уснула у меня в машине.
– И всё?!
– Тебе мало поцелуев?
– Мне нужна реальная измена! Точно знаю, что Чит её не простит.
– И меня тоже.
– Что?
– Чит и меня не простит, Ким. Может, поищем ещё какой-нибудь способ?
Ким усмехнулась, затем достала тонкую сигарету и закурила.
– Ты струсил? Не забывай, что твой приз – Элора. А Читтапон со временем свыкнется с мыслью, что она предпочла тебя… Да и потом, – она склонилась ближе к столу и выпустила сигаретный дым прямо в лицо Вону, – с ним рядом буду я. А это значит, что я постараюсь сделать всё, чтобы он тебя простил. В конце концов, люди не виноваты в том, что влюбляются не в тех.
Вон помахал рукой, разгоняя противный шоколадный дым.
– Что же будет с Тхэ Мином?
– О! Нашёл, о ком думать! Разыграю ссору и покончу с отношениями.
Вон не стал комментировать это. Просто не видел смысла. Ким слишком уверена в себе. Он решил поговорить с Тхэ Мином. Друга надо спасти от неё раньше, чем случится катастрофа.
В машине он ещё раз обдумал свой поступок. В салоне до сих пор чувствовался запах духов Элоры – нежный цветочный аромат. Он вспомнил её мягкие губы и то, с каким трепетом она отвечала на его поцелуй. Читтапону очень повезло с такой девушкой, думал он, ведь обладать телом этого хрупкого создания – дар всевышнего, не иначе. Если бы Чит не был бы его близким другом, то он не стал бы прислушиваться к собственной совести. Сейчас он чувствовал себя предателем. Да, он жалел. Но и Ким подводить не хотел.
Тхэ Мина он нашёл одного в студии. Вон не стал интересоваться, чем тот занимается, а сразу перешёл к важной части задуманного разговора.
– Ответь мне честно, ты собираешься жениться на Ким?
Тхэ Мин оторвался от тетрадки, в которую всё это время непрерывно смотрел, и вперил взгляд в друга.
– Почему спрашиваешь?
– Просто вдруг подумалось. Вы давно вместе, но я ни разу не слышал о том, чтобы вы хотели сойтись.
Тхэ Мин вздохнул.
– Я-то, может, и хочу. Но вот Ким не торопится замуж. У неё планы запредельного масштаба. Ты ведь знаешь её!
– А ты никогда не задумывался о её чувствах к тебе? Искренне ли она тебя… э-э-э… любит?
Тхэ Мин встал. Видно было, как он занервничал.
– Неужели и ты считаешь, что она меня не любит?
– Вы – звёздная пара. Возможно, ей просто удобно появляться с тобой на публике. – Вон сделал паузу. – Я нисколько не хочу, чтобы вы расходились. И ты, и она – мои друзья. Но мне кажется, что у ваших отношений нет будущего.
– Недавно Чит говорил мне то же самое. Да что с вами? – нервничал Тхэ Мин. Он то и дело отбрасывал со лба свою длинную светлую челку, руки его дрожали. Вону показалось, что губы у парня тоже дрожат.
– Видимо, пора тебе перейти на новый уровень, раз все друзья видят прореху в ваших с Ким отношениях. – Вон встал и похлопал Тхэ Мина по плечу. – Мы ведь о тебе думаем.
– Вон, что случилось? Ты говорил с Ким? Она что-то тебе сказала?
– Нет! Я вообще её не видел. Это всего лишь мои собственные наблюдения, не бери в голову, – поспешил оправдаться тот. Ещё не хватало, чтобы Ким прознала о его намерениях. Безусловно их план сработает. Если Элора привяжется к нему, Вону, то Ким будет рядом с Читом, чтобы утешить. Тхэ Мин тоже пострадает, а Вон этого не хотел.
Он дал Тхэ Мину почву для размышлений.
Времени совсем мало. Тхэ Мин должен прийти к правильному решению. Расставшись с Ким до того, как она сама его бросит, он избежит сильной боли.
~~~
Открываю глаза и вижу привычную картину: зеркальный потолок из полистирольных плит и моё отражение в нём. Раскинула руки в стороны и снова закрыла глаза. Голова закружилась, напоминая о вчерашнем вечере. Потолок исчез, ничего не было из того, что находилось в тихой спальне. Я вернулась мысленно в машину Вона. Опять началось… Это странное чувство вины.
В моей жизни всегда всё было странно. Одно то, что я родилась в семье продюсера и известной певицы, не было нормальным. В школе учителя и одноклассники одаривали меня особым вниманием. Иногда меня это злило. А когда я творила какие-нибудь глупости или шалости и меня не наказывали, тогда радовалась. Мальчики приглашали на свидание, но я всегда отказывала. Водилась только с теми мальчишками, которые не видели во мне девчонку. Может быть, если бы я хоть раз сходила на свидание в кино и поцеловалась с мальчиком где-нибудь на задних рядах, то не чувствовала бы сейчас себя так, как будто совершила тяжкий грех, от которого хотелось отмыться.
Мой первый в жизни поцелуй состоялся с Читтапоном в машине, когда мы ехали знакомиться с моими родителями. Сколько раз Зак пытался лезть ко мне с этим намерением? Я могла бы сосчитать. И каждый раз он встречал мою ладонь. Но я позволила это Читу – абсолютно незнакомому мне парню. Корейцу! Певцу! А теперь я позволила поцеловать себя Вону. Другу моего мужа. И тоже корейцу! Да что со мной?
Прав был Корбин, когда говорил, что я спятила. Он назвал два моих бзика – не связываться с мужчинами, вращающимися в шоу-бизнесе, и не влюбляться в корейцев, потому что они не в моём вкусе. Но Чит и Вон – знаменитости. И чёрт, корейцы в моём вкусе!
У Вона потрясающая улыбка. Он обаятельный, высокий и… обходительный. Я не достаточно узнала его, но ощущаю тягу к этому человеку. Если бы я не хотела, чтобы он меня поцеловал, то не позволила бы… даже в пьяном состоянии.
А Чит… в его глазах я готова утонуть. Лукавый огонёк в его взгляде возбуждает, заставляет подчиняться. Мускусный запах его кожи будоражит чувства и всегда действует на меня как афродизиак.
Думая о своём муже в данную минуту, я осознала, как сильно скучаю. И как сильно я виновата перед ним.
Весь день я проходила в шёлковой пижамке, поверх которой был небрежно накинут однотонный халатик. Воспоминания не отпускали. Стоило выйти в сад, например, и вновь видела подъезжающую машину Вона, слышала его голос, видела весёлую и непринуждённую улыбку. Каждое видение вызывало неприятные эмоции, и меня снова начинала мучить совесть, одолевали сомнения…
Как Читу в глаза смотреть?
Забравшись на любимую террасу, я наконец взяла в руки телефон. От Вона звонков не было. Зато Чит звонил шесть раз. Я не перезвонила. Полезла в интернет. От Корбина пришло два сообщения, от мамы – четыре. Оба спрашивали, как идут мои дела; ни о чем существенном не писали. Ответив им, я открыла почту и уставилась на непрочитанное письмо Фаррен. Почему я её избегаю, если она была моей лучшей подругой? Я здесь из-за неё и ради неё. Или ради отца? Мотнула головой. Кажется, я совсем запуталась в событиях.
Когда я пришла к выводу, что нет смысла избегать Фаррен, открыла письмо и прочитала один единственный вопрос: «Это правда, что ты вышла замуж за Читтапона Ли, чтобы я не села в тюрьму?»
Я хмыкнула. Корбин у неё всё-таки побывал. Злиться на него за это я не могла. В момент его визита сюда, когда я рассказала правду, трудно было не заметить, как он сдерживает себя. Поступок Фаррен сам по себе ужасен, так она и меня втравила, не позаботившись спросить. Его гнев, если он был, можно оправдать, ведь он мой брат.
Я провисела над этим письмом добрых десять минут, мучая свой мозг размышлениями. Потом просто отправила ответ «Да», после чего отбросила телефон, не желая больше ничего знать.
Часам к десяти снова позвонил Читтапон.
– Алло? – ответила я, стараясь держать голос ровно.
– Я звонил тебе несколько раз, Элора. Почему ты не брала трубку? Почему заставила меня беспокоиться и звонить прислуге, чтобы та сообщила, где ты и чем занимаешься?
– Я…
– Ты прекрасно знаешь, как я занят, – кричал он в трубку. – Я безумно скучаю, хочу услышать твой голос, выкраиваю момент, но…
Он был так раздосадован, что я стала чувствовать себя ещё хуже.
– Послушай, прости меня, – произнесла я, и голос дрогнул. – Мне нездоровится. Я… Чит, я скучаю. Мне эти разговоры по телефону ничего не дадут. Просто приезжай.
Молчание длилось несколько секунд. Кажется, Читтапон не ожидал услышать от меня эти слова.
– Я уже в аэропорту, чаги, – негромко произнёс он. – Скоро я буду держать тебя в своих объятиях, милая. Потерпи.
После этих слов я уже не в силах была себя сдерживать. Слёзы хлынули из глаз. Промычав что-то вроде «Я жду», отключила звонок и бросилась на кровать. Я плакала так громко, как никогда в своей жизни. Может быть, стоило Вону ворваться в наши отношения, чтобы я поняла очень важную вещь. Я поверить не могла, что это случилось со мной. Но Чит значил для меня куда больше, чем я представляла.
~~~
В полутемной комнате на белых простынях сплелись воедино два обнаженных тела. Удары сердца в унисон, неразборчивый шёпот, учащенное дыхание и громкие поцелуи.
Мы не просто лежали, а двигались, соприкасались, сплетались, будто исполняли какой-то замысловатый и чётко отточенный танец. По спине Читтапона стекал пот, я с блаженным выражением на лице тихо стонала. Мои глаза были закрыты, а светлые пряди длинных волос змеями расползлись по подушке. Прохладный шёлк поглаживал мою нежную спину, а придавившая сверху приятная тяжесть не давала дышать…
На мгновение я замерла, а через секунду тонкие пальцы нырнули в густую копну тёмных волос. Я потянулась к его губам за поцелуем.
– Чаги, – прошептал он, – ты сегодня великолепна!
– Я всегда хочу быть такой, – неосознанно ответила я, продолжая целовать его гладко выбритое лицо. Мне вдруг захотелось полежать с ним в обнимку, поэтому не выпускала его из кольца своих рук. – Твои отъезды действуют на меня как-то странно.
– В хорошем смысле? – чуть хрипло спросил он.
Я расплылась в улыбке.
– Пока тебя нет, я злюсь. Мне постоянно хочется твоего присутствия. Хотя бы знать, что ты занимаешься хореографией в танцевальной комнате. Меня угнетают мысли о том, что ты где-то там, за чертой города, и нет ни единого шанса к тебе подойти. Я не хочу больше засыпать одна.
Читтапон растянулся на простынях и закрыл глаза, наслаждаясь моим рассказом.
– Говори дальше.
– Чит?
– Да, чаги.
– Есть возможность забыть историю похищения?
Он поднял голову и озадаченно взглянул на меня. Над кроватью горели ночники, поэтому я смогла разглядеть удивление на его лице.
– Но я и так не думаю об этой истории, – сказал он.
– Ты не понял. – Я села и потянула на себя тонкое одеяло. – Если между нами что-то изменится, я бы не хотела, чтобы кто-то узнал, почему я вышла за тебя замуж.
– Для чего ты завела этот разговор сейчас? Какой в нём смысл, если ты со мной?
– Чит, ты хоть что-нибудь заметил? В моём поведении? То есть, – я дико разволновалась, поэтому начала запинаться, – по отношению к тебе. Изменилась ли я к тебе за это время?
Он смотрел на меня как-то странно.
– Заметил ли ты у меня какие-то изменения по отношению к себе? – чётче сформулировала вопрос и замерла в ожидании.
– Нет.
Вначале мне показалось, что я ослышалась. Он сказал «нет»? Что он имеет этим в виду? Что я по-прежнему холодна к нему? Я наморщила лоб и покачала головой. Надеялась, что он заметил мою растерянность. Читтапон молчал, серьёзно глядя на меня.
Почувствовав негодование, я встала с постели, обернулась простыней и скрылась в душе.
Всё напрасно. Зря я мучаюсь из-за того, что целовалась с Воном.
Два дня я проторчала в гараже, возилась с машиной. Утром уезжала в магазин автозапчастей и покупала аксессуары. До самого вечера ввинчивала, вкручивала, крепила… Когда домой приезжал Читтапон, я выдумывала причины, чтобы не ужинать с ним за одним столом. Ночью пила снотворное, чтобы он не лез со своими желаниями. Теперь уж точно заметил изменения по отношению к нему. Если бы он дал в тот вечер другой ответ, то узнал бы, насколько нежной может стать Элора.
В пятницу на ужин приехал Ду Хён, которого я по-свойски решила звать Марком. Юн-Суа приготовила очень острую еду, поэтому я мусолила салат в тарелке, пока они обсуждали дела. И только я начала расслабляться, как вдруг Марк сообщает, что в эти выходные Читтапон поедет в Пусан на фестиваль. Это стало последней каплей моего терпения. Нет, я понимала, что вышла замуж за «звезду», но я не по своему желанию нырнула в эту непроглядную бездну. Ещё одни выходные в одиночестве? А не легче сдохнуть, как рыбка в аквариуме?
Я сдержанно пожелала им «приятного аппетита» и демонстративно покинула столовую.
Тем же вечером Читтапон попытался помириться.
– Может, ты не будешь дуться на меня хотя бы сегодня? – Он потянул меня за руку и посадил рядом. – У меня такая работа. Но ты сама виновата. До сегодняшнего дня мы могли бы отлично провести время.
– Нет уж! Виноват ты.
– Почему? Потому что сказал совсем не то, что ты хотела услышать?
– Ты женился на мне с помощью шантажа! – закричала я. – Это ведь тоже преступление. Я могу подать встречный иск, между прочим.
У Читтапона был спокойный вид. Он удобнее сел и следил за мной взглядом, пока я нервно расхаживала туда-сюда.
– Я ведь правда стараюсь. Никто из твоих друзей не верит в нашу любовь.
– Кто тебе такое сказал? Вон?
– Вон. Ким… Какая разница!
– Если Ким, то она просто ревнует.
Я остановилась, поражённая услышанным.
– Что ты сказал?
Как бы я ни старалась добиться объяснений, Чит избегал моей атаки. Каждый мой вопрос сопровождался нелепым ответом. Во мне проснулось новое чувство и это… Нет, не злость. Мне не нравилось то, о чем я подумала. Дико было представить, что Ким и Чит связаны чем-то большим, чем просто дружба. Хотя… если перемотать плёнку…
– Сколько в доме спален? Восемь? Я потеряюсь в одной из них, – твёрдо заявила я, взяла свои вещи для сна, и направилась к двери. У порога я остановилась. – Спокойной ночи, Читтапон Ли.
~~~
В субботу я распустила прислугу по домам. Для этого я попросила своего преподавателя по корейскому языку перевести конкретные фразы. Я собрала всех слуг на кухне и читала с листочка распоряжения.
– Чибе касипсио! Нэиль осипсио! (Корейский: «Идите домой. Приходите завтра»)
Юн-Суа хихикнула. Чиа и остальные обменялись вопросительными взглядами. Тогда я повторила фразы и добавила:
– Вы меня поняли?
С горем пополам они меня поняли. К обеду в доме осталась только я. После ухода слуг я некоторое время ждала звонка от Читтапона. Они, в конце концов, должны были нажаловаться ему. Но ничего не произошло. Чит не позвонил.
Ужин я приготовила сама. Руки у меня из нужного места росли. Да, за сложное блюдо я не возьмусь, но могу приготовить что-нибудь лёгкое и вкусное.
Вон подъехал, как я и просила, к семи часам. К этому времени всё было готово. Я накрыла в столовой, достала вино. Напиваться я не собиралась, но без вина моя рыба смотрелась бы на столе блекло.
– Тебе повезло, что я тоже не отправился на фестиваль, – сказал Вон, целуя меня в щёку. – Меня тоже приглашали, но, к сожалению для них и к счастью для нас, я занят в Сеуле.
– Вот и замечательно! Поужинаем? Я тут постаралась…
– Сама готовила? – удивился Вон.
– Хотела произвести впечатление, – без скромности ответила.
Моя рыбка Вону понравилась. Или он просто не хотел обидеть, поэтому нахваливал еду. Мы говорили с ним на разные темы, но я искала подходящий момент, чтобы задать свой коронный вопрос, ради которого и позвала его сегодня. Из-за этого я немного нервничала. Теребила пряди волос, разглаживала синюю юбку платья, кусала губы и даже грызла ногти.
После ужина я пригласила его посидеть у бара в гостиной. Там было прохладно и тихо.
– Может, соджу? Или чхонджу? – предложил Вон, показывая бутылки.
– Нет, Вон. С меня вина хватило. Сегодня я не стану напиваться.
– Тогда не возражаешь, если я выпью бутылочку соджу?
– Нет, пей.
Он начал рассказывать про свою работу. Как только он вскользь упомянул Ким, я зацепилась за этот шанс.
– Скажи мне честно, у Ким с Читтапоном что-то есть? Было?
Вон поперхнулся напитком, я подошла и постучала по спине.
– Ты в порядке?
– Да, спасибо. Почему ты спросила? Ты подозреваешь…
– Вон, давай будем откровенны. Я позвала тебя сюда, потому что доверяю. Мне нужна правда, и я хочу её услышать. Читтапон что-то такое ляпнул, но так и не объяснил сути. Я хочу лишь удостовериться в том, что ошибаюсь.
Мы смотрели друг на друга. Наши взгляды словно зацепились друг за друга и не могли разъединиться: Вон был не в силах отвести глаз, а я ждала ответа. О чём он так задумался?
Прошла целая вечность, прежде чем Вон заговорил:
– Насчёт Читтапона я не знаю, не стану за него говорить. А Ким… она всегда испытывала к нему симпатию.
Он пересел на другой стул, поближе ко мне. Наши коленки соприкоснулись. Я почувствовала, что по какой-то непонятной причине мои щёки краснеют. Близость с ним мня пугала, пусть такая незначительная.
– Значит, мне стоит её опасаться? Она встречается с Тхэ Мином, но тайно мечтает о моём муже. Я правильно поняла? – Я гнула своё, игнорируя движения Вона. Он перекладывал пряди моих волос мне за спину. Но вдруг погладил мой подбородок. – Что ты делаешь?
– Я скажу одну очень умную вещь, Элора. Главное не то, как относится к Читу Ким. Главное, как он относится к ней.
Я спрыгнула со стула и обошла бар. Вон последовал за мной.
– Мне кажется, нам стоит закрыть тему Чита и Ким, – сказал он, подходя ко мне. – После того вечера мы не поговорили, а я… скучал.
Теперь он стоял ко мне почти вплотную, а мне некуда было отступить, за спиной была стойка. Вон взял мой подбородок в руки и поднял голову. Он был таким высоким, что я смотрела ему в шею.
– Вон, пожалуйста…
– Скучал по твоим губам, – произнёс он, дыша спиртным мне в лицо. – Я понимаю Чита. В тебя невозможно не влюбиться… чаги.
От слова «чаги» меня бросило в жар. Вон наклонился и поцеловал меня. Я почувствовала во рту его язык, голова закружилась. Тёплые ладони лежали на моей талии, большими пальцами он поглаживал мой живот. Мне казалось, что я попала в плен его мужского обаяния и не могла больше трезво мыслить. Ещё немного и я, правда, сойду с ума!
Всего на мгновение я поддалась ложным чувствам. Обвила его шею руками и ответила на поцелуй. Он с лёгкостью посадил меня на столешницу за барной стойкой и пристроился между ног. И когда я почувствовала его плотное желание под джинсами, то не на шутку испугалась.
– Перестань, Вон! – взвизгнула так громко, что сама не ожидала.
Парень растерянно отпрянул. Я спрыгнула со стола, оправила платье.
– Тебе лучше уйти.
– Но, Элора…
– Послушай, это всё большая ошибка. Между нами ничего быть не может. Я… чувствую себя одинокой без Читтапона, поэтому поддалась соблазну. Это не влечение, Вон. Я не хочу, чтобы ты на что-то рассчитывал. Я… – отдышавшись, я всё-таки произнесла это вслух: – Я люблю Чита. Больше всего на свете я люблю его, ясно? А теперь уходи.
Вон постоял немного, потом ушёл.
Я взяла со стола открытое соджу и залпом выпила всё, что осталось в бутылке.
«Я люблю Чита».
Мне нравились эти мысли. Да, они сделали меня счастливой.
Я смогла полюбить его.
