Юлия Узун
Битва самцов
22.
В комнате, залитой светом, царила тишина и покой до тех пор, пока не ворвался Ян. Увидев его, Читт широко улыбнулся, показав свои белые ровные зубы. Вот уже несколько дней они проводят время вместе. Ходят на завтраки, обеды и ужины (ходит Ян, а Читт катится в своём кресле). Гуляют, обсуждают новую песню. Ян согласился на дуэт, как только Читтапон поправится и сможет снова танцевать. Они даже придумали несколько движений. Читт объяснял, как можно сделать, а Ян воспроизводил.
Им было легко. Читт с грустью отмечал, что Вон и Тхэ Мин не настолько близки. Они друзья, но с Яном у него, Читта, много общего, намного больше, чем со старыми друзьями. Вспоминая вчерашнюю встречу Ким с Яном, Читт не мог сдержать улыбки. Ян не ушёл, хотя она прожигала его взглядом. До её прихода Читт признался, что Ким ему надоела, поэтому Ян мозолил ей глаза и отвлекал Читта от разговора с ней или попросту не давал разговаривать до тех пор, пока она не решила уйти.
– Я ещё приеду, – сдержанно сказала она Читту и вышла.
Парни хохотали, как подростки, радуясь маленькой победе.
Едва появившись в комнате Читта, Ян взял его кресло и вывез, ничего не объясняя.
– Куда мы едем?
– Гулять.
– Ещё ведь рано. И завтрак скоро.
– Смотрю, ты любишь пожрать. Ладно. Я тоже люблю. Но можно ведь не думать о еде хотя бы десять минут, пока мы не дойдём до нужного места?
– Хорошо. Я постараюсь думать о чём-нибудь другом.
– Замечательно. Вот выйдешь ты из этого центра, – уверен, на ногах, – и если не брать в счёт работу, чем думаешь заниматься? Ну, в обычной жизни.
Читтапон задумался. О будущем думать надо. О грустном они договорились не говорить.
– У меня есть квартира в городе. Заведу кошек и, может быть, собаку. Буду жить для них, чтобы не заскучать.
– О, это хорошая цель. Я, кстати, тоже люблю кошек. И у меня нет квартиры в Сеуле.
– А где ты живёшь?
– Мой менеджер предоставляет дом для всех участников группы. Нам весело там. Пришли!
Ян развернул кресло Читта, и его взору предстал столик усыпанный разными вкусностями. Решив порадовать друга, Ян устроил завтрак на свежем воздухе. К счастью, медсёстры не отказались помочь. Всё же это не больница, а оздоровительный центр.
– Вау, – только и сказал Читт.
Что бы он делал без этого парня? Наверное, утонул бы в своём горе. Марк боялся, что Читтапон не захочет вернуться к работе, но благодаря Яну Читт был настроен творить дальше.
Придвинув его кресло к столу, Ян уселся напротив и пригласил приступать к трапезе. Проголодавшийся Читтапон начал поедать всё, что видел.
– Итак. Кто такая эта Ким и почему ты её недолюбливаешь? – начал допрос Ян, но таким весёлым тоном, что настроение Читта не падало, а наоборот, он охотно поделился своими мыслями по поводу этой девушки.
– Она подстроила всё так, что моя жена подумала, будто мы с ней переспали. То было кошмарное время. Мало того, что у меня с Элорой не складывались отношения, Ким подлила масла в огонь.
– Но потом вы ведь помирились?
– Да, но… счастье долго не продлилось, – Читт перестал жевать. Если бы он послушал водителя и оставил бы разборки, всё сейчас было бы по-другому. – К сожалению…
– Ты собираешься навестить её семью?
– Не знаю, смогу ли… Мой менеджер Марк не советует. Боится, что я сорвусь.
– Но ведь вы были женаты. Её родные, уверен, ждут твоего визита. Пусть через год. Им наверняка известно, где ты и что с тобой. Они поймут. Да и сам подумай, через несколько месяцев ты придёшь в себя и сможешь выдержать эту встречу.
– Думаешь?
– Конечно! Нельзя человека вычеркивать из жизни, если даже он ушёл навсегда, тем более, если ты искренне любил её.
В словах Яна звучала истина, и Читт не мог не согласиться. Вечером он признался Вону, что желает навестить родителей Элоры, а тот перевёл тему в другое русло. Вон стал каким-то далёким, не таким, как раньше. Читт всё больше и больше склонялся к тому, что пришло время менять не только жизнь, но и друзей.
~~~
У меня не нашлось причин отказать Забдиелю, когда спустя пару дней моего молчания он сам позвонил и предложил встретиться. Было принято решение пойти в кино и договорились встретиться в городе около семи. Эта встреча вызвала у меня противоречивые чувства вкупе с чувством дежавю. Только вместо кучерявого доктора Джона в зале кинотеатра рядом со мной сидел светловолосый и татуированный Забдиель.
Несмотря на всё ещё плоский живот, я надела свободную рубашку и широкие джинсы. При этом получила комплимент: «Выглядишь превосходно, только улыбки не хватает». И я улыбнулась. Вот так в душе хотелось плакать, а внешне я старалась делать вид, что у меня всё прекрасно.
Выбрав комедию, мы пошли за попкорном и колой. Наблюдая за тем, как Забдиель разговаривает с продавщицей, я отметила про себя, что хочу видеть азиатский разрез глаз. У парня были красивые черты лица, но я не могла заставить себя посмотреть на него с прежней симпатией. Чем закончится этот вечер? Дать ему шанс? Себе? Но ведь я ношу под сердцем ребёнка. Вряд ли Забдиелю это понравится. Он даже не в курсе, что я была замужем за «тем» корейцем.
– Как давно у тебя были отношения? – поинтересовалась я, когда мы шли в кинозал. – Надеюсь, не смутила этим вопросом?
Забдиель скромно усмехнулся.
– Неожиданный вопрос, конечно. Если ты о серьёзных отношениях, то у меня их никогда не было. Мне вообще трудно доверять девушкам.
– С чем это связано?
– Даже не знаю. Боюсь, что меня предадут. Сейчас время такое, что не всякая девушка может остаться верной одному мужчине.
От этих слов мне стало очень хреново. Я даже не знала, на что ссылаться: на связь с Воном или на встречи то с Джона, то с Забдиелем? Но ведь с Воном я целовалась, когда абсолютно ничего не чувствовала к Читту. А остальное произошло после… Его уже нет. Стоит ли винить себя за то, что вытворяю?
Мы уселись в кресла, я поставила на колени попкорн и принялась закидывать по одному в рот.
– А как насчёт тебя? – прилетел встречный вопрос, от которого я жевать перестала.
– Насчёт меня?
– Да. Ты когда-нибудь состояла в отношениях?
Погас свет, вспыхнул экран.
– Давай я отвечу тебе позже. Фильм начинается.
Подмигнула ему, и мы сосредоточили своё внимание на первых кадрах. В зале стоял смех. Фильм оказался очень смешным. После просмотра мы ещё долго хохотали, вспоминая некоторые моменты.
Я жутко проголодалась, и Забдиель повёл меня в ресторан европейской кухни. Во время еды я старалась обсуждать сюжет фильма, вспомнила смешные моменты из своей жизни. Я говорила почти без остановки, чтобы он не напомнил мне, что я должна ответить на каверзный вопросик. Пока я не готова была к признанию. И только один маленький инцидент заставил меня передумать.
Забдиель довёз меня до моей машины, и пару минут мы сидели неподвижно. Моя рука уже лежала на ручке двери, но Забдиель не спешил отпускать меня.
– Не торопись так, Элора. Или тебе наскучило моё общество?
– Э… нет, что ты…
– Тогда сделай милость, посмотри на меня.
Я с недоверием повернула к нему голову и увидела его глаза полные восторженной нежности.
– Мне необходимо кое-что тебе сказать, – начал он. – Прошу только, не отталкивай меня сразу. Можно сказать, это со мной впервые и… я немного волнуюсь.
Нервничая, я быстро убрала прядь волос за ухо и спрятала взгляд где-то на рычаге переключения передач. Сердце подпрыгнуло от осознания того, что он скажет, но главное – что отвечу я.
– Ты понравилась мне сразу. В ту ночь, когда я принёс тебе плед и накрыл, то показалось, что я увидел ангела…
Сглотнула, ибо в память врезались слова Читтапона: «Ты ангел? Я в раю?»
– Красивая, невинная, беззащитная, – продолжал Забдиель, поглаживая мою щёку пальцем. – Тогда мне было сложно что-то предпринять, но я думал продолжить знакомство. Но ты вдруг уехала и… Я потерял голову, Элора. Ты не представляешь, как я счастлив, что ты пришла ко мне. – Лёгким нажимом пальцев он поднял мой подбородок и приблизил своё лицо к моему. – С тобой я бы хотел попробовать, Элора…
Сейчас он меня поцелует! Сейчас он это сделает! Внутри зарождалась паника. Нельзя ни в коем случае. Его губы всё приближались, а я машинально отклонялась назад. В конце концов поставила между нашими губами ладошку.
– Не… не так быстро, Забдиель. Есть ряд причин, по которым я пока не могу… ну, ты понимаешь.
– Элора, я не пытаюсь затащить тебя в постель, если ты об этом, – оскорбился парень.
– Ох, я не это имела в виду. Просто… мне трудно это объяснить.
Позвонил Корбин, чем спас меня от ненужных объяснений. Поговорив с ним, я заявила Забдиелю, что брат переживает и мне пора. Он не скрывал злости. Я видела, как он расстроился. Стукнув кулаком по рулю, он буркнул что-то вроде «ладно, пока» и отвернулся к окну. Я ушла.
Ночь оказалась бессонной. Я обдумывала своё поведение и пришла к выводу, что поступила нечестно. Утром чувствовала себя опустошённой. Вдобавок к этому состоянию прибавилась тошнота. Съела кислое яблоко, приняла душ и уснула прямо в банном халате. Проснулась около полудня, перекусила, привела себя в порядок и поехала в спортивный комплекс, где работала Вики. Очень надеялась застать её, но не Забдиеля. Они друзья, и я подумала, что рассказав ей, я смогу получить дельный совет.
Когда я приехала, Вики вела занятия по фитнесу. Пришлось ждать почти сорок минут. За это время я в деталях продумала всё, что скажу ей. Однако, как только она появилась передо мной потная с полотенцем на шее, я забыла все важные слова.
– Привет, – выдавила я и попыталась улыбнуться.
– Элора! Как здорово, что ты пришла! – обрадовалась Вики. – Пойдём, я тебя угощу чем-нибудь в буфете. Сама я очень проголодалась. С утра прыгала без остановки.
Я молча последовала за девушкой.
– Забдиель в центре?
– Нет. Отсыпается. Вчера выпил лишнего. Кристофер его домой тащил практически на себе, – весело рассказывала Вики, при этом улыбалась. А у меня желудок скрутило спазмами, ведь Забдиель из-за меня напился. Мы подошли к буфету, и Вики спросила: – Что будешь?
– Я съем пирожное.
– Отлично!
Вики заказала поесть, после чего мы нашли самое лучшее место и устроились там.
– Я пришла поговорить, Вики, – призналась я, приняв серьёзный вид. – Ты – женщина, должна понять меня. История немного длинная, поэтому хочу удостовериться, что у тебя есть время.
– Конечно, есть. Что-то случилось?
– Много чего, – я вздохнула. – Даже не знаю, с чего начать…
И я пустилась в рассказ о том, как подруга меня подставила, а Забдиель выручил. Далее я честно рассказала, что вышла замуж за корейского Айдола и всё это время жила в Южной Корее. Вики слушала и не перебивала. Она не ахнула даже тогда, когда я упомянула аварию, в которой мой муж погиб, лишь посочувствовала. Я старалась не плакать, хотя сдерживаться было необычайно трудно.
– Сейчас ничто не мешает подружиться с Забдиелем. И всё было бы хорошо, если бы… В общем, я узнала, что беременна. И не смогла признаться в этом Забдиелю. Я подло поступила, да?
– Ну… подлость – это если бы ты завела с Забдиелем отношения, а потом выдала свой сюрприз. Тут другое…
– Он очень хороший человек, но я не хочу его обманывать, Вики. Поэтому пришла к тебе. Сама я боюсь ему это сказать.
– Но никто за тебя это не сделает, пойми. Я могла бы попробовать, но только представь его реакцию. Ты и только ты должна сообщить ему это. Зная Забдиеля, я точно могу утверждать, что он поймёт, но будет ли ухаживать…
– Я хочу, чтобы он остался другом.
Вики забросила последний кусочек сэндвича в рот, после чего сказала:
– Давай отложим разговор на завтра. Возможно, мне удастся его подготовить. Когда-то он вытянул меня из депрессии. Настала моя очередь влезть к нему в душу. Дашь мне свой номер? Я позвоню и проинструктирую тебя по поводу дальнейших действий.
– Что бы я без тебя делала, – с улыбкой сказала я и записала свой номер на салфетке, который Вики тут же вбила себе в контакты.
Мне понравилась доброжелательность Вики. Она была очень открытым человеком, оттого и веяло от неё теплом и нежностью.
~~~
В машине я слушала исключительно песни Читтапона Ли. Никакой другой музыки я знать не хотела. Его голос вливался в душу, согревал своей мягкой нежностью, ласкал и целовал. Я любила в нём всё. И слёз я не сдерживала. В машине наедине с собой я могла плакать, сколько хотела, и никто не сможет меня остановить. Я не собиралась держать боль в себе.
Слушая одну из медленных песен, я вспоминала наш первый поцелуй, мягкость его губ, лёгкое покалывание после. «Полюби меня хотя бы чуть-чуть» – эту песню он записал после нашей свадьбы и посвятил мне. «Песня в честь моей вредной женушки, – смеялся он. – Видишь, я умоляю тебя через песню полюбить меня». В ответ я бросила в него лист салата. Вспомнила это и улыбнулась. Можно жить воспоминаниями и быть от этого счастливой.
Пока стояла на перекрёстке, положила руку на живот, внутри которого билась жизнь. Та ночь была необычной. Я пользовалась телом Вона, но вместо него чувствовала душу Читта, именно он был на месте Вона. Значит, ребёнок от него.
– Ты – малыш Читтапона Ли, – произнесла я. – Я так хочу. Так будет. Мы никому не выдадим наш маленький секретик.
Сзади просигналили машины, и я заметила, что давно зелёный горит.
На территории дома, пока катилась по дорожке к гаражу, заметила автомобиль Зака. Опять он здесь. Поставив машину в гараж, я направилась к бассейну, где Зак и Корбин загорали с коктейлями.
– Не хочешь к нам присоединиться? – спросил Корбин. – Я могу сам приготовить для тебя коктейль.
Почувствовав резкую усталость, я села на лежак около Корбина.
– Купаться я не хочу, но от коктейля не откажусь. Желательно с мятой.
– Будет сделано, моя королева, – паясничая, Корбин поцеловал мне руку и убежал в дом. А мы остались с Заком наедине. Он лежал в синих с белыми полосками плавательных шортах и в тёмных очках. Тугие кудряшки были сухие, из чего я сделала вывод, что он ещё не плавал.
– Вода холодная?
– Чуть позже попробую. Зря тоже не хочешь.
– Нет. Честно говоря, я хочу спать. Я сейчас много сплю.
Улыбка сползла с его губ. Мне показалось, что и лицо стало каким-то неприветливо сердитым.
– Как же так получилось, Элора, что человек, который практически похитил тебя, принудил к женитьбе, привязал к себе, стал любимым? Если я последую его примеру, это поможет?
– Не надо так шутить.
– А это не шутка. – Он снял очки и привстал на локте. Теперь я видела его глаза, полные решимости, чёрные нахмуренные брови и сжатые губы. – Я пытаюсь понять, как покорить твоё сердце.
– Нет смысла, Зак. Я беременна.
Заявление его не удивило. Корбин сказал, в этом не было сомнений.
– Предпочтёшь быть матерью-одиночкой?
Я промолчала, так как в саду снова появился Корбин с моим коктейлем. Протянув мне стакан с холодным напитком, уселся рядом и стал разглядывать наши лица.
– О чём вы тут шептались без меня?
Я тут же пригубила коктейль, но Зак молчать не стал.
– Не понимаю твою сестру, хоть убей! Пытался понять после поездки в Корею, пытаюсь понять сейчас. Она рассказала нам сказочную историю о том, как этот Читтапон с ней поступил. Помнишь, у неё паспорта не было, потому что Читтапон отобрал. Отобрал! Значит, держал её, как в плену. Элора отказалась от помощи, но при этом утверждала, что всеми фибрами и жабрами ненавидит корейца…
– Он не кореец.
– Плевать! Но теперь, спустя время, она приезжает домой и обливается слезами, потому что, ОКАЗЫВАЕТСЯ, любила его. Как? У меня, лично, в голове не укладывается.
Зака можно было понять. Я не винила его за эту вспышку возмущения. Он тепло относится ко мне и желает только лучшего, а сейчас пытается своим способом помочь мне избавиться от скорби. Но Читтапона ненавидеть он меня не заставит.
– Чтобы меня понять, тебе придётся залезть мне в душу, а это непосильная задача, Зак. Моя душа закрыта.
– Элоре нельзя волноваться, – предупредил Корбин. Но разве Зак послушается? Всё, что касается Читтапона, его мало волнует.
– А может, и беременности никакой нет? Выдумала её себе, как и любовь к Читтапону? Ты молода, Элора. Жизнь не кончена, и есть люди, которые любят тебя больше всего на свете. Только ты ослепла!
– Зак, хватит, – вежливо попросил Корбин.
– Нет. Пусть говорит. Ему хочется выговориться.
– Я всё сказал.
– Тогда теперь я кое-что скажу. – Я встала, перед этим сунув стакан Корбину. – Ты прав. Когда вы приезжали, я не испытывала к нему ничего. Но знал ли ты, Зак, что порой хватает одного мига для того, чтобы мир перевернулся? Он смог перевернуть мой мир, смог подобраться к сердцу. Жаль, я слишком поздно это поняла… Я не собираюсь тебе что-либо доказывать. И никому не собираюсь. Потому что моя жизнь принадлежит только мне. Не стоит меня понимать. Не поймёшь. Могу сказать лишь одно: я счастлива, что Читтапон был в моей жизни. – Отведя взгляд от Зака, я посмотрела на брата. Наши глаза встретились, но никто ничего не сказал. Я поднялась к себе в комнату.
Лёжа на кровати в тишине и обняв свой животик, я тихо плакала. Спустя некоторое время ко мне присоединился Корбин. Он просто лёг рядом и обнял меня со спины. В детстве мы часто так лежали, играя в кэмипинг. Поскольку в палатке было тесно, а нам нужно было как-то умещаться, Корбин предлагал повернуться к нему спиной, затем обхватывал меня руками, и мы просто лежали. Мой брат, мой защитник, моя поддержка. Без него мне было бы сложнее. Он умел успокоить, похвалить или поругать, и чаще я прислушивалась к нему. Он согрел меня своим теплом, на душе полегчало и я закрыла глаза. Так мы и уснули.
~~~
Суматошные мысли бились в голове, настойчиво требуя выхода, но не собираясь поддаваться смыслу. Слишком хаотичные размышления доводили Вона до сумасшествия. Он сидел в тишине, в своей квартире, под светом неоновых ламп с бутылкой пива и думал, как выпутаться из дерьма, в которое сам же и вляпался.
Недостаточно было просто оставить Элору, чтобы окончательно выйти из игры. Он продолжал играть, потому что встречался с живым Читтапоном, зная, как страдает Элора. Он лгал Тхэ Мину и многим другим. Разве он не игрок после этого? Разве поступает честно?
Когда Читт изъявил желание поехать к родителям Элоры, Вон снова солгал, сказав, что передал соболезнования Читтапона и пообещал, что как только тот поправится, приедет. Он соврал, когда сказал, что родители Элоры пожелали не видеть его. Вон солгал в том, что её родители винят Читтапона Ли в гибели их дочери. Вон знал, как в ту минуту Читту было больно, но не остановился. Он играл. Играл, а это означало, что ни черта он не отступил.
Свет моргнул, и Вон решил закрыть глаза. Из-за большого количества выпитого пива кружилась голова. Возможно, он не оставил бы Элору, сложись всё иначе. Она назвала его именем мужа, а значит, не придавала значения тому, с кем спит. Это резало ножом по сердцу. Нет, не желание выйти из игры стало причиной отъезда. Это всего лишь оправдание. На самом деле его душила обида и ревность. А может, даже злость.
Год назад на гастролях в Орландо он был с Читтапоном, но ему не посчастливилось встретить Элору. Если бы он встретил её раньше…
Он поднёс горлышко бутылки ко рту, но выяснилось, что пива внутри не осталось. Тогда он отшвырнул бутылку и уткнулся лицом в подушку. Одна нога свисала с дивана. Для удобства он свесил и руку. Вон надеялся уснуть и избавиться от мыслей. Но это оказалось сложной задачей.
Ревность кололась сильнее, когда он вспомнил переписку с неким человеком со сложным именем Забдиель. Вон читал переписку и понял, что они поддерживали дружеские отношения. Дома в Орландо ждали друзья и поклонники. Один из них этот Забдиель, который слишком яро интересовался её делами. Вон решил заблокировать парня и удалить его номер, побоявшись, что тот приедет или начнёт копаться. Вон не хотел, чтобы в первое время после выхода из больницы Элора говорила с этим человеком. Страх – оправдание. Ревность – истина. Но как бы там ни было, он в проигрыше.
Тогда к чему эта игра?
Покончить и жить с чистой совестью.
Сев снова, Вон широко открыл глаза. Получается, чтобы отделаться от мыслей и жить спокойно, ему просто нужно рассказать всё Читтапону?
~~~
После изнурительной репетиции Тхэ Мин сел отдохнуть, открутил крышку и начал по глотку пить воду. Пот струился рекой, майка промокла насквозь, энергия заканчивалась, а впереди ещё много работы.
Их было трое. Тхэ Мина попросили стать солистом-партнёром с двумя другими певцами. Один из них был другом Тхэ Мина, не таким близким, как Вон, но за кулисами они любили поболтать. Взбалмошного парнишку звали Сяо Чжэнь. Он был моложе Тхэ Мина, любил танцевать и гордился своим высоким голосом. Со стороны могло показаться, что он наивный женоподобный, но как бы не так. На сцене Сяо выглядел мягким. Однако в жизни занимался боксом и бычился, если кто-то ему не угодил. Сяо весёлый, но в то же время гордый и самовлюблённый.
Сяо приземлился рядом и дважды похлопал Тхэ Мина по плечу.
– Мне показалось, ты сегодня не в духе.
– До сих пор не могу прийти себя после потери Ли, – признался Тхэ Мин.
– Время лечит. Конечно, это потеря для всего мира музыки… Я не понимаю, почему до сих пор не было заявления, что такое случилось.
– И я не понимаю. Вчера говорил с менеджером Читта Марком, пытался расспросить, но он сказал, что это временно. А дальше нёс ахинею какую-то про то, что это забота руководства и всё в таком духе. Меня смутило то, что Марк совершенно не скорбит. Неужели нужно быть таким безжалостным и холодным? Получается, Читт для него был просто продуктом. Никаких чувств! Я поражаюсь!
Сяо встал в комичную позу боксёра и принялся прыгать вперёд и назад.
– Таким морду бить надо. Ты если что скажи, я готов.
У Тхэ Мина на лице появилась улыбка.
– Боюсь, мордобой не решит проблемы.
В танцевальный зал кто-то вошёл, и парни отвлеклись от разговора, пытаясь разглядеть вошедшего. Тхэ Мин встал, потому что узнал парня. Это был Вон. Но что ему нужно здесь? И только он задал себе этот вопрос, как Вону указали в сторону зоны отдыха на Тхэ Мина.
– Где ты пропадал? – с ходу спросил Тхэ Мин.
– Э… работы много. Давно не виделись. Ты как со временем?
– Пока занят, как видишь.
– Надо поговорить. Это важно. Приедешь ко мне вечером? Я буду дома.
– Ладно, – не очень уверенно сказал Тхэ Мин, и как-то странно забилось сердце. Ничего подозрительного в лице Вона он не прочёл, но слово «важно» поистине напрягло. – Как освобожусь, приеду.
– Отлично! Сяо, как дела?
Дальше Вон отвлёкся на разговор с Сяо Чжэнь. Потом парни вернулись к репетиции, а Вон уехал. Весь оставшийся день Тхэ Мин думал о разговоре, который им предстоит, ломая голову над тем, что же Вон ему сообщит.
Тхэ Мин освободился в десять вечера и, не переодеваясь, помчался к Вону. Однако когда он приехал, то дверь ему никто не открыл. Телефон был отключён. Ни этим вечером, ни на следующий день Вон не вышел на связь. Что же произошло?
